Серый (СИ)

Часть 9

Свалило меня тогда знатно. Неделю валялся разваренной рыбой. Приходя в себя время от времени, спрашивал только о том, не напали ли на нас, пока я был в отключке. Ответ каждый раз заставлял выдыхать с облегчением. Тогда я спрашивал у омег, не дававших мне сдохнуть, о новостях, но те только мямлили, что все начеку и Дитер никому не даёт спуска. Малосодержательный ответ жутко раздражал.

Сил спуститься с лестницы и осмотреться самому по-прежнему не было. Да и в сознании я пребывал не дольше десяти минут. На третий день появились лекарства. Жаропонижающее и антибиотики. Я накинулся на них, словно оголодавший, стал забрасывать всё разом, получил отравление препаратами и снова вернулся в режим тряпки. Больше таблеток мне никто не показывал, давали только по две-три после еды, когда я находил силы слизать куриный бульон с ложки и не подавиться.

Догадался я только о том, что Губерт всё же не стал спускать на нас собак, видимо, решив вести себя осмотрительно. С остальным можно будет разобраться, когда я немного окрепну. За два дня до моего выздоровления на этаже снова возник Уилл и докармливал меня уже сам, сменив «сиделок». Чувствовать себя слабым и бесполезным было хреново, но такова оказалась реальность: я больше походил на кусок говна, чем на дееспособное существо, способное о себе позаботиться. Тогда я не сильно обратил внимание на появление омеги.

Вокруг вообще стало шумно. Те, кто прибыли на подмогу, и не думали убираться восвояси. Похоже, Дитер всё ещё не был уверен, стоит ли нам расслабляться. Решение было толковое, но сколько же суеты и гама! И это было ещё не всё. Иногда от ударов и глухих взрывов я просыпался по ночам, не понимая, что происходит, посчитав поначалу, что нас таки атаковали. Шло время, и я проваливался в сон, так и не дождавшись вторженцев, стрелявших направо и налево. Стрельбы я, кстати, вообще не слышал. Гул ревевших моторов разрывал и без того больную голову круглосуточно. Я понял, что происходит, только когда впервые очутился на улице.

Сказать, что наш курятник изменился — ничего не сказать. Всё перевернулось с ног на голову! Первые подозрения появились, когда я спустился вниз и обнаружил не только другую мебель взамен разбитой, но и пару альф на стрёме. Те опирались на косяки проёма, разделявшего амбар и общую комнату. В руках автоматы, во взгляде живой интерес.

Везде царила упорядоченная суматоха — каждый чем-то занимался, а те кто отдыхал, вроде тоже делали что положено. Я почесал затылок и присмотрелся.

Понятное дело, на кухне суетились омеги под предводительством Уилла. Теперь их было ещё больше. Они жарили и парили, накрывая столы, один в комнате и ещё три появились в амбарной части. Не прекращая шумела вода, стучали жестяные миски. Раздавались команды, из которых я понял только то, что после этой партии завтракающих появится следующая и лучше всем шевелить булками, иначе Дитер шкуру спустит.

Я поспешил свалить на случай, если Уилл меня заметит и решит подыскать полезное занятие. Послать его на три буквы после того, как он меня выхаживал будет не с руки.

Ангар больше не пустовал. Вернее, он перестал быть отличным местом, чтобы закатывать шумную вечеринку — просторным и абсолютно пустым, если не вспоминать про несколько припаркованных в задней части авто. Площадь под крышей усеяли небольшие стены, расположенные в шахматном порядке. Перегородки, три-четыре метра шириной и два высотой, накрытые брезентом, представляли из себя решётки спаянной арматуры, основания которых намертво утопили в цементе.

Раньше, перешагнув пределы общей комнаты, я мог сразу же увидеть транспорт и внешние ворота позади. Теперь я не видел ничего, пока не прошёл комнату с препятствиями до самого конца, виляя то влево, то вправо. Когда же вынырнул из этого лабиринта, ворота оказались в метрах пяти, не дальше. Возле них ошивались четверо с автоматами. Они внимательно окинули меня взглядами, но ничего не сказали, когда я вышел наружу. Вышел — и застыл как вкопанный.

Первое, что я увидел… это ничего! Ни двора, ни построек. Передо мной мёртвой стеной возвышались собранные в небольшую полусферу железобетонные блоки. Один край сложенной пазлом конструкции примыкал к стене ангара, другой выводил кишкой в сторону. Ширины прохода хватало на то, чтобы проехал грузовик, следующему пришлось бы пристраиваться в хвост.

Я побрёл дальше, припоминая, что такие каменюки из цемента и щебёнки с залитой внутрь арматурой широко применялись в строительстве. Их едва бы снёс и гружёный грузовик на полном ходу, до того тяжёлыми они были. Сделать из таких укрепление было шикарной идеей.

Выйдя из полуколодца я наконец увидел двор. И снова не узнал. Пустого пространства больше не осталось! Везде громоздились наваленные друг на друга блоки, штуки по две-три. Под таким прикрытием можно было добраться до любой точки обозримого периметра, не опасаясь, что тебя пристрелят как зайца в поле. Сетка забора исчезла, вместо неё лежала серая непреодолимая стена из уже хорошо знакомого конструктора. Блоками были заполнены все «бреши» между зданиями, оставляя щели, достаточные, чтобы прошёл человек, но не транспорт. Они поднимались метров на пять. Выше были только здания, сами по себе служившие перекрытиями и образовывавшие новую линию периметра. Поверху бродили вооружённые люди. Повсюду! Пока во дворе, среди выстроенных укрытий, бегали группы — тренировались, как я понял очень скоро.

Во главе одного из таких отрядов был Брем, во главе другого — Тирм, и, кажется, они сражались друг против друга. Альфа как раз заметил меня, и подмигнул за миг до того, как вылетел из-за угла и напал на пару ребят из противоположной команды. Тирм, как всегда, веселился, да и на лицах остальных горел азарт.

Что было за этим новым укреплением, оставалось только догадываться, но я не сомневался, что и там Дитер основательно поработал. Интересно, как далеко сумел зайти? Но даже если это было всё, я не мог не восхититься проделанной работой. Теперь даже если вся Тиратия нападёт разом, схватка будет сложная и не на один день. За эту неделю Дитеру удалось превратить индустриальные руины в хорошо укреплённую крепость, наподобие старого замка, способного держать долгую осаду. Губерт зря дал нам время. Но даже если он это понял, было слишком поздно. Теперь ему придётся хорошенько подумать, как расправиться с «Меткой». Для нас это означало только одно — ещё больше времени.

Следующие несколько часов я потратил на то, чтобы осмотреться вокруг. Обошёл каждый новый угол и закут, и снова умудрился вызвать подозрения.

— О тебе опять докладывают, — Дитер появился за моей спиной как раз в тот момент, когда я спорил с начальником дежурившей смены за право подняться на оборонную линию и обойти её по кругу сверху.

Я хотел знать точно, какая открывается перспектива и что можно с этого поиметь.

— Заняться, значит, больше нечем, — буркнул я, хмуро глядя на альфу с обвисшими щеками, окосевшего на один глаз — мудак стоял насмерть, не собираясь меня пропускать.

— Торед, — обратился к нему Дитер. — Это Рейн, наши глаза и уши внутри базы и за её пределами.

Альфа скептически смерил меня взглядом.

— Ты шутишь.

— Отнюдь. Он может ходить где и когда хочет, — Дитер осёкся на миг, а затем добавил: — Но перед тем, как выпускать его за внешнюю стену, пусть докладывают мне.

— Ненадёжный? — подозрительно поинтересовался тот, будто меня здесь и вовсе не было.

— Скорее невменяемый, и порой забывает, что он всего лишь омега.

Альфа фыркнул и кивнул после недолгой паузы.

— Няньки мне не нужны, — вклинился я.

— И да, у него длинный язык, но придётся вам поладить, — продолжал говорить Дитер. — Рейн, это Торед, он начальник смены и общей безопасности. Подчиняется Цорму и мне.

Я никак не отреагировал.

— Мы пройдёмся посмотрим.

Торед кивнул и сделал шаг в сторону, пропуская меня вперёд.

С другой стороны стены располагались ещё два кольца пониже! Внешнее — последнее, ещё не достроили. С высоты они прекрасно просматривались. Там тоже бродили наши ребята с оружием, но меньше.

Но подумал я о том, что снаружи эти дополнительные этапы вызовут у нападавших немаленькие сложности. Дело в том, что преграда есть преграда. Отличное укрытие для обстрела. Для нас. Взять просто и быстро не получится, но даже если удастся, нападающие сами окажутся в ловушке! Отсюда — с верхней точки, любой в двух нижних кольцах как на ладони. Убивай не хочу. Защититься не выйдет. И отойти быстро тоже!

— Неплохо, — оценил я.

— Спасибо, — хмыкнул Дитер.

Должно быть, я его забавлял, ведь я же просто омега.

— Что ещё мне стоит увидеть? — я пропустил сарказм мимо ушей.

Дитер тоже быстро сосредоточился и изложил обновлённую карту нашей базы на словах. Я всё прекрасно понял и стал уточнять интересующие детали. Мне нужно было знать всё, вплоть до последнего метра. Когда Дитер перешёл к новому распорядку дня: подъёмы, караулы, смены, учения, уже не считая привычных разборок, грабежей и остального, мы сидели на краю стены, свесив ноги.

Вдалеке громадины туч продолжали цеплять железные вышки станций вещания и электроснабжения Грейштадта. Они набирались изнутри, перетекали в новые пузыри атомных грибов, смешивались и росли. Ветер разбивал их на части и процесс запускался снова.

— Я хочу, чтобы ты покрыл камерами всю территорию. И установил Глаза.

Значит, Дитер сам разобрался, что за устройства я использовал.

— Динамики?

— Само собой. Я напишу, где нужно поставить и выслушаю твои предложения. Ещё я хочу установить дистанционно активируемые мины. Кто будет знать об их расположении и как станет работать система — подумаем. Хочу импульсные пушки, как те, что использовали тираты. Несколько, на всякий пожарный. Там и во-о-н там… — Дитер ткнул пальцем в двух направлениях, — установим пулемёты. Ещё я занял ребят поиском гранатомётов. Нужно иметь в арсенале.

Я согласно кивал, продолжая слушать, что ещё задумал Дитер. Кое-какие предложения я комментировал. От одного отказался напрочь. Дитер поспорил, скрипнул зубами, но в итоге согласился с моими аргументами.

— Какие известия от тиратов?

— Тишина. И я бы оценил, если бы ты сумел разведать по сетям хоть что-нибудь. Наши ребята видят их на районах. Те, вроде, шныряют рядом. Принюхиваются, но близко не подходят.

— Займусь сегодня же.

— Отлично. Тогда идём пожрём и за дело.

Мы поднялись, обошли кольцо стены до конца, попеременно преодолевая «прыгающую» высоту по лестницам, установленным в месте стыков блоков и крыш зданий, и спустились обратно к амбару. Внутри пахло стряпнёй Уилла. Стол в общей комнате уже был накрыт — как я узнал позже, столы накрывали каждый час, ожидая новую группу ребят.

«Всё, блин, как в лагере», — мелькнуло воспоминание о моём единственном опыте пребывания в летнем лагере в возрасте восьми лет.

Впервые никто не толпился у стола. Я насчитал всего десять стульев. За спиной подходили другие ребята, но оставались со стороны амбара, не приближаясь к нам.

— Садись, — бросил мне Дитер, ничего не объясняя.

Сам же прошёл к торцу стола и сел. Пришёл Цорм, уселся по правую руку от Дитера. Почти одновременно появились альфы, которых я знал — Крент, Брем, Тирм, Торед и остальные. Я уселся на дальнем конце, чувствуя себя не в своей тарелке. Я явно многое проспал.

Один из стульев остался незанятым, тот, что стоял слева от Дитера. Со стороны амбара, где обедали другие, появился незнакомый парень и направился прямиком к нам. Настоящий красавчик, я даже засмотрелся.

Высокий, смуглый, с вытянутыми скулами, нос чуть с горбинкой, но это его несомненно украшало. Зелёные миндалевидные глаза и широкий рот с узкими губами, как у мима, вот только это не выглядело гротескно и странно.

Парень был в стандартном комбинезоне, пара магазинов крест-накрест на груди и автомат. Он перекинул оружие на спину и упал на стул рядом с Дитером.

— Привет, Ди, — улыбнулся он альфе, сверкнув белыми зубами.

— Привет, — откликнулся Дитер, и я не мог не обратить внимание на то, как они переглянулись.

Парень, которого как я узнал позже, звали Эб, уставился в тарелку и стал метать не хуже альф и бет. Каким бы высоким он ни был, как бы ни выдавались мышцы под комбинезоном, говоря о развитой физухе, он был гибким и плавным в движениях. Он был вторым омегой за столом.

В этот момент Уилл с грохотом водрузил на стол кастрюлю. Впервые он не пожелал приятного аппетита, как делал это всегда. До того как он ушёл, я заметил, с какой завистью и возмущением посмотрел он на Эба, а затем — уже с обидой побитой собаки на Дитера. И я вдруг понял, почему он снова оказался на третьем этаже — омежьей половине «Метки».

Да, проболел я прилично…