Снова твоя

12

Лиза присмотрелась к женщине, шедшей по противоположной стороне улицы.

— Глазам своим не верю, — пробормотала она себе под нос. — Дороти?! Что с ней стало?!

За три месяца, что подруги не встречались, Дороти изменилась почти до неузнаваемости. Где стильная прическа, элегантный костюм и гордо поднятая голова? Дороти сутулилась, прическа ее, мягко говоря, была небрежной, а что такое макияж, она, кажется, вообще забыла. Теперь ей можно было смело дать ее сорок лет, а то и больше. От цветущей эффектной женщины, какой прежде была Дороти Эбигейл, не осталось и следа.

Лиза секунду поколебалась, не зная, стоит ли привлекать внимание Дороти. Однако тут же упрекнула себя за бессердечие. Дороти много лет была ее лучшей подругой. Сейчас ей явно плохо. Следовательно, тут и размышлять не о чем!

— Эй, Дороти! — Лиза энергично помахала рукой. — Постой!

Дороти остановилась и стала испуганно, словно загнанный гончими зверек, осматриваться по сторонам в поисках охотника. Затем Дороти ускорила шаг, будто надеялась сбежать от преследователей.

— Да что с тобой?! Это ведь я, Лиза!

И Лиза понеслась за стремительно удалявшейся подругой. Благо проезжая часть была свободна, иначе у Лизы появились бы все шансы угодить под колеса автомобиля.

— Лиза, пожалуйста, оставь меня в покое, — устало произнесла Дороти, когда подруга схватила ее за локоть и с силой развернула к себе. Однако глаза Дороти умоляли о помощи.

— Боже, что случилось?! — ахнула Лиза.

Дороти молча пожала плечами.

— Я угощаю тебя кофе с пирожными, — предложила Лиза, заметив, что они стоят как раз напротив кафе.

Дороти неуверенно посмотрела на подругу.

— Извини, мне что-то не хочется…

— Не дури. Пойдем. Нам нужно поговорить.

— Ладно, — сдалась Дороти.

Подруги заняли угловой столик, находившийся в некотором удалении от мест, которые занимали остальные посетители кафе. Впрочем, в послеобеденное время наблюдалось относительное затишье. Именно поэтому Лиза и уговорила Дороти зайти в кафе, чтобы спокойно поговорить.

— Лиза… — На глазах Дороти блеснули слезы. Лиза достала из сумочки сразу несколько бумажных салфеток и молча протянула подруге.

— Я не могу… больше не могу.

— Дороти, давай сначала дождемся, пока нам принесут кофе и восхитительные заварные пирожные. Надеюсь, они хоть чуточку приподнимут тебе настроение. Не беспокойся, я выслушаю тебя до конца. Даже если твой рассказ займет несколько дней. Раньше мы могли болтать по телефону весь вечер, даже если виделись днем. Что уж говорить о трех месяцах…

Дороти кивнула в знак согласия. Однако когда миловидная официантка принесла их заказ и удалилась, Лиза заметила, что подруга словно замкнулась в себе. Низко опустила голову и сосредоточенно пила кофе, словно ароматный напиток — единственное, что сейчас занимало ее мысли. Да-а-а, как же теперь вызвать ее на откровенность? — задала себе вопрос Лиза. Переменчивость настроения подруги обеспокоила ее еще больше. Дороти в отличие от нее никогда не теряла самообладания и была ровна и любезна со всеми. Даже если человек ей не нравился или она неважно себя чувствовала. Лиза поставила на стол пустую чашку.

— Дороти, теперь, думаю, настало время поговорить. Что произошло? Почему ты так печальна и… — Лиза вовремя умолкла. Пожалуй, не стоит говорить Дороти о том, что она постарела лет на пять всего за три месяца.

— Лиза, я не могу, — со вздохом ответила Дороти.

— Не можешь мне рассказать? Я ведь твоя подруга!

Была, подумала Дороти. Раньше, в прежней жизни, у меня была семья, друзья…

Похоже, Лиза угадала ее мысли, потому что заверила Дороти, которая снова готова была расплакаться:

— Была, есть и навсегда останусь твоей подругой.

— Лиза, мне… мне больше не к кому обратиться. Я совсем одна. Я предала Фрэнка. Дети… Эйприл и Стэнли отвернулись от меня. Они даже не звонят. Словно я им совсем чужая. Впрочем, Эйприл и раньше навещала меня с таким видом, будто исполняет обременительную обязанность. — Слезы лились по щекам Дороти, однако интонация ее пока была довольно ровной. Словно плакала одна женщина, а говорила другая.

— А Коул? — тихо спросила Лиза, уже предчувствуя неладное.

— Коул?.. — Дороти усмехнулась. — Разве не ты мне говорила, что он альфонс, что ему нужны только мои деньги?

Лиза опустила глаза. Что ж, рано или поздно правда должна была выплыть наружу.

— Однако теперь, — Дороти промокнула глаза салфеткой, которую ей дала подруга, — моя жизнь превратилась в кромешный ад. Коул ни во что меня не ставит. Он постоянно где-то гуляет, возвращается домой в стельку пьяный, устраивает скандалы. Я даже не могу повторить те слова, которые он говорил в мой адрес, Лиза.

— Успокойся, милая. Все будет хорошо. Но почему… почему ты до сих пор не выставила его за дверь? Ты до сих пор его любишь? Настолько, что готова терпеть оскорбления и унижения беспринципного голодранца?

Дороти энергично замотала головой.

— Я его ненавижу! Впрочем, теперь я уже не уверена, что любила его. Во всяком случае не так, как Фрэнка. В меня словно дьявол вселился. Коул приворожил меня, лишил разума. Как я могу любить человека, который водит домой шлюх, а затем заявляет, что они ему нравятся куда больше, чем «старухи» вроде меня?

Последнее признание далось Дороти с огромным трудом. Как бы ни были они близки с Лизой в прошлом…

— Господи! — Глаза Лизы расширились, словно ей только что сообщили о высадке инопланетян в соседнем квартале. — Тогда почему?..

— Почему я не прогнала его? Не ушла сама? Ты ведь это желаешь узнать, да, Лиза?

— Да. Как ты, Дороти Эбигейл, могла сносить такое?

— Боюсь, что Коул не оставил мне иного выбора.

— В каком смысле?

— Ради Фрэнка я пожертвую собой.

— Что?! — воскликнула Лиза, едва не уронив со стола чашку.

— Я и так причинила ему много боли. Теперь… у него осталась его работа. Впрочем, я всю жизнь ревновала его к политике, как обычные жены ревнуют своих мужей к потенциальным любовницам. Порой мне начинало казаться, что служение делу для него важнее, чем семья. Конечно, я видела, как он старается сражаться на двух фронтах. Как он торопился вечером домой, чтобы поиграть с маленькой Эйприл, или отказывался от важных командировок, чтобы научить Стэнли кататься на велосипеде или сводить в кино. Впрочем, чаще он все же предпочитал политику. Знала бы ты, сколько одиноких вечеров я провела, сидя у камина в нашей гостиной! Однако я всегда любила Фрэнка, несмотря ни на что…

— А сейчас ты его любишь? — Лиза заглянула в покрасневшие от слез глаза подруги.

— Больше, чем прежде. Я так виновата перед ним. Так виновата…

— Дороти, так чего же ты медлишь? Отправляйся к Фрэнку, попроси прощения, скажи, что не можешь без него жить. Он страдал все это время. Мне кажется, он даже поседел. Вслух, безусловно, он не жаловался и не клял судьбу, но ты ведь знаешь этих мужчин! Никогда не признаются в собственной слабости.

— Лиза, если бы ты только знала, как я хочу этого. Я приползла бы к нему на коленях и вымаливала прощение… но я не могу… не могу… — Дороти нервно скомкала использованную салфетку и принялась с маниакальной одержимостью перекатывать шарик между пальцами.

— Тогда что же тебя останавливает? Если ты боишься, давай пойдем вместе. Прямо сейчас. Устроим твоему мужу сюрприз. Поймаем такси и… — Лиза уже начала подниматься из-за столика, но Дороти ее остановила:

— Нет-нет, пожалуйста, не надо. Спасибо за поддержку, но…

— Дороти, ты что-то не договариваешь. — Лиза вздохнула и облокотилась на столик. — Ты боишься Коула? Он тебе угрожал? Боже… Дороти, он бил тебя?

— Нет, до этого пока не дошло. Однако боюсь, если так будет продолжаться, то Коул не остановится ни перед чем. Видела бы ты, в каком состоянии он возвращается домой. Иногда избитый. Поразительно, но на следующий день он уже свеж и беспечен. Выглядит как денди с картинки модного журнала.

— Тогда что тебя останавливает? Ума не приложу. Почему ты собралась жертвовать собой ради Фрэнка, но при этом не хочешь помириться с мужем?

— Коул угрожает рассказать газетчикам «семейную тайну» Фрэнка Эбигейла. Как ты думаешь, Лиза, после этого останется у Фрэнка хоть единственный шанс на выборах?

— Ему никто не поверит, — не очень уверенно произнесла Лиза. — Кто такой Коул и кто такой Фрэнк!

Дороти усмехнулась.

— Ради всего святого. Люди предпочтут поверить в самую невероятную ложь, если замешан известный человек. Тем более видный политический деятель. Фрэнк может сразу забыть о своей карьере, едва в газету просочится хоть какая-то подробность. Фрэнк боится огласки и скандала, как огня. Именно поэтому он и смирился с моим уходом к Коулу. Даже оплачивал наши счета. Вот Коул и смекнул, что сможет тянуть из меня и моего мужа деньги до скончания века. Хотя, думаю, мой конец наступит скорее, — с грустной иронией закончила Дороти.

— Выход есть всегда. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы заставить убраться этого Коула из вашей жизни навсегда.

— Интересно как? Наймем киллера? Нет человека — нет проблемы?

— Дороти, не утрируй! Убеждена, что существуют не столь радикальные, но не менее эффективные способы.

— Нет, я уже думала об этом не один день. Выхода нет. Скоро я сойду с ума в той ловушке, которую захлопнула за собой сама. Я ненавижу Коула и люблю Фрэнка. Однако Фрэнк об этом так и не узнает. Пусть он меня презирает, считает изменницей. Пусть мои дети игнорируют меня. Пусть. Я все снесу. — Неожиданно Дороти разразилась таким горестным плачем, что Лиза и сама не смогла сдержать слезы.

— Дороти, мы что-нибудь обязательно придумаем. Помни, ты не одна. У тебя есть я. Я всегда помогу тебе. Если хочешь, переезжай ко мне.

— Нет, Коул расценит это как сигнал к активным действиям. На следующее же утро на Фрэнка начнут показывать пальцем.

— А может быть, Коул блефует.

— О чем ты? — с робкой надеждой в голосе спросила Дороти.

— Сама подумай, что он получит, если обнародует грязную историю? Тогда доступ к вашим деньгам будет раз и навсегда перекрыт.

— Во-первых, какое-то время Коул сможет перебиваться гонорарами, которые посулят ему средства массовой информации за горячую новость. Во-вторых, Коул неимоверно амбициозен и тщеславен. Представляешь, как он будет счастлив погреться в лучах славы? Он, парень с Гавайских островов, вдруг станет знаменит, по крайней мере, на всю Филадельфию, а то и на всю Пенсильванию. А затем… Коул авантюрист по натуре. Не удивлюсь, если он вернется на остров и к прежней профессии жиголо. Я уверена лишь в одном: работать он не станет никогда. Зачем, когда вокруг полным-полно богатых дур?!

— Дороти, перестань терзать себя! Чувство вины — не лучший помощник в нынешней ситуации. Ты постоянно твердишь, что виновата, что заслужила одиночество и подобное отношение со стороны Коула, что пожертвуешь собой… Прекрати! Ты нужна нам живой, здоровой и по возможности веселой.

— Вам? — скептически спросила Дороти. — Лиза, у меня никого не осталось. Я никому не нужна.

— Ты нужна мне, Фрэнку и детям. Причем с каждым днем все сильнее. Эйприл и Стэнли обижены. Еще бы! Их мама посмела обратить внимание на кого-то другого. Дороти, ты сама их избаловала. Эйприл и Стэнли привыкли чувствовать себя чуть ли не центром Вселенной. Теперь же они осознали, что мир не вертится вокруг них.

— Спасибо, Лиза.

— Не за что. А теперь давай закажем еще по одному пирожному. Чур, мне воздушное с миндалем.

Дороти улыбнулась. Теперь она не одна. У нее есть друг. Какое же счастье ощущать рядом с собой близкого человека, сочувствующего и понимающего! Дороти охватил такой восторг, что она едва не расплакалась вновь. От радости. Мой первый друг в новой жизни, посетила ее смелая мысль.