Секс в большом искусстве, или Как охмурить гения

Глава 15 Мне, пожалуйста, этого!

Йен появился в галерее Слоуна как раз перед приездом грузового фургона с коробками, где лежали разобранные скульптуры. Гений был в прекрасном настроении и с азартом принялся помогать с установкой. На лице Йена играл яркий румянец, и он с энтузиазмом расписывал мистеру Слоуну красоты сельской Англии и вдохновение, посетившее его, едва он вышел из дому. Можно подумать, он носился по болотам за компанию с Хитклифом и Кэти[14]. Я представила, как Йен в яркой одежде бежит через болота и щурится в тщетной попытке разглядеть спасительную Мызу Скворцов, светский и цивилизованный дом вдали от Грозового перевала, с вполне вменяемыми обитателями. Наблюдая за оживленно жестикулировавшим Йеном, я решила обязательно купить «Грозовой перевал» и перечитать роман в Лондоне. Я всегда любила эту книгу: мне доставлял невыразимое удовольствие тот факт, что даже в конце восемнадцатого века в Англии в Богом забытой глуши водились абсолютные, полные, законченные психи.

Мы установили две новые скульптуры по наброскам автора, вставленным в красивые рамки. Пока ждали отдельный фургон с работой «Без названия, номер шесть», я думала о сегодняшнем открытии экспозиции, которое плавно перетечет в частную вечеринку в помещении бывшей гидроэлектростанции в Уэппинге. В Нью-Йорке я не раз присутствовала на официальных открытиях, но не столь помпезных, к тому же меня ни разу не приглашали на закрытые вечеринки. Дик устраивал пати для узкого круга в клубе «Лотос» на Шестьдесят шестой улице рядом с Пятой авеню, фешенебельном клубе, членом которого некогда был Джон Сингер Сарджент[15] и где до сих пор висят написанные им портреты. Клуб элегантный и очень престижный, но я знаю это лишь потому, что однажды Дик устроил там рождественский ужин, а мне поручил раздавать подарки от Санты, пожелавшего остаться неизвестным. До сих пор вспоминать неловко, как провела целый вечер в роли рождественского эльфа.

Больше меня не звали на закрытые вечеринки галереи. Иногда приглашали Виктора, но тот позже сообщал — занудство, скука, Дику давно пора перенести торжественные ужины в центр города, ибо «современным искусственникам» не найти места лучше Пятьдесят седьмой улицы. Мистер Слоун, такой же нудный и претенциозный, как Дик, все же производил впечатление более компетентного и эрудированного. Гидроэлектростанция в Уэппинге считалась наимоднейшим заведением в Лондоне — по крайней мере целый день только об этом и говорили. Ресторан действительно размещался внутри старой силовой подстанции, окруженной гигантскими водонапорными башнями, и два зала были отведены под художественные выставки. Любой читатель журналов об искусстве знает, что Йен является членом «Хоум-Хауза», «Сохо-Хауза» и прочих фешенебельных частных клубов в Лондоне. Я это тоже знала и всю последнюю неделю робко мечтала попасть туда вместе с Йеном и поглазеть, если повезет, на Мадонну, Гая Ричи или Джуда Лоу — тоже неплохо, если подумать. Однако визит на гидроэлектростанцию в Уэппинге — в моднейший, крутейший, самый-подходящий-в-это-неповторимое-и-прекрасное-мгновение клуб — автоматически превращал посещение прочих закрытых тусовок в ничто.

Гидроэлектростанция в Уэппинге действительно оказалась «актуальнейшим» местом, в котором мне доводилось бывать. Я была очень довольна, абсолютно счастлива и уверена в себе и собственной крутизне. В дальнем конце зала я заметила мистера Слоуна, подпиравшего стенку. Судя по всему, электростанция диссонировала с его вкусами: он выглядел так, словно ему приходилось терпеть ужасную боль. Иногда он словно приходил в себя, правда, лишь на миг, чтобы криво улыбнуться и поздороваться с очередным клиентом. Кстати, покупателей и коллекционеров на вечеринке оказалось намного меньше, чем маститых лондонских художников и скульпторов, окруженных лощеными, беспрестанно курящими поклонниками. Все как один гости прекрасно знали Йена и еще больше любили его.

— Развлекаетесь? — спросил Йен, подходя с двумя бокалами шампанского.

Я держала узкий фужер и маленький картофельный блинчик с икрой, только что подхваченный с пронесенного мимо подноса.

— О да, — с чувством сказала я. — Спасибо. А вы?

— Еще как. — Оказалось, Йен умеет держать одной рукой два бокала. Это не у всякого получается. — Я и не думал, что Джеймс пойдет мне навстречу. Решил — раз я дома, в городе, где у меня много друзей, надо собраться в таком месте, куда я охотно заглянул бы поужинать в свободный вечер. А не в ресторане, куда я с удовольствием не пошел бы. — Йен оглядел зал. Казалось, он был искренне рад видеть всех этих людей.

— Круто, — похвалила я, надеясь, что Йен не имеет ничего против американского девчачьего сленга середины девяностых. — Вы совершенно правы, — добавила я с профессиональной интонацией, обводя взглядом зал и невольно задержавшись на мистере Слоуне: владелец галереи по-прежнему маялся у стены, переминаясь на месте и поглядывая по сторонам, словно охотясь на тетеревов. Если место для вечеринки выбрал Йен, тогда все понятно. Интересное, однако, открытие, что у Йена бывают свободные вечера, без коктейлей и комплиментов. — Так что вот так. — Я улыбнулась, допила шампанское и поставила пустой фужер на стол.

Йен тут же предложил мне один из бокалов, которые держал в руке, я поблагодарила и приняла шампанское.

— Схожу еще за картофельными блинчиками, — сказала я, занервничав от возникшей паузы. — Вам захватить?

Йен улыбнулся. Улыбнувшись в ответ, я направилась к официанту с подносом, однако добраться до блинчиков с икрой мне было не суждено. На ходу я мельком бросила взгляд на входную дверь, соображая, сколько же еще пафосных личностей придут на вечеринку. И тут дверь словно осветилась вспышкой молнии. Увидев вошедшего, я забыла обо всем на свете и замерла на месте. По ощущениям, желудок подпрыгнул, перевернулся на сто восемьдесят градусов, сделал обратное сальто и ухнул на место. Что этот человек здесь делает? Неужели они с Йеном приятели? Впрочем, какая разница, зачем он здесь? Не в силах двинуться с места, я упивалась зрелищем живого совершенства. Удивляюсь, как я вообще удержалась на ногах. Как описать вошедшего? «Высокий» — слабое начало. «Роскошный» — бледный эпитет. Сама красота показалась бы невзрачной рядом с ним. В английском языке просто нет достаточно лестных или правдивых слов, чтобы описать нового гостя. Нет, не совсем верно: два слова все-таки есть: Оуэн Уилсон.

Оуэн Уилсон входит в тот же самый ресторан, где нахожусь я. Через полторы секунды Оуэн Уилсон окажется в том же зале, что и я. Я окажусь в одном помещении с Оуэном Уилсоном! Прекрасное тело, прекрасные волосы, прекрасные глаза и изумительно красивый нос. Я хотела подойти ближе — услышать его прекрасный голос, но по-прежнему не могла двинуться с места. Оуэн Уилсон шел по направлению ко мне. Я видела, как он кивнул двум-трем знакомым в зале и обменялся с кем-то рукопожатием. Может, сейчас подойдет ко мне, прикоснется к своей ковбойской шляпе — вообще-то Уилсон пришел без шляпы, но, может, пока идет ко мне, найдет где-нибудь шляпу, — взглянет в глаза и скажет: «Я хочу быть ковбоем, детка». Я улыбнусь самой чувственной улыбкой, мои волосы разлетятся, когда я кинусь к нему на шею, а он положит ладони мне на бедра и с силой притянет к себе. Я загляну в его прекрасные бездонные глаза и прошепчу: «А я хочу быть девушкой ковбоя!».

— Джейн! Привет! Иди сюда, у меня здесь два клиента, с которыми тебе обязательно нужно познакомиться. Их интересует творчество Йена, они спрашивают, кто тут из галереи Дика Риза. Ты сегодня прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда.

Оуэна Уилсона скрыли от меня чьи-то огромные зубы.

— Джейн! С тобой все в порядке? Может, воды? Ты словно привидение увидела!

Ну почему глазами души я вижу Оуэна Уилсона, говорящего мне: «Я хочу быть ковбоем, детка», а в реальности передо мной мельтешит Джордж Ореганато, обеспокоенный моей бледностью? Почему мои фантазии никогда не совпадают с реальностью?

— Нет, Джордж, спасибо, все в порядке. Как поживаешь? — спросила я, пытаясь заглянуть Джорджу за спину.

— Отлично, отлично! Пойдем, познакомлю с клиентами.

Да не хочу я!

— Пойдем, — ответила я, оглушенная потрясением, и потащилась за Джорджем к столу, где нас ожидали упомянутые клиенты.

— Да, у него совершенно особое видение, — сказала я, отвечая на их вопросы о Йене и его творчестве. Джордж сидел за столом вместе с нами: если разговор завершится продажей скульптуры, его галерея должна получить посреднический процент. Второй целью этого сидения над душой было надоедать мне. Впрочем, как и всегда. Клиенты обещали зайти в галерею на следующей неделе и посмотреть еще раз. Они казались очень счастливыми и довольными, когда мы поднялись из-за стола. И в этот момент — фантастика, сказка! — я снова увидела Оуэна Уилсона. Здравствуй, Оуэн! Он сидел за столиком напротив. Оуэн немного повернулся, я тоже повернулась, и получилось, мы повернулись друг к другу! Я снова опустилась на сиденье, как загипнотизированная. Джордж обретался рядом, продолжая болтать, но я его не слышала. В ушах звучала фраза Оуэна Уилсона из финала «Петарды»: «Дай мне это. Дай мне это, ты должен дать мне это!» Я словно слышала собственный умоляющий призыв к Купидону: «Дай, дай мне этого, ты должен дать его мне!» Уилсон ссутулился на стуле, вытянув длинные ноги. Затем он поднял глаза.

Оуэн Уилсон и я встретились взглядами!

Я испуганно отвела глаза, не в силах с собой справиться. Когда я набралась храбрости снова взглянуть на него, Оуэн Уилсон улыбнулся. На этот раз я не испугалась. Я вспомнила, как давным-давно, познакомившись с Джеком, поверила, что боги наконец-то смилостивились, судьба стала подругой, а все, что происходило со мной прежде, свершалось именно для того, чтобы в конце концов мы с Джеком встретились, — и ошиблась. Тогда. На этот раз я не ошибаюсь. На этот раз я приехала, не обремененная багажом, — хотя отчего же не обремененная, с кучей вещей, — на порог Идеального Мужчины по правильному адресу.

Может, это моя последняя возможность. Что, если это мой единственный шанс?

Я не могу его упустить. Мне необходимо им воспользоваться!

Сейчас встану из-за стола, подойду к Оуэну Уилсону и скажу: «Я хочу быть девушкой ковбоя, малыш!» А может, так: «Привет, я Джейн Лейн». Мне совершенно нечего терять, и если это действительно моя последняя возможность, почему не схватить удачу за хвост? Разве можно позволить Оуэну исчезнуть из моей жизни, едва появившись, встретиться с другой, влюбиться, жениться и оставить меня всю жизнь мучиться сознанием, что на ее месте должна была оказаться я?

Глубоко вздохнув, я залпом допила шампанское, встала и стартовала на короткую дистанцию, на финише которой меня поджидал божественный Оуэн Уилсон.

— Джейн, подожди! — воскликнул Джордж, тоже вскакивая со стула.

Но, клянусь святым Георгием, я не могла ждать. Я видела цель, и ничто не могло меня удержать, кроме Джорджа Ореганато, который заступил дорогу и буквально встал стеной на моем пути. Артдилер схватил меня за плечи, и на ужасный краткий миг мне почудилось, что сейчас он примется трясти меня что есть силы.

— Джордж, я очень тороплюсь.

— Джейн, ты что, совсем не слушала, о чем я говорил?

Вообще-то совсем.

— Джордж, давай побеседуем об этом позже. Здесь есть одно дело, которое мне необходи…

— Джейн, — настойчиво сказал Джордж, усилив хватку. — Я не шучу. Неужели ты не замечаешь, как сильно мне нравишься? Как сильно ты всегда мне нравилась?

Не успела я подумать: «Что?!», или «Бр-р-р-р», или «О нет», или «Не сейчас!», как огромные зубы, растрепанные волосы и галстук-бабочка надвинулись на меня, и я поняла, что Джордж Ореганато меня целует. Я отшатнулась — как оказалось, слишком резко, потому что на меня вдруг надвинулись носки в ромбик: не удержавшись на ногах, я грохнулась на пол.

— Ох, Джейн, прости, ты не ушиблась?

Джордж наклонился помочь, и мне показалось, что отшатнуться снова будет верхом невежливости, демонстрацией отвращения. Я не хотела целоваться с Джорджем, но и обижать его не собиралась.

— Нормально, нормально. Мне и вправду нужно идти! — отмахнулась я, поднимаясь на ноги, с тайной надеждой, что Оуэн не заметил поцелуя и моего последующего падения. Я осмотрелась в поисках Оуэна, но его нигде не было видно. Я в отчаянии всматривалась в зал.

Оуэн Уилсон ушел.

Вечеринка заканчивалась. Йена и мистера Слоуна в зале уже не было — оставалось надеяться, они не стали свидетелями этого трагифарса. Забрав пальто и зонтик, я медленно пошла по улице. Не раскрывая зонт, я одиноко брела под дождем, убеждая себя, что все равно выглядела бы полной дурой, не зная, что сказать после «Привет, я — Джейн». Оуэн Уилсон может заполучить любую женщину в мире, и очень мало шансов, что его выбор падет на тебя.

Самоуничижение не помогало, ничто не могло победить мою уверенность в том, что остаток дней я провела бы совсем как прежде, целуя слишком роскошного для меня парня.