Спасение души

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Эмма

В библиотеке становится устрашающе тихо, когда я переступаю порог, оглядывая темное пространство. Четыре пары глаз сияют на фоне тускнеющего огня, устремленные на меня. Но мои инстинктивно соединяются с бледно-голубыми озерами. Я смотрю, как эти ледяные глаза опускаются на мои руки в перчатках, вызывая гул, который прокатывается по комнате, и он сжимает челюсть.

Я знаю, Дрейвен понимает, почему метка партнера должна быть скрыта, но его первичная сторона — его дракон — этого не понимает. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь прямо перед ним, беру его левую руку и подношу его испачканную чернилами ладонь к своим губам, заставляя его дрожать.

— Помни, наша вечность ждет нас, но прямо сейчас мы должны обеспечить ее, — шепчу я ему в руку, пока он не отстраняется, чтобы взять пару своих перчаток.

Свет возвращается в его глаза с ухмылкой.

— Прямо как в старые добрые времена, — он подмигивает, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в щеку.

Улыбаясь, я оглядываю комнату и вижу Кору, Финна и Кая, застывших в середине трехстороннего спарринга. Посмеиваясь, я машу им рукой.

— Не останавливайтесь из-за меня. — кричит Кора, подбегая ко мне, сильно ударяясь мне в грудь, когда ее руки обвиваются вокруг меня.

— Ты спарилась, — эмоционально выдыхает она мне на ухо. — Я так рада за тебя, — она отстраняется, ровно настолько, чтобы повернуть голову и тоже посмотреть на Дрейвена. — За вас обоих.

Он благодарно кивает ей, а я шмыгаю носом, чтобы сдержать слезы, наворачивающиеся на глаза.

— Я тоже рада за тебя.

Она хмурит брови, когда вопросительно наклоняет голову в сторону. Она следит за тем, куда упал мой взгляд — за мужчиной, который так сильно увлечен ею. Его взгляд все еще не отрывается от нее, и когда она замечает, что Финн пристально наблюдает за ней, на ее щеках появляется румянец.

Она с улыбкой морщит носик.

— Я тоже рада за себя, — она хихикает, и я толкаю ее локтем.

— С возвращением, Эм, — приветствует меня Финн. — Может быть, теперь Дрейв перестанет рычать себе под нос и прожигать дыру в стене своим взглядом, — он кивает головой в сторону задумчивого мужчины, который подтверждает точку зрения Финна, раздраженно рыча в ответ, когда садится в мягкое кресло.

Финн смеется, прежде чем подмигнуть Коре.

— Давай, любимая. Ты обещала надрать мне задницу, и я жду, — упрекает он, наблюдая, как Кора закатывает глаза, прежде чем подскочить к нему.

Проводя рукой по волосам Дрейвена, я оставляю целомудренный поцелуй на его виске, прежде чем наклониться, облизывая его шею и покусывая мочку уха.

— Я думаю, твоя ворчливая задумчивость возбуждает.

Мое дыхание касается его уха, когда я говорю в его разум. Мурашки пробегают по моему позвоночнику, когда я отстраняюсь и обнаруживаю, что его глаза мрачно смотрят на мои губы, а ноздри раздуваются.

— Черт. Достаточно горячий, чтобы сделать тебя влажной для меня, маленький демон? — он глубоко вдыхает, и его глаза закрываются. — Я чувствую, как ты возбуждена из-за меня.

Мои губы приоткрываются, и в горле пересыхает. Медленно отступая от него, я прикусываю нижнюю губу.

— Сегодня ночью я твоя.

Я не говорю это через связь, потому что хочу, чтобы он услышал хрипотцу в моем голосе, то, как мое дыхание сбивается при словах.

Его челюсть сжимается, но выражение лица слегка меняется, когда позади нас раздается смех. Я оборачиваюсь и вижу Финна лежащим на заднице, с ботинком Коры, прижатым к его груди. Я не могу удержаться от улыбки; это моя семья.

Я замечаю, что Кай стоит в стороне, скрестив руки на груди, и подхожу, чтобы встать рядом с ним.

— Ты тоже задумчивый? — спрашиваю я его, но мои глаза следят за тем, как Финн хватает Кору за лодыжку и тянет ее вниз, на себя.

Рядом со мной раздается хриплый смешок.

— Нет, принцесса. Просто… волнуюсь.

Я поворачиваю шею, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Насчет того, чтобы пойти за Уиро? Потому что у тебя нет…

— Нет, — он обрывает меня. — Я беспокоюсь о тебе. — Эти янтарные глаза встречаются с моими, и то, что я вижу в его взгляде, ощущается как удар в грудь. Всегда защищающий.

— Со мной все будет в порядке. Мои силы больше не ограничены, и благодаря тебе я могу сразиться с самыми сильными солдатами. Честно говоря я бы не смогла так сказать, если бы ты никогда не учил меня драться.

Естественно, я кладу руку на его предплечье, сжимая его.

— Ты сделал мне этот подарок… Способ защитить себя.

Он фыркает, но улыбка выдает, насколько у него большое сердце.

— Тебе просто нужна была рука помощи.

То, как он это говорит, звучит так, словно он отмахивается от моих слов, как будто он не важен.

— Нет, — я встаю перед ним, сурово глядя ему в лицо, чтобы он понял. — Ты был нужен мне. Только ты.

Теперь я фыркаю, но на этот раз раздраженно.

— Так что не делай этого. Не заставляй думать, что научить меня мог кто угодно.

Мои глаза мечутся между его потрясенными, немигающими глазами.

— В любом случае, всем было наплевать, — шепчу я. — Но ты это сделал, — я тыкаю пальцем ему в грудь. — Итак, прими, что ты тоже достоин беспокойства.

— Принцесса…

— Я беспокоюсь о тебе. Обо всех вас, — дрожащий выдох вырывается из моих легких, озвучивая это. Обрушивая реальность на меня в одночасье.

Внезапно моя щека прижимается к его мускулистой груди, грубый стук его сердца отдается у меня в ухе.

— Тогда волнуйся, но только на мгновение. Мы все выбираем сражаться с тобой, даже если ты скажешь "нет". Это наш выбор, и я бы делал его неоднократно.

Его голос вибрирует у моего лица, когда он нежно гладит меня по волосам. Затем его живот сотрясается от мягкого смешка.

— Я знаю один способ поднять тебе настроение и облегчить твои мысли.

Я запрокидываю голову и вижу, что он широко улыбается мне, и шрам на его лице растягивается вместе с этим.

— И что это? Сладкий десерт?

Он смеется громче, когда отпускает меня, и этот звук заставляет мое сердце биться чаще.

— Прости, принцесса. Десерта нет. Но, может быть, вместо этого поможет хороший спарринг?

Мои глаза загораются возбуждением. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы с ним тренировались вместе, и я без колебаний занимаю позицию. Я расширяю свою стойку, лишь слегка сгибая колени. Упираясь локтями в ребра, я поднимаю кулаки, отслеживая движения Кая, когда он делает то же самое.

С ухмылкой я загибаю два пальца, чтобы подзадорить его.

— Я буду с тобой помягче, — поддразниваю я.

Это вызывает у меня еще одну улыбку, прежде чем черты его лица застывают. Спокойный, нейтральный, нервирующий. Это тот воин, которого я знаю. Тот, кто чувствует затишье перед бурей, сосредотачивается на каждом подергивании моих мышц, на направлении, в котором блуждают мои глаза, когда он сосредотачивается на мне, изучая каждый мой жест.

Легкость наполняет мою грудь, когда мы крадучись ходим по кругу, лицом друг к другу. И когда он бросается вперед, чтобы пнуть меня по ноге, я понимаю, как сильно мне этого не хватало.

Мы тренировались в течение следующего часа, пока капли пота не потекли по моей спине, а мышцы не стали теплыми и хорошо натренированными. Все мы были измотаны и согласились оставить это на ночь, так как собирались выдвигаться ярким и ранним утром.

Когда мы все добираемся до арки в коридоре, мы с Дрейвеном желаем остальным спокойной ночи, и они расходятся по направлению к башне. Как только они скрываются из виду, Дрейвен подхватывает меня на руки, вызывая визг, и перекидывает через плечо. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, громкий хлопок эхом отдается в тихом коридоре. Укол боли расцветает на моей заднице, пока его ладонь массирует это место, сжимая и потирая ставшую нежной плоть.

— Мне нужно быть глубоко внутри тебя, — его шаги быстрые, он стучит по полу, когда мы направляемся в его комнату. — Наблюдение за тем, как ты сражаешься, сделало меня таким мучительно твердым. Я почти разложил тебя на полу и грубо брал, пока ты не выкрикнула мое имя на глазах у всех. Я сейчас схожу с ума.

Я ахаю от его признания и покачиваю бедрами в предвкушении. Мое нутро уже сжимается от того, что должно произойти, и от того, как гортанно звучит его голос с греховными обещаниями. Ничто не могло подготовить меня к тому, каково это — быть желанной таким отчаянным, почти первобытным способом. Как будто он сойдет с ума, если не погрузится в меня.

Я замечаю, что мы добрались до его комнаты, только когда он пинком захлопывает дверь, его руки все еще крепко сжимают меня, пока я получаю лучший вид на его идеально вылепленную задницу. Мои брови хмурятся, когда я вижу, как он проходит мимо своей кровати.

— Дрейвен, что ты делаешь? — спрашиваю я.

Едва я заканчиваю задавать свой вопрос, как меня снова поднимают и сажают на каменную стойку рядом с раковиной, его губы грубо прижимаются к моим в мгновение ока, когда я вздыхаю ему в рот. Мои руки тут же обвиваются вокруг его шеи, впиваясь ногтями в затылок, желая притянуть его ближе. Его руки повсюду. Впивается в мои бедра, скользят вверх по моему боку и обхватывают мою грудь, прежде чем снова скользнуть вниз.

Я потерялась в нем. Он повсюду, всепоглощающий. И везде, к чему бы он ни прикасался, по моей коже разливается жар, заставляя мое сердце учащенно биться.

В ванной комнате царит ночь, в то время как лунный свет мягко проникает в нас из окна в потолке. Только мы вдвоем, вечно ищущие друг друга в темноте. Он делает темноту не такой одинокой, какой когда-то была она, Он действительно принц, о котором я мечтала в юности. Тот, кто спас бы меня, протягивая мне руку, чтобы я ее взяла. Жест, который обещал лучшее будущее. Тот, где я была свободна.

За исключением того, что этот Темный Принц также обещает удовольствие, которое могут дать только его прикосновения.

— Черт, — урчит он мне в губы, скользя рукой вверх по позвоночнику, чтобы схватить за волосы. Наматывает их на руку, прежде чем откинуть мою голову назад, заставляя меня посмотреть ему в глаза. — Ты готова для меня, не так ли? Держу пари, ты промокла насквозь. Твоя киска умоляет мой член унять боль.

Теперь в его голосе нет ничего, кроме хрипа.

Я пытаюсь кивнуть, но его хватка крепка, ограничивая мои движения.

Его язык облизывает мое горло, прежде чем прижать свое лицо как можно ближе к моему, не соприкасаясь нашими губами.

— Мне нужно услышать это от тебя.

Эхо моего сердца отдается в ушах, его аромат кедра и клена витает вокруг меня, как наркотик, которого мне нужно больше. Я никогда не хочу чувствовать ничего другого. Слыша, как он судорожно сглатывает, заставляя меня осознать, что я так и не ответила. Я слишком захвачена тем, насколько он близко, болезненным удовольствием от легкого покалывания моей головы от его хватки и тем, как он проникает в мою душу этой ледяной синевой.

— Черт возьми, скажи это, маленький демон, — выдавливает он, как будто едва сдерживает себя и зверя внутри.

Я проглатываю стон, желая вырваться на свободу, и мой голос звучит задыхающимся от потребности голосом, когда я говорю.

— Я жажду тебя. Каждую частичку тебя, — облизывая свои сухие губы, я выгибаюсь ему навстречу. — Я жажду познать каждую частичку твоего сердца, — мои глаза опускаются к его рту, прежде чем медленно поднимаются обратно, требуя его взгляда. — И каждый дюйм твоего члена. Я чертовски жадная.

Он рычит. Предупреждение или обещание того, что должно произойти. Я не уверена, но он не дает мне ни секунды подумать об этом, когда прижимается своими губами к моим. Потрясенный вздох покидает меня, прежде чем превратиться в стон, когда его рука накрывает мою киску поверх одежды, потирая меня там.

Я уже чувствую, как с меня стекает влага моего возбуждения, и когда он отрывается от меня, я знаю, что он чувствует этот запах. Его зрачки расширены, челюсть напряжена, ноздри раздуваются.

— Раздевайся, — рычит он, делая шаг назад, чтобы дать мне место встать.

Я поспешно снимаю каждый слой одежды, в то время как он остается напряженным. Его глаза скользят по изгибам моего тела, и этот простой взгляд обжигает мою кожу, как будто он ласкает меня языком. Я чувствую его желание через нашу связь. Оно опьяняющее и ошеломляющее. И это только заставляет мои внутренности гореть еще жарче.

Мой взгляд блуждает по его мускулистому телу, останавливаясь на выпуклости в штанах. Я облизываю губы.

Он прав. Я действительно жажду его.

Прежде чем он успевает сделать еще одно движение, я опускаюсь на колени, мои пальцы быстро освобождают его твердую длину. Его член высвобождается, твердый и пульсирующий. Набухшие вены тянутся по всей длине его гладкой кожи, и маленькая капелька предварительной спермы дразнит меня на кончике. Я обхватываю пальцами его обхват, отмечая тяжесть того, какой он огромный.

Он делает долгий вдох с глубоким стоном, когда я усиливаю хватку, медленно скользя вверх по всей длине.

— Маленький демон, — выдыхает он. — Ты проголодалась?

Мои колени сдвигаются, я сжимаю бедра вместе, когда его слова заставляют мой клитор затрепетать.

Вместо того чтобы что-то сказать, я отвечаю, не сводя с него глаз. Я прижимаю язык, чтобы слизнуть маленькую капельку, которая все еще блестит на головке его члена, ожидая только меня.

Он шипит.

Накручивая мои волосы на руку, он крепко сжимает их, его рот приоткрывается.

Улыбаясь, я провожу языком вниз к его основанию, закатывая при этом глаза. Он такой чертовски вкусный.

Каменный пол холодный под моими голыми коленями, соски затвердели, и дрожь пробегает по спине от прохладного воздуха, ласкающего кожу. Но мне все равно. Я чувствую, что сгораю под его взглядом. Мне нравится, как он наблюдает за мной, тяжело дыша. То, как я удерживаю контроль в этот момент, доставляя ему удовольствие.

Я хочу подразнить его еще больше. Тянуть до тех пор, пока он не станет умолять меня. Единственная причина, по которой я этого не делаю, — это моя зависимость. Это я не могу больше ждать ни минуты, чтобы попробовать его на вкус и позволить ему заполнить меня. Трахнуть мой рот.

Я обхватываю его ртом, расплющивая язык, когда я глубоко сосу его. Его дыхание сбивается, и одно это заставляет мою киску сжиматься. Двигаю своим ртом по нему, втягивая щеки, пока скольжу вверх и вниз, увлекая его все дальше и дальше. Его пальцы сильнее впиваются в мою кожу головы, его бедра дергаются в унисон со мной.

Он ворчит, ругаясь себе под нос, что заставляет меня двигаться быстрее. Я засасываю его еще глубже, пока не перестаю дышать, давясь его членом. Слезы наворачиваются на уголки моих глаз, когда я обвожу языком кончик его ствола.

— Черт, еще нет, — хрипит он, обхватывая рукой мое горло и поднимая меня на ноги. — Как бы сильно я ни хотел излиться тебе в глотку, я хочу еще больше заполнить твою киску.

Мурашки пробегают по моей коже, его слова заставляют меня всхлипывать. Его хватка сжимается вокруг моего горла, не настолько, чтобы перекрыть дыхательные пути, но достаточно, чтобы почувствовать его превосходство. Который только утраивается, когда его рот сталкивается с моим. Опустошающий. Смакующий. Заявляющий права. Наклоняя мое лицо, чтобы проглотить его язык глубже, я сгибаю пальцы на ногах и ослабеваю в коленях.

Его массивное тело излучает жар, когда он прижимается своими бедрами к моим, пока выпуклости моей задницы не упираются в гладкий край стойки. Но он еще сильнее прижимается ко мне, целуя сильнее, так что моя спина прижимается к камню.

Он проглатывает мой стон, когда его зубы прикусывают мою губу. То, как Дрейвен целуется, лучше, чем это описывалось в книгах, которые я читала раньше.

Это взрыв. Взрывное удовольствие, от которого дрожат мои кости.

Волоски его бороды восхитительно царапает мою кожу с каждым движением его языка. Обе мои руки сжимают его запястье, нуждаясь в дополнительной поддержке, поскольку мои колени слабеют, а возбуждение стекает по внутренней стороне бедра.

Прерывая поцелуй, он разворачивает меня. Я вскрикиваю, когда он перегибает меня через стойку, его грубый выдох касается моего позвоночника. Используя свои колени, он раздвигает мои ноги шире, и дуновение прохладного воздуха касается моего влажного центра, заставляя меня остро осознавать, насколько я влажная для него.

Он рычит.

Я ахаю, когда он опускается на колени, его язык дочиста слизывает капли возбуждения, стекающие по внутренней стороне моих бедер, прежде чем добраться до того места, где горит больше всего.

— Дрейвен! — я вскрикиваю, когда он зарывается лицом в мое влагалище, посасывая мой клитор и заставляя мои бедра дрожать от нарастающего удовольствия.

Прежде чем я достигаю кульминации, он глубоко вдыхает, как будто не может удержаться от того, чтобы не насладиться моим ароматом. На следующем вдохе он уже стоит, прижимая твердую руку к моему позвоночнику, чтобы я прогнулась для него, пока он направляет кончик своего члена к моему входу. Мои бедра покачиваются, отчаянно желая его.

— Ты устраиваешь для меня такой прекрасный беспорядок, — его голос звучит глубоко, скорее звериный, чем мужской.

— Да, — выдыхаю я, тяжело дыша в ожидании, когда он растянет меня всей своей длиной.

— Ты моя, — выдавливает он в тот момент, когда врезается в меня одним сильным толчком.

Я вскрикиваю, выгибая спину, и впиваюсь зубами в нижнюю губу. Наслаждаясь жжением от того, как он наполняет меня, когда я прижимаюсь к нему. Его руки перемещаются на мои бедра, впиваясь пальцами в мою кожу, чтобы остановить мои движения.

От резкого укола мой рот приоткрывается в беззвучном крике, когда он шлепает меня, прежде чем снова схватить за бедро.

— Такая жадная. Эта киска моя для наслаждения, — рычит он. — Моя, о которой нужно заботиться.

Я чувствую, как его член дергается внутри меня, заставляя меня вздохнуть со слабым всхлипом.

Затем он начинает толкаться сильно и грубее, его ногти впиваются в мою кожу, когда он использует мои бедра, чтобы трахать меня глубже. Кончики моих сосков трутся о холодный камень на изгибе его бедер.

Я уже чувствую головокружение, кайф от нарастающего удовольствия, обжигающего мое тело. Мои внутренние стенки сжимают его, побуждая войти еще глубже. Мои руки отчаянно ищут, за что бы ухватиться.

Но затем его рука обхватывает мою челюсть, приподнимая меня, прижимая спиной к своей груди, пока он продолжает трахать меня. Ударяя в то место внутри меня, из-за которого моему телу хочется обмякнуть в его объятиях.

— Такая чертовски теплая и тесная, — хрипит он мне в ухо, крепче сжимая мою челюсть.

Татуировки на его руках — единственное ожерелье, которое я когда-либо охотно надену снова.

— Я чувствую, насколько ты близко. Твоя киска пытается заглушить мой член тем, как она засасывает меня глубже.

Его толчки жестоки, когда он выходит до самого кончика, прежде чем снова войти. И его ритм неумолим, он никогда не ослабевает. Мои внутренние стенки трепещут. Мышцы нижней части живота начинают напрягаться, когда мой оргазм приближается к краю обрыва.

— Оооо! — я вскрикиваю, когда его другая рука скользит по моему телу, пока он не надавливает на мой набухший клитор. Он двигает пальцами круговыми движениями, от которых у меня перед глазами появляются звезды.

— Вот и все, — подбадривает он. — Кончай на мой член. Позволь мне почувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня.

Его грязные слова сводят меня с ума. Все внутри меня сжимается так, что я не могу дышать. Тьма застилает мне глаза на пике оргазма. Метка на моей ладони пульсирует и разгорается теплом.

— Дрейвен! — я кричу во всю силу своих легких, пока оргазм не выбивает воздух из моих легких. Моя спина выгибается, когда каждый мускул в моем теле напрягается.

Это слишком. Я не знаю, хочу ли я оттолкнуть его или притянуть ближе, но это не имеет значения. Он не прекращает вонзаться в меня, не прекращает массировать мой клитор, пока волны удовольствия прокатываются по моему телу.

Тяжело дыша, мое зрение медленно возвращается в фокус. Его бедра начинают неровно подергиваться, когда он кряхтит. Дыхание Дрейвена прерывистое, когда он рычит, тепло его оргазма разливается внутри меня, мои внутренние стенки все еще пульсируют вокруг него.

Он крепче прижимает меня к себе, поворачивая мою голову, захватывая мои губы в обжигающем поцелуе. Пик его оргазма проходит, но он продолжает медленно входить в меня. Заставляя мой и без того сверхчувствительный клитор снова затрепетать.

Я чувствую его зубы на своих губах, когда он улыбается мне в рот с понимающей ухмылкой.

— Мне нравится, какая жадная для меня твоя киска.

— Только для тебя, — задыхаясь, произношу я ему в губы.

Он стонет, грубо сглатывая, когда наклоняет голову, чтобы прикусить мою шею.

— Давай приведем тебя в порядок, — мягкий поцелуй смягчает боль от его зубов. — Как бы мне ни хотелось погружать свой член в тебя всю ночь, нам нужно отдохнуть.

Правдивость его слов возвращает меня к тому, что мы должны сделать. Это ноющее беспокойство снова просачивается в мой разум.

— Мне страшно, — эти два слова вылетают у меня без раздумий. Но когда мы вдвоем в темноте, я чувствую, что мои секреты в безопасности. Что их не будет, когда взойдет солнце.

Он выходит из меня, когда я поворачиваюсь к нему лицом, кладу руку на шрам у него на сердце.

— Я боюсь потерять тебя, — шепчу я.

Обхватив ладонями мой затылок, он грубо притягивает меня к себе, прижимаясь своим лбом к моему. Наши глаза закрываются, мы не хотим, чтобы эта ночь заканчивалась.

— Этого не произойдет, — в его голосе звучит боль.

Когда я снова открываю глаза, его пронзительно-голубые уже устремлены на меня.

— Я никуда не уйду, — его челюсть сжимается, когда он прерывисто выдыхает. — Я никогда не смог бы оставить тебя.

Но вспышка того, что выглядит как страдание, мелькает в его радужках, прежде чем исчезнуть. Как будто этого никогда и не было.

Независимо от того, сколько раз я проверяю, я не нахожу никакого беспокойства в его глазах до конца ночи. Даже когда он моет меня в ванне, усадив мое тело у него между ног, а вокруг нас клубился пар. Тишина была комфортной, пока он осыпает нежными поцелуями верхушки моих плеч.

Как только мы оба становимся чистыми и сухими, он прижимает меня к себе, сплетая наши ноги вместе в постели. Его рука надежно обнимает меня за талию, а губы оставляют поцелуй на моей макушке, глубоко вдыхая. Он шепчет, что хочет каждую ночь держать меня вот так в своих объятиях. Когда он произносит это, я чувствую любовь, которая просачивается в его слова через нашу связь. От силы этих слов у меня заслезились глаза.

За исключением того, что я не могу избавиться от тревожащего чувства, которое доводит меня до крайности. И когда мои глаза закрываются, я начинаю засыпать с трепетом, сопровождающим каждую мою мысль.