Стань моей мечтой

Глава 2

Олег всегда был сам по себе. Не по выбору — по обстоятельствам.

Он слишком рано понял, что в жизни нет гарантий, особенно если ты — сын любовницы. Олег родился вне брака, почти одновременно с Варварой. Тогда всё и завертелось. Игорь Валентинович оказался в неловком положении — жена забеременела, любовница тоже, и выбирать пришлось быстро. Он выбрал «порядочность», как тогда говорили в его кругу. Забрал мальчика у матери — та не сопротивлялась, лишь написала отказную с дрожащими руками и исчезла навсегда. Возможно, так было даже лучше для всех.

Поначалу Игорь пытался строить идеальную картинку: отец, мать, двое детей — один от жены, второй «приёмный», но в семье. Всё как надо. Праздники, семейные фото, поездки. Только фото быстро выцвели, поездки закончились, а Игорь собрал чемодан и исчез, громко хлопнув дверью — как будто убегал не от Елены, а от самого себя.

После развода он не объявлялся. Ни открытки, ни звонка, ни алиментов. Просто вычеркнул всё.

Олегу тогда было десять. Он не заплакал. Просто замкнулся. С тех пор был «тише воды», наблюдал, слушал, делал выводы. Он не вызывал проблем, не просил лишнего. И в этом своём молчаливом взрослении стал даже чем-то удобным.

Елена Павловна, оставшись одна с двумя детьми, на первое время впала в растерянность. Нет, она не была образцовой матерью — не стояла у плиты с фартуком и пирогами, не проверяла дневники и не читала сказки на ночь. Она жила в вечной спешке, между собеседованиями, свиданиями, попытками устроить свою судьбу и собрать осколки некогда нарисованной мечты. Олега она порой забывала забрать из школы, на родительские собрания не ходила, на день рождения могла подарить гель для душа из ближайшего магазина и быстро убежать к очередному «Серёже».

Но всё равно она их любила. По-своему. Иногда — слишком устало, иногда — ярко, внезапно, как будто ей самой не хватало этой любви. И в трудные моменты, когда совсем опускались руки, она говорила:

— Если бы не вы… я бы вообще не выжила.

Она не была идеальной, но она не сдавалась. Её не сломили ни измены, ни долги, ни шепот соседей за спиной. Она делала ошибки — с мужчинами, с детьми, с самой собой. Но каждый раз снова вставала, красила губы, надевала каблуки и шла вперёд.

И дети — Олег и Варвара — как будто стали её навигацией в этой странной жизни. Неровные, не всегда понятные, но свои. Они не спасли её, но стали якорями. А она, несмотря ни на что, была счастлива. Или, по крайней мере, умела в это верить.

Олег же… Он не злился. Ни на отца, ни на мать, ни на обстоятельства. Он просто стал сильнее. Тише. И мудрее.

Олег понимал Елену. Понимал даже тогда, когда она, на нервах, в сердцах бросала в его сторону несправедливые упрёки. Он знал — это не от злобы. Это от усталости, от бессилия, от бесконечной гонки за жизнью, в которой она всё время спотыкалась, но не прекращала бежать.

Он не обижался. Просто молчал, иногда — кивал, иногда — варил ей кофе и оставлял на кухонном столе с запиской: «Ты справишься». Елена, конечно, замечала это. И всегда, через пару часов, подходила к нему, присаживалась рядом и говорила чуть виновато:

— Прости, я опять сгоряча. Ты же знаешь, ты у меня умный… взрослый не по годам.

И он знал. Она действительно быстро признавала свои ошибки. Не все матери на такое способны. Она не всегда была рядом, но когда была — была по-настоящему. И этого хватало.

Постепенно Елена стала для Олега настоящей матерью, не просто женщиной, у которой он оказался по странному стечению судебных обстоятельств. А Варвара стала сестрой. Не сводной, не условной, а самой что ни на есть настоящей.

Хотя между ними было всего два месяца разницы, Олег всегда ощущал, что он — старший. Как будто именно он должен был держать мир на своих плечах, когда Варвара падала. Разница была не в возрасте, а в том, как они смотрели на жизнь.

Она — тонкая, ранимая, словно сотканная из света и льда. Он — спокойный, уверенный, сдержанный. Варвара часто говорила, что у него внутри встроенный компас, и этот компас всегда указывает на правильное.

Поэтому, когда встал вопрос о возвращении в ту самую школу, Варвара побледнела, замерла, и весь её страх будто снова разверзся пропастью под ногами. Но Олег не дал ей упасть.

— Я пойду с тобой, — сказал он. — Переведусь. Доучусь там. Вместе как-нибудь дотянем.

Варвара тогда даже не поверила сразу. Посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых смешались и удивление, и благодарность.

— Правда?.. — прошептала.

Он пожал плечами, как будто это было обыденным делом. Но на его губах мелькнула почти неуловимая улыбка.

— Конечно, правда. Не могу же я оставить сестрёнку в одиночку с этим гадюшником.

И Варвара улыбнулась в ответ. Искренне. Тепло, пусть и немного дрожащей улыбкой. Она не была уверена, что всё будет хорошо. Но знала точно: с ним рядом — она не пропадёт.

Варвара улыбнулась — сначала сдержанно, будто проверяя себя на прочность, а потом чуть шире, теплее. В уголках глаз мелькнули искорки.

— Ну ладно, так и быть, — тихо сказала она, — я тогда буду помогать тебе с домашкой. Вдруг ты там совсем отстанешь по литературе.

Олег рассмеялся. Тихо, но от души.

— Сомневаюсь, что доживу до того, чтобы ты мне объясняла Тургенева, — фыркнул он. — Но всё возможно. Только если по-честному — может, мне вообще не понадобится помощь.

— Самоуверенный, как всегда, — вздохнула Варвара, но улыбка не сходила с её лица.

Она на секунду замолчала, задумалась, потом чуть нахмурилась:

— А если мама не разрешит тебе перевестись? Она же… ну, ты знаешь… может не захотеть ещё одну головную боль.

Олег откинулся на спинку стула, сделал глоток остывающего кофе, и чуть прищурился.

— Я всё улажу, — спокойно сказал он. — Не стоит тебе переживать.

Он сказал это так буднично, словно речь шла о походе в магазин или смене времени автобуса. Уверенно, спокойно, без тени сомнения.

— Она может поворчать, но в итоге поймёт. Всё-таки я уже почти взрослый, могу сам принимать решения.

— Ты всегда так говоришь, — покачала головой Варвара.

— Потому что это правда, — пожал плечами он и чуть мягче добавил: — Просто доверься мне. Всё будет тип-топ.

И Варвара кивнула. Она ещё не знала, как всё сложится. Но впервые за долгое время у неё появилось ощущение, будто кто-то рядом действительно держит за руку. И не отпустит.