Стихия страсти

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Проснувшись, Тори чувствовала себя усталой. Никакого возбуждения, никакой любовной тоски. От них не осталось и следа, когда она, заставив себя подняться с постели, встала в конце длинной, оживленно гудящей очереди.

Люк не делал попытки подойти. Тори знала о его присутствии лишь потому, что боковым зрением уловила, как он смотрит на нее. Тори быстро отвернулась и нарочно уселась спиной к нему. Так она решила поступать до конца мероприятия, то есть полностью игнорировать его.

Однако все оказалось не так-то просто. Он присутствовал везде, и его невозможно было не заметить. Оглядываясь, она постоянно натыкалась на его взгляд, а он улыбался ей в ответ.

Она была рада, что по сравнению с другими оказалась более подготовленной физически. Она не хныкала, как Анджела, менеджер по продажам из журнала «Ты». Она не боялась высоты, как Сэм, которая, оказавшись на пике скалы, тут же грохнулась в обморок. Вниз ее пришлось нести на руках.

Тори довольно легко приспособилась к обстоятельствам, но никак не могла почувствовать симпатию по отношению к Аманде, которая ругалась и проклинала все с возрастающей страстью. Тори не хотела выставить себя посмешищем перед камерой, споря с Амандой. Вообще Тори удивилась, насколько не стеснялись участники похода, зная, что все снимается на камеру. Даже если бы Том Макинтош не объявил о наличии камер, они и так были видны повсюду. Но, очевидно, преодолев какой-то порог, люди просто забыли об осторожности.

Гораздо больше внимания привлекал Лукас, следивший за их продвижением со стороны.

— Так на кого же работает вон тот УШП? — размышляла Джеки, художественный директор «Ви-талиса».

— Что еще за УШП? — отозвалась Мэл.

Джеки кивнула в сторону Люка:

— Убийственно шикарный парень! Некоторые засмеялись, а Мэл, хитро улыбнувшись, предложила:

— Спросите Тори.

Любопытные взгляды обратились к Тори, и она почувствовала, что краснеет.

— Откуда я знаю, — небрежно ответила она.

Мэл озорно взглянула на нее, но ничего не сказала. Может быть, она вспомнила, как Тори дважды помогла ей, когда они преодолевали водный поток на каноэ.

— Он все время смотрит на тебя, — подтвердила одна из девушек. — Я заметила, когда мы начали заплыв.

— Он сюда и поставлен, чтобы смотреть — возразила Тори.

— Нет, он смотрит только на тебя, — настаивала девушка.

— Счастливая! — вздохнула Джеки. — Я бы ему никогда не отказала.

Тори подумала, что она тоже не может отказать ему.

Лукас слишком популярен, что не сулит ничего хорошего ни ему, ни ей. Изображая безразличие, она пожала плечами и почувствовала большое облегчение, когда поступило новое задание: сделать пробный макет нового журнала. Соперничество и зависть были забыты, все приступили к делу. Задание оказалось очень интересным, и группа искренне обрадовалась, когда выяснилось, что они выиграли.

Потом, когда они сидели вместе за бутылкой выигранного шампанского, к ним подсели Лукас и некоторые из организаторов. Они снова поздравили группу.

Люк чувствовал себя как рыба в воде. Джеки спросила, работает ли он в центре развлечений или в «Вайсман Глобал», на что он ответил неопределенно, оставляя впечатление, что он просто заинтересованный аутсайдер и хочет организовать у себя такие же курсы по управлению.

— Если у вас там не будет восхождения, заплывов и холодных душей и если там будет много таких же очаровательных мужчин, мы с девочками согласны записаться на ваши курсы. Правда, девочки?

Ответом на предложение Джеки был взрыв смеха и возгласы одобрения.

Тори оставалась безучастной, но ее скептический взгляд сказал ему, что он слишком увлекся всеобщим вниманием.

— Благодарю за комплимент, дамы, но, по правде говоря, я уже несвободен.

Шутливый стон разнесся среди присутствующих. Тори невольно взглянула на него. Он уловил удивление в ее взгляде и послал ей медленную улыбку.

— Вы женаты? — спросила Джеки.

Он покачал головой:

— Нет еще.

— Но собираетесь жениться? — добавила она. Он сделал неопределенный жест рукой.

— И кто же она? — продолжала Мэл.

Тот же самый вопрос живо интересовал и Тори.

— Пока не могу сказать, — ответил он уклончиво.

Джеки и другие были явно заинтригованы.

— Она замужем?

— Насколько я знаю, нет, не замужем.

— Из знаменитостей?

Его так и забросали предположениями, но он только засмеялся.

— Нет, ничего подобного. Она не одобрит, если я назову ее имя на публике. Особенно если учесть, что я никак не осмелюсь сказать ей о моих чувствах.

— Хотя бы как она выглядит? — спросил его кто-то.

Тори больше не выдержала. Она схватила свой стул, пробормотала Мэл, что устала, и, не слушая более Лукаса, вышла.

Придя в спальню, она легла на свою полку и уткнулась в какой-то роман. Появилась Мэл.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Все хорошо, — коротко ответила Тори.

— Я просто подумала… — неуверенно начала Мэл. — Ты выглядела такой расстроенной, когда Лукас заговорил о своей девушке.

— Расстроенной? — эхом повторила Тори. — Совсем нет.

— Мне так показалось, — примирительно сказала Мэл. — Но, конечно, когда прошлой ночью…

— Прошлой ночью ничего не произошло! — заявила Тори, более для себя, чем для нее. — Может быть, ты и видела, как я выходила из его комнаты…

— Не может быть, а так оно и было.

— Но ты ошибаешься, если думаешь…

— Правда? — Мэл скептически подняла брови.

— Правда! — подтвердила Тори.

— Тогда почему ты не захотела послушать, что он скажет о своей девушке? — с вызовом спросила Мэл.

— Мне просто неинтересно, — заявила Тори.

Мэл продолжала решительным тоном:

— Очевидно, она моложе его. Спокойная, но с сильной волей, очень умная. Спортивная фигура, неяркого типа, скорее обыденного. Но очень милая, с прекрасной кожей и большими задумчивыми глазами. Похоже, ты ее знаешь, — неожиданно сделала вывод Мэл.

— Не знаю я никого, — возмутилась Тори. — Я хочу сказать… я и сама с ним только что познакомилась.

Мэл смотрела на нее с откровенным недоверием.

Потом взяла полотенце, сумку с банными принадлежностями и направилась в душевую.

Позднее, когда все уже уснули, Тори продолжала размышлять о предполагаемой возлюбленной Лукаса, какой ее представила Мэл. Постепенно она начала приходить к выводу, что он все выдумал. Он сочинил для других сказочку о мифической возлюбленной, чтобы держать их подальше от себя. Притворяясь недоступным, он просто забрасывал сети, чтобы в них попалась очередная, такая же, как она сама, простушка. Да, она оказалась простушкой. Пара нежных взглядов с его стороны, один-два поцелуя, и ее сердце начинало стучать в бешеном ритме. Словно у нее с ним настоящая любовь, а не просто банальный секс.

Надо подальше от него держаться, решила Тори. И за завтраком на следующее утро она села в другом конце комнаты. После завтрака состоялась летучка по программе дня, потом — продолжительная прогулка пешком. Лукас подстерег ее, когда она спускалась по лестнице.

— Послушай, Тори, — остановил он ее. — Что касается прошлой ночи…

Тори не хотела ничего слушать.

— Кто-то идет, — прошипела она, просто чтобы отделаться от него.

Вдали действительно послышались шаги. Но он отреагировал неожиданно: втолкнул ее в какую-то служебную комнату, которая оказалась пустой.

Тори выдернула руку.

— Ты меня раскроешь.

— Мне все равно, — ответил он. — Гораздо важнее выяснить наши отношения.

— А мне не все равно, — сердито ответила она. — Мне надо идти. Микроавтобус ждет.

— Давай встретимся, когда ты вернешься.

— Не будет времени, — напомнила она. — После краткого собрания мы сразу отправляемся в Лондон.

— Я подвезу тебя, — предложил он.

Тори покачала головой:

— Я должна буду вернуться на микроавтобусе.

— Хорошо, — согласился он. — Я поеду следом и встречу тебя, когда ты будешь выходить из автобуса.

— А она не станет возражать?

— Кто «она»?

— Та, о которой ты рассказывал Мэл и девушкам.

На его лице появилось сначала удивленное выражение, а потом — откровенно веселое.

— А, вот ты о ком!

Никакого раскаяния, хотя он попался с поличным.

— Возможно, конечно, что ты ее придумал, — ядовито добавила Тори.

Он комично поднял брови:

— Зачем мне придумывать?

— Кто знает? — ответила она, уже сама ничего не понимая.

— Нет, она достаточно реальна, — признался он, слегка улыбаясь. — Но у тебя нет причины ревновать…

— Почему я должна тебя ревновать? — задала она вопрос с вызовом и, не дав ему времени на ответ, скороговоркой продолжала: — У меня ведь есть Алекс, ты помнишь?

Сказанные слова вылетели у нее, прежде чем она успела подумать. Он переменился в лице и скрипучим голосом переспросил:

— Алекс?

— Да, — выпалила она, понимая, что уже поздно отступать.

Его глаза сузились так, что превратились в щелочки:

— Ну-ка скажи мне, где сейчас находится Алекс?

Тори наморщила лоб. Алекс был в Эдинбурге, пытаясь наладить отношения с женой. Но почему Лукас спросил о нем?

— А ты знаешь? — спросила она, думая, что он заявит ей прямо в лицо, что ее сожитель путается с другой женщиной. Но он ничего не сказал, только покачал головой. Потом открыл дверь и выпустил ее.

— Забудь обо всем, — сказал он.

Тори уходила с тяжелым сердцем. И зачем ей надо было вспоминать Алекса? Она запуталась во лжи. Надо положить конец страданиям. То, что она чувствовала в отношении Лукаса, не было любовью, не могло быть. Это всего-навсего желание, вернее, похоть.

Выйдя из здания, она увидела, что вся ее команда уже сидит в автобусе и ждет ее.

Команда? Всего пять человек.

Их забросили в какое-то неизвестное место, снабдив компасом, картой и списком ориентиров, которые они должны были сфотографировать на своем пути по мере их появления.

В каждой команде присутствовал так называемый эксперт. Их экспертом был Карл из «Ты», директор по рекламе и продажам, который, похоже, не знал, как управляться с картой и компасом. Аманда ругала его, не переставая.

Все-таки им удалось найти заданный путь и справиться со всеми поставленными задачами. Позади хижины старого пастуха на холме сели перекусить. На обратном пути их застал дождь. Сначала они продолжали идти в том же темпе, лишь слегка ускорив шаг, но потом дождь полил как из ведра. На открытом пространстве негде было спрятаться, и они побежали.

Аманда еле тащила ноги в хлюпающих кроссовках, а когда они спускались по пологому склону холма, она споткнулась и покатилась вниз. Тори бросилась за ней и задержала ее. Аманда взвизгнула, когда Тори коснулась ее ноги.

Похоже, она разбила ногу о камень, когда падала. Серьезность ранения оценить было трудно.

Тори предложила вызвать помощь по рации. Карл возразил:

— Тогда мы проиграем.

Тори с изумлением уставилась на него.

— Ради бога, Карл, Она серьезно ранена, — буквально прокричала Тори ему прямо в лицо.

Он с обиженным видом вынул рацию из сумки. Но аппарат не работал: то ли сломался, то ли молния прервала сигнал.

Карл и Тори предприняли попытку нести Аманду на руках. Не видя другого выхода, Аманда стоически терпела, изредка всхлипывая. Из-за ее раненой ноги двигаться пришлось очень медленно.

Тори уже отчаялась, когда они наконец обнаружили углубление в скале, которое могло служить относительным убежищем. Там едва хватило бы места для двоих, но они осторожно положили Аманду в укрытие, а сами остались под дождем. Было решено, что один человек останется с Амандой, а остальные направятся в сторону центра. Аманда быстро сказала:

— Виктория, я хочу, чтобы осталась Виктория.

Тори опешила. Она думала, что Аманда выберет кого угодно, но не ее. Она взглянула на Аманду и встретила ее почти умоляющий взгляд.

— Ты остаешься? — спросил Карл.

— Да, остаюсь, — подтвердила Тори, пытаясь улыбнуться, — если вы отдадите нам остатки шоколада.

— Вы его заслужили, — улыбнулась ей Мэл, передавая Тори свернутое одеяло и факел.

Тори попыталась уложить Аманду как можно удобнее, устроив ее голову на импровизированной подушке из рюкзаков и закрыв одеялом. Обе промокли насквозь.

— Как, по-твоему, долго нам ждать помощи? — спросила Аманда.

— Трудно сказать, — ответила Тори, не желая тешить ее ложными обещаниями.

— Им трудно будет найти нас, — добавила Аманда.

Тори учитывала такую возможность, но старалась не подать виду и поэтому ответила:

— Я думаю, Карл без труда вычислит наше местонахождение.

Аманда кивнула, потом добавила:

— Господи, Джессика умрет со смеху, когда узнает обо всем!

— Джессика?

— Джессика Парнел — главный редактор «Виталиса». Она права. Какого черта нам нужно изображать скаутов в нашем-то возрасте?

— Ты вовсе не старая, — автоматически возразила Тори.

Как она и думала, Аманда тут же ответила вопросом:

— Как ты думаешь, сколько мне лет?

По оценке Тори, ей было лет 38, поэтому она, убавив пяток, сказала:

— Тридцать три.

— Если бы, — ответила Аманда, явно польщенная. Однако решила не раскрывать свой истинный возраст. — Я работаю здесь уже более двадцати лет. Верно подмечено, что время летит. Вот так и бывает, — задумчиво продолжала Аманда. — Кричишь и командуешь, а потом вдруг скатываешься по какому-то идиотскому склону, и остается всего одно желание — выжить… И что можно противопоставить такому желанию?

Вопрос мог так и остаться риторическим, но Тори решила ответить:

— Можно противопоставить полный гардероб от-кутюр, спортивную машину последней модели и, вероятно, собственный дом с садом в Хэмпстеде.

— Да, конечно, — коротко улыбнулась Аманда. — наверное, все перечисленное может стать своего рода компенсацией… Но не думай, что этого достаточно.

Ее слова очень удивили Тори, которая никак не ожидала услышать их от Аманды:

— Почему ты так говоришь?

Аманда уловила подозрение во взгляде Тори и правильно поняла его:

— То есть мои слова совсем не похожи на то, как я веду себя в роли главного редактора?

— В общем, да, — Тори удивилась проницательности Аманды.

— Не знаю, — продолжала Аманда. — Наверное, я вижу в тебе себя, какой я была лет пятнадцать назад.

Тори подавила в себе растущий ужас. Неужели через пятнадцать лет она может стать второй Амандой?

— Я даже держу пари, что у нас одинаковое происхождение, — продолжала Аманда. — Мать без отца, квартира на последнем этаже лондонской многоэтажки, государственная школа и страстное желание чего-то добиться.

Жизнь Тори проходила несколько иначе, но было очень много схожего.

— Разве здесь есть что-то плохое? — спросила она.

— Вовсе нет, — ответила Аманда. — Но одно дело — знать, чего ты не хочешь в жизни, и совершенно другое — выяснить, чего тебе хочется более всего. Когда приходит понимание, бывает уже слишком поздно.

— И чего же хочешь ты? — Тори была не уверена, что Аманда говорит искренне.

— Прежде всего — чтобы нас поскорее нашли, — сообщила Аманда, гримасничая от боли. — А в перспективе, как обычно: мужа, дом, семью. — Тори промолчала, а Аманда спокойно продолжила: — Ты, конечно, можешь со мной не согласиться. Я тоже достаточно долго отрицала такие вещи, но шли годы, и внезапно я поняла, что осталась одна. Розы завяли, милые парни, которые были готовы жениться, исчезли. И даже негодяи, которые в свое время казались особенно привлекательными, тоже начали устраивать свою жизнь, но выбирали для себя уже более юных, — закончила она скорее печально, чем горько.

Тори никогда бы не подумала, что под блестящей, позолоченной маской Аманды скрывается обыкновенная одинокая женщина, бездетная и по-настоящему несчастная. И ей захотелось поделиться частицей своей боли.

— У меня тоже был когда-то друг, в общем-то… жених. У нас ничего не получилось, он женился на другой девушке, и теперь у него есть дети. Я недавно встретилась с ним и сначала, кажется, немного позавидовала ему. Потом оказалось, что они живут менее счастливо, чем мне казалось.

— Такова судьба большинства супружеских пар, — заметила Аманда. — Но все можно пережить, зато они не чувствуют себя несчастными одиночками.

— Мне кажется, брак и дети не должны стать самоцелью, в таком случае они не сделают человека счастливым, лучше уж быть одиночкой, — не согласилась Тори.

— Так говорят те, кому еще нет тридцати, — отреагировала Аманда. — Посмотрим, что ты запоешь, когда тебе стукнет сорок, и ты по-прежнему будешь одна.

Услышав нотки сожаления в голосе Аманды, Тори задумалась. Все говорило о том, что она останется одиночкой. Определенно не стоит мечтать ни о муже, ни о детях, ни о доме, ни о счастливой семье. Бессмысленно желать того, что недостижимо…

— Не расстраивайся. Давай лучше придумаем, чем мы будем заниматься оставшиеся четыре часа, — предложила Аманда.

— Поиграем в слова? — откликнулась Тори с легкой иронией.

— Я начинаю, — воскликнула с восторгом Аманда, захлопав в ладоши.

Получилось неплохо. Сначала они вспоминали фильмы, потом названия островов, городов.

Время шло, но непогода не унималась. Они начали дрожать от холода, играть больше не хотелось. Оставалось только ждать.

Прошел час, другой, потом еще три. Аманда забылась беспокойным сном, вздрагивая время от времени, когда ее раненая нога непроизвольно двигалась. Тори с беспокойством наблюдала за ней, думая о том, что, по всей вероятности, придется провести ночь под открытым небом. Дождь прекратился, но стало холоднее. Тори начала вспоминать, какая температура приводит к переохлаждению.

Она попыталась отвлечься, сочиняя сценарий. В нем ей не хотелось упоминать Аманду, хотя та попортила ей много крови. Под маской агрессивности Аманда скрывала свою неуверенность и даже незащищенность. Все люди таковы, думала Тори. У всех есть две стороны: одна — для всех, а другая окутана тайной.

Ну, может быть, не у всех. Невольно ее мысли обратились к Лукасу. Он шел по жизни прямой дорогой. Если чего-то хотел, то добивался, невзирая на препятствия.

Тори с восторгом и замиранием сердца вспоминала каждую секунду их встреч. Она сожалела, что не поддалась ему, не приняла их отношения такими, какие они есть на самом деле. Пусть бы они скоро закончились. Что из того? Ни один из них не давал клятвы любить вечно.

Тори вдруг услышала шум. Сначала она подумала, что ей показалось. Откуда мог взяться шум мотора, если поблизости не было проезжей дороги? Но вот она увидела автомобиль, да не один — по крайней мере, целых четыре.

Тори слегка коснулась плеча Аманды, потом, решив выйти на открытое место, стала подниматься на ноги. Но они за время сидения в одной позе так затекли, что, не удержавшись, она снова упала на землю, корчась от боли.

Шум моторов заглох, потом послышались голоса. Ни та, ни другая не могли двигаться, но они стали кричать и кричали, пока не охрипли. И вот, наконец, появились человеческие фигуры.

Оказывается, приехал экипаж из центра, а за ним следовали еще три машины. Тори видела только одного человека из всех, а он видел только ее. Он упал перед ней на колени.

— Все в порядке? — спросил Лукас.

В порядке? Да все отлично! Они приехали. Он приехал.

— Что с твоей ногой? — озабоченно спросил Лукас.

Тори поймала себя на том, что непроизвольно массирует голень и колено.

— Судорога, все почти прошло. Аманда сильно ранена.

— С ней доктор.

Тори взглянула в сторону небольшой группы, окружившей Аманду. Незнакомый человек, освободив ее ногу от одежды, осматривал колено. Карл, их незадачливый инструктор, тоже приехал. Он раскладывал носилки.

— Ты можешь идти? — спросил Лукас.

— Думаю, что да, — ответила Тори, позволяя ему обнять себя за плечи. Она встала на ноги, но почувствовала такую острую боль в икрах, что, пройдя несколько шагов, поняла, что сейчас просто упадет.

Он сказал остальным, что сам отвезет Тори, потом поднял ее на руки и осторожно понес вниз по склону, туда, где были оставлены автомобили.

Он усадил ее на заднее сиденье, рюкзак поставил на пол. На спинке сиденья висели чистые джинсы, майка и свитер.

— Доверься мне, — приказал он, расстегивая ее куртку. — Я обещаю вести себя как джентльмен.

Тори не нуждалась в его уверениях. Не сопротивляясь, она позволила ему снять с нее куртку, а затем и остальные детали одежды, промокшие насквозь. Потом он одел ее во все сухое.

— Сиди здесь, — сказал он, — и постарайся отдохнуть. Я отвезу тебя домой.

Тори не поняла, куда он собирался отвезти ее. В центр? В отель? Или уж прямо в Норидж?

— Подожди, — попросила она, когда он устроился на сиденье водителя и взялся за руль. — Спроси, все ли в порядке у Аманды.

— Да, хорошо, — неохотно согласился он. — Сейчас вернусь.

Навстречу ему двигались мужчины с носилками, на которых лежала Аманда. Когда Аманду осторожно вносили в просторный микроавтобус, Тори заметила, что колено у нее забинтовано.

— Куда они ее повезут? — спросила Тори у Лукаса, когда он тронул машину с места.

— Наверное, в ближайшую больницу. Позже мы позвоним в центр. А теперь я предлагаю отправиться в путь.

Дорога была жалким подобием шоссе, какой-то сельский тракт. Тори бросало из стороны в сторону. Наконец они достигли шоссе. Тори прикорнула у окна и погрузилась в сон.

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Оказалось, в Норидже, около ее дома.

Лукас взял ее рюкзак, помог ей выйти из машины и, поддерживая под локоть, повел к подъезду. По счастью, у нее были с собой ключи, которые она извлекла из бокового кармана рюкзака. Войдя в квартиру, Тори с облегчением отметила, что свет выключен, значит, Алекс еще не вернулся.

Как и следовало ожидать, он оставил в квартире многочисленные знаки своего присутствия. Тори брезгливо оглядела кучу коробок на полу вперемешку с книгами и одеждой.

— Не поверю, что ты оставила все в таком беспорядке, — заметил Лукас. — И как только ты с этим миришься?

— Сам ты, конечно, образцовый мистер Чистюля, — съязвила она.

— Нет, но никогда не был неряхой, — он указал взглядом на мужские подштанники, брошенные прямо на диван.

Тори мысленно пообещала себе, что выставит Алекса, как только тот появится.

— Спасибо, что подвез, — поблагодарила она, прежде чем Лукас успел вставить слово.

— Ты давно не ела. Я что-нибудь приготовлю, — не слушая ее, предложил он.

Тори удивилась, но тут же поспешно отказалась:

— Ничего… Я просто отдохну.

— Тебе надо поесть, — настаивал он. — Ложись в постель, а я принесу тебе чай с тостами.

— Хлеба нет, — сухо заметила она. — Алекс не ходит в магазин.

— Похоже, Алекс вообще ни на что не способен… Хотя, если подумать… Только не рассказывай мне подробностей.

— Прошу тебя… — она умоляюще взглянула на него.

Он понял и тут же переключился на другую тему:

— Хорошо, отдыхай, а я поищу на кухне. Не беспокойся, я никогда не сплю в постели другого мужчины. Даю тебе десять минут, — он подтолкнул ее в сторону спальни. — Потом ты будешь лежать в постели в наглухо застегнутой до ушей ночной рубашке с длинными рукавами.

Он шутил, но Тори почувствовала скрытый подтекст. Ей нечего бояться. Тогда она попросила его:

— Ты можешь позвонить в центр, узнать, как там Аманда?

— Конечно, — ответил он. — Иди.

Она пошла к себе в спальню и с облегчением отметила, что там нет следов присутствия Алекса. По крайней мере, сюда он не посмел войти.

Быстро раздевшись, она выбрала ночную рубашку, хоть и короткую, но очень скромную, и скользнула под одеяло. Веки ее отяжелели, и она уснула.

Лукас поставил поднос на комод, а сам, устроившись в мягком кресле, стал смотреть на нее. Во сне она выглядела очень юной и уязвимой, но он знал, что она сильная и выносливая. За прошедший уикенд она доказала свою состоятельность.

Он вспомнил, что почувствовал, когда среди вернувшихся участников похода не оказалось группы, которую он особенно ждал. Они опаздывали на несколько часов. Он уже начал собирать поисковую партию спасателей, когда группа, наконец, появилась, промокшая и жалкая. Одна из женщин разрыдалась.

Он чуть с ума не сошел от ярости, когда услышал их историю. Оставив Тори и Аманду, они позже побросали и свои вещи, нашли какое-то укрытие и задержались там еще на полчаса. Девушка по имени Мэл пыталась уверить его, что с Тори все в порядке, но он продолжал бушевать, пригрозив работникам центра привлечь их к суду.

Вспоминая, он подумал, что явно переборщил тогда. Опасность ей не грозила. Она не паниковала, а, как и следовало, спокойно ждала помощи. Но в своем воображении он представил, что теряет Тори, как в свое время в результате несчастного случая потерял свою жену Джессику.

Конечно, Джессика погибла в автокатастрофе. Там ничего нельзя было сделать. Сам он находился на другом краю света. Но боль возникла такая же, он боялся увидеть Тори лежащей на холодном каменном столе в морге. Он узнал чувство, всколыхнувшее давно забытое прошлое, — чувство потери.

Он не потерял Тори. Пока не потерял.