Сердце женщины

Глава 20

Жан Люк покосился на Элизу и улыбнулся. Он проснулся в прекрасном расположении духа. Здесь был его дом, здесь была его спальня, а рядом – любимая женщина. Он давно уже, мечтал об этом – мечтал о таком пробуждении. Правда, Элиза не была его женой, но теперь такая возможность казалась вполне реальной.

Элиза еще спала, и ее чудесные волосы разметались по подушке, точно солнечные лучи. Синяки на лице и на теле уже начали сходить и теперь казались не такими ужасными. Как же ему хотелось, чтобы и душевные раны Элизы зажили так же быстро.

Однако надо вставать. Он должен вернуть долг соседу, нельзя заставлять его ждать.

Люк поднялся с постели и тут же почувствовал на себе взгляд Элизы. Сейчас он не смотрел в ее сторону, потому что легко мог поддаться соблазну, а ему следовало поторопиться.

Он быстро оделся, а потом все-таки повернулся к ней и замер, пораженный выражением ее лица. Она смотрела на него с мольбой в глазах.

Люк не выдержал и проговорил:

– Если хочешь пойти со мной, то поторопись.

Она с облегчением вздохнула и, вскочив с постели, натянула кожаные штаны. Затем надела рубашку, которую ей дал Люк. Десять минут спустя они уже выходили из дома.

Элиза опять молча следовала за ним по тропинке, ведущей к дому Турнадье. В своих кожаных штанах и мужской рубашке она скорее походила на одну из первых колонисток, а не на обеспеченную сейлемскую мисс. На ее щеках снова появился здоровый румянец, почти скрывающий следы побоев, однако в глазах по-прежнему была тревога.

И беспокойство ее было не напрасным. Жан Люк не высказывал своих опасений, но он прекрасно понимал, что успокаиваться рано. Он взял с собой Элизу не только для того, чтобы развеять ее страхи. Он не хотел оставлять ее надолго без присмотра, потому что не сомневался: люди Кейджана ищут их и хорошо знают эти болота. Никто лучше их не смог бы выследить его и Элизу.

Первым делом они, конечно же, отправятся в Новый Орлеан, где все еще стоит на якоре его корабль и где находится Этьен с их деньгами. Они могут потребовать обратно сумму, уплаченную за Элизу, если, конечно, Этьен не скрылся. Однако деньги не могут возместить потерю одного из их компании, и эти озверевшие головорезы не успокоятся, пока не отомстят. Здесь же они с Элизой будут в безопасности – но лишь в том случае, если они их не выследят. Значит, надо проявлять предельную осторожность и дожидаться Шеймуса с командой.

У дома Турнадье их встретила худощавая креолка; она с любопытством взглянула на Элизу и пригласила гостей позавтракать. Люк охотно принял приглашение. Приложив ладонь к спине Элизы, он легонько подтолкнул ее к крыльцу, надеясь, что она не поставит его в затруднительное положение. Турнадье, конечно же, не станет задавать ей вопросы, он весьма деликатный человек, а вот его жена…

Клер Мари сразу же заметила синяки на лице Элизы, заметила и следы веревок на ее руках. Она, к счастью, промолчала, однако окинула Люка таким взглядом, что тот невольно поежился. Люк не счел нужным что-либо объяснять, да он и не смог бы говорить на эту тему в присутствии Элизы.

– Принеси кофе для наших гостей. – Турнадье строго посмотрел на жену. – Или ты забыла свои обязанности?

Клер Мари пробормотала извинения и пошла на кухню. Турнадье тотчас же заговорил о предстоящей работе. Его сыновья молчали и с любопытством поглядывали на Элизу. Хозяйка же явно пыталась установить с ней контакт – она то и дело бросала на девушку выразительные взгляды. Но Элиза, казалось, не замечала этого; для нее не существовало никого, кроме Люка.

Выпив кофе и подкрепившись, мужчины встали из-за стола – пора было отправляться в поле. Элиза тоже встала; она вопросительно смотрела на Люка.

– Ваша молодая леди может остаться здесь, со мной, – проговорила Клер Мари. Она с беспокойством поглядывала на девушку.

Люк молчал; он не знал, что ответить. Элиза же подскочила к нему и ухватилась за его руку.

– Она пойдет со мной, – сказал Люк. Он понял, что ему придется взять Элизу с собой. – Тем не менее, мадам, я благодарю вас за вашу любезность.

Клер Мари взглянула на Люка так, словно собиралась разорвать его на куски. Затем, повернувшись к Элизе, проговорила:

– Здесь вам было бы гораздо удобнее.

– Люк… – Элиза посмотрела на него с мольбой в глазах.

Мысленно проклиная настойчивую креолку, Люк попытался успокоить Элизу. Ласково улыбнувшись ей, он поднял руку, чтобы похлопать ее по плечу, но она вдруг в страхе отшатнулась от него.

– С ней ничего не случится, мадам Турнадье, – проговорил он тоном, не допускающим возражения.

Заметив строгий взгляд мужа, Клер Мари промолчала, однако чувствовалось, что она с трудом сдерживается. Люк понял, что в ее лице он приобрел врага.

Солнце палило нещадно, и Люк обливался потом. Последовав примеру Турнадье, он разделся до пояса и повязал на голову рубашку. Работа была чрезвычайно изматывающей, и единственной отрадой казалась Элиза, сидевшая в тени огромного дуба. Люк время от времени поглядывал в ее сторону и думал об их будущей совместной жизни; при этом он забывал об обстоятельствах их первой встречи. Забывал о том, что она собиралась выйти замуж за другого и поначалу была его пленницей. В конце дня – с такими приятными фантазиями время проходило незаметно – он вдруг увидел Клер Мари, стоявшую под дубом рядом с Элизой. И казалось, они о чем-то беседовали.

Приблизившись к ним, Люк понял, что говорила в основном креолка, Элиза же смотрела на нее с некоторым удивлением. Увидев Люка, она вздохнула с облегчением.

Он пристально посмотрел на креолку и проговорил:

– Мадам Турнадье, прошу вас, оставьте мою даму в покое.

Клер Мари потупилась и с виноватым видом пробормотала:

– Мы только хотели поближе познакомиться. Мне здесь так одиноко без подруги…

Люк не знал, что на это ответить, но прекрасно понимал, что Клер Мари не очень-то подходящая подруга для Элизы. Значит, следовало проявить осторожность. Если бы креолка узнала, кто такая Элиза и почему она здесь оказалась, могли бы возникнуть непредвиденные затруднения.

Тут раздался крик Турнадье:

– Жан Люк, встречаемся завтра рано утром!

Люк утвердительно кивнул и протянул Элизе руку:

– Пойдем домой, моя девочка.

Элиза молча уставилась на его протянутую руку. Казалось, она не понимала, чего от нее хотят.

– А может быть, поужинаете с нами? – неожиданно спросила креолка.

Люк отрицательно покачал головой:

– Благодарю, мадам, но нам надо идти.

Он терпеливо ждал, когда Элиза поймет, что от нее требовалось. Наконец она протянула ему руку, и Люк с торжествующей улыбкой посмотрел на Клер Мари.

По дороге в Кёр-Дезир Элиза, как обычно, молчала. Люк же думал о любопытной мадам Турнадье.

– Элиза, о чем она с тобой говорила? – Люк задал этот вопрос, когда они уже поднимались в спальню. Она не ответила, и Люк посмотрел на нее с беспокойством. – Элиза, ты слышишь меня?

Она довольно долго молчала. Потом вдруг посмотрела на него как-то странно и спросила:

– Мы здесь в безопасности?

– Да, конечно. Так что же мадам Турнадье говорила тебе?

Элиза отвернулась; казалось, этот вопрос был ей неприятен.

Люк вздохнул и проговорил:

– Ты здесь в полной безопасности, дорогая. И я не допущу, чтобы кто-то обидел тебя.

Элиза молча кивнула. Когда же они переступили порог спальни, она обняла его и крепко прижалась к нему. Люк тоже обнял ее, но тут же попытался отстраниться; он решил, что не позволит себе воспользоваться болезненным состоянием Элизы.

Но ночью, когда она, обиженная, прижалась к нему всем телом, Люк не выдержал, он не смог совладать со своим неукротимым желанием. Элиза не противилась, однако он чувствовал, что его ласки и поцелуи совершенно ее не возбуждают – она никак на них не реагировала. Губы ее были холодны и податливы, как губы равнодушной и усталой проститутки.

Перед тем как заснуть, Элиза снова к нему прижалась; теперь она была уверена, что ее безопасность оплачена, а Люк еще долго лежал без сна, проклиная себя за свою несдержанность.

Их жизнь вошла в определенный ритм: длинные жаркие дни чередовались со знойными ночами. Каждое утро они пили у Турнадье крепкий кофе с цикорием, а затем отправлялись на его поля. И каждый день Элиза безропотно ждала, когда Люк закончит работу, а ночью предлагала ему свое тело в обмен на безопасность. Он постоянно давал себе слово, что не станет пользоваться ее состоянием, однако не выдерживал и уступал своей страсти. При этом Люк пытался пробудить в ней ответные чувства, однако у него ничего не получалось.

Состояние Элизы не улучшалось, и это очень беспокоило Люка. Она была холодна и покорна, и он постоянно терпел неудачу, он не мог преодолеть воздвигнутый ею барьер ни словами, ни ласками. Казалось, она впадала в прострацию, чтобы защититься от мнимой боли, и тем самым лишала себя возможности испытывать наслаждение.

Накануне последнего дня отработки долга они, как обычно, ужинали на кухне. И Элиза, как всегда, молчала.

Уже понимаясь по лестнице, Люк пробормотал:

– Элиза, дорогая, что же мне делать?

Ответа не последовало, и Люк, тяжко вздохнув, продолжал:

– Когда-то я мечтал о том, что эти комнаты будут наполнены светом и веселым смехом, Я представлял, как развешу по стенам картины и расставлю повсюду столы и стулья. Я планировал все до мельчайших деталей. Знаешь, я мечтал о том, как распахну двери этого дома для гостей из Нового Орлеана. Я даже знал, как буду одет и какими винами стану угощать гостей. Знал, какая музыка здесь будет звучать. Эти мечты уберегли меня от безумия, когда я, закованный в цепи, находился в тюрьме. Благодаря этим мечтам я сумел выжить.

В конце лестницы Люк остановился и в задумчивости провел ладонью по полированной поверхности перил.

– Как грустно расставаться с мечтами… Одна из них сбылась бы, если бы не предательство твоего отца.

Люк взглянул на Элизу, но она, казалось, не слышала его. Немного помолчав, он снова заговорил:

– Отец рассказывал тебе, как обманул меня? Хвастался своей ловкостью? Может, вы с ним дружно смеялись над моими потерями? Может быть, он собирался устроить твою свадьбу на мои деньги, пока я гнил в тюрьме? На деньги, которые я хотел использовать для осуществления своей мечты… Впрочем, какое тебе дело до моих мечтаний, да? И какая для тебя разница, капер я или пират? И то и другое неприемлемо для таких, как ты, не так ли, моя милая?

Покосившись на Элизу, Люк понял, что девушка слушает его, но она и на сей раз никак не отреагировала на его слова. А может, она не понимала, о чем он говорил?

Тут Люк, наконец, сообразил, что говорить с Элизой бесполезно. Коротко кивнув ей, он направился в спальню. И тотчас же услышал за спиной шаги – она последовала за ним. Люк быстро разделся и лег в постель. И Элиза, как обычно, присоединилась к нему через несколько минут.

Люк знал, что Элиза скоро обнимет его и прижмется к нему всем телом. Так и произошло. Однако он твердо решил, что на сей раз не поддастся искушению и во что бы то ни стало заставит себя сдержаться.

– Элиза, перестань! – прорычал он и отодвинулся от нее подальше.

Она снова к нему прижалась, и Люк снова отодвинулся. «Не смей к ней прикасаться», – говорил он себе.

Когда же она попыталась обнять его за шею, он со вздохом проговорил:

– Не надо, Элиза. Я этого не хочу. Сейчас не хочу, – добавил он через несколько секунд.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Было очевидно, что его слова озадачили ее и испугали.

Немного помедлив, Элиза легонько прикоснулась к его плечу кончиками пальцев, но Люк тотчас же отпрянул – словно это прикосновение обожгло его.

– Нет, Элиза, я так не хочу. Не хочу… когда ты ничего не чувствуешь.

Она смотрела на него в замешательстве. Она не могла понять причину его отказа.

– Люк… Я принадлежу тебе.

– Нет, не принадлежишь! Я не хочу, чтобы ты отдавалась мне так… как ты это делаешь. И я не позволю, чтобы ты ценила себя так дешево. Ты можешь это понять? Я буду защищать тебя в любом случае, поверь мне, Элиза. Ты не должна… платить мне. Мне не нужна твоя благодарность. Я хочу… – Люк умолк на несколько секунд. Тяжко вздохнув, добавил: – Я хочу только того, что ты сама желаешь дать мне. Понятно?

Элиза смотрела на него с совершенно бесстрастным выражением; трудно было догадаться, о чем она думала. Люк попытался улыбнуться и проговорил:

– Уже поздно, дорогая. Давай спать. Не бойся ничего, ты в безопасности. Спи спокойно.

Элиза осторожно придвинулась к нему и положила голову ему на плечо. Несколько минут спустя она крепко уснула.

Люк же еще долго лежал без сна. Он думал об Элизе.

Она была в столовой и разливала кофе.

Увидев ее, Люк вздохнул с облегчением. Когда он проснулся и обнаружил, что Элизы нет рядом с ним в постели, у него возникли самые ужасные подозрения. А сейчас, когда он увидел ее здесь, в такой домашней обстановке, у него отлегло от сердца.

Причем Люк заметил кое-какие изменения… Весьма приятные изменения. И дело было не только в том, что Элиза по собственной инициативе занялась хозяйством. В это утро она оделась с особой тщательностью; на ней был костюм, который он приобрел у Клер Мари: жакет с расшитыми рукавами, легкая накидка и прямая темная юбка. Но Элиза даже в самом скромном костюме выглядела величественно – как будто она была женой богатого плантатора и присутствовала на какой-то изысканной утренней церемонии.

Переступив порог, Люк с улыбкой проговорил:

– Доброе утро, мадемуазель.

Услышав его голос, Элиза вздрогнула от неожиданности, и кофе из чашки выплеснулся на блюдце. В первый момент она встретила Люка с обычным страхом в глазах, Но затем на лице ее появилась улыбка, свидетельствующая о том, что она узнала его.

– А я… Я сварила кофе.

Люк кивнул и снова улыбнулся:

– Благодарю. Пахнет очень хорошо. Могу я присоединиться к тебе?

Она довольно долго молчала. Наконец едва заметно кивнула. Люк медленно приблизился; он боялся напугать ее.

– Ты хорошо выспалась, дорогая? – В эту ночь она не беспокоила его своими ночными кошмарами, и это тоже о многом говорило.

– Да, хорошо.

Люк сел за стол, и Элиза поставила перед ним чашку с кофе. Когда же он протянул к чашке руку, она пристально посмотрела на его пальцы. Люк замер, почувствовав ее прикосновение к его утолщенным суставам. Она осторожно прикоснулась к каждому пальцу, потом проговорила:

– Как тебе, наверное, было больно. О, Жан Люк, мне так жаль. – Это была самая длинная фраза, произнесенная ею за последнее время.

Люк смутился и пожал плечами:

– Я выдержал это.

Она внимательно посмотрела на него своими чудесными зелеными глазами:

– Как же ты сумел?..

Он осторожно взял ее руку и поднес к губам. И она не сопротивлялась, – еще один добрый знак.

– Я выдержал, потому что у меня была мечта, которая поддерживала меня в самые тяжелые минуты.

Она ненадолго задумалась, потом с грустью в голосе сказала:

– А у меня ничего не осталось.

– Тогда обрети другую мечту, дорогая. Другая мечта вселит в тебя надежду.

Она тихонько вздохнула:

– Это не так-то просто, капитан.

Капитан? Она давно не называла его так. Вероятно, к ней постепенно возвращалась память. Значит, можно надеяться?

Увы, вскоре на лице ее снова появилось отрешенное выражение. Люк был разочарован тем, что просветление длилось так недолго. Выпив кофе и съев пирожки, которые Элиза испекла из муки и яиц, приобретенных у Турнадье, Люк поднялся из-за стола и проговорил:

– К вечеру я закончу работу. Сегодня – последний день. Пошли?

Элиза отрицательно покачала головой:

– Нет, Люк, я останусь здесь. Мне надо постирать кое-что.

Он уставился на нее в изумлении. «Нет, опасность слишком велика», – промелькнуло у него в первую секунду. А затем пришла другая мысль: «Почему она хочет остаться, если до сих пор отчаянно цеплялась за меня? Не задумала ли она сбежать?»

Люк заставил себя улыбнуться и проговорил:

– Было бы лучше, если бы ты пошла со мной.

Она покорно кивнула, глаза ее опять затуманились.

Люк не мог этого вынести.

– Хорошо, оставайся. Только будь очень осторожна.

Она кивнула и улыбнулась.

– Держись возле дома. Ты меня поняла?

– Да, Люк, конечно.

Она посмотрела на пистолет, который он протянул ей. Вспомнила ли она тот момент, когда он однажды уже делал это?

– Если потребуется моя помощь, выстрели, и я приду.

Элиза взяла пистолет за ствол и положила его себе на колени. На лице ее снова появилась улыбка.

Ему очень не хотелось оставлять ее одну. Он чувствовал тяжесть на сердце. Однако он пошел на это, потому что должен был показать, что доверяет ей. Спускаясь по ступенькам крыльца, Люк оглянулся и увидел Элизу с пистолетом за поясом юбки.

Все утро, работая рядом с Турнадье, он испытывал беспокойство и порывался под каким-нибудь предлогом вернуться в Кёр-Дезир, чтобы проведать Элизу.

А потом он услышал выстрел.