Спасение души

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Эмма

Движением руки я меняю свои тени, обвиваясь вокруг Уиро, как веревка, чувствуя, как напрягается его тело в тот момент, когда я ввожу маленькую ниточку света. Он пытается освободиться от оков, но это бесполезно, когда все оборотни делают то же самое, связывая его тенями. Черные вены, которые переплетаются вокруг его глаз, набухают и пульсируют. Его ворчание эхом разносится по пещере, поскольку он продолжает протестовать против нашей хватки.

Испорченные подкрадываются ближе, визжа и скребя когтями по выветрившемуся каменному полу. Один пытается помочь Уиро, но сила нашей магии, поглощающая его хозяина, отбрасывает его назад, быстро и мощно. Он врезается в спиральную лестницу и безвольно падает на землю.

Я переношу свой вес на спину виверны, крепче прижимаясь бедрами к его шкуре, чтобы не соскользнуть. Барабанный бой в моих ушах усиливается, когда эти черные глаза останавливаются на моих.

— Ты не можешь убить меня, — кипит Уиро, и я чувствую, как рычание вибрирует от виверны подо мной. — Я заставлю мир развалиться на части и заберу с собой каждую душу.

Прищелкивая языком, я медленно склоняю голову набок, изучая его некоторое время. Очень похоже на то, как я поступила бы с теми фейри, которых была в нескольких секундах от убийства, когда жила здесь.

— Ты, кажется, забыл, — прищурившись, я наблюдаю, как на его лице появляется замешательство. — Это ты, отец, убил мою мать, богиню этого мира. Ибо даже бог не может избежать смерти. Но ты также, кажется, неправильно понял.

Наклоняясь вперед на виверне, я останавливаюсь, чтобы справиться с потоком ярости, наполняющим мои вены.

Стиснув зубы, я грубо проглатываю комок гнева.

— У меня было время подумать об этом и о том, что ты ничего не привносишь в этот мир. Только боль и разбитые сердца, оставляя после себя прах из костей. Твоя смерть не имела бы значения для мира.

Я замечаю, как на долю секунды расширяются его глаза, раздуваются ноздри, когда он вырывается из нашей связывающей его силы.

Несмотря на то, что давление моей силы давит на меня, я фыркаю с легкой ухмылкой.

— Но кто сказал что-нибудь о желании убить тебя?

Это вызывает у него настоящую реакцию. Его голова откидывается назад, он трясется, пытаясь собрать достаточно силы, чтобы противостоять энергии сотен.

— Смерть была бы милосердием, и ты вряд ли заслуживаешь ее за то, что ты сделал.

Мои губы растягиваются, горькая улыбка кривит мои губы, когда я смотрю, как Уиро продолжает бороться.

Я могу сказать, что он все еще не знает, какой будет его судьба, когда эти черные лужи впитываются в мои. Все его тело на мгновение перестает сопротивляться, его взгляд сужается, он думает, оценивает. Но затем он замирает. Понимание загорается в его смертоносных глазах, пока не исчезает с его собственной ухмылкой.

— Невозможно, — выплевывает он. — Ты ни за что не сможешь поймать меня на чем-то, что я сам создал.

Глядя на Море Душ, на устрашающе тихую отражающуюся воду, я ловлю себя на том, что перемещаю еще одну фигуру вперед в этой смертельной игре. Бесшумное движение, которого он никогда не предвидел.

Я цокнула языком.

— Ты забываешь, что я больше, чем оружие, которым ты пытался владеть.

— Вместо этого ты превратилась в маленького лживого монстра. Думая, что можешь пойти против меня, ты походу забыла свое место, — кипит он. — И при условии, что ты сможешь сразиться со мной с армией, которая мертва дольше, чем жива. Ты забываешь, что у меня есть своя собственная.

Его Падальщики переминаются на когтистых лапах, готовясь к команде нанести удар.

Я отказываюсь от своей силы, связывающей его, позволяя тьме оборотней взять контроль и держать его в плену в их хватке. Глубоко вздохнув, я кладу левую руку на бедро, которое свисает с бока виверны, удерживая тени, тонко стекающие с пальцев, и одновременно борясь с усталостью, которую начинает ощущать мое тело.

Затем я вытягиваю правую руку перед собой. Ослепительный отблеск света оживает в этой руке, отражаясь в темных лужах Уиро. Сила целует кончики моих пальцев, готовая избавить мир от тьмы Уиро.

— Отец, ты должен гордиться. Может, я и монстр, но я та, кого ты создал, потому что мое сердце никогда не было черным от рождения.

Я слишком много раз обжигалась в этой жизни. Король Орен физически сыграл свою роль в том, чтобы сломать мое тело, но Уиро… ему нравится терзать мой разум. Вонзая когти в мою душу, вливая свой яд в мои вены. Токсин настолько мощный и темный, что навсегда запятнает бьющийся в моей груди орган.

— Каково это, когда твоя собственная сила берет тебя в заложники?

Он обнажает зубы, рыча, когда теряет контроль над своим безразличием.

— Все вы получили эту власть только благодаря мне! Вы все должны склониться мне!

Виверна подо мной бьет своими мощными крыльями в знак того, что кажется проявлением гнева, таящего угрозу. Он выпускает свои когти, скребя ими и выдалбливая отверстия в каменистом грунте. Мощные мышцы подо мной напрягаются, когда он снова взмахивает крыльями, и мои волосы взлетают с плеч.

Играя со светом, я позволяю ему танцевать на моих пальцах и кружиться вокруг моей руки.

— Хм. Если это действительно была твоя сила, то почему тени предали тебя и служат нам?

Дрейвен на дюйм ближе к виверне, на которой я сижу, но я медленно приподнимаюсь, упираясь ногами между шипами виверны, чтобы встать.

— И каково это, когда твои создания набрасываются на тебя? — я насмехаюсь, злобно скривив губы.

Уиро начинает давиться смехом, но он замирает в тот момент, когда моя улыбка исчезает, позволяя тревожному спокойствию овладеть моим лицом. Я не отрываю от него глаз, пока заканчиваю нацеливаться на каждого упыря, вливая в них свою волю. Во время нашего разговора я начала незаметно прокладывать по земле крошечные следы теней. Перемещая их вниз из-за моей ноги, вдоль бока виверны и к земле, где мои тени просачивались в щели. Пробираясь на другую сторону, я проникаю своей тьмой в каждого упыря, чтобы признать их своими.

Он наконец замечает, что его армия Испорченных, которая когда-то стояла перед нами, готовясь нанести удар, теперь вся повернулась к нему. Медленно окружая его в ловушке, которую он сам же и устроил.

Уиро собирается заговорить, но я опережаю его.

— Теперь они ждут моей команды.

Я доказываю это, заставляя ближайшего к нему упыря взмахнуть рукой в воздухе, вызывая шипение у Уиро, когда когти упыря оставляют тонкий порез.

Я жду, когда глаза моего отца встретятся с моими, наслаждаясь потрясением, которое проступает сквозь его жесткую маску.

— Но тебе следует бояться не темноты.… А света, который погасит его.

Прежде чем Уиро успевает придумать злобный ответ, все наши тени заглушают его слова. Щупальце силы Дрейвена пробивается мимо губ Уиро, змеясь по его горлу, чтобы заставить его замолчать. Мы держим его в заложниках, пока я протягиваю свой разум к каждому упырю, позволяя моей тьме манипулировать их контролем. Щемящая боль разливается под моим черепом, когда я коллективно приказываю Падальщикам поднять своего предыдущего хозяина и перенести его в Море Душ.

Я пытаюсь игнорировать неприятную боль, сохраняя контроль над своей силой. Мой пристальный взгляд остается прикованным к Уиро. Он дергается и отбивается от хватки своих созданий, пытаясь высвободить руки, чтобы прорваться сквозь наши тени, но это бесполезно.

С каждым скребущим шагом Падальщики приближаются к спокойной воде, виверны парят над ней и, раскачиваясь, становятся все беспокойнее, следуя прямо за Уиро. Я задерживаю дыхание в тот момент, когда Падальщики кричат, бросая моего отца в Море Душ. Вода плещется, когда он уходит под воду, но мы не ослабляем хватку, опасаясь, что он может скрыться за ней. Он погружается под воду до тех пор, пока поверхность серебристой воды не успокаивается, как будто ничего не произошло.

В унисон оборотни затягивают свою тьму, ревя достаточно громко, чтобы потрясти гору.

Не раздумывая ни секунды, я закрываю глаза, хватаясь за свет, пылающий внутри меня. Позволяя ему искриться под моей кожей, я удерживаю равновесие на спине виверны и глубоко вдыхаю. Затем считаю до трех.

Один. Я позволяю свету усиливаться.

Два. Моя сила начинает яростно течь по венам.

Три. Одинокая слеза скатывается, когда я наконец выдыхаю.

Я вытягиваю руки, но моя сила не утекает, она переливается через край потоком, заливая все вокруг нас. Я направляю ее к Морю Душ, размахивая ею, чтобы покрыть поверхность. Она скользит по воде, и я ворчу, выталкивая больше энергии, наслаиваясь, чтобы создать щит, достаточно плотный, чтобы быть непроницаемым. Ощущение, что с моего тела сдирают слои кожи, заставляя меня стискивать зубы в борьбе с исходящей от меня силой.

Но у меня вырывается тихий вздох, когда черный шар выныривает из воды и плывет выше, к отверстию в верхней части пещеры.

— Что это? — Дрейвен спрашивает через связь.

— Душа Уиро, — говорю я вслух, ошеломленная зрелищем.

Меня не удивляет, что это не искра света, потому что то, что живет внутри него, это зло и яд. Грязь, которая наконец удалена.

Когда его душа исчезает, я легонько подталкиваю виверну, наклоняя свою голову ближе к его.

— Я думаю, что мы уже в безопасности, чтобы отбросить тени.

Я успеваю лишь поднять голову, прежде чем он издает рев, а остальные подражают ему. Внезапно все тени исчезают, когда другие обретают свою власть, но я не останавливаюсь. Дрожащими руками я продолжаю наполнять Море Душ достаточным количеством света, чтобы запечатать Уиро навечно. Он не может вырваться на свободу из места, где слишком светло, чтобы могли существовать тени.

Именно в этот момент я понимаю, что моя мать была права. Если его сила будет использована против него, это приведет к его гибели, но достаточно яркий свет рассеет тьму его души.

Теперь он просто призрак со злым сердцем, оказавшийся в ловушке между мирами.

Мои плечи опускаются, усталость наваливается на меня, когда я наклоняюсь вперед. Мои руки опускаются, когда я позволяю своему свету угаснуть, и я смотрю полуприкрытыми глазами на Море Душ. Тишина в пещере почти оглушающая, все мы в недоумении смотрим на то, как вода теперь мерцает, как белая вуаль, которая неправильно смотрится в почерневшей пещере. Даже цветы, которые когда-то украшали колонны, заболели, поникли увядшими лепестками, как будто их работа по сокрытию смерти наконец закончена и они могут отдохнуть.

Теплое, нежное прикосновение касается моего плеча, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Дрейвен изучает мое лицо. Он, должно быть, чувствует усталость, которая пронизывает меня до мозга костей, и видит, как тяжелеют мои глаза. Я осторожно опускаюсь со спины виверны и снова сажусь, потому что мышцы моих ног начали слабеть.

Мой взгляд снова опускается на воду внизу, и, хотя мы победили… Я не чувствую того веселья, на которое рассчитывала. Но есть покой, который согревает мое сердце, и тяжесть, которая спадает с моих плеч. Кажется странным, что это конец без пролития его крови и без того, чтобы заставить его кричать от боли, как я всегда представляла. С другой стороны, это не обязательно должно быть что-то еще. Это должно закончиться только для того, чтобы каждый мог снова свободно жить своей жизнью. И для оборотней-виверн… Чтобы они начали жизнь заново.

Новое начало.

Шелест крыльев усиливается, когда виверны начинают подниматься ввысь. Их тени ниспадают каскадом вокруг них, прежде чем они исчезают, возвращаясь в наше царство. Сильные руки скользят под моим телом, когда Дрейвен поднимает меня, чтобы снова обнять. Его запах помогает успокоить пульсацию, которая остается у меня за глазами и в передней части черепа. Я прижимаюсь щекой к его груди, позволяя своему телу сбросить все напряжение, которое его сдерживало.

— Больше никаких монстров, маленький демон, — шепчет он, его дыхание развевает мои волосы.

— Есть еще один, — тихо говорю я, но на него у меня уже есть планы.

Брови Дрейвена хмурятся, но я перевожу взгляд на виверну, на котором летела я. Он втягивает воздух через ноздри мощным взмахом крыльев, прежде чем тени поглощают его, и он исчезает из виду. Он был последним оборотнем, покинувшим Гехендру.

Испорченные бесцельно стоят вокруг нас, и при виде их вспоминается все, через что я здесь прошла. Внезапно я начинаю злиться, мое дыхание становится поверхностным. Это место было адом, которое отделяло меня от всех, кого я люблю. Оно украло частичку моего сердца, забрав Кая. Место, где сейчас обитает монстр, пытавшийся погубить нас всех.

— Мне нужно сделать еще кое-что, — тихо говорю я Дрейвену, и все, что он делает, это кивает. Я знаю, что он чувствует ярость, которая кипит под поверхностью.

Направляя его увести меня с горы обратно на открытые просторы Гехендры, мы зависаем в воздухе, и замок Уиро смотрит на меня в ответ.

— Не упусти меня, — поддразниваю я, прежде чем дать волю каждому потоку эмоций, которые вызвал во мне Уиро.

Я поднимаю руки и обрушиваю на замок одновременно свет и тьму. Грохочущее эхо разносится по всему королевству, когда я направляю силу в башню, в которой находилась моя комната, не желая видеть ее больше никогда. Замок рушится, увлекая за собой шпиль и врезаясь в основание замка, заставляя огромные куски падать вниз по склону горы, прежде чем исчезнуть в бесконечном падении.

Удар камня о камень рассекает воздух, когда я разрушаю все, что здесь создал Уиро. Не оставляя после себя ничего, кроме щебня, пыли и души, которая никогда не будет свободной. Я позабочусь об этом, потому что никто больше не войдет в Гехендру.

Разрушениям не требуется много времени, чтобы испепелить мою ярость, теперь, когда ничего не осталось стоящим. Я, наконец, чувствую, что снова могу дышать, теперь, когда жизни других людей не угрожают. Что мир в безопасности, и я больше не нахожусь в ловушке этой жизни.

Сквозь обломки я вижу, как Море Душ смотрит на меня, все еще поблескивая в темноте, а поверх моей силы навалены камни, удерживающие Уиро в плену.

Как только я заканчиваю, я окутываю нас обоих своей тенью, прижимаюсь к Дрейвену в объятиях и забираю нас обратно в Дейдрум, не утруждая себя прощанием с Гехендрой. В тот момент, когда мы касаемся земель Фейри, я игнорирую белые пятна, танцующие в моем поле зрения, когда я вращаюсь, используя свой свет, чтобы запечатать периметр Гехендры, чтобы никто не мог войти или выйти снова. Если бы кто-то попытался, все, с чем он столкнулся бы — это ослепительный свет, который обожжет его в тот момент, когда коснется его кожи.