Соль под кожей. Том второй (СИ)

Глава тринадцатая: Данте

Прошлое

— Мы правда будем здесь жить? — В голосе моей новой подруги, имя которой «легион», звучит откровенная брезгливость. — Разве у тебя нет… ну я не знаю… своей квартиры? Загородного дома?

— У меня есть все, но ты, строго говоря, можешь валить на хуй если тебе что-то не нравится.

Я бросаю спортивную сумку прямо посреди комнаты роскошного люкса, в одной из лучших гостиниц города, иду к огромным панорамным окнам в пол и распахиваю тонкие занавески, за которыми открывается умопомрачительный вид на море. Сейчас уже вечереет, и закат над водой выглядит каким-то нереально оранжевым, словно кто-то пролил в воду расплавленную медь, и она растеклась до самого горизонта.

В последний раз я был здесь в том году, когда выловил из этого моря свою «золотую рыбку» наоборот, потому что это мне пришлось исполнять ее желания. Хотя она особо ни о чем и не просила.

— Ну прости, малыш, — неприятно гундосит моя спутница, обнимая меня сзади. — Дорога была тяжелая. Я толком не отдохнула после показа.

Все, что я могу с уверенностью сказать о своей очередной марионетке — она работает ходячей вешалкой и иногда снимается в рекламе шмоток разных интернет-магазинов. Так мы и познакомились — мне случайно вылезла реклама с ее участием, я перешел по ссылке, нашел профиль модели и написал. На следующий день она уже каталась на соседнем сиденье моей тачки, не особо стесняясь надрачивать мне время от времени прямо через штаны.

По факту, мой член даже не встает на нее. Это происходит чисто автоматически, потому что я тридцатилетний крепкий мужик, и у мой организм правильно реагирует на определенные механические манипуляции.

Зачем я притащил ее с собой, если даже не хочу трахнуть?

Ответ мне хорошо известен, но я захлопываю дверь прямо у него перед носом.

— Ты не против, если я поваляюсь в ванной? — сладким голоском выпрашивает она.

— Неа.

Как только она убирает от меня свои тонкие когтистые руки, я чувствую облегчение.

В последнее время у меня нездоровое отвращение к тёлкам с метровыми ногтями.

Оставшись один, еще какое-то время любуюсь видом из окна, а потом делаю снимок и с припиской «Уже приехал» отправляю его Валерии.

На самом деле, приезжать самому было совсем не обязательно. Да и вообще приезжать, тем более под предлогом «проверить обстановку». Когда я пару недель назад обмолвился об этом в разговоре, Лори вообще никак не отреагировала, только сказала, чтобы предупредил ее хотя б за сутки, чтобы она смогла подготовить всю документацию. Как сказал бы мой знакомый из проверяющих органов — реакция здорового человека: ни паники, ни попыток убедить меня в том, что это лишнее, ни обидок, что я ей не доверяю. А позавчера позвонила и спросила, в каких числах я приезжаю, потому что она собиралась пойти в отпуск хотя бы на пару дней, и не хочет, чтобы в момент, когда нужно будет ее присутствие — ее не оказалось рядом. Я брякнул, что буду в четверг, хотя к тому моменту вообще забыл, что собирался навестить свой «морской офис».

Валерия перезванивает через минуту.

— Высоко ты забрался, — говорит без приветствия, хотя все наши разговоры начинаются плюс-минус так же. «Все» — это шесть за минувший год. Я почти наизусть помню содержимое каждого.

— Мне стоит спрашивать, откуда ты так хорошо знакома с внешним видом из окна моего «люкса»?

— У меня был любовник, которому нравилось трахаться у видовых окон, — совершенно обыденным тоном говорит Лори. Готов поспорить, что она даже только что пожала плечами.

Язык чешется сказать, что я в курсе ее личной жизни, и что тот ее любовник был реальный отстой, хотя гонял на дорогой тачке, был хозяином ночного клуба и выделывал больше, чем стоил на самом деле. И что я снял этот номер с каким-то садистским удовольствием именно потому, что когда-то она ходила по нему голая, пусть и перед другим мужиком.

В груди неприятно ноет старая болячка, так что я силой воли задвигаю эти мысли в свой внутренний швейцарский сейф. Хорошо бы однажды потерять от него ключи.

— Во сколько тебя ждать завтра в офисе? — спрашивает Валерия, потому что я долго храню молчание.

— Часов в одиннадцать.

— Есть какие-то особенные пожелания?

«Ага, есть одно — хочу вернуть время вспять», — мысленно отвечаю я, а в слух говорю, чтобы не страдала херней и не делала из меня залетного злого ревизора.

— Просто прошвырнусь по кабинетам. Но если нужно попугать какого-то ленивого сотрудника…

— … то с этим я отлично справлюсь и без тебя, — заканчивает Лори. — Хорошо, значит, до завтра. Наслаждайся видом.

Я еще какое-то время смотрю на наш законченный семнадцатисекусндный разговор.

Все короче и короче с каждым разом. Сейчас уже с трудом верится, что когда-то мы могли часами о чем-то спорить, обсуждать книги, Валерия рассказывала о своей прошлой жизни, пусть и нехотя, а я просто слушал. Тогда мне даже хотелось, чтобы она не была такой болтливой, потому что ее попытки посвятить меня абсолютно во все, иногда вызывали головную боль.

Правду говорят — бойтесь своих желаний, потому что они могут даже исполниться.

Когда через пару минут моя марионетка выходит из ванной в одном коротком полотенце, я не чувствую вообще ничего по отношению к этому идеальному телу. И она тут же пытается исправить ситуацию, потому что, какими бы куриными не были ее мозги, даже их мощностей хватает для понимания простого устройства наших отношений: я ее трахаю, я доволен, я даю деньги на ее хотелки, а если я не особо горю желанием совать в нее член — значит, деньги скоро закончатся.

— Я просто устал, — отодвигаю ее попытки поработать ртом.

— Все хорошо, малыш? — беспокоится она.

— Мужчины не обязаны хотеть секса двадцать четыре часа в сутках восемь дней в неделю.

— Да что с тобой? — Марионетка дуется и фыркает. — Сам на себя не похож как приехали в этот чертов город. Здесь… сыро и воняет рыбой.

— Может, тогда тебе стоит еще раз принять душ?

— Какой же ты мудак, — кривится она.

«Какой же ты мудак», — звучат в моей голове те же самые слова, но сказанные другой женщиной.

Той, которую уже давно доедают черви в сырой могиле.

Алина умеет появляться вовремя даже после своей смерти.

— Мне нужно немного проверится. Закажи себе что-то в номер.

Я выхожу из отеля, прыгаю в свою тачку, мотор которой еще даже не успел остыть и выруливаю на набережную. Здесь довольно оживленное движение, потому что, несмотря на середину рабочей недели, желающих понежиться на теплом песке — тьма. Чудом нахожу какой-то пустой кусок места, оставлю машину там, а сам бреду подальше от толпы, в ту сторону, где почти нет освещения.

Снова проверяю телефон.

Нахожу дубликат мессенджера Валерии, на который получаю все ее переписки. Совсем не новая технология, но усовершенствованная моими парнями до уровня максимально незаметности и почти полного отсутствия ошибок. Пару раз случалось, что что-то повисало и я получал все ее сообщения скопом только спустя пару часов, но это — не критично. Гораздо важнее то, что с помощью этой маленькой хитрой программы-шпиона можно следить за кем угодно — за неверной женой, за гулящим мужем, за партнером, когда появились сомнения в его чистоплотности. Если бы я когда-то захотел запустить эту дрянь в оборот, то озолотился бы. Кстати, мои парни даже придумали схему, как это сделать в обход проверки на «неприкосновенность личных данных», без которой практически нереально запихнуть приложение ни в один магазин.

Валерия была в сети семь минут назад.

У нее тут очередной роман с парнем под ником «Финн». Судя по фоткам, засранец реально хорош — высокий, патлатый, накачаный. Только я так ни хрена и не понял, чем он зарабатывает на жизнь и меня это слегка напрягает. Судя по тому, что Лори не спешит переводить их отношения на новый уровень доступа — напрягает не меня одного.

Пока я лениво пролистываю их вялую переписку, Финн как раз пишет, что сегодня свободен и может забрать ее около Ботанического сада через полчаса. Но потом быстро исправляет сообщение на «когда тебе будет удобно». Он явно гораздо больше в ней заинтересован, чем она в нем, потому что Лори читает сообщение, но оставляет его без ответа. Маленькие неуверенные в себе мальчики очень обижаются на такие вещи, и я не без удовольствия жду эмоциональный высер Финна, но вообще никак на это не реагирует. Проходит минут двадцать, прежде чем Лори пишет, что если он действительно хочет увидеться, то лучше пусть заберет ее в «Леонардо». Пишет: «Приезжай, когда сможешь, я здесь внутри».

Быстро ищу, что это за чудо-место. Судя по описанию — ничего необычного, просто кафе с авторскими горячими напитками и выпечкой с претензией а ля «Тарт с охуенным сыром, экзотическим дерьмом и золотыми орехами». Но самое главное — это в десяти минутах езды отсюда.

Я знаю, что не должен этого делать.

Я знаю, что даже просто следить за ней — совершенно нездоровая хуйня. Однажды сам чуть мозг ей не сожрал чайной ложкой за то, что никак не может избавиться от вредной привычки подглядывать за личной жизнью бывшего. И вот он я, примите меня в клуб пиздострадальцев.

Но я уже еду к этому проклятому кафе и паркуюсь на противоположной стороне улицы, не особо пытаясь шифроваться. Лори сидит за столиком у окна, в компании огромной чашки и сэндвичей, один из которых с аппетитом жует, пока перелистывает страницы книги. Как давно в моей жизни была женщина, которая любила читать что-то кроме глянца? Ответ — никогда. Никогда, блять, и от осознания этого тупо тошно. Нет, к девочкам вопросов нет — они бывают разные, и предлагают ровно то, что хотят купить. Просто я всегда покупал барахло.

Лори еще немного осветлила волосы и теперь даже стала немного похожа на ту странную гейшу, которую носит на своем плече. Для большего сходства не хватает только парочки рогов и клыкастого рта, и я мысленно смеюсь, потому что моя маленькая смелая обезьянка способна и на такое. Запросто.

Возле ее стола появляется официантка, они обмениваются парой фраз и Лори получает еще одну чашку. Что она с таким упоением пьет? Модную бурду типа, прости господи, гречишного чая? Матчу? Нифига. Готов поспорить, у нее там черный как смерть американо с молоком.

Я могу зайти в это проклятое кафе, сесть за стол и вывалить все, как есть.

Что она не выходит из моей башки даже покурить.

Что те фотки, которые она отсылает своим мужикам, вызывают у меня каменный стояк на пару дней, который не проходит сколько бы тёлок я не трахнул.

И что у нас… возможно… если мы оба попытаемся…

Из-за поворота выруливает модная тачка ее нового парня. Он выбирается из машины с симпатичным букетом весенних цветов, заглядывает внутрь и прямой наводкой — к ее столу. Видимо уже знает, что она всегда занимает именно это место. Целоваться не лезет, просто садится напротив и ждет, пока Валерия налюбуется цветами. Он мне все больше не нравится, хотя сама формулировка «нравится парень женщины, на которую у меня адски стоит» — так себе, мягко говоря.

Они проводят внутри еще примерно минут десять, а потом она садится в его машину и они рулят в какой-то ночной клуб.

Я за ними.

Просто смешиваюсь с толпой, нахожу столик в ВИП-зоне на верхотуре, откуда как отличный вид на танцпол, и стараюсь не упускать Лори из виду ни на минуту. Она дважды отказывается от коктейлей, который приносит патлатый, но сама заказывает какой-то легкий апероль, в который только изредка «для вида» опускает губы.

На ней сегодня короткое черное платье — самого просто кроя, с монашеским декольте и рукавом, полностью закрывающим плечи. Из всей провокации — только относительно небольшая длинна, по сравнению с нарядами трущихся поблизости телок — вообще скромная. Но несмотря на это, моя смелая обезьянка выглядит абсолютно горячее всех, потому что это тело будет шикарным даже в обносках. Как Мерлин Монро, однажды нарядилась в мешок из-под картошки в пику журналистам, высмеивающим ее красоту «в дорогой одежде», Лори может нарядиться даже в обмотки — и будет самой охуенной девочкой во всем этом свинарнике. Единственной по-настоящему живой.

Лори так близко, что я впервые настолько болезненно остро ощущаю, какой недосягаемой она стала. Как в той древней песне — мой айсберг в океане.

Финн пару раз пытается прижаться к ней сзади, но максимум, который ему сегодня обламывается — погладить ее крепкие круглые бедра. Почти чувствую, как у этого гада потеют ладони. Врезать бы ему в рыло за каждую похотливую мысль.

Потанцевав немного, они уходят.

Я следом.

С опаской жду, что будет дальше. На часах уже почти одиннадцать, а моя Лори не позволяет себе выбиваться из графика — хорошо есть, спать, пахать в зале, вкалывать в офисе. Все излишества — только на выходные. Хотя, с тех пор, как она придерживалась такого графика, столько воды утекло, что сейчас я уже почти ничего не знаю о ней с гарантией на сто процентов.

Финн подвозит ее до дома — Валерия живет в небольшой квартирке в одном из старых районов города. Жилье здесь тоже не дешевое, но она может позволить себе гораздо больше, с лучшим видом и современным ремонтом. Снова на что-то откладывает — ее счет в банке растет в геометрической прогрессии. А еще она регулярно посещает женского врача, раз в полгода делает какую-то уходовую процедуру для волос, и через два месяца у нее еще один сеанс татуировки к одному из лучших мастеров в городе. Никаких уколов красоты, никаких «ужас-нужно-сровно-убрать-эту-микроскопическую-морщинку-на-лбу-потому-что-ее-видно-из-космоса». Неделю назад со своего пустого аккаунта в соцсети подписалась на сообщество «адекватных феминисток», которое я и сам теперь с интересом почитываю.

Патлатый проводит ее до крыльца. Готов поспорить, что напрашивается в гости, но получает отворот поворот. Садится в машину и сваливает, а моя маленькая девочка еще пару минут стоит на крыльце, прежде чем развернуться ровно в мою сторону.

Она меня спалила.

Ну логично, блять, я в общем сделал для этого абсолютно все, разве что не сунул ей себя под нос со словами: «Просто мимо проходил».

Выхожу из машины, закуриваю.

Чисто на автомате.

Она медленно бредет ко мне, становится рядом и молча забирает сигарету из моих губ.

— Эта дрянь тебя убьет, Шутов.

— Патлатый парень? Серьезно?

— Всегда любила длинноволосых мужиков, — говорит она, задумчиво разглядывая мой выгоревший на солнце «ежик». Потом затягивается моей сигаретой, морщится и кашляет. — Почему люди добровольно травят себя этим?

Теперь моя очередь забирать у ребенка «вредные игрушки».

Я отлично чувствую вкус апероля, оставленный ее губами на фильтре, когда делаю пару крепких затяжек.

— Ну и как он тебе? — Валерия кивает в ту сторону, куда пару минут назад свалил ее новый кадр.

— Не люблю людей, которые хуй знает чем зарабатывают на жизнь.

— Он говорит, что оказывает «консультационные услуги» по ценным бумагам.

— Вот-вот, — усмехаюсь.

Я не видел ее почти год. Только на фотках, которые Лори присылала не мне, и в редких сторис на ее основной странице в инстаграм. И везде это была какая-то другая девушка, похожая на ту, которую я однажды решил из нее сделать, но совсем не такая, как в ту ночь, когда я вытащил ее из воды и по живому отрезал русалочий хвост. Никогда не думал, что скажу это, но мне очень не хватает той, другой.

Почему?

Я знаю ответ на этот вопрос, но и его прячу в тайник, потому что эта нездоровая херня может меня разъебать до самого основания. А Лори может стоить жизни. Знаем, блять, плавали.

— Просто для галочки — я не пригласила его войти не потому, что увидела в кустах твою знакомую рожу, а просто потому, что он мне недостаточно сильно нравится.

— Эти кусты стоят хулион бабла, — киваю на свою тачку, покупка которой подарила мне ровно пятнадцать минут приятных эмоций обладания. Самая короткая радость в жизни за самые большие деньги. — Могла бы и пригласить, Лори, тело у него вроде норм.

— Думаешь? — Она как будто всерьез размышляет о том, не переиграть ли неудавшийся вечер. Потом берет телефон и как будто набирает номер. — Можно перезвонить и узнать, что он думает о женском непостоянстве.

Я успеваю сцапать телефон из ее ладони и только через несколько секунд, когда на ее лице буйно расцветает триумф, понимаю, что меня подловили как молодого. Она даже не открыла телефонную книгу — просто тыкала пальцами в заблокированный экран.

— Отличная работа, Лори, — не могу не похвалить. — Ты научилась разводить не только патлатых лохов.

— Все как завещал Велики Шутов! — Она складывает ладони в молитвенном жесте, а потом спокойно прячет телефон в сумку. — Ты почему один?

— А с кем я должен быть?

— Не прикидывайся дурачком. Ты всегда с кем-то, и имя им — Легион. Кто на этот раз? Рыжая? Длинноногая и с рабочим ртом?

Я упустил момент, когда она стала такой циничной, хотя собственными руками сделал для этого все возможное.

— Блондинка, — нарочно бросаю взгляд на ее макушку. — В последнее время встает только на блондинок.

— Так может какие-то таблетки попить? Говорят, помогает.

— Даже не хочу знать, откуда молодая сексуальная девочка знает о манипуляциях, которые к которым прибегают не очень «сильные духом» мужики. Надеюсь, не патлатый поделился болью? Он вроде молодой еще, хотя, хуй его знает — говорят, раннее старение и вредный образ жизни, беспощадно косят наши ряды.

— Когда ты был у Павлова? — неожиданно резко переключает тему Лори, и я впервые в жизни рад обсудить это дерьмо, потому что разговоры о наших сексуальных приключениях медленно, но уверенно, разводят единственный мост между нами.

— Пару недель назад.

— Врешь.

— Ты за мной следишь?

— На минуточку — это ты катался за мной весь вечер.

— Я не особо скрывался, так-то.

— И я не особо скрываю, что мне не насрать на твое здоровье.

— Я в порядке, Лори.

— Ты ни хрена не в порядке, Шутов.

Просто качаю головой, давая понять, что не собираюсь с ней спорить.

Мне хочется просто… не знаю, один маленький разговор как в прошлом, когда мы беззлобно подкалывали друг друга и между нами аккуратно искрила высоковольтная линия. Когда я мог запросто флиртовать с ней, а Лори забавно огрызалась, но всегда потихоньку краснела. И что-то было. Хер знает, как это назвать, но я очень по всему этому скучаю. Потому что дерьмо во мне уже вовсю выплескивается наружу, глядя на то, как эта охуенная девочка снова уплывает к другому мужику, даже если большинству из них она просто морочит головы, не давая даже пальцем к себе притронуться. Играет с ними, как кошка с мышкой, а меня бомбит, потому что я тоже хочу, чтобы Лори меся сцапала.

Она неожиданно тянется ко мне.

Я столбенею, когда ощущаю запах ее волос прямо у своего носа.

Ее пальцы — на груди, поверх футболки. Ладони, которыми Лори едва ощутимо обнимает меня за талию, на мгновение прижимаясь всем телом. Держать руки в карманах брюк становится все сложнее. Я физически ощущаю боль в каждом суставе, потому что могу запросто сграбастать ее в ответ, бросить на заднее сиденье своей новенькой тачки и выебать так, что мы оба не сможем ходить еще несколько дней. Образ этого настолько живой, что я на мгновение теряю контроль и подаюсь вперед.

Башка как в тумане.

Я вообще тупо в несознанке.

А потом Валерия просто резко отступает.

— Это чтобы ты помучился, — вертит в руках ловко вытащенную из кармана моего пиджака пачку сигарет и зажигалку.

— Когда ты научилась так ловко обчищать карманы, Лори?

Она просто молча вертит перед носом зажигалку — единственное материальное напоминание об Алине, которое я оставил. Хотя, по-хорошему, от него давно пора избавиться. И Валерия помогает мне в этом, с размаху швыряя зажигалку куда-то далеко вперед. Кажется, на клумбу.

Вспышка боли царапает мне сердце.

Так неожиданно и резко, что сводит дыхание и перед глазами все плывет.

«Просто, блять, стой на месте! — мысленно ору. — И она ничего не заметит».

— Шутов? — Из Лори моментально улетучивается вся ее напускная дерзость. — Да блин, это же просто зажигалка.

Спазм в груди отступает так же неожиданно, как и случился.

Но на смену ему приходит гораздо более сильная боль — грёбаная правда о том, что с людьми делает моя «любовь».

— Ты забываешься, Валерия, — говорю сухо и жестко, так, будто с каждым словом ей на спину опускается удар кнута. — Забываешь, где, блять, твое место. И как легко я могу испортить тебе жизнь.

Она делает еще один шаг назад, и тот единственный проблеск искренности на ее лице, тут же гаснет. Теперь там снова непроницаемая маска. Я даже пытаться не буду когда-нибудь снова за нее заглянуть — это бесполезно, это — моя школа.

Вот так, моя умница, все правильно.

Держись от меня подальше.

— Жду вас завтра в офисе, Дмитрий Викторович, — сухо говорит она, как будто берет под козырек. — Спасибо, что напомнили, где мое место. Обещаю впредь держаться исключительно в рамках субординации. Доброй ночи.

Валерия разворачивается на пятках и скрывается в подъезде своего дома.

Но я все равно не уезжаю. Хочу увидеть, приедет ли тот патлатый, которому она, конечно же, должна позвонить. Моя школа — использовать людей как пилюли от боли. Но вместо этого она пишет Финну, что он славный парень, но, очевидно, им вообще не по пути. И удаляет свой номер из мессенджера до того, как парень успеет хоть что-то ляпнуть в свое оправдание.

А еще через пять минут она наглухо выключает телефон.

Закрывается от меня.

Потому что все это время, конечно, догадывалась, что я каким-то образом за ней подслеживаю. Мне остается только молча наблюдать, как Лори планомерно и скрупулезно, шаг за шагом, удаляет абсолютно все, лишая меня даже маленькой зацепки.

Ученица превзошла своего учителя, потому что я никогда не умел так категорически ставить точки. Всегда оставлял лазейки, всегда держал что-то в уме на случай, если вдруг сойдутся звезды или пойдет дождь из жаб. Валерия же просто закрывает все двери, одну за другой и прямо у меня перед носом.

Все правильно.

Должен же хотя бы у одного из нас нормально работать долбаный инстинкт самосохранения?