Сокровища любви

Глава 16

Все лето Айрин перестраивала мастерскую и магазин, присоединив к ним новые помещения, которые недавно купила у соседей. В одном из них она решила оборудовать новый кабинет для себя. Работа в мастерской остановилась только на несколько дней, когда сносили стены. После ремонта общая площадь должна была увеличиться вдвое. На это время Айрин распустила сотрудников, но сама осталась на месте, чтобы следить за ходом работ. Неожиданно она получила письмо от Марии из Санкт-Петербурга, в котором та сообщала, что летом они вместе с Леоном собираются совершить круиз на яхте по норвежским фьордам, и приглашала Айрин присоединиться к ним. На яхте было восемь кают, и если Айрин не сможет составить им компанию, то Леон пригласит своих друзей.

Письмо встревожило Айрин: в нем чувствовались грусть и одиночество Марии. Айрин ответила, что в сентябре она едет в Лондон и надеется там повидаться с ними перед их возвращением в Россию.

Тем временем строительство виллы Грегори приближалось к концу, и по его просьбе Айрин уже присматривала новую мебель. Верная своему вкусу, она выбрала мебель в стиле модерн со свойственным ему растительным орнаментом, мягкой асимметрией и вертикальными линиями, которые нравились им обоим. В декоре преобладали сдержанные тона, гармонирующие с цветом натурального дерева панелей. Айрин сделала несколько снимков интерьера и отослала их Грегори. Позже она собиралась заказать и фотографии сада после посадки деревьев, чтобы показать ему, как изменился ландшафт.

В конце августа магазин был готов к новому сезону. В мастерской еще оставался товар, не проданный с прошлого сезона, так что и в будущем сезоне можно было рассчитывать на стабильную торговлю. Артур вышел на пенсию и купил себе толстые очки, которые, к сожалению, мало ему помогали: его катаракта оказалась слишком запущенной. Перед уходом из фирмы у него состоялся долгий деловой разговор с Айрин, в котором они обсудили свои планы на будущее. Артур полностью одобрил ее намерения и пожелал ей успехов. Ивонна продолжала работать, хотя за долгую трудовую жизнь Артур успел скопить достаточно денег, чтобы на старости лет не испытывать финансовых трудностей.

В своем новом офисе, отдельном от маленького кабинета Бриджит, Айрин сообщила Дереку, что хочет повысить его в должности.

— Я хочу предложить тебе стать управляющим фирмой. Мне нужен падежный человек, который в мое отсутствие мог бы заменить меня в магазине и мастерской.

— Я все понял, — усмехнувшись, ответил Дерек. — С радостью принимаю новое назначение. Я чувствовал, что когда-нибудь буду руководить одним из твоих филиалов. Итак, начало положено. Согласен, но с одним условием: как только я сделаю себе состояние, то навсегда брошу работу.

Бросив на него снисходительный взгляд, Айрин откинулась в кресле.

— Дерек, неужели ты так и не понял, что никогда не разбогатеешь на скачках? Лучше уж быть букмекером. Вот они умеют делать большие деньги.

Дерек беззаботно пожал плечами:

— Разве букмекер может получить кайф, который испытывает игрок? Нет, Айрин, я не могу не играть. Это тоже страсть, только другого рода, но она приносит не меньшее наслаждение.

— Когда выигрываешь, — заметила Айрин.

Дерек усмехнулся:

— Не только. Есть невероятный азарт, даже когда ты проигрываешь. В этот момент у одного останавливается сердце, у другого начинается дикая зубная боль, но ты чувствуешь, что в следующий раз тебе обязательно повезёт. Ради этих минут стоит жить. — Дерек прищурился и пристально посмотрел на нее. — Я жду момента, когда мне повезет и с тобой.

Айрин раздраженно поглядела на него. После того разговора с Дереком она твердо решила поставить точку на этой теме.

— Ты вынуждаешь меня повторить свое предупреждение. Если ты скажешь еще одно слово об этом, тебе придется уйти. Дерек, все в прошлом.

— Я говорю не о прошлом, а о будущем.

Айрин бросила на него разъяренный взгляд.

— Ты и сейчас играешь, Дерек? Тебе нравится подбрасывать монету и ждать, какой стороной она упадет — орлом или решкой? Но не забывай: ставка в этой игре слишком высока. Ты рискуешь своей работой. Как всегда, блефуешь! Послушай, я оставляю тебя здесь, но только ради Бриджит.

Дерек не мог сдержать улыбки:

— Согласен! Для своей новой должности я даже закажу себе черный костюм и полосатые брюки.

— Надеюсь, и для Бриджит не забудешь заказать новое пальто?

Дерек помрачнел:

— Когда я выигрываю, она не может на меня пожаловаться. При ее бережливости ей не так много и надо. Она трясется над каждой копейкой.

— Ради вашего же блага, — возразила Айрин. — Только не вздумай возмущаться ее скаредностью, когда снова окажешься в долгах.

Дерек вспыхнул:

— Она тебе жаловалась на меня?

— Нет-нет. Мы говорили только о делах. Кажется, ты забыл, что я тебя тоже неплохо знаю.

К нему снова вернулось чувство юмора:

— Это правда, моя дорогая Айрин.

Пропустив мимо ушей его замечание, Айрин сухо рассказала ему об условиях его новой работы: о зарплате и прочих деловых подробностях, не касающихся их личных отношений.

Перед поездкой в Англию Айрин все подготовила, чтобы со спокойной душой оставить дело на Дерека. Когда она вышла из вагона на вокзале Виктория-стейшн, то, к своему удивлению, заметила в общей сутолоке Грегори вместе с Софией, которые шли ей навстречу. Айрин знала, что они не виделись после их романа в Ницце. София выглядела возбужденной, а Грегори, напротив, был спокоен и невозмутим. Чтобы не травмировать Софию, Айрин не бросилась ему на шею, как сделала бы, если бы ее не было рядом, но в коротком поцелуе они все сказали друг другу.

— Тебя еще кое-кто встречает, — сообщила София.

Увлеченная беседой с главными людьми в ее жизни, Айрин совсем не обратила внимания на приятную молодую женщину, которую сначала не узнала в толпе.

— Мария! — воскликнула Айрин, удивленная и одновременно обеспокоенная ее появлением.

Девушка очень изменилась со времени их последней встречи. Она похудела, осунулась и уже не излучала прежней радости.

— Моя дорогая Айрин! Ты чудесно выглядишь. Как я счастлива тебя видеть!

— Я думала, вы с Леоном вернетесь только к концу недели, — сказала Айрин, сердечно обняв Марию.

— Леону надоела рыбалка. Они с приятелями ловили семгу во фьордах, а потом все рассорились. Поездка оказалась короче, чем ожидалось, но я даже рада этому.

Айрин поняла, что брак Марии оказался не таким счастливым, каким она сначала его рисовала. Она вспомнила разные сплетни о выходках Романовых в Монте-Карло. Все, чего когда-то опасалась София, полностью подтвердилось.

— Мне еще надо встретить Леона, — проговорила Мария. — Он приезжает сегодня вечером. Ты познакомишься с ним в Ковент-Гардене, а потом все вместе поужинаем.

Айрин с Софией собирались остановиться в своем доме на Милтон-сквер. Как хорошо было вернуться в старый родительский дом, где ничего не изменилось с тех пор, как она вернулась из Швейцарии. София приготовила Айрин приятный сюрприз: оборудовала для нее новую просторную спальню вместо тесной детской комнаты на чердаке. Тогда она впервые увидела Грегори, а сейчас они опять расстаются, не успев насладиться радостью долгожданной встречи. Айрин щадила Софию, чтобы не причинять ей боли лицезрением чужого счастья.

Вечером, ровно в назначенный час, Грегори явился на Милтон-сквер.

Айрин была в светло-зеленом облегающем атласном платье с единственной брошью с изумрудами, а София — в соответствии со своим положением вдовы — надела темно-синее бархатное платье, на котором сверкало роскошное колье из изумрудов.

В опере им пришлось немного подождать Марию и ее супруга, а когда они появились на красной дорожке заполненного публикой фойе, Айрин поразилась: у Марии был очень грустный и подавленный вид. Она пыталась улыбаться, но не могла скрыть опухших от слез глаз. Рядом с ней шагал Леон — еще не пьяный, но и не вполне трезвый. Такого красавца Айрин никогда не видела в своей жизни: божественный профиль, утонченные черты лица, ослепительная улыбка, способная свести с ума любую женщину.

Но его красивый чувственный рот выдавал в нем жестокого циника, а голубые глаза были холодны как сталь. Впрочем, когда он изредка посматривал на Айрин, во взгляде проскальзывала похоть.

— Я слышал, вы живете в Монако? — спросил он Айрин, когда они поднимались по широкой лестнице.

Айрин вопросительно подняла брови.

— Разве Мария не говорила вам, что у меня ювелирный магазин в Монте-Карло?

— Ах да, конечно, — сказал он, щелкнув пальцами. — Кажется, это вы сделали для нее какую-то побрякушку к свадьбе — колье или брошь, уж не помню.

Удивленно покосившись на него, Айрин подумала, что он решил ее подразнить. Как можно забыть, что было на невесте в день свадьбы?

— Да, я сделала эскиз свадебной тиары.

— Ах да. Сейчас припоминаю, — ответил он, и его странная забывчивость не казалась наигранной. — И долго вы собираетесь пробыть в Лондоне? Мария уговорила меня заехать в Англию ради того, чтобы повидаться с вами.

— Я пробуду здесь дней десять. Мне надо закупить камни для работы.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать, что круглый год живете в Монте-Карло? Когда кончается сезон, там, вероятно, страшная тоска?

— Я так не считаю. Конечно, жизнь замирает, отели закрываются, но казино всегда открыто, даже летом — для тех, кто любит жаркую погоду.

— Боже мой! Представляю себе это пекло. Наверное, в третьеразрядные гостиницы стекается разный сброд и играет по копеечке.

Айрин покоробили его слова.

— Смотря по тому, что вы понимаете под «сбродом». По моему, «сброд» — это те, кто дурно воспитан, независимо от их положения в обществе.

На лице Леона появилось жесткое выражение.

— Я вижу, у вас прогрессивные взгляды, мисс Линдсей.

— И не у меня одной. Но многие женщины боятся открыто выражать свои взгляды.

— Вы, разумеется, не относитесь к их числу?

— Именно так, — резко парировала Айрин, — я думаю, говорю и делаю все, что хочу. Отношусь к категории работающих женщин и самостоятельно пробиваю себе дорогу в бизнесе, где, как известно, преобладают мужчины. Я всегда к этому стремилась и, смею вас уверить, добилась кое-каких успехов на этом поприще.

Поднявшись по лестнице, Айрин стала ждать Грегори. Он бросил на нее хорошо знакомый ей выразительный взгляд, который всегда приводил ее в трепет. Какой бы эмансипированной она ни казалась, она бы отдала все на свете, чтобы до конца дней быть с этим мужчиной.

После прекрасного спектакля — это была «Богема» — вся компания на двух каретах отправилась в ресторан. У входа произошла небольшая заминка. За несколько минут до их прихода в ресторане появилась одна высокопоставленная пара — член королевской семьи с дамой, которых через потайную дверь проводили в отдельный кабинет на верхнем этаже.

Официант провел их к заранее заказанному столику. В роскошном зале, выдержанном в красно-золотых тонах, было множество зеркал, в которых отражались шляпы с плюмажем и сверкающие драгоценными камнями изысканные прически дам. Этот ресторан пользовался популярностью среди представителей высшего общества и театральных кругов. Леон мало ел и много пил, но неплохо держался. За столом царила непринужденная атмосфера, и Айрин с Марией могли обсудить последние новости, но, когда ужин закончился и вся компания направилась к выходу, случилось нечто совершенно непредвиденное. Перед ними вдруг распахнулась дверь, и в ресторан вошла Лилиан Роз — явно после спектакля в «Гейэти». Играя страусовым боа, она вызывающе упиралась в бедра руками в белых шелковых перчатках. На ней была полупрозрачная шифоновая накидка с кружевами поверх атласного платья перламутрового цвета. Все взоры мгновенно обратились к этому ослепительному созданию. Лилиан сопровождал высокий красавец с роскошными черными усами и моноклем на шелковой ленте.

— Какой сюрприз, — с наигранной веселостью воскликнула она. — Мисс Линдсей! Грегори! Вы уже уходите? Нет, я этого не допущу. Позвольте представить вам господина Юргенса. — Повернувшись вполоборота к своему спутнику, она позволила ему сделать поклон и снова заполнила собой все пространство. — Мой друг настаивает, чтобы вы составили нам компанию. Шампанское, коньяк, ликер — что желаете выпить? — продолжала она, не обращая внимания на недоуменный взгляд своего кавалера, который ничего не понял из ее слов. Грегори пытался отклонить ее бестактное предложение, но она впилась своими фиолетовыми глазами в Леона, который с нескрываемым восхищением смотрел на нее. — А вы, сэр, — продолжала она, обратившись к нему, — извольте представить мне ваших друзей. Я Лилиан Роз из театра «Гейэти». А кто вы?

Леон сообразил, что эта красотка разыгрывает спектакль, чтобы досадить кому-то из присутствующих, но решил не портить ей удовольствия. К тому же он понял, что с этой дамочкой можно неплохо развлечься. Спелый персик, она может скрасить его унылое прозябание в Лондоне в обществе законной жены. Отвесив галантный поклон, он приложился к руке Лилиан.

— Я князь Леон Романов. К вашим услугам, мадам! Имею честь представить вам свою жену, княгиню Романову, и мисс Линдсей.

— Прелестно, — ответила Лилиан с театральной улыбкой, кривляясь все больше.

Айрин кипела от ярости. Мария побледнела, как полотно. София едва владела собой и опустила голову.

— Доброй ночи, мисс Роз, — сухо сказала она и устремилась к двери.

Лилиан ничего не оставалось, как пропустить ее к выходу. С ничего не понимающим видом господин Юргенс наблюдал за этой сценой. Плохо владея английским и ни слова не поняв из происходящего, он только молча поклонился Софии и двум молодым дамам. Взбешенный Грегори холодно, но учтиво кивнул в сторону немца и прошел мимо. Князь что-то шепнул в ухо Лилиан, которая в ответ так бесстыдно скривила рот, что Юргенс был до крайности уязвлен столь вызывающим поведением. Вечер, проведенный с этой красоткой, уже стоил ему пары дорогих рубиновых серег, которые он купил у придворного ювелира Гарарда и прислал ей в гримерную. Имея все основания рассчитывать на ее благосклонность, он собирался провести с ней приятный вечер, а может быть, получить от нее и нечто большее. Когда Леон отошел к своей компании, немец с ужасом посмотрел вслед этому ловеласу.

После этой злополучной встречи Мария уже не видела мужа по вечерам. Он постоянно пропадал в театре «Гейэти». Леон присутствовал на каждом спектакле, сидя в одной и той же ложе, в сторону которой Лилиан Роз часто бросала выразительные взгляды. Потом приглашал ее на ужин, ожидая в карете у служебного выхода, где творилось нечто невообразимое: у подъезда толпились мужчины в цилиндрах с букетами роз и орхидей, осаждая каждую выходящую из театра красотку — будь то танцовщица из кордебалета или одна из «великолепной восьмерки». Это было бесподобное зрелище. Красотки стояли на ступеньках лестницы, бросая воздушные поцелуи, с ослепительными улыбками принимая букеты цветов от восхищенных поклонников. Лилиан Роз пользовалась особым успехом. Сегодня она исполняла главную роль в шоу. В одной из сцен она появилась в довольно фривольной пижаме, вызвав бурю восторгов у мужской половины публики. Каждый раз, когда она выходила из театра, раздавался восторженный рев толпы, а она, помахивая руками и изгибаясь всем телом, будто собираясь взлететь ввысь, выражала этими эротическими движениями свою признательность публике.

Однажды поздним вечером Айрин и Грегори столкнулись с Лилиан и Леоном в ресторане «У Романо», куда те явились после очередного спектакля. При появлении Лилиан оркестр заиграл мелодию, которую она исполняла на сцене с розовым пеньюаром, ставшую хитом сезона. Она театрально улыбалась и кивала головой направо и налево, чувствуя себя королевой. Официант проводил их к столику, который Леон заказал заранее. Как назло, их стол был неподалеку от стола Айрин и Грегори, но за пальмами их, к счастью, не было видно.

— Жаль, что так получилось, — сказал Грегори. Нам с тобой положительно не везет в Лондоне. Давай постараемся, чтобы никто не испортил наш последний вечер.

— Давай, — согласилась Айрин, хотя настроение уже было безнадежно отравлено. В этот раз они так мало времени провели вместе. Все складывалось неудачно. Айрин это пугало и расстраивало. Видимо, судьба подарила им слишком много счастья, которого другим хватило бы на всю жизнь, и сейчас, словно в отместку, постоянно создает на их пути трудности и преграды, как бы заставляя задуматься над их отношениями. Айрин боялась завтрашней разлуки и мысленно уже прощалась с ним навсегда.

Она не думала, что София намеренно препятствовала их встречам. Нет, не такой она была человек. Однако с самого первого дня пребывания в Лондоне мачеха запланировала так много встреч и прочих визитов в честь Айрин, на которые Грегори не был приглашен, что они почти не виделись друг с другом. Разумеется, они не афишировали свои отношения, к тому же его статус женатого человека не позволял им появляться вместе. Кроме всего прочего, Айрин много времени тратила на деловые встречи и общение с Марией, нашедшей в ней благодарную слушательницу. Ей был нужен человек, кому она могла бы излить душу. Леон в Лондоне ее совершенно забросил и жил своей жизнью. Как же Айрин могла отказать Марии?

— Ты единственная, с кем я могу посоветоваться, — сказала Мария. — Леон меня совершенно изолировал от всех знакомых. Большинство женщин меня сторонятся, потому что я самая молодая из них, не такая опытная, как они. Они считают, что я им не ровня. А что касается мужчин, то их интересует только охота и развлечения, они пьют или волочатся за женщинами, как будто у них нет ни жен, ни детей. — Мария расплакалась. — Мой брак — сплошная пытка. Я так несчастна и одинока. Разве этого я ожидала от семейной жизни? Я любила Леона, да и сейчас его люблю.

— Неужели в вашем браке не было ничего хорошего?

Мария кивнула, обливаясь слезами.

— Во время нашего медового месяца все было прекрасно, а потом я ему быстро наскучила. Его все во мне раздражает. Ему постоянно нужны новые впечатления, острые ощущения и… — ее голос дрогнул, — …и новые любовницы. — Мария зарыдала. — Скажи, Айрин, что мне делать?

Что можно было посоветовать Марии? Айрин была в полном отчаянии. Единственное, чем она могла помочь бедной женщине, — просто дать ей выговориться и выплакаться. Признания Марии заставили ее возненавидеть мужчину, который сейчас находился от нее в нескольких метрах и который с такой бесцеремонностью и жестокостью обращался с беззаветно любящей его женой. Айрин почувствовала, что не может оставаться здесь. В их бесконечном эгоизме Леон и Лилиан были очень похожи друг на друга.

— Уйдем отсюда, — предложила она Грегори, погладив его по щеке. — Мне хочется на свежий воздух. Давай прогуляемся.

Грегори попросил у официанта счет. Они поднялись и уже собрались уходить, как вдруг заметили, что гости за другими столиками тоже стали подниматься со своих мест. В зале раздались аплодисменты. Айрин онемела, увидев картину, представшую перед ее взором. Леон совершал священный обряд, которого никогда не удостаивалась ни одна из «гейэти-герлз». Сняв с ноги Лилиан атласный башмачок из серебристой ткани, он налил в него шампанское. Под восторженные возгласы и дружные аплодисменты присутствующих он с театральной галантностью выпил его содержимое и снова наполнил. Айрин и Грегори быстро вышли, даже не обменявшись взглядами.

Лилиан с досадой посмотрела на мокрую туфельку, когда Леон, опустившись на колено, надевал ее на ногу.

— Пропала такая чудная туфелька, — с показным драматизмом воскликнула актриса, наслаждаясь восторгом публики.

Она радовалась, что при этой сцене присутствовал кто-то из «Гейэти». Это означало, что завтра весь Лондон будет знать, что из ее туфли пил знаменитый русский аристократ. Да, пусть все знают, как от нее сходят с ума, как ее любят! Когда-нибудь и Грегори снова полюбит ее!

Леон стоял в той же позе, поддерживая рукой ступню Лилиан.

— Завтра вы получите новые туфли, и не одну пару, а столько, сколько лет нам еще суждено прожить.

— Двадцать пять, — быстро выпалила она.

— И на каждой туфле будет пряжка, усыпанная бриллиантами.

Лилиан пожалела, что не накинула еще несколько лет.

Айрин и Грегори, обнявшись, прогуливались по набережной Темзы, в темной воде играли блики уличных фонарей.

— Мне кажется, теперь я не смогу жить в Лондоне, — с горечью сказала Айрин. — Когда-то я втайне надеялась, что оставлю фирму в Монте-Карло на Дерека, а сама открою филиал в лондонском Уэст-энде, чтобы быть ближе к тебе.

— Я тоже так думал.

— Теперь мы оба знаем, что это невозможно. Здесь слишком многое напоминает о твоей прошлой жизни. Это бы омрачило наши отношения, и мы бы редко виделись.

— Ты забываешь о новой вилле, которая могла бы стать нашим домом.

Айрин покачала головой:

— Я уже говорила тебе, что это невозможно, и мое мнение никогда не изменится. Я слишком сильно тебя люблю.

— Только не забудь, что ты мне сейчас сказала, — с жаром воскликнул он, пристально глядя ей в глаза. — Как ты меня любишь, и как я тебя люблю.

Айрин поняла: Грегори тоже боялся, что их могут разлучить не зависящие от них обстоятельства. Она бросилась ему на шею, и он сжал ее в объятиях с такой силой, с таким отчаянием, будто терял ее.

Не лучше было их настроение и на вокзале Виктория, когда Грегори провожал ее в Монте-Карло. К счастью, ни София, ни Мария не вызвались проводить ее, и Айрин благодарила судьбу за то, что последние минуты они могли провести с Грегори без посторонних.

— Не надо плакать, — уговаривал ее Грегори.

— Я не плачу, — бодрясь, ответила Айрин. — Это роса. Из Гайд-парка потянуло сыростью.

Грегори улыбнулся шутке.

— Будем считать, что это роса, — в том же тоне ответил он. — Но лучше, если бы это были слезы.

На платформе царила вокзальная суета: носильщики возились с багажом, хлопали дверями вагонов. Наступил момент расставания. Грегори так крепко стиснул ее в объятиях, что поднял в воздух, оторвав от земли. Раздался свисток, и Айрин запрыгнула в вагон первого класса. Грегори закрыл дверь, а она, подойдя к окну, опустила стекло и схватила его за руку. Он еще долго шел за движущимся вагоном, глядя ей вслед, пока хвост поезда не исчез из виду.

В ее отсутствие в Монте-Карло все шло своим чередом. Дерек рассказал, что их новая приемная пришлась очень кстати. Несмотря на мертвый сезон, к нему обратились несколько желающих продать ювелирные изделия. Это были игроки, которым срочно понадобились деньги, и Дерек в конфиденциальном порядке провел несколько таких сделок. Айрин проверила, что он приобрел, а Бриджит показала соответствующие записи в бухгалтерской книге. Дерек заверил ее, что заплатил соответствующую цену, и Айрин осталась довольна.

— Как Лондон? — спросил Дерек, когда она рассказала ему о результатах поездки.

— Нескоро я туда еще вернусь, — мрачно ответила она.

Дерек пристально посмотрел на нее, и Айрин поняла: Дерек подумал, что у нее сложности с Грегори, но решила не посвящать его в детали.

На Ривьере наступил «золотой» сезон. Снова распахнулись двери отелей. Мадам Борискина заняла свой неизменный номер с балконом в «Отеле-де-Пари» и снова начала собирать сплетни, пересказывая их с такой убедительностью, будто лично присутствовала при скандалах, а не сидела прикованной к креслу в гостиничном номере. Она живо интересовалась, когда София снова приедет в Монте-Карло, и явно не оставляла своего намерения свести ее со своим сыном, очень огорчившись, когда Айрин не сообщила ей ничего определенного.

Грегори договорился с агентом по недвижимости, чтобы тот на весь сезон сдал его новую виллу в аренду, так и не посмотрев, как она выгладит в законченном виде.

Виллу тут же снял какой-то австрийский барон с супругой. Однажды, проезжая мимо виллы, Айрин тихо взгрустнула: они с Грегори не провели здесь ни одной ночи. Теперь дом всегда будет сезонным пристанищем для чужих людей.

В том, что Грегори так и не видел своей новой виллы, была не его вина: Фаберже опять предложил ему место консультанта в его открывающемся лондонском филиале — хотя бы на первое время. Грегори написал Айрин — полушутя, полусерьезно, — что ей надо срочно приехать в Лондон и взять на себя функции его помощника; как это было в прошлый раз. Таким образом он пытался осуществить идею их делового сотрудничества, после того как их отношения приобрели совершенно иной характер. Но стрелки часов невозможно повернуть назад. Айрин понимала: существуй у них хоть малейший шанс начать все заново, она ни на минуту не задумалась бы и примчалась бы к нему первым же поездом. К сожалению, их общение в Лондоне было бы невыносимо.

Айрин полностью погрузилась в работу. Она занималась дизайном, пытаясь гнать от себя грустные мысли. Дерек тем временем нашел нового мастера, заменившего его в мастерской. Он полностью вошел в роль менеджера в магазине и нравился клиентам. Он научился хорошо продавать товар, в экстренных случаях помогал мастерам, не брезгуя в любую минуту надеть фартук и сесть за рабочий станок. Кроме того, он взял на себя неприятную для Айрин функцию по скупке драгоценностей от клиентов — игроков, которым не на что было делать ставки в казино. Он избавил ее от необходимости разбираться с клиентами, которые хотели выкупить назад свои вещи и возмущались тем, что должны были платить комиссионные — общепринятая практика в таких сделках. Однажды, когда Айрин сидела за эскизами в квартире, внизу раздался шум: в магазин по ошибке забрел какой-то пьяный посетитель, требуя вернуть ему назад портсигар Фаберже, который он якобы сдал накануне. Айрин знала: судя по бухгалтерским записям, такая вещь к ним не поступала, и Бриджит, занимавшаяся учетом, это подтвердила.

Еле-еле им удалось успокоить и выдворить бедолагу, который еще долго выкрикивал на улице угрозы в их адрес. Дерек расстроился, что не смог оградить Айрин от неприятностей.

— Не переживай, Дерек, — сказала она. — Такие случаи, к сожалению, неизбежны, тем более в Монте-Карло. Надеюсь, когда этот недотепа протрезвеет, то вспомнит, где оставил свой портсигар.

Кажется, ее надежда оправдалась, потому что этот человек больше здесь не появлялся. Жизнь шла своим чередом. Айрин не могла нарадоваться, что благодаря Дереку и Бриджит она полностью посвящает себя любимому дизайну и встречается с важными заказчиками. Переговоры велись в гостиницах, на виллах, а нередко и на борту яхты.

Однажды после визита на яхту она опоздала к мадам Борискиной, которая ждала ее в назначенный час в своем номере. Служанка доложила, что хозяйка, не дождавшись Айрин, уехала одна в казино, надеясь встретить ее там. Придя в тот зал, где обычно играла почтенная леди, Айрин увидела, что там ее нет. Более того, стол, за которым она всегда играла, был затянут черным сукном. Это означало, что здесь кому-то крупно повезло: обычно таким полотнищем накрывали стол, за которым кто-то сорвал банк. В зале еще чувствовался ажиотаж публики, наблюдавшей за игрой. Сам герой дня уже играл за другим столом.

— Айрин! Иди сюда! — раздался голос мадам Борискиной. Опираясь на костыли, она стояла неподалеку, ища глазами Айрин. — Дитя мое! Ты пропустила неповторимое зрелище. Представляешь, один из твоих соотечественников начал с мизерной ставки — это было в четыре часа, когда казино только открылось, — и все увеличивал ставки. Я приехала около часу назад, а он все еще играл. Фортуна ему благоволила: он все время выигрывал. Рулетка, видно, любила его, и он сорвал банк. Почтенная леди смаковала эту историю. — Потом все предлагали ему выпить шампанского, приставали к нему. Говорят, везенье заразительно, как болезнь, и многие хотели подзарядиться от него удачей. Он выпил немного шампанского и снова сел играть, но теперь неудачно. Идем, посмотрим, как у него дела сейчас.

Когда они подошли к столу, за которым играл тот англичанин, там уже собралась большая толпа зевак. Судя по их реакции, джентльмену изменила фортуна, и он уже собирался прекратить игру. Толпа начала редеть, и взору Айрин предстал герой дня — в вечернем костюме, в окружении двух куртизанок, которые всегда крутятся близ игроков, сорвавших большой куш.

— Дерек! — воскликнула Айрин, не веря своим глазам.

Куртизанки мгновенно ретировались. Дерек с горящими глазами подошел к Айрин и по-дружески поцеловал ее.

— Вот о чем я тебе говорил! Я был совсем близок к цели, хотя проиграл крупную сумму. Просто я просчитался. Мне надо было остановиться после первой же неудачной ставки. Ну ничего, в другой раз повезет. — Он похлопал по нагрудному карману, заметно оттопырившемуся. — Здесь семнадцать тысяч фунтов, а поставил четыреста в нашей родной английской валюте. Что ты на это скажешь?

— Поздравляю тебя, — произнесла Айрин, пораженная его удачей, и представила его мадам Борискиной, которая, в свою очередь, тоже поздравила Дерека. Тот учтиво поклонился. Он умел вести себя в обществе, а в своем дорогом костюме и белом галстуке-бабочке производил впечатление респектабельного завсегдатая казино.

— Помогите мне пройти к игровому столу, молодой человек, — попросила его мадам Борискина, — а потом я разрешу вам немного побыть в обществе Айрин, — добавила она, погрозив ему пальцем, — но при условии, что вы мне ее скоро вернете.

Выполнив просьбу почтенной дамы, Дерек увел Айрин в другое помещение. Не успели они сесть на диван, как подошел служащий казино с шампанским в руках и от имени руководства поздравил Дерека с крупным выигрышем. Когда он отошел, Дерек поднял бокал и произнес тост за Айрин.

— Тебе, наверное, интересно узнать, как меня пустили в казино? — со смехом спросил он. — Все благодаря тебе. Когда ты сделала меня управляющим, я приобрел другой статус. Правда, не такой уж высокий, но необходимый, чтобы получить доступ в казино. К тому же помогла одна наша клиентка, для которой я срочно сделал довольно сложную работу, а она в благодарность замолвила за меня словечко управляющему казино. Так я получил разрешение играть.

— Когда это было?

— Вчера.

— Да, ты времени зря не теряешь.

— Я ждал этой минуты, как только оказался в Монако.

— Ради этого ты сюда и стремился?

— Были и другие причины.

Зная эти причины, Айрин прекратила разговор. Она закрыла эту тему дня себя. Все, что между ними было, осталось в прошлом, в другой жизни.

— Ты сегодня выиграл большую сумму. Надеюсь, остановишься на этом? — спросила она.

— О нет! — твердо заявил он. — Это было только начало.

Айрин охватило дурное предчувствие.

— Дерек! Ты играешь с огнем! Разве жизнь не научила тебя? Ты забыл, как был на краю пропасти, по уши в долгах? Ты думаешь, в Ницце я по твоему виду сразу не понимала, что лошадь, на которую ты ставил, не приходила первой? Сейчас твое положение не лучше, чем было в Лондоне, несмотря на выигрыш.

— У меня было несколько выигрышей на скачках. А откуда, по-твоему, я взял деньги на казино?

— Игра — такая штука: тебе то везет, то не везет. И все-таки чаще всего люди проигрываются.

— Разве сегодня мне не везло?

— Это случайность. Новичкам всегда везет.

— Я новичок только в казино, — поправил Дерек. — За свою жизнь я переиграл в разные игры. — Дерек жадно посмотрел и сторону игровых залов. Здесь мое место. Я это чувствую нутром. Пойми, игра у меня в крови. Только игрок может меня понять. Я все рассчитал, выработал свою систему, где в равной степени необходимы везение и точный расчет. Здесь все иначе, чем на скачках. Там ты зависишь от дурака-жокея или от лошади, А в казино ты один на один с колесом рулетки. — Дерек произнес эти слова сквозь зубы, с радостью дикаря. В глазах сквозила неукротимая жажда власти над рулеткой.

Айрин положила руку ему на плечо.

— Дерек, никакой системы не существует. Все это блеф. Люди давно перепробовали все способы, пытаясь вывести закономерность выигрыша. Один инженер из Йоркшира построил свою систему выигрыша на том, что рулетка расположена под определенным углом к поверхности стола. Он решил, что достаточно записать все выигрышные номера, чтобы разгадать секрет успеха. Он играл и все время выигрывал, пока рулетки на игровых столах не переставили. Теперь все игорные механизмы регулируются в подвалах казино и каждый день проверяются перед его открытием. Незадолго до твоего появления в Монте-Карло один человек поставил на номера церковных гимнов, которые накануне исполнялись в церкви, и сорвал банк. После этого многие пытались записать последовательность псалмов, которые, как ты знаешь, никогда не объявляются во время службы. Это какое-то безумие, что-то вроде золотой лихорадки. Я советую тебе забрать свой выигрыш и уйти. Тогда ты навсегда останешься победителем.

Дерек улыбнулся, и Айрин поняла: ее слова были для него пустым звуком.

— Я же сказал: я знаю, что делаю. Когда мне начинает везти, я повышаю ставки, как это было сегодня, а как только появляются первые признаки неудачи или когда в кармане остается половина стартового капитала, я останавливаюсь и прекращаю игру.

— Но ты не остановился. Когда ты поменял в кассе фишки, ты начал проигрывать.

— Это была ошибка. Больше не повторится. — Дерек усмехнулся. — Скажем так: это была ошибка новичка, играющего в казино. От перевозбуждения.

— Оно-то тебя и погубит.

— Давай посмотрим на вещи с другой стороны, — невозмутимо продолжал Дерек. — Большинство игроков после проигрыша удваивают ставки и неизменно проигрывают. Я этого себе не позволяю. Сегодня я был абсолютно уверен, что шарик рулетки меня не подведет. А если бы я рискнул? Все очень просто. Если ты удваиваешь ставки три раза подряд, не думая о результате, то обязательно вернешься к исходной ставке. Элементарно, правда? Главное, чтобы тебе везло, а везет только тем, кто рискует.

— Не воображай, что ты изобрел новую систему. Ее уже тринадцать лет назад испробовал Шарль де Билль. Помнишь персонажа песенки о человеке, который сорвал банк в Монте-Карло? Дерек, ты забыл самый важный элемент успеха.

— Какой же?

— Самодисциплина. Де Билль имел железную волю и не позволял себе сделать ложного шага.

— Я тоже.

— Дерек, прошу тебя, вложи выигранные деньги в акции, и у тебя до конца жизни будет постоянный доход. Ты можешь открыть собственное дело или стать совладельцем другой фирмы. Если не хочешь думать о себе, подумай хотя бы о Бриджит. Иногда она приходит такая бледная и изможденная, что не в состоянии даже говорить. Сейчас ей, как никогда, нужен душевный покой. Ты больше не имеешь права влезать в долги.

— Что значит: «как никогда раньше»? Что ты имеешь в виду?

Айрин помедлила:

— Тебе, разумеется, известно, что она беременна?

Дерек недоверчиво посмотрел на нее.

— Это неправда, — злобно прошипел он. — Этого не может быть. Просто она неважно себя чувствует. Она сказала, что переутомилась.

— Не думаю, что женщину тошнит по утрам от переутомления. Я ей сказала, чтобы она больше отдыхала и позже приходила на работу, но Бриджит слишком щепетильна и добросовестна. Ты же ее знаешь.

Дерек был в ярости. Сжав кулаки, он едва одерживал себя.

— Глупая курица, — прошипел он сквозь зубы.

— Не смей так говорить о жене, — возмутилась Айрин.

— Она мне вовсе не жена. Мы официально не женаты. Я бы скорее залез в петлю, чем женился на ней. Ты единственная, на ком я всю жизнь мечтал жениться.

Дерек быстро поднялся и бросился куда-то бежать, не обращая внимания на то, что кое-кто пытался выразить ему свои запоздалые поздравления с успехом. Айрин шла за ним. На следующий день об этом выигрыше должна была появиться заметка в газете. Руководство казино охотно публиковало сообщения о крупных выигрышах: это вдохновляло наивную публику, звало ее сесть за игорный стол.

Айрин догнала Дерека в парке, ухватила его за рукав.

— Я требую объяснений, — грозно сказала она, усевшись на кованую железную скамью.

Дерек тоже сел, упершись локтями в колени и схватившись за голову.

— Какой же я был дурак! Я должен был сразу все рассказать. Мы вместе жили в Париже. Ее так называемое приданое — это, по сути, все, что Бриджит накопила за свою жизнь. Она идеально ко мне относилась, любила меня. Она выросла в патриархальной семье и хотела, чтобы нас считали мужем и женой. Для меня это не имело никакого значения, я не был готов к браку. Мне хотелось сохранить свободу. Я считал, что ни одна женщина не может требовать от меня, чтобы я женился на ней… кроме тебя. На тебе я женился бы, не задумываясь, но для тебя твои принципы и карьера важнее чувств. Если бы мы были вместе, я бы обязательно изменился, бросил бы играть. Возможно, я стал бы тем человеком, кто тебе нужен.

— Когда-то мое чувство к тебе было для меня важнее всего, и я хотела, чтобы мы ни от кого не таились. Но почему ты сказал мне, когда мы снова встретились, что Бриджит твоя жена?

Опустив руки, он виновато посмотрел на Айрин.

— Из гордости, из самолюбия. Проклятая гордыня. Называй это как хочешь. Артур Лукас сказал мне, что у тебя есть мужчина, с которым ты якобы обручена. Это его слова. Глупый старый романтик. Сложные отношения выше его понимания. Я хотел показать тебе, что я не один — после того как твой отец вышвырнул меня на улицу и ты его не остановила. — В его голосе были горечь и обвинительные нотки. — Почему ты той ночью не ушла со мной?

Айрин медленно опустилась на скамью рядом с ним.

— Не знаю. Я была настолько потрясена и испугана, что ничего не соображала, а на следующее утро ни свет ни заря собрала какие-то вещи и ушла из дома, чтобы пойти за тобой хоть на край света. Я тебя повсюду искала.

— Айрин! — вскрикнул Дерек.

Потрясенный ее признанием, он потянулся к ней, но увидел в ее лице полное безразличие.

— Во время этих поисков я узнала про тебя много нового.

Нахмурившись, Дерек крепко сжал губы.

— Я выяснила, что ты, оказывается, проводил время не только с дочкой хозяйки, которой ты навсегда оставил память о себе, — иносказательно выразилась Айрин, — но делил меня еще с одной из «гейэти-герлз».

— Лилиан Роз ничего не значила для меня, — сказал Дерек. — Абсолютно ничего. Я знал ее с детства. Мы выросли на одной улице. Иногда я заглядывал к ней в театр, чтобы поболтать о былых временах. Не скрою, я любил пофлиртовать с девочками из кордебалета. Пройти через служебный вход было непросто, а с ее помощью я легко проникал в театр, когда все эти поклонники толпились у подъезда.

Айрин удивленно уставилась на него.

— Как? Ты знаешь Лилиан?

— Да, знаю.

— Тогда тебе должно быть известно, что человек, которого я люблю, ее официальный муж.

— Я этого не знал, пока Артур Лукас случайно не упомянул его имя. Когда ты в сентябре уехала в Лондон, я все понял. У тебя с ним все кончено? Да?

Айрин покачала головой, крутя на пальце подаренное Грегори кольцо.

— Нет, я люблю его еще больше, чем прежде, но у каждого из нас своя жизнь. Судьба нам постоянно ставит преграды, и в этом нет ни моей, ни его вины. Лилиан отказала ему в разводе. Он большей частью живет в Лондоне, а я здесь, и у нас нет никакой перспективы на будущее.

— Принимай все как есть. Лилиан никому не позволит копаться в ее мутном прошлом. Она замужняя женщина и в глазах общества хочет такой оставаться. Со своим куриным умишком она из кожи вон лезет, чтобы казаться респектабельной дамой. Кстати, по ханжеству они очень похожи с Бриджит. Глядя на Лилиан, трудно себе представить, что когда-то она бегала по улице босиком. Когда ей исполнилось десять лет, ее отдали в детский приют. Думаю, что я единственный, кто знает ее с тех времен, кроме… — Он запнулся.

— Кроме кого?

— Кроме одного моряка, которого она когда-то любила. Он был вдвое старше, а ее старая мать находилась это время в работном доме. Когда Лилиан исполнилось пятнадцать, она ходила туда, помогала матери, скребла полы. Потом встретила моряка и уехала с ним в Ливерпуль. Моряк ушел в дальнее плавание, а она решила попытать счастья: сначала в качестве уличной певицы, а потом в каком-то сомнительном варьете. Так начиналась ее карьера. Теперь ты понимаешь, почему она не хочет ворошить прошлое?

— Да уж, лучше бы никто этого не знал. Не дай бог, чтобы оно выплыло наружу.

— Она этого не допустит.

Айрин напряглась:

— Ну что же. Мы все обсудили. Вижу, в моей жизни в ближайшее время не ожидается больших перемен. А как твои дела? Можешь прислушаться к моему совету?

— Не могу обещать, Айрин.

— А как насчет обещания, которое ты дал Бриджит?

— Жениться на ней? Ты это имеешь в виду?

Он не успел ответить, как послышались шаги и появилась сама Бриджит. Она удивилась, увидев Айрин и Дерека на скамейке в парке у казино. На ней была короткая накидка, а под ней виднелись аккуратно выглаженная блузка, темная юбка и черные чулки. В этом наряде она напоминала сиделку в богатом доме. У нее был встревоженный вид.

— Что случилось, Дерек? — спросила она. — Я так волновалась, что не могла больше ждать тебя дома. Не беспокойся, я бы ни за что не вошла в казино в таком виде, но мне хотелось быть где-то рядом с тобой.

Дерек медленно встал со скамьи. «Кажется, ей удалось его успокоить», — подумала Айрин. Она хорошо знала его вспыльчивый нрав. Дерек подошел к Бриджит, вынул из ее волос гребень, распустил ее длинные темные волосы с роскошным медным отливом и уткнулся в них головой. Потом пристально посмотрел ей в лицо.

— Я выиграл и проиграл, но и оставшихся денег хватит, чтобы ты купила себе все, что захочешь.

Бриджит пришла в замешательство, не веря, что можно не скаредничать и не экономить каждую монету. Дерек поцеловал ее дрожащие губы, обнял за плечи и повел домой. Айрин смотрела им вслед. «Странный человек этот Дерек, — думала она. — Сколько всего в нем намешано: наряду с хорошими качествами в нем так много слабостей, лжи и самонадеянности. Кто знает, может быть, в Бриджит он нашел свою вторую половину, а ребенок закрепит их союз? Во всяком случае, эта женщина могла бы стать для него тихой гаванью, в которой он так нуждается».