Солнечная тайна Изабель

Глава 21

— Это должно быть красивейшее венчание! — Доротея возбужденно мерила шагами гостиную, шурша пышными юбками. — Я лично буду руководить процессом!

— Знаешь ли, дорогая, — Марселла приподняла подбородок и язвительно сказала: — Я бы посоветовала тебе обратиться к человеку с более изящным вкусом… Например, ко мне.

— Ооо… К тебе?! — возмущенно протянула графиня и приготовилась высказать герцогине все, что она думает по этому поводу, но Массимо перебил ее:

— Ваши светлости, прекратите этот бессмысленный спор. Венчание состоится сегодня вечером в часовне замка.

— Что??? — Доротея резко остановилась и уставилась на сына изумленным взглядом. — Я не ослышалась?

Я тоже пребывала в легком шоке от того, с какой стремительностью происходили события, а вот Винченцо, казалось, не был удивлен.

Марселла охнула и прошептала:

— Скандал разгорится еще сильнее! Маркграф и тайное венчание! Вы понимаете, что может произойти?

— Я знаю, что ничего хорошего не происходило после того, как король обращал свое внимание на какую-нибудь даму, — угрюмо произнес Массимо. — А тайное венчание общество тут же оправдает — баронесса скомпрометирована, и семья постаралась побыстрее замять этот скандал.

— Ты думаешь, что король не остынет даже после слухов о ваших… кхм… внебрачных отношениях? — Доротея выглядела разочарованной, ведь все ее мечты о пышной свадьбе рухнули в один момент.

— Я бы не хотел рисковать, — твердо сказал маркграф и взял меня за руку. — Вы же не против, донна Изабель?

— Нет… Я полностью доверяю вам, — ответила я и это было чистой правдой. — Сегодня — значит сегодня.

— Ну и замечательно, — Массимо повернулся к кузену и спросил: — Ваша светлость, вы организуете священника?

— Можете не беспокоиться, — Винченцо не скрывал своего веселья и похоже от души наслаждался происходящим. — К положенному времени священник будет в часовне.

— Мне нужно предупредить братьев, да и Лучиана станет переживать, если я не вернусь на виллу, — я даже представить не могла, что буду говорить своим родным. — Вы не против?

— Почему я должен быть против? — мягко улыбнулся мне Массимо и погладил по щеке. — Мы отправимся вместе. И близнецы и Лучиана должны присутствовать на церемонии.

— Благодарю вас, — на душе стало светло и легко — ощущение того, что я, наконец, нашла свой дом, теплом согревало изнутри.

Услышав такую новость, Лучиана схватилась за сердце и медленно опустилась на стул. Она так побледнела, что я даже испугалась, как бы бедняжка не рухнула в обморок.

— Воды… — прошептала она, и я бросилась к графину.

Лучиана долго пила, а потом подняла на нас глаза.

— А почему в такой спешке? Неужели нельзя все сделать, как положено? Что люди скажут?

Мне пришлось объяснить ей все, что предшествовало этому решению, опустив момент моего грехопадения. О нем она, конечно, все равно узнает, но пусть это случится потом, когда я уже буду графиней. По мере моего повествования, лицо женщины вытягивалось все больше. Для нее мой рассказ казался чем-то нереальным, и она испуганно прикрыла рот рукой, когда узнала, что в нашем доме побывал король.

— Святой Франциск! Да что же это творится! Донна, как же страшно!

— Теперь никто не посмеет ее обидеть, — успокоил ее Массимо и вежливо поинтересовался: — Надеюсь, вы не откажетесь присутствовать на венчании?

— Ваша светлость… — Лучиана расплакалась и принялась кланяться ему. — Это такая честь для меня! Донна Изабель для меня, как дочь!

— А что происходит? — в кухню заглянул Матео, а следом за ним Марко.

— Изабель, почему Лучиана плачет?

Они увидели маркграфа и настороженно остановились в дверях.

— Подойдите сюда, — Лучиана поманила их к себе и когда мальчишки приблизились, сказала: — Ваша сестра выходит замуж за его светлость.

— Замуж? — Матео несколько раз растерянно моргнул, а потом нахмурился и обиженно протянул: — Ты бросаешь нас?

— Ты что? — я присела возле них и крепко обняла. — Я никогда не оставлю вас.

— Сеньоры, мне очень нужны мужчины в замке, иначе мне никогда не справиться с кучей капризных женщин, — Массимо тоже присел рядом. — Вы бы не согласились переехать туда?

— С Чикко и Пеппе? — Марко недоверчиво посмотрел на него. — А Лучиана поедет с нами?

— И Чикко и Пеппе, и Лучиана, — пообещал ему маркграф. — Ну как, вы согласны?

— Да! — завопили близнецы, прыгая от радости. — Мы согласны!

А я вдруг подумала, что вместе с замужеством у меня появились новые проблемы. На кого я оставлю виллу? Строительство деревни? Виноградники?

— Что случилось? — маркграф заметил мою задумчивость. — Вы изменились в лице. Что-то не так?

— Я переживаю о людях, работающих здесь, о деревне…

— Успокойтесь, дорогая, — он не дал мне договорить. — Деревня строится, а на вилле нужен управляющий. У вас есть кто-нибудь на примете?

— Густаво! — не задумываясь, воскликнула я. — Он будет замечательным управляющим!

— Ну вот, а вы сможете наведываться сюда в любое время — я не собираюсь ограничивать вашу свободу, — спокойно сказал он, наблюдая за дурачащимися мальчишками. — Все очень легко решается, моя милая — главное желание. А теперь собирайтесь, нам пора возвращаться.

Я разыскала Густаво и, объявив ему новость о повышении, несколько секунд с улыбкой наблюдала за его реакцией. Он снял шляпу, помял ее в руках, присел на скамью, потом встал и, порывшись в карманах, достал трубку, но тут же засунул ее обратно, так и не став раскуривать.

— Донна… У меня нет слов… Я? Управляющий? О мой Бог, я не верю!

— Сегодня мы уезжаем в гости, поэтому прошу тебя — присматривай за виллой и попроси свою супругу, чтобы она поухаживала за Эдмундой, — я пока не стала рассказывать о свадьбе с маркграфом, решив сделать это по факту. — Хорошо?

— Не переживайте донна, — он наконец пришел в себя и теперь выглядел невероятно счастливым. — «Мистико соларе» в надежных руках.

А вот Эдмунда была без настроения. Она поманила меня к себе и поцеловала в лоб.

— Благословляю тебя дитя. Вас соединили там, наверху, и не в людских силах разорвать эту нить. Запомни, что бы ни случилось, вы будете вместе. Я это вижу так ясно…

— Что должно случиться? — я почувствовала, как щупальца страха заползают в мою душу. — Скажите мне!

— Ничего, что разлучит вас, — снова повторила она и легонько толкнула меня. — Идите донна, он ждет вас.

Я вышла из ее комнаты и медленно пошла по коридору. Наверное, ее предсказание снова касается короля. Неужели он не успокоится и станет вмешиваться в нашу жизнь?

Лучиана и мальчишки уже собрались и ждали меня в обществе маркграфа, который с удовольствием общался с близнецами, внимательно слушая их бесконечные истории.

— Изабель! Ну, где ты ходишь? — Матео поправил бархатную курточку и горделиво произнес: — Мы надели свою лучшую одежду!

— Чудесно! Вы выглядите, как очень красивые и благородные сеньоры, — похвалила я братьев и взглянула на Массимо. — Мы можем ехать.

— А как же свадебное платье? — Лучиана тоже надела свое праздничный наряд и белоснежный, накрахмаленный чепец. Ее взгляд пробежался по мне и стал укоризненным. — Вы же не пойдете под венец в этом?

— Не переживайте, матушка с герцогиней уже подготовили для моей невесты подходящее платье, — ответил вместо меня маркграф. — Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Кстати, донна Изабель, вы не будете против, если мы свернем в сторону и проедем мимо виноградников? Мне хочется посмотреть на них.

— Нет, я не буду против, — мне было все равно как ехать, лишь бы чувствовать его крепкое плечо рядом и ощущать этот темный, пронзительный и жадный взгляд.

Готовящаяся ко сну природа, в сумерках казалась спокойной, и нежная прохлада проплывала между изумрудными кустами винограда. Солнце еще набрасывало теплые пятна на дорогу и холмы, играло в листве и золотило края вечерних облаков.

Экипаж выехал со двора виллы и свернул в сторону виноградников, и никто из нас не заметил, как по дороге в сторону «Мистико соларе» скачет всадник в черном развевающемся плаще…

Платье было шикарным, и я несколько секунд просто смотрела на него, не в силах выразить свое восхищение. Атлас цвета слоновой кости переливался под светом свечей, ниспадая мягкими волнами до самого пола, и Доротея чуть не прослезилась, глядя на меня.

— Это мое платье, дорогая… Я надевала его всего один раз на весенний королевский бал и сразу поняла, что оно будет тебе в пору — слава Богу, моя фигура до сих пор остается такой же стройной, как и в молодости. Портниха убрала цветы с декольте и подола и приделала шлейф. Тебе нравится?

— Очень, — я обняла ее, чувствуя, что эта женщина очень искренне относится ко мне. — Благодарю вас, матушка.

Графиня всхлипнула и, расцеловав меня в обе щеки, сказала:

— А теперь садись, я хочу сама украсить твою прическу, дитя.

Мои волосы были завиты в тугие локоны и собраны на затылке, шелковистой волной падая на спину. Доротея украсила их белоснежными розами, которые подчеркнули их сияние, и вплела изящную нить персидского жемчуга «ориенталь»*.

— Ты прекрасна, дорогая. Массимо невероятно повезло.

— Дамы, вы готовы? — в комнату заглянула Марселла. — Священник прибыл!

Она всплеснула руками, увидев меня, и прижала их к груди.

— Детка… Ты выглядишь прелестно! Иди сюда, я тебя обниму!

Она сжала меня в крепких объятиях и, всхлипнув, прошептала:

— Надеюсь, от этого платья к утру останутся лишь воспоминания.

Я вспыхнула, а женщины рассмеялись и принялись обниматься друг с другом.

Если священник и был удивлен таким странным ночным венчанием, то виду не подал, хотя я, конечно, догадывалась, что Винченцо потратил приличную сумму, чтобы он согласился.

Старинная «домовая» церковь**, несмотря на небольшие размеры, выглядела величественно и святые на фресках, освещенных свечами, казались живыми. Доротея и Марселла украсили ее цветами из сада, и розы окутывали помещение нежным ароматом.

К Массимо меня вел герцог, и мое сердце чуть не выпрыгнуло от волнения, когда я увидела какой он красивый и статный в бархатном камзоле, белоснежной рубахе и начищенных сапогах. Его темные волосы волнистыми прядями обрамляли мужественное, серьезное лицо, руки были сложены за спиной, а взгляд прожигал меня даже на расстоянии.

Перед глазами промелькнули картины из прошлой жизни — ЗАГС, лицо моего жениха, гости… Все это казалось таким далеким, ненастоящим и даже вульгарным, по сравнению с тем волшебством, что происходило сейчас в маленькой церквушке, окутанной ароматом роз.

Улыбнувшись Лучиане и близнецам, я сделала последние несколько шагов к маркграфу и остановилась, не в силах отвести от него взгляд.

Винченцо и Лучиана встали за нашими спинами, являясь свидетелями ритуала, и я почувствовала, как Массимо легонько сжимает мои пальцы теплой рукой.

Священник что-то говорил, я что-то отвечала, и когда нас начали поздравлять, не смогла сдержать слез, которые градом лились по щекам.

— Ох, как это все волнительно! — Марселла тоже рыдала, а герцог без конца подкатывал глаза пока, наконец, не сказал:

— Я скоро стану таким же сентиментальным как вы, матушка! Все эти любовные истории с тайными венчаниями сделают из меня романтика, который станет читать с вами стихи и собирать цветы в саду.

— Это было бы чудесно! — Марселла нахмурилась. — Что в этом плохого?

— Не приведи Господь…

Вся эта шумная и всхлипывающая компания направилась к выходу, а Массимо сжал мои плечи и посмотрел в глаза страстным, взволнованным взглядом.

— Вы не жалеете о содеянном, ваша светлость?

— Я безумно счастлива называть вас своим мужем, дорогой, — я положила голову на его грудь, обтянутую мягким бархатом. — И мне не нужно другой судьбы.

— У меня есть для вас подарок.

— Да? И что же это? — я немного отстранилась от него и маркграф достал из кармана красивый футляр — в таких обычно хранят украшения.

— Надеюсь, он придется вам по душе.

Не знаю почему, но я заволновалась, и с трепетом открыв футляр, ахнула — это были драгоценности баронессы, которые я сдала ювелиру.

— Как они оказались у вас??? — моей радости не было предела. — Это просто какое-то волшебство!

— Мне захотелось стать вашим волшебником еще в тот момент, когда вы рухнули под копыта Смерча, любимая супруга, — его теплые губы коснулись моей макушки и в этот момент все пазлы такой непростой и мистической судьбы сложились в одну красивую картину.

На следующий день после завтрака, мы отправились на виллу, чтобы сообщить слугам радостную весть и подарить в честь свадьбы по несколько золотых монет каждой семье.

Погода стояла отличная, на душе пели птички, и я с нетерпением ожидала момента, когда покажу мужу аппарат для перегонки вина. Он живо интересовался виноградниками, и я подозревала, что производство коньяка его заинтересует не меньше, чем виноделие.

Экипаж въехал во двор и, обхватив руками мою талию, Массимо снял меня с подножки и поставил на землю.

— Донна Изабель!

Я услышала голос Густаво и обернулась — мужчина шел к нам со стороны конюшни и выглядел взволнованным.

— Что случилось? — мне ужасно не хотелось в этот день слышать дурные вести или разбираться с проблемами. Но по его глазам я видела, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Как только вы уехали вчера, на виллу явился незнакомец и представился посыльным короля, — быстро заговорил управляющий, поглядывая на дом. — Он сказал, что привез важную бумагу и ему нужно видеть вас.

Я испуганно взглянула на Массимо, но он был спокоен и, погладив меня по плечу, спросил:

— Он оставил эту бумагу?

— Он остался сам! — горячо ответил Густаво. — Сказал, что распоряжение короля должен передать баронессе лично в руки и попросил выделить ему комнату. Вы уж меня простите, донна, но я не знаю, что, да как здесь, поэтому предложил ему расположиться в кабинете. Моя супруга приготовила ужин, он съел его и отправился спать.

— Ты все правильно сделал, — успокоила я его и решительно направилась к дому. — Сейчас разберемся, с чем он пожаловал.

Но стоило нам с мужем подойти к ступеням, как дверь распахнулась, и из дома вышел высокий молодой мужчина, держа на сгибе локтя черный плащ. Его лицо было равнодушным и холодным.

— Добрый день. Насколько я понимаю, вы донна Изабель? — спросил он и его взгляд метнулся в сторону маркграфа.

— Да, вы правильно понимаете, — по позвоночнику пробежал холодок, но я спокойно смотрела в его ледяные глаза. — С кем имею честь говорить?

— Я — посыльный короля, — надменно ответил он, не удосужившись даже представиться. — Его Величество приказал передать вам письменное распоряжение.

Мужчина извлек из-под куртки конверт и протянул его мне.

Я разорвала дорогую, белую бумагу и пробежала глазами по размашистым строчкам.

«Моим высочайшим приказом повелеваю баронессе Изабель ди Кантини явиться во дворец Палаццо Реале сразу же после получения этой бумаги и занять место при дворе в качестве фрейлины Ее Величества Маргариты Лавойской.

Его Величество Виктор Умберто III».

Внизу стояла королевская печать с гербом, на котором раскинул крылья ястреб с мечом.

— Сколько времени вам понадобится, чтобы собраться? — посыльный особо не церемонился, ведь вряд ли у кого-то хватило бы смелости оспаривать приказы короля.

— Я прошу прощения, но донна Изабель не может отправиться во дворец Его Величества, — Массимо выступил вперед, закрывая меня своими плечами. — Так как со вчерашнего дня она моя супруга — маркграфиня Изабелла Ногаролла.

На лице посыльного не дрогнул ни один мускул. Мужчина накинул на плечи плащ и, поклонившись, сказал:

— Я передам ваши слова Его Величеству. Прощайте.

Он последовал за Густаво на конюшню, а мы, молча смотрели ему вслед.

Когда его темный силуэт растворился в знойном мареве, я отвела взгляд от рыжеватой ленты дороги и прижавшись к мужу и тихо спросила:

— Что теперь будет? Чего нам ждать?

— Будем надеяться, что на этом запал короля иссякнет, и он обратит свое внимание на других дам, — ответил он и улыбнулся. — Вы теперь замужняя сеньора, ваша светлость.

— Замужняя сеньора? — услышали мы голос Густаво — мужчина неслышно подошел и теперь стоял позади нас, хлопая изумленными глазами. — Донна, вы вышли замуж за маркграфа???

*Ориенталь или восточный жемчуг — жемчуг, добываемый в Персидском заливе.

**Домашняя церковь в замках и дворцах.