Стихия страсти

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Проснувшись среди ночи, Тори обнаружила Лукаса, который спал рядом в кресле. Некоторое время она смотрела на него, как немного раньше он разглядывал ее. Странно, большинство людей расслабляются во сне. Лукас был напряженным и беспокойным, как человек, которого преследуют кошмары.

Она наблюдала за ним, потом встала и подошла к нему. Зная, что нужно действовать осторожно, она положила одну руку ему на затылок, а другой взяла его за запястье. Она думала, что он будет просыпаться постепенно, но он отреагировал моментально — вздрогнул и испуганно вскрикнул.

Тори хотела отойти в сторону, но он конвульсивно вцепился в ее руку. Потом дернул головой и открыл глаза. Увидев ее, он не отпустил ее руку.

Тори не испугалась. Она наблюдала, как менялось выражение его лица: страх, облегчение, смущение, потом обычная непроницаемая маска.

— Извини, дурной сон приснился, — он изобразил ленивую улыбку.

Тори не поддалась на обман.

— Часто они бывают у тебя?

— Я бы так не сказал.

— Что-то из прошлого?

— Частично.

Тори не настаивала. Если он захочет, то скажет потом.

— Мне надо идти, — проговорил он, но не двинулся с места. Наверное, не мог, так как она стояла очень близко к нему.

Тори не хотела отступать, она уже все решила. Лукас Райкарт — ее судьба, какой бы она ни была. Она устала убегать от судьбы.

Тори долго и пристально смотрела на него. Она хотела, чтобы он взял ее, накрыл своим жарким телом, грубо овладел ею… Чтобы он… любил ее. Она желала его, одновременно признавая, что, возможно, любовь к нему сломает всю ее жизнь. — Он привлек ее к себе и обнял за талию. Она была теплая, мягкая и податливая. В нем мгновенно вспыхнуло желание, но на этот раз он решил не торопиться.

Он хотел, чтобы она сделала первый шаг. Она осторожно провела кончиками пальцев по небольшому шраму, потом решительно заключила его лицо в ладони и коснулась губами его губ.

Поцелуй был легким и сухим, одновременно целомудренным и сладострастным. Он сдержался и не ответил на него. Она понимала: теперь настала ее очередь воспламенять и соблазнять.

Она запустила пальцы в его густые темные волосы и оттянула его голову назад, чтобы прильнуть снова к его губам. Потом уткнулась ему в шею и шутливо стала водить носом у него под подбородком. Обвив руками его шею, она кончиком языка стала лизать его кожу, покусывать мочки ушей. Он несколько раз, сдерживаясь, резко вобрал в себя воздух. Она скользнула к его губам и впилась в них с растущей страстью. Они самозабвенно и страстно целовались, а их тела жаждали слиться в единое целое.

Она села ему на колени, обвив ногами его талию. Он приподнял ее и тут же вошел внутрь. Она вздрогнула от неожиданности, от ощущения заполненности вперемежку с острой болью от его вторжения и невыразимого наслаждения.

В изнеможении она прижалась к нему обнаженным телом, подавляя рыдания, которые помимо воли вырывались у нее. Она никогда не думала, что может быть такая полнота ощущений, такая всеобъемлющая гамма чувств.

Он попытался успокоить ее, целуя, поглаживая и шепча:

— Я сделал тебе больно. Прости меня. Я не хотел.

Она отрицательно покачала головой, не в состоянии выразить, какие чувства захлестывали ее и как она его любит.

— Тише! Тише! Все хорошо, — Он почти отнес ее на кровать и прилег рядом, гладя ее спутавшиеся волосы. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

Переполненная чувствами, Тори снова отрицательно покачала головой и молча посмотрела на него. Она снова хотела его любви. Он понял.

Они некоторое время лежали без движения, потом молча начали ласкать друг друга. Все повторилось, но уже медленно и нежно.

Да, он любит ее, думала она. Жаль, что любит только телом.

Они заснули, а когда проснулись, светило солнце. Они снова слились в любовном объятии. И тут их обнаружили.

Явился Алекс.

У них оставалось только десять секунд на размышления.

Тори услышала, как открылась и захлопнулась наружная дверь. Потом раздался осторожный стук в дверь спальни.

— Тори, ты вернулась? — негромко позвал Алекс и, не получив ответа, заглянул в дверь.

Тори села, натянув на себя простыню, Лукас продолжал лежать обнаженный.

Алекс был так ошеломлен, что потерял дар речи. Потом, откашлявшись, бросил короткое:

— Все правильно… Здравствуйте, босс, — кивнул Алекс в сторону Лукаса и повернулся, чтобы выйти. — Извините, я пойду сварю кофе.

— Интересно, — растягивая слова, произнес Лукас, едва сдержав улыбку, когда Алекс выскользнул за дверь. — Я бы сказал, что он воспринял все довольно спокойно.

— Д-да, — ответила Тори, решив, что от нее требуются объяснения.

— Наверное, он пошел за пистолетом. Как ты считаешь? — Лукас вопросительно приподнял одну бровь.

— Мне кажется, ты все знаешь, — заявила ему Тори.

— Что я должен знать?

— Что Алекс ездил в Эдинбург, чтобы помириться с женой.

— Но если ты знала о его планах, — перебил ее Лукас, пристально глядя ей в глаза, — значит, между тобой и Алексом все кончено или между вами вообще ничего не было.

— Последнее, — ответила Тори, решив, что пора все окончательно прояснить. Ведь в действительности она прикрывалась Алексом, чтобы не оказаться в постели с Лукасом. — Он был морально сломлен, и от него ушла жена. Вот я его и приютила, пока он не определится.

— Как бездомный пес, — прокомментировал Лукас.

— Похоже, — согласилась Тори. — Только бездомные псы больше приспособлены к жизни.

— Ну и как, он уже определился?

— Нет, но не могу же я выгнать его на улицу, — тяжело вздохнула она. — Но мы попросим, чтобы он вел себя скромнее.

— Как?

— Чтобы не мешал нам, когда мы в постели вместе.

Вместо возражений он удивил ее, спросив:

— А мы разве тоже должны вести себя скромно?

— Конечно, — ответила она. — Я же не смогу работать в «Иствич», сознавая, что там каждый знает, что я и ты… — она не знала, как объяснить.

— Что мы живем вместе? — подсказал он.

— Мы не живем вместе.

— Почему бы и нет? — заметил он, приподнимая пальцами ее подбородок, словно старался подкрепить убедительность своих слов.

Потом он поцеловал ее, но она, боясь продолжения, выскользнула из постели и натянула на себя футболку и слаксы. Ей не хотелось, чтобы секс помешал выяснить все до конца.

Он тоже начал одеваться, не переставая говорить:

— Ты можешь переехать ко мне. Я купил в Норидже квартиру. В твоей пусть временно живет Алекс. Когда он уедет, ты можешь вызвать службу уборки и санитарной обработки.

— Ну не знаю, — ответила Тори, хотя и не отвергла его предложение. Она хотела быть с Лукасом, но не могла еще решиться на такой серьезный шаг. Она никогда раньше не жила с мужчиной, даже со своим бывшим женихом.

Он заключил ее в объятия и, улыбнувшись, продолжал:

— Я аккуратен, всегда закрываю тюбики с зубной пастой и опускаю сиденье унитаза.

Звучало не совсем романтично, но Тори улыбнулась и кивнула, решив, что передумать она всегда успеет.

Она только не приняла в расчет оперативность Лукаса.

— Пока ты одеваешься, я пойду поговорю с Алексом, — заявил он и направился в гостиную, шлепая босыми ногами.

Когда она позднее вышла к ним, немного смущенная, мужчины болтали, потягивая пиво и закусывая чипсами, которые принес Алекс. Похоже, они уже обо всем договорились.

Через четыре дня она переехала к Лукасу в его просторную квартиру на берегу реки.

Новые обстоятельства она воспринимала в нереальном свете. Она ела, спала и просыпалась вместе с Лукасом, потом они, каждый на своем автомобиле, отправлялись на работу и старательно сохраняли видимость, что их ничто не связывает. Это оказалось легче, чем она сначала думала. Алекс тоже скромно помалкивал. Потом он уехал в Шотландию, где получил работу на Би-би-си. Тори со страстью принялась за свою документальную хронику о так называемом «объединительном уикенде» и даже взяла интервью у некоторых его участников, в том числе и у Аманды, которая оставила журнал и начала писать давно задуманный роман.

Тори все еще работала вместе с Саймоном, но он углубился в свой собственный проект, а с уходом Алекса превратился в настоящего трудоголика.

Жизнь повернулась к ней другой, новой стороной. Дома они с Лукасом смеялись и вели бесконечные разговоры. Они хотели знать друг о друге все — мысли, мечты, страхи и неудачи. Она узнала, что в кошмарах ему снится война, которую он пережил, когда работал корреспондентом в горячих точках. Она в свою очередь поделилась воспоминаниями детства, когда ее преследовали постоянные страхи, что мать бросит ее. Такие дни чередовались у нее с периодами счастливого примирения и игр с поклонниками матери. Все детали жизни каждого нужны были им для более глубокого взаимопонимания.

Он обычно готовил, а она ела и похваливала. Он делал мелкий ремонт, а она следила за порядком. Они часто гуляли, но чаще оставались дома. И было очень много любви.

Постепенно жизнь наладилась. Тори перестала анализировать и волноваться, что принесет ей будущее. Она просто жила и купалась в счастье.

Прошло четыре восхитительных месяца, когда внезапно к ней вернулось чувство реальности.

Лукас моментально заметил перемену ее настроения, только сначала не хотел вникать в причину. Он просто знал, что несколько месяцев она была счастлива, но вдруг что-то произошло. Их любовные объятия не стали холоднее, она по-прежнему засыпала в кольце его рук, но день ото дня она становилась беспокойнее, а он, как последний трус, не осмеливался спросить, что случилось.

Через неделю Тори наконец сказала ему. Она решила, что скрывать правду нечестно по отношению к нему.

— Я должна что-то сказать тебе, — начала она за ужином и надолго замолчала. Она целый день готовила свою речь, но произнести ее оказалось гораздо труднее. И все же она решилась. — В детстве я болела лейкемией, — начала она неловко. — В десять лет прошла курс химиотерапии и радиотерапии…

— О чем ты говоришь, Тор? — Лукас смертельно побледнел. — У тебя снова рак?

— Нет, нет! Я здорова, — поспешила уверить она его. — Прости, я не знаю, как рассказать… — Прежде чем продолжать, она сделала глубокий вдох. — Помнишь, когда мы отправились к Чарли и Каро, я сказала тебе, что у меня никогда не будет детей? — (Он кивнул, не спуская с нее пристального взгляда.) — Дело в том, что, — она облизнула сухие губы, — последствием такого метода лечения может быть бесплодие.

Она помолчала, давая себе передышку. На его лице отразилась целая гамма чувств, но он взял себя в руки и спросил:

— А что теперь?

Тори опустила голову.

— Я боялась, что ты меня бросишь.

— Из-за того, что ты не можешь иметь детей? — в его голосе появились сердитые нотки. — Так вот как ты обо мне думаешь!

— Чарли Уэйнрайт бросил меня, — объяснила она в оправдание.

— Так поэтому вы расстались?

— В основном.

— Ты от него скрывала? — Он нахмурился.

— Только вначале. Я не верила, что наш союз продлится долго.

— Но вы были обручены, — напомнил он.

Она кивнула. Потом продолжала:

— До того, как они узнали, его мать довольно хорошо относилась ко мне, да и отец тоже. В общем, все Уэйнрайты были милы со мной — и кузины, и тети, и дяди. У них по-настоящему крепкая семья, с почти династическим укладом… Ты меня понимаешь?

— Думаю, что да, — Лукас сухо улыбнулся. — Я же четыре года был у них зятем.

— Да, конечно, — спохватилась Тори, она совсем забыла, что он — бывший муж сестры Чарли.

— Я тоже был очарован их семьей сначала, — признался он. — Ведь сам я воспитывался практически без отца, в неполной семье. Но со временем клан Уэйнрайтов начинает внушать чувство клаустрофобии, зависимости. — Когда я женился на Джессике, зарплата у меня была небольшая, я работал военным корреспондентом. Она не могла довольствоваться таким заработком и не хотела. Да и зачем, считала она, если родители могли и хотели помогать материально. Я и сам имел очень состоятельного отчима… Но веришь или нет, я ненавижу брать подачки.

Тори поняла, что его брак с Джессикой был далек от совершенства. Она решила ободрить его:

— Мне нравится такая черта характера.

Он коротко улыбнулся.

— Ирония в том, что потом я действительно разбогател, но к тому времени конфликт зашел уже слишком далеко.

— Но ты хотя бы был счастлив? — спросила Тори.

— Да, конечно, — быстро ответил он. — Но не так, как с тобой… Ты же знаешь, я люблю тебя, Тор!

Впервые он произнес слово «люблю». Снова ирония судьбы! Еще неделю назад Тори разрыдалась бы от счастья.

— Не надо, Люк! — остановила она его. Ведь он мог взять свои слова обратно через минуту. — Не надо, пока я не расскажу свою историю до конца.

— А разве ты не закончила? Ты не можешь иметь детей, — прямо заявил он. — Ну и что?

— Я объясню, — заторопилась она. — Итак, мы с Чарли обручились, а на следующий день я рассказала ему все. Я не знаю, чего ждала. Во всяком случае, он сделал свой выбор. Он должен был продолжить родословную Уэйнрайтов, а я…

Лукас заметил ее печальный взгляд и, потянувшись через стол, накрыл ее ладонь своею.

— Я не имею ничего против. Да и зачем нужны дети? — он отмахнулся.

Тори почувствовала острую боль в груди. Она не закончила свою историю, а теперь уже поздно. Продолжать не было смысла.

— Так проблема исчерпана? — сказал он, касаясь ее щеки.

Нежность его жеста едва не убила ее. Но он, конечно, прав. У нас нет проблемы, думала Тори, проблема есть только у меня.

— Да, — согласилась она.

— Все будет как прежде, — добавил он.

Внезапно Тори почувствовала приступ тошноты и поняла, что сейчас ее вырвет.

— Прости, мне надо…

Она со всех ног бросилась по коридору в сторону ванной и даже не успела закрыть за собой дверь.

Когда ее застал там Лукас, она полоскала рот холодной водой, все еще склоняясь над раковиной. Она почувствовала его присутствие и взглянула в зеркало, в котором отразилось его лицо.

— Никогда раньше женщин не тошнило от меня. — Лукас шутил, пытаясь скрыть свои истинные чувства.

— Я люблю тебя, — призналась она тихо. — Я просто почувствовала себя в западне.

— Ты лжешь, — заговорил он. — Если любишь человека, причем тут западня?

В его голосе Тори впервые услышала горькие нотки. Она их заслужила.

Из ее глаз потекли слезы. Она не смотрела на него, но услышала, как он резко вобрал в себя воздух.

— Господи, не плачь, Тор… Вот возьми, — он протянул ей салфетку из коробки на полке.

Она вытерла слезы, но они полились еще сильнее.

— Послушай, прости меня… Я знал много женщин и иногда могу угадать. Скажи прямо, что ты меня не любишь. Тогда один из нас уйдет. Мы пожмем друг другу руки и мирно расстанемся.

Он приподнял ее подбородок и заглянул в лицо. Должно быть, он прочел правду в ее глазах. Она обожала его. Она любила его до самозабвения, до отчаяния.

— Пожалуйста… — начала она умоляюще. Лукас схватил ее в объятия и крепко прижал к себе. Постепенно ее рыдания прекратились. Тори прижалась к нему, вся ее решимость растаяла без следа. Она не могла и не хотела потерять его. Особенно теперь. Может быть, завтра или еще позднее, когда станет заметно.

А пока она хотела любить его, чувствовать его любовь, принадлежать ему. Она повернула к нему лицо и губами нашла его губы.

Он целовал ее с такой же страстью. Потом поднял на руки и понес в спальню, чтобы забыться в ее теплых любящих объятиях.

Потом он лежал и смотрел на нее, в который раз любуясь ее красотой.

— Останься со мной, Тор… — тон его голоса был умоляющим. — Позволь мне еще раз попытаться завоевать тебя…

Тори закрыла ладонью его рот и в отчаянии, словно бросаясь в пропасть, выпалила:

— Я беременна.

Наступила гнетущая тишина, какая бывает после разрыва бомбы. Потрясение! Недоверие! Гнев! Все чувства разом отразились на его лице.

— Повтори, — потребовал он.

Она так же спокойно повторила:

— Я беременна.

— Не может быть, — наконец произнес он, ведь всего полчаса назад она уверяла его, что не может иметь детей. Он сел и отодвинулся в сторону, так как не мог размышлять разумно, касаясь ее. Тори тоже села, опираясь на подушки.

— Я знаю, что это невозможно, но, тем не менее, я действительно беременна. Должно быть, врачи ошиблись или мне просто повезло. Я полжизни знала, что у меня не будет детей, и вот теперь…

— Ты сохранишь его? — спросил он.

— Да. Я не планировала, но, раз так получилось, пусть он родится. Именно поэтому я хочу уехать. Я ничего не требую от тебя, Люк.

Когда-то давно они обсуждали способы контрацепции. Он предложил, что предохраняться будет он, но она сказала, что сама позаботится.

— Это не мой ребенок?

Тори не ожидала такого вопроса. Она пожала плечами:

— Считай как хочешь.

— Конечно, не мой, — он сердито повысил голос. Тори не хотела больше спорить. Она встала с постели, подняла его сброшенную рубашку и прикрылась ею.

Обнаженный, он последовал за ней, отобрал рубашку и отбросил в сторону. Потом уставился на ее живот. Тори вздрогнула, когда он осторожно приложил ладонь к тому месту, где развивался и рос ребенок.

— Теперь он мой, — погладил он поверхность ее живота.

Интимность жеста, совсем не сексуального, потряс Тори.

— Я… не понимаю, — выговорила она.

— Ты — моя, следовательно, все — мое. Все очень просто. А я — твой. Все, что было раньше, не имеет никакого значения.

Тори поняла! Он думал, что она пришла к нему уже беременная. Теперь он готов смириться с чем угодно, лишь бы она осталась с ним.

— Я люблю тебя, Лукас Райкарт, — произнесла она решительным тоном. — Но так не пойдет. Кто всего полчаса назад кричал, что дети не нужны? А?

— Ну, хорошо, кричал, — согласился он. — А чего ты хотела? Я собираюсь на ней жениться, а она заявляет мне, что не может иметь детей. Настаивать, что я хочу иметь четверых? Мне кажется, было бы неуместно.

— Жениться? — эхом отозвалась Тори.

— И чем скорее, тем лучше, как ты считаешь?

Тори все еще недоверчиво смотрела на него.

— Не слишком ли традиционно?

Он наморщил нос:

— Современные традиции таковы: мужчина делает женщине ребенка и сбегает от нее. Вот как бы он поступил.

— Кто?

— Да кто угодно.

Тори могла бы рассердиться на него, но, во-первых, он, несмотря ни на что, готов жить с ней и с ребенком, а во-вторых, она любила его до безумия.

— Моим последним любовником был спортивный комментатор, — начала она, но Лукас прервал ее на полуслове:

— Я не хочу ничего знать ни о ком.

— Нет, послушай, — настаивала она. — Мы встречались недолго, и связь закончилась сама собой. Мы расстались друзьями накануне чемпионата мира по футболу.

— Погоди, это же было два года назад!

— Да, а моей беременности всего три месяца.

Он смутился. Она, воспользовавшись моментом, подняла с пола свою одежду, решив, что нелепо выяснять отношения в голом виде.

Лукас смотрел, как она одевается, потом сам начал одеваться, но движения его были автоматические, как у робота. Постепенно истина начала доходить до его разума.

— Так ребенок мой, — внезапно заявил он.

Тори наградила его косой усмешкой и промолвила:

— Боюсь, что ты прав.

— А почему ты не сказала мне сразу? — спросил он, пытаясь казаться сердитым.

— Не виновата, ваша честь, — шутливо ответила она. — Вспомни, я сказала: «Я беременна», а ты ответил: «Не мой ребенок». Давай не будем больше спорить. Я умираю от голода. Есть у нас что-нибудь на ужин?

Он явно не хотел менять предмет разговора, но Тори, чувствуя, что она готова летать от счастья, двинулась в сторону кухни. Она целую неделю боялась сообщать о своей новости, но все вышло превосходно.

Он последовал за ней, не переставая говорить:

— И зачем надо было держать все в тайне? Почему раньше не сказала?

— Я решила, что ты подумаешь, будто я нарочно забеременела, — неловко начала объяснять она, — чтобы поймать тебя в ловушку. Ведь ты ясно сказал, что не планируешь иметь детей.

— Вообще-то, дети — часть моего пятилетнего плана, — сообщил он.

— Что еще за план?

— Первый год ты живешь со мной, второй год я уговариваю тебя выйти за меня замуж, третий и четвертый год мы живем душа в душу, а на пятый производим потомство.

— Я нарушила твой план, — виновато пробормотала она.

— Просто ход событий несколько ускорился, — обойдя стол, он подошел к ней со спины и обнял ее за талию. — Деньги у нас есть, поэтому ты можешь выбрать — продолжать работу или нанять традиционную английскую няньку и работать укороченный день, если уговоришь босса.

— А он согласится?

— Конечно.

Все говорилось в шутливом тоне, но Тори хотела знать наверняка, поэтому спросила:

— Он действительно будет согласен? Согласен стать отцом?

— Еще бы! Если ждать, я состарюсь и тогда не смогу поднять даже бейсбольную биту.

Тори поняла, что он улыбается. Она повернулась к нему лицом и, поцеловав в щеку, сказала:

— Спасибо.

Он скосил на нее взгляд:

— За что?

— За то, что все хорошо.

— Хорошо? — Он от всей души рассмеялся. — Прекрасно! Великолепно! Замечательно!

Тори наконец-то поверила, что все действительно будет замечательно, и что впереди ее ждет счастливая жизнь с любимым человеком.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.