Судьба-гадалка

3

Кларк уплетал принесенные Мартой салат и отбивную и исподтишка наблюдал за Оливией. Когда она начала шептаться с Родериком, Кларку отчего-то стало не по себе, даже аппетит пропал. Родерик произнес несколько слов, после чего Оливия посмотрела на него своими ясными голубыми глазами, а ее рука на мгновение коснулась руки Родерика. Кларк почувствовал, как тепло наполняет его тело, будто Оливия прикоснулась к нему. Тем не менее он довольно быстро подавил приступ ревности, полностью отдавая себе отчет, что не имеет права на это чувство.

Родерик и Оливия направились к нему, и Кларк поспешил сосредоточиться. Он напомнил себе, что находится здесь из благородных побуждений, что приехал сюда лишь по единственной причине — убедиться, что его брат и Оливия не сделают того, о чем впоследствии будут сожалеть, а именно не вступят в брак, который не принесет им счастья. Как только он убедится в этом, он уедет, ибо не имеет права вмешиваться в личную жизнь Оливии.

— Занялся похищениями, Кларк? — подойдя, довольно громко спросил Родерик. — Если это шутка, то не очень удачная.

Кларк мог бы сказать то же самое по поводу намерения брата жениться на Оливии, ибо Родерику прекрасно известно, насколько близкие отношения связывали когда-то Кларка и Оливию, но Кларк промолчал. Ресторан совсем не то место, где можно говорить подобные вещи. Кроме того, он приехал убедить Родерика отложить свадьбу, и вовсе не хотел закончить свою миссию потасовкой с собственным братом.

Один из наблюдавших за этой сценой посетителей ресторана не выдержал и воскликнул:

— Не очень удачная? Да мы все тут помираем со смеху, Родерик!

— Это даже лучше, чем комедийный сериал по телевизору! Куда девалось твое чувство юмора, Родерик? — поддержали его другие.

— Должно быть, осталось рядом с алтарем, — отшутился Родерик.

— Да уж, женитьба приносит с собой грусть мужчине, это верно, — глубокомысленно изрек кто-то. — Но обычно это случается уже после свадьбы и медового месяца.

— Верно. И у большинства мужчин нет такого братца, как Кларк, — вполне дружелюбно произнес Родерик, но Кларку послышались в его голосе враждебные нотки.

Родерик сел рядом с Кларком на то самое место, которое недавно освободила Оливия. Она села на стул — лицом к братьям и спиной к любопытствующим.

— Как я понимаю, Родерик, Оливия рассказала тебе о полученном мною анонимном письме? — спросил Кларк. Дождавшись утвердительного кивка брата, Кларк высказал предположение: — Возможно, Фредерика прислала его?

— Вряд ли, — усомнилась Оливия. — Посылать анонимки не в характере моей тетушки.

За столом воцарилась напряженная тишина, и в конце концов Родерик задал вопрос, которого Кларк давно ожидал:

— Так почему же ты похитил Оливию?

— Я еще не сделал этого, — ответил Кларк, не моргнув глазом. — Не так ли, Оливия?

— Конечно, — подтвердила она, стискивая руки и делая глубокий вдох. — И тебе это не удастся. Мы с Родериком по-прежнему намерены пожениться.

— Тогда почему вы не едете обратно в церковь? — вновь принимаясь за отбивную, спросил Кларк.

— Свадьба временно отложена, — сообщила ему Оливия. — У священника есть и другие дела.

— Отлично. — Кларк едва сдерживал смех.

И без того мрачное лицо Родерика стало еще мрачнее.

— Да, раз уж тебя так забавляет ситуация, которую ты и спровоцировал, то именно тебе мы предоставим возможность объясняться с Фредерикой. Она вне себя от ярости. Помни, дорогой братец, что тебе придется взять всю ответственность на себя.

— Я виноват, — согласился Кларк. — Меня только удивляет, что она не приехала сюда вместе с тобой.

— Я уехал сразу после того, как сообщил всем эту новость, чтобы избежать расспросов Фредерики, — сказал Родерик. — Сомневаюсь, что она будет искать нас здесь. — Указав на стоящую перед ним тарелку, он спросил Оливию: — Ты будешь есть?

Она отрицательно покачала головой.

— Родерик, ты способен есть заказанную Кларком еду после того, что он сделал с нашей свадьбой?

— По правде говоря, Кларк задолжал мне более пышное угощение за все доставленные мне беспокойства. Я решил, что ты передумала, Оливия, — признался Родерик.

— Никогда!

Ответ этот последовал так быстро, что брови Кларка вопросительно поползли вверх. Оливия воинственно вскинула голову.

— Одной разорванной помолвки вполне достаточно.

Всем троим было прекрасно известно, что она имеет в виду.

— Ну что ж… — Родерик ослабил узел галстука. — Здесь слишком много народу, чтобы вести приватные беседы, а еду уже принесли. Нет смысла оставлять ее.

— Нет смысла? — изумленно повторила Оливия.

Кларк как ни в чем не бывало отрезал от отбивной кусочек и отправил его в рот. Родерик последовал его примеру. Оливия во все глаза смотрела на братьев. Господи, как они могут вести себя так спокойно после всего случившегося?! У нее все переворачивалось внутри, а от близости Кларка она ощущала крайнее возбуждение. Приняв решение, Оливия поднялась из-за стола.

— Кларк, я уверена, что Родерик сможет уладить с тобой все проблемы лучше меня. — Больше ничего говорить Кларку ей не хотелось. Много лет назад, порвав с ним, Оливия уже сказала ему все. — Полагаю, ты пересмотришь свои взгляды и, побеседовав с Родериком, покинешь город, поэтому я прощаюсь с тобой. Береги себя.

Кларк быстро встал с намерением удержать ее за руку. Оливии отнюдь не хотелось ни вновь ощутить магическое воздействие его прикосновения, ни вспоминать, какими ласковыми могут быть его руки, но увернуться она не успела. Она даже через ткань платья почувствовала тепло, когда Кларк погладил ее руку, и не нашла в себе сил отдернуть ее, хотя Родерик и все присутствующие наблюдали за ними. Она и Кларк молча смотрели друг на друга, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы очарование момента не нарушил громкий властный голос:

— Убери руки от моей внучки, Кларк Редклифф! За нее есть кому постоять.

Это сказала вошедшая в зал Фредерика. Ее глаза метали молнии.

Кларк выпустил руку Оливии.

— Слушаюсь, миледи.

Оливия почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

— Фредерика, как хорошо, что ты приехала! Мне нужно домой. Ты отвезешь меня?

По залу то и дело разносился мелодичный звон колокольчика над входной дверью — вместе с Фредерикой в ресторан приехали многие гости, приглашенные на несостоявшуюся свадьбу. Празднично одетые обеспокоенные люди выглядели довольно странно. Впрочем, Оливия едва ли заметила это, ее волнение было сильнее, чем волнение всех собравшихся, вместе взятых.

— Не торопись, Оливия. — Фредерика подошла к их столику. — Давай-ка, Родерик, заканчивай есть и поедем.

Родерик немедленно повиновался, встал и из уважения к Фредерике даже затянул узел галстука.

— Что-то случилось? — наконец-то догадался спросить он.

— А тебе мало на сегодня впечатлений? — съязвила Фредерика. — Мы собираемся вернуться в церковь и дождаться преподобного Кристофера, он уехал в больницу. Перед его отъездом я договорилась с ним, и он обещал вернуться к пяти. Итак, вы, двое, готовы ехать?

— Да, — ответила Оливия в надежде, что проблема с Кларком решится, если она выйдет замуж.

— Нет, — хором сказали Родерик и Кларк.

Оливия не верила своим ушам. Ну, с Кларком-то понятно, он, естественно, не собирается ехать, а вот Родерик?..

— Почему, Родерик? — спросила она.

— Да, почему? — вторила ей Фредерика.

— Мне нужно кое-что обсудить с братом, и к тому же большинство наших гостей разошлись по домам. — Родерик любезно улыбнулся Фредерике. — А поскольку мне известно, что вы лелеете мечту, чтобы всем эта свадьба запомнилась навеки, давайте перенесем церемонию на то время, когда церковь будет полна народа.

— Именно такой тебе видится эта свадьба, Оливия? — услышала Оливия шепот Кларка. — Свадьба, которая запомнится тебе навеки?

С человеком, которого она не любит. Под пристальным взглядом Кларка Оливия почувствовала, как зал уменьшается в размерах.

Но одурачить Фредерику было не так-то просто.

— Ты собираешься отложить собственную свадьбу, Родерик, чтобы что-то там обсудить со своим братцем? — Фредерика посмотрела на Кларка, затем перевела взгляд на Оливию. Похоже, она о чем-то догадалась и утвердительно кивнула. — Пожалуй, ты прав, Родерик. Торопиться нет нужды.

— Это не то, о чем ты подумала, Фредерика, — поспешно сказала Оливия.

Фредерика обернулась к ней.

— А что же тогда? Что, черт побери, заставило тебя удрать с собственной свадьбы?!

— Она не удрала, Фредерика, — насмешливо сказал кто-то из тех, кого Марта зазвала в свой ресторан, посулив захватывающее действо. — Ее унесли! Похитили прямо из Церкви! Марта утверждает, что Кларк взвалил ее на плечо, как мешок с зерном.

Оливия ахнула. Фредерика закусила губу. Кто-то захихикал.

Фредерика уставилась на Кларка, словно видела его впервые.

— Боже правый, Кларк Редклифф! Неужели тебя так воспитала твоя мать? Нет-нет, я знаю ответ на этот вопрос. Это не мать тебя так воспитала.

— Послушайте… — попробовал вмешаться Родерик.

Кларк растерянно молчал, и Оливия поняла, что он не находит слов, хотя, и это совершенно ясно, он должен что-то ответить.

— Пожалуй, твоя тетушка не присылала мне анонимного письма с просьбой приехать и помешать бракосочетанию, так? — наконец произнес он.

— Остановить бракосочетание? — переспросила Фредерика, недоуменно переводя взгляд с Оливии на Кларка. — За каким чертом мне нужно было это делать? Или кому бы то ни было еще?

Кларк, казалось, вот-вот расхохочется, а этим он наверняка подписал бы себе приговор — Фредерика требовала уважительного отношения от всех без исключения. Оливия, хоть и злилась на Кларка и с удовольствием насладилась бы тем, как Фредерика даст выход своему раздражению, взяла ее за руку.

— Фредерика, я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось расстроить мою свадьбу. Кларк просто оказался орудием в чьих-то руках, но я его прощу когда-нибудь. Родерик собирается побеседовать с ним, а мы давай поедем домой и там спокойно поговорим о переносе свадьбы на другой день.

— На другой день?! На какой еще другой день?! — гневно вопросила Фредерика.

Под взглядом десятков любопытных глаз Оливия не хотела обсуждать этот вопрос.

— Мы поговорим дома, — твердо повторила она.

— Хорошо, давай, — уступила Фредерика. — Родерик, Кларк, мы решим эту проблему дома… — Она повернулась и, обведя взглядом остальных, сделала царственный жест рукой. — Я сообщу всем вам новую дату очень скоро.

— Спорю на гинею, они никогда не дойдут до алтаря, — немедленно сказал кто-то, но на него тут же зашикали.

Оливия любила свой городок и большинство его жителей и, возможно, заключила бы пари на собственную свадьбу, но сейчас она была способна думать лишь о том, что Кларк следит за каждым ее движением, а, значит, ей надо поскорее выбираться отсюда, пока это не начало ей нравиться.

Фредерика и Оливия вышли из зала, но не успели сделать и двух шагов, как колокольчик над входной дверью зазвенел вновь, и в ресторан ворвался мальчуган лет пяти-шести.

— Эй, Оливия, а где мой папа?!

Улыбнувшись мальчику, Оливия почувствовала, как напряжение сегодняшнего дня начинает немного ослабевать. Общество Эрика, сына Родерика и Глории, ее лучшей подруги, всегда производило на нее подобный эффект. Собственно, именно из-за Эрика Оливия и собиралась выйти замуж за Родерика — в этом она видела свой долг перед умершей подругой.

— Он в боковом зале, Эрик. А с кем ты приехал?

— С бабушкой и дедушкой, — сказал он, имея в виду родителей Родерика и Кларка. — Они ищут место для парковки. Как получилось, что ты не вышла замуж за папу?

— В последний час все задают этот вопрос, — усмехаясь, прокомментировала Фредерика.

— Фредерика! — с легким упреком произнесла Оливия, затем вновь повернулась к мальчику, которому хотела заменить мать. Эрик выглядел смущенным. — У нас временные затруднения, Эрик. — Отчасти это было правдой. Затруднение представлял собой Кларк, и Оливия надеялась, что затруднение это действительно временное. — Мы с твоим папой поженимся, как только решим, в какой день устроить свадьбу.

— Хорошо.

Удовлетворенный объяснением, Эрик ринулся в соседний зал, и через секунду Оливия услышала его радостный вопль:

— Дядя Кларк! Вы вернулись! Мы пойдем на рыбалку!

— Идем, Оливия, — поторопила ее Фредерика.

Дважды Оливию просить не пришлось. На улице Оливия быстро подошла к машине Кларка и забрала свои перчатки. Помахав рукой старшим Редклиффам, находившимся, слава Богу, на другом конце стоянки, она подошла к машине Фредерики как раз в тот момент, когда Фредерика вытащила из сумочки ключи.

Оливия потянулась к ним, но Фредерика, нахмурившись, шлепнула ее по руке. Вздохнув, Оливия села на переднее пассажирское сиденье.

Как только Фредерика завела двигатель, она, как Оливия и ожидала, набросилась на нее:

— Как, черт побери, ты позволила взвалить себя на плечо и дала ему унести тебя?!

— Все было не так, Фредерика, — кротко ответила Оливия.

Фредерика вырулила со стоянки и дала газ. По правде говоря, теперь, когда ее раздражение немного улеглось, Оливия решила, что выпавшее на ее долю приключение доставило ей приятное волнение. В этом было даже что-то романтическое… Закрыв глаза, она представила Кларка. Вот улыбается, прикасается к ее плечу, обнимает ее, а потом…

— Он не целовал тебя?

Оливия открыла глаза.

— Нет-нет, ничего такого. Он не посмел бы.

Да она и сама не хотела этого. Она поклялась, что больше никогда не подпустит к себе Кларка.

— Между нами давно все кончено.

— Гм. В твоих устах это очень смахивает на протест. С какой стати ему понадобилось похищать тебя?

— Он хотел сыграть шутку со своим братом, — тихо сказала Оливия, смотря прямо перед собой.

Похоже, Фредерику удовлетворил подобный ответ, и она умолкла, предоставив Оливии слишком много времени на размышления о Кларке и о том, что он действительно собирается делать в Черч-Уэстри, приехав домой не на один день.

Одно она знала точно: как только Кларк поймет, что ему не отговорить ее выйти замуж за Родерика — а он не отговорит, — он вернется в Лондон. Когда, будучи еще школьниками, они встречались, он говорил ей, что с раннего детства только и мечтал уехать в столицу. Кларк добился своего и, надо думать, за эти годы успел полюбить Лондон так, как только и может полюбить блестящий мегаполис выросший в маленьком скромном городке мальчик.

А для Фредерики Черч-Уэстри значил очень много, поскольку у нее были иные жизненные ценности.

— Не сломай себе жизнь, дорогая, из-за его возвращения, — неожиданно сказала Фредерика, будто подслушав ее мысли. Вздрогнув, Оливия с тревогой посмотрела на нее. — Позаботься о том, чтобы поскорее сыграть свадьбу с Родериком. Он хороший человек и может дать тебе то, чего ты хочешь.

То есть образцовую семью и настоящий дом, который после всех скитаний, выпавших на ее долю в детстве, казался Оливии раем. Черч-Уэстри. Место, которое она не хочет покидать никогда и где Кларк не любил задерживаться подолгу.

— Я знаю, что может.

— И между вами уже многое произошло, — поспешила закрепить достигнутый успех Фредерика. — Не упусти своего шанса, как это сделала твоя мать.

— Ты никогда не говоришь о моей матери, — сказала Оливия, — сжимая в руках перчатки.

— Ты очень на нее похожа. — Фредерика улыбнулась. — Но ты намного рассудительнее. Ты не отправилась вслед за Кларком по всему миру, как она за твоим отцом. Кочевая жизнь не для женатых людей. Уж не говоря о детях.

— Незадолго до смерти она очень хотела вернуться домой, — признала Оливия. — Но папа каждый раз обещал, что если она останется с ним, то впереди их ждет прекрасная жизнь. Говорил, что она нужна ему, без нее он не выживет. Вот она и оставалась с ним, хотя и ненавидела его образ жизни. Вечные звонки кредиторов, отъезды под покровом ночи, чтобы не платить за квартиру. Она очень много плакала.

Как и сама Оливия, когда уехал Кларк и она поняла, что между ними все кончено. Фредерика усмехнулась.

— Мужчинам всегда кажется, что впереди их ждет райская жизнь. Откуда у них такие мысли?

Вопрос был риторический, Оливия и Фредерика частенько им задавались, пока Оливия приходила в себя после отъезда Кларка.

На самом деле все обстояло намного хуже, чем Оливия рассказала Фредерике. Отец, не желая обременять себя заботами, бросил тяжело больную жену на маленькую дочь. Оливия ухаживала за матерью, пока той не стало совсем плохо — только тогда девочка обратилась за помощью. Оливии казалось, что если мать увезут, то та умрет и она ее больше не увидит. И она оказалась права. Однако Оливия продолжала считать, что ее мать умерла не от болезни, а потому, что сердце ее было разбито.

Оливия почти год скиталась по разным приютам, пока не вспомнила о Фредерике и не попросила разыскать ее. Фредерика, как только ей сообщили об Оливии, сразу приехала за ней и делала все, чтобы Оливия забыла о своей прежней жизни.

— Честно говоря, я думала, что забыла обо всем этом, — задумавшись, Оливия не заметила, что говорит вслух, — но воспоминания возникают независимо от моего желания, когда я расстраиваюсь.

— Или когда в городе появляется Кларк, ты хочешь сказать?

— Пожалуй. — Оливия усилием воли заставила себя отрешиться от печальных воспоминаний о прошлом. — Как бы там ни было, он знает, что я хочу выйти замуж и иметь детей. Как только он выяснит, что автор анонимного письма ошибся и мы с Родериком будем счастливы, он уедет.

— Ты так думаешь? — скептически осведомилась Фредерика, выруливая на дорожку, ведущую к дому.

— А с какой стати ему оставаться? — спросила Оливия.

— Возможно, этот парень додумался до того, до чего не удалось додуматься твоему отцу. О том, например, что самая зеленая трава всегда в родном доме, то есть здесь, в Черч-Уэстри.

— Он не может здесь остаться, Фредерика, — сказала Оливия, хотя от одной мысли о возвращении Кларка в родной город у нее внутри все замирало. — Этим он все разрушит.

— Тогда ты сделаешь то, что должна сделать, чтобы не дать ему ни единого повода остаться, так? Даже если тебе придется очень тяжело.

А тяжело будет. Сколько Оливия себя помнила, она всегда мечтала о муже, который бы души не чаял в ней и детях. Когда она познакомилась с Кларком, ей показалось, что он именно такой мужчина, но, когда выяснилось, что собственные мечты оказались для него куда важнее, чем ее, Оливия порвала с ним, ибо не хотела ломать ему жизнь, как ее отец сломал жизнь ее матери.

Оливия мечтала об образцовой семье, а себя видела в роли матери и хранительницы очага. Всем сердцем она желала этого. Если она выйдет замуж за Родерика, у нее будет Эрик и мечта ее целиком осуществится.

Вся беда в том, что, пока не было Кларка, Оливия легко могла уговорить себя, что больше не любит его. Но теперь, когда он так близко, она опасалась, что легкий разряд электричества, пронизывающий ее при прикосновении Кларка, мог перерасти в ток высокого напряжения, и с ним ей уже не совладать.

Но ей придется это сделать. Эрику нужна мать, и от этого никуда не денешься. Никому не удастся помешать ее свадьбе с Родериком, даже Кларку. Ни под каким предлогом.

Оливия с волнением задавала себе вопрос, сумеет ли все это четко объяснить Родерик своему блудному брату, которого она вовсе не любит.

Ну или, во всяком случае, пытается убедить себя в этом.

С всклокоченными волосами и улыбкой на лице Эрик выбежал из своей спальни и подскочил к креслу, в котором сидел Кларк.

— Папа сказал, что я могу остаться с вами или с бабушкой, пока он будет на работе, — заявил Эрик.

Втроем они приехали к Родерику домой, на тихую окраину. Даже слишком тихую, с точки зрения Кларка. Он никогда не мог понять, почему Родерику нравится тут — по образному выражению Кларка, веселье здесь заперли в сундук, а ключ давно выбросили.

— Правда? Так кого же ты выбрал?

— Вас. Мы сможем поговорить о завтрашней рыбалке!

— Да, только не утомляй Кларка слишком сильно, — попросил Родерик, входя в комнату. — Ему скоро уезжать.

— Какой тонкий намек, — с дружелюбной улыбкой заметил Кларк в надежде не дать Эрику почувствовать подспудное напряжение, воцарившееся между ним и братом с того момента, как Родерик появился в ресторане Марты. — Спасибо, что позволил мне остановиться здесь, Родерик.

Родерик пожал плечами.

— Что ж, когда я увидел тебя и толпу собравшихся у Марты, то подумал, что проще будет не заставлять тебя останавливаться у родителей. Похоже, они тебя не очень-то жаждут видеть.

— Мне надо чаще бывать дома.

— Надо, надо, — вступил в разговор Эрик, глядя на Кларка с восхищением, похожим на восхищение от увиденного живьем героя.

— Я удивлен, что ты меня еще помнишь. — Кларк взъерошил густые волосы мальчугана и улыбнулся ему. — Я привез тебе кое-что.

Он открыл стоящий у ног чемодан и, достав из него коробку с конструктором, протянул ее Эрику.

— Спасибо, дядя Кларк!

Если Эрик и почувствовал напряжение между отцом и дядей, то новая игрушка заставила его забыть об этом. Он открыл коробку и принялся рассматривать ее содержимое. Родерик вышел в кухню и через пару минут вернулся с пивом.

— Пойди-ка покажи свой конструктор друзьям, — предложил Родерик сыну.

— Ладно. Дядя Кларк, я пойду к соседям. Вы будете здесь, когда я вернусь?

— Я побуду с тобой, пока папа на работе, разве ты забыл? Поэтому, по крайней мере, сегодня ночью я останусь здесь, — пообещал Кларк. Краем глаза он заметил, как помрачнело лицо Родерика. Хорошо, что все внимание Эрика было приковано к нему.

— Ах да! Когда я вернусь, то покажу вам свои любимые игрушки, коллекцию спичечных коробков и… — Эрик склонился к уху Кларка и шепотом закончил: — Лягушку, которая живет у меня в комнате, но папа о ней не знает.

— Договорились, — торжественно произнес Кларк.

Он подумал, что, возможно, подложит лягушку в постель Родерику и тем самым напомнит брату, что такое развлечения. Глядя вслед убегающему вприпрыжку Эрику, Кларк снова позволил себе улыбнуться. Устоять перед обаянием мальчика было невозможно. Кларк и впрямь начинал сожалеть, что нечасто появлялся здесь, но приезды в дом Родерика напоминали ему о том, что могла быть и у него с Оливией своя семья.

— Что с тобой, Кларк? — со стальными нотками в голосе, которые Кларку были внове, спросил Родерик. — Сначала ты пытаешься украсть у меня невесту, а теперь и ребенка? Его от тебя за уши не оттащишь.

— Неужели Оливию так легко украсть? — Кларк запомнил слова Родерика о похищении Оливии, произнесенные в ресторане. Тогда было не время и не место выяснять отношения, но сейчас, похоже, момент подходящий. — Если это так, то, может быть, вам не стоит жениться?

Родерик хмуро взглянул на него и принялся ходить из конца в конец комнаты.

— Как только ты уедешь, она выйдет за меня замуж, — хрипло произнес он, — поэтому тебе, вероятно, немного погостив, лучше уехать и избавить ее от… — Родерик вдруг умолк и сделал глоток пива.

— Избавить ее от чего? — спросил Кларк.

Родерик, однако, предпочел не отвечать на вопрос.

— Просто Оливия переболела тобой. Она хочет продолжать жить. Мне больно видеть, как она страдает из-за твоего приезда. Сильнее чем раньше, когда ты заставлял ее страдать.

— Но вам нельзя вступать в брак, — заметил Кларк. — Вы не любите друг друга…

— Я тебе это говорил? — оборвал его Родерик, набычившись точно так же, как в детстве, когда собирался дать Кларку затрещину за что-нибудь. — Говорил?

— Ни ты, ни она не скажете этого, — Кларк, тоже начиная выходить из себя, повысил голос, — а это-то мне и подозрительно.

— Ни ей, ни мне не надо говорить об этом, потому что наш брак это не твое дело, Кларк, — парировал Родерик.

— Кое-кто думает, что мое, иначе не прислал бы мне анонимное письмо.

Родерик наконец перестал расхаживать по комнате и сел на диван, оказавшись напротив Кларка. По мнению Кларка, Родерик побил все собственные рекорды красноречия — на его памяти брат еще никогда не говорил столько за один раз. Кларк решил, что пришла его очередь говорить.

— Если вы не любите друг друга, вы оба будете выглядеть жалкими. Черт побери, Фелисия любила меня, а я все равно измывался над ней, потому что не любил…

— Я тебе уже сказал, — процедил Родерик, — я не собираюсь обсуждать это с тобой.

— Я всего лишь забочусь об Оливии…

Родерик вскочил.

— А, черт побери, не поздно ли, тебе не кажется?

— Не поздно, пока ты не надел ей на палец обручальное кольцо. — Кларк тоже встал и теперь зло смотрел на брата.

— Я тебе сказал, что это не твое чертово…

— Немедленно прекратите это!

Кларк быстро повернулся к двери. На пороге комнаты стояла Оливия. Не желая демонстрировать ей, сколько сил он тратит на то, чтобы расстроить ее брак с Родериком, Кларк усилием воли заставил себя успокоиться.

Оливия надела джинсы и футболку, волосы густыми волнистыми прядями падали ей на плечи. Кларку показалось, что он видит перед собой слегка повзрослевшую Оливию-подростка, — какой он запомнил ее, когда уезжал.

Кларк быстро подавил ностальгические воспоминания, понимая, что не способен принести Оливии того счастья, которого она хочет. Но внутри он почувствовал пустоту, ту самую, которую ощущал каждый раз, когда посещал родной город и видел Оливию. А возможно, он жил с этой пустотой всегда, но за массой дел и забот забывал о ней. Кларк не мог сказать наверняка.

Оливия вошла в комнату и остановилась, хмуро глядя на разгоряченных разговором братьев.

— Вы собираетесь драться при Эрике? — строго спросила она.

— Он у своих приятелей, — сказал Родерик.

— Хорошо. — Она положила руки на бедра, и Кларк отвел глаза. — Я пришла сообщить вам, что мне звонили ваши родители. Раз мы не женимся, Родерик, то они решили вместо свадебных торжеств в нашу честь, намеченных на следующую субботу, устроить праздник в честь приезда Кларка.

— Мне не нужен праздник! — заявил Кларк и мысленно закончил: мне лишь хочется, чтобы свадьба была отменена, и тогда я со спокойной душой покину город.

— Они твои родители, — с укоризной сказала Оливия.

Ее сапфировые глаза обрели стальной блеск. Кларку стало неуютно под этим строгим взглядом, и он почему-то вдруг почувствовал себя виноватым.

— Я пообещала им, что выясню, каковы твои планы относительно сроков пребывания на этот раз…

— Он уезжает завтра, — сказал Родерик.

Глаза Оливии округлились от удивления.

— Уезжаешь?

Кларк готов был поклясться, что заметил мелькнувшее на ее лице разочарование. Но прежде, чем он успел ответить, Оливия утвердительно кивнула и твердо произнесла:

— Так будет лучше.

У Кларка подобной уверенности не было. Если Оливия колебалась, то Родерик буквально выставлял его за дверь. У Кларка появилось ощущение, что происходит нечто важное, а он не в силах понять, что именно, — точно так же, как не в силах понять ту часть анонимного письма, о которой он не сообщил Оливии. Там приводились кое-какие подробности, а заканчивалось письмо загадочной фразой: «Родерик и Оливия, возможно, поженятся… но связывает их отнюдь не любовь».

Что, черт побери, этим хотел сказать аноним? Что связывает их? Что между ними может быть? И какое отношение это имеет к нему, Кларку? Даже если он не сможет отговорить Родерика и Оливию от этого шага — а Кларк все еще надеялся на успешный исход своей миссии, то он хотя бы должен задержаться и выяснить, что связывает Оливию и его брата. Ради того, чтобы избавить от бед их обоих и, самое главное, малыша Эрика. Кларк знал, что если он этого не сделает, то его будет постоянно преследовать мысль о тайне, объединяющей Оливию и Родерика.

Он хотел рассказать им о второй части анонимного послания и прямо спросить, что сие означает, но, натолкнувшись на злобный взгляд Родерика, счел за лучшее выждать.

— Итак, я скажу вашим родителям, что Кларк уезжает.

Оливия повернулась, чтобы уйти, но Кларк остановил ее словами:

— Не торопись.

Оливия медленно повернулась к нему лицом, на котором была написана растерянность.

— Я не говорил, когда уеду, это сказал Родерик. Я подумываю задержаться на некоторое время. И я сам скажу об этом своим родителям.

Кларк явственно увидел в глазах Оливии печаль. С ней явно творилось что-то неладное. Он бросил взгляд на брата и заметил, как тот, напряженно сдвинув брови, тоже пристально смотрит на Оливию. Что бы между Родериком и Оливией ни происходило, их явно связывает не любовь, удовлетворенно заключил Кларк. Аноним написал правду.

Внезапно Кларк ощутил раздражение. Послать бы все к черту, сесть в машину и уехать. Оставить эту парочку наедине с их будущим. Они взрослые люди. Хотят пожениться? Да ради Бога! Пусть поженятся и получат хороший урок — такой же, как получил он сам.

Возможно, Кларк так и поступил бы, если бы не ощущение, что происходящее касается и его.

И еще ему очень хотелось поцеловать Оливию. Один раз. Только один. Воплотить в жизнь эту безумную фантазию и вычеркнуть Оливию из своей жизни. Тогда, возможно, он сможет уехать.

— Мне надо идти.

Так же внезапно, как появилась, Оливия исчезла. Родерик успел придержать готовую захлопнуться входную дверь и торопливо устремился вслед за Оливией. Кларк же не двинулся с места. Вероятно, он поступает глупо, но он останется в Черч-Уэстри до тех пор, пока не выяснит, что здесь на самом деле происходит. Нет, уговаривал он себя, не из-за Оливии. Возможно, его по-прежнему тянет к ней, но им больше не быть вместе. Она ни словом, ни жестом, ни взглядом не намекнула, что хочет уехать с ним, а он… Что ж, он сам теперь не уверен, что создан для любви к ней.