Сердце женщины

Глава 13

Поначалу Элизе показалось, что Новый Орлеан выглядит как любой другой портовый город, но она очень быстро ощутила, чем он отличался. Здесь стояла нестерпимая жара, и густой душный воздух был насыщен липкой влагой, которая, казалось, пропитала все вокруг. Речь работавших в порту грузчиков тоже была особенной – она представляла странную смесь различных языков. Да, Новый Орлеан ничем не походил на ее родной Сейлем, этот южный город был загадочным, таинственным, недоброжелательным…

Как только «Галантный» благополучно пришвартовался, команда высыпала на берег, и матросы тут же подхватили темнокожих красавиц, со смехом демонстрировавших свои прелести. Их вопиющая вульгарность поразила Элизу. Конечно, она прекрасно знала, чем занимались моряки в порту, но в Сейлеме эти женщины вели себя не столь вызывающе. Она отвернулась и лишь время от времени украдкой поглядывала на матросов, уводивших своих хихикающих подружек в ближайшие заведения.

Ожидая дальнейших указаний, Элиза то и дело смотрела на Жана Люка, занятого обеспечением охраны корабля. Отдав последние распоряжения, он направился к трапу, но при этом даже не взглянул в ее сторону. По-видимому, он считал ее «грузом», а не спутницей. Его пренебрежение было явно выражено.

– Идите со мной, мисс Монтгомери, – сказал Шеймус. Он взял ее за локоть и повел на берег. Как пленницу.

Элиза почти сразу же заметила, что портовые проститутки не обступили Жана Люка. Вероятно, их насторожило суровое выражение его лица. Внезапно он остановился и осмотрелся; однако было очевидно, что поглядывавшие на него женщины совершенно его не интересовали.

– Эй, Жан Люк!

В следующее мгновение к капитану приблизился какой-то незнакомец. Этот человек очень походил на пирата из рассказов Нейта. Во рту у него блестел золотой зуб, в ухе красовалась огромная серьга, а одежда отличалась пестротой. Пират широко улыбнулся и крепко пожал капитану руку. Когда же он увидел Элизу, улыбка его сделалась еще шире, и девушка невольно потупилась. Люк же по-прежнему делал вид, что не замечает ее.

– Как дела, Этьен? – спросил капитан. – Есть ли какие-нибудь вести…для меня?

– Вести? Да, конечно. Но сначала пойдем со мной. Я предоставлю тебе комнаты… Очень хорошие комнаты. Пойдем.

Люк кивнул и пошел рядом с Этьеном. Шеймус и Элиза последовали за ним.

«Хорошие комнаты…» Элиза окинула взглядом убогое заведение Этьена и сразу поняла, что происходило под этой крышей. Полуобнаженные женщины заигрывали с мужчинами, преимущественно с матросами, игравшими в карты и пившими ром. Огромный африканец – Элиза впервые видела негра так близко – стоял у подножия винтовой лестницы, ведущей наверх. Он выглядел весьма внушительно, и девушка невольно поежилась, когда чернокожий взглянул на нее.

Этьен ухмыльнулся и проговорил:

– Ну, что скажешь, Жан Люк? Хорошее местечко, не правда ли? Сколько комнат тебе нужно? Одну для красавицы, другую для тебя?

– Одну комнату. Этьен рассмеялся.

– Хорошо, одну комнату. И обещаю, что никто не побеспокоит тебя. Но сначала выпьем, да? За твое путешествие и благополучное возвращение домой.

Хозяин борделя подошел к столу в углу комнаты и поманил к себе Люка. Усевшись на стул, он покосился на Шеймуса и прорычал:

– Эй, принеси нам бутылку и стаканы!

Шеймус не сошел с места, пока Люк не кивнул ему. Оставшись одна, Элиза подошла поближе к капитану; она старалась не смотреть по сторонам, но прекрасно знала, что многие мужчины глазеют на нее.

Капитан пристально взглянул на хозяина:

– Так какие же у тебя для меня новости, Этьен?

– Сначала выпьем, Жан Люк. На тебя не похоже, чтобы ты торопился. Я могу подумать, что ты пришел сюда не ради меня, а только для того, чтобы узнать новости, – ворчал Этьен. Капитан промолчал, и Этьен, бросив взгляд на Элизу, добавил: – Хорошенькая девочка, Жан Люк. А я-то уже начал подумывать, что женщины вообще не интересуют тебя.

Люк нахмурился и пробормотал:

– Меня не интересуют продажные женщины.

– Значит, эта… э… не такая?

– Нет, не такая.

Этьен вздохнул, изображая огорчение.

– Как жаль… Она такая свеженькая. Могла бы принести немалый доход.

Люк усмехнулся:

– Именно на это я и рассчитываю. – Он поискал взглядом Шеймуса, однако не обратил внимания на дюжего матроса, подошедшего к столу.

Элиза почувствовала его прежде, чем увидела. На нее пахнуло потом и спиртным. Этот человек подошел к ней бесшумно, и она не встревожилась, пока он не дотронулся до нее своими грязными пальцами. Девушка вздрогнула от неожиданности и отшатнулась. На нее смотрели круглые, как бусинки, глаза незнакомца.

– Сколько стоит ночь с тобой? – проговорил он с сильным французским акцентом.

– Я не желаю с вами говорить, – заявила Элиза. – Убирайтесь.

– Может, на один час? Этого будет достаточно, чтобы сделать дело. Несколько раз.

Оттолкнув матроса, Элиза крикнула:

– Нет, убирайтесь!

Люка же, казалось, нисколько не интересовало происходящее у него за спиной; он с невозмутимым видом разговаривал с Этьеном.

Матрос снова к ней приблизился и стал оттеснять ее в угол. Его руки с удивительным проворством ощупывали ее груди и бедра. Затем он запустил пальцы в ее волосы.

– Оставьте меня! – снова закричала Элиза. – Здесь много других женщин, которые непременно польстятся на ваши деньги.

– Но ни одна из них не нравится мне так, как ты. Элиза ощутила холод, когда серебряная монета скользнула за корсаж ее платья и застряла между грудей.

– Это за несколько прикосновений. Прямо здесь.

Прежде чем она успела вытащить монету, его грязные руки собрали в складки ее юбки и начали шарить по обнаженным бедрам. Охваченная ужасом, Элиза выставила колено, а затем с силой ударила его ногой в подбородок. Матрос отпрянул, но тут же вновь шагнул к девушке. Было ясно, что он не собирается отступать.

Элиза попятилась к Люку и проговорила:

– Пожалуйста… я не могу взять ваши деньги. Я… я принадлежу ему. – И она ухватилась за плечи Жана Люка, призывая его вмешаться. Затем вдруг заявила: – Вы же знаете, кто перед вами? Это капитан Черная Душа.

Матрос тотчас же остановился и в изумлении уставился на Люка. Потом заморгал и пробормотал:

– Да-да, конечно… Капитан Черная Душа. – Тут он рассмеялся и с ухмылкой проговорил: – Но все знают, что Черная Душа не интересуется женщинами.

Элиза для пущей убедительности обвила руками шею Люка и, наклонившись, прижалась грудью к его спине.

– А я ему нравлюсь, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

Пристававший к ней моряк явно колебался. Люк же наконец-то повернулся и пристально посмотрел на него.

– Это правда, Черная Душа? Она твоя женщина?

Люк несколько секунд молчал. Затем с невозмутимым видом проговорил:

– Кейджан, ты ведь знаешь, что у меня нет женщины.

Элиза с изумлением взглянула на капитана. А Кейджан широко улыбнулся и снова протянул к ней руку. Но тут Люк перехватил его руку и сказал:

– У меня действительно нет женщины, однако она является… моим имуществом. – Он смотрел на Кейджана все так же пристально.

Матрос тотчас же отступил на шаг и пробормотал:

– Но у нее моя монета…

Люк развернулся на стуле и зацепил указательным пальцем вырез платья Элизы. Затем, не обращая внимания на ее испуг, запустил другую руку между грудей, достал серебряную монету и, бросив ее Кейджану, процедил:

– Потрать ее на что-нибудь другое.

Моряк с готовностью закивал и поспешил удалиться. Люк же опять повернулся к хозяину и продолжил разговор. Причем он даже не взглянул на Элизу.

«Его имущество», – подумала она, дрожа от негодования.

Элиза прижала руку к груди; ей казалось, что она все еще ощущает тепло ладони Люка. Но почему же он проявил такое равнодушие? Имущество… В ней нарастало возмущение, и она уже забыла о страхе. Да как он посмел?!

Элиза уже хотела отойти от Люка, но он вдруг снова протянул руку и, схватив девушку за волосы, заставил ее опуститься на колени рядом со своим стулом.

– Лучше не выставляйтесь напоказ, дорогая. Чтобы мне не пришлось проливать кровь, защищая вас.

– Вы хотите сказать… защищая мою стоимость? – проговорила она с возмущением в голосе.

– Точно. Совершенно верно. – Он усмехнулся. – И потому сидите тихо.

Элиза молча уселась на грязный пол; она ужасно обиделась на Люка, но понимала, что действительно так будет лучше. Если бы она продолжала стоять, то к ней непременно подошел бы еще какой-нибудь пьяный матрос. К тому же Люк все-таки вступился за нее, хотя совсем не так, как ей хотелось бы.

Люк не выпустил ее волосы – напротив, притянул к себе так, что ее голова оказалась прижатой к его бедру. Ощущая щекой грубую парусину его штанов, она дрожала от едва сдерживаемого гнева.

– А вот и твой человек с нашей выпивкой! – воскликнул Этьен, принимая у Шеймуса стаканы. Дюжий моряк бросил удивленный взгляд на Элизу, однако промолчал. – За что будем пить, Жан Люк?

– Может быть, за известие, которое ты все еще скрываешь от меня?

Этьен засмеялся:

– Хорошо, мой друг. Пришло сообщение от твоего первого помощника Бенджи Симса. Он говорит, что все идет по плану. Твои требования переданы, и другая сторона готова выполнить их.

Элиза поняла, что это означало, и была потрясена. Монтгомери намерен заплатить пирату за освобождение своей дочери.

Но ведь она – не его дочь.

Почему тогда Монтгомери хочет заплатить выкуп?

Что же произошло? Может, Филомена не смогла вернуться домой и рассказать об обмане? Или, может быть, Монтгомери готовит ловушку для команды «Галантного»?

Что бы ни крылось за посланием от Монтгомери, для Элизы было ясно одно: теперь Люк ни за что не поверит ей, если она расскажет ему правду о подмене. Капитан посчитает это жалкой попыткой сбежать от него до того, как он получит выкуп.

Она оказалась в западне в роли Филомены.

Прижатая к бедру Люка, Элиза вдруг почувствовала, что рука, державшая ее за волосы, теперь поглаживала ее. Немного успокоившись, она прикрыла глаза и машинально провела ладонью по ноге Люка.

Он тотчас же встал и отстранил ее от себя. Элиза посмотрела на него с удивлением. «Почему же он такой раздражительный?» – подумала она.

– Этьен, ты сказал, что у тебя есть комната, – проговорил капитан. – Покажи ее нам. Как только я избавлюсь от того, что меня отвлекает, мы сможем спокойно продолжить разговор.

Этьен улыбнулся:

– Тогда я закажу еще одну бутылку. Идите за мной.

Элиза пошла за хозяином и Люком. Шеймус, немного помедлив, последовал за ней. Она с тревогой ощущала напряженный взгляд Кейджана – тот сидел за столиком со своими пьяными дружками и какой-то тощей девицей. Вероятно, все они пользовались ее услугами, и Элиза почувствовала жалость к этой несчастной.

В отличие от грязных нижних помещений комнаты наверху оказались удивительно опрятными. Помимо огромной кровати с балдахином и сеткой, здесь был стол, заставленный разноцветными бутылочками с маслами и духами. Окно от пола до потолка служило также выходом на балкон, однако при более внимательном рассмотрении Элиза обнаружила, что оно было наглухо забито – очевидно, для того, чтобы избежать вторжения нежелательных лиц. Воздух же проникал лишь между планок жалюзи.

Осмотревшись и найдя комнату вполне подходящей, Жан Люк достал из своего сундучка наручники и замкнул один на запястье Элизы. Другой же закрепил на крепкой металлической раме кровати.

Элиза едва не задохнулась от возмущения.

– Что это значит?! – закричала она.

– Это гарантия, что вы не сбежите от меня. – И Люк показал ей ключ, висевший на ремешке вместе с медальоном Монтгомери.

Элиза с визгом бросилась на капитана – в этот момент ей хотелось выцарапать ему глаза, – но цепь отбросила ее назад, и она упала на кровать, словно от сильного толчка.

– Не ждите меня, дорогая, – с усмешкой проговорил капитан, и они с Шеймусом вышли из комнаты.

Несколько минут Элиза давала выход своему гневу, выкрикивая в адрес Люка всевозможные – весьма нелестные – эпитеты. Затем начала упрекать его на все лады. Наконец ее ярость иссякла, и она, откинувшись на спину, попыталась осмыслить сложившуюся ситуацию.

Его имущество… Его пленница… На его кровати…

Элиза в волнении вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате, – разумеется, насколько позволяла цепь.

Прошел час, другой… Наконец раздался тихий стук в дверь, и почти тотчас же на пороге появился Шеймус. Он отступил в сторону, чтобы пропустить в комнату слуг – они внесли большой металлический чан и быстро наполнили его горячей водой.

Когда слуги ушли, Шеймус вытащил из кармана ключ и освободил запястье Элизы. Взглянув на помощника, она спросила:

– Любезность со стороны капитана?

«Неужели он решил, что может так дешево купить мое расположение?» – подумала Элиза.

– Нет, миледи, – ответил Шеймус. – Это от меня. Я полагаю, что вам необходимо помыться и сменить ваш наряд.

Элиза покраснела, подумав о своем грязном платье.

– Что ж, большое спасибо за заботу, мистер Стернс. Только что я надену? У меня нет другого платья. Это – единственное.

Он протянул ей белый халат и пояснил:

– Это самое скромное, что я смог найти в сложившихся обстоятельствах.

Элиза еще больше покраснела, но все же взяла халат.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она. Взглянув на чан с водой, добавила: – Я не хотела бы, чтобы меня потревожили.

Шеймус понимающе улыбнулся.

– Я запру дверь за собой. А по поводу капитана не беспокойтесь. Он будет… э-э… занят. По крайней мере в течение часа.

Элиза в смущении потупилась. Вероятно, Шеймус хотел как можно деликатнее сообщить ей, что Жан Люк посетил одну из соседних комнат. Эта новость почему-то оставила у нее горький осадок, вместо того чтобы вызвать облегчение.

– Я с удовольствием помоюсь и переоденусь, мистер Стернс. Однако скажите, чем я заслужила такое внимание с вашей стороны? Я помню, вы были готовы… зарезать меня или выбросить за борт.

Шеймус тоже смутился.

– Видите ли, миледи, это все потому, что вы так заботливо ухаживали за капитаном, когда его свалила лихорадка.

Элиза с вызовом в голосе добавила:

– Я сделала бы это для любого страдающего.

Шеймус молча пожал плечами. Затем кивнул и вышел из комнаты.

Услышав щелчок замка, Элиза не стала терять время на приготовления. Понюхав каждую из стеклянных бутылочек на столе, она нашла подходящий аромат и вылила немного масла в горячую воду. Затем с глубоким вздохом удовлетворения погрузилась в чан и прижала колени к груди. Но даже после заверений Шеймуса она не осмелилась задерживаться в воде. Быстро промыв волосы, она насухо вытерлась и надела халат – он был настолько тонким, что казался почти прозрачным.

Вскоре снова раздался стук в дверь, и Элиза, бросившись к кровати, завернулась в покрывало – на всякий случай.

Слуги вытащили из комнаты чан с водой, а затем Шеймус, взяв открытый наручник, со вздохом проговорил:

– Простите, миледи. Это приказ капитана.

Ирландец казался искренне опечаленным, и Элиза без сопротивления подставила свое запястье. Шеймус закрепил наручник, и вскоре Элиза снова осталась одна.

Она слышала, как кто-то бренчал на пианино в одной из комнат внизу, а из гостиной доносились громкие голоса и смех. Через тонкие стены были слышны также другие звуки – они заставляли ее смущенно краснеть даже в одиночестве. До нее доносились стоны, скрип кровати и хриплые крики.

Элиза была почти уверена, что Жан Люк находился в одной из этих комнат и удовлетворял свою похоть с какой-нибудь женщиной.

Эта мысль больно ранила ее самолюбие. Элиза вспомнила нежные поцелуи и страстные объятия Люка, и ее вдруг охватило желание – ей захотелось снова оказаться в его объятиях.

Время шло, и Элиза все больше нервничала. Мысль о том, что Люк находится в объятиях другой женщины, казалась ей невыносимой. Более того, эта мысль заставляла ее страдать.