Сладких снов

Бабба покачал головой и отвернулся.

— Он назвал сына в твою честь, — прошептала я и почувствовала, как рядом застыл Бабба.

Он не заговорил, и я позволила молчанию продлиться некоторое время.

Потом я продолжила шепотом:

— Тебе не обязательно спать с ней рядом, чтобы быть уверенным, что она в безопасности. — Я обняла его одной рукой и сжала. — Подумай об этом, Бабба. Может, ей безразлично, может, для нее все кончено, но дело не в том, что получишь ты. Дело в том, чтобы охранять ее. Найди способ сделать это, пока они не найдут этого парня. Потом будь что будет. Но до этого береги ее. Да?

Бабба не ответил, просто смотрел на траву, потом откинул голову и сделал еще один глоток «Колы». Я на секунду прижалась к нему, потом отодвинулась и спрыгнула со стола.

— Становится поздно, — сказала я ему.

— Да.

— Еще увидимся? — спросила я.

— Конечно, Лори, — ответил он без энтузиазма.

— Пока, дорогой, — прошептала я.

— Пока, — ответил он, не глядя на меня.

Я пошла обратно от Баббы через толпу, когда почувствовала на себе чей-то взгляд, и повернула голову влево. Блейк пристально смотрел на меня, не изучающе, как будто я марсианка, а пристально, с напряженным лицом и пронзительным взглядом. Было в этом что-то, отчего меня пробил озноб, но я не успела обдумать почему, потому что врезалась во что-то твердое, что-то, что положило две ладони мне на бедра.

— Детка, — сказал Тейт, когда я подняла на него глаза.

— Привет, — ответила я.

— Нам пора ехать, отвезти Джонаса домой, — сказал он, и я кивнула. — Не могу найти его пиджак.

— Я знаю, где он. Сбегаю принесу..

Он кивнул, но его голова повернулась вправо, и я проследила за его взглядом.

— Тейт, — мягко сказала я, когда увидела, что он смотрит на Блейка.

Они как будто сцепились в зрительной битве, пока я не прижалась к Тейту и не схватила его за бицепсы.

— Детка, — прошептала я, и он опустил глаза на меня, — нам пора. Джонас.

— Точно, — пробормотал он, убрал руки с моих бедер и направил меня перед собой к двери.

Я отнесла пиджак Джонаса в одну из спален наверху, чтобы он не мешал, и сейчас направилась прямиком туда, Тейт следом за мной. Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору, я открыла дверь и остановилась как вкопанная. Тейт резко остановился за мной и положил руку мне на талию, пока я таращилась на Вуда, который прижимал к стене Мэгги. Его ладони обнимали ее попу, язык очевидно находился у нее во рту, она одной рукой крепко обнимала его за талию, а вторую положила ему на затылок.

Тейт издал крякающий звук, похожий на сдавленный смех, и я вздрогнула. Мэгги и Вуд отстранились друг от друга и резко повернули головы в нашу сторону.

— Извините, извините... эм, простите! — забормотала я, бросаясь к кровати и тараторя. — Пиджак Джонаса. Я положила его сюда, чтобы он не испачкался. Ему было жарко. Вы же знаете детей, он просто бросил бы его где-нибудь, и я беспокоилась, чтобы кто-нибудь не пролил на него пиво или еще что.

— Крутышка, — прервал Тейт мою болтовню, пока я отодвигала в сторону сумочки и другие пиджаки.

Я схватила пиджак Джонаса, выпрямилась и посмотрела на них.

— Я не знаю, как чистить такой пиджак, так что пришлось бы сдавать его в химчистку, — глупо сообщила я. — Хотя на самом деле не пришлось бы, поскольку он не носит костюмы каждый день и растет так быстро, что вырастет из него примерно через неделю, но, знаете, пришлось бы.

— Крутышка, — повторил Тейт, взял меня за руку и дернул к двери.

— Точно, — пробормотала я, опустив голову и избегая смотреть в глаза Мэгги и Вуду, пока Тейт вел нас к двери.

— Я просто… — прошептала Мэгги. Тейт остановился, и я подняла голову. Мэгги одну руку запустила в волосы, а второй разглаживала юбку на бедре, ее щеки горели ярко-розовым. — Я... эм... — Она посмотрела на Вуда, потом на нас с Тейтом и закончила: — Пойду посмотрю, как там дети.

После чего она в буквальном смысле выбежала за дверь.

Мы с Тейтом проследили за ней, потом повернулись к Вуду.

Вуд не сводил глаз с Тейта.

— Не начинай, — предупредил он низким голосом.

— Брат, я говорил тебе... — начал Тейт.

— Не начинай, — перебил его Вуд.

— Она лакомый кусочек, — как бы между прочим заметил Тейт, но его голос дрожал от сдерживаемого юмора, и при его словах я резко повернула голову к нему.

— Мужик, я же сказал, не начинай, — прорычал Вуд, и я посмотрела обратно на него.

— Тебе не следовало ее отпускать, — вернул Тейт.

— Говорю тебе... — начал Вуд.

— Я не разговаривал с тобой, когда ты устроил это дерьмо, — сказал Тейт, кивая на дверь. — Рад, что у меня появилась возможность сказать это сейчас.

— Джексон, я серьезно, — отрезал Вуд.

— Она лакомый кусочек? — встряла я.

Тейт опустил взгляд на меня и улыбнулся:

— Да.

— Лакомый кусочек? — повторила я.

— Да, детка.

— Она мать детей Вуда! — рявкнула я.

— И все равно лакомый кусочек, — повторил Тейт, не испугавшись моего тона.

Я выдернула свою руку из его ладони и скрестила руки на груди.

Тейт обнял меня рукой за шею, притянул вплотную к себе и расхохотался.

Сжав пиджак Джонаса в одной руке, я продолжала держать руки на груди и повернулась к Вуду.

— Не вижу тут ничего смешного, — сказала я ему.

Вуд посмотрел на мою позу, потом на Тейта и, улыбаясь, заявил:

— Я тоже не видел, но теперь вижу.

— Да ну вас, — буркнула я. Вуд подошел к нам, коснулся ладонью моего лица, провел большим пальцем по скуле, потом опустил руку, посмотрел на Тейта, покачал головой и вышел.

Я не шевелилась, когда Тейт встал рядом со мной и направил меня к двери.

— Надеюсь, все получится, — пробормотал он, когда мы вышли в коридор.

— Что все? — спросила я, пока мы шли к лестнице.

— Вуд и Мэгги.

— Вуд говорил, что она была стервой.

Тейт опустил глаза на меня, пока мы спускались по лестнице.

— Конечно говорил, детка, он пытался забраться тебе под юбку.

— Но...

— Не стал бы он говорить, что вел себя как мудак в ответ на что она вела себя как стерва, и это дерьмо только усиливалось, потому что они не говорили об этом и не пытались разобраться, а потом все стало настолько плохо, что никто из них не мог с этим мириться и они развелись.

— Что значит «вел себя как мудак»? — спросила я, когда мы спустились с лестницы.

Тейт остановился и объяснил:

— У него были проблемы, главным образом из-за того, что он убил моего папу, а его сестра была занозой в заднице. Мэгги пыталась помочь с первым и не собиралась мириться со вторым, поскольку ей не нравилось присутствие Ниты рядом с ее детьми. Они не смогли решить это и разошлись. Это было глупо, она хорошая женщина, с отличной задницей, чертовски милая, и она его любила.

Я посмотрела ему за спину, осмотрела комнату, не нашла ни Мэгги, ни Вуда и посмотрела обратно на Тейта.

— Она очень хорошенькая, — отметила я.

— Да.

— Он ее любил?

— О да.

— Думаешь...

— Если он вытащит голову из задницы, то да.

Я вздохнула и сообщила ему:

— Я немного посидела с Баббой на улице. Он скучает по Крис.

— Еще бы, она тоже хорошая женщина. У него было все, и он потерял это, потому что вел себя как мудак, как Вуд.

— Думаешь?.. — повторила я, и Тейт снова меня перебил, качая головой:

— Вряд ли, Крутышка, Кристал умеет обижаться.

Я кивнула, потом начала обходить его, но он обхватил меня рукой за живот и притянул обратно к себе, обняв за талию.

— Ты злишься? — спросил он, внимательно разглядывая меня.

— Нет, — ответила я, и он склонил голову набок.

— Нет?

— Я злилась... Теперь перестала, — сообщила я, и он улыбнулся.

— Так просто? — спросил он, и я пожала плечами.

— Ты такой, какой есть, Тейт, и в том числе мужчина, который может назвать женщину лакомым кусочком. Жизнь слишком коротка, чтобы злиться из-за таких глупостей. И кроме того, ты прав. Я имею в виду, что я не мужчина, но даже я вижу, что Мэгги лакомый кусочек.

Его тело затряслось от тихого смеха, и я поняла, что он расхохотался бы громче, если бы это не была вечеринка после похорон Ниты.

Я обняла его за талию, пока он успокаивался.

— Кажется, тебе лучше, — прошептала я, когда он отсмеялся.

— Она в земле, — прошептал он в ответ.

Я кивнула:

— Это дарит тебе покой.

Он покачал головой.

— Я наблюдал, как она всю жизнь отчаянно искала что-то, но так и не смогла найти, и теперь я чувствую, что она успокоилась.

Я прижалась к нему сильнее и тихо сказала:

— Точно.

Он крепко обнял меня.

— Пора отвезти моего сына домой.

— Точно, — повторила я.

Тейт отпустил меня, мы пошли к Джонасу, собрали мою семью. Стелла и Па проводили нас к «Эксплореру» (Вуд и Мэгги куда-то исчезли) и долго обнимали. Джонас, Тейт и я забрались во внедорожник, а мама, папа, Кэрри и Мак сели в арендованную машину.

Они поехали в гостиницу Неда и Бетти.

А Тейт, Джонас и я поехали домой.

* * *

Пока мы ехали, позвонила Эмбер. Нед и Бетти позвонили через пять минут после того, как мы вошли в дом. Я даже не успела снять туфли.

Я только-только положила трубку, когда приехали Солнышко и Шамблс. Они не были знакомы с Нитой, поэтому не ходили на похороны, но захотели проведать нас. Джонас уговорил их остаться на кексы. Шамблс был самим собой, разве что чуть менее жизнерадостным, но в основном обычным Шамблсом. Солнышко робела в присутствии Тейта, избегала смотреть ему в глаза и подходить слишком близко. Ее явно пугали крупные сильные мужчины. Тейт моментально это понял и стал говорить тише, держась на достаточном расстоянии от нее.

Не прошло и минуты после их отъезда, как позвонила Венди. У нее был перерыв в работе, и она весь его проговорила с нами. Когда перерыв закончился, она передала телефон Твайле, которая, к моему удивлению, болтала по телефону как настоящая девочка и передала трубку Джиму-Билли, только когда я сообщила ей об этом. Джим-Билли ушел с поминок раньше нас и отправился в бар. Я заметила, что после смерти Ниты он стал меньше пить и больше оставался настороже. Также он провожал официанток до машины после их смены и завел привычку провожать Эмбер, Кристал и Джонелл домой даже в половине четвертого утра.

К тому времени как я закончила разговаривать с Джимом-Билли, Тейт уже давно увел Джонаса на первый этаж, чтобы посмотреть телевизор вместе в его кровати. Я все еще была в траурном черном и решила, что пора бы уже его снять, и одновременно решила, что, возможно, никогда больше не надену черное.

В гардеробной я сняла блузку и бросила ее в сторону плетеной корзины, когда вошел Тейт. Я стояла в одной юбке, черном кружевном лифчике и черных чулках с кружевной резинкой.

— Привет, — тихо сказала я и потянула вниз молнию на юбке, потом наклонилась, стянула ее и, развернувшись, бросила в корзину.

Не успела коснуться чулок, как Тейт обхватил мое запястье и пробормотал:

— Не-а.

Я подняла голову и увидела, что он снял рубашку и остался в одних брюках.

— Что, прости?

Он взял меня за руку и потянул из гардеробной.

— Тейт...

Он выключил свет в гардеробной и направился к кровати.

— Милый, Джонас...

— Он заснул, — сказал Тейт, сел на кровать, положил руки мне на бедра и притянул к себе, так что у меня не осталось выбора, кроме как оседлать его, что я и сделала.

— Он плохо спит, — напомнила я Тейту и ухватилась за его плечи, когда моя попа опустилась на его колени.

— Если он поднимется, я услышу, — пробормотал Тейт и провел ладонями вверх по моей спине.

Я посмотрела на его лицо и не смогла разглядеть, потому что он смотрел на мою грудь в лифчике, как его ладони двигаются вдоль края и накрывают ее.

Можно сказать, что наша с Тейтом сексуальная жизнь была регулярной, здоровой и активной, но с тех пор, как умерла Нита, Тейт придал новый смысл словам «регулярная, здоровая и активная». Если мы не присматривали за Джонасом или я не работала, Тейт все время находился рядом, буквально.

Не знаю, доказывал ли он себе, что мы живы, или просто намеревался взять от жизни в целом все что возможно, но я не спрашивала. Если ему это нужно, что было очевидно, я дам ему это.

Поэтому я прошептала:

— Хорошо.

Но меня начало волновать его душевное состояние. Он оставался сильным ради Джонаса и на вид был в порядке, но его поведение меня беспокоило. Я не против близости, просто меня смущала его сильная потребность в ней.

Он положил ладони мне на спину и надавил, я выгнула спину, и его губы проследили кружево на чашечке моего бюстгальтера.

Я запустила пальцы в его волосы, а вторую ладонь положила ему на шею.

— Мама с папой остаются на неделю, — сказала я.

— Да, — произнес он напротив моей кожи, его губы переместились в ложбинку между грудями, потом накрыли вторую грудь.

— Кэрри и Мак должны уехать в воскресенье, — продолжила я.

— Да, — повторил Тейт, одна рука прошлась вниз по моей спине, и пальцы проследили кружево на моих ягодицах, вторая рука скользнула вперед, и большой палец погладил сосок под его губами.

Я втянула воздух и заерзала у него на коленях.

— Тейт, детка, ты в порядке? — прошептала я.

— Да, — снова повторил он, большим пальцем зацепив кружево на моей груди и оттянув его вниз.

— Детка... — начала я и задохнулась, когда он сильно втянул мой сосок. Я подалась бедрами ему навстречу и откинула голову.

Его губы отпустили мой сосок и поднялись по груди, рука на моей попе прошлась вверх по спине и схватила волосы. Тейт потянул мою голову вниз, чтобы поцеловать меня, влажно, медленно и сладко, пока подушечка его большого пальца терзала мой твердый сосок.

Когда он оторвался от меня, я провела губами по его щеке к уху, постаралась собраться с мыслями и мягко спросила:

— О чем ты думаешь?

— Пытаюсь придумать, как трахнуть тебя в этих трусиках.

Уверена, именно об этом он и думал, но я все равно подняла голову, взяла в ладони его лицо и прошептала:

— Детка, поговори со мной.

Он посмотрел мне в глаза и потянул мою голову вниз, чтобы коснуться губами моих губ, затем позволил мне отодвинуться на полдюйма.

— Лори, я в порядке.

— Я волнуюсь за тебя, — продолжала шептать я.

— Детка, я в порядке, — повторил он.

— Ты изменился, — сказала я ему и быстро продолжила: — Не в плохую сторону, просто я... беспокоюсь.

— Да, детка, я изменился, — неожиданно согласился он.

Я прислонилась своим лбом к его.

— Поговори со мной об этом.

Он вздохнул и упал на спину. Я последовала за ним, положила локти на его грудь и расправила ладони, а он обхватил мою попу.

Тейт поймал мой взгляд и объявил:

— Все в прошлом.

Я наклонила голову вбок:

— Прости?

— Все в прошлом, — повторил он.

— Но...

— Все это ужасно. Но я разлюбил ее задолго до встречи с тобой. Мне не по душе, что Па, Стелле, Вуду и однозначно Джонасу пришлось пройти через это, но, Крутышка, я не страдаю.

— Но раньше...

— Сегодня был дерьмовый день, детка, и не могу сказать, что остался равнодушным. Такой неприглядный конец ее дурной жизни, но, если не брать в расчет необходимость следить за Джонасом и мою двинутую мамашу, сегодня я большей частью мучался от того, что не страдаю.

Одна моя ладонь скользнула вверх и легла на его шею, и я прошептала:

— Но, Тейт, ты... со мной... мы...

— Жизнь преподает нам уроки, Крутышка, и этот научил меня наслаждаться тем, что я имею. Мой папа умер, и тогда я ничему не научился, не научился, пока чуть не стало слишком поздно. В этот раз смерть Ниты, особенно такая, быстро меня научила. — Он провел ладонями по моей спине и зарылся пальцами в мои волосы. — Я счастлив, Лори. То, что есть у нас с тобой, хорошо, и я собираюсь наслаждаться этим.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я была близко, эм... в сексуальном плане... супер близко, чтобы доказать себе, что я здесь и я в порядке?

Пока я говорила, его брови сошлись вместе, и когда я закончила, он спросил:

— Сексуально близко?

— Мы много занимаемся сексом, Капитан.

— Мы все время много занимаемся сексом, Крутышка.

— В тот день, когда она умерла, ты сказал, что я нужна тебе и что ты хочешь, чтобы я была как можно ближе, — напомнила я.

— Тогда все было слишком свежо.

Я наклонила голову набок.

— Значит, сейчас ты в порядке?

— Да.

— Ты не... справляешься со смертью как крутой мачо и альфа-самец?

Он сжал губы, его лицо смягчилось и наконец он сказал:

— Нет.

— Ты уверен? — настаивала я.

— Крутышка, я в порядке.

— Да?

Он поднял подбородок, потом перекатил меня на спину, лег сверху и уткнулся лицом мне в шею.

И тут я услышала, что он смеется.

— Тейт?

— Дай мне секунду, Лори, — пророкотал он мне в шею, все еще смеясь.

Я немного полежала под ним, слушая и ощущая его смех, потом пробормотала:

— Поверить не могу, что ты смеешься.

Он поднял голову, все еще улыбаясь, посмотрел на меня и сказал:

— Справляюсь со смертью как крутой мачо и альфа-самец?

— Ну, не знаю! — огрызнулась я. — Я беспокоилась!

Он опустил голову, проведя носом вдоль моего и прошептал:

— Да.

Потом он отстранился и посмотрел на меня:

— Ты в порядке?

— Думаю, да, — резко ответила я.

— Могу я теперь тебя трахнуть или хочешь проанализировать что-то еще? — поддразнил он.

— Полагаю, мы можем заняться сексом, но предупреждаю, мне нравятся эти трусики, так что не порви их в своем стремлении трахнуть меня прямо в них.

— Если я их порву, то куплю тебе новые, — сказал он, приближаясь ко мне.

— Тейт... — начала я, когда его губы коснулись моих.

— Закрой рот, Лори, — прорычал он.

— Ох, ладно, — пробормотала я, но рта не закрыла, потому что он целовал меня, с языком, так что я не могла.

А потом он меня трахнул. И Тейт мог сделать для меня почти что угодно, но так и не смог придумать, как трахнуть меня в трусиках.

Но он сумел сделать это, не порвав их, когда срывал их с меня.

Глава 26

День рождения

После смены в баре я пошла в кабинет, открыла его своим новым ключом, вошла внутрь, включила свет, подошла к дивану и села. Потом вытащила мобильный из джинсов.

Я прокрутила свои контакты, нажала кнопку, приложила телефон к уху и стала слушать гудки.

— Деррифорд, — услышала я ответ в трубку своего парня из колледжа.

— Привет, Мэтт, — тихонько произнесла я.

— Лори? — спросил Мэтт.

— Да, — ответила я.

— Черт, Лори, весь день звонил. Номер был отключен, твой мобильный, и к тебе домой, но мне сказали, что ты уволилась с работы больше года назад. Я, черт побери, заволновался. В чем дело?

— У меня новый номер, — произнесла я ему, — когда уехала из Феникса, теперь живу в Колорадо.

— Брэд вывез тебя из Феникса? — Его голос звучал недоверчиво, он знал насколько Брэду нравится гольф. — Неужели? Он нашел работу получше?

За все время во время наших поздравлений с днем рождения, я ни разу не делилась с Мэттом о наболевшем, не в том году на свой день рождения, когда мучилась после развода, не в его день рождения, даже за год до наших дней рождений, когда уже знала, что у нас все плохо с Брэдом. Все мои звонки Мэтту на наши дни рождения были наполнены смехом и воспоминаниями о том хорошем времени, мы оба старались не вдаваться в проблемы.

И сегодня был мой день рождения, и пришло время ему все рассказать.

Я так и сделала. Я все ему рассказала.

Когда я закончила, он молчал.

— Мэтт? — позвала я его.

— Я здесь, — тихо ответил он.

Я не совсем понимала его молчание, поэтому быстро добавила:

— Я в порядке, дорогой. Я... Ну, — я улыбнулась про себя, — мне действительно хорошо.

— Да, я слышу, — ответил он, но радости в его голосе я особо не услышала.

— Как ты там? — Спросила я.

— Ушел от Эллен, — объявил он, я вдохнула, он продолжил: — около года назад уже.

Меня шокировала его новость. Мне казалось, что они с Эллен были вместе.

— Мэтт, — прошептала я, — что случилось?

Он перебил меня:

— Надо было позвонить мне, Лори.

— Что?

— Надо было мне позвонить.

— Зачем?

— Жаль, что ты не позвонила мне, — тихо произнес он.

Теперь наступила моя очередь замолчать, потому что поняла, о чем он говорит.

Затем я прошептала:

— Мэтт.

В ответ была тишина.

Затем.

— Его зовут Тейт?

Я сглотнула, кивнула, хотя он не мог меня видеть.

— Да, Тейт Джексон.

— И он охотник за головами?

— Да.

Опять тишина.

Я выжидала.

А потом.

— Господи, Лори, только ты можешь уйти от размазни мудака к крутому охотнику за головами и все это в течение года.

Он поддразнивал меня, и я поняла, что между нами все опять по-прежнему, нормально. Итак, он просто потряс меня, наконец-то раскрыв своей секрет — он сох по мне все эти годы, отчего я почувствовала легкое сожаление, что раньше не рассказала ему все о Брэде, потому что он был отличным парнем, и я точно знала, что он хороший мужчина. Год назад я была бы не против попробовать с ним...

Теперь, не было ни одного адского пути назад.

— Итак, — вернулась я к разговору, — ты знал, что во мне живет внутренний байкер все эти годы?

— Малышка байкера?

— Тейт — мужчина Харлея, — объяснила я.

— Пай девочка Лорен Грэхам сзади на мотоцикле, — воскликнул он. — Черт меня побери!

— У Тейта крутой байк, — возразила я.

— Дорогая, — ответил он, и я услышала наметки веселья в его голосе.

— Он частично владеет байкерским баром. Я там работаю официанткой. И ношу высокие каблуки, узкие джинсы и рубашки Харлей, прекращаю бои, когда не выискиваю неявки в суд людей, которых он выслеживает. Я женщина, обладающая информацией, Мэтт. У него имеется база данных на компьютере, как у охотника за головами. Ему она необходима, я проверяю и сообщаю ему данные. Ты должен быть со мной вежливым, я могу узнать что-нибудь и о тебе.

— Тогда я лучше буду с тобой приветлив.

— Тут ты правильно все понял.

После этого мы скользнули в наш уютный стёб, смеясь и вспоминая, и после перешли на серьёзный тон, когда он начал рассказывать мне об Эллен, последние три года его чувства охладели, потому что она стала похожа, на все время ворчащую суку. Достаточно лишь сказать в отношении нее, что Мэтт не мог пить свой виноградный Кул-Эйд у себя на диване, потому что у Эллен начинался приступ истерики, и Мэтту было не приятно от этого. Слава Богу, что не все пятнадцать лет она так вела себя, только последнее время Эллен становилась все более и более раздражительной.

— Рад слышать, что ты счастлива, милая, — тихо произнес Мэтт, когда я сказала ему, что должна пойти домой и приготовить ужин Джонасу.

— Я правда счастлива, милый, — тихо ответила я шепотом, — надеюсь, ты найдешь свое счастье, Мэтт.

— Было у меня, Лори, но потерял, — ответил Мэтт, тоже шепотом.

— Метт...

Он перебил меня:

— До следующего года, Лорен.

— До следующего года.

— Созвонимся.

— Пока.

Я нажала кнопку, выключая телефон, а затем посмотрела на экран. Вздохнула и встала с дивана, чтобы взять сумочку и отправиться домой.

* * *

Сидя рядом с Джим-Билли в его помятом грузовике, я наблюдала за скользящим темным пейзажем за окном.

Было начало ноября, убийца мая-декабря до сих пор не был найден. Но он также не совершал других убийств со времен Ниты.

Нита покоилась в земле уже некоторое время, и Джонас начал жить дальше, выходя из тех многочисленных мгновений, когда его взгляд становился потерянным и наполнялся болью, и я физически ощущала его темные мысли. Они никуда не уходили, вероятно, они навсегда так с ним и останутся, мысли, наполненные болью и страданиями, но такие моменты уже были не так часто.

Вот почему я не сообщила ни ему, ни Тейту, никому-то еще о своем дне рождения. Не за горами было Рождество, мы собирались на две недели отправиться праздновать его в Индиану. Нам хватило бы веселья и радости. Если пруд замерзнет, Джонас сможет кататься на коньках. Моя мать явно начнет баловать его, и мы скорее всего вернемся с прибавкой в весе, и нам придется менять свой гардероб.

Но сейчас, разговор шел не обо мне, а о Джонасе.

Тейт ушел сегодня рано утром, чтобы выследить очередного плохого парня. Мне показалось ужасным, что его не было рядом со мной на мой день рождения, несмотря на то, что он не знал о моем дне рождения. Мы оба наблюдали за Джонасом, и наша жизнь потихоньку приходила в норму, но я заметила, что он по-прежнему любил свою работу. Он находился именно в том состоянии, как и раньше, когда готов был посвятить себя своей работе, несмотря на то, что слишком многое свалилось на его плечи. С Джонасом, с которым было все улажено, и тем, что сейчас я жила в его доме, с баром, который тикал, как часы, и Нитой, которая не трепала ему нервы (в своей обычной манере), он, наконец, смог полностью сосредоточиться на своей работе, и я подспудно понимала, что ему очень нравилось то, чем он занимался. Ему нравилось выходить на охоту, делать мир немного безопаснее, либо нравилось и то, и другое. Поэтому я не стала его отговаривать, пытаясь удержать сегодня дома, когда он сказал, что должен уйти этим утром. Он договорился, чтобы Пап отвез меня на работу, а с Джимом-Билли чтобы забрал меня назад домой, и я молча согласилась с его указаниями, не проронив ни слова.

Я думала, когда земля осела после похорон Ниты, Тейт снова выйдет на охоту убийцы Тони и Ниты.

Но оказалось все не так.

Я спросила его об этом, и он просто объяснил:

— Федералы взялись за эту работу. Моя забота, чтобы моя семья была в безопасности.

Мне нечего было ответить, поэтому я ничего не сказала. Это не значит, что я ничего не сделала. Сделала, я поцеловала его крепко, долгим поцелуем.

Я вернулась от своих дум, когда грузовик Джима-Билли остановился возле машины Тейта. Я также заметила машину Стеллы на дорожке перед домом, что для меня не было неожиданностью. Ей было поручено привести Джонаса домой после моей закончившейся смены. Я позвонила ей, сообщив, что немного опоздаю из-за телефонного звонка Мэтту, хотя я не сказала ей, что собираюсь позвонить Мэтту. Мы с Тейтом смогли каким-то образом урегулировать наши отношения по этому вопросу, но Тейт всегда был крутым Альфа-самцом. Брэда ни в малейшей степени не беспокоило, что я болтала и смеялась со своим бывшим парнем в течение часа на свой день рождения. Тейту же, мне казалось, это точно не понравится. А у Стеллы, как я поняла, был длинный язык.

Я повернулась к Джиму-Билли.

— Хочешь зайти на ужин? Я пожарю цыпленка и сделаю картофельное пюре.

Джим-Билли ухмыльнулся.

— Не против, если я соглашусь.

Я ухмыльнулась и спрыгнула из грузовика. Джим-Билли последовал за мной по ступенькам на террасу, пройдя вперед к раздвижной стеклянной двери. Свет в доме был выключен, телевизор не работал, что меня удивило. Если Джонас не делал уроки или не играл в видеоигры в своей комнате, он всегда буквально разбивал лагерь перед телевизором. Стелла тоже сидела с ним, поскольку Джонас был вежливым ребенком и любил компанию, я была уверена, что сегодня он разобьет очередной лагерь перед телевизором.

Я включила верхний свет, повернулась направо и замерла.

Открыв рот.

Истертые столешницы исчезли. На их месте красовались сказочные, сверкающие гранитные столешницы (кроме разделочного стола на островке, который остался первозданным). Старый холодильник, плита и посудомоечная машина также исчезли. На их местах стоял совершенно новый, сверкающий, черный холодильник, посудомоечная машина и красивая из нержавеющей стали плита, как в ресторанах. Над плитой старая микроволновка тоже исчезла, ее заменила новенькая.

Выглядело все фантастически.

Я всегда знала, что кухня Тейта может быть просто потрясающей!

На кухонном островке стояла красивая, старомодная, розовая стеклянная подставка для торта, в горошек по краям. На ней находился восхитительный торт, щедро облитый завитками сливочно-шоколадной глазури, увенчанный множеством розовых свечей. И над всем этим парило множество воздушных шаров всех цветов радуги как раз в центре кухонного островка, и разноцветные ленточки от шаров были подсунуты под один из моих тяжелых керамических горшочков.

— С днем Рождения, Лори! — Услышала я возглас Джонаса, отчего вся сжалась, видя, как он несется со всех ног ко мне из прихожей, а за ним двигалась нескончаемая толпа — Венди, Тайлер, Шамбл, Солнышно, Нед, Бетти, Па, Холли, Твайла, Эмбер, Кристал, Бубба, Доминик, Надин, Стег, Вингс, Стоуни, Стелла, Вуд и замыкал шествие Тейт.

Джонас впечатался в меня всем своим весом, обхватив руками, когда я покачнулась на ногах, удерживая равновесие.

Он тут же убрал руки, отступив, буквально отпрыгнув на шаг назад, воскликнув:

— Папа и дядя Вуд весь день устанавливали столешницы. Он заказал их вечность назад! Ребята, принесшие холодильник и другую технику из магазина, ушли буквально за секунду, как ты подъехала с Джимом-Билли. Хорошо, что ты задержалась, потому что папа просто бесился! Был полный пи*... я хочу сказать, что он был очень зол, переживая, как все получится, успеют ли все сделать до твоего приезда. Дяде Вуду даже пришлось спрятать папины пушки от греха подальше!

Я перевела взгляд с улыбающегося Джонаса на его отца, который стоял в конце столешницы, привалившись к ней бедром, скрестив руки на груди и не отводя от меня глаз.

Затем я еще раз осмотрела кухню, новые столешницы, новую технику, торт, воздушные шары и, самое главное, своих друзей.

А потом я расплакалась.

И мои всхлипывания вместе со слезами были совсем не тихими и женственными. Нет. Мои всхлипывания были громкими, совершенно неконтролируемыми рыданиями, из глаз текли нескончаемые слезы, а из носа слышались нескончаемые хрюканья.

В эту же секунду я оказалась зажата руками Тейта, и сквозь свой рев, услышала бормотание:

— Господи, Крутышка.

Я попыталась выбраться из его объятий, но смогла только поднять голову и плечи, потому что он держал меня крепко, вперила взгляд в Тейта сквозь слезы и прохрипела:

— Ты должен был ловить беглецов, скрывающихся от правосудия!

— Я солгал, детка, — ответил Тейт. — Никто не скрывается.

— Ты солгал мне? — Истерически завизжала я, потому что была безумно, почти до истерики счастлива, и понятия не имела, как мне все это пережить.

— Я не мог признаться тебе, что не мог отвезти тебя на работу, потому что мне необходимо было забрать столешницы, Крутышка, это испортило бы весь сюрприз, — ответил Тейт.

Я дернула головой и спросила:

— Как ты узнал, что у меня день рождения? Ты не должен был знать, что у меня день рождения.

— Эта дата стояла в твоем заявлении на работу, Лори, — произнесла Крис, и хотя я услышала ее ответ, но все равно не сводила глаз с Тейта, который слишком близко наклонился к моему лицу, но его выражение было при этом слишком серьезным.

— Да, и мы поговорим об этом, — пробормотал он, и у меня появилось совершенно четкое ощущение, что он был не слишком рад, что я скрыла от него свой день рождения.

— Я подумала… — начала я свои оправдания.

— Я знаю, что ты подумала, — тут же отрезал он, — и мы поговорим об этом позднее.

Я проглотила слезы, вытерла лицо и громко всхлипнула.

А потом решила сменить тему разговора:

— Ты испек этот торт?

Тейт усмехнулся.

— Бл*дь, нет. Шамблс его испек.

— Влажность плюс пятьсот, дееетка! — Где-то позади Тейта послышался крик Шамблс.

Я тихо хихикнула.

И прошептала Тейту:

— Ты купил мне новую плиту.

— Да, — также тихо прошептал он в ответ.

— И новый холодильник.

— Да.

Я придвинулась, чтобы прижаться к его груди и обхватить его руками, запрокинув голову назад, чтобы видеть выражение его глаз.

— И новую посудомоечную машину, — продолжила я.

— Да, детка.

— Много техники, Тейт.

— Ага, — согласился он.

— И большой торт, — заметила я, потому что мне достаточно было только кинуть взгляд на всю эту технику вместе со столешницей, чтобы понять, что они относились к верхней линейке товаров и стоили не мало.

— Без шуток, — ответил он.

Я улыбнулась ему и продолжила шептать:

— Думаю, что я тебе нравлюсь.

— Мне нравится, как ты готовишь, и, наверное, понравится еще больше, потому что у нас теперь есть такая высококлассная техника, которая поможет тебе в этом.

Моя улыбка расплылась еще больше.

— Тебе нравится, как я готовлю.

Его руки сжались сильнее вокруг меня, и он прошептал:

— Ага.

Я провела руками по его спине, обвила его за шею и привстала на цыпочки, чтобы прикоснуться губами к его рту. А потом прикоснулась губами к его уху.

— Ты меня любишь?

Его губы тоже дотронулись до моего уха, и он прошептал:

— О, да.

Я улыбнулась и уткнулась лицом ему в шею.

— Меня сейчас стошнит! — крикнул Джонас. — Господи, можно нам, наконец, съесть торт или как?

— Я пойду разожгу гриль, — услышала я слова Па, когда повернулась, а Тейт одной рукой поддерживал меня, прижав к себе и развернув нас ко всем лицом. — Стелла, милая, принеси отбивные, — закончил Па.

— Будет сделано, Кайл, — ответила Стелла, направляясь к холодильнику.

— Сначала отбивные, парень, потом торт, — сказал Тейт Джонасу.

— Тайлер и я дарим тебе неделю в нашем лагере, бесплатно! — завопила Венди.

— Отлично, — пробормотала я, до конца не понимая была ли неделя физических пыток хорошим подарком на день рождения, но я все же поблагодарила их улыбаясь.

Солнышко вышла вперед, протянув мне открытку, сказав:

— Бесплатный кофе на месяц в связи с твоим днём рождения.

— О, Солнышко, я не могу…, — ответила я ей, взяв карточку.

— Весь ноябрь, Лепесточек, — вторил Шамблс, обхватив со спины Солнышко руками и положив ей на грудь, его улыбка пригвоздила меня, — на дом.

— Спасибо, — прошептала я.

Потом вышла Кристал вперед с коробкой, обернутой красивой бумагой, но без лент и бантов.

Она вручила ее мне, заявив:

— Это футболка Харлей, очень милая. У них осталась только одна нашего размера. Если тебе она не понравится, отдай ее мне, мне она очень нравится.

Мы с Кристал точно были не одного размера, поэтому я решила, что она купила ее исключительно своего размера, и мне придется ей отдать футболку. Я тихо рассмеялась и покачала головой, она избегала моего взгляда, отвернувшись, также избегая Буббу на обратном пути из кухни.

Тейт отпустил меня и отошел, когда ко мне стали подходить другие с открытками и подарками. Огромный букет цветов подарила Холли. Обалденно сексуальный ремень для девушки байкера подарил мне Стони, который он заметил, что приглянулся мне у него в магазине. Подарочный сертификат на маникюр и педикюр от Доминика. Белый ребристый контейнер с черным, серебристо-серым и оранжевым, с дизайном черепов, сердец и цветов вокруг слов «Карнэл, Колорадо, Рай Харлея» от Эмбер и Джонелле. Два подарочных сертификата от магазина для дома, один от Неда и Бетти, один от Па, Стеллы и Вуда. Бутылка очень хорошей водки от Стег, Вингс и Надин. Колье на шею, которое я никогда бы не подумала купить для себя (но сейчас было жарко, и я не могла дождаться, чтобы надеть его), сделанное из тонкой полоски черной кожи с серебряными заклепками от Бубба.

И баллончик со слезоточивым газом, который сопровождали слова: «Не можешь быть слишком осторожной», от Твайлы.

Как только я открыла все свои подарки, прочитала открытки и положила их на столешницу, отделяющую кухню от гостиной, все выпили пива, Стелла, Крис, Венди и Эмбер разложили на тарелки чипсы, макароны, картофельный салат и сдобные булочками, Тейт вернулся ко мне.

И он подошел ко мне, неся в фантастическом, длинном, элегантном бокале для мартини, мартини с оливкой.

Пока я пробовала мартини, ни разу не отводя от него взгляда, он пробормотал:

— Ванда говорит с Днем Рождения.

Тейт не испугался Ванды и сертификата из роскошного магазина для дома, который она мне подарила.

Я почувствовала, как слезы пощипывают мне глаза.

— Тейт, — вздохнула я.

Его рука скользнула по моей талии, когда он пробормотал:

— Черт, детка, ты снова будешь плакать?

— Нет, — соврала я, но по щеке потекла слеза.

Тейт наблюдал за ней, затем поднял другую руку и стер ее большим пальцем. Он не сразу убрал свою руку с моей щеки, а какое-то время прижимал ее, пока я не взяла себя в руки, потом только убрал.

Я прошептала:

— Спасибо, детка.

Его лицо смягчилось, стало нежным, он близко наклонил голову ко мне, что если бы захотел, мог дотронуться своим носом до моего.

Он отодвинулся на дюйм, не выпуская меня из вида, и прошептал в ответ:

— Пожалуйста, Крутышка.

У моих родителей хорошо получалось отмечать дни рождения. Моя мама была помешана на днях рождениях, каждый раз она делала очередной день рождения каким-то особенным, нежели в предыдущий раз.

И стоя на своей новой кухне и смотря в темно-карие глаза Тейтума Джексона, я любила свою маму и всю ту непростую работу, которую она проделывала, чтобы подарить мне отличные дни рождения... но Тейт сделал мой день рождения незабываемым.

И он еще не закончился.

* * *

Я вернулась в дом, проводив и помахав рукой Баббе, Венди, Тайлеру и Эмбер, последним гостям.

Джонас уехал раньше с Па, он должен был остаться у него на ночь, я подозревала из-за того, что у Тейта было еще кое-что припасено для меня на мой день рождения, и я ждала этого с большим нетерпением, потому что выпила больше одного мартини, и я была пьяна.

Я отодвинула раздвижную стеклянную дверь, какую-то бессмыслицу проворковала Бастеру, который терся вокруг моих ног, направляясь к Тейту, который стоял у заполненного остатками праздника совершенно новой, чертовски обалденной кухонной столешницы, склонившись к чему-то, что он держал в руке.

Я подкралась к нему сзади и прижалась к спине.

Он повернул голову, глядя на меня сверху вниз, и я прошептала, как бы намекая ему:

— Все ушли, теперь у нас может быть дикий, сумасшедший секс байкеров. Эй.

— Кто такой Мэтт Деррифорд?

Я пьяно моргнула.

— Что?

Он поднял мой телефон и показал мне, я увидела все свои звонки — мама, папа и Кэрри, но сверху было имя Мэтта.

— Эм... — пробормотала я, пытаясь быстро думать, однако я была пьяна, так что думать быстро не получалось.

— Парень из института? — предположил Тейт.

— Эм... — пробормотала я снова, пытаясь понять эмоции на его лице, однако я была пьяна, поэтому не смогла прочесть выражение на его лице, учитывая, что на нем вообще не было никакого выражения, пустота.

Тейт посмотрел на мой телефон.

— Когда ты с ним разговаривала?

— Эм... — повторила я, — в баре, после смены.

Тейт оглянулся на меня.

— Пытаешься скрыть это, Крутышка?

Я прикусила губу, когда мой разум закричал: «Да!», судя по всему, Тейт не выглядел счастливым от моего признания. Скрыть это — нравственный императив, и я решила в следующем году скрыть все намного лучше.

Я не ответила, Тейт положил телефон на столешницу и повернулся ко мне, положив руки мне на плечи.

— Ты пьяна? — спросил он.

— Да, — подумала я, с уверенностью ответив.

— Насколько пьяна? — спросил он.

— Очень пьяна? — вопросом ответила я, хотя нужно было произнести твердо, так как я была, действительно, очень пьяна.

— Слишком пьяна, чтобы держаться за меня, если я возьму тебя прокатиться?

Мой живот затрепетал от мысли, прижаться к нему на байке, но глаза сами собой скользнули к новой микроволновой печи над новой плитой, потом посмотрели на него.

— Тейт, уже почти час ночи.

— Слишком пьяна, держаться за меня, Крутышка, — повторил Тейт.

— Я никогда не слишком пьяна, чтобы держаться, — ответила я.

— Бери куртку, — приказал он.

Я пялилась на него во все глаза, не в состоянии решить, злился он на меня или это было что-то другое. Так как он любил меня, а любил меня он часто, он доказывал свою любовь снова и снова, последнее время кучей дорогих, совершенно новых вещей на кухне, я подумала, что мне ничего не угрожает, несмотря на то, что он разозлился на мой звонок Мэтту.

Я взяла куртку, и он повел меня в гараж, закинул ногу на байк, дал задний ход, и я села за ним.

И мы поехали. Было холодно, ветер обдувал лицо и волосы, пощипывая через джинсы.

И мне было на все наплевать.

Потому что спина Тейта прижималась к моей груди, мои руки обвивались вокруг его пресса, а щека лежала на его плече. Я опьянела от мартини, который он мне сделал, который я пила из потрясающих бокалов, которые опять же он мне купил. И у меня в голове не было ни одной мысли, хотя голова была совершенно ясной, но было пусто, потому что впервые в жизни я была безумно счастлива. Довольная, спокойная, чувствовала себя в полной безопасности, счастлива своей семьей из трех человек — мной, Джонасом и Тейтом.

Уже было поздно и холодно, но мы с Тейтом ехали очень долго. Наконец, он остановился на хребте Карнэл, развернувшимся перед нами, огни мерцали в полной темноте холмов и гор, покрытые, словно одеялом полуночной синевы — небом.

Тейт опустил подставку, выключил байк, и я спрыгнула с заднего сидения, Тейт слез следом. Я подошла к краю хребта и остановилась. Тейт приблизился ко мне сзади и обнял руками, одну, положив на грудь, другую — на ребра.

— В следующем году, детка, позвони ему, когда я буду рядом, — сказал он мне на ухо.

И хотя во время нашей поездки я ни о чем не думала, голова Тейта была забита Мэттом.

— Хорошо, — прошептала я. — Но, Тейт, это не имеет значения, — заверила я его, хотя в этом году для меня было важно поговорить с ним, но Мэтт меня совсем не интересовал. — Мы делаем это…

Его руки сжали меня сильнее, и я заткнулась.

— В следующем году, ты позвонишь ему, когда я буду рядом.

— Тебе не о чем беспокоиться, — ответила я.

— Я знаю, — ответил он.

— Тогда почему ты беспокоишься?

— Не хочу, чтобы ты что-то скрывала от меня.

— На самом деле, все не так.

Я поняла, что он закончил обсуждение этой темы, когда пробормотал:

— Просто просьба, Крутышка.

И я вдруг поняла, что некоторые замечания задиры, байкера, охотника за головами, Альфа-самца стали мне понятны, но другие навсегда останутся для меня тайной.

Я приподняла руки и сжала пальцами его предплечья на своей груди.

— Хорошо, Капитан. В следующем году я поговорю с Мэттом, когда ты будешь рядом.

Его рука на моей груди сжалась, и он продолжил бормотать:

— Скрепим сделку.

Я моргнула от перспективы.

— Что?

Его рука обвилась вокруг моих ребер, затем он оторвал мою левую руку от своего предплечья, я почувствовала что-то холодное на своем безымянном пальце, Тейт надел что-то до основания пальца.

— Скрепим сделку, — повторил он, прижимая мою руку к своей, наклонившись, чтобы поцеловать меня в шею.

Я наклонила голову и увидела бриллиантовое кольцо, тускло поблескивающее в ночи.

Я таращилась на бриллиант, в голове не единой мысли, живот сжался, сердце остановилось, а Тейт продолжал говорить:

— Скрепим сделку, — сказал он еще раз. — В следующем году, когда ты будешь с ним разговаривать, еще одно кольцо будет рядом с этим на твоем пальце.

Я почувствовала, как сжалось горло.

Тейт продолжил:

— Мы поженимся в апреле, в годовщину нашей встречи.

Я сглотнула, не в состоянии оторвать глаз от кольца.

Тейт говорил дальше:

— Если ты хочешь большую свадьбу, мы можем сделать и большую, но, детка, я бы предпочел маленькую.

Я стояла неподвижно, пальцы застыли, сжимая его руку, глаза по-прежнему были направлены на кольцо.

Тейт двигался дальше.

— С теми же людьми, что и сегодня, и твоя семья.

Я, наконец, буквально оттащила глаза от кольца и посмотрела на огни равнины, но по-прежнему молчала.

Я молчала, и руки Тейта, теперь обе обернулись вокруг меня снова, крепко сжав.

— Лори? — позвал он.

— Ты потратил тысячи долларов на мой день рождения, — хрипло сказала я, голос был как наждачная бумага и звучал странно.

Он сжал меня в своих объятиях снова, но на этот раз не стал ослаблять хватку.

— Да, детка, я понимаю, почему ты не хотела раздувать из мухи слона, однако это дерьмо закончилось. И это не урок для Джонаса. Урок, который ему стоит усвоить — жизнь продолжается, и нам повезло, что мы живы и должны продолжать жить, как можем, пока у нас есть шанс.

Но словно он ничего не говорил, я произнесла снова:

— Ты потратил тысячи долларов на меня на мой день рождения, — повторила я.

Он вздохнул, затем ответил:

— Накладные расходы не большие, Крутышка, барахло не напрягает. Оно даже было не удобным. Мы приобрели хорошее, более чем хорошее. У нас все хорошо, все хорошо у нас.

— Мартини и лучшую технику на кухню, — прошептала я.

Я почувствовала, как тело Тейта стало твердым, когда он пробормотал:

— Что-то вроде того.

Я смотрела на Карнэл, ничего не видя, руки Тейта оставались у меня на талии, его тело твердо поддерживало мне спину.

— Лорен, — снова позвал он, но я не ответила, продолжая смотреть на Карнэл, город в богом забытом месте, который выглядел волшебным после полуночи.

— Черт, детка, скажи мне что-нибудь, — зарычал Тейт мне на ухо.

— Брэд не помнил о моем дне рождения, — сказала я ему.

Тейт дернулся, как будто хотел повернуть меня к себе, но я сильнее вжалась пальцами в его руку, и он затих.

— Когда он попросил меня выйти за него замуж, первое, что я почувствовала — это страх, — продолжала я.

— Крутышка…

— Страх, потому что я хотела его, и знала, что, в конце концов, сделаю все так, что он не захочет меня.

— Лорен…

— И я так и сделала, — продолжила я.

— Господи всемогущий, Лори, мне казалось, что мы прошли…

— Ни разу… ни разу за все годы, что я была вместе с ним, я не чувствовала себя счастливой.

Тейт молчал.

— Ни сколечко, — сказала я.

Тейт молчал, так же как и я, и мы оба просто стояли и молчали.

Наконец, Тейт спросил:

— А сейчас ты счастлива, детка?

— Да, — мгновенно ответила я и почувствовала его лицо у себя на шеи. — Маленькая свадьба, — прошептала я. — Может Нед и Бетти разрешат нам устроить вечеринку у бассейна потом.

Он приподнял голову, и его голос был похож на густое рычание:

— Звучит неплохо.

— Ты облажался, Капитан, — сказала я ему, и он еще крепче сжал руки на мне.

— Опять?

— Я уже не пьяна. Ты мог бы заняться сексом с пьяной Лорен.

Я почувствовала, как его тело стало сотрясаться позади меня, и поняла, что он смеется.

— Я была в настроении поиграть, — сообщила я ему. — Ты определенно мог получить ту еще штучку. Ты мог захотеть все, что угодно.

— Я не понимаю, что сейчас происходит? — спросил он, его голос все еще был густой, но звучал громко и с юмором.

— О да, ты все понимаешь, — начала я, разворачиваясь к нему лицом, его хватка ослабла, обхватив его за шею, сильно прижавшись к нему. — Но это мой день рождения, и я больше не пьяна, так что теперь тебе придется проделать всю работу.

Он наклонил ко мне голову, его губы оказались близко от моих, и пробормотал:

— Я готов.

Я прижалась губами к его губам, открыла рот и просунула язык внутрь. Тейт еще больше наклонил голову, его рука запуталась в моих волосах, развернув немного мою голову в другую сторону, он ответил на мой поцелуй, углубив его и сделав его намного, намного лучше.

Когда его губы оторвались от меня, он прошептал:

— С Днем Рождения, детка.

Я прошептала ему в ответ:

— Люблю тебя, Тейт.

Он опять наклонился, его губы коснулись моих, а затем скользнули к моему уху с тихим шепотом:

— Я тоже тебя люблю, детка.

Я полностью растворилась в своем мужчине, задаваясь вопросом, как я могла не хотеть, чтобы он называл меня деткой?

Глава 27

Декабрь

Дверь гаража поднималась, Тейт поворачивал ключ в замке зажигания, я пристегивала ремень безопасности, когда вспомнила, что нужно спросить Джонаса:

— Ты взял подарок для своего учителя?

— Напомни, где он был? — Спросил Джонас с заднего сиденья.

Я повернулась к нему.

— На кухонном островке.

Он встретился со мной глазами и пробормотал:

— Упс.

— Иди возьми, парень, — сказал Тейт за рулем.

Я повернулась вперед, когда услышала, как Джонас расстегивает ремень безопасности, открывает дверь и выпрыгивает из внедорожника. Когда он обогнув внедорожник спереди ринулся в дом, я вспомнила кое-что еще, опять расстегнула свой ремень безопасности, чуть ли не перелезая через Тейта, нажала на кнопку стеклоподьёмника и крикнула, как только стекло стало опускаться вниз:

— Ты взял свой подарок для Секретного Санты? — и прямо перед тем, как Джонас ударил по двери в прихожую. (Секретный Санта – распространненое поздравление (мы третий год на работе уже делаем) суть состоит в том, что оговаривается сумма подарка, дальше собираются бумажки с пожеланиями подарков, некоторые даже пишут, где можно купить, чтобы упростить задачу покупающим, дальше все бумажки кладутся в шляпу и вытаскиваются, в результате под елкой лежат подарки для сотрудников, которые решили поиграть. – Прим. Пер.)

— Он в моем рюкзаке, — закричал он.

— А печенье для твоей классной вечеринки? — прокричала я.

Джонас уже был внутри, поэтому я не все разобрала, что он прокричал, только одно слово:

— … рюкзаке!

Я закрыла кнопкой стекло и откинулась на спинку своего сидения. Потом снова пристегнула ремень безопасности, когда почувствовала на себе взгляд и обернулась к Тейту, он смотрел на меня немного странно.

— Что? — Поинтересовалась я.

— Господи, Боже мой, Крутышка, ты как Рождественская бестия.

Я прищурилась, Тейт видел, что я прищурилась, и его губы дернулись, поэтому я прищурилась еще больше.

«Рождественская бестия», ему легко было говорить.

Он не покупал рождественские открытки, не писал шутливое пожелание на праздничной рождественской открытке (с фотками, которые я отправляла всем своим давнишним друзьям в Фениксе, потому что любая фотка с Тейтом вместе со мной, не могла не вызвать у них зависть от ревности), не распечатывал десятки писем, не подписывал открытки, ничего этого не делал и не отправлял.

Он не покупал подарки для всех наших знакомых, не упаковывал и не доставлял их, даже не упаковывал, которые я отправляла в Индиану, потому что с введенными ограничениями на вес багажа, мы не могли взять их с собой. Поэтому, чтобы их доставили к сроку, я должна была запомнить расписание приема почтового отделения и сделать все, чтобы бандероли были доставлены вовремя.

Он не испек двенадцать дюжин рождественских печенек, которые продавались на рождественской ярмарке в Карнэле в ларке на чемпионате юношеской футбольной лиги, когда я помогала другим мамам собирать кучу денег для их сыновей, которым необходимы были новые майки и новый инвентарь для следующего сезона. Он также не продавал в палатке на холоде в течение пяти часов в горах Колорадо эти печеньки, как я.

Он не разбирал все желания подарков, чтобы найти пару, для официанток Секретного Санты для рождественской вечеринки у Баббы завсегдатаев и персонала, и он не был тем, кто разносил большую чашу с пикообразным «хмельным гоголь-моголь» и еще одну большую чашу с пряным рождественским пуншем из бара, а также подносы, заваленные сыром, колбасой, овощами и разнообразными рождественскими лакомства, а также пиалы с чипсами в комнату для сотрудников (и для Джим-Билли, Надин, Стег, Вингс, Стони и некоторых других завсегдатаев), чтобы им было, что пожевать во время перерыва. Он также не украшал бар Баббы. Это я, Венди, Джим-Билли, Эмбер и Крис сделали это.

Кроме того, он особо не заботился о рождественском украшении дома, хотя не был занят, бегая вокруг Кармэля, именно Шантел, «Грау Боне» и молл (торговый центр) позаботились об этом, я купила рождественские банки с печеньем (для каждого из нас сама испекла печенье), купила рождественские тарелки и полотенца для ванной комнаты (потому что даже ванным комнатам нужно почувствовать дух рождества). Он установил елку, а также он совместно с Джонасом сделал отличное внешнее освещение, и оба помогли мне украсить елку, но остальная часть дома была на мне. Мы собирались на Рождество в Индиану, должны были уехать на следующий день, но это совсем не означало, что у него в доме не должно быть рождественского настроения.

Он не упаковывал для нас троих вещи, с расчетом на две недели, потому что их собрала я, хотя бы потому, что у меня было полно дел перед отъездом, и я не хотела собирать чемоданы в спешке, также и потому, что я была рада поехать домой на Рождество.

И, наконец, он не помогал мне планировать свадьбу, к которой я уже начала готовиться. Несмотря на то, что наша свадьба предполагалась быть небольшой, но это же все же была свадьба, к которой нужно было подготовиться.

Он посвятил себя погоне и буквально пропал на две недели. За наводку ему маячили большие деньги, а окончательный расчет мог быть просто гигантским, поэтому гигантский Тейт мог не работать в течение нескольких месяцев, если бы захотел (а это в свою очередь значило, что я могла удвоить сумму на цветы и еду на свадьбе, отчего Холли, которая отвечала за цветы для нашей свадьбы, и Шамблс, отвечающий за еду, были просто в восторге). Но все же!

— Рождественская бестия? — Спросила я шепотом, не обещающим ничего хорошего.

— Да, детка, на самом деле, половину дерьма, которую ты сделала, тебе не стоило было делать, — ответил Тейт.

Я почувствовала, как у меня сдавило виски, словно моя голова была готова вот-вот взорваться.

— Что, прости? — Прошептала я. — Какую часть из мною сказанного, ты готов вычеркнуть? Ты хочешь, чтобы у мальчиков в юношеской футбольной Лиге были старые, ужасные майки? Или ты думаешь, что нам не стоило украшать к празднику дом для Джонаса, особенно на это Рождество, когда рядом с ним нет его мамы? Или ты думаешь, что я должна упустить возможность и не заткнуть глотки моим бывшим друзьям из «Горизон Саммит» и не похвастаться своим крутым, сексуальным женихом байкером? Или ты думаешь, что Джонас не должен дарить своей учительнице подарок, когда все остальные дети подарят, отчего она сделает вывод, что мы плохие родители или Джонас неудачник? А? Какую часть из перечисленного мною, ты готов вычеркнуть, Тейт?

Он внимательно изучающе смотрел на меня, а затем пробормотал:

— Я понял, что все это дерьмо, которое ты сделала… это дерьмо, которое тебе необходимо делать.

— Чертовски верно подмечено, — пробормотала я в ответ, выпрямляясь на своем сидении.

— В следующем году, Лори, мы отправимся встречать Рождество на пляж, — произнес он, я тут же повернулась к нему.

— Мы не можем поехать на пляж! — Завизжала я. — У мамы от этой новости случится инсульт! Рождество — это семья!

Он снова стал внимательно изучать выражение моего лица, и мне показалось, что он усиленно думал о том, о чем, я думала той ночью, когда он попросил меня выйти за него замуж (или, точнее, надел мне кольцо на палец и сказал, что мы поженимся в апреле следующего года, и я решила подумать о том же самом). Тогда для него кое-что прояснилось в отношении меня. Но во мне было много всего, что останется для него загадкой.

— Ты хочешь сказать, что каждый год будешь сходить с ума на Рождество? — Спросил он, когда Джонас появился в гараже, неся блестящую красно-зеленую рождественскую сумку с большой золотой, блестящей звездой, ручками в виде атласных лент и большой кучей золотой мишуры, блестящей папиросной бумагой, выглядывающей из нее.

— Да, — ответила я.

Он усмехнулся и прошептал:

— Приятно слышать.

Джонас запрыгнул во внедорожник, хлопнул дверью, и Тейт объявил:

— Я только что поговорил с Лори, парень, каждое Рождество у нас будет таким. Готовься, каждый декабрь мы будем по самое горло погружаться в Рождество, пока не умрем. Но хорошая новость заключается в том, что в следующем году мы будем готовы к тому, что нас ждет.

Джонас усмехнулся и сказал:

— Попался.

Я ткнула пальцем Тейта и выдохнула:

— Скрудж номер один! — А потом повернулась назад и набросилась с выговором: — Скрудж номер два!

Джонас расхохотался.

Тейт дал задний ход на внедорожнике и выехал из гаража. Он повернулся назад, чтобы посмотреть в стекло заднего вида, при этом широко и довольно улыбаясь.

Я скрестила руки на груди, смотря прямо перед собой в лобовое стекло и фыркнула.

* * *

Я покинула кабинет Баббы и заперла за собой дверь.

Только что я закончила составлять график на следующие три недели и начислять зарплату, также выписала рождественские бонусные чеки, которые я уговорила Тейта и Крис выдать персоналу. Суммы были не огромными, но все же приятно получить подарок на Рождество.

Произошло настоящее Рождественское чудо — Тейт уговорил Крис позволить Баббе взять дополнительную пару рук, пока нас не будет. Крис наняла Иззи, нового бармена, он был хорош, она планировала не закрывать бар на Рождество, работать как обычно, если бы я с Тейтом были здесь, и учитывая лыжный сезон в горах, ей понадобится подмога.

Не говоря уже о том, что для спокойствия Тейта он хотел, чтобы лишняя пара рук была большими, сильными руками Баббы.

Бабба стал работать на адвоката Тейта, мужа Нины Максвелл, Холдена Максвелла. На строительстве, которое они уже закончили, и Максвелл дал выходной всей своей команде до Нового года.

Бабба работал на износ, в течение дня на строительстве, в три тридцать он уже сидел на своем Харлее, поджидая Крис, чтобы отвезти ее домой, если не было снегопада. Если шел снег и дороги были скользкими, Бабба пересаживался в видавший виды пикап, который выглядел хуже, чем у Джим-Билли, но он ездил на нем каждый вечер, когда Крис работала. Для него работа в баре на Рождество, скорее всего, будет отпуском после напряженного графика, в котором он трудился.

Я прошла по коридору и вышла в бар, увидев Крис, стоящую за стойкой бара, склонившуюся к Джиму-Билли, который выглядел так, хотя еще не было и два часа дня, как будто он был пьян, как скунс. Она что-то шептала ему, а Джим-Билли смотрел в свою кружку с пивом. Это происходило уже третий день подряд.

И было неожиданно. Джим-Билли любил пиво и пил его много, но он никогда не напивался.

В это время бар был еще довольно пустым, слишком рано было для спустившихся со склонов гор или ищущих другой вид развлечений. Поскольку день был будним перед Рождеством, бар не закрывался. Я запланировала достаточно времени для отдыха нашего персонала, поэтому здесь находились только Тейт, Крис и я, Тейт подозреваю был только лишь потому, что здесь была я.

Я обошла бар, направляясь к Тейту, который стоял оперевшись бедром в стойку, внимательно наблюдая за Крис и Джим-Билли.

Я остановилась рядом с ним, положив локти на стойку. Тейт заметил меня, оттолкнулся, подошел ближе, тоже положив локти на стойку по обе стороны от меня.

— Что это значит? — Тихо, едва кивнув в сторону Криса и Джима-Билли, спросила я.

— Рождество, — ответил Тейт.

— И что?

Тейт явно забавлялся, поглядывая на них, не в прямом смысле, прежде чем мне все объяснил:

— Джим-Билли был женат на женщине, которую звали Элиза. Симпатичная штучка, напоминала мне Бетти. Вечный двигатель, чертовски милая. Они были близки, не разлей вода. Джим-Билли был дальнобойщиком, но когда он был в городе, их не возможно было увидеть по отдельности.

— И что? — Подсказала я, когда он замолчал, и хотя я подтолкнула его к продолжению, но судя по тому, как началась история, мне не хотелось узнать конец.

— Было Рождество семь лет назад, гирлянды были неисправны на дереве, дерево загорелось, дом загорелся, детектор дыма не сработал, Элис сгорела заживо.

Несмотря на то, что я уже заранее чувствовала, что история Тейта не будет веселой, не в духе Рождества, я не ожидала услышать ничего подобного. Ни о ком я не хотела слышать нечто подобное, особенно о жене Джима-Билли. Джим-Билли был завсегдатаем бара, но он также был хорошим парнем до мозга и костей.

Я закрыла глаза и прошептала:

— Боже мой.

— Да, детка, — прошептал в ответ Тейт, и я открыла глаза.

— Джим-Билли был в пути?

— Да, Билли был в пути. И Билли также был тем парнем, который не поменял батарейки в детекторе дыма. — Тейт покачал головой и взглянул на Джима-Билли, потом перевел на меня глаза. — Во всем он винил себя, а потом вышел из строя. Воспоминания. И быть свидетелем тяжело.

Чувствуя, как разрывается мое сердце, я взглянула на Джима-Билли и Крис, а потом оглянулась на Тейта.

— Не сомневаюсь.

— Он слетел с катушек. Понадобилось несколько лет, чтобы вывести из его организма все дерьмо. Еще какое-то время, чтобы убрать его дерьмо. Он так и не вернулся на работу. Ему удалось как-то получить инвалидность, он живет за счет пособия и страховых выплат.

— Бедный Джим-Билли, — расчувствовавшись прошептала я.

— По понятным причинам он не очень хорошо себя чувствует на Рождество. Крис заботится о нем, и я думаю, что она согласилась, чтобы Бабба поработал в баре, потому что Бабба хорошо с ним управляется. Они поддерживают его в эти минуты.

Я посмотрела на Джим-Билли и сказала:

— Может, я могу, не знаю..., — все мои мысли тут же метнулись к действиям, исправлениям и придумываниям, как обнулить этот ноль, я перевела взгляд на Тейта, и выпалила: — Капитан, мне кажется, что Надин влюблена в него.

Тейт отрицательно покачал головой.

— Не начинай.

— Ну, я… она часто приходит и почти всегда садится с ним рядом. Я, конечно, могу сначала спросить у нее, прощупать….и посмотреть,..

— Да, Крутыша, она влюблена в него. Хотя смотреть не на что, но он хороший парень, и она была свидетелем его преданности Элизе. Ее первый муж был засранцем, второй — пьяницей и засранцем, третий — пьяницей-засранцем, который ее избивал. Она знает, что Джим-Билли любит пиво, но он не мудак и не пьяница, поэтому это не смешно.

— Так…, — начала я, но замолчала, когда выражение лица Тейта изменилось от серьезного к смертельно серьезному, и он наклонился очень близко ко мне.

И когда он заговорил, его голос напоминал рычание.

— Женщина проникает под кожу, входит в душу, женщина, которая насыщает мышцы, кости, саму душу, ничего не изменяя. Джим-Билли знает об этом. Надин — хорошая женщина, но если у тебя есть такая женщина, которая завладела твоей душой, ее уже не заменить.

Я во все глаза смотрела на него, а он также смотрел на меня.

А потом шепотом ответила:

— Тейт…, — опять замолчала, когда его рука переместилась, и он большим пальцем дотронулся до бриллианта на моем пальце, который он шесть недель назад на него надел.

— Его не заменить, — повторил он шепотом.

И он был, абсолютно, прав. Я знала, что его невозможно заменить, потому что он тоже влез мне под кожу, влез мне в душу. Он насыщал меня всю — кости и мышцы, но в основном мою душу. И если мне когда-нибудь суждено его потерять, я не смогу его никем заменить. Я не могла сейчас сказать, сдамся ли, буду ли пить пиво в байкерском баре до конца своих дней, но я точно знала, что не могла себе представить жизни без Тейта.

— Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, — выпалила я очень тихо.

Его голова незаметно дернулась от моих слов, он спросил:

— Не скажешь еще раз?

— Ты такой милый, и когда ты такой милый, мне всегда тебя хочется поцеловать. Я хочу целоваться с тобой.

Он ухмыльнулся и сказал:

— Давай, Крутышка.

— Только не перед Джимом-Билли, — прошептала я.

Его улыбка превратилась в настоящий оскал.

— В кабинете через пять минут.

Я улыбнулась в ответ и сказала:

— Попался.

Я проверила своих немногих клиентов, никто ли не хотел заказать еще порцию, и через пять минут встретилась с Тейтом в офисе, где участвовала в очень жаркой и очень приятной сессии на диване с моим боссом.

* * *

Тихо играла рождественская музыка (ту, которую Тейт и Джонас были в состоянии терпеть, хотя и совсем чуть-чуть, потому никакую другую слушать они не могли, поэтому я наслаждалась этой, пока могла), стоя у открытой двери холодильника и уставившись на его содержимое, решив сделать хороший обед из того, что у нас было, чтобы подъесть все запасы, поскольку мы уезжали на две недели, я услышала стук в стеклянную дверь.

Тейт и Джонас находились в городе по делам, они мне так и не сказали по каким. А я не стала любопытничать. Наступало Рождество и когда кто-то собирался поехать по делам, вопросы не задавались.

Шесть недель назад Тейт оказался прав той ночью, нам было вместе всем более чем комфортно. У нас все было хорошо. Я знала это, потому что взяла на себя разобраться с нашими банковскими счетами. Мой счет все еще был здоровенным, Тейт не позволял мне платить ни за что, кроме продуктов, одежды и различных предметов домашнего обихода, которые я покупала, чтобы дом выглядел, как дом. Тейта счет был тоже огромным, потому что прибыль от бара увеличивалась, а также поиски не явившихся в суд по повестке, кого он выслеживал, зарабатывали кучу денег, и он (когда я готовила, отправлял и обрабатывал свои счета) и выставлял счета за предъявление обвинения.

Учитывая тот факт, что Тейт посвятил себя полностью тому, чтобы я ни разу не пожалела о своем уходе от жизни мартини и маникюра в закрытом сообществе «Горизонт Саммит» к семейной жизни в доме на холме в Колорадо, я подозревала, что мое Рождество будет хорошим в этом году. На самом деле, мне не хотелось, чтобы он слишком беспокоился об этом, потому что для меня это не имело особого значения. Но он не проникся до конца моей просьбой, когда я высказывала свои умозаключения по поводу этого. Поэтому мне пришлось смириться с тем фактом, что он все равно будет делать все, чтобы я не пожалела, и я решила просто позволять ему делать то, что он делал. В конце концов, кто я такая, чтобы жаловаться?

Я развернулась и подошла к двери, снаружи увидев Далтона. Это было неожиданно, я забеспокоилась. Кроме тех раз, когда он приезжал, чтобы забрать меня или отвезти домой, когда Тейт вызывал Лорен на службу, Далтон не болтался у нас дома и никогда не заходил без предупреждения. И даже, если он не работал в вечернюю смену у Баббы, это не означало, что он не заскакивал выпить чего-нибудь, что он делал достаточно регулярно. Он мог приехать по поводу Джима-Билли.

Я улыбнулась ему через стекло и повернула вниз рычажок «двери» на панели сигнализации на стене, нажав на код (Тейт был непреклонен по поводу включения сигнализации, когда он отсутствовал, даже если он отсутствовал просто «по делам»). Я повернула замок раздвижной стеклянной двери и распахнула ее перед Далтоном.

— Привет, Далтон, что ты...?

По какой-то причине слова Тейта навсегда застряли у меня в голове:

«Криминалисты предполагают, что он способен ассимилироваться. Он является одним из нас».

Тоня. Нита. Девушка из Шантелл.

«Он либо был знаком с ними, либо не угрожал им при встрече. Выглядел вполне дружелюбно. Он может быть привлекательным. Умел флиртовать, в хорошем смысле слова. Женщины явно бросали на него взгляды. Думая, что немного с ним пофлиртуют, не имея ни малейшего понятия, что к чему».

— Лори, — произнес Далтон, переступая порог и выглядя при этом несколько странно, будто его пытали, при этом его глаза горели светом, которого я никогда в жизни не видела, неестественным светом безумия, и я все поняла.

Я отпрыгнула назад в сторону, протянула руку к тревожной красной кнопке на панели сигнализации.

Я так и не поняла, успела ли я ее нажать или нет, почувствовав удар, и все почернело перед глазами.

* * *

Тейт

Когда у Тейта Джексона в заднем кармане джинсов, зазвонил мобильник, он ехал домой к Лорен, рядом на соседнем сиденье сидел сын, поэтому Тейт подался вперед к рулю, чтобы вытащить телефон.

Он открыл крышку, приложив к уху, рявкнул:

— Джексон.

— Тейт, — произнес Фрэнк, — ты у себя дома?

Эти четыре слова, произнесенные копом, ударили его, словно под дых.

— Нет, по дороге домой с Джонасом, а почему...?

— Странно, — пробормотал Фрэнк.

— Почему…? — рявкнул Тейт.

— Лори с тобой? — Спросил Фрэнк.

— Нет, Фрэнк, черт возьми, почему…?

— Что-то случилось с сигнализацией у тебя дома, приятель. Диспетчер получил сигнал, что включилась тревожная кнопка.

У Тейта сердце сдавило, он до упора вдавил ногой педаль газа.

— Отправь группу ко мне домой, — приказал он.

— Что?

— Отправь группу ко мне домой! — рявкнул Тейт.

— Бл*ть, Лори там одна?

— Фрэнк…, — прорычал Тейт, Фрэнк прервал его:

— Едут, — заявил он и отключился.

Тейт закрыл крышку своего телефона, затем открыл, зашел в избранное, нашел номер Лори, при этом увеличивая скорость.

— Папа, — прошептал Джонас, услышав слова отца и чувствуя его настроение.

— Все будет хорошо, Баб, — произнес Тейт сыну.

— Что-то…?

Тейт взглянул на сына, его лицо стало бледным от света приборов на консоли, глаза были прикованы к отцу.

— Все будет хорошо, — заверил он Джонаса, но грудь Тейта сдавило, причем так чертовски сдавило, что ему было трудно даже вздохнуть. Он опять нажал кнопку вызова по мобильнику Лори, смотря на дорогу, поднес телефон к уху и повторил:

— Все будет хорошо.

* * *

— Стой здесь, Джонас, не двигайся, хорошо? — приказал Тейт своему сыну, Джонас послушно кивнул, Тейт повернулся к дому и минуту смотрел на него, пытаясь уловить все нюансы внутри.

На кухне горел свет также, как и в гостиной, на рождественской елке и рождественских гирляндах снаружи. В доме также горели свечи, потому что он чувствовался еле заметный аромат сосны. Он слышал, как играла рождественская музыка. Лори хранила много рождественских дисков — несколько сборников. Сейчас звучала песня Бинга Кросби и Дэвида Боуи — «Мир на Земле». Одна из любимых Лори, он всегда замечал, что она плакала под эту песню. Она ей очень нравилась. Когда он поинтересовался почему, она сказала, что эта песня напоминает ей о доме. Это была также любимая рождественская песня ее сестры и матери.

На кухне никого не было. Лори всегда предпочитала сидеть на кухне. Она или готовила себе выпить, или же что-то готовила для него или Джонаса. Готовила. Пекла. Сидела на кухонном островке и писала список покупок; писала на своем ноутбуке по электронной почте письма друзьям и семье или шарилась на своей странице в Facebook; говорила с матерью или с сестрой, Бетти, Солнышко, Венди, Эмбер, Твайлой, Крис, хотя она часами виделась с ними на работе, она могла также часами с ними разговаривать по телефону, попивая мятный чай из чашки, стоящей перед ней, гогоча как сумасшедшая (даже с Крис). Это была полностью ее зона дома, не только потому, что она использовала ее, чтобы кормить семью, а потому, что это был центр дома. И она использовала этот центр дома, как точку обзора, чтобы следить за своими мальчиками. Независимо, где они находились, из кухни она могла прекрасно их слышать и видеть. Вот почему Тейт потратил целое состояние, чтобы усовершенствовать кухню. Если она собиралась столько времени проводить на кухне, он решил, что у нее будет лучшая в мире гребаная кухня, которую можно купить. Он все так и сделал.

Но сейчас ее там не было, и ее сотовый телефон лежал, брошенный на кухонном островке. Она никогда никуда не ходила без мобильника.

Он обошел весь дом. В остальных комнатах было темно, он не стал зажигать свет, просто шел в темноте, пытаясь найти ее, хотя знал уже, что ее здесь нет. Ей всегда нравилось их встречать, неважно в какой комнате она была, она всегда выбегала, когда слышала, как они подъезжают, торопясь к порогу.

Он знал, что ее нет ни в одной из этих комнат, потому что она всегда выключала свет, когда выходила из комнаты. Сначала она объяснила, что таким образом экономила электроэнергию, как бы заботясь об окружающей среде, но позже призналась, что ее научил отец, когда она была еще маленькой, всегда выключать свет, если ты не находишься в комнате. Ее родители были фермерами, не купались в деньгах. Они пытались экономить электричество, чтобы уменьшить счет за электроэнергию, и хотя потом они стали жить в достатке, где счет за электричество не был проблемой, она продолжала выключать свет, если выходила из комнаты, все дело было в привычке.

Он стоял в темной спальне. Жалюзи были опущены, но открыты. Рождественские огни снаружи дома освещали комнату и картину, которую она купила, висевшую над кроватью. Стены были покрашены в тот цвет, который она выбрала. Кровать заправлена, пол тоже был недавно пропылесосен. На комоде стояли новые фотографии в рамках. Одна из них — она на своем дне рождения, пьяная прислонилась к нему боком, обхватив его руками спереди, прижавшись щекой к его плечу, он также обвил ее за талию. Он улыбался ей, она улыбалась в камеру. Еще одна, где он с Джонасом, случайный снимок, после одного из футбольного матчей Джонаса. Снимок был настолько естественным. Тейт смотрел на Джонаса, положив ему руку на плечо, Джонас нес шлем кончиками пальцев и смотрел на своего отца. Они оба улыбались. И была еще одна фотография в рамке на тумбочке Тейта, Они были втроем на День Благодарения, Па сделал этот снимок, Лори у него на коленях, а Джонас прижимается к нему сбоку, Тейт улыбался в камеру, но Джонас и Лори смотрят друг на друга и смеются.

Он чувствовал запах ее духов.

Они были повсюду, ее присутствие здесь заполняло каждый проклятый дюйм комнаты.

— Черт, — прошептал он.

Он направился назад по коридору, приподняв Джонаса за подбородок, когда увидел насколько переживает его сын, выражение его лица было мученическим. И поднять подбородок сына, единственное, что он мог сделать, чтобы дать понять своему сыну, что все будет хорошо, хотя страх впивался ему в кишки. Он прошел по коридору в прихожую, спустившись по лестнице. Он увидел свои тренажёры и вспомнил, что всего за неделю до сегодняшнего дня, она забрела в его кабинет. Он заметил, как она вошла, прислонилась к дверному косяку, потягивая кофе и наблюдая за ним.

— Трусишка, — поддразнила она его, привлекая его внимание. — Ты должен поехать со мной в учебный лагерь. Тайлер надерет тебе задницу.

Поскольку Джонас был в школе, Тейт решил закончить тренировку по-другому, прямо в холле. Она не жаловалась. Ей нравилось, когда он был потным.

Она любила его таким, каким он был в данный момент.

Страх пробрался еще глубже, спокойствие улетучилось, в глазах все стало расплываться, во рту пересохло.

— Сосредоточься, Джексон, бл*дь, сосредоточься, — пробормотал он про себя, зрение прояснилось, он дальше шел через темные, молчаливые комнаты, а затем вернулся в тренажерный зал и остановился.

Не было никакого взлома. Никаких признаков борьбы. Она никуда торопливо не выбежала, она никуда не собиралась уходить, поскольку оставила свечи зажженными.

Она открыла дверь человеку, которого знала. Она выключила сигнализацию, отперла дверь тому, кого знала. Она усвоила урок не открывать незнакомцам. Тогда бы она поступила по-другому и была бы более осторожна, если бы не знала того, кто стоит снаружи.

Она доверяла ему.

Было достаточно много людей, которым Лори доверяла, и все эти люди тусовались вокруг одного и того же места.

Когда он услышал приближающуюся сирену, вытащил свой мобильный из заднего кармана, открыл его и позвонил Крис.

— Привет, Тейт, — ответила она.

— Кто у вас? — спросил он, не обращая внимания на ее приветствие.

— Что?

— Кто работает в баре? — спросил он.

— Почему…?

— Кто сейчас в гребаном баре, Крис? — рявкнул он.

— Хм... — она замялась, — Иззи, Баб, Джонелле, Джим-Билли, Надин, Стег, Стони…

Он задал не правильно вопрос, поэтому прервал ее:

— Кого там нет?

Она опять замялась на секунду

— Тебя, Лори..., — замолчала. — Тейт, я хочу сказать то, что ты хочешь знать, но я не знаю, что…

— … одного из нас, кого сейчас нет у тебя в баре, но кому Лорен доверяла бы.

— Папа! — Джонас крикнул сильным и испуганным голосом. — Полицейские уже здесь!

Кристал услышала крик Джонаса.

— У тебя копы?

— Лорен нажала кнопку тревоги. Мы с Джонасом покупали для нее рождественский подарок. Мы вернулись. Она пропала.

На том конце провода установилась тишина, и Тейт почувствовал ужас, просачивающийся через линию.

— Нет, Тейт, нет, — прошептала она, и он отчетливо услышал, как ее голос задрожал.

— Что происходит? — услышал Тейт уверенный, но приглушенный голос Бабба.

— Кто у тебя отсутствует, Крис? — Повторил Тейт.

— Тейт.., — начала она.

— Кого, мать твою, там нет! — взревел он.

Он услышал, как у нее забрали трубку одновременно с приближающимися шагами по ступенькам лестницы.

— Тейт? — произнес Бабба в телефон.

— Лорен похитил кто-то, кого она хорошо знала. Оглянись вокруг себя, приятель, кого нет в баре?

— Бл*дь, мать твою, бл*дь! — воскликнул Бабба. — Постой, я осматриваюсь.

— Джексон, — произнес Фрэнк, подойдя к Тейту.

— Минутку, — ответил Тейт Фрэнку.

— Тейт, мужик, никакого взлома, — тихо сказал Фрэнк.

Тейт бросил мимолетный взгляд на Фрэнка.

— Дай мне гребаную минутку, Фрэнк, — произнес Тейт.

— Далтона, — ответил Бабба в трубку.

Далтон. Далтон был в баре, когда он уволил Тоню, но она была местной, он остался после закрытия бара, чтобы подбросить ее и поиграть с ней.

Далтон был одним из них. Симпатичный. Улыбающийся. Не высокий, не массивный, но худой и сильный, определенно намного сильнее Солнышко и Шамблса, с которым она жила. Считался местным, хотя прожил здесь не всю жизнь. Переехал сюда несколько лет назад. Но, кроме того, что он был хорошим барменом и надежным работником, Тейт ничего о нем не знал.

Далтон полностью соответствовал профилю преступника.

— Иди в кабинет, проверь его расписание, поищи карточки со временем дежурств. Выясни, был ли он в ночь убийства Ниты, и был ли он в ночь, когда убили ту девушку в Шантел.

— Ты помнишь даты? — спросил Бабба, и Тейт понял, что он уже движется к своему кабинету.

— Посмотри в интернете. Пусть Крис займется этим, — приказал Тейт.

— У меня нет интернет-канала в баре, приятель, — тихо произнес Бабба.

— У кого-нибудь в баре должен быть телефон с доступом в Интернет, а если нет, у нас есть гребаный телефон, ты можешь позвонить. Найди даты, проверь расписание, мне нужна информация через десять минут, Бабба, поторопись, ты справишься. И достань его заявление, отправь мне по факсу.

— Понял, — ответил Бабба, и Тейт услышал, как Бабба положил трубку, поэтому он закрыл крышку своего телефона.

— Далтон? — Спросил Фрэнк.

— Джонас! — взревел Тейт. — Иди сюда!

— Тейт, Далтон?! – повторил Фрэнк.

— Звони федералам, — потребовал Тейт вместо ответа, пока его сын сбегал по лестнице.

— Папа? — Спросил Джонас.

— Компьютер, Баб. Давай, включай. Сейчас же, — приказал Тейт, Джонас направился в его комнату.

Еще несколько офицеров спускались по лестнице, Фрэнк продолжил:

— Тейт, мужик, подумай. Это может быть не то, что ты думаешь. Это может быть не май-декабрь. Сейчас Рождество, Лори может заниматься чем угодно. Я понимаю, что ты на взводе — Нита, Тоня. Но Лорен не в его вкусе, а ты подозреваешь кого-то в чем-то подобном…

Зрение Тейта снова стало размытым, руки непроизвольно сжались в кулаки, он подался вперед к Фрэнку.

— Если ты еще раз, бл*дь, будешь раздумывать, когда я скажу тебе что нужно делать, клянусь гребаным Христом, я вырву твое проклятое сердце. Звони чертовым федералам!

Фрэнк буквально полсекунды смотрел на него, затем поднял руку к рации у себя на плече, нажал кнопку и пробормотал:

— Диспетчер, нам нужен 10-18 специальный агент Тамбо. Подозреваемый в майско-декабрьских действиях в резиденции Джексона. Исчез.

Тейт услышал потрясенный голос Джасинды:

— В резиденции Джексона? Исчез, — но он не слушал. Он шел к себе в кабинет.

* * *

Лорен

— Тебе не следовало бороться со мной, Лори, — прошептал Далтон. — Зачем ты боролась со мной?

Я чувствовала кляп и запах крови во рту.

Да, я боролась, когда очнулась в грузовике Далтона, в голове все прояснилось, и я поняла, что не связана, поэтому открыла дверь и выкатилась на землю, хотя грузовик мчался через холмы. Подозреваю, что я сильно ушиблась или сломала что-то себе, но я все же встала и сделала все возможное, пытаясь убежать от него сквозь лесок на холмах остроконечных сосен и безлистых осин, где он напал на Солнышко.

Далтон поймал меня. Он хорошо знал эти леса. Я не знала.

Он избил меня чуть ли не до полусмерти, как я не старалась сопротивляться, он превзошел меня по силе, потащив обратно к своему грузовику. Он приковал меня за запястье к двери и привез сюда.

Сюда.

Я закрыла глаза и отвернулась, потому что их волосы в пластиковых пакетах на одной линии были прибиты к стенам.

Я узнала блестящие черные локоны Тони, постриженные, вьющиеся, пепельно-светлые волосы Солнышко.

И Ниты — густые, пышные темно-каштановые.

Я почувствовала, как тошнота поднимается к горлу.

«Он там живет Лори... готов поспорить на свою жизнь, он живет там. Он знает эти места. Он знаком с этими лесами. Спорим на мою гребаную жизнь, что он живет там. Он охотится там. Это его личное пространство. Его».

Тейт узнает, где я, он должен узнать. Он найдет меня, он сделает ради меня все, он найдет меня.

Пожалуйста, Боже, дай возможность ему найти меня.

— Я не хотел, чтобы это была ты, — сказал мне Далтон. — Не хотел. Боролся с этим, Лори. Но тебе следовало выйти за него замуж до того, как ты переехала к нему. Хорошие девочки выходят замуж, Лори. Они выходят замуж до того, как переезжают к мужчине, позволяя себя трогать. И с этим я тоже мог как-то справиться, но Джонас тоже стал жить с вами. Ты с Тейтом постоянно трахаешься, даже когда его сын рядом с вами. Его мальчик. Я все видел. Я видел, как вы двое были вместе. Вы даже не могли оторвать рук друг от друга. А ваши языки, буквально заполняли рты друг другу при каждом удобном случае. Я слышал об этом. Ты трахалась с Тейтом даже по утрам. — У него перехватило дыхание. — Джонас мог увидеть тебя и услышать. И я знаю, что он слышал. Он все слышал. Онслышалслышалслышалслышал.

Я проглотила поднимающуюся желчь, затем вскрикнула, но кляп проглотил мой вскрик, я только услышала, как рвется на мне ткань, поэтому резко повернула голову к нему.

Я сидела на грязном матрасе на полу, матрасе, покрытым коричневыми пятнами. Кровью. Давнишней запекшейся кровью. Тоня почти здесь умерла. Нита, действительно, здесь умерла. И Бог знает, кто мог умереть еще.

Я была связана, с кляпом во рту, руки привязаны к старой трубе ржавой батареи, ноги широко разведены, привязаны к огромным, широким винтам, прикрепленным к полу.

— Ты не должна была разрешать, чтобы тебя, Лори, слышал Джонас, — прошептал Далтон, и лезвие уткнулось мне в бок, мой крик от боли был заглушен кляпом.

Он приблизился к моему уху, лезвие скользнуло острой болью по моей коже.

— Прости, — прошептал он.

* * *

Тейт

— У меня ничего нет, — Тейт признался Баббе, который стоял у него за спиной.

Бабба и Кристал появились пять минут назад. Бабба должно быть гнал, не обращая ни на что внимания, чтобы добраться сюда как можно быстрее, при этом он все время говорил с Тейтом по телефону, предоставляя ему информацию, которую смог нарыть.

У Далтона действительно были смены в течение двух дней, когда все произошло с Нитой, он также работал в баре, когда напал на Солнышко, и он также работал в баре, когда жестоко была убита девушка из Шантел.

В течение последних пятнадцати минут, Бабба выдавал ему все эти детали, пока Крис зачитывала даты и количество отработанных часов Далтоном, глядя в график его смен, сидя рядом с Баббой в грузовике, пока Тейт прогонял всю эту информацию через свои базы данных.

Далтон Колфилд МакИнтайр не существовал. Да, он жил как бы в городе, но это чертовое место было складом. У него не было собственной машины. У него не было никакой собственности. У него не было приводов в полицию, его не было в базе данных. Он не платил налоги. У него не было даже сраных водительских прав. У него даже не было никакой кредитной истории.

Тейт знал, что у Далтона есть грузовик и мотоцикл со слов Крис, и теперь Лори удерживала налоги с его зарплаты, но по какой-то гребаной причине ни грузовик, ни мотоцикл нигде не засветился.

Далтон МакИнтайр был сплошной черной дырой.

У него был только банковский счет, на который они переводили ему зарплату, спрашивается как, черт возьми, ему удалось открыть счет, не идентифицируя свою личность, хотя бы по водительским правам, оставалось только, мать твою, догадываться.

И к счету было привязано еще одно имя, не МакИнтайр, а Майкл Симпсон, у которого тоже второе имя было ужасным — Колфилд.

Поэтому Тейт стал искать Симпсона и получил тоже самое дерьмо. Везде одно и то же. Ни налогов, ни лицензии, ни кредита, ни машины, ни собственности. Ничего. Ни одной чертовой вещи, по которой его можно было бы как-то выследить. Кроме даты рождения в окружной больнице, в той же больнице, что и родился Тейт, в больнице в двадцати минутах езды отсюда, Симпсон родился около тридцати лет назад. Его день рождения — восьмое июля, а дата рождения Далтона — седьмое августа.

Словно они поменялись местами.

Так кем, черт возьми, был Майкл Симпсон?

Неудивительно, что федералы не смогли к нему подобраться. Они оба, Далтон и Симпсон, были полностью вне поля их зрения.

Тейт повернулся на стуле и наклонился вперед, положив локти на колени и опустив голову на руки.

— Думай, Джексон, — бормотал он про себя, — думай.

Он почувствовал движение воздуха и поднял голову, в дверях, перекрывая весь дверной проем стоял Дик. Дальше его взгляд переместился на Бабба.

— Я сделал несколько звонков, — пробормотал Бабба.

— Пришел посмотреть, не нужно ли тебя изолировать, — объявил Дик.

— Никто, бл*дь, не сможет меня изолировать, — ответил Тейт.

— Ты держишь в себе свое дерьмо? — Спросил Дик.

— Да, бл*дь, я держу свое дерьмо, — отрезал Тейт в ответ.

Это было правдой. Но он не стал говорить, что еле сдерживал свое беспокойство, ярость и злость, еле сдерживал свое дерьмо.

Дик еще раз внимательно окинул Тейта взглядом, затем перевел взгляд на Бабба.

— Вуд собирает поисковые группы в гараже. Ты идешь?

Бабба взглянул на Тейта, потом посмотрел на Дика и сказал:

— Да.

Глаза Дика тогда переместились на Тейта.

— А ты?

Тейт встал.

— Мы начинаем с прочесывания холмов, где он напал на Солнышко.

Дик кивнул.

— Вуд уже отправил туда парней. У них даже есть гребаные пеленгаторы. У него все под контролем.

— Федералы там ничего не нашли, — отметил Бабба.

— Это не значит, что ничего нельзя найти, — тут же заметил Дик.

— Крис заберет Джонаса? — Тейт спросил Баббу, тот кивнул.

— Стелла уже едет, — добавил Дик.

— Выдвигаемся, — пробормотал Тейт и направился к двери.

Крис и Джонас находились в гостиной, когда они туда вошли. Обе пары глаз взлетели на троих мужчин.

Джонас взвился со стула и подбежал к Тейту, врезавшись в него сломя голову, обняв за талию.

Джонас старался не расплакаться, но сдерживался с трудом.

— Папа, — прошептал Джонас, голос звучал тихо и испуганно, Тейт позволил себе признаться в этот момент в том, что его парень испытывал те же самые чувства, как и он, когда услышал голос Фрэнка по телефону, и фактически они были о том что — сегодня вечером кто-то еще умрет, и Тейтум Джексон собирался убить его за это.

— Ты уезжаешь, парень, мы отправляемся искать Лори, — пробормотал Тейт, проводя рукой по волосам сына и поднимая его лицо вверх.

Джонас вскинул голову.

— Могу я...?

– Нет, — отрезал Тейт.

— Но…

— Я должен идти, парень, — сказал ему Тейт.

— Но папа…

Тейт крепко ухватил его за бицепсы, мягко отодвинул от себя в сторону, наклонился и посмотрел сыну в глаза. Глаза в глаза. И Лори сказала ему тогда в темноте, когда они находились в постели после того, как он занимался с ней любовью несколько недель назад, что у него самые красивые глаза, которые она когда-либо видела, его глаза и его сына, которые были такого же цвета, как у Тейта.

— Кто мой парень? — Прошептал Тейт.

У Джонаса задрожали губы.

Затем он прошептал в ответ:

— Я.

— Позаботься о Крис, — произнес Тейт.

— Ладно, — также шепотом ответил Джонас.

Тейт отпустил его, но обнял за плечи, крепко сжимая и прижимая к себе. Затем он отпустил и посмотрел в глаза Крис. Она встала, и он увидел, какими яркими были ее глаза, но при этом губы сильно сжаты. Она стиснула зубы, чтобы сдерживать слезы.

— Вернусь с Лори, — сказал ей Тейт.

Она сглотнула.

— Точно, Тейт, — произнесла она.

Они вышли за дверь, Дик направился к своему пикапу, Бабба к своему, Тейт к внедорожнику, когда они увидели огни машины, подъезжающей к дому. Трое мужчин замерли у машин, увидев фургон Фольсвагена с Шамблс и Солнышко, припарковавшихся в сторонке. Оба выбрались из машины, к ним побежал Шамблс, Солнышко шла медленнее за ним.

— Новости? — тут же потребовал объяснений Шамблс.

— Мы идем ее искать, — ответил Бабба.

— Я тоже иду, — он повернулся к Тейту. — Джонас?

— В доме, — ответил Тейт и посмотрел на Солнышко. — Ты можешь ему пригодиться.

Она не кивнула, а побежала к его дому.

Шамблс бегом направился к пассажирской двери пикапа Баббы.

Они все забрались внутрь машин и двинулись вниз с горы.

* * *

Джим-Билли

Ему уже давно следовало купить один из тех телефонов, которыми все пользовались.

Ему действительно давно стоило это сделать.

Но он не купил, а сейчас уже не было времени для этого.

Ему также не стоило так чертовски много пить.

Но было Рождество, и каждый мерцающий огонек, каждая раскачивающаяся гирлянда, каждая елка, мигающая в каждом проклятом окне, напоминали ему...

Поэтому он выпил слишком много.

Но не слишком много, чтобы не вспоминать болтовню Далтона давным-давно, должно быть больше года назад, тогда Далтон сказал ему, где он живет. Джим-Билли даже не вспоминал его слова ни тогда, ни позже, когда все это дерьмо с девочками вышло наружу. Это был пустой разговор, который он выкинул из головы.

Но Далтон сказал ему, что у него нет ни квартиры, ни дома в городе. Он жил на холмах, именно там, где напали на цыпочку хиппи.

— Старый дом моей мамы, — пробормотал он.

И пьяный Джим-Билли, слыша о Лори, когда все в баре только и перешептывались об этом, мужчины в панике, направляющиеся в гараж, почувствовал закравшийся страх сквозь алкоголь, пропитавший все его нутро, он вспомнил симпатичную Джейн Симпсон, которая залетела в средней школе и родила мальчика. Она жила с родителями, пока не обзавелась мужчиной и не переехала в город, чтобы быть рядом с тем мужчиной. И он смутно вспомнил, что ее убили, порезал до смерти ее бойфренд, который клялся, что он этого не делал, клялся, что любит ее, клялся, что она любовь всей его жизни, несмотря на то, что его обвинили, признали виновным, и посадили в тюрьму. Все, кого он знал, Джим-Билли вспомнил разговоры, которые ходили вокруг, были ошеломлены. Все вокруг говорили, что Джейн и ее мужчина были близки, они любили друг друга и много значили друг для друга. К этому времени родители Джейн умерли, Джим-Билли вспомнил, что ее сына отдали в приемную семью.

Никто не жил в том доме в течение многих лет.

Или, по крайней мере, все думали, что никто там не жил.

Далтон был хорошим парнем, все его любили, особенно Тоня. Джим-Билли проводил много времени в баре и видел, как она смотрела на него. Она безумно сохла по нему, любыми средствами пытаясь привлечь его внимание, попасться ему на глаза. Джим-Билли думал, что ее одежда была слишком откровенной, фактически одежды-то как такой почти и не было, и ее заигрывания были слишком заигрывающими от отчаянья, чтобы произвести на него впечатление или заставить его ревновать.

Но Далтон не проявлял к ней интереса, ни к ней, ни к любой из других девушек. Он флиртовал, но на этом все. Черт, Иззи работал в баре меньше трех месяцев, но этот парень трахался практически каждую ночь. Джим-Билли знал об этом. Иззи был молод, но он был не так красив, как Далтон, поэтому он предпочитал много хвастаться своими завоеваниями.

Но не Далтон.

Разве молодому, симпатичному парню вроде него, это не нужно? Здесь что-то было не так.

Джим-Билли раньше не задумывался об этом.

Никогда.

До сегодняшнего вечера.

А теперь он похитил Лори и собирался причинить ей боль. Убить ее, как он издевался над Тоней. Как он издевался над Нитой. Как он пытался убить эту милую, симпатичную цыпочку хиппи.

А для Тейта Лори была Элизой. Хотя у него был Джонас, она была для него не всем, но она точно составляла половину его мира.

Как только половина твоего мира отрывается от тебя, ты можешь дожить хоть до ста лет, но так и останешься наполовину.

Другой не будет.

А Тейтум Джексон был хорошим мужчиной. Он не заслуживал той жизни, как у Джима-Билли, каждую ночь возвращаться домой в холодную постель, мучаясь бессонницей от воспоминаний, когда его кровать не была такой холодной, когда он мог прикоснуться к своей женщине, когда он никогда не чувствовал себя настолько одиноким, даже когда не был с ней рядом.

И он собирался сейчас что-то предпринять.

Он понимал, что должен позвонить в полицию или Тейту, но у него не было мобильного телефона.

И у него не было времени.

Кто-то должен добраться до Лори быстрее.

* * *

Тейт

— Это Федеральное расследование, Джексон, — сказал в телефон шеф Арни Фуллер.

— Да, точно, Арни, но это не значит, что ты не можешь отправить своих мальчиков на поиски Лорен, пока ожидаешь, когда Тамбо доставит свою задницу из Денвера, — прорычал Тейт.

— Мы облажались с этим дерьмом, у нас тут федеральная запарка, нам не нужен еще один федеральный тепловой удар, — ответил Арни.

— Конечно, Арни, тебе не нужен еще один накал. И тебе нет нужны запрашивать еще больше федералов для дела, чем у тебя уже есть. Ты не думаешь, что Тамбо выпишет тебе чертовый штрафной билет? — ввернул Тейт.

— Пошел ты, Джексон, ты всегда был занозой в заднице, — возразил Арни.

— Пошел ты, ты будешь ждать два часа, пока не прилетит Тамбо. Ты готов пожертвовать на хрен Лори. Через два часа она может истечь кровью из-за колотых ран, и я клянусь Богом, ты сядешь за это, так тебе нужна причина, я позабочусь, чтобы ты получил тюремный срок, мудак, и тогда полицейские получат всевозможные способы трахнуть тебя в задницу, — пообещал Тейт.

— Иди к черту, Джексон, — огрызнулся Арни и отключился.

— Бл*дь! — пролаял Тейт.

— Я так понимаю, мы не получим поддержку со стороны федералов Карнэла, — произнес Вуд, вибрирующим голосом от гнева.

Глаза Тейта перешли на друга.

— Возьму твой .38? — спросил Тейт Вуда, отчего Вуд тут же прищурился.

— Тейт, — более мягко произнес он.

— Не хотел выходить из дома вооруженным, чтобы видел Джонас. Нужен пистолет, Вуд, — безапелляционно заявил Тейт.

— Ты думаешь…?

— Я спросил, — отрезал Тейт, — ты взял свой .38?

Вуд замер на пару секунд, затем рванул в офис. Когда он выбежал из здания к Тейту, сидящем в «Эксплорере» за рулем, внедорожник уже работал на холостом ходу.

Тейт повернул к нему голову.

— Готов? — спросил он.

Вуд протянул .38, и Тейт отметил, что сам Вуд держал девятимиллиметровый ствол. Тейт забрал .38, открыл обойму, осмотрел его несколько секунд, закрыл, затем наклонился вперед, чтобы засунуть пистолет позади под пояс джинсов.

Затем он дал задний ход и включил ускорение, рванув от гаража.

* * *

Лорен

Он обтер мою кровь с ножа о матрас, а затем стал отрезать мне волосы до плеч, остальные он отрежет позже, я это уже поняла. Он запихивал отрезанные волосы в целлофановый пакет.

Дверь распахнулась, и появился Джим-Билли.

Я была так потрясена его появлением, ошарашена, но во мне затеплилась надежда, надеясь, что следующим за ним появится Тейт, что меня затрясло всем телом, по-видимому слишком сильно, потому что ржавая труба от батареи, торчащей из стены, тоже затряслась и сдвинулась, к ней были привязаны мои руки.

— Что…? — заскрежетал зубами Далтон, вскакивая на ноги, развернувшись с ножом в руке.

И я почувствовала жуткую боль в боку, потому что он резанул по мне, но мне необходимо было выбраться отсюда, а значит подняться. Я села в вертикальное положение, выдернула кляп изо рта, и потянулась к веревкам на правой ноге, с первого раза не получилось до них дотянуться.

— У него нож! — Закричала я, но раздался выстрел.

Я подняла глаза и увидела Далтона, двинувшегося назад, из его груди лилась кровь.

Джим-Билли опустился рядом со мной на колени с левой стороны, на виду положив пистолет на пол, стал помогать развязывать веревки.

— Мы должны вытащить тебя отсюда, Лори, — невнятно произнес Джим-Билли, хотя бы на секунды пытаясь отвлечь мое внимание от Далтона, который прислонился спиной к стене, положив на грудь руку, через пальцы которой сочилась кровь, его лицо стало бледным, глаза пустыми, и он начал сползать по стене.

— Развязывай вторую ногу, дорогая.

Я перешла на правую ногу, Джим-Билли освободил мою левую. Затем он занялся моей правой рукой, убрав мои дрожащие пальцы, решив все сделать сам.

Я освободилась, Джим-Билли схватил меня за руку, поднялся и потянул за собой, и вдруг рядом с нами очутился Далтон, который налетев на Джима-Билли ударил его, Джим-Билли и Далтон накренились в сторону, а я, превозмогая боль, вместо того, чтобы убежать, присела на корточки, схватившись за бок, который был влажным от крови. Другой рукой я потянулась к пистолету Джим-Билли.

— Беги! Вперед! Беги! — Последнее его «беги» закончилось еле слышно, потому что Далтон скатился с него, и я увидела нож, торчащий из живота Джима-Билли.

— Нет! — Закричала я.

— Беги, — прошептал Джим-Билли, я уставилась в его наполненные болью глаза, замешкавшись.

Я посмотрела на Далтона, который перевел на меня взгляд.

Я не могла никак помочь Джим-Билли. Мне нужно было позвать на помощь.

Мне необходимо было добраться до Тейта.

Я перестала тянуться к пистолету, вскочила на ноги и побежала.

* * *

Тейт

— Симпсон, — бормотал Тейт за рулем.

— Что? — Спросил Вуд.

— Джейн Симпсон, — опять пробормотал Тейт.

— Тейт... что? — сдерживаясь произнес Вуд.

— Господи, бл*дь, Вуд, ты помнишь ту девочку, она училась в школе с нами, была старше на два, три класса. Весь город говорил о ней. Она залетела. Потом она начала встречаться с тем парнем из Оурей, он жил здесь… забыл, работал на нефтяной вышке или где-то еще. Она переехала к нему, они жили в городе, потом ее убили, он получил за это пожизненное заключение.

— О, черт. Да, — ответил Вуд.

— Она была блондинкой. Голубые глаза. Как у ее ребенка. Помнишь ее ребенка? — Спросил Тейт.

Он ощутил, как в темноте салона Вуд повернул к нему голову.

— Дом Симпсон.

— Это старая дорога. Не асфальтированная. Запомнил ее только потому, что ребенок Амелии пропал. Полицейские сформировали поисковые группы, мы прошли через эти холмы. Я нашел его на той дороге, подумал, что это за дорога, мне стало любопытно и я прошел по ней, а потом вернулся в отделение. Симпсоны оставили этот дом своей дочери, он достался ее ребенку, когда ее убили. Он никогда не платил налоги за него, правительство прибрало его к рукам, но по-моему он так и стоит заброшенным. Правительство просто махнуло на него рукой. Бл*дь, никому бы и в голову не пришло, что он может быть там, они даже не знали, как его найти.

— Ты помнишь, где он находится? — Спросил Вуд.

— Да, позвони Дику, Бабба, пусть все направляются туда, — приказал Тейт, Вуд передвинулся, чтобы вытащить телефон.

Но все же спросил:

— Ты уверен, Бак? Позвать парней, сосредоточившись в одном направлении?

Тейт привык доверять своей интуиции уже не один год, не только как охотник за головами и как полицейский, но все началось с того момента, когда он играл в футбол. Когда ты видишь, как на тебя несется игрок, тебе необходимо или его вырубить, или ты будешь следующим ресивером, управляющим игрой, поэтому ты должен своим нутром, своей интуицией понять, каким образом они будут тебя запирать, чтобы не допустить к мячу, и в какую сторону они сделают пас, потому что ты нах*й не собираешься сворачивать с их пути. Тейт мог сказать, что каждый раз выбирал правильное направление, иначе бы его команда два года подряд не становилась бы лучшей в Америке, если бы он выбирал неправильное направление.

— Все двигаются туда, Вуд.

— Понял, — пробормотал Вуд и сказал по телефону: — Баб, Тейт думает, что это сын Джейн Симпсон. Дом Симпсонов. Скажи людям…

Пока Вуд говорил, Тейт ехал.

Быстрее.

* * *

Лорен

Я бежала вниз по склону, боль в боку напоминала огненный шар, и я слышала, что Далтон бежал за мной. Я слышала, как трещали ветки деревьев позади меня. Мы оба были ранены, но он знал эти леса. Однажды он уже поймал меня. Он знал это место.

А я не знала.

Но скоро покажутся холмы, где нашли Солнышко, и Тэйт разыскивает людей, этим он зарабатывает себе на жизнь.

Он знал, где искать.

Знал.

Он найдет меня здесь.

Молю Бога, чтобы он знал.

— Помогите! — Закричала я, надеясь, что меня ищут, и кто-нибудь услышит. — Помогите! Помогите! Пожалуйста, пожалуйста, помогите!

Я оглянулась назад, Далтон приближался. Я посмотрела вперед, выбежала на поляну и увидела слева фары. Я содрогнулась остановившись, но машина точно ехала вперед, я выбросила руку перед собой, пока внедорожник скользил по грязи, освещая дорогу фарами, вспыхивающими красным.

Прежде чем он остановится, настолько близко подъехал ко мне, что я уперлась ладонью в горячий капот. Он остановился буквально за секунду, когда я подняла глаза на лобовое стекло и увидела Тейта.

На меня нахлынуло такое облегчение, что я произнесла:

— Детка.

И тут Далтон схватил меня, ударив в спину, все тело пронзила боль, я повалилась в грязь прямо перед капотом «Эксплорера» Тейта, отчего испытала еще большую вспышку боли от удара и падения, не говоря уже о том, что я головой ударилась о камень, отчего все померкло перед глазами.

* * *

Вуд

— Бак! — кричал Вуд, но Тейт не слышал. Тейт выскочил из машины. Он был в такой ярости, что докричаться до него было невозможно.

Вуд должен был достучаться до него. Сначала Вуд проверил Лори, когда Тейт стащил с нее Далтона, Лори дышала и приходила в себя, но она истекала кровью от ножевой раны и была избита. Наверное, она не хотела бы выжить такой ценой, чтобы следующие пять-десять лет навещать Тейта в тюрьме.

Вуд подобрался поближе к Тейту, который схватил одной рукой Далтона за грудки, а другой избивал уже окровавленное лицо, превращая его в кровавое месиво. Вуд обхватил обеими руками Тейта, прижав его руки своими, отчего Далтон свалился на землю, а Вуд дернулся вместе с Тейтом назад, снова выкрикнув:

— Бак! Мы должны спуститься с холмов с Лори.

Тейт яростно дернулся в сторону, сосредоточившись на своей цели и желая вернуться к своему первоначальному занятию, отчего Вуд всем телом двинулся тоже с ним вперед, но он все же смог его остановить и удержать.

Затем Вуд услышал, как стали подъезжать пикапы.

«Слава, бл*дь, Богу», — подумал Вуд.

— Все кончено, отвези ее в больницу, — сказал он.

Тело Тейта снова дернулось вперед, Вуд также двинулся всем телом вместе с ним, внимательно глядя на его профиль, Тейт смотрел вниз на стонущего, отползающего Далтона.

— Она ранена, Бак, отвези ее в больницу, — прошептал Вуд, используя единственную фразу, которая могла достучаться до Тейта.

Машин становилось больше, освещая все фарами, слышался топот ног.

— Забираю ее, едем вниз, — услышал Вуд крик Дика, затем их обступили мужчины.

Вуд почувствовал, что может отпустить Тейта и повернулся в сторону Дика, который бежал к своей машине с Лори на руках.

— Я с ним! — прокричал парень хиппи, побежав за Диком и вскочив в его пикап.

— Ублюдок! – взревел Бабба, занес ногу и со всего маха нанес жесткий удар по Далтону, Далтон взвыл от боли, перевернувшись дважды и покатившись по земле.

Бабба сделал еще один шаг, преследуя Далтона, и нанес еще один удар, прежде чем Вингс, Стоуни и Па повисли на нем, оттаскивая его назад.

— Где, мать твою, копы, я хочу знать, черт возьми! — Проорал Стег, стоя в траве и глядя на Далтона.

Вуд не мог ответить на этот вопрос, и тут он поймал себя на мысли, что Тейт по-прежнему молчал и не двигался последние две минуты, поэтому он посмотрел на друга, Тейт смотрел на землю, хотя Далтона не было у него под ногами.

Па тоже смотрел на Тейта, поэтому сказал:

— Бак?

— Две колеи от машин, — пробормотал Тейт.

— Что? — Спросил Вуд, приближаясь ближе к Па, пока тот поближе двигался к Тейту.

— Теплая зима, земля не промерзла, — бормотал Тейт, все еще глядя на грязную дорогу. — Две колеи от шин. Одна туда и обратно. Одна только туда.

Вуд опустил взгляд и уставился на землю, но ничего особенного не увидел. Но он же и не был охотником за головами, как Тейт.

— О чем ты? — спросил Вуд, отрывая глаза от земли и поднимая на Тейта, который смотрел вдаль перед собой.

— Она бежала, — прошептал Тейт. — В него стреляли.

— Тейт, сынок, скажи нам, что у тебя здесь происходит, — попросил Па, нетерпеливо тыча пальцем в голову Тейта, но Тейт резко развернулся и направился к «Эксплореру». Вдали послышались сирены, Тейт открыл боковую дверь со стороны водителя.

Вуд замешкался только на секунду, чтобы поймать взгляд отца, а затем скользнул на сиденье. Он еще не успел открыть дверь, как Тейт включил зажигание, шины забуксовали, извергая грязь, что было неплохо, потому что у Вингса появилось время оттащить за эту пару секунд Далтона с его пути, когда внедорожник рванул вперед.

Вуд успел все же плюхнуться задницей на сиденье, захлопнув дверь, повернулся к Тейту.

— Поговори со мной.

— Там наверху холмов есть кто-то еще, — произнес Тейт.

— Кто? Его напарник? — Спросил Вуд.

— Нет, — ответил Тейт, — герой.

* * *

Лорен

Я открыла глаза. Было темно. Я чувствовала запах больницы, но я не чувствовала боли.

Я повернула голову в сторону и увидела Тейта.

Он не спал, сидел в кресле, стоявшем у моей кровати, локти на коленях, глаза налились кровью, он выглядел вымотанным.

— Эй, — прошептала я и почувствовала, как мои губы слегка расплываются в улыбке.

Он тут же переместил свой взгляд на мои губы, затем медленно закрыл глаза, мне показалось, что прошло целых десять минут, как он их закрывал.

Затем он уронил голову на колени и пробормотал:

— Господи Иисусе. Господи, бл*дь, Иисусе.

— Дорогой, — прошептала я, и его голова взлетела вверх, и он заполнил собой все пространство передо мной, его губы оказались на моих, нежные, но твердые, а его большие руки обхватили мою голову с обеих сторон, удерживая неподвижно.

Он оторвался от моих губ и прислонился лбом к моему.

— Детка, — прошептал он.

— Джим-Билли? — Спросила я.

— Да, нож нанес ему больше вреда, чем тебе, прошел через его кишки, но его залатали.

На этот раз я закрыла глаза, а затем открыла и увидела его.

— Слава Богу, — вздохнула я и спросила: — Джонас?

— Снаружи спит на диване с Крис, Стеллой, Солнышком, Венди и половиной Карнэля.

— Половиной Карнэля?

Он кивнул, уткнувшись лбом в мой лоб.

— Половиной Карнэля.

— Должно быть, комната ожидания большая, — прошептала я, понимая, что разговор отнимает у меня много сил, веки становились отяжелевшими, я пыталась бороться. Впервые, я не хотела засыпать.

Тейт увидел мои попытки, поднял голову на несколько дюймов, но обе его руки скользнули к моему подбородку.

— Давай спать, дорогая, — нежно попросил он, поднимая вверх большие пальцы и поглаживая мои щеки, — я буду здесь, когда ты проснешься.

— Не хочу, — пробормотала я, закрыв глаза и с усилием снова их открыв.

— Давай спать, Лори.

— Тейт, — прошептала я, веки снова стали закрываться, и я уже не могла их открыть.

Но перед тем, как я погрузилась в глубокий сон, почувствовала его губы на своих, когда он произносил слова:

— Сладких снов, детка.

* * *

Джим-Билли

Джим-Билли проснулся, чувствуя то, чего не чувствовал уже семь лет.

Мягкое, теплое женское тело прижалось к его боку, ее рука была под щекой на его плече.

С усилием он наклонил голову вниз и увидел светлую макушку Лори, ее плечо в больничном халате, прикрытую тонким больничным одеялом.

Он почувствовал движение, голова откинулась на подушку, и он перевел глаза на яркое колорадское солнце, пробивающееся сквозь окно, у которого стоял Тейт и наблюдал за ними двумя в постели.

— Она спит? — шепотом, хрипловато спросил Джим-Билли.

Тейт кивнул.

— Заставила меня принести ее сюда, хотела быть с тобой, — так же тихо прошептал Тейт.

Джим-Билли кивнул.

— С ней все в порядке? — Спросил Джим-Билли.

— Лучше, чем ты, — ответил Тейт.

Джим-Билли снова кивнул.

Он не чувствовал сильной боли, но опять же, он пока не двигался, и к его боку прижималась мягкая, теплая женщина, которая принадлежала Тейту, но все же была мягкой, теплой женщиной, и она была Лори, живой и дышащей. Это был подарок, жизнь была слишком коротка, чтобы можно было получить подарок, особенно такой драгоценный, который сейчас прижимался к нему на проклятой больничной койке, конечно, любой молча примет такой подарок.

Тейт отошел от окна к кровати, и за пару шагов он ни разу не отвел взгляд от Джима-Билли.

Как только он остановился перед кроватью, тут же взглянул на Лори, а потом опять перевел взгляд на Джим-Билли.

Затем он с силой прошептал:

— Я твой должник, Билли, огромный твой должник.

Джим-Билли снова кивнул.

— Знаю.

И он знал, не потому, что Джим-Билли пострадал и фактически не чувствовал свои кишки, и питание поступало ему через капельницу, торчащую из вены на руке, а потому что Джим-Билли пострадал, чтобы спасти эту женщину, которая сейчас прижималась к нему в постели, живая и дышащая.

Джим-Билли улыбнулся своей полу-беззубой улыбкой Тейту.

Затем произнес:

— Счастливого Рождества.

Тейт пялился на него секунду, ему далось это с трудом.

Потом лицо Тейта расслабилось, и Джим-Билли услышал его низкий смешок.

Глава 28

Где они сейчас?

— В одном из самых замечательных мест, где они сейчас, Тейтум Джексон, признанный лучшим полузащитником штата Пенсильвания и Высшей Лиги «Филадельфии иглз», вернулся в новостные каналы после двадцатилетнего отсутствия.

Как только я услышала имя Тейта, я слегка приподнялась от груди Тейта, пока мы лежали на диване.

Я и вся моя семья смотрели на футбольных комментаторов, сообщающих новости в перерыве воскресной (на следующий день после Рождества) игры.

Па позвонил моим родителям, как у него выдалась минутка, после того, как меня нашли. Мои родители решили не дожидаться следующего рейса, который был только на следующий день ближе к полудню, потому что к этому времени сказал мой папа, моя семья могла бы быть уже на полпути в Небраску (и была). Поэтому они упаковали свои вещи и все подарки, и ехали всю ночь, по очереди садясь за руль, чтобы добраться к нам, в Колорадо.