Шанс на мечту

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Адам сказал, что у него возникли серьёзные проблемы в одном из филиалов компании, и ему нужно сосредоточиться на делах. Рэна пообещала оставить его в покое, хотя её мысли постоянно возвращались к их разговору о будущем. Их общее будущее. Как же красиво это звучит. Это никак не выходило у неё из головы.

Она была безмерно счастлива. Единственное, что давило на неё, так это то, что её отпуск заканчивается через два дня, а всё так неопределённо.

Рэна взяла телефон и вышла на улицу, чувствуя лёгкую грусть. В голове вертелся один вопрос: «Что дальше?» Ей в любом случае нужно вернуться домой, чтобы уладить дела. Решить, что делать с квартирой, появиться на работе. Столько суеты. И если они с Адамом будут жить вместе, то где? В Майами или на Нантакете? А может в Бостоне? Она была согласна даже на то, чтобы постоянно перемещаться между городами. Это неважно.

В супермаркете она долго бродила между полок, выбирая продукты для обеда, стараясь не думать о том, что её тревожило, но мысли о будущем постоянно всплывали в голове. Что будет, когда она вернётся в Мансфилд? Что скажет мама? Наверное все будут в шоке!

Возвращаясь домой с лёгким пакетом, в котором были яйца, молоко и бананы, она подумала, что было бы неплохо позагорать, пока Адам работает. Она так нормально и не повалялась на пляже, хотя жила на берегу океана. Ближе к вечеру солнце уже не было таким активным, но Рэна всё же решила, что солнцезащитный крем ей понадобится. Зная, что Адам не закрывает автомобиль, она подошла к нему.

Распахнув дверцу, девушка быстро осмотрела салон. Крем, скорее всего, лежал в бардачке, поскольку нигде больше его не было. Поэтому Рэна не раздумывая открыла его, и взгляд сразу же привлекла жёлтая папка. Она аккуратно достала её, подозревая, что крем как раз лежит под ней. Сердце девушки замерло, когда она увидела своё имя на наклейке.

Осмотревшись по сторонам, она залезла на переднее сиденье и тихо прикрыла дверь.

Внутри папки лежали равномерно заполненные листы с информацией о ней. Всё в деталях: семья, образование, личная жизнь, даже упоминание о прошлом её отца.

Прочитав всё, Рэна прижала папку к груди. Почему Адам собрал на неё целое досье? Для чего? Он настолько сомневается в её намерениях? До сих пор? А как же разговоры о будущем? Она почувствовала солоноватый привкус горечи во рту.

Забыв о пакете с продуктами, на ватных ногах, Рэна подошла к дому. Папка дрожала в руках, когда она медленно подняла глаза к окну, и мгновенно замерла. Силы полностью покинули её. Адам сидел на кресле спиной к окну, на коленях лежал ноутбук, а мимо туда-сюда прохаживалась Виктория. Её волосы были мокрыми, белый махровый халат вот-вот был готов распахнуться. Она что-то сказала ему, погладив по щеке. Точнее Рэна так думала, она не могла видеть его лица, но выглядело именно так. Тяжесть дежавю накрыла её железным одеялом. Дом, женщина в халате в окне с её мужчиной. Точно, Монтеррей же не её мужчина.

Мозг пытался найти логическое объяснение увиденному, ведь ещё вчера Адам говорил, что между ним и его невесткой ничего не может быть. Но вдруг вспомнилась сцена на яхте, когда девушка говорила что-то про закусочную и про сэндвичи. Неужели и Виктория знает о ней всё? Они оба знают…

Внутри неё разгорелась волна паники. В голове возникла ужасная мысль: А вдруг это всё игра? Адам получает удовольствие, наблюдая, как она страдает на этих эмоциональных качелях. Поэтому вчера он был так уверен, что она растает от его прикосновений, несмотря на ссору. Так и случилось. Возможно, они с Викторией вместе продумывают каждый шаг, чтобы превратить её в сломанную игрушку, которую можно просто выбросить. Нет, Адам не может быть таким. Или может?

«Не забывай, что Адам — реальный мужчина со своими демонами. Ни в коем случае не идеализируй его», — вспомнила Рэна слова Милли-Хэйден.

Девушка судорожно вздохнула, чувствуя, как её горло сжимается от страха и растерянности. Она боялась. Боялась, что если это действительно правда, если Адам играет с ней, она просто не выдержит. Как это всегда случалось в её жизни. И, если прекрасный Монтеррей окажется таким же как Стивен, она никогда не сможет доверять людям.

Рэна села на ступеньку крыльца.

— Мама была права. Мужчины всегда приносят боль. И на таких, как мы богачи не женятся, — тихо сказала она, смотря вдаль. — Хуже и быть не может.

Стоило ей сказать это, как телефон завибрировал в кармане. Она не сразу обратила внимание и сидела так ещё некоторое время, пока наконец не достала мобильник. Незнакомый номер.

Рэна прижала телефон к уху, не сразу осознавая, что нужно ответить. Но голос на другом конце линии моментально привлёк её внимание.

— Добрый день. Это больница Святого Марка, — сказал кто-то. Голос был спокойным и профессиональным, но от него веяло тревогой. — Линда Миллер вам знакома?

— Я её дочь, — ответила Рэна, сжимая папку.

— Она поступила к нам с инфарктом два часа назад. Мы хотели сообщить, что её состояние стабильно, но тяжёлое. Она сейчас в реанимации.

Рэна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мир вокруг начал рушиться с новой силой.

— Инфаркт? — с трудом проговорила она, едва дыша. — Как… как она? Ей нужна операция? Что я должна делать?

— Её состояние контролируется, — продолжал врач, явно стараясь успокоить Рэну. — Но нужно время. Нам потребуется ваше участие в оформлении документов, так как вы являетесь её бенефициаром. Мы хотели бы уточнить некоторые финансовые вопросы, касающиеся её лечения.

Рэна замерла. Бенефициар? Она всегда знала, что мама вела все документы и заботилась о своих делах самостоятельно, но никогда не думала, что окажется в такой ситуации. Всё это происходило слишком быстро.

— Да, конечно, — сказала она, едва сдерживая голос от срыва. — Я приеду как можно скорее. Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Я… Я прямо сейчас не могу, но я приеду.

Она отключила телефон и уставилась на экран, пока слёзы, наконец, не вырвались наружу. Всё это было слишком. Как только она думала, что не сможет потерять больше, жизнь нанесла новый удар. Мама.

Рэна огляделась вокруг, словно пытаясь зацепиться за реальность. Её взгляд снова упал на окно дома, где Виктория что-то говорила, а Адам всё так же сидел, занятый делами. У неё не осталось сил — ни физических, ни эмоциональных.

— Я сбегу в последний раз, — прошептала она себе. — В самый последний.

Поднявшись на ноги, она сделала глубокий вдох. Вернувшись в машину, она положила папку назад в бардачок. Нельзя, чтобы Адам снова начал оправдываться перед ней. Нельзя, чтобы она снова ему поверила. А главное, нельзя, чтобы всё снова закончилось сексом. Она должна быть стойкой.

Рэна набралась храбрости и сделала шаг к двери дома. Она медленно подошла, её тело казалось чужим, а разум словно отключился от реальности. Открыв дверь, она услышала, как Виктория хихикнула, что-то обсуждая с Адамом. Они сидели в гостиной, полностью поглощённые разговором. Монтеррей даже не заметил, как Рэна прошла мимо.

Её ноги двигались словно сами по себе, она машинально направилась к лестнице, чувствуя, как внутри всё обрывается. С каждым шагом её взгляд становился всё мутнее, а эмоции погружались в ледяную пучину. Оказавшись в комнате, она тихо закрыла за собой дверь и начала собирать вещи, стараясь не дрожать. Всё происходило слишком быстро, но она знала одно: ей здесь больше не место. Нужно бежать, пока не стало ещё больнее.

В этот момент дверь резко открылась, и на пороге появился Адам. Он выглядел удивлённым и сбитым с толку, словно не понимал, что происходит.

— Рэна? Я не заметил, как ты пришла.

— Ничего страшного, — сухо отозвалась она.

— Что ты делаешь? — спросил он, глядя, как она складывает вещи в чемодан.

Она молчала.

— Я спрашиваю, что ты делаешь? — с нажимом повторил Адам.

Она молчала.

— Ты меня игнорируешь? — его голос стал жёстче.

Она молчала.

— Что-то случилось? Ты даже не поздоровалась. Вики зашла на минутку. У неё проблемы с водопроводом, она заскочила принять душ перед свиданием, и вот… Она только что ушла.

Рэна молча продолжала собираться, её движения были механическими и быстрыми. Адам шагнул вперёд, его голос стал мягче, тревожный тон сменился на непонимание.

— Рэна, поговори со мной. Ты снова ревнуешь? Между нами ничего нет. Это был последний раз, когда она нас потревожила. Таков был уговор.

Она остановилась на мгновение, медленно повернулась к нему. Её глаза были холодными и безжизненными.

— Мой отпуск закончился, — сказала она сухо. — Мне пора в Мансфилд. У меня там дом, работа и жизнь. У меня там мама.

Адам быстро заморгал, явно не понимая, что она имеет в виду.

— Я понял. Тебе нужно уладить дела и…

Рэна с горьким презрением усмехнулась, её взгляд стал ещё более ледяным.

— Отпуск закончился, Адам. Всё закончилось! Я возвращаюсь.

Адам быстро подошёл и положил руки на её плечи. Запах женских духов ударил ей в нос. Он подавила приступ тошноты, сглотнув слюну и стараясь оставаться стойкой. Всё снова повторялось. Сначала со Стиви, теперь с Адамом.

— Ты же не оставляешь меня, Рэна?

Он замер, сжимая её плечи. Его глаза метались по лицу девушки в поисках хоть какого-то признака эмоций, но она смотрела на него холодно, отстранённо, как будто его прикосновения и слова больше ничего для неё не значили.

— Ты не оставишь меня. Ты не можешь… — голос Адама прозвучал глухо и испуганно.

Рэна спокойно вывернулась из его рук и продолжила складывать вещи в чемодан, словно он не стоял рядом, словно его безысходность не касалась её. И зачем она разложила эти дурацкие вещи? Ей не пришлось бы сейчас тратить на это время, если бы чемодан просто стоял в шкафу, как прежде.

— У нас был курортный роман. Нам было хорошо, но на этом всё.

Адам отчаянно шагнул вперёд и схватил её за руку, прижав к себе. Его дыхание участилось.

— Нет! Ты сказала, что будешь рядом, когда мы были в пещере. — крикнул он, сжимая её руку сильнее. — Ты вытащила меня из этого ада. С тобой я могу спать, я могу жить!

Рэна подняла на него глаза. Серые глаза внимательно следили за ней.

— Пригласи в свою постель Викторию. Она поможет тебе заснуть, — прошипела Рэна, пытаясь сдерживать ком, который подступил к горлу. — Точно. Тебе не нужно её приглашать, она всегда где-то здесь.

Адам вздрогнул от её слов, его лицо на мгновение исказилось от боли. Он не понимал, как всё дошло до этого. Ещё вчера она была для него якорем, смыслом, а сейчас… она отталкивала его, как будто он стал ненужным.

Это несправедливо, думал Адам. Она не понимает. Она должна быть рядом. С ней он мог наконец чувствовать себя живым. Всё было так хорошо всего несколько часов назад, почему теперь она всё рушит?

Адам отпустил её руку и отступил назад, как будто внезапно осознал, что не может удержать её против воли. Он смотрел на неё, собирающую вещи, и внутри него разгоралась обида, смешанная с непониманием. Адам чувствовал, как его мир рушится.

— Рэна, всё не так. Ты… — Адам казался потерянным, его слова звучали слабо, словно он не знал, что сказать, чтобы вернуть её.

— Я нравлюсь тебе? Я чудесная? Я милая? Знаю, — перебила его она, внезапно останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом. В её взгляде была железная решимость. — Но ты больше не нравишься мне.

Он замер, его руки безвольно опустились. Эти слова ранили его сильнее, чем всё, что он когда-либо слышал.

— Ты это не серьёзно! Ты просто злишься, — попытался возразить он, как будто надеясь, что её гнев скоро пройдёт.

Рэна шагнула к нему, и её голос стал твёрже, словно каждое слово было выстрадано.

— Я думала о нас, о тебе. И знаешь что? Ты — манипулятор, Адам. Видимо ты привык получать всё, чего хочешь. Думаешь можешь делать с моими чувствами всё, что угодно? Да, я всего лишь редактор из маленького городка и куда уж мне до вашего изысканного общества богачей, но я живой человек. Мне тоже бывает больно. С меня хватит!

Адам растерянно смотрел на неё. Он действительно не понимал, что происходит и даже не знал, как реагировать.

— Как ты могла так подумать? Ты так нужна мне.

Он приблизился и быстро прижал её к себе.

Её непоколебимость дрогнула. Она закрыла глаза, но внезапно вновь почувствовала запах женских духов, который вернул её к реальности.

Словно очнувшись ото сна, Рэна резко оттолкнула его. Её глаза сверкали гневом. Она должна спалить этот мост дотла.

— Я только сейчас поняла, что дело не в Виктории. Просто ты не тот…

Адам молчал, он ждал, что еще она скажет.

— Я восхищалась книжным Монтерреем, — продолжила она, её голос стал горьким, — сильным, страстным, храбрым. Но реальный Монтеррей — не тот, кто мне нужен. Реальный Монтеррей — это человек, который застрял в своих страданиях. Ты хочешь, чтобы я вытаскивала тебя из твоего мрака. Но знаешь что? Я не хочу. С чего бы? Я не обязана быть твоим спасением. Я заслуживаю большего, чем вечное нытьё, грубость и эмоциональные качели. Я думала, что ты особенный, но ты такой же, как все. Ты просто пользовался мной и моими чувствами.

Эти слова проникли глубже, чем Адам мог ожидать. Они разорвали его душу на части. Он потерял её.

— Ты мне нужна, — прошептал он.

Рэна покачала головой, её лицо оставалось непроницаемым.

— Ты мне не нужен. Я возвращаюсь в реальный мир, Адам.

Она закрыла чемодан, и, не оглядываясь, прошла мимо него к двери. Монтеррей стоял неподвижно, словно окаменел. Её слова эхом отдавались в его голове. Он знал, что не сможет её остановить.

— Прощай, Адам, — тихо сказала она на пороге. — Спасибо за Нантакет. Я никогда его не забуду.

Её слова, такие спокойные и окончательные, были последним ударом. Она закрыла за собой дверь, оставив его одного в темноте собственного дома, с собственной болью.

Аэропорт был шумным и хаотичным: люди сновали туда-сюда с чемоданами, объявления перекрывались общим гулом голосов. Рэна стояла у выхода на посадку, её взгляд был устремлён на табло с рейсами, но мысли блуждали где-то далеко. Внутри всё сжалось от боли и опустошённости, как будто из неё выкачали всю душу, всю кровь, все мечты. Осталась лишь глухая чёрная пустота. Она пыталась держаться, быть спокойной, но напряжение, накопившееся за последние часы, давило на неё. Каждое слово, каждое движение казалось ей усилием.

Внезапно в гуле голосов она услышала своё имя.

— Рэна!

Она оглянулась и увидела Хэйден, которая с решительным выражением лица стремительно приближалась. В её глазах отражалась тревога, смешанная с недоумением. Рэна мгновенно почувствовала себя загнанной в угол.

— Рэна, что происходит? — Хэйден остановилась прямо перед ней, её голос был полон волнения. — Я получила твою просьбу позаботиться о Бэткоте. Что значит «ты улетаешь»? Что случилось?

Рэна сжала губы, пытаясь сохранять самообладание. Она не могла сказать ничего. Если она начнёт говорить, если она попробует хоть что-то объяснить, то её оборонительные стены рухнут, и весь тот ураган эмоций, что бушевал внутри, вырвется наружу.

— Ты просто так хочешь уехать и оставить всё позади?

Рэна кивнула.

— Что произошло? Адам опять облажался в чём-то? — её голос оборвался, она внимательно смотрела на девушку, пытаясь прочесть её состояние. — Девчонка, скажи же хоть что-то. Вы вчера так и не помирились?

Рэна стиснула зубы, не отводя взгляда от табло. Она не могла вымолвить ни слова. Каждая клеточка её тела трещала от напряжения, но она упорно молчала.

— Детка, — Хэйден шагнула ближе, её голос стал тише и мягче. — Мне же не всё равно.

Рэна почувствовала, как глаза наполнились слезами. Её горло сдавило, и, несмотря на все усилия, она не могла больше терпеть. Она сжала кулаки, стараясь удержать себя в руках, но внезапно все её барьеры рухнули. Слёзы хлынули потоком, и она, прикрыв лицо ладонями, разрыдалась в голос.

Хэйден не колебалась. Она мгновенно обняла девушку, крепко прижав её к себе, позволяя выплеснуть всё, что накопилось.

— Всё хорошо, милая, — шептала Хэйден, поглаживая её по волосам. — Просто дай себе время. Поплачь, если нужно. Я отхлестаю этого гада ремнём.

Рэна с трудом пыталась что-то сказать, но вместо слов вырвались всхлипы. Хэйден не отпускала её, мягко покачиваясь с ней на месте, словно с ребёнком.

Когда, наконец, Рэну отпустила буря эмоций, она попыталась успокоиться, но её дыхание всё ещё оставалось прерывистым.

— Моя мама… больна, — наконец прошептала Рэна, с трудом находя силы говорить. — Мне нужно… домой.

Хэйден кивнула, её взгляд был полон понимания.

— Ох, дорогая. Это ужасно. Но я уверена, она поправится. И ты тогда вернёшься, да?

— Нет… Я никогда… не вернусь. Никогда больше… не увижу…

— Тише, тише. Я не знаю, что произошло между тобой и Адамом, но я буду на твоей стороне. И знаешь, что? Я буду писать тебе. Каждый день. От меня ты не сбежишь, — она слегка усмехнулась, стараясь немного разрядить обстановку.

Рэна, несмотря на свою подавленность, не удержалась от слабой улыбки.

— Обещаете? — прошептала она между всхлипами.

Хэйден сжала её руку, глядя ей прямо в глаза.

— Обещаю. И очень жду твоё «Оранжевое лето». С твоей мамой всё будет хорошо, вот увидишь.

Рэна благодарно кивнула, её сердце всё ещё было наполнено болью, но сейчас, рядом с Хэйден, она почувствовала, что ей не нужно нести этот груз в одиночку.

— Спасибо, — сказала она, вновь прильнув к женщине в тихой благодарности.