Сенатский гламур

Позорное издание

После утреннего собрания я набралась смелости, чтобы рассказать Р.Г. о своем последнем промахе. Я ужасно боялась. Мы поднимались на лифте в его номер, где должны были досмотреть расписание, пока Дженни соберет мальчиков. Я надеялась на чудо, надеялась, что семья удержит его от расправы.

— М-м-м, сэр… — нервно промычала я.

— Что? — Он оторвался от сводок.

— В моей личной жизни случилось нечто, о чем вам стоит знать, на случай, если это как-либо повредит вашей команде, — начала я.

— Да?

В его голосе звучало легкое опасение. Он знал, что я способна на невообразимо чудовищные поступки. Я глубоко вздохнула.

— Я отправила другу сомнительную шутку по электронной почте — просто шутку, — но при этом случайно отослала ее двум сотням незнакомцев. Большинство из них — важные персоны на Холме. Например, Джон Брэмен. Должна сказать, что этот мой друг, к сожалению, работает на Брэмена, но я пытаюсь убедить его найти другую работу… ну, в общем, он работает на него. Я идиотка и пойму, если вы решите меня уволить.

Я отвела взгляд и затаила дыхание, ожидая ответа.

— Насколько сомнительную? — спросил Р.Г., задумчиво помолчав.

— М-м-м, там упоминались кондитерские изделия и видеооборудование, — тихо ответила я.

— Интересно. Это была шутка?

— Да, сэр.

В общем, так и было. Мои попытки обольщения обычно смешны.

Я посмотрела на него как раз вовремя, чтобы увидеть кивок.

— Хорошо, думаю, это меня не касается, но все же спасибо, что сообщили.

С удивлением и облегчением я поняла, что разговор окончен. Я столько мучилась, а Р.Г. все равно. Даже то, что касается Брэмена.

— Вы отправили на список рассылки письмо, в котором объяснили, что пошутили? — спросил он.

Какого черта я этого не сделала?

— Нет, сэр, прекрасная идея. Я немедленно этим займусь.

Он снова кивнул, двери лифта открылись. Мы вышли в коридор и провели остаток дня так, словно ничего не случилось.

Через несколько часов, ожидая обратного рейса в Вашингтон, я написала и отправила объяснительное письмо.

Кому: Список АД

От: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

Тема: Луддиты всех стран, соединяйтесь

Добрый день, вчера вы получили сообщение, которое а) было шуткой, и б) предназначалось только одному человеку, но случайно попало ко многим. Я хочу извиниться за свою ошибку и заверить вас, что после этого случая буду держаться подальше от «Блэкберри», пока не овладею основными техническими навыками. Еще раз простите и желаю хорошего дня. С уважением,

Саманта Джойс

Вернувшись домой, я увидела Шеклтона, который бодро нарезал круги по аквариуму, все следы налета на жабрах исчезли. Я просила Лизу, у которой был запасной ключ, последить за ним, пока я в отъезде, и была уверена — она просто ждет окончания поездки, чтобы с прискорбием сообщить о его кончине. Поэтому его преображение потрясло меня. Я позвонила Лизе, чтобы выведать секрет возрождения рыб. Но она заявила, что ничего не знает.

— Клянусь, я только делала все, как ты сказала, — запротестовала она после допроса с пристрастием.

Ну ладно. Я куплю скрытую камеру и включу ее, когда в следующий раз уеду. Я докопаюсь до сути. Ей меня не провести.

Следующие пятнадцать минут я посвящала Лизу в конфуз с электронной почтой (ее вздохи и стоны не слишком обнадеживали), а потом выслушивала, как она подменяла меня на этой неделе, в том числе раздавала мои визитки на конференции телепродавцов, как я просила. Она настоящий друг.

Только я запрыгнула в душ, чтобы подготовиться к воссоединению с Аароном, как зазвонил телефон. Я схватила полотенце и сняла трубку за долю секунды до того, как сработал автоответчик.

— …ивет, — сказала я, слегка задыхаясь.

— Это Саманта Джойс? — спросил незнакомый мужской голос.

А, новый телепродавец! Чудесно. Я потуже завернулась в полотенце и, счастливая, уселась на край кровати.

— Да, это я, — радостно ответила я.

— Я — Чарли Лотон из «Вашингтон Пост», — представился он.

Я ведь уже подписана. Может, он позвонил узнать, все ли меня устраивает? Или это рекламная акция?

— Ага. Я подписчик, — подбодрила его я.

— Вы работаете на сенатора Роберта Гэри, верно?

Откуда он узнал? А, он, наверное, один из тех, кому Лиза дала мою карточку на конференции.

— Да, верно.

— Я хотел бы спросить о письме, отправленном вами вчера. Я как раз пишу статью об ошибках электронной почты на Холме, и ваше мне переслала уйма людей.

— Ох, — ответила я, сникнув.

Похоже, беседа будет не из приятных.

— Вы можете сейчас говорить? — дружелюбно спросил он.

С не-телепродавцом, который хочет втянуть меня в неприятную беседу? Вряд ли.

— Честно говоря, мне пора бежать.

— На саммит со взбитыми сливками? — уточнил он.

Умник нашелся. Я это так не оставлю.

— Нет, — сухо ответила я. — И знаете что? Боюсь, я вообще не смогу вам помочь.

— Простите, мне не следовало так шутить. Да ладно вам, это всего лишь маленькая статья. Я даю вам возможность изложить свою точку зрения.

Разумно. Если он хочет помочь восстановить мою репутацию и выпутаться из этой истории, может, мне и впрямь стоит пообщаться с ним? С другой стороны, если историю напечатают, о ней узнает еще больше народу. Я бы лучше ограничилась скромными двумя сотнями.

— История в любом случае войдет в статью. — Он словно читал мои мысли. — Но я бы хотел поговорить с вами, чтобы владеть всей информацией до того, как она отправится в печать. Хватит одного-двух предложений. Обещаю, больно не будет.

Я не сомневалась, что на обезболивание можно не рассчитывать. Но если он собирается напечатать историю независимо от того, стану я с ним разговаривать или нет…

— Ну ладно, давайте поговорим, — вздохнула я.

— Прекрасно, у вас найдется время сегодня вечером?

Нет, если все будет хорошо.

— Боюсь, что нет.

— Вообще-то статью собираются напечатать завтра. Может, все-таки выкроите минут пятнадцать?

Через полтора часа я собиралась поужинать с Аароном в ресторане на Дюпон-серкл. И согласилась через час встретиться с Чарли в соседнем кафе. Он сказал, что можно поговорить по телефону, но я хотела увидеться с ним лично, чтобы он понял, как я страдаю, и сжалился надо мной в своей статье.

Быстро обдумав наряд (соблазн для Аарона, скромность и призыв о помощи для журналиста), я остановилась на компромиссе — джинсы, сандалии и облегающая футболка под строгим жакетом, который я собиралась снять на ту часть вечера, что предназначалась Аарону. Я побрызгалась какими-то духами, которые взяла у Лизы, и направилась в книжный кафе-клуб «Эпилог», рядом с Дюпон-серкл. Мы договорились встретиться в юмористическом отделе. Там никого не оказалось, поэтому я открыла книгу Гэри Ларсона, чтобы убить время. Начав просматривать серию «Калвин и Гоббс» и сборник «Дунсбери»[54], я понадеялась, что Чарли опоздает, но напомнила себе, что всегда могу вернуться.

Я смеялась над особенно забавной страницей, когда кто-то подошел ко мне.

— Саманта? — спросил уже чуть более знакомый мужской голос.

Я посмотрела в голубые глаза Кларка Кента за стеклами очков.

— Так это вы, — удивленно выдохнула я.

Тот самый журналист, которого я изувечила на слушании дела Альфреда Джекмена. То самый, который, возможно, видел мои кульбиты. Я сразу его узнала. Он на секунду смутился, но потом вспомнил меня. И бросил взгляд на мои туфли. Нет, на сей раз они одинаковые. И колес на них нет. Но теоретически они могут оказаться не менее смертоносными.

— Официально мы не представлены. — Он протянул мне руку и улыбнулся.

И, кажется, улыбнулся испуганно. Да, называется, вызвала сочувствие. В его глазах я уже была сумасшедшим вражеским воином. Ну и ладно. Я пожала ему руку.

— Саманта Джойс.

— Чарли Лотон.

— Простите, что напала на вас тогда, Чарли. Я не хотела, — извинилась я.

— Правый хук у вас просто отменный, — печально улыбнулся он.

— Ну, знаете, вы тоже меня поранили. — Я с упреком указала на пряжку его ремня. — От этой штуки у меня остался синяк.

Мать с двумя сыновьями, выбиравшая книги, возмущенно посмотрела на меня и быстро увела детей. Что? Что я такого сказала? Чарли тоже смутился. О боже.

— Я имела виду пряжку ремня. — Я густо покраснела. — От нее синяк. А не от вашего…

Я решила, что лучше не заканчивать фразу.

— Ну хорошо. Может, присядем? — предложил Чарли, направляясь к столику.

Почему нет? Присесть было очень кстати.

Мы устроились в углу. Официантка спросила, что мы будем пить. Чарли удивился, когда я заказала «Маргариту». Хотя я бы выпила и чего-нибудь покрепче, если б могла. Он взял травяной чай.

— Горю на работе, — объяснил он, хотя чего тут объяснять, учитывая, что травяной чай куда лучше подходит для воскресного вечера.

Я понимала, что битва будет тяжелой, но все же надеялась, что смогу очаровать его. Я улыбнулась как можно слаще и быстро-быстро захлопала ресницами.

— Вам что-то попало в глаз? — участливо поинтересовался он.

Нет, не попало.

— Ну и как вам работается в «Пост»? — поинтересовалась я.

— О, просто замечательно. Я там новичок, обычный служащий. А теперь расскажите, быстро ли вы поняли, что отправили письмо двумстам адресатам?

Ясно, светская беседа закончена.

— Довольно быстро. Мой пар… мой друг сразу написал мне об этом.

— Аарон Драйвер — ваш парень? — Чарли оторвал взгляд от блокнота.

— Ну, наверное, — заволновалась я. — Мы встречаемся около месяца. Сколько свиданий требуется, чтобы считать человека своим парнем?

Чарли что-то карябал в блокноте. Господи, а считает ли себя моим парнем Аарон? Мы как-то не обсуждали термины.

— То есть, может, у нас это несерьезно. Лучше назвать его просто хорошим другом, — тщетно предложила я.

— Итак, поскольку Аарон — ваш парень, на самом деле это не шутка, — сказал Чарли. — Скорее это… «любовная записка», которая попала не в те руки.

Я не собиралась отказываться от выбранной линии защиты.

— Нет, шутка, — твердо сказала я. — Разве вы не шутите со своей девушкой?

Чарли сделал вид, что не расслышал.

— Или с парнем, или с кем-то еще?

Он упорно смотрел в блокнот. Кажется, я ляпнула что-то не в ту степь.

— И что вы почувствовали, когда поняли, что ваша любовная записка попала огромному количеству незнакомцев? — спросил он.

— Это была не любовная записка! — резко возразила я.

— Ну да. И какого рода ответы на сексуальное послание вы получили от этих людей?

Я попыталась взять себя в руки. У меня есть возможность защитить свое доброе имя. Сенатор Брэмен, журналистка Клэр Ярдли, секретарь Верховного суда и все остальные прочтут эту статью и поймут, что я просто милая шутница, павшая жертвой невинного промаха пальца. Надо этим воспользоваться. Я должна вернуть беседу в нужное русло. Правда, это предполагает, что она уже текла в нужном русле, а это не совсем так, но, впрочем, какая разница?

— Послушайте, это просто неудачная шутка. Я нажала не ту клавишу на «Блэкберри». Это целиком моя вина. Я хочу призвать всех владельцев «Блэкберри» перепроверять письма, прежде чем отсылать, неважно, насколько сильно они заняты. Так они смогут избежать ошибок.

— То есть этого не случилось бы, если бы вы не послали письмо в середине тяжелого трудового дня?

Наконец-то до него начало доходить.

— Именно, — подтвердила я. — Я сопровождала сенатора Гэри в поездке. У нас было очень плотное расписание. Я так заработалась, что отправила письмо, не глядя.

Чарли кивал.

— Ясно. Хорошо, этого вполне достаточно. Хотите добавить еще что-нибудь?

Да, конечно. Все, что поможет перетянуть его на мою сторону. Хотя это будет крайне сложно.

— Наверное, только то, что я очень огорчилась и хотела бы повернуть время вспять. Да, и еще: приятно было с вами познакомиться.

Чарли улыбнулся.

— Вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на Кларка Кента? — спросила я.

Он поправил очки и убрал блокнот.

— Нет, никогда.

Поверить не могу.

— Да, последний вопрос, — продолжил он. — Как отреагировал ваш парень?

Надо ли выкладывать всю правду? Я решила, что лучшая тактика — уклониться от ответа.

— Я бы не хотела впутывать его. Понимаете, я даже не уверена, что он мой парень, — засмеялась я.

— Что ж, держите меня в курсе, — ответил он.

В смысле? Держать его в курсе того, как Аарон со мной обращается, или держать его в курсе, свободна я или нет? Вместо того чтобы прояснить этот вопрос, Чарли пожал мне руку, оставил на столике несколько купюр и ушел. Я смотрела, как он выходит из дверей и сворачивает за угол. Я не понимала, удачно ли прошло интервью и что он на самом деле обо мне думает. Видимо, утром узнаю. Я допила «Маргариту», чтобы в голове прояснилось.

Аарон, как обычно, опоздал на пятнадцать минут, но конфет на этот раз не принес. Как только я увидела его в дверях ресторана, он лукаво улыбнулся, и шея у меня тут же зачесалась, напоминая, как много он для меня значит. На самом деле влечение даже усилилось, несмотря на некоторую напряженность в наших отношениях. А может, благодаря ей. Он поцеловал меня, но держался прохладно, как если бы я вынудила его отдалиться. Чужой, он казался еще более желанным, словно мне предстояло заново завоевать его. Внутренний голос твердил, что это несправедливо, что Аарон должен больше сочувствовать и поддерживать меня, хотя бы из великодушия, если не из любви ко мне, такой слабой и беззащитной. Я заглушила голос виски с колой и принялась заново очаровывать Аарона.

На середине операции «Повторное завоевание» официантка принесла нам мороженое со взбитыми сливками, сообщив, что оно от тайного почитателя. Аарон оглянулся и увидел в глубине бара какого-то знакомого, который насмешливо отсалютовал ему.

— Кто это? — спросила я.

— Джордан Блейк, заместитель секретаря Смиттона, — ответил он.

— Секретаря Министерства обороны? — удивленно переспросила я.

— Да, мы с Джорданом вместе учились в школе, но я давно его не видел.

Неужели все знают о письме? Я отправила его лишь вчера, и выходные еще не кончились. Будь проклят Интернет, это оружие массового распространения.

— Вкусное мороженое, — весело сказала я.

Аарон криво улыбнулся.

Остаток вечера прошел примерно так же. Аарон, похоже, рад был меня видеть, но беспокоился, что его видят со мной. Эту проблему мы решили, поехав к нему домой и выключив свет.

Утром я проснулась, мечтая, чтобы не надо было бежать домой, а потом на работу. Но это с лихвой перекрывала радость от пробуждения в руках Аарона. Точнее, на руках Аарона, которые я ночью как-то умудрилась подсунуть под себя, отчего они затекли. Он помахал руками, словно вялыми резиновыми цыплятами, чтобы восстановить кровообращение. Я изо всех сил старалась ему помочь.

Выходя из квартиры, я поняла, что в моих интересах стащить его номер «Вашингтон Пост», поскольку хорошо бы прочитать статью первой и подготовиться к его реакции. Если мне повезет, мое честное имя будет спасено, и Аарон не порвет со мной.

Заголовок на первой странице гласил, что Брэмен получил поддержку шести губернаторов. С каждым днем он становится все неудержимее.

Я пролистала газету до рубрики «Стиль», пропустив статьи о новом вестерне Кевина Костнера (кажется, он навел спокойствие и порядок, отважно играя на банджо), и увидела довольно большую заметку в самой середине раздела.

Телефонные беды: советник по здравоохранению массово рассылает грязные письма

В минувшие выходные двести членов политической и журналистской элиты Вашингтона получили возбуждающее послание от Саманты Джойс, советника сенатора Роберта Гэри из Огайо по внутренней политике. Письмо, предназначенное для ее молодого человека, спичрайтера подающего надежды кандидата в президенты Джона Брэмена, гласило:

Кому: Список АД

От: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

Тема: Re: FW: Сенат установит дополнительные камеры

привет, сладкий, спасибо за предупреждение. кстати, я тоже с нетерпением жду встречи. вернусь в воскресенье — учитывая новые камеры, не лучше ли провести обнаженный саммит со взбитыми сливками у кого-нибудь из нас, будет хоть какой-то контроль над записью. я все устрою. сэмми

Мисс Джойс думала, что отвечала напрямую мистеру Драйверу, но на самом деле нечаянно отправила письмо обширному списку друзей и знакомых мистера Драйвера. Мисс Джойс выразила глубокое сожаление и объяснила, что этого никогда не произошло бы, не будь она столь занята работой. Офис сенатора Гэри вынужден был подтвердить, что оплачивает счета своих сотрудников за Интернет и телефон, а значит, непристойная ошибка мисс Джойс финансировалась из кармана налогоплательщиков. Возможно, в будущем она воздержится от использования служебных устройств в личных сексуальных целях и уделит все внимание нуждам трудолюбивых американцев, которые избрали ее работодателя. А может, и нет.

Чарльз Лотон

Ноги у меня стали ватными, и я рухнула на бордюр возле дома Аарона. Ах, если бы на слушании мне удалось изувечить Чарли Лотона так, чтобы он никогда больше не смог писать такую паскудную ложь! Гнусный маленький червяк, не заслуживающий сходства с альтер-эго Супермена. Я сидела, мечтая о мести, пока наконец не заставила себя встать. Я хотела пойти домой, но затем развернулась и двинулась к двери Аарона с мужественной и, несомненно, недолговечной решимостью.

— Забыла что-то? — удивленно спросил он, открыв дверь.

Какой же он классный сразу после душа и в костюме. Я протянула ему статью.

— Чарльза Лотона надо изувечить, — заявила я.

Аарон наморщил прекрасный лоб и быстро просмотрел газету.

— Ты сказала ему, что работала, когда отправила письмо? — Он осуждающе нахмурился. — И назвала меня своим молодым человеком?

Глаза у меня и так уже горели от обиды. Холодный фронт ответа вызвал конденсацию. Осадки выпали немедленно.

— Ну что ты, не надо плакать, — встревожился Аарон.

Слишком поздно. Я не просто плакала, как поступила бы на моем месте нежная и женственная леди, нет, я вовсю рыдала, а также икала и хватала ртом воздух. Сквозь соленую пелену слез и соплей я увидела, что Аарон смущен и обеспокоен. Похоже, его потрясло, что я способна на Ниагару слез, и он не знал, как ее остановить. Он обнял меня за плечи, слегка отодвинув от пиджака. В знак протеста я прижалась еще сильнее, пусть он в прямом смысле впитает часть моей боли. Он смирился с ролью утешителя и начал поглаживать меня по спине и волосам, сначала довольно неуклюже, но потом все лучше и лучше.

— Ну что ты, что ты, — бессвязно бормотал он. — Все не настолько плохо.

— Фсе профто уфафно! — злобно пробубнила я из мягкого костюмного укрытия.

Он молча гладил меня по волосам, пока я не успокоилась, обессиленная яростной вспышкой. Это сойдет за тренировку?

— Извини, — промямлила я, вытирая глаза его галстуком. — Я так устала в поездке.

— Да ладно, все нормально, — ответил он. — Хочешь, отвезу тебя домой?

Я помотала головой. Лучше поскорее закончить представление. Я плеснула водой на свое пятнистое лицо и второй раз направилась к двери.

— Эй, красотка. — Вранье, конечно.

Я повернулась к нему, чувствуя, как под глазами наливаются отеки.

— Да? — жалким, разбитым голосом произнесла я.

Аарон обнял меня за плечи и заставил посмотреть вверх.

— Знаешь, какой я везучий? — Он сверлил меня зелеными глазами. — Думаешь, много мужчин получает подобные письма от такой клевой малышки? Да каждый, кто читает эту статью, втайне завидует мне. И знаешь что? Правильно делает.

Он утешил меня долгим поцелуем.

— А теперь мне надо переодеться, — прошептал он мне на ухо и провел ладонью по моей груди. — Хочешь остаться и помочь мне выбрать костюм?

Через сорок пять минут я отправилась домой совсем в другом настроении. Конечно, Чарли Лотона все равно нужно покарать, но моя жизнь на этом не кончится, напротив, все станет еще лучше благодаря страстному роману с Аароном. Я выходила из худших передряг — выдержу и эту. Я прыгала через ступеньки, а в голове у меня звучала музыкальная тема из «Рокки».

Когда я сошла на станции Юнион, зажужжал «Блэкберри» — пришло сообщение от Р.Г.

Кому: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

От: Роберт Гэри [rgary@gary.senate.gov]

Тема: ВП

Саманта, не переживайте из-за статьи. Увидимся на работе.

Я шла к Рассел-билдинг и чувствовала, что на моей стороне хорошие люди. Это здорово помогло, когда пришлось иметь дело с Ральфом и его охранным постом.

Вечное удивление на его лице удвоилось, когда он увидел меня. Размахивая ручкой, он ткнул в меня «Стилем».

— Позвольте ваш автограф!

— Очень смешно, Ральф. Но я тороплюсь, — поморщилась я.

— Не знал, что ты такая похабная, — продолжал он.

Это расценивается как сексуальное домогательство? Я в настроении подать иск.

Ральф махнул рукой, и я хмуро прошла через турникет.

— Тебе можно писать на халяву или это вроде платного девятизначного номера? — захихикал он мне в спину.

У лифта собрались зеваки, так что я передумала и отправилась по лестнице пешком. На второй площадке в сумке затрубила «Как девственница». Забавно, как никогда. Я схватила телефон и поднесла его к уху.

— У тебя все нормально? — спросила Лиза, когда я сняла трубку.

— В общем, да, — вздохнула я. — Хотя нет, полный отстой.

— У тебя есть телефон этого Чарли Придурка? Хочу сказать ему все, что о нем думаю.

Жаль, что нет, потому что Лиза так бы и сделала.

— Как-нибудь мы его отловим, — пообещала я.

— О да, несомненно, — зловеще согласилась Лиза.

Мы договорились вместе пообедать, и я вошла в офис. Жанет оторвалась от телефона и криво улыбнулась мне.

— У нас полно звонков от журналистов, вам с Марком надо с ними разобраться. Кроме того, на завтра или на сегодня Р.Г. хочет назначить собрание по разработке стратегии. Он попросил, чтобы вы разузнали у людей Брэмена, когда им будет удобно.

Не дожидаясь ответа, она продолжила управляться с входящими звонками. Я отметилась у своего стола и отправилась на поиски Марка. Он болтался возле кабинки Моны. Оба одновременно посмотрели на меня.

— Привет, — сердечно поздоровалась Мона.

Марк отвел взгляд. Я смело улыбнулась в ответ.

— Ребята, вы наверняка читали статью в «Пост», — сказала я.

— А то, — согласилась Мона. — Аарон Драйвер — тот парень, о котором ты мне говорила?

Марк внимательно изучал свои ботинки.

— Ну да.

— Хм, — задумчиво ответила она.

Это подогрело мое любопытство. Неужели она расскажет мне всю подноготную Аарона?

— А что, ты его знаешь? — равнодушно спросила я.

— В общем-то, нет. Так, подруга кое-что рассказала.

Я чувствовала, что нам есть о чем поговорить, но Марк нервно прочистил горло.

— В общем, мне звонили несколько раз насчет статьи, — быстро сказал он и тут же изобразил, как отвечает по телефону. — И я ответил, что офис не дает никаких комментариев.

Он подчеркнул это, решительно взмахнув руками и покачав головой. Я понимала, что «без комментариев» — лучшая политика, но нельзя ли чуть меньше пафоса и чуть больше поддержки?

— Да, спасибо, — ответила я, стараясь не выдавать смятение.

— Скоро все пройдет, — добавил он. — Вы с Аароном все еще вместе?

Он хотел сделать вид, будто наводит справки, как и положено толковому пресс-секретарю, но не получилось. Я слегка покраснела, когда Мона резко вздернула подбородок, а Марк вернулся к изучению ботинок.

— Да, мы вместе.

Если бы я сказала, что вопрос неуместен, было бы еще хуже. Разговор пополз дальше.

— Замечательно, — неубедительно произнес Марк. — Да, еще звонили насчет поездки. Отличные статьи в Огайо, — не сдавался он. — И лестный отзыв в «Таймс».

Наконец-то мне полегчало. Я напряженно работала во время поездки, и хотя знала, что открытые заседания и прочие мероприятия прошли хорошо, приятно, когда тебя хвалят официально. Конечно, львиная доля комплиментов принадлежала Р.Г., ведь он заварил всю кашу, но я тоже сыграла важную роль и теперь гордилась собой.

— Ну, наконец-то хорошие новости, — ответила я.

Ни Мона, ни Марк ничего на это не сказали. Мона, похоже, все еще злилась, что Марк поинтересовался, как поживает мой роман, и я решила вернуться за стол.

Вернувшись, я обнаружила голосовое сообщение от Чарли Лотона с просьбой позвонить ему в офис. Черта с два. Я углубилась в работу, надеясь забыть о статье.

Хотя меня волновала стратегия предстоящей битвы в Сенате, я боялась говорить с Натали, особенно в свете последней своей выходки. Но ничего не поделаешь. Она сразу же ответила на звонок ровным механическим голосом.

— А, привет, Саманта. Чем могу помочь на этот раз?

Ну почему я ей просто не написала? Я рассказала, в чем дело, как можно спокойнее и короче.

— Мне надо проверить расписание сенатора Брэмена, — уклончиво ответила она. — Вы же понимаете, что он очень занят. У него куда больше забот, чем у Гэри. Но все же попробуем согласовать.

Боже, как я ее ненавижу. Все сотрудники Брэмена страдают от жестокого комплекса полноценности.

— Отлично, — слегка придушенно выдавила я.

— Ничего, если я напишу вам попозже? — продолжала она. — Это не причинит вам неудобств?

Она намекает, что я теперь должна бояться электронной почты? Возможно. Но даже если так, я отказываюсь выслушивать от нее подобные инсинуации.

— Буду ждать! — радостно заявила я.

Повесив трубку, я внимательно прочитала несколько писем, внимательно следя, какие клавиши нажимаю. Смогу ли я когда-нибудь снова спокойно работать с электронными устройствами?

Остаток утра я занималась проблемами людей, с которыми Р.Г. общался в Огайо. Я написала Каре, чтобы перепроверить контактные данные юноши, чей отец не получает пенсионные чеки. Она позвонила и подтвердила, что все правильно.

— Как дела? — сухо спросила она.

Кара знает о статье? Она что, подписана в Кливленде на «Вашингтон Пост»? Она так старается быть в курсе дел, что не исключено.

— В общем, нормально, — осторожно ответила я.

Я не хотела врать Каре, просто все еще надеялась быть для нее примером. Эта мечта не умрет, несмотря на многочисленные удары судьбы.

— Ласка теперь постоянно выступает в шоу Ронкина, — сообщила Кара. — У нее даже есть свой сайт.

— Мы можем его взломать? — полушутя спросила я.

— Я над этим работаю, — ответила она.

Я ей верила.

— Только чтобы никаких Ласкогейтов[55] не вышло, — предупредила я.

— О, не беспокойся, — заверила она меня. — Я аккуратно.

И в это я тоже верила.

— Послушай, я читала статью в «Пост». Знаешь, по-моему, твое письмо ужасно забавное. Только идиоты не понимают, что это была шутка. Плохо, конечно, что ты отправила его всем, но это придает жизни пикантность, верно?

Разумно. Я унижена, на меня все глазеют, зато я живу полной жизнью. В этом месяце я не скольжу серой тенью, на которую большой мир не обращает внимания. Ведь это здорово! Я здесь. Я на этой земле. И ей придется иметь дело со мной, хочет она или нет.

— Странно, но мне полегчало, — ответила я.

— Вот и хорошо, — сказала она. — На следующей неделе я возвращаюсь в колледж, но ты обязательно звони, если в этом году я смогу помочь в организации поездок или в чем-то еще.

Мне будет не хватать наших бесед. Я попрощалась и позвонила в администрацию соцобеспечения, чтобы выяснить, что там с чеками. После того как меня семь раз перенаправили, мне все-таки повезло, и я попала на земляка Р.Г., который его поддерживал. Наконец-то дело пошло на лад. Через час я уже звонила юноше, сообщить, что запоздавшие чеки его отца прибудут завтра с курьерской почтой. Его неподдельное удивление и благодарность заставили меня ощутить себя феей с волшебной палочкой, творящей добро во имя Р.Г. Ужасно приятное чувство, поэтому я намертво вцепилась в него, радостно печатая для Р.Г. отчет. Я знала, он будет доволен.

После обеда я позвонила домой проверить автоответчик. К моему удивлению, одно сообщение было от Беверли, леди «Сливочный бриз». Она сказала, что решила позвонить, когда прочитала в Интернете историю о моем письме и взбитых сливках, и поняла, что говорила с той самой скандальной Сэмми Джойс. В ее голосе звучала обида: мол, почему я не предложила именно «Сливочно-бризовый» саммит? С ума сойти. Новость и правда ушла в народ. Печально, к тому же я и правда виновата перед Беверли. Просто «взбитые сливки» — короче. Я люблю «Сливочный бриз» и с радостью устроила бы им бесплатную рекламу, но кто мог предвидеть, что все так обернется? Я позвоню Беверли попозже и объясню.

Вскоре после того, как я вернулась за стол, Натали написала, что сенатор Брэмен согласился втиснуть Р.Г. в свой распорядок дня завтра, во время обеда. Прежде чем переслать сообщение Моне — пусть разбирается с расписанием, — я показала монитору язык. Потом включила «Си-СПАН», чтобы посмотреть, как дела с подписанием законопроекта в Белом доме.

Президент Пайл изо всех сил старался выглядеть солидным и исторически значимым. Не получалось. Вокруг него стояла группа законодателей, у самого локтя — конгрессмен Харрис, и Пайл произнес несколько слов о святости брака и о спасении наших детей от тлетворного влияния «переизбытка информации». Законодатели, сплошь белые, торжественно закивали. Какое это имеет отношение к законопроекту о снижении ограничений на вырубку вековых лесов, оставалось загадкой.

Семь лет я наблюдала за президентом Пайлом, и все семь лет он не переставал меня удивлять. На его лице застыло тупое выражение, какое бывает у оленя, ослепленного фарами, и ни доверия, ни почтения это лицо не вызывало. Он сделал карьеру без сучка и задоринки, но, выступив в роли лидера свободного мира, он, видать, истощил свою удачу, некогда гигантскую. Он, запинаясь, выдавил еще несколько обрывков фраз, выпятил челюсть и витиевато подписал законопроект. Что ж, по крайней мере, это доказывает, что он умеет читать и писать. Не хочу быть жестокой, но дерьмовый президент — именно то, что я принимаю близко к сердцу.

Остаток дня я продолжала возиться с группами и избирателями, с которыми Р.Г. общался на открытых заседаниях, обновляла таблицу отношения конгрессменов к вопросу о рецептурных лекарствах и отвечала на звонки о статье в «Пост». К восьми я выбилась из сил. Возле кофейного автомата я увидела Марка Герберта. Он быстро отвел глаза, но потом сделал усилие и смущенно посмотрел на меня. Не ожидала такого прогресса.

— Э-э-э… послушай… — смущенно начал он. — Извини, что спросил о твоем парне. Это было нетактично. — Марк перевел дыхание. — Надеюсь, ты счастлива и… мне приятно с тобой работать.

Он же зарабатывает на жизнь общением с журналистами. Неужели говорить со мной настолько труднее? Он так перенервничал, что даже не размахивал руками. Потом он слегка расслабился и облегченно вздохнул.

— Спасибо, Марк, не переживай, — ответила я. — Давай подружимся и будем рассказывать друг другу о личной жизни.

Он так обрадовался, что я всерьез решила вычесть стоимость своих слов из налоговой декларации как благотворительный взнос.

— Итак, я встречаюсь с Аароном. А у тебя кто-нибудь есть?

Я знала ответ, но из вежливости решила спросить, раз уж мы собираемся подружиться. К тому же я собиралась перевести этот разговор на другую тему. Надо с чего-то начинать.

— Ну… нет. Я… в общем, нет. Короче говоря, нет.

— С удовольствием выслушаю развернутый ответ, — подбодрила я.

— Ну, честно говоря, развернутый ответ — тоже «нет». В последнее время я ни с кем не встречаюсь.

Явно не уверен в себе и немного смущен.

— Ну, пока есть верные друзья и веселые тусовки, кому нужны отношения? — весело сказала я.

Я знала, что лгу, и он тоже знал.

— Тебе нравится работать здесь? — напирала я.

Я знала, что Марк хорош в своем деле, но понятия не имела, нравится ли ему работа.

— Да, очень. Сенатор Гэри очень вдохновляет, — ответил он.

Чистая правда. Я рада, что он это понял и работает не только ради послужного списка. Нам нужны люди, которым можно доверять.

— У нас подобралась хорошая команда, — начала я. — Мона просто прелесть.

Я выдерживала весьма легкомысленный тон. Правда-правда. Я очень гордилась собой.

— Да, она такая забавная, — согласился Марк.

Неужели? Вот уж не подумала бы. Впрочем, хорошо, что ему так кажется.

— О да, я очень ее люблю, — продолжила я. — В смысле, я знаю ее меньше, чем хотелось бы. Из всех сотрудников я только с ней по-настоящему хотела бы познакомиться ближе. По-моему, у нее богатый внутренний мир.

Марк определенно задумался. Шарман. Не слишком ли бесстыдно я лгу? Я что, подумала «шарман»? Странно.

— Ладно, я пойду работать, — закончила я.

— До встречи, — усмехнулся Марк.

Я вернулась за стол с полной чашкой кофе и радостью от обретения нового друга. Надо почаще так делать. Или даже лучше, начну карьеру свахи, удачливой и утонченной. Я придумала такой проникновенный тост для свадьбы Марка и Моны, что прослезилась. Я порепетировала, каким скромным ангелом предстану, — на свадьбе очень важно выглядеть именно так, когда все внимательно смотрят на тебя. Как будут благодарны мне их родственники и знакомые! С ума сойти. «Ну что вы, я почти ничего не сделала». Смогу я сказать это убедительно? Они полюбят меня.

Через два дня Брэмен намеревался произнести важную речь, а значит, все это время Аарон будет занят ее написанием. Р.Г., как ни странно, сам писал большинство речей, по крайней мере, наиболее важные, но Брэмен обычно лишь руководил подготовкой, что означало «вся работа ложится на плечи Аарона». Когда я позвонила ему, он заявил, что уйдет с работы не раньше полуночи. Меня это взбесило, но я успела прикусить язык прежде, чем поинтересовалась, стоит ли работать допоздна, если твой начальник такой негодяй.

Я позвонила Лизе, узнать, свободна ли она, но у них с Райаном уже были свои планы. Она пригласила меня пойти с ними, но это показалось мне не слишком разумным. Мне вообще не хотелось двигаться — устала за день и все еще не пришла в себя после поездки. Я отправилась домой, заказала китайскую еду, посмотрела первую часть нового шоу «Кто хочет выйти замуж за стоматолога?», решила, что никогда больше не буду это смотреть без новокаина и в десять вечера заснула.