Сокровища Лимы

Глава пятая. Братья Крестители

Италия, Рим, отель Валери

– Как самочувствие? Не тошнит?

То, что Холли недолюбливает самолёты, для Дилана стало настоящим открытием. Да не просто недолюбливает – панически боится. Весь полёт та просидела бледная как мел, наотрез отказываясь смотреть в иллюминатор.

Даже места в первом классе, которыми снабдила всех Паркер, не вызвали столько морального удовлетворения, сколько возможность наблюдать как у железной леди сдают нервы. Только подумать! Даже у неё отыскалась слабость.

– Если и вывернет, то только на тебя. Так что берегись, – с досадой буркнула та, первой заходя в номер пятизвёздочного отеля неподалёку от собора Сан-Джованни.

Не удосужившись согласовать, Холли забронировала две комнаты: один для Саймона, второй – для них. Причём при оформлении назвалась очередным новым именем. Так что сегодня Крейг будет ночевать с некой Сарой Лоуренс.

– Я всё в толк не могу взять, – никак не мог успокоиться он. – Ты ведь по роду деятельности частенько летаешь, и что же… До сих пор не привыкла?

Поджав губы, в его сторону недовольно прищурились.

– Тебе это доставляет удовольствие, да?

Тот расплылся в неподдельной улыбке.

– Даже не представляешь, как.

Туше.

Крыть выпад оказалось нечем, поэтому Паркер решила поступить чисто по-женски: более не отвечать на провокационные вопросы. Вместо этого она безжалостно вытряхнула всё богатое содержимое рюкзака на белоснежное покрывало, принявшись что-то выискивать.

«Чем-то» оказалась пачка таблеток, одна из которых преспокойно запилась маленькой бутылочкой водки из отельного мини-бара.

Дилан бы непременно сделал замечание, напомнив, что лекарства и алкоголь плохо взаимодействуют друг с другом, если бы его внимание не переключило кое-что другое.

Один липовый паспорт, второй, третий…

Сколько ещё у этой женщины фальшивых личностей и есть ли среди них реальная?

– Одна сплошная ложь, – покачал головой Крейг, швыряя стопку поддельных документов обратно Холли. – И тогда, и теперь. Хоть что-то в тебе есть настоящего?

Сгорбленная худая спина оцепенела. Кажется, замечание её задело.

– Что-то да есть, – сухо отозвалась она. – Мы идём куда-нибудь или нет?

– Куда? Уже всё закрыто. Ждём до завтра.

Паркер бросила задумчивый взгляд в кокетливо прикрытое римской шторой окно, за которым и правда быстро темнело.

– Тогда, может, просто пройдёмся?

– Иди.

– И ты не составишь мне компанию?

– Зачем?

– А вдруг меня украдут?

Дилан насмешливо хмыкнул.

– Найдешь таких идиотов, зови. Хочу лично на них посмотреть.

Холли недобро прищурилась.

– То есть, не пойдёшь?

– Нет. Уж как-нибудь без меня.

– Что ж, ладно!

Дверь с излишней громкостью захлопнулась, оставляя Крейга одного. Эх, а ведь на самом деле идея прогуляться на сон грядущий звучала не так уж и плохо. Ночной Рим, когда ещё представится возможность?

Однако всё же не стоило рисковать. Они и без того снова делят кровать этой ночью, предварительные романтические прогулки перед этим им точно ни к чему. Ничем хорошим это точно не закончится, вот и нечего искушать судьбу.

***

Контрастный душ имел прямо-таки целебные свойства. Дилан уснул мгновенно, да так крепко, что не слышал, во сколько вернулась Паркер. А наутро компания из трёх человек двинулась по оживлённым улицам в сторону собора, по пути тормознув возле местного ларька.

Свежий воздух и сбивающий с ног аромат, доносящийся из кофеен, дразнил рецепторы и теперь они гордо шествовали к цели, на ходу уплетая чириолы[1] и запивая их холодным кофейным коктейлем с апельсиновым топингом.

Латеранская базилика встречала прохожих грандиозным восточным фасадом. Балюстраду венчали огромные статуи, а фигуры апостолов гордо вздымались к безоблачному небу.

– Святейшая Латеранская церковь, всех церквей города и мира мать и глава, – перевёл надпись Крейг, покоящуюся над входом в собор.

– Испанский, итальянский… сколько языков ты знаешь? – полюбопытствовала Холли.

– Они несильно различаются. Много общего.

В главный неф базилики компания прошла через один из пяти входов, возле которого была установлена статуя императора Константина I. И Дилан, в силу своей профдеформации, конечно же, не мог удержаться от краткого экскурса:

– Когда-то на этом месте стоял дворец знатной семьи Латеранов, однако император Константин распорядился подарить его римскому епископу. Долгое время оно было резиденцией пап, но в четырнадцатых веках дворец горел дважды и со временем пришёл в упадок. Его было решено снести и тогда уже возвели то, что мы видим.

– Э-э-э… ага, – в унисон поддакнули Саймон и Паркер. Разумеется, ничего этого они не знали.

Компания двинулась по мозаичному полу, рассматривая массивные золотые своды и белоснежные декорированные колонны, величественно контрастирующие с располагающимися вдоль стен мраморными статуями Святых и Пророков.

– Алтарная часть обращена на запад. Это характерно для раннехристианских церквей, – продолжал Дилан, у которого учительские интонации вырывались непроизвольно. – Говорят, в его серебряных реликвариях хранятся головы апостолов Петра и Павла.

– Ага… – снова в унисон, но уже тише, вторили компаньоны.

Ознакомительная экскурсия их заботила мало. Саймона, например, куда больше смущала многолюдность. Как можно тайком шнырять и что-то вынюхивать, если они у всех на виду?

Крейг на это мог ответить лишь – предельно осторожно. Ему лично посторонние нисколько не мешали осматриваться, изучая резьбу на стенах и роспись на потолке. Остальные же послушно семенили за ним, чувствуя свою полную несостоятельность.

В данной ситуации именно Дилан являлся интеллектуальным центром их операции. И только он один мог пролить свет на найденную подсказку.

– А вот и он, – Крейг остановился возле одной из ниш, в которых покоились дышащие мощью статуи выше человеческого роста. – Иоанн Креститель.

«На этом холме высокою песнью в назначенный час прольётся ответ»

Оглядевшись, Дилан бросил быстрое спутникам: «Ждите. Я сейчас», и направился к монахиням, о чём-то негромко беседующим возле папского трона.

– Perdonate[2], – с ужасным акцентом обратился он к ним. – Non dirmi quando si terrà la messa più vicina[3]?

– Тra un paio d'ore[4].

Ага, через пару часов. Ну, пару часов можно и подождать, правда шансов нащупать ниточку всё равно немного. Мессы проводились здесь регулярно и если бы они были зашифрованные, это давно бы кто-то понял.

– Это место дарит спокойствие. Вы так не считаете?

К Крейгу подошёл облачённый в рясу седоволосый мужчина. Местный настоятель?

– Да, отчасти. Здесь приятно поразмышлять.

– Поразмышлять, но не помолиться?

– Почему же. Порой и помолиться.

– Но молитесь вы нечасто, – настоятель был настойчив.

– Нечасто.

– Многие молодые люди относятся небрежно к вопросам веры. Это печально, но, к сожалению, неизбежно. Ничего. К каждому, рано или поздно, придёт своё осознание.

Дилан его душевные порывы не разделял, однако оспаривать священное слово не рискнул. Пусть уж лучше каждый останется при своём мнении.

– Как бы то ни было, это место не может оставить равнодушным, – вместо этого ответил он, надеясь, что азы иностранных языков сумели закрепиться правильно, и он не говорит сейчас ничего лишнего. – Кто ещё способен потягаться с ним по красоте? Пережив грабежи, пожары и землетрясения собор стал лишь краше. Чего только стоят труды мастеров Космати.

– Так вы увлекаетесь историей? – заинтересовался седовласый. – А вы знаете, что у нашей базилики есть брат? В Сент-Джонсе. Не близнец, конечно, однако не менее величествен. Многие века он славится своим органом. Впрочем, и наш мало чем ему уступает…

У Дилана словно выключатель в голове перещёлкнул.

– Орган?

– Конечно. Он расположен вон там, в северной трансепте, – кивнул тот, указывая направление.

Шестеренки извилин медленно пришли в движение.

«На этом холме высокою песнью прольётся ответ»

А что, если речь идёт вовсе не о церковном хоре и мессах? В те времена, когда жил Томпсон, здесь наверняка всё было иначе. Другие молитвы, другие реликвии. Мраморных статуй так и в помине не было.

Нет, нужно искать что-то монументальное. В меру древнее. То, что смогло пережить не один век и остаться нетронутым. А что может быть стариннее, чем массивный инструмент, построенный вместе с самим собором?

«Песнью прольется ответ»

Песнью – не песнью, но музыкой точно, верно?

Крейг едва не сорвался обратно к ожидавшим его Холли и Саймону, озаренный внезапным просветлением, однако вовремя себя одёрнул.

На языке вертелся ещё один вопрос.

– Вы сказали – две базилики. Вторая в Сент-Джонс. Это…

– В провинции Лабрадор и Ньюфаундленд.

Новый щелчок. Все шестерёнки встали на место. Над головой только что лампочка не загорелась.

– Вот же идиот! – вместе со смачным шлепком по лбу вырвалось у Дилана на родном английском. Оу. Вышло громко. – Perdonate, – сконфуженно извинился он. – Grazie mille[5], – последнее было брошено священнику уже на полпути к всё ещё топтавшимся возле статуи спутникам.

– А, может, подсказка спрятана в ней? – предположил Саймон.

– Предлагаешь расфигачить? Да не вопрос, – равнодушно дёрнула плечом Холли. – Как думаешь, поверят, что я случайно? Молоток есть?

– Не надо ничего ломать, – поравнялся с ними Крейг. – Я болван. Нам нужен орган. И уж точно не это место.

– В каком смысле? – не поняла Паркер.

Дилану хотелось прыгать и скакать от нахлынувшего на него озарения. Из последних сил он сдерживался, хотя торопыжничество всё равно выдавало волнение.

– Сама подумай! Как Томпсон, будучи сбежавшим узником, смог оказаться здесь? И это сбежав во время тюремного мятежа от испанцев с Панамы после того, как его команду казнили за пиратство? Нет, по имеющимся данным, если они правдивы, Томпсон сбежал в Канаду на Ньюфаундленд. И именно там стоит вторая базилика святого Крестителя. А я о ней и не вспомнил даже, осёл!

– А орган тут причём?

– Потому что это идеальное место, чтобы что-то спрятать. «Песнью прольется ответ». И как мне раньше не пришло это в голову!

Холли озадаченно переглянулась с не менее озадаченным Саймоном.

– Для меня, наверное, это слишком сложно, – покачала головой она.

– Неважно, – нетерпеливо отмахнулся Дилан. – Мне срочно нужен интернет, чтобы убедиться ещё кое в чем. А затем выдвигаемся обратно в сторону аэропорта.

***

Канадская провинция, остров Ньюфаундленд, Сент-Джонс

– Здесь так красиво и… спокойно, – заметила Паркер.

– То, что нужно, чтобы начать новую жизнь? – каверзно уточнил Крейг.

– Нет. Не до такой степени. Для этого тут слишком спокойно.

– Разумеется. Тому, кто привык держать на себе концентрированное внимание, тут будет скучно.

– Считаешь, я падка на внимание?

– А разве нет?

– Я бы выразилась иначе…

– Интересно, как же?

– Всё это замечательно, ребят, – вклинился в разговор Саймон. – Но, может, уже сдвинемся с мёртвой точки? Я продрог до костей.

В общем-то это неудивительно, так как компания стояла на одном из нещадно обдувающихся ветром склонов. Зато вид откуда открывался просто невероятный: неприступные горы, зелёные долины и панорама самого длинного в мире побережья.

Остров Ньюфаундленд – один из наименее индустриализированных провинций Канады, основу промышленности которого занимали сельское хозяйство, охота и рыболовство. Собственно, именно из-за изобилия рыбы первые поселенцы и перебрались сюда.

Кстати, городок Сент-Джонс – единственный город острова, имеющий холмистый ландшафт и своеобразную, поднимающуюся с моря, ступенчатость. Повсюду, а особенно с их места, где расположен знаменитый «Сигнальный Холм» можно было рассмотреть бесчисленные лестницы, ведущие к узким петляющим улочкам, застроенных разноцветными постройками.

Что примечательно, здесь редко можно встретить здания выше трех этажей, поэтому сейчас перед ними как на ладони распростерлись высокие шпили башен-близнецов собора Святого Иоанна.

– А вы знали, что остров стал частью Канады лишь к середине двадцатого века, до того являясь частью британских колоний? – поинтересовался Крейг.

– А это поможет мне согреться? – сердито пробубнил Саймон, обнимая себя и согревая трением. Ну и для закрепления результата смачно чихнув.

Ясно, понятно.

Ничего не оставалось, кроме как поскорее покинуть холм и направиться к главной дороге, обрамлённой низкоэтажными домами. Зелёные, красные, жёлтые, синие – каждый был окрашен новым цветом.

Местное правительство таким образом решило привнести колорита, так как, из-за повышенного обилия туманов, городок казался в большинстве своём пасмурным и серым.

Однако сегодня им повезло. День выдался на редкость солнечным, пусть наверху ветер и сбивал с ног. Саймон искренне скучал по куртке, оставленной в чемодане на подземной парковке отеля Мадрида, да и Холли ёжилась, натягивая до пальцев рукава купленного в одном из бутиков аэропорта свитера.

Одному Дилану было максимально комфортно вышагивать по дороге в пиджаке, благоразумно подобранном на блошином рынке. В пиджаке, который, судя по женской логике, давно должен был преподнестись слабому полу, вот только Крейг не торопился рассыпаться в галантности и лишь мысленно посмеивался. Маленькая мужская месть.

Развернувшаяся на холмистой возвышенности католическая базилика Крестителя встречала их приоткрытыми высокими парадными дверями. А внутри… тишина.

Резкий контраст по сравнению с Латеранским собором, всегда полным туристов. Тут же ни души. Мало кто знал об этом острове, так что путешественники редко забредали в здешние края.

И зря. Посмотреть здесь было на что.

Высокие своды, украшенные руками мастеров потолки и три алтаря: с западной стороны, восточной и в передней части храма. Перед последним располагалась самая ценная и почитаемая скульптура в базилике: мёртвый Христос, одна из нескольких наиболее прославленных работ скульптора Джона Хогана.

– А вот и то, что мы ищем, – миновав ряды скамей, Дилан тормознул напротив массивной конструкции. Подобного исполина сложно не заметить.

– Отлично. Давайте уже покончим с этим. Пятнадцать часов в небе меня почти убили. С ног валюсь от усталости, – подогнала его нетерпеливо Холли.

– Ты же поспала в самолёте, – съехидничал Крейг. – Неужели не отдохнула?

Брошенный в его сторону взгляд говорил громче слов. Паркер, конечно, пыталась вздремнуть, однако дрёма оказалась рваной и тревожной. Какой уж там отдохнуть.

Последние сутки стали для неё истинной каторгой. Впрочем, справедливости ради стоит признать, что пересадка и долгий перелёт измотали всех. Не только её.

Сложно нормально выспаться, когда тебя расталкивают среди ночи и отправляют дожидаться нового рейса. Как и сложно нормально выспаться, если ноги то и дело упираются в передние сидения.

В этот раз им не повезло, билетов в первый класс не оказалось. Пришлось ютиться в экономе. Так что все мечтали об одном – отдыхе. Вот только кипящий в крови адреналин оказался сильнее чувства усталости. Да и азарт придавал сил.

Паркер, перешагнув невысокое ограждение, за которое по идее было запрещено переходить посторонним, первой приблизилась к органу.

Крейг с опаской огляделся, но нет, никого. Лишь лики святых с укором взирали на них с витражей.

– Дилан, давай. Ты у нас здесь мозг, – поторопила его Холли.

«Мозг» покорно поравнялся с ней, задумчиво исследовав клавишно-духовой инструмент, своими габаритами занявший практически всю стену. Если бы кто-то, в самом деле, решил что-нибудь спрятать в нём, то мест для этого… было немерено.

В трубах, под клавишами, за конструкцией в стеновой нише, внутри самого корпуса… Чтобы что-то найти, честное слово, легче было разнести орган на щепки.

– Польщён, но от помощи не откажусь, – признался Дилан. – Саймон, осмотри здесь. Холли – вон там. Ищите царапины, щели, выбоины. Всё, что цепляет глаз.

На то, чтобы осмотреть огромное сооружение, ушла добрая четверть часа. Лакированный корпус оставил на себе отпечаток прожитых лет, и уж чего точно ему хватало, так это потёртостей и царапин. Что заметно усложняло задачу.

Оставалось искренне надеяться, что Томпсону не пришло в голову спрятать подсказку на самом верху, в сосредоточии металлической и деревянной трубной паутины. Потому что туда они бы точно уже не дотянулись.

Уже практически отчаявшись, Дилан, вытирая собой грязный пол, полез осматривать днище, едва не отшибив плечо массивными педалями. И в тот самый момент, когда разочарование достигло пика, ему на глаза попались вырезанные по дереву инициалы.

«Д.К.»

Д.К. Почему Д.К.? Если дневник принадлежал Томпсону, каким образом… Хотя!

Базилика Сент-Джонса строилась на протяжении почти двадцати лет. С конца тридцатых годов девятнадцатого века. За это время у неудачливого пирата могли успеть наладиться дружеские отношения с уже известным всем Киттингом.

К тому же компас вероятнее всего тоже принадлежал капитану американского брига. А это значит, что подсказки они создавали вместе, или же…

Впрочем, неважно. Это всё мелочи.

Главное, что они на верном пути.

– Я что-то нашёл! – радостно окликнул ребят Дилан и в ту же секунду послышался другой голос, чужой и незнакомый:

– Что вы здесь делаете?!

Почти сразу – грузный стук, шлепок об землю и безнадежный вскрик Саймона:

– Ты… ты что творишь?!

Крейг выскользнул из-под органа, обнаружив распластавшегося на плиточном полу старика в рясе. Рядом с которым с невиннейшей улыбкой замерла Холли.

– Т-ты… ты понимаешь, что сделала? – Саймон готов был потерять дар речи. – Ты напала на священника!

– Да всё с ним нормально, – легкомысленно отмахнулась та, потирая ушибленный локоть. – Давайте скорее заканчивать, а то он скоро очухается.

– Господи, ты ненормальная!

Дилан, в отличие от друга, не торопился задыхаться от ужаса. Даже говорить ничего не стал. Просто продолжал лежать и без особых эмоций глядел на вырубленное тело.

К-хм, м-да…

Если до всего этого у него ещё теплилась надежда на шанс попасть после смерти в рай, то с этой минуты приоритеты точно придётся пересматривать.

– Живей, мальчики! – а вот Паркер нисколько не заботила ни подпачканная карма, ни муки совести. – Тик-так, тик-так.

Крейг послушно нырнул обратно под брюхо органа, внимательно ощупывая резной короб вокруг инициалов. Характерный приглушённый стук в одном из мест заставил сердце ёкнуть в волнении.

Вот значит, как? Что ж, ловко!

Под многоуровневыми клавишами все эти годы, оказывается, крылся потайной паз, что при случайном нажатии с тихим присвистом только что отошёл в сторону…

____________

[1] Римские булочки на закваске

[2] Простите (итал.)

[3] Не подскажите, когда состоится ближайшая месса? (итал.)

[4] Через пару часов (итал.)

[5] Большое спасибо (итал.)