Сокровище

Глава 18

— Милорд, я собираюсь просунуть вам в рот пальцы. Умоляю вас, постарайтесь не откусить их. — Элис встала на колени рядом с Хью, повернула его голову и попыталась силой разжать ему зубы.

Хью стошнило. Бенедикт предусмотрительно держал перед ним большую чашу.

Элис подождала, пока утихнут первые спазмы, а затем проделала все снова. По телу Хью пробежала судорога. То немногое, что еще оставалось в желудке, выплеснулось в чашу.

— Он умрет? — расширив глаза от ужаса, спросил Бенедикт.

— Конечно же нет, — убежденно ответила девушка. — Он не умрет, я спасу его. Принеси воды, Бенедикт. Большую бутыль воды. А еще молока. Быстро!

— Я мигом. — Бенедикт подхватил свою палку, поднялся на ноги и поспешил к дверям.

— Бенедикт!

— Что?

— Никому не говори о случившемся, ты понимаешь меня? Скажи, что вода и молоко нужны мне для умывания.

— А если отвар отравлен? Ведь все в замке пили его.

— Отвар не отравлен, — успокоила его Элис. — я сама выпила целую чашу. И я видела, как его пила моя служанка.

— Но…

— Поспеши же, Бенедикт.

Бенедикт повернулся и бросился вон из комнаты. Хью открыл глаза и поднял горящий взгляд на девушку:

— Элис!

— Все хорошо, милорд. Здоровье у вас крепкое, да и выпили вы меньше половины чаши. Желудок вам я прочистила, ваша жизнь вне опасности.

— Я убью его, — прошептал Хью, устало прикрыв глаза. — Клятва, данная мною Эразму, больше не защитит его.

— О ком вы говорите?

— О Винсенте, это он пытался отравить меня.

— Хью, мы не можем быть уверены…

— А кто еще мог это сделать? — Хью снова содрогнулся всем телом. — Кто, кроме него?

На пороге комнаты появился Бенедикт с двумя бутылями в руке, он тяжело дышал после быстрой ходьбы.

— Вот, я принес молоко и воду.

— Прекрасно. — Элис потянулась к одной бутыли. — Помоги мне напоить сеньора.

Хью разомкнул веки:

— Простите, мадам, но у меня пропал аппетит.

— Моя мать пишет в своей книге, что тому, кто подвергся отравлению, нужно пить как можно больше жидкости. Это позволяет восстановить жизненные соки. — Элис положила голову Хью себе на колени. — Пожалуйста, милорд. Прошу вас, выпейте.

Лоб Хью покрылся испариной, но глаза игриво сверкнули, когда он взглянул на соблазнительную округлую грудь Элис.

— Когда вы сама вежливость, мадам, я не в силах сопротивляться. Очень хорошо, я выпью все из ваших рук, если только питье не будет зеленого цвета.

Элис вскинула глаза на Бенедикта:

— Ему стало легче. Позови сэра Дунстана. Нам понадобится помощь, чтобы донести сэра Хью до кровати.

— Конечно. — Бенедикт снова бросился к двери.

— Черт возьми, — пробормотал Хью. — Я не позволю, чтобы меня несли как ребенка.

И он вышел из комнаты сам, правда, без поддержки Элис, Бенедикта и Дунстана все же не обошлось. Опустившись на массивную черного дерева кровать в своей спальне, он сразу уснул.

— Яд? — поразился Дунстан. Его руки сами собой сжались в кулаки. — Лорду Хью подсыпали яд? Вы в этом уверены?

— Да. — Элис, нахмурившись, смотрела на Дунстана. — Но пока вы никому ничего не должны говорить об этом, сэр Дунстан. Пока только мы четверо знаем правду. И я хотела бы, чтобы на какое-то время это осталось между нами.

— Ничего не говорить? — Дунстан уставился на нее так, будто она сошла с ума. — Да я переверну замок вверх дном. Я вздерну слуг, что работают на кухне, одного за другим по очереди, пока не найду того, кто подсыпал яд сэру Хью.

— Но, сэр Дунстан!.

— Скорее всего, это происки Ривенхоллов. — Лоб Дунстана прорезали глубокие складки. — Да, теперь все ясно. Вчера перед отъездом Винсент, вне всякого сомнения, подкупил какого-нибудь слугу здесь, в Скарклиффе, чтобы тот подсыпал яд сэру. Хью.

— Сэр Дунстан, довольно! — Элис поднялась со стула возле кровати Хью. — Я сама займусь расследованием.

— Ну уж нет, мадам. Вряд ли лорд Хью захочет, чтобы вы ввязывались в это грязное дело.

— Но я уже ввязалась. — Элис перешла на шепот, чтобы не разбудить Хью. — И я знаю о ядах больше, чем вы, сэр. Я непременно выясню, каким образом яд попал в чашу Хью. И тогда, возможно, мы отыщем негодяя.

— Сэр Винсент Ривенхоллский — вот кто виновник, — настаивал Дунстан.

— Мы не можем утверждать этого. — Элис принялась расхаживать по комнате. — Пока со всей определенностью мы можем сказать лишь то, что отравлен был только отвар в чаше сэра Хью. Значит, яд подсыпали, когда чашу несли в его комнату или…

— Я найду этого предателя-слугу, — перебил ее в бешенстве Дунстан. — И вздерну на виселице сегодня же днем.

— …Или, — продолжала Элис, — яд уже находился в чаше, когда в нее наливали отвар.

Дунстан пораженно уставился на девушку:

— Уже находился в чаше?

— Да, сэр. На кухне всегда царит такая суета. Несколько капель жидкости на дне чаши или порошок — разве заметишь? Тот, кто наливал отвар сэру Хью, просто не увидел, что на дне чаши что-то есть.

— Нескольких капель яда, по-вашему, достаточно, чтобы убить человека?

— Существуют зелья столь ядовитые, что, даже когда из них испарится влага, они не теряют своей силы. А горячий отвар вполне мог растворить их снова.

Но только некоторые зелья, отнюдь не все, добавила про себя Элис. И, как написано в книге ее матери, травы, из которых готовятся эти зелья, очень и очень редки.

Бенедикт поднял на Элис глаза:

— Все знают, в какой посуде подается еда сэру Хью. Отравитель без особого труда отыскал бы его чашу среди множества других.

— Верно. — Элис принялась ходить из конца в конец комнаты, сцепив руки за спиной. — Сэр Дунстан, я хочу провести расследование сама, вы понимаете меня? От того, к какому выводу я приду, зависит очень многое. Война с Ривенхоллом унесет жизни многих людей. Я не хочу, чтобы вина за их смерть пала на меня. Надо найти способ предотвратить кровопролитие.

— Уверяю вас, миледи, ваши выводы не понадобятся, когда сэр Хью придет в себя. — Лицо Дунстана исказилось от злости. — Он бросится мстить сразу же, как только сможет вскочить на лошадь.

Элис посмотрела на Хью. Даже спящий, он казался ей полным непоколебимой решимости. Никто лучше ее не знал, насколько упрямым бывает Хью, когда его пытаются отговорить от каких-то долго вынашиваемых планов.

Элис повернулась лицом к Дунстану и Бенедикту:

— В таком случае мне нужно действовать без промедления.

Элис закрыла книгу матери, сложила руки на столе и строго посмотрела на стоявшего перед ней мальчика из кухни.

— Ты принес сегодня утром травяной отвар сэру Хью, не так ли, Люк?

— Да, миледи. — Лицо Люка расплылось в гордой улыбке. — Мне поручили приносить его сеньору каждое утро.

— А кто дал тебе это поручение? Люк изумленно поглядел на нее:

— Мастер Элберт, конечно.

— Скажи мне, Люк, ты ни с кем сегодня не останавливался поболтать, пока нес чашу сэру Хью?

— Нет, миледи. — Он встревожено посмотрел на нее. — Я нигде не останавливался, честное слово. Я пошел прямо в его комнату, как мне и велели. Клянусь, отвар был еще теплым, когда я пришел туда. Если он уже остыл, когда милорд соизволил выпить его, то в том нет моей вины, мадам.

— Успокойся, Люк. Отвар был теплым, — заверила его Элис.

— Лорд Хью доволен мной? — просиял Люк.

— Сегодня утром он был приятно удивлен твоим старанием.

— Тогда, может, мастер Элберт разрешит мне прислуживать в большом зале! — радостно воскликнул Люк. — Это моя мечта. Моя мать, будет гордиться мной.

— Уверена, в скором времени ты осуществись свою мечту, Люк. Ты, как вижу, настроен очень решительно.

— Да, миледи, — с пылом произнес он. — Лорд Хью говорил мне, что для мужчины, неважно, чем он занимается, главное — иметь твердую решимость и силу воли, только тогда он добьется успеха и найдет свою цель в жизни.

Элис была расстроена, но не смогла сдержать улыбки, представив, как Хью учит поваренка жизни.

— Как это мило с его стороны. А когда он говорил тебе столь мудрые вещи?

— Вчера утром, когда я спросил его, как он может, пить этот травяной отвар каждый день. Сам я не могу проглотить ни капли.

Элис вздохнула:

— Возвращайся к своей работе, Люк.

— Хорошо, миледи.

Элис подождала, пока Люк покинет комнату, прежде чем снова открыть книгу. На один вопрос ответ получен, подумала она. Сомневаться в честности Люка не приходилось. Он сказал ей правду, по пути в комнату Хью его, действительно, никто не останавливал. А это означало, что яд попал в чашу до того, как в нее был налит отвар. Посему надо искать такой яд, который мог бы находиться в чистой чаше и никто бы не заметил его. Яд должен быть очень сильным — достаточно всего нескольких капель, чтобы отправить человека на тот свет.

Элис закрыла глаза. Она могла потерять Хью! Ужас сковал ее сердце.

Она должна найти негодяя — будь то женщина или мужчина, — прежде чем он предпримет еще одну попытку погубить Хью. Она обязана отыскать того, кто подсыпал яд, прежде чем Хью объявит войну своим родственникам и лишит людей последней надежды на то, что между Ривенхоллом и Скарклиффом воцарится мир.

Элис обратила внимание на запись, сделанную ее матерью об одном очень ядовитом растении — лютике жгучем: «Приготовленный таким способом экстракт в небольших количествах может облегчить боли в кишечнике. Большое количество, однако, способно убить…»

Осторожный стук в дверь возвестил о приходе еще одного посетителя.

— Войдите, — крикнула Элис, не отрывая взгляда от книги.

— Вы посылали за мной, мадам? — Элберт просунул голову в дверь.

— Да, Элберт. — Элис подняла глаза. — Проследи за тем, чтобы каждая чаша, каждый кубок были хорошенько вымыты перед обедом.

— Но вся посуда тщательнейшим образом моется после каждой трапезы, миледи, как вы и распорядились, — чуть заикаясь от странного указания, произнес слуга.

— Знаю, Элберт, но сегодня они должны быть вымыты еще раз, перед тем как подадут обед. Это ясно?

— Да, миледи. Перед самым обедом. Я немедленно отдам распоряжение. Что-нибудь еще?

— Лорд Хью не будет сегодня обедать вместе со всеми, — помедлив, добавила она. — Сейчас он в своей комнате и велел не беспокоить его.

— С ним что-то случилось? — встревожился Элберт.

— Нет, ничего страшного, сеньор немного простудился. Я дала ему укрепляющего и к завтрашнему дню он, я думаю, поправится.

Элберт сразу успокоился:

— Прикажете принести ему еще травяного отвара?

— Пожалуй, это будет лишним. Можешь идти, Элберт. И не забудь присмотреть, чтобы посуда была вымыта как можно тщательнее.

— Да, мадам. Все будет исполнено. — Элберт поклонился и поспешил выполнять указания.

Элис тряхнула головой, словно пытаясь отбросить страшные мысли, не дававшие ей покоя. Она перевернула страницу книги, тщательно изучая написанное.

Водяные часы на столе медленно капали. Прошел еще один час.

Долго читала Элис записки матери. Наконец отложив книгу, она задумалась. Как и предполагала, секрет приготовления зелья оказался весьма хитрым.

Попытка отравления — не такая уж редкость, однако большинство используемых ядов были не столь опасны да и не всегда действенны.

Вопреки общепринятому мнению, приготовить смертельно опасное зелье совсем непросто и под силу только опытному человеку. Лишь тщательное изучение свойств растений и длительные эксперименты могли дать необходимые сведения о том, как готовить подобные яды. И только особо увлеченный знаток трав, исследующий яды и противоядия, или алхимик, жаждущий постичь секреты тайной магии, могли бы посвятить себя такому занятию.

Процесс приготовления ядов занимал много времени. Да и с определением оптимальных пропорций тоже возникало немало сложностей. А сделать зелье достаточно насыщенным, чтобы оно действовало в небольших дозах, было особенно трудно. К тому же необходима уверенность, что снадобье повлияет нужным образом, поскольку действие большинства ядов было совершенно непредсказуемо.

Мать писала в своей книге, что гораздо чаще происходит отравление несвежими продуктами.

Элис постаралась расставить все по местам. Не так уж много в Скарклиффе найдется людей, способных. приготовить смертельный яд и устроить так, чтобы именно намеченная жертва выпила его.

Нет, даже не жертва — а жертвы.

Пострадали уже два человека, напомнила себе Элис. Калверт Оксвикский тоже умер от яда.

Но кому понадобилось убивать сначала монаха, а потом легендарного рыцаря? Что между ними общего? Элис долго пыталась найти ответ и наконец поняла… Этих людей могло связывать только одно — сокровища Скарклиффа. Но, с другой стороны, едва зеленый кристалл оказался в его руках, Хью оставил поиски мифических сокровищ. Он даже не верил в их существование.

Калверт, напротив, верил в легенду безоговорочно. Верил настолько, что в поисках сокровищ даже рискнул исследовать вселяющие ужас пещеры Скарклиффа.

Ничего общего между ними Элис больше не находила. Но, возможно, все-таки что-то связывало их в прошлом. Ведь когда-то в этих местах уже было совершено подобное жуткое преступление.

В полдень того же дня невысокая, удивительно жизнерадостная молоденькая послушница проводила Элис к настоятельнице.

Джоан, приветливо улыбаясь, поднялась Элис навстречу:

— Леди Элис! Прошу вас, садитесь. Что привело вас к нам в этот час?

— Простите за беспокойство, мадам. — Элис подождала, пока послушница закроет дверь, а затем опустилась на деревянный стул.

— Вы пришли одна? — спросила Джоан, усаживаясь на свое место.

— Да. Слуги уверены, что я отправилась на прогулку, так что в замок я должна возвратиться как можно скорее. — Элис хотела вернуться до того, как проснется Хью. — Много времени я у вас не отниму.

— Я всегда рада видеть вас, леди Элис, и вы это знаете. — Джоан ласково смотрела на девушку, выражая готовность выслушать ее и помочь. — Вас что-то тревожит?

— Да, мадам. — Элис обхватила себя за плечи. — Я должна расспросить вас…

— О чем именно?

— О сестре Кэтрин, целительнице. Джоан нахмурилась:

— Тогда будет лучше, если вы сами спросите ее обо всем. Я немедленно пошлю за ней.

— Но это невозможно! — Юбки настоятельницы Джоан мягко шуршали, когда они с Элис шли вдоль Длинного коридора. — Сестра Кэтрин-опытная целительница. Она не могла никого отравить…

— Разве вам не показалось странным ее внезапное исчезновение? — спросила Элис.

— Она наверняка где-то здесь в монастыре.

— Но мы уже проверили часовню, сад и даже винодельню. Где еще она может быть? — А если она молилась в своей келье и не слышала, как послушница стучала к ней в дверь? Или же страдает от очередного приступа меланхолии. Лекарства, которыми она пользуется, нередко действуют как снотворное.

— Меня все это пугает.

— А меня пугают ваши подозрения, — возразила Джоан. — Сестра Кэтрин живет в монастыре уже больше тридцати лет.

— Да, именно это обстоятельство и навело меня на мысль, а не замешана ли целительница в той давней истории? — Элис взглянула на длинный ряд дверей по обеим сторонам коридора. Каждая дверь была снабжена маленьким, забранным решеткой оконцем и открывалась в крохотную келью.

Здесь было очень тихо. Большинство келий в это время дня пустовали. У монахинь всегда хватало дел: в саду, на кухне, в библиотеке или в музыкальной комнате.

Джоан повернулась к Элис:

— Вы сказали, что родителей Хью отравили тридцать лет назад, это правда?

— Да. Все считают, что яд подсыпала мать сэра Хью. Женщина, потерявшая честь. Но сейчас уже я начинаю в этом сомневаться.

— А почему вы думаете, что сестре Кэтрин известно об этом происшествии больше других?

— Вы помните тот день, когда я встретила ее в саду при монастыре?

— Разумеется.

— Тогда она сказала, что мужчине ничего не стоит нарушить клятву, данную при помолвке. В ее словах звучала такая горечь.

— Я уже говорила вам: сестра Кэтрин страдает от приступов меланхолии. Она частенько бывает не в духе и произносит не слишком приятные вещи.

— Да, но тогда мне показалось, что это особенно задело ее. Она посоветовала не откладывать свадьбу, если я не хочу, чтобы меня предали.

— Ну и что с того? — Джоан остановилась перед последней дверью в конце коридора. — Совет вполне разумный.

— Она говорила так, словно сама прошла через подобное унижение, — настаивала Элис. — Вот я и задумалась, уж не предательство ли жениха толкнуло ее уйти в монастырь?

— Причина довольно распространенная, здесь нет ничего удивительного. — Джоан отрывисто постучала в тяжелую дубовую дверь кельи. — Многие женщины из-за этого становятся монахинями.

— Я понимаю, но хотела бы узнать у самой сестры Кэтрин, не в этом ли причина ее ухода.

— А если и в этом? — Джоан внимательно смотрела на Элис.

— Тогда я бы спросила, кто тот мужчина, нарушивший свою клятву, не отец ли сэра Хью, сэр Мэтью Ривенхоллский?

Джоан нахмурилась:

— По слухам, сэр Мэтью не разрывал своей помолвки. Я слышала, он намеревался жениться на леди, которую выбрало в жены его семейство. Все уверены, что мать Хью он хотел оставить своей любовницей. Говорят, именно поэтому она подсыпала своему бывшему возлюбленному яд в вино.

— Так говорят, — согласилась Элис. — Но что происходило в действительности? А если сэр Мэтью, вернувшись из Франции и узнав о рождении сына, решил жениться на соблазненной им женщине?

— Хотите сказать, его невеста могла отомстить ему?

— Такую возможность исключать нельзя, вам не кажется?

— По-моему, это переходит все границы.

— Вы сами говорили о несколько странном поведении сестры Кэтрин, — напомнила Элис.

Джоан приблизилась к решетчатому окошечку и заглянула внутрь.

— Ее келья пуста. Сестры Кэтрин там нет. Ничего не понимаю.

, она покинула монастырь.

— Но куда она могла уйти? Кто-нибудь непременно заметил бы ее, если б она выводила лошадь из конюшни.

Элис, привстав на цыпочки, заглянула в келью.

— На ее кровати лежит свернутый пергамент.

— Сестра Кэтрин очень аккуратна, она никогда не оставляет вещи где попало.

— Если только не хочет, чтобы кто-то их обнаружил, — многозначительно заметила Элис.

Множеством ключей, которое висело у нее на поясе, отделила один и, вставив его в замочную скважину, открыла келью сестры Кэтрин.

Через мгновение Элис шагнула через порог. В крохотной комнатушке стояли только низкая кровать и деревянный шкафчик. Девушка потянулась к пергаменту, но вдруг остановилась и вопрошающе посмотрела на Джоан. Настоятельница кивнула. Элис взяла пергамент и осторожно начала разворачивать его. Тяжелый золотой перстень с большим зеленым камнем выпал из свитка на соломенный тюфяк кровати. Элис удивленно разглядывала его.

— Этот перстень принадлежал сестре Кэтрин?

— Если и принадлежал, то никто не знал об этом. Я никогда прежде не видела его.

— А мне он уже встречался.. — Элис взглянула на настоятельницу. — Леди Эмма носит похожий перстень. Этот перстень подарил ей сэр Винсент при помолвке.

— Час от часу не легче, — пробормотала Джоан. — Что в письме?

— Всего лишь коротенькая записка.

— Прочтите ее.

Элис нахмурилась, читая тщательно выведенные слова послания: «Незаконнорожденный сын заплатил сполна за грехи своих отца и матери. Все кончено».

— Святые Небеса, что это значит? — прошептала Джоан.

— Похоже, сестра Кэтрин уверена, что свершила месть. — Элис свернула пергамент. — Она еще не знает, что ее попытка отравить сэра Хью не удалась.

Кольцо с ключами на поясе Джоан звякнуло, когда она повернулась к выходу.

— Я попрошу одну из монахинь расспросить жителей деревни. Может быть, кто-то видел сестру Кэтрин.

Элис выглянула в небольшое окошко в келье. Серый туман сгущался.

— Уже поздно. Я должна вернуться в замок, прежде чем кто-либо заметит мое отсутствие. — А именно Хью, добавила про себя девушка. Он, вполне возможно, уже проснулся и вынашивает планы мести Ривенхоллу.

Джоан проводила Элис из кельи сестры Кэтрин:

— Я непременно сообщу вам, как только станет что-либо известно.

— Вы очень любезны, — тихо сказала Элис. — Полагаю, будет лучше, настоятельница, если никто не узнает о попытке отравления. Люди боятся таких вещей.

— Конечно. Я буду молчать, — пообещала Джоан. — Одному Богу известно, как настрадались жители этого поместья от подобных слухов.

— Вы совершенно правы. Завтра я приду снова, мадам, и мы все обсудим. А теперь я должна поспешить домой, чтобы предотвратить страшную беду, которая может обрушиться на эти земли.

Бенедикт поджидал Элис в большом зале. Он мог бы ничего и не говорить ей — все его опасения были написаны на его лице.

— Слава Богу, ты вернулась! — воскликнул он. — Лорд Хью проснулся меньше часа назад и немедленно потребовал тебя. Когда я сказал ему, что ты ушла, он был крайне недоволен.

Элис сбросила накидку:

— Где он сейчас?

— В своем кабинете. Он велел тебе сразу же подняться к нему.

— Как раз это я и хочу сделать. — Элис направилась к лестнице.

— Элис!

— В чем дело? — Она замедлила шаг.

— Я должен тебе кое-что сообщить. — Бенедикт быстро огляделся по сторонам, желая убедиться, что никто из слуг подслушать их не может, а потом подошел к Элис и, понизив голос, сказал:

— Я был вместе с сэром Хью, когда он почувствовал недомогание.

— Мне это известно.

— Первое, что он произнес, когда понял, что отвар отравлен, было твое имя.

Элис вздрогнула, словно от удара.

— Он заподозрил меня в попытке убить его?

— Нет-нет, — Бенедикт слабо улыбнулся. — Сначала и я подумал, что он хочет обвинить тебя. Я возмутился, ведь это невозможно. В действительности он хотел призвать тебя на помощь, ибо только ты одна могла помочь ему. Он с самого начала винил во всем одного Винсента Ривенхоллского. Тебя он не подозревал.

Неимоверная тяжесть свалилась с плеч Элис. Она облегченно улыбнулась Бенедикту:

— Спасибо, что сказал мне об этом, братец. Ты и не догадываешься, как успокоил меня.

Бенедикт вспыхнул:

— Ты очень привязана к нему. Сэр Дунстан говорит, что такой человек, как сэр Хью, никогда не позволяет себе нежностей, смеется над любовью и никогда не отдаст свое сердце женщине. Но ты должна знать: тебе он доверяет. Сэр Дунстан не припомнит, чтобы лорд Хью кому-то так доверял.

— Это только начало! — Элис повернулась и заспешила вверх по лестнице.

Крепко сжимая в руках письмо Кэтрин и кольцо, Девушка вихрем пронеслась по коридору. Перед дверью Хью она остановилась и громко постучала.

— Войдите. — От голоса Хью у нее пробежал холодок по спине.

Элис глубоко вздохнула и распахнула дверь. Хью сидел за столом, разглядывая карту подземных лабиринтов. Завидев жену, он сразу вскочил на ноги. Руки его упирались в стол. Глаза яростно горели.

— Где, черт возьми, вы пропадали, мадам?

— В монастыре. — Элис пристально разглядывала его. — Похоже, самое страшное уже позади, сэр. Как вы себя чувствуете?

— У меня разыгрался зверский аппетит. И чего я сейчас жажду, так это мести.

— Вы не единственный, кому захотелось отведать этого блюда, милорд. — Элис положила пергамент и кольцо на стол Хью. — Сегодня вы едва не стали жертвой женщины, которая жаждала мести даже больше, чем вы.