Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт

Глава 5

За завтраком гости сели точно так же, как и за ужином, лишь место леди Оливии сиротливо пустовало, напоминая о произошедшей трагедии. Герцогиня Вандербилдт снова и снова цеплялась взглядом за пустоту, кою должен был занять столовый набор для неуклюжей запуганной угловатой девочки, гадкого утёнка, которому так и не довелось превратиться в прекрасного лебедя. И не то, чтобы Элеанора жалела бедняжку, только вот что-то неприятно царапало в груди, словно любимая бриллиантовая брошь с крупным сапфиром разостегнулась. Герцогиня даже проверила любимое украшение, нет, замочек закрыт, всё как надо, так отчего же в душе нет ладу? Почтенная леди поймала себя на том, что начала думать рифмами и с усмешкой покачала головой, обвела всех сидящих за столом цепким пронзительным взглядом. А, вот, что не так: Эмили и её негораздый муженёк опаздывают на завтрак! Безобразие, девочка всего четыре месяца замужем, а уже никакой пунктуальности! Герцогиня Вандербилдт сердито фыркнула, зло поджала губы, излишне резко взмахнула рукой, едва не выбив из рук служанки чайник с горячим ароматным чаем. Перепуганная девушка приглушённо охнула, отпрянула, с ужасом понимая, что чайник не удержать, он уже выскальзывает у неё из рук, а значит, катастрофа неизбежна, но тут сильная рука, вынырнувшая из-за спины, ловко подхватила непослушный чайник и с негромким стуком водрузила его на стол, словно знамя на стену захваченной крепости.

— Утро добро, господа и дамы! — Дейв ободряюще улыбнулся глядящей на него круглыми от изумления глазами служанке, коротко кивнул всем собравшимся, и торжественно проведя супругу к столу, собственноручно отодвинул для неё стул.

Собравшиеся на завтрак отреагировали на появление четы Эверлич по-разному. Леди Амалия, на которую большинство мужчин поглядывали с охотничьим интересом, а женщины, наоборот, брезгливо кривили губы, приветливо улыбнулась и даже рукой помахала. Её супруг, лорд Арчибальд, всем гостям мира явно предпочитал нежнейшую тарталетку с морскими деликатесами, а потому лишь коротко кивнул, не прекращая жевать и не отводя взгляда от содержимого тарелки, так что создавалось впечатление, что его приветствие посвящено надкушенной тарталетке. Леди Ольгерда, которая после разоблачения своих семейных секретов чувствовала себя крайне неуютно, сначала приветливо улыбнулась, а потом сразу же, без каких либо причин надменно поджала губы и отвернулась. Лорда Уолтера Дойлса весьма возмутило опоздание к завтраку, он даже негромко заметил, что в его доме подобные нарушения этикета караются отлучением от трапезы. Кукольно-хорошенькая леди Кэтрин вздрогнула и побледнела, умоляюще глядя на своего жениха, но тот в сторону избранницы даже не смотрел, всё своё внимание сосредоточив на графине с вином.

— Ну, что, убедились, что косолапая Оливия сама с лестницы навернулась?

Лорд Дункан сидел на том же месте, что и за ужином, только вот лорд Арчибальд и лорд Чарльз Дойлс были он него несколько дальше, чем прежде, да и дамы лишний раз старались не смотреть на бастарда, увлекавшегося преступной кровосмесительной связью. Кто его знает, а вдруг, за ним или его непутёвой мамашей ещё какие-то грешки водятся? Потом с такими сомнительными знакомствами ни в один приличный дом не пустят, достойные люди ведь не поверят, что тебе и самому такие знакомцы не в радость! Впрочем, каким бы ни было отношение к Дункану, его вопрос вызвал всеобщее оживление. Все собравшиеся, за исключением лорда Чарльза и лорда Арчибальда, воззрились на Дэвида, в ожидании пикантных подробностей щекочущего кровь несчастного случая. Увы, королевский сыщик не спешил, выражаясь языком предков, «растекатися мыслию по древу», а, наоборот, был прямо-таки преступно краток:

— Да, с леди Оливией произошёл несчастный случай.

Гости разом выдохнули и дружно принялись перешёптываться о произошедшем, сетуя на неосторожность молодых, излишне высокие каблуки и крутые лестницы, которые оборвали множество жизней, как достойных, так и не очень. Леди Амалия, сама не зная с чего вдруг, ощутила какое-то странное затхлое дуновение, словно неосторожно оказалась рядом с испускающим зловонные газы болотом. Красавица брюнетка, чья жизнь не была богата на защитников и счастливые случаи, привыкла во всём и всегда полагаться на собственное чутьё, а потому и это странное ощущение не проигнорировала, а попыталась в нём разобраться. Если бы Амалия не была бедной сиротой, то она обязательно после достижения десятилетнего возраста прошла бы проверку в школе магов, где непременно выявили бы у девочки сильный дар эмпата. Увы, законы королевства ясно и чётко гласили, что бедные, особенно сироты, не имеют права ни учиться магии, ни практиковать оную, а потому леди Амалия даже и не подозревала о своих магических способностях и не догадывалась, что только что уловила скрытое торжество убийцы, безмерно довольного тем, что его злой умысел остался тайной для королевской ищейки.

Во время завтрака Дейв планировал незаметно, под видом дружеской беседы поговорить с гостями, чтобы узнать, кто и где проводил вчерашний вечер и, если повезёт, напасть на след убийцы. Лорд надеялся, что герцогиня Вандербилдт, особа хоть и зловредная, но всё-таки неглупая, не станет мешать проведению следственных мероприятий, чем более тщательно замаскированных. В конце концов, это же и в её интересах, охота-то ведётся на неё! Только вот сама Элеанора то ли имела какие-то свои, тщательно сокрытые от окружающих намерения, то ли просто не стала отказывать себе в привычке стравливать гостей друг с другом. Едва Дейв повернулся к сидящему с ним рядом лорду Арчибальду, как герцогиня, искривив губы в ядовитой ухмылочке, обратилась к леди Ольгерде:

— Что же это Вы, леди, не потрудились в траур облачиться? Мне казалось, сегодня утром одним отпрыском у вас стало меньше. Хотя, о чём это я? Раз Вы не спешили признавать девчонку при жизни, глупо изображать скорбь после её смерти.

Почтенная леди, от потрясений заметно осунувшаяся и побледневшая, поспешно положила тревожно звякнувшую о тарелку ложку и попыталась совладать с трясущимися губами. Серые слегка навыкате глаза заблестели от непролитых слёз, веки набрякли и покраснели.

Леди Амалия, которая на собственном горьком опыте познала всю боль утраты дитя (её собственная дочка умерла во младенчестве несколько лет назад), вскинулась и пронзила герцогиню горящим болью и гневом взором:

— Как Вам не стыдно так издеваться над матерью, потерявшей дочь!

Элеанора надменно приподняла бровь, окинув леди презрительным взглядом, словно помоями с размаху окатила:

— И это Вы мне будете говорить о стыде? Право, весьма забавно слышать нравоучения о морали от проститутки, пусть и облачённой в богатое платье леди!

Амалия вздрогнула всем телом, точно её плетью хлестнули, а вот её супруг, коего прежде ничего, кроме вкусного завтрака не интересовало, отшвырнул нож и вилку и вскочил, в порыве чувств опрокинув стул и едва не стянув со стола скатерть:

— Да как Вы смеете! Моя жена честная женщина!

Герцогиня Вандербилдт на такое абсурдное (с её точки зрения) заявление даже отвечать ничего не стала, лишь рассмеялась язвительно, не скрывая презрения как к ставшей яблоком раздора леди, так и её незадачливому заступнику. Лорд Чарльз, до этого проявлявший интерес лишь к вину, вылил в бокал последние капли, небрежно отодвинул в сторону опустевший графин, осушил кубок, довольно крякнул и выдохнул, бессмысленно глядя в пустоту:

— Да-а-а, хорошо наставлять рога тем, кто свято уверен в твоей невинности.

— Что Вы хотите этим сказать?! — проревел, наливаясь кровью и сжимая кулаки, лорд Арчибальд. Небольшая золотая пуговка белоснежной рубашки, по правилам этикета застёгнутой под горло, и так-то с трудом сдерживавшая напор могучей шеи, с чуть слышным щелчком оторвалась и улетела прочь.

Лорд Чарльз гулко икнул, с тоской покосился на графин, даже перевернул его и слегка потряс, досадуя, что вылизать опустевшую посудину нельзя, а новую слуга, паразит такой, ставить не спешит. Кипящий от гнева, публично оскорблённый муж молодого лорда ничуть не интересовал, как, впрочем, и все остальные.

— Я требую объяснений! — громогласно возопил лорд Арчибальд, раздирая ворот рубашки и судорожно хватая ртом воздух.

Несчастного мужа пытались успокоить, но он яростно отмахивался от увещевателей, грозно надвигаясь на обидчика. Чарльз с кислой миной сделал глоток душистого ароматного чая, со страдальческим видом покосился на слугу (тот проворно спрятался в зелёной листве декоративного растения, украшающего столовую) и недовольно пробурчал:

— Да что тут непонятного? Ваша благоверная вчера с моим батюшкой так громко разврату предавалась, что я полночи уснуть не мог!

— Ложь! — взвилась Амалия, точно у неё под ногами огненный ров разверзся. — Неправда, Вы лжёте!

— Ко-конечно… ло-ложь… — проблеял бледный обильно потеющий лорд Уолтер, отводя глаза и тщетно пытаясь придать себе негодующий вид.

Лорд Арчибальд какое-то время судорожно хватал ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба, но едва лишь супруга прикоснулась к его плечу, как ступор сменился диким не поддающимся контролю бешенством. Взревев аки раненный лев, лорд наотмашь ударил Амалию по лицу, отчего несчастная кубарем покатилась по полу, едва не сбив с ног с демонической улыбкой взирающего на происходящее лорда Дункана. Один удар не успокоил оскорблённого супруга, продолжая реветь что-то невразумительное, Арчибальд кинулся на опешившего от такого напора Уолтера и принялся месить его кулаками, словно служанка излишне густое тесто. Дэвид бросился разнимать драчунов, но сия задача оказалась весьма обременительной даже для опытного королевского сыщика, потому как лорд Арчибальд вцепился в своего врага не только руками, но и зубами, суетящиеся слуги не столько помогали, сколько мешали, а Чарльз и Дункан предпочли не вмешиваться в столь безобразную плебейскую сцену. Хорошо, что леди Эмили, ласково ухаживающая за находящейся после удара в полубессознательном состоянии леди Амалией и пытающаяся остановить обильно текущую из разбитого носа кровь, обернулась на шум, приглушённо вскрикнула и метнула в дерущихся два крупных голубовато-серебристых водных шара. Холодная вода, моментально до нитки промочившая одежду и обувь, произвела нужный эффект. Лорд Арчибальд, тяжело, с порыкиванием хрипя, отпустил, наконец, лорда Уолтера, который, даже не пытаясь подняться на ноги, проворно задом отполз в самый дальний угол столовой и там затих.

— Всё равно я тебя убью, — прошипел Арчибальд, с трудом поднимаясь на ноги и сплёвывая кровь на пол. — Ты покойник.

Дэвид профессионально (вроде бы и вежливо, но при этом цепко, при всём желании не вырвешься, сколько ни пытайся) взял продолжавшего бурчать угрозы мужчину за локоть и отвёл в выделенную лорду Трейси комнату. По пути тоном, не терпящим возражений, приказал встретившейся горничной принести бинт и мазь для заживления ссадин. Перепуганная женщина, за годы службы в замке отвыкшая от такого разгула человеческих страстей, покорно кивнула и метнулась исполнять приказ королевского сыщика. Немного успокоившийся Арчибальд строптиво дёрнул плечом, пытаясь освободиться и тут же услышал негромкое:

— Прошу Вас, ведите себя достойно.

Лорд Трейси не был трусом, за годы своей бурной жизни ему довелось побывать и в королевском дворце, и на полях сражений, и в полковом госпиталь, после выписки из коего ему пришлось оставить военную службу. Мужчина многое повидал, был не понаслышке знаком и с предательством, и с подлостью, и с коварством, и с чёрной магией. Сердце лорда за годы службы покрылось прочной корой, надёжно скрывающей все чувства, не подходящие военному и потомственному аристократу, пусть и из обедневшего рода. К леди Амалии, точнее, в модный дом «Сладкие грёзы» Арчибальда привёл его армейский приятель, большой охотник до удовольствий во всех их видах (особенно находящихся на грани, а то и за оной, приличий). Увидев лорда Трейси, мадам Эверси расплылась в широкой обольстительной улыбке, подплыла поближе, соблазнительно покачивая бёдрами, предложила вина и завязала краткий разговор ни о чём и обо всём сразу, в ходе коего безошибочно определила, что (а точнее, кто) именно сделает нового клиента по-настоящему довольным. Только вот даже в самом невероятном и фантастическом сне хозяйка «Сладких грёз» не могла предположить, что потомственный аристократ не только заберёт предложенную ему в утеху девушку из модного дома (такое, к искреннему огорчению мадам, всё же происходило), не только сделает её своей постоянной любовницей, но ещё и женится на ней! Более того, добьётся королевского разрешения на присвоение своей супруги статуса леди! А для влюблённого Арчибальда Трейси ничего невозможного или невероятного не было, он готов был весь мир бросить к стройным ножкам своей обожаемой супруги. Родственники, не принявшие новоиспечённую леди в своё общество, были со скандалом отвергнуты, друзья, дерзнувшие усомниться в искренности чувств бывшей девицы из модного дома, перешли в стан врагов без права на помилование. Арчибальд Трейси свято верил в искренность и надёжность своей супруги, а все, кто дерзал утверждать обратное, в его глазах были или подлецами, или глупцами, или же обоими сразу. Приглашение в Северную звезду, да ещё и на встречу Рождения года, лорд воспринял как добрый знак: если уж сама герцогиня Вандербилдт признала его супругу и пожелала видеть её гостьей в своём замке, все остальные также в скором времени склонятся перед обворожительной леди Амалией фон Вюнтебург. И сначала ведь действительно ничто не предвещало беды! Да, дорога оказалась довольно утомительной, да, герцогиня не сияла радостью встречи, да, кроме них были и другие гости, но держали-то они себя вполне пристойно! Оскорбительных выпадов в адрес Арчибальда или его жены не позволяли, даже, наоборот, старались завязать дружеские отношения. Кошмар, да что там, крах всему начался позже, когда в замок приехала внучка герцогини Вандербилдт, да ещё и не одна, а в компании своего супруга (о существовании коего лорд Трейси до встречи даже и не подозревал). Появление королевского сыщика, словно резкий порыв ветра, сбило с лиц гостей маски, явив их безобразную порочную сущность. И дивный ангел Амалия оказалась обыкновенной распутницей, готовой возлечь с любым, кто её позовёт и хорошо заплатит. А он, бывший военный, так гордящийся прежде своей крепостью духа и проницательностью, помогающей видеть то, что старательно прячут под всевозможными масками, стал обыкновенным рогоносцем. Одним из великого множества глупцов, которых ушлые жёнушки обманывают, даже не сильно-то и изворачиваясь. Лорд Трейси обхватил голову руками и протяжно застонал.

— Выпейте.

К самому лицу униженного и оскорблённого аристократа сунули небольшую серебряную стопку с прозрачной жидкостью, источающей слезогонный запах крепкого горного самогона. Арчибальд залпом осушил всю стопку и на миг задохнулся от огненной крепости напитка, моментально опалившего горло и выжегшего слёзы из глаз. Бывший военный яростно раскашлялся, отчаянно затряс головой, судорожно втягивая ртом воздух, дабы хоть немного остудить бушующий во рту пожар.

— Ну как, легче стало?

Дейв даже и не сомневался, что услышит положительный ответ, после горного самогона, да ещё и выпитого залпом, все проблемы кажутся мелкими и незначительными, не стоящими внимания. Арчибальд громко откашлялся, гулко постучал кулаком по груди, не без труда сглотнул и хрипло выдохнул:

— Ага.

— Желание творить самосуд исчезло?

Дэвид слегка пошевелил пальцами, выпуская магию дознания, открывающую истинные желания и намерения. Лорд Трейси насупился, желваками поиграл, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, коего по-отечески мягко распекает мудрый наставник, но упрямиться и лукавить не стал, буркнул:

— Амалию я не прощу, в моей жизни ей больше места нет. Пусть убирается к своему полюбовнику, убивать я его не стану.

Дейв облегчённо кивнул, протянул лорду ещё одну стопку, в этот раз с изысканным коньяком, и вышел из комнаты, заперев за собой дверь на ключ. Как говорится, бдительность не украшения, лишней никогда не бывает.

В коридоре Дэвида ждала немного встревоженная Эмили, которая при виде супруга облегчённо улыбнулась и с готовностью прижалась к его широкой груди, чувствуя, как тает скопившееся напряжение, как смыкается вокруг кольцо любимых рук, самый надёжный щит от всех бед и напастей. Эми глубоко вздохнула, прикрыла глаза, только блаженный покой не приходил, слишком уж много тайн витало под сводами замка.

— Дейв, Амалия…

— Тш-ш-ш, — Дэвид прижал палец к губам жены, не удержался и поцеловал выбившийся из простой причёски шаловливый локон, — не здесь, лучше в комнате, без лишних ушей.

Лишних ушей? Откуда бы им взяться, в Северной звезде нет и не может быть никого лишнего! Эмили возмущённо встрепенулась, но тут же вспомнила о покушенииях на бабушку, о погибшей леди Оливии и зябко передёрнула плечами, тревожно оглядываясь по сторонам и напряжённо всматриваясь в тени в углах.

«Ерунда, никто за нами не подглядывает, просто воображение разыгралось», — успокаивала себя Эми, крепче прижимаясь к мужу.

Дейв подхватил негромко вскрикнувшую от неожиданности жену на руки и понёс в выделенную им комнату. Лорд Эверлич не зря считался одним из лучших королевских сыщиков, артефакт Недремлющее Око он почувствовал, даже приблизительно определил его местоположение, но и так изрядно встревоженной жене о нём говорить не стал. Да и вообще, ещё не известно, кто именно сей шпионский артефакт спрятал, вполне возможно, хозяйка дома расстаралась, дабы всегда знать, где и кто из её гостей находится и чем занимается. Хотя, нет, если бы у герцогини был такой артефакт, о смерти Оливии она узнала бы гораздо раньше. А может, как раз таки и узнала, просто не придала значения смерти девчонки? Сплошные вопросы, а ответов нет. Пока нет.

Дэвид не видел, как через пять минут после его с супругой ухода бесшумно раскрылась воронка портативного, действующего только в пределах замка, портала. Из воронки бесшумно выскользнула тёмная фигура, закутанная в плащ, для большей безопасности ещё и накрытая куполом невидимости. Фигура скользнула к двери, за которой метался, подобно раненому тигру, лорд Арчибальд Трейси, пару мгновений прислушивалась, затем внимательно изучила замок и растаяла без следа в очередной воронке портала.