Сердце Моего Монстра

Глава 12

Саша

Мое тело напрягается.

Задняя часть моего горла кажется сухой и напоминает наждачную бумагу.

Все обостряется.

Мои ноздри наполняются лавандовыми духами Карины и металлическим запахом крови.

Мои уши наполняются пронзительным звуком, как будто я стою на месте взрыва бомбы.

И тут меня осеняет.

Это моя реакция на ситуацию «дерись или беги».

Я должна выбрать последнее, но почему мои пальцы дергаются, чтобы потянуться за пистолетом и всадить пулю ей в голову?

Стрелять надо не в нее, а в тупого мудака, которого ты не смогла убить.

Она не виновата в том, что он выбрал ее, а не тебя.

Оба эти аргумента уместны, но прислушивается ли к ним мое кровоточащее сердце? Абсолютно нет.

На самом деле, я нахожу себя в нелогичном сравнении себя с ней. В то время как она одета в элегантное темно-красное платье, а ее волосы уложены в идеальную прическу, я одета в дурацкую боевую форму, а мои волосы стянуты так туго, что болит кожа головы.

На ней естественный макияж и нежно-розовая помада, а я без макияжа, и мои губы потрескавшиеся и сухие.

Возможно, мы обе являемся женщинами, но мы в разных лигах.

Готова поспорить, что она не сможет выстрелить из пистолета, чтобы спасти свою жизнь. Вот и все.

Кристина как-то странно наблюдает за мной, пока добирается до подножия лестницы. Наверное, ей интересно, почему охранник Кирилла теперь женщина.

А может, она слышала обо мне. Почувствовала ли она огонь, который пожирает меня изнутри, когда увидела кольцо на его пальце?

Хотя этот бесчувственный мудак Кирилл мог купить одинаковые кольца, и на том, которое он носит, могло быть выгравировано ее имя.

Карина отстраняется от меня, и я не знаю, потому ли это, что Кристина назвала ее имя, или потому что она почувствовала, как я напряглась рядом с ней.

Разве это неправильно, что я чувствую себя немного мстительной из-за того, что Кристина с Кариной находятся на уровне уменьшительных форм? Я думала, что она нелегко заводит друзей, и я была ее единственным другом. Но, как и ее чертов брат, она, похоже, не испытывала проблем с тем, чтобы быстро заменить меня.

Карина берет ее за руку и ухмыляется мне.

— Саша, это моя новая невестка, Крис!

Мой желудок опускается, и я пытаюсь сглотнуть, но мне мешает застрявший в горле ком. Я краем глаза наблюдаю за гребаным лжецом Кириллом, который непринужденно прислонился к колонне, скрестив лодыжки и изображая знающую ухмылку на губах.

Единственная жена, твою мать.

Не могу поверить, что он готов опуститься до такого уровня, чтобы получить желаемое.

— А еще, еще! — Карина похлопывает Кристину по животу. — Она носит мою племянницу.

Щеки Кристины покрываются румянцем.

— Мы все еще не знаем пол, Кара.

— Неважно. Я принимаю только девочек. Я уже начала ходить по магазинам и покупать розовое.

Я… я правильно расслышала?

Кристина беременна? Уже?

Тошнота подкатывает к горлу, и я физически вздрагиваю.

Кажется, меня сейчас вырвет.

— Ох, Кирилл. — Кристина подходит к нему. — Ты выглядишь бледным, и твоя повязка вся пропитана кровью. Может, тебе стоит показаться врачу?

Она кладет свою руку на его руку, и я думаю, что проигрываю битву, потому что уже тянусь за пистолетом.

Прекрати прикасаться к нему.

Или я действительно убью его сейчас.

Я лишу твоего долбаного ребенка отца еще до того, как он родится.

— Не беспокойся о нем, — насмехается Карина. — Он как кот с девятью жизнями, который отказывается умирать.

— Кара! — Кристина мягко усмехается.

Она все еще держит свою руку на его руке.

Прекрати прикасаться к нему.

Прекрати, блять, прикасаться его…

Мои мысли обрываются, когда губы Кирилла медленно растягиваются в ухмылке. Он переводит взгляд на мою руку, лежащую на поясе. Ненавижу, что он точно знает, что я собираюсь сделать.

Ненавижу, что он так легко читает меня, и я ничего не могу предпринять, чтобы помешать этому.

— По крайней мере, у тебя хватает вежливости беспокоиться обо мне, дорогая невестка, — его брови сходятся вместе. — Моя настоящая жена бессердечна, и ее не волнует, жив ли я или умираю.

Что...?

Невестка?

— Что, блять, с тобой случилось? — Константин заходит со стороны входа и останавливается при виде Кирилла, истекающего кровью и едва стоящего на ногах.

Он обнимает Кристину за талию и целует в макушку.

— Небольшой спор, — говорит Кирилл своим обычным провокационным, но одновременно задорным голосом.

Мой рот открывается, и моя рука опускается с задней части моих брюк.

Можно с уверенностью сказать, что я не имею ни малейшего представления о том, что, черт возьми, здесь происходит.

— Саша, — Константин заразительно счастливо улыбается. — Ты жива.

— Вроде того, — шепчу я.

— А я-то гадал, почему вокруг Кирилла не крутится дюжина демонов, — он подходит ко мне и похлопывает по плечу. — С возвращением.

— Спасибо, — я смотрю между ним и Кристиной. — Вы ребята... женаты?

— Да, — они смотрят друг на друга с глубоким чувством привязанности, которое режет мне сердце. Наверное, потому что я так наивно смотрела на Кирилла, пока он не ударил меня в спину.

— Разве Кристина... не должна была выйти замуж за Кирилла?

— Он затеял все это, чтобы мы могли быть вместе, — тихо говорит Кристина и с глубокой благодарностью смотрит на Кирилла.

Кто-то действительно благодарен монстру.

Наверное, я попала в альтернативную реальность.

И все же я не могу избавиться от чувства облегчения, которое проникает в меня при осознании того, что он никогда не женился на ней. Она не беременна его ребенком, и она любит его брата.

Этот придурок знал это с самого начала, но ему все равно нравилось играть с моими эмоциями. Наверное, это своего рода испытание для него.

С Кириллом это всегда испытание.

Для всех и всего.

— Поздравляю, — мой тихий голос разносится по коридору, и это действительно звучит так, словно я говорю искренне.

И так оно и есть.

Просто я уже не знаю, что делать с этой ситуацией. Все это время я держалась за осознание его предательства как за топливо для моей ненависти.

Каждую ночь мне снился он у алтаря с Кристиной. Мне снились кошмары об их счастливой совместной жизни после того, как я исчезла из поля зрения.

Но теперь, когда я вижу своими глазами, что они никогда не были парой, я не знаю, как сохранить свою ненависть и ярость на прежнем уровне.

Значительная часть была вычищена из моей системы, и я не уверена, что смогу восстановить ее в обозримом будущем.

— Кирилл! — Константин отходит от жены и ловит брата перед самым его падением на пол.

Я бросаюсь вперед, но успеваю остановить себя лишь в нескольких шагах. Да, старые привычки умирают с трудом, но почему, черт возьми, я все еще считаю себя его защитницей?

И это после того, как я всадила пулю в его руку?

Константин с трудом удерживает его бессознательное тело в вертикальном положении. К ним подбегает Карина, выражение ее лица в мгновение ока превращается из презрительного в обеспокоенное.

Лицо Кирилла бледное, а губы меняют цвет. Мало того, кровь пропитала повязку и продолжает капать на пол.

Нелогичная часть меня чувствует себя дискомфортно, и я не уверена, связано ли это с тем, что Кирилл потерял сознание, или с тем, что я являюсь причиной сцены, разыгрывающейся передо мной.

Я делаю длинный вдох.

Нет. Я больше не буду этого делать. Просто не буду.

Единственная причина, по которой я здесь, — это спасение моего брата.

Как только это будет сделано, я в мгновение ока покину Кирилла.

* * *

Пока Кириллу оказывают помощь в клинике, я отправляюсь на поиски брата в подвал, где Кирилл обычно держит заключенных.

У меня трясутся руки, когда я прохожу мимо комнаты, в которой мы поженились.

Эта комната была одновременно моим кошмаром во время плена, но и местом самого счастливого времени в моей жизни.

Я продолжаю поиски, но весь подвал пуст. Нет никаких следов Антона или кого-либо еще, если на то пошло.

Если Виктора здесь нет, значит, нет и моего брата.

Я знаю, что есть склад, где Кирилл предпочитает пытать людей в поисках ответов, но поскольку я знаю о его местонахождении, сомневаюсь, что он забрал его туда.

Не дай Бог, чтобы этот помешанный на контроле упустил какую-нибудь деталь. Когда я возвращаюсь наверх, я ожидаю найти Карину, поскольку она отказалась ехать в клинику с Константином и Кристиной, несмотря на дрожащий подбородок.

Однако меня встречает не кто иной, как Анна. Она держит стопку одежды и стоит возле лестницы, словно поджидая меня.

Прошло не так много времени с тех пор, как я видела ее в последний раз, но у нее появилось несколько морщин, а глаза утратили тот острый блеск, который был неотъемлемой частью ее личности.

— Привет, Анна, — медленно говорю я.

— Не надо мне тут «привет», юная леди, — она сует мне в руку одежду. — Здесь одежда миссис Кристины, которую она попросила передать вам. Она решила, что вы ближе к ней по росту и телосложению, чем мисс Карина.

Мои пальцы крепко сжимают одежду.

— Спасибо.

Думаю, это значит, что Кристина — та, кто предупредил ее о моем появлении.

Анна лезет в карман фартука и достает ключ.

— Это от спальни Кирилла. Он держал ее закрытой два месяца и дал мне ключ только для того, чтобы я могла проследить за уборкой.

Он... держал свою комнату закрытой в течение двух месяцев?

Она кладет ключ поверх одежды.

— Я не знаю, что происходит между вами, но ему лучше не превращаться обратно в кровожадного демона, каким он был после твоего отъезда.

— Что... ты имеешь в виду?

— В течение первого месяца он приходил домой весь в крови. Каждую ночь. Виктор говорил, что он ищет того, кто виновен в твоей смерти, и что он даже убивает всех, кто оказывается бесполезным в его поисках. Каждую ночь он останавливался перед своей комнатой, трогал дверь, а потом уходил в свою новую комнату. Каждый вечер мне приходилось выбрасывать окровавленную одежду, потому что спасти ее было невозможно.

Мои пальцы сжимаются вокруг одежды. С одной стороны, у Анны нет причин лгать. На самом деле, она честна до прямоты и не опускается до лжи.

Но с другой стороны, я не могу снова доверять Кириллу. Может быть, он совершал эти поступки по другой причине, а не по очевидной.

Анна положила руку на бедро.

— Лучше бы сегодня был последний день, когда я получаю новую партию окровавленной одежды.

— Не думаю, что я могу контролировать настроение и решения Кирилла.

— Ты единственная, кто может, ты наивное дитя.

Я стараюсь не обращать на это внимания и терплю неудачу. Поэтому сменяю тему.

— Ты собираешься спросить, почему меня выдавали за мужчину?

— Я предположила, что это как-то связано с твоей безопасностью. Поэтому Кирилл тоже держал это в секрете.

— Ты... знала?

— Я заподозрила это после того, как несколько раз видела тебя в его постели. Я подозревала, что, возможно, он переметнулся на другую сторону, но... ну, не было других доказательств, подтверждающих эту теорию.

— Ох, — значит, все это время Анна закрывала глаза и делала вид, что ничего не замечает.

— Иди прими душ и отмой всю эту кровь. Я отправлю тебе немного еды через некоторое время.

— О, хорошо. Спасибо.

— С возвращением, Саша, — она похлопывает меня по плечу. — И дом, и Кирилл были невыносимо мрачными без тебя.

Моя грудь вздымается, и я сопротивляюсь желанию сказать что-то глупое, вроде «правда?».

Тяжелыми шагами я направляюсь в комнату. Я останавливаюсь перед дверью, и мне приходится сделать несколько дрожащих вдохов, прежде чем провернуть ключ в замке.

Когда я захожу внутрь, меня охватывает множество эмоций. Все точно так же, как я оставила, только нет ни одной куртки Кирилла, брошенной где попало, ни моих повязок для груди, разбросанных на какой-нибудь поверхности.

А вот запах какой-то странный. Здесь больше не пахнет нами.

Я ругаюсь про себя. Какого черта я хочу, чтобы здесь пахло нами?

Я бегу в ванную, снимаю одежду и захожу в душ. Когда я стою под струями воды, в моей голове проносятся образы других занятий, которыми я занималась в этом же душе, и мне приходится закрыть глаза.

Но это не мешает эротическим картинкам проигрываться снова и снова, словно дразня мое неудовлетворенное в сексуальном плане тело.

Со стоном я закрываю кран, поспешно вытираюсь и надеваю новое белье, которое дала мне Кристина, застонав вслух, когда случайно задела ногтями твердый сосок.

Черт. Почему они такие чувствительные? Это потому что я снова здесь, когда думала, что никогда не вернусь?

Восстановив дыхание, я надеваю мягкую клетчатую ночную рубашку. Она тесновата на бедрах, но этого вполне достаточно.

Я возвращаюсь в спальню и нахожу поднос с едой на журнальном столике. Мой желудок урчит, и я выпиваю порцию супа, а затем ем рыбу, пока отправляю дяде сообщение.

Саша: Миссия провалена. Антон в плену. Я останусь здесь, пока не смогу доставить его домой в целости и сохранности. Пожалуйста, не вмешивайтесь, пока я не разберусь с этим.

Не знаю, согласится ли он, и особенно бабушка, на это. Она смотрит на Антона так, словно он — ответ на все ее молитвы.

Но они должны осознать, что только я могу спасти Антона. Зная Кирилла, он позаботится об этом.

Закончив есть, я зеваю.

Сегодня был такой длинный день. Наверное, один из худших в моей жизни.

Моего брата держат в плену Бог знает где.

Я не смогу уехать в течение трех месяцев.

И самое главное, я с горькой иронией поняла, что не могу убить Кирилла. На самом деле, часть меня возмущается тем, что я вообще в него стреляла.

Это глупая, верная, наивная часть, которая полностью потеряла голову, когда увидела его у подножия холма с раной в груди.

Думаю, я никогда не забуду эту сцену, как бы ни старалась и сколько бы времени ни прошло.

Еще раз зевнув, я ложусь на кровать и закрываю глаза. Я просто отдохну минутку, а потом отправлюсь на поиски брата.

Всего минуту...

Сильная рука обхватывает меня, а сзади меня окутывает тепло. Это кошмар, понимаю я.

Нет, сон.

Присутствие позади меня нисколько не кажется угрожающим. На самом деле, я поддаюсь его прикосновениям, и с моих губ срывается тихий стон.

Мне нравится Кирилл из моих снов. Он не разговаривает и позволяет мне использовать его только в качестве утешения против преследующих кошмаров.

Они не приходят, когда он вот так обнимает меня.

Они не вмешиваются в эту маленькую фантазию, в которую я притворялась, что она мне не нравится.

Но потом этот якобы похожий на сон Кирилл надевает мне на палец кольцо и шепчет на ухо.

— Добро пожаловать домой, solnyshko.