Шаг до любви

Глава 16

14 ноября 2021

1

Санкт-Петербург. Весь путь домой прошел в полном молчании. Лада отрешенно смотрела на дорогу. Состояние её начинало всерьез беспокоить. Какие мысли вертелись в голове жены, понять не мог. А настаивать на разговоре… Отец даже, не видя её, был прав — не в том девочка состоянии, чтобы вообще говорить, а уж о чем-то серьезном…

Через пол часа, как переступили порог квартиры, заглянул в спальню, куда Лада спряталась сразу, как оказалась дома, и обнаружил спящей. Укрыв пледом, вернулся в гостиную. Разговор необходим, чувствовал. Но как вызвать на контакт… Еще раз убедился в том, что нельзя было оставлять вопрос открытым вчера, когда в её кабинете словесно «столкнулись»…

— Мой телефон где?

На пороге гостиной Лада появилась часа через полтора. Не сказать, что стала выглядеть на много лучше. Еще и заспанная… Появилось желание обнять. Крепко-крепко. Успокоить. Вот только как, если не может понять причины непонятного подозрения…

Отставив ноутбук, в котором работал, вышел в прихожую, откуда вернулся с телефоном.

— Держи… — протянул ей требуемый предмет. Хотя для чего вдруг жене понадобился телефон, понять не мог. Она тем практически не пользовалась. По крайней мере дома. Звонить в таком состоянии вряд ли станет… Хотя, после вчерашнего, сейчас ничему не удивится.

— Вот, — после долгих поисков какой-то информации, Лада, наконец, протянула ему телефон обратно.

Не совсем понимая, вернее, понимая, что должен там что-то увидеть, но что именно, не имея ни малейшего представления, с опаской, но всё же взял предложенный предмет. Какие мысли вертелись сейчас в её голове… Создать еще больших проблем не хотелось совершенно. И что бы там не было…

Дмитрий долго задумчиво смотрел на фотографию. Вот теперь пазлы начали складываться. И, что радовало, Лада сама пошла на контакт. Только сделай это раньше, вчерашних проблем получилось бы избежать. И уж её жизнь, точно, не зависела бы от специалиста определенного профиля. Впрочем, слава Богу, действительно, обошлось без серьезных проблем.

— Лада, вот эта фотография — наша с тобой фотография с отдыха этим летом, — внимательно посмотрев на жену, произнес, наконец, вслух. — Вот тут, — указал он на белокурую девицу в своих объятиях, — Стоишь ты. Сейчас, подожди… — на него смотрели с неприкрытым сомнением и каким-то непонятным скептицизмом. Закрыв программу, в которой работал до появления жены в комнате, долго что-то искал в своем ноутбуке, не выпуская из рук телефон. — Вот, смотри, — предложил он, представив оба фотоснимка: на телефоне и на экране ноутбука. Выдержав паузу, не сводя с жены пристального взгляда негромко поинтересовался, — Лада, кто прислал? — получив в ответ молчание, тяжело вздохнув, отступил, предложив, — Ладно, можешь не отвечать, — а после непродолжительной паузы поинтересовался, — Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили летом? Ты сама же просила никогда не врать друг другу, ничего не скрывать. Или игра в одни ворота?

— Дима…

— Лад, я уже двадцать семь лет, как Дима, — напомнил он без намека на раздражение поинтересовавшись, — Ну, сколько у нас с тобой детский сад будет продолжаться? Не хочу нотаций читать, но уж извини, не получается с тобой. Ты как ребенок, в самом деле. Ты мне вот это вчера не могла показать? Ты понимаешь, что из-за чьей-то идиотской выходки…

— Ты развернулся и ушел, — буркнула Лада, забираясь с ногами на диван.

— А что мне оставалось делать, когда оказался вежливо посланным? — полюбопытствовал молодой человек, с недоумением воззрившись на любимую жену. — Планировал на работе обмозговать твое странное решение о разводе и утром спокойно поговорить. У меня даже мысли не было, что вот так всё может закрутиться, — признался он, возвращая жене телефон.

— Дим, ты теперь со мной разведешься, да? — избегая встретиться с ним взглядом, тихо спросила Лада. Они не касались в разговорах темы расставания, пока не были официально расписаны. А стоило поставить штампы в паспорта, у его Лады появилась непонятная фобия. Впрочем, не совсем непонятная, учитывая нелюбовь к той свекрови. Вот, где никак не получалось взять ситуацию под контроль. А мать расходилась всё больше.

— А я не знаю, что теперь делать, — выдал неожиданно. — Не могу понять, почему, но у тебя доверия ко мне нет вообще. Где и что делаю не так в наших отношениях — не понимаю. Мы же с тобой, как на вулкане живем. Когда рванет — неизвестно. Вот вчера — рвануло. Резко и неожиданно. Я даже подумать боюсь, что могло с тобой случиться, не приедь ты ко мне в клинику.

— Могло бы… — отозвалась она эхом.

— То есть? — фраза жены не понравилась совершенно. — Лада, родная, чего я еще не знаю? Только, пожалуйста, давай уже без игры в молчанку, — и он в одно мгновение снова стал тем Димкой, который больше думает о её благополучии и спокойствии, чем о собственном…

— Дима, у тебя завтра командировка, — была сделана попытка уйти от разговора.

— Вот именно, что — завтра, — резонно заметил Дмитрий, присаживаясь рядом с молодой особой. — Я не хочу, вернувшись из неё, получить еще какую-нибудь суперновость. Я жену потерять не хочу. Лада, хорошая моя, ну, что произошло еще? Лада… — а вот мелькнувшая мысль не понравилась совершенно. Если только пострадала…

— Я, когда с работы вышла, парень какой-то подкатил, — заговорила тихо, прижавшись лбом к плечу мужа. — У меня настроения вообще никакого. Он предложил в бар зайти. Просто зайти, пообщаться…

Молчание Лады затягивалось. Дмитрий, на какие-то секунды прикрыв глаза, постарался сохранить спокойствие, убеждая себя в том, что пока, по крайней мере — пока, ничего не произошло. Она вполне могла пойти в бар с первым встречным из элементарной идиотской женской мести. Вот с этим природа ничего не могла сделать даже по прошествии веков. Изменили тебе — измени и ты. И не важно, что это может создать еще больше проблем.

— И… — напряжения в голосе скрыть не получилось. — Лада, что произошло дальше? Малыш, ты же… — как озвучить то, о чем подумал, не представлял. Слишком жестоко… — Лада, что бы не случилось, мы справимся, только не молчи, не надо.

Если вчерашний день для неё все же прошел по худшему сценарию, то вполне могли начаться серьезные проблемы. А если еще и себя начнет в случившемся обвинять…

— Наверно это могло произойти. Ну, или не совсем это, — продолжала она, не обращая внимания на недоумевающе-обеспокоенный взгляд мужа. — Мы на тот момент уже выпили достаточно. Я всё думаю… — и всё же, она думала, что уже радовало. — Мне кажется, он специально поил. Я наревелась. Высказалась, какой ты мудак. Не помню, что еще говорила, кажется, даже о твоих положительных качествах. А когда поцеловать меня хотел, оттолкнула так, что чуть со стула не грохнулся. И, знаешь, такую фразу странную обронил. Дословно не вспомню, но что-то вроде: а ты лучше, чем о тебе дневная кукушка расписывала. И предложил к тебе отвезти или домой. Я бармена попросила такси вызвать…

— На этот раз, действительно, всё? — поинтересовался Димка, постаравшись заглянуть ей в глаза. Ну не получалось скрыть беспокойства.

— Дим, я знаю, чего ты боишься. Случись такое, я бы к тебе никогда не приехала.

А вот уверенность, с какой была произнесена фраза, даже не насторожила — испугала. С ней могла случиться беда, а он бы и не узнал. Либо узнал бы слишком поздно…

— Я за тебя боюсь, потерять тебя боюсь, пойми ты это, наконец, — крепко обнимая жену, тихо продолжая, — Что бы с тобой не случилось, я должен знать первым или, по крайней мере, по возможности, сразу. Пожалуйста, родная моя, доверяй мне чуточку больше. Я не для того с тобой в ЗАГС шел, чтобы затем по девкам отправиться. Ты меня сильно напугала вчера, Лад. Очень сильно. Не делай так больше, пожалуйста. Любую проблему можно решить более спокойно. Самочувствие как? — спросил он, несколько отходя от темы. Она оставалась какой-то потерянной, что совсем на неё не было похоже.

— Я нам чай сделаю, — «сползая» с дивана, обронила Лада. А ему показалось, просто нашла причину сбежать от него. Чувство неловкости от вчерашнего происшествия оставалось. Оставшись один, задержал взгляд на оставленном Ладой на диване телефоне…

— Дневная кукушка… — медленно проговорил он, поднимаясь с дивана и выходя на застекленную лоджию. Та мысль, которая мелькнула, не понравилась совершенно. Но если, как говорят, сложить два и два…

Отчим долго не брал трубку. Впрочем, ничего удивительного. С его номера практически мгновенно «снимались» трубки только двумя людьми: отцом и Ладой. Для всех остальных он был, всего лишь, рядовым представителем уважаемого семейства.

— Дима, давно не слышно было, — отчим, наконец, ответил на звонок. — Ничего не случилось?

Странно, но все, кроме отца, ждали, что за подростковый период обязательно попадет в какую-нибудь историю. И со временем ничего не изменилось. Гарбузов в голосе менялся, когда звонил пасынок. Хотя тот, за реальной помощью, чаще обращался к родному отцу, чем к мужу матери. Не сказать, что отношения с отчимом не сложились или были натянутыми. Нет. Просто не стремился тот помогать парню в жизни. Даже советом.

— У меня — нет, — Дмитрий постарался выдержать ровный тон, хотя было желание высказать отчиму всё, что думает о его жене. — А вот у вас — пока не знаю.

— В каком смысле? — насторожился Гарбузов.

— В самом прямом, Олег Игоревич, — а вот так тоже не часто обращался к отчиму. С возрастом начал, и только в те периоды, когда не сходился по какому-либо вопросу. А вот сейчас… Сейчас очень боялся выйти на серьезный конфликт. Впрочем, наверно по этой причине и звонил ему, а не матери. — У меня просьба большая будет, поговорите со своей женой и, по совместительству, моей матерью, чтобы, если не хочет создать проблем всем, в том числе и вам, перестала лезть в мою семью.

— Дима, ты там принял что-то? — осторожно осведомился Гарбузов, чем вызвал язвительную усмешку Константинова-младшего. В такие минуты, кто хорошо знал обоих Константиновых, говорили, что они особенно сильно похожи друг на друга.

— Приняла моя жена, — спокойно зазвучал в трубке голос молодого человека. — Убийственную дозу алкоголя, от которого пришлось в буквальном смысле слова — откачивать. К счастью — обошлось. Ей на телефон пришла фотография, которую я отправлял вам во время нашего с ней летнего отпуска. Только вместо Лады обнимаю на той какую-то белобрысую девицу. Фотография сляпана гаденько, огрехи видны невооруженным глазом, но для молодой влюбленной женщины это — трагедия.

— Дима, любую фотографию сейчас можно без проблем вытянуть из интернета, — со знанием дела напомнил Гарбузов. — Причем здесь твоя мать? Да, ей не очень нравится Лада. Но я не думаю, что она прямо будет вот такое вам устраивать.

— Эта фотография не выкладывалась нигде, — жестко оборвал отчима Дмитрий. — Здесь два варианта: либо вы. Но всё же, надеюсь, начальник областного ОВД не станет так подставлять самого себя, либо моя мать. Я склоняюсь к последнему варианту. У меня большая просьба, Олег Игоревич, поговорите с ней сами. Потому что, если приеду я…

— Дима, позволь напомнить, прежде чем махать шашкой, на руках должны быть неопровержимые доказательства, — Гарбузов сделал попытку уверить парня в ошибочности имеющейся (если таковая, действительно, имелась) информации. — Твоя мать сложный человек, но она никогда намеренно не причинит зла…

— Правда? — а вот тут Константинов с трудом сдержал неуместный смех. — Олег Игоревич, я в курсе, почему она с моим отцом развелась. Молчу, потому что обещал не рубить с горяча. Спасибо вам за вмешательство в то время. Я мог вырасти совершенно другим человеком. Но благодарен я только вам. И только за то, что не стали устраивать препятствий для моего общения с родным отцом. Мать показала себя во всей красе. И до сих пор её не оставили непонятные амбиции. У вас есть свои дети, устраивайте их жизнь. Подыскивайте им подходящих мужей и жен. А нам с Ладой дайте жить спокойно.

— Дима, она твоя мать… — попробовал вразумить парня Гарбузов.

— Я от нее не отказываюсь. Но если не оставит свои попытки любыми путями вбить клин между мной и любимым мной человечком, у нас будет другой разговор. И уже не по телефону. При случае передайте ей это, — попросил он, скидывая звонок.

Еще с минуту задержавшись в лоджии, постарался успокоиться. Эмоционально, вроде, и был сдержан, но даже сам чувствовал непонятное напряжение. Для Лады же более, чем достаточно, вчерашнего происшествия…

В кухне Лада накрыла чай. Подвинув табурет, сел рядом. Обняв за плечики, привлек к себе.

2

Москва. Погода сегодня не радовала совсем. Похолодало еще сильнее, весь день простояла мрачная серость. К ночи синоптики обещали дождь. И она очередной раз мысленно поблагодарила Константинова за проявленное к ней внимание. В своей курточке и ботиночках точно бы замерзла.

Сегодня гуляли старыми лицами Москвы. Памятники архитектуры — на каждом шагу. Здесь можно без декораций снимать исторические фильмы, если, конечно, убрать современное освещение и спрятать асфальт…

— Рита, вы позволите задать один, достаточно личный вопрос? — совершенно неожиданно спросил Константинов, когда задержались около очередного архитектурного шедевра.

Что его могло заинтересовать? Да что угодно, учитывая, что о себе до сих пор ничего и не рассказывала. Оглянувшись (он на протяжении всей прогулки шел чуть позади), Рита, пожав плечиками вслух заметила:

— Вы откровенничали вчера. Сегодня утром, — да за минувшие два дня узнала об этом человеке больше, чем за весь период знакомства. — Давайте теперь попробую я. Если, конечно…

— Можете не отвечать, если будет очень тяжело, — заверил он, сохраняя между ними незначительное расстояние. — Тогда, как-нибудь, в другой раз. Вы очень болезненно относитесь к наличию у меня сыновей, — что заводило в тупик. — При этом неважно, о котором касаемся в разговоре: младшем или старшем. Вас как подменяют, — а ей казалось, не обращал никакого внимания на её реакцию касаемо данного вопроса. — Постарайтесь понять, поверить, так, наверно будет правильнее, — поправил самого себя, — Я не стремлюсь выведать о вашем прошлом ради удовлетворения какого-то своего любопытства. Как взрослый человек, прекрасно понимаю, что такового просто не может не быть у взрослой женщины. Но мне необходимо понять, как себя вести в настоящем. Не ошибусь, предположив, что между вами и… — а вот сейчас было главным правильно сформулировать сам вопрос, чтобы не обидеть даже случайно… дорогого сердцу человечка. — Вашим мужчиной что-то произошло из-за ребенка?

Как он сказал в самом начале?.. Может не отвечать… Может. Только существующей проблемы это не решит. А если… Если предположить, что их отношения, действительно, будут иметь определенное продолжение… Почему-то казалось, что так оно и будет. Если оба, конечно, захотят сделать встречные шаги в данном направлении.

— Мы давно расстались, — заговорила она негромко, сосредоточившись на «изучении» необычного для московской архитектуры здания в мавританском стиле. — Сейчас не жалею. Тогда… — объяснить свое состояние тогда затруднялась до сих пор. — Надеялась на серьезные отношения. Брак, — не видела взгляд, задержанный на ней Константиновым. Вот брак ей предложить не мог. Бракоразводный процесс обещал затянуться на долго.

— Рита… — вдруг подумал о том, что зря затронул вопрос. Тема слишком для неё больная, что легко догадаться по резко изменившемуся настроению.

— В маленьких городках все на виду, — игнорируя его попытку, продолжала Рита. — Все друг друга знают едва ли не с самого детства. Задают некорректные вопросы, которые некорректными не считают. Это же естественное желание женщины: выйти замуж и нарожать детей. А когда твой возраст приближается к тридцати, а ты одна, начинают шептаться за спиной и откровенно задавать вопросы: почему не замужем? Не берут? Или сама перебираешь? Так не девка уже, чтобы перебирать. Бери кто сватает. Почему до сих пор не родила? Не хочешь? Или больная какая, поэтому и не замужем?

— Бестактность… — обронил Константинов с таким расчетом, чтобы не слышала Рита.

— И тут появился он, — продолжал монотонно звучать ее голос. Вдовец. Предложил, без лишних слов и ухаживаний, близкое общение. Подумалось: почему — нет? А вдруг сложится и будет как у всех. Да, без больших чувств и безумной страсти. Только время шло, о браке даже в шутку не заговаривал, немного помогал. Съезжаться тоже не торопился. А потом, об отношениях и помощи, узнали дети. Устроили отцу скандал с ультиматумом: либо его… баба, либо они…

Вот тут и нечего сказать. Кое-что становилось понятно. По крайней мере — для него. И реакция на его достаточно теплые отношения с сыновьями получала вполне логическое объяснение. Боялась повторения истории…

— Подростки? — осторожно прозвучал вопрос Константинова.

Да, можно попытаться понять взрослого мужика, сделавшего выбор не в пользу любимой женщины, если встал выбор между детьми-подростками и личной жизнью. Самый сложный период у ребят, особенно — парней, когда нельзя и страшно упустить.

— Нет. На тот момент примерно, как ваш Дима. Дочь замуж собиралась, помладше на пару лет. У сына жена первенца родила, — отрицательно качнув головой, обронила Рита. — Дело даже не в помощи было, а в том, что… — был еще момент, который, наверно, сыграл куда большую роль в их окончательном разрыве отношений, чем требования детей. — Он испугался, предложил какое-то время не общаться, чтобы «дети успокоились, убедились, что помогают только им», — давно не позволяла себе вспоминать то прошлое. — Даже здороваться при встречах перестал. Потом пытался не раз всё вернуть…

— Рит, у вас слёзы? — Алексей, внимательно прислушиваясь к меняющемуся тембру голоса, слегка нахмурился. Вот до такой степени расстроить гостью в планы не входило. — Вы любили того человека? — тихо спросил он, развернув к себе лицом.

— Нет, — и, действительно, не лгала. — Просто видела женщину, которая во всех отношениях устраивает его детей, его окружение. Там — без комментариев.

В последней фразе ясно прозвучали нотки ревности… Константинов сдержал неуместную сейчас улыбку. Объяснить ту вряд ли получится. А вывести эту маленькую женщину из себя совсем не хотелось.

— Это не поступок мужчины, — спокойно прозвучал его голос. — И если вы из-за него плачете…

— А с чего вы взяли, что из-за него? — «встрепенулась» Рита, в недоумении подняв на собеседника взгляд. — Просто…

— Просто… — повторил он, протянув руку и привлекая к себе, — Идите ко мне, — обняв, негромко продолжал, — Рита, послушайте меня внимательно. Да у меня с сыновьями отличные отношения. И если в моих силах им помочь, помогаю. Но не более того. Никита еще маленький и стараюсь не доводить до него всех проблем с его матерью. Ни к чему это. Что касается Димы, поверьте, отличный парень. Со сложным характером, правда. Иногда говорит и делает прежде, чем думает, но потом сам же и исправляет. Любит парень трудности. Но взрослый, ответственный. И прекрасно понимающий, что личная жизнь отца его не касается. Правда, живет в Питере, а так бы я вас познакомил.

— Вот так, взяли бы и познакомили? — с сомнением прозвучал вопрос Коташовой. Как-то с трудом себе представляла официальное знакомство с семейством Константиновых.

— Вот так, взял бы и познакомил, — подтвердил её кавалер.

Лично он не видел в том каких-либо проблем. Летом, да, сомнения были. Сам еще толком не определился с дальнейшими отношениями с этой женщиной. А вот сегодня… На сегодняшний день знал точно — они нужны друг другу! Да, как бы самонадеянно сейчас не звучало, именно — они! Только Рита пока, по какой-то непонятной причине, боялась в том признаться даже самой себе.

— И какая я буду по счету?.. — вырвалось совершенно неожиданно. На секунду встретившись с ним взглядом, спешно увеличив расстояние, негромко обронила, — Простите…

У каждого из них было прошлое. Только вот он каверзных вопросов не задавал. А у неё, без конца, с языка срывались какие-то провокационные. Постоянно пыталась подловить на каком-то несоответствии ответов, действий…

— Принято, — нарушая ход размышлений, вновь заговорил Константинов. — Хотя понятия не имею, за что вас прощать, — признался он, выдерживая установленное ею расстояние. — Официально, Димка знаком только с моей второй женой. Я не считаю нужным афишировать свои связи с женщиной, если не планирую отношений более серьезных, чем красивый отдых.

Постарался ответить максимально честно, без каких-либо обходных маневров. Почему-то показалось, что его гостья именно сейчас принимает какое-то крайне важное решение. И не только для себя, а в целом, для их отношений в будущем.

— У нас с вами… — медленно проговорила она, не сводя с него слишком пристального взгляда. Какие у них отношения… Хотел бы понять, чтобы действовать более уверенно…

— У нас с вами, Рита, серьезное знакомство, — и голос прозвучал без тени сомнения. — У вас в области мы постоянно были ограничены во времени. А мне хочется узнать вас ближе. Не знаю, как, но дать понять, что вы мне дороги. Попробовать убедить в том, что мне можно доверять.

Снова пытался сказать о чувствах, только не о тех, которые были так важны для неё. Хотя, учитывая, что их знакомству в общей сложности — с десяток встреч… Да и то, если наберется. О каких чувствах могла вообще идти речь…

— И я не создаю проблемы? — поинтересовалась Рита, продолжая очень внимательно наблюдать за собеседником.

Не получалось его до конца понять. Человек, имеющий возможность приятно провести время в обществе какой-нибудь более сговорчивой молоденькой девицы, «вцепился» в неё, ничем непримечательную провинциалку, с кучей комплексов и проблем личного плана. Если только не преследовал какие-то свои цели. Возникал вопрос — какие?

— Проблемы? — переспросил Константинов, с тенью настороженности присматриваясь к молодой женщине. — Какого плана? — уточнил он, действительно, не понимая, что сейчас имела ввиду.

Хотя, одно подозрение было. Но, по его мнению, не готовы они еще к достаточно откровенному разговору. Прежде всего, не готова она. А он боялся невольно её оттолкнуть. Не девочка не целованная, но какая-то не такая, как все. Чувствовал это. С ней надо осторожно…

— Алексей, вчера в машине вы ясно дали понять, что намерены подтолкнуть меня к определенным действиям.

Да, отлично помнил тот разговор. Только мысли допустить не мог, что его слова имеют какую-то двойную трактовку. Да и, вроде, поняли друг друга без проблем. И сейчас получить вот такой вывод…

— Рита, я дал понять, что очень хочу, чтобы вы сделали выбор в мою пользу и только, — поправил оброненную ею фразу. — И, если где-то выразился некорректно, извините, — снова стал сдержанно спокойным Константиновым. Таким, которым был в самом начале их общения там, в Зеленоградске, минувшим летом. — Если бы у меня было единственное желание приятно провести с вами время, поверьте, вы бы это поняли сразу. Не вижу смысла так заморачиваться, чтобы просто хорошо и приятно отдохнуть. Я же для начала хочу, чтобы мы лучше узнали дуг друга. Если подойдем к более серьезному, буду счастлив. Нет — надеюсь на сохранение дружеских отношений. Повторяю, здесь полностью выбор за вами.

Слова звучали убедительно. Да, оставлял за ней это чертово право выбора. И, одновременно, боялся, что выбор будет сделан не в его пользу. Между ними стояли не дети, между ними встало его положение. Ну, не клерком он со штатной зарплатой.

— Никак не могу понять, действительно до такой степени с уважением относитесь к женщине? — продолжала Рита, делая в его направлении шаг. — Или просто пытаетесь произвести впечатление на провинциалку?

— Из мыслей чушь уберите, — реакция оказалась слишком резкой, хотя вряд ли не понимал, что она сейчас намеренно провоцировала выпад. Непонятно, правда, для чего. — Да, я уважаю женщин, их желания, — продолжал он, не сводя с неё внимательного взгляда. — Не вижу в этом ничего зазорного. Нормальное поведение взрослого мужчины, способного отвечать за свои слова и действия. Что не дает вам покоя? Или для вас привычнее было бы с наскока в постель…

Пощечина прозвучать не успела. Перехватив её руку, крепко обнял.

— Рита, перестаньте, наконец, в каждом моем действии по отношению к вам искать какой-то подвох или тайный умысел, — услышала его тихий, но достаточно уверенный голос у самого своего уха. — Нет ни того, ни другого. Нет. Поверьте. Пожалуйста, извините за грубость, с языка сорвалось. В мыслях не было обидеть или оскорбить, — продолжал всё тем же спокойно-уверенным тоном. — Не хочу я вас просто уложить в кровать, поймите вы. Неправильно это. У меня, действительно, серьезные намерения. Очень серьезные, Рита. Но на этот раз не хочу принимать решение единолично. Хватит. Слишком много совершено ошибок. Вы мне нравитесь. Нравитесь как женщина, как человек, как личность. Но с вашей стороны до сих пор не чувствую доверия к себе…

— Вы меня раздавить решили? — поинтересовалась она, в то же время, не делая слишком явных попыток освободиться из объятий. Возможно, действительно, слишком крепких. Просто в тот момент, когда на эмоциях обронил недвусмысленную фразу, испугался, что их ждет маленькое представление на людях. И подумал о том, как она почувствует себя, когда эмоции улягутся! Не о себе, а о ней подумал!

— Вы успокоились? — тон её кавалера снова стал ровным. С тенью привычной для неё снисходительности. — Не плачете там?

— А вы, как истинный мужчина, боитесь женских слез? — не сдержалась Рита от соблазна съязвить. А он… не сдержал улыбки.

— Как истинный мужчина, я боюсь стать виновником слез женщины, которая мне дорога, — поправил он молодую женщину. — У настоящего мужчины, на глазах дорогой его сердцу женщины, должны быть только слезы радости. А лучше, чтобы глаза просто светились счастьем.

Не стал удерживать, когда Рита решила увеличить между ними расстояние. Да, в его объятиях было спокойно, уютно… тепло… Странные ощущения, с которыми раньше не сталкивалась. Да, обнимали. Крепко обнимали. Но вот, чтобы так…

Минуту спустя они продолжили прогулку, вернувшись к разговору об архитектуре старых улиц столицы…