Страха не существует

Глава 4

Более идиотскую ситуацию придумать сложно.

Я была дивно хороша — мятая, опаленная, в драной одежде, трижды опрокинутая в тормозную яму и… и все это на глазах у собственного жениха.

Принцесса Огня во всей красе.

И что только Астарт забыл на отшибе мира Льда? Впрочем, для отца его визит оказался тоже неожиданностью. Ис-Лотиан вежливо сообщил, что явился «по личному поручению Главы Совета магов». Папа на это ответил многозначительным «Ага», и мы всей компанией направились за стены.

Здесь стоит отметить, что сани, на которых приехали юные Лотианы, внутри диаспоры были бесполезны. Наше поселение накрывал климатический купол, а значит, снежные ягуары получат тепловой удар, волоча груз на полозьях по мощеным улицам. Конечно, если бы братья Лотианы оповестили о своем визите, их бы заранее ждал достойный подменный экипаж. Но раз они явились без предупреждения, придется прогуляться пешочком. Через половину диаспоры.

Ощущение неловкости почти мгновенно сменилось гордостью, едва мы шагнули за огромные парадные ворота. Младший брат Астарта изо всех сил крутил головой, пытаясь рассмотреть поселение.

А посмотреть было на что.

Я хорошо помню тот день, когда мы приехали сюда. В чистом снежном поле под натиском пронизывающего ветра гнулся флагшток.

С этого началась диаспора.

Нам определили новое место жительства и директивно назначили новый флаг. Раньше на наших стягах изображалась черная жар-птица на алом фоне, теперь же алая на белом. Отец потом рассказал, что нам просто не разрешили поднять свой флаг, боясь, что мы построим государство в государстве. Пожалуй, опасения были не беспочвенны.

Первые годы мы жили в огромных бочках — в них обычно по трактам перевозят петролиум от места добычи до места утилизации или к порталам на экспорт. Было страшно, все время холодно и очень тяжело. В мир Льда прошла пара тысяч человек — сколько отец успел вытащить с портальной площади. С нами, конечно, были легионеры из оцепления, но в основном составе — гражданские, и среди них достаточное количество детей.

Предыдущий ледяной король не был таким дураком, как нынешний, но и особого восторга от нашего присутствия на своей территории не испытывал. Если бы не Аскара, мать Кеннета, нам бы даже портал не открыли, оставили б погибать. Но уже тогда эта женщина обладала недюжинным влиянием, а выбив место в первом составе Совета, закрепилась на основных ролях.

Оказавшись в этом уютном мире без денег, элементарных вещей первой необходимости, пережив ужасную трагедию, люди были растеряны и обессилены. Но среди нас было много детей, и, думаю, это стало решающим толчком в борьбе за место под ледяным солнцем. Многие поступки, неповторимо героические даже для мирной жизни, совершались ради них. Ради нас.

Чужих детей не было — малыши без родителей мгновенно оказались при опекунах. Отец фанатично искал способы выживания и заработка, средства защиты и источники пропитания.

И чтобы построить новый дом, спасшимся пришлось работать на равных. Все титулы и звания остались там, в погибшем мире. А здесь был лютый холод, подступающий океан и жуткий лес, из которого к нам регулярно приходили местные милые зверушки, привлеченные теплом и запахом людей.

За несколько лет одинокий флагшток превратился в диаспору Огня, известную по всем мирам. Очень скоро к нам стали пребывать те земляки, кто на момент трагедии находился в других мирах, пополняя нашу численность, расширяя возможности поселения.

Сегодня я вела гостей по улицам, где каждый дом, столб или камень брусчатки стоил нам неимоверных усилий. Диаспора богатеет и процветает благодаря труду ее жителей, и нет никого из огненных, кто бы забыл о тех страшных днях. Днях, когда мы потеряли все, но смогли выбить себе место в новом мире. Нашем новом мире.

Моя диаспора и правда была красивой. После белой пустыни она казалась пестрой, но это уютная пестрота, как лоскутное одеяло или потертая, но все равно теплая шаль.

Застройка была низкоэтажная — не выше двух этажей. Крыши покрыты красной черепицей, а стены домов выкрашены в теплые цвета. Кто-то добавлял роспись и узоры, кто-то деревянные ставни, один дом даже был выложен изулежами — небольшими квадратными керамическими плиточками. Но не обычными, голубыми, а сделанными на заказ в традиционных огненных цветах.

На широких улицах не было тротуаров, и пешеходные зоны от проезжих частей отделялись лишь узором брусчатки. Наша гордость — парк с настоящими растениями и деревьями — располагался в самом сердце поселения, прямо рядом с моим домом.

Но до него еще нужно было дойти, а гости на такой марш-бросок не рассчитывали. Дагон недовольно сопел, и делал он это так показательно громко, что Кеннет не выдержал:

— Устал?

— Благородному лорду не пристало ходить пешком.

— Считай, это тренировка, — миролюбиво предложил Нэт.

— Я — интеллектуальный ресурс мира Льда, — с вызовом заявил мальчишка.

Кеннет посмотрел на Астарта квадратными глазами, тот лишь поморщился.

— Как же ты станешь боевым магом, раз не хочешь тренироваться?

— А я не собираюсь становиться магом, и уж тем более — боевым, — с вызовом ответил мальчишка.

— Зря, — улыбнулся побратец.

Как ни странно, мальчишка промолчал.

— А ведь и правда, где все пассажирские экипажи? — задумчиво спросил Астарт. — Раньше нас встречали от самых ворот, и я не обращал на это внимание. Но теперь вижу, что кругом только тягачи.

— Верно, — пожал плечами побратец, — здесь пассажирские экипажи без особой надобности.

— Почему? Вы же столько времени тратите на передвижение по диаспоре.

— Это вы тратите время, — усмехнулся побратец. — Мы с Соль можем пройти всю территорию по диагонали за четверть часа. А с вами только чтобы добраться до ее дома придется потратить полчаса.

Разговор иссяк.

Мой ледяной маг шел рядом, настолько близко, что я ощущала движение воздуха. Впрочем, инстинкт самосохранения Астарту не отказал, а потому меня почтительно не касались. Что в целом разумно, учитывая, что отец имел неприятную способность видеть затылком и без особого восторга относились к нашему союзу.

Вообще, на романтику у меня сил особо не было. После папиных тренировок хотелось улечься прямо на брусчатку, и чтобы дали что-нибудь пожевать. Но сегодня я уже произвела достаточно сильное впечатление на самого маленького Лотиана, поэтому шагала максимально ровно, максимально героически.

Побратец оценил риски голодного обморока и ненавязчиво спросил:

— А мы не хотим зайти к Лиори?

От одной этой фразы у меня жалобно заурчал живот и затряслись коленки.

Леди Лиори из тех огненных, кто перебрался в диаспору Огня, когда жить уже можно было без страха оказаться пожеванным диким зверем или обморозить конечности, но еще до того, как мы стали раздражающе много зарабатывать. Эта леди, дай пламя ей тепла и света, владела ресторацией домашней еды.

Несложно догадаться, что боготворили ее все огненные женщины без исключения. Потому что вкусная еда по доступным ценам в шаге от дома значительно укрепляет семейные узы, добрососедские отношения, да и в целом никогда не бывает лишней.

— Идите, — благосклонно кивнул отец.

Аст нахмурился:

— Эльд-Лааксо, причины, заставившие меня прибыть без предупреждения, не требуют отлагательств.

— Охотно верю, — не стал спорить папа. — Но если не покормить юную принцессу, боюсь, ваше безотлагательное дело пододвинет ее безотлагательный обморок.

Я недовольно нахмурилась — ну вот зачем он выставил меня слабой? Однако эффект оказался потрясающий: через мгновение мы уже свернули в сторону ресторации, а отец отделился от нашей компании под благовидным предлогом привести себя в порядок.

То есть мне и так пойдет?!

Впрочем, на возмущение сил все равно не было, и я покорно поплелась в ресторацию.

Ресторация занимала дом номер 20, имела два небольших зала и довольно длинную барную стойку. По старой доброй традиции команды, отработавшие на сменах, по возвращении заявлялись к Лиори пропустить рюмочку-другую, отметить хорошую сделку. Сейчас одна из них, самая молодая и дерзкая, к слову, как раз обмывала завершенный контракт.

По меркам ледяной столицы заведение «У Лиори» должно было относиться к трактиру, потому как пышностью убранства до ресторации явно недотягивало. Некоторые говорили, что хозяйке не хочется тратиться на капитальный ремонт, другие, что леди Лиори предпочитает практичные вещи, а они изысканными не бывают.

Нельзя сказать, что интерьер в ресторане был дешев. Столы из массива дерева на толстых ножках, деревянные лавки с наброшенными на сиденье цветастыми подушками, накрахмаленные алые скатерти, о край которых можно было порезаться — все это привозилось из других миров и стоило достаточно, пусть и выглядело весьма прозаично. Хотя лично меня вообще больше интересовало, что сегодня в меню, чем то, насколько тонкое кружево на занавесках в зале.

Когда двери открылись, и наша внезапно подросшая компания вошла внутрь, все присутствующие в зале развернулись ко мне. С недавних пор я стала центром притяжения внимания, и не сказать, что мне это нравилось. Сбросив приветственную, черную с золотым отливом, искру всем присутствующим, под одобрительный гул посетителей я уверенно направилась к любимому столу.

Дагон брезгливо кривился и опасливо косился по сторонам, Астарт тоже немного напрягся, а вот мы втроем чувствовали себя вполне комфортно. И даже не обернулись на возмущенный оклик.

— Эй! — писк и перестук каблучков.

Элис, любимая официантка Кеннета, догнала нас, когда мы уже рассаживались.

— Этот стол занят!

— Милая, принеси-ка нам лучше всего и побольше, а то принцесса начнет есть посетителей, — побратец проигнорировал чужую бронь.

Девушка беспомощно посмотрела на меня.

— Мы быстро, поедим и уйдем, — заверила ее, даже не собираясь вставать.

Нет, я бы на ее месте тоже обеспокоилась, зная, как некоторые любят покутить, но сегодня у нас имелся дополнительный комплект ледяных, так что рассиживаться в общественных местах желания не было никакого.

— Огнем клянусь, никаких пьяных дебошей! — совершенно искренне заявил побратец, заставив нас с Ааром синхронно фыркнуть.

Несчастная упорхнула за провизией, а я блаженно откинулась на спинку лавки, подложила подушку под затылок и прикрыла глаза.

Молчание продлилось недолго.

— Почему все так смотрят на нас? — спросил Дагон.

Правильнее сказать, почему все так смотрят на Астарта. Я знала ответ на этот вопрос, но тактично промолчала. А вот Ааррон тактичностью в отношении моего жениха не отличался. Он пояснил с особым удовольствием:

— Ну, ледяные здесь появляются нечасто, так что, считай, мы с тобой в диковинку. А еще огненным не нравится, что принцесса заключила помолвку с твоим братом.

— Удивительное единодушие, — согласился Дагон, — ледяные тоже не в восторге от такого союза.

— Думаешь? — безмятежность в голосе Аара, мне ой как это не понравилась.

— Конечно! Кто бы мог подумать, что кровь такого древнего рода будет испорчена! — заявил Дагон.

Я невесело усмехнулась, но Ааррон не оставил мальчишке и шанса.

— Вот именно, — согласился ис-Даларн. — Принцессе не подобает заключать браки с простыми магами, но, увы, Сольвейг дала слово.

И все было бы ничего, вот только никто не подумал, что огненные несколько отличаются от ледяных. И даже при всем желании не слушать, столь громкий разговор нельзя было не услышать.

— Урмэк а-эш хак! — раздался мужской голос.

(Пацан прав)

В зале мгновенно стало тихо.

Я вздохнула, открыла глаза и, рассматривая грубо отесанные потолочные балки, негромко спросила:

— Кто?

— Илидел, — так же тихо ответил побратец.

Илидел был молодым и, что называется, весьма перспективным холостым магом. Несмотря на отсутствие посвящения в стихию, его уровень силы впечатлял. Почти сразу после выпускных экзаменов парень подался в одну из команд, где быстро занял место лидера и начал весьма неплохо зарабатывать.

Не удивлюсь, если он метил в мои женихи. Разница в возрасте между нами — пять лет, и в Университете мы пересеклись всего на один год. Однако уровень агрессии, который Илидел не всегда сдерживал, никогда не давал нам коротко сойтись. По статистике, две из трех моих с ним встреч заканчивались громкими скандалами, а одна из трех — рукоприкладством. Руку, правда, не я прикладывала, а Кеннет, но тоже мало приятного.

— Урмэк а-эш хак, — повторил подошедший и сильно нетрезвый Илидел, и мы с побратцем синхронно вздохнули, предчувствуя мордобой. — Кеназ тишер айла ирар уз кан.

(Принцесса должна выбрать мужчину своей крови)

Я мрачно посмотрела на подошедшего парня, но ответить не успела.

— Это не тебе решать, — раздраженно произнес Кеннет.

— Что, говорить на языке отца стало зазорно, — Илидел оперся руками на наш стол и презрительно выплюнул: — полукровка?

В следующее мгновение по столешнице змеей метнулся морозный узор, и в горло явно нарывающегося парня уперлось ледяное острие.

— Следи за языком, — сухо произнес Астарт.

Честное слово, я всегда считала, что у аристократов идеальная, ледяная, демон ее, выдержка! Еще буквально полчаса назад я думала, что хуже этот день сделать нельзя. А нет, смотрите-ка, оказывается можно!

Илидел даже не повернулся на ис-Лотиана. Его затуманенные сияющие от злости и хмеля глаза пожирали меня.

— На твоего самого верного воина направили оружие. Что будешь делать, кеназ? Телай мин утер аны сен? Телай мин утер аларны барк?

(Хочешь, я убью его для тебя? Хочешь, я убью их всех?)

— Йок, теламим, — ровно ответила я.

(Нет, не хочу)

Нужно было докинуть какую-нибудь вескую фразу, чтобы пресечь этот разговор раз и навсегда, но, как назло, быстро соображать на голодный желудок я категорически не могла.

— Так и знал, — презрительно скривил губы Илидел, и, выпрямившись, добавил: — Син тул кеназ. Син салкын калтак!

(Ты не принцесса. Ты ледяная подстилка)

Кеннет мгновенно оказался на ногах, кто-то из мужчин в зале еще повскакивал с мест. Я успела увидеть расширившиеся от ужаса глаза Элис, растерянные лица собутыльников Илидела, недоумение Астарта… и может быть, за столько лет жизни в мире Льда я не научилась словесным баталиям, зато давать сдачу в открытую умела превосходно.

Конечно, после тренировки сил у меня было не то чтобы много, но на одного пьяного урода их хватило с лихвой. Я была элементарно быстрее всех прочих.

Удар в горло — парень хватает ртом воздух, удар в колено — он падает на пол. Я скрестила руки на груди и смотрела, как бедолага хрипит, восстанавливая дыхание.

— Знаешь, будь мы в мире Огня, за такие слова тебе бы вырвали язык и скормили собакам, — заметила я, когда Илидел смог поднять на меня глаза. — Но тебе повезло, здесь я всего лишь ненаследная принцесса, а не кеназ. Поэтому ты сейчас отсюда уберешься. И если еще хоть раз ты выкинешь что-то подобное, я переломаю тебе ноги так, что никогда в этом мире не зарастут ровно. Работать тебе это не помешает, но остаток жизни пройдет крайне унизительно.

Если в начале речи я казалась себе идеалом спокойствия, пусть уставшая, но все же вменяемая, то с каждым словом накатывала запоздавшая злость. Это чувствовали люди вокруг, а кто не чувствовал — видели, как начали меняться мои глаза, заостряться когти, а под кожей на открытой спине перекатывались крылья.

Илидел смотрел на меня, и мне не нравились эмоции в его глазах. Ни раскаяния, ни страха, ни злости.

Чистый восторг.