Судьба горца

Глава 5

- Ты что совсем с ума сошел?

Войдя в комнату Найджела, Мэлди не поверила своим глазам. Она ушла всего час назад, но оказалось, даже такая короткая передышка с ее стороны была ошибкой. В течение недели, с тех пор как у Балфура почти получилось ее соблазнить, она с радостью отвлекалась на сражения с Найджелом, пытаясь оградить его от попыток делать слишком много и слишком быстро. Глядя, как он стоял там, поддерживаемый при каждом неверном шаге пошатывающейся молодой горничной, Мэлди больше не чувствовала себя так уж хорошо. И хотя вероятность того, что его раны откроются, была ничтожной, мужчина мог легко искалечить себя навсегда.

- Ты Дженни? - спросила Мэлди, заняв место бледной девушки, подпирающей дрожащего, покрывшегося испариной Найджела.

- Да, госпожа. - Дженни поморщилась, рассеянно потерев поясницу.

- Я знаю, что этот болван может быть очень сладкоречивым, - она не обратила внимания на невнятные попытки Найджела возразить на оскорбление, пока вела его обратно в кровать, - и тем не менее, ты не должна помогать ему ходить, даже несмотря на уговоры и приказы.

- Но, госпожа... - Дженни помедлила у двери, глядя на бормотавшего проклятья Найджела широко открытыми глазами.

- Если ты боишься ослушаться брата лэрда, не беспокойся. Я могу поговорить с сэром Балфуром, и он охотно подтвердить мой приказ. Этот болван не должен подниматься на своих слабых ногах, пока я не разрешу.

- Слабых? - пробормотал Найджел, когда Дженни выбежала из комнаты, а Мэлди удобно устроила его на кровати.

- Ты хочешь стать калекой? - спросила Мэлди, уперев руки в боки и глядя на него сверху вниз.

- Конечно, не хочу. Но, по-моему, как раз и стану, если не смогу вернуть себе силы.

- Ты был сильно ранен, потерял много крови и страдал от длительной изнуряющей лихорадки менее двух недель назад. Ты не можешь всерьез ожидать, что так сразу вскочишь и пустишься в пляс. Чтобы снова стать сильным, твоему телу необходимо восстановить утраченную энергию и потерянную кровь. Это требует отдыха и хорошего питания.

- По крайней мере, я чувствую себя достаточно здоровым, чтобы попытаться снова ходить.

- Да, очевидно. Вот только выглядишь ты, дрожащий и в поту, как человек, которого сильно лихорадит. Это твое тело говорит, что ты еще совсем не готов. Прими это к сведению, или тебе придется дорого заплатить за ослушание. - Она отошла, чтобы налить ему немного вина.

- Ты говоришь так, словно мое тело живет собственной, независимой от разума жизнью.

- Так и есть, - она подала ему кубок с вином и нахмурилась, заметив, как он схватил его обеими подрагивающими от слабости руками, - я думаю, ты достаточно разумен, чтобы понимать, что твое тело сейчас дает понять, как глупо ты себя повел.

Найджел застонал и попытался резко вернуть кубок, но сил не хватило для такого решительно жеста, и он едва смог передать его Мэлди, не пролив.

- Пролежав в постели так долго, я, может, и стану достаточно сильным, чтобы снова начать ходить, но, определенно, сойду с ума.

Убрав бокал, Мэлди улыбнулась и взяла тазик с водой и тряпку, чтобы обтереть его.

- Знаю, постоянное лежание в постели без дела сводит с ума: разум не дает покоя, но тело слишком слабо, чтобы подчиняться твоим желаниям. Поэтому я призываю, прислушайся к своему телу. Ты еще недостаточно силен, - она начала проворно обтирать его тело от испарины, - знаю, люди думают, что я говорю ерунду, рассказывая о том, что тело говорит с тобой, но это так. Разве, когда ты встал с постели, у тебя не закружилась голова? Разве ты не покрылся испариной с головы до пят и не начал дрожать? Это, мой прекрасный рыцарь, и есть то, что говорит тебе тело самым действенным способом: лечь в постель и дать себе еще немного отдохнуть.

- Было бы замечательно, если бы голова предупредила меня об этом до того, как я спустил ноги на пол, - произнес Найджел, слабо улыбаясь.

- Да, разум - упрямый противник. Он не всегда ведет нас в верном направлении и не всегда говорит правду. И неважно, насколько мы проницательны, мы часто позволяем ему сбить нас с пути. Несомненно, ты подумал о вещах, которые не были ни мудрыми, ни безопасными, и, что еще хуже, ты поддался этим мыслям.

- Да уж, и этот окаянный разум не окажет тебе любезность – не позволит забыть о подобных ошибках.

Смех застрял в горле, когда Мэлди осознала, что тело, которое она протирала, не настолько обессилено, как ей казалось. Во всяком случае, одна часть тела Найджела определенно не испытывала затруднений с тем, чтобы подняться. Мэлди предполагала, что Найджел хочет ее, но вид неопровержимого доказательства - натянувшегося спереди нижнего белья - заставил ее растеряться. Она остановилась, глядя на него в изумлении и не зная, что делать дальше. Пожалуй, лишь в одном она была совершенно уверена - у нее нет ни единого шанса притвориться, будто она ничего не заметила.

- Ну, приятно знать, что я еще не совсем лишился мужественности, - растягивая слова, произнес Найджел.

Едва эта маленькая дерзость успела вывести Мэлди из ступора, как кто-то вырвал у нее мокрую тряпку, и знакомый голос произнес:

- Думаю, пришло время кому-то другому взять на себя обязанность мыть моего брата. - Балфур мягко оттолкнул Мэлди от кровати. - Полагаю, госпожа Киркэлди сможет найти себе другое занятие.

- Но, Балфур, мы с девушкой всего лишь увлекательно беседовали о том, что каждый должен прислушиваться к тому, что говорит его тело.

Мэлди услышала, как Найджел захрипел от боли, но не смогла увидеть за Балфуром в чем дело. Ей хотелось приказать Балфуру убраться; она была раздражена и тем, как он, отодвинув ее в сторону, взял на себя ее обязанности, и тем, что указывал ей, что она может делать, а что нет. Но затем благоразумие взяло верх над гордостью. Найджел хотел ее и, скорее всего, не ограничился бы взглядом и легким прикосновением. Несомненно, для них обоих будет лучше, если она перестанет заботиться о его личных нуждах. Обтирание легко могло привести к столкновению, которого она предпочла бы избежать.

- Я пойду и принесу ему еду, - пробормотав это, она быстро и бесшумно удалилась.

В тот же момент, как дверь за Мэлди закрылась, Балфур отбросил тряпку и пристально посмотрел на брата. Он старался подавить гнев, который, как он знал, был рожден неуместной ревностью. Когда он вошел в комнату и увидел, как Мэлди обтирает Найджела, он почувствовал привычный приступ зависти. Заметив очевидное возбуждение Найджела и обольстительное выражение его лица, Балфур собрал всю силу воли, чтобы не выгнать Мэлди из комнаты и не испортить прекрасную работу по излечению брата.

- У тебя тяжелая рука, брат, - сказал Найджел, осторожно глядя на нахмурившегося старшего брата.

- Возможно, у меня просто вызывает отвращение то, что ты пытаешься соблазнить девушку, приложившую столько усилий, чтобы ты выжил, - резко бросил Балфур, отходя, чтобы налить себе немного вина, и мысленно проклиная свой неконтролируемый нрав.

- И почему тебя это так волнует?

- Мало того что она бедная сирота, так не ты ли меня предупреждал, что не стоит терять бдительность из-за смазливого личика? Не ты ли говорил, что у нее много секретов? - Он в упор посмотрел на Найджела, несколько смущенный оценивающим взглядом на лице брата, который сказал ему, что, возможно, он выказал слишком много эмоций.

Найджел медленно кивнул:

- Да, я так говорил и не отказываюсь от своих слов. Как бы то ни было, теперь я считаю, что эти секреты не имеют к нам никакого отношения и ничем нам не угрожают. Мэлди, как ты только что напомнил, бедная сирота. Она вела трудную жизнь и очень переживает из-за перенесенного матерью позора и из-за того, что ее отец бросил их. Ее тайны, имеющие отношение к ней и ее прошлому, боли, позору и испытаниям, как она справедливо считает, не наше дело.

- Допустим. - Балфур отчаянно надеялся, что если промолчит, то Найджел оставит эту тему, но через мгновение понял, что это напрасная надежда.

- Не уверен, что ты злишься из-за того, что я пытаюсь соблазнить девушку, которой ты не доверяешь.

- Сейчас трудные времена. Кто-то должен быть осмотрительным.

Найджел проигнорировал его слова.

- Думаю, ты сам хочешь девушку и считаешь, что я уведу ее.

- А я думаю, ты так долго лежал в постели, что твой разум стал столь же слабым, как тело.

- Я прав. И оскорблениями меня не переубедить. Ты хочешь девушку. Я заметил это, когда мы нашли ее на дороге, но предпочел забыть. Наверное, просто решил не обращать внимания на все признаки твоего желания. Ведь это помешало бы моим собственным планам, не так ли? Только вот, как сильно ты хочешь ее?

Балфур сначала подумывал полностью опровергнуть предположения Найджела и поспешно трусливо сбежать из комнаты. Затем покачал головой - это даст только небольшую отсрочку. Брат не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство. Честный ответ должен заставить Найджела замолчать. И, что совершенно отвратительно, Балфур понял, что размышляет, заставит ли это Найджела отступиться и оставить Мэлди в покое. Ему была ненавистна мысль, что он настолько неуверен в своей способности добиться расположения женщины, особенно той, на которую положил глаз и его брат.

- Очень сильно, - наконец ответил Балфур, - временами мне кажется, что мои мозги развеялись по ветру.

- Да уж, эти зеленые глаза могут сотворить такое с мужчиной и вызвать непреодолимое вожделение.

- Это больше чем вожделение, - с неохотой возразил Балфур.

- Насколько больше?

Лицо Найджела приняло странное отстраненное выражение. Словно он очень старался скрыть что-то. Что если Найджел также очарован? Что если чувства его брата к Мэлди тоже сильнее обычного вожделения мужчины к прелестной женщине? Балфур понял, что не хочет ничего знать, и не важно, насколько это эгоистично. Он не хотел чувствовать себя обязанным дать Найджелу шанс бороться. Балфур решил, что разберется с этим позже, даже если брату будет больно от того, что происходит между ним и Мэлди.

Негромкий ревнивый голос нашептывал, что малышу Найджелу будет даже в каком-то смысле полезно потерять женщину. Балфур поклялся, что наконец постарается убить этого ожесточенного юношу внутри себя: того, который видел слишком много женщин, бросивших его ради Найджела, и, очевидно, все еще негодующего по этому поводу. Он даже не осознавал, насколько сильным стало ощущение несправедливости, до тех пор пока в их жизни не появилась Мэлди.

- Я не знаю, - спокойно ответил Балфур, - уверен только в том, что это больше, чем просто страсть.

- А что чувствует она?

- Она хочет меня. В этом я уверен. Она борется, так как считает, что страсть разрушила жизнь ее матери. Мэлди не хочет повторять ее ошибок. Поэтому, когда я понял, что больше не боюсь уподобиться нашему отцу, то решил, что мною движет что-то большее чем желание, - он пожал плечами, слегка раздраженный собственными сомнениями, - я не могу сказать насколько большее. Безусловно, это чувство сильное, но очень сложное.

- Тогда она твоя, брат. Я удаляюсь с поля. С твоими страхами, сомнениями и желанием, ее опасениями и страстью там и так слишком тесно.

Прежде чем Балфур смог спросить, что Найджел имел в виду, вернулась Мэлди. Сердитый взгляд, брошенный на него, когда она ставила поднос с едой Найджелу на колени, заставил Балфура испугаться, что она подслушала их разговор. Но он быстро отбросил эту идею. Если бы Мэлди услышала что-нибудь, она бы не просто сердилась. Балфур понимал, что любому, случайно услышавшему их разговор могло показаться, будто они с братом цинично решали, кому с ней спать. Он сомневался, что признание о глубине и сложности его чувств заслужили бы симпатию с ее стороны. Мэлди была всего лишь раздражена его вмешательством и тем, что он отдавал ей приказы.

- Могу я помочь ему с едой? - хмуро спросила Мэлди, увидев ухмылку Балфура.

Балфур тут же удивился, почему он испытывает такую бурную радость от того, что не только угадал ее настроение, но и был его причиной.

- Я думал, он достаточно поправился, чтобы есть самостоятельно.

- Да, так бы и было, если бы он не вставал и не прыгал по комнате.

- Я не прыгал, - невнятно возразил Найджел, бормоча проклятия и откусывая от куска хлеба, который отрезала для него Мэлди.

- А почему он не должен пытаться ходить? - спросил Балфур, слегка нахмурившись, когда вдруг обнаружил, как побледнел его брат. - Жар спал неделю назад или даже больше, и нет опасности, что раны снова откроются.

- Но теперь он должен восстановить потерянные силы. Если учесть, что он был очень сильно ранен в ногу, его первые шаги должны быть очень осторожными. Я понимаю, что подвигло его на такую глупость, - добавила Мэлди, внимательно наблюдая за Найджелом, поднимавшим кубок с сидром. - Лежа в постели, отдыхая с полным животом, он не всегда осознает свою слабость и не имеет терпения, чтобы проявить осмотрительность. А между прочим, если делать слишком много и слишком быстро, то хромота в ноге может остаться навсегда.

Непреклонный тон ее голоса подсказал Балфуру, что она говорит правду, и он посмотрел на Найджела. Натянутое, почти сердитое выражение лица брата сказало ему, что Найджел тоже верит ее предостережениям. Как только жар у Найджела спал, Балфур решил, что его брат исцелен, и ему нужны только отдых и еда. Похоже, он был так же глуп, как и Найджел. Сейчас Балфур видел, что брат нуждается в очень внимательном уходе.

- Как движется план по освобождению Эрика и мести Битону? - спросил Найджел, когда Мэлди забрала поднос.

- Медленно, - Балфур прислонился к одному из толстых высоких столбиков в изножьи кровати и скрестил руки на груди, - мы знаем очень мало о нем и Дублинне. Я отправил человека в самое сердце лагеря противника, но ему очень трудно передавать нам сведения. Даже самые простые детали могли бы помочь, но у нас и их нет.

- Говоря «простые», ты имеешь в виду, например, когда они открывают и закрывают ворота? - спросила Мэлди, наливая себе сидра.

- Да, даже такие мелочи.

- Ну, открывают они их, когда солнце показывается над горизонтом, а закрывают на закате.

Мэлди едва не вздрогнула под взглядами братьев. Намек на недоверие в их глазах был вполне оправдан, но это не делало его менее неприятным. В своем стремлении хоть как-то помочь победить Битона, она не подумала о том, как будет выглядеть ее вмешательство. А еще она не подумала, что понадобиться правдоподобное объяснение тому, откуда у нее подобные сведения о врагах Мюрреев. Правда, заключающаяся в том, что она узнала все возможное о Битоне для того, чтобы было легче убить его, могла вызвать у Мюрреев подозрение или, что более вероятно, отвращение.

- Как ты узнала об этом? - требовательно спросил Балфур.

- Я искала своих родственников в окрестностях Дублинна.

- Ты родственница Битона?

То, как Балфур произнес это — словно она призналась, что больна чумой, - только утвердило ее в решении никогда не открывать ему своего происхождения.

- Нет, мои родственники - менестрели. Я следовала за ними в Дублинн, но потом мы разминулись, и я задержалась в попытке выяснить, куда они отправились дальше. В Дублинне я жила у пожилой пары из деревни, они были так добры и пригласили меня остановиться у них.

- Почему ты ничего не сказала? Ты знала, что мы воюем с Битоном.

- Я не воин, сэр Балфур. И не знала, что вас может заинтересовать любая мелочь, которую я видела или слышала. И меня не было там, когда взяли в плен вашего брата.

Балфур вздохнул и запустил пятерню в волосы, а затем попытался растереть шею, чтобы избавится от внезапной боли.

- Прошу простить меня, госпожа Киркэлди. Я не хотел оскорбить или обвинить вас. С каждым днем, пока Эрик остается в руках этого человека, я все больше переживаю за его безопасность и, возможно, вижу предателей там, где их нет. Даже сейчас я удивляюсь, откуда он знал, где и когда поджидать парня, и это позволяет подозрению укорениться глубоко в моем сердце.

- Нет необходимости в таком смиренном раскаянии, - сказала она, - У вас война, а я незнакомка.

- Балфур, - отвлек Найджел внимание брата, - ты и правда думаешь, что кто-то предал нас? Что кто-то в Донкойле помог Битону захватить Эрика?

- Да. Удивительно, что я не подумал о такой возможности раньше, - ответил Балфур.

Пока братья обсуждали, кто мог их предать и почему, Мэлди не спеша убиралась в комнате. У нее отлегло от сердца, когда внимание Балфура переключилось на Найджела. Она высказалась слишком быстро, не подумав. Менестрели, решила она, хороший выбор в качестве родственников: очень немногие знали их имена, а странствующий образ жизни означал, что еще меньше людей могли знать об их местонахождении. Все, что ей нужно: придумать им имена. Вероятно, Балфур никогда не спросит об этом, но она хотела на всякий случай заготовить ответ.

Ложь начала опутывать ее своей сетью. Это одновременно беспокоило и пугало Мэлди. Она редко говорила неправду. Очевидно, у нее есть определенные способности ко лжи, но Мэлди не испытывала гордости по этому поводу. И хотя не желала этого, но должна была признаться себе, что особенно мучительно лгать именно Балфуру. И то, что он принял ее ложь без вопросов, и даже извинился за обоснованные подозрения на ее счет, только заставило ее почувствовать еще большее отвращение к себе. Мэлди не нравилось обманывать. Девушка была убеждена, что обманув того, кто приютил ее в своем доме и так легко поверил ей, она совершила грех, который останется темным пятном на ее душе на долгое время.

То, как незаметно вошла Гризель, отвлекло Мэлди от мрачных мыслей. Она бы не узнала о ее присутствии в комнате, если бы не оказалась между дурно пахнущей женщиной и подносом, который та собиралась забрать. Задев Гризель, Мэлди сжала руки в порыве отстраниться. Как будто легкое мимолетное прикосновение запачкало ее, словно запах и грязь Гризель остались на ней. Мэлди обратила внимание, что, как только Гризель поняла, что Мэлди ее заметила, она перестала двигаться тихо. Двое мужчин, увлеченно обсуждавших предстоящие битвы и возможные предательства, еще не ведали о присутствии целительницы.

Забрав поднос, Гризель повернулась к выходу и, прежде чем покинуть комнату, бросила взгляд на мужчин у кровати. Мэлди вздрогнула, испуганная выражением ее лица. Это был взгляд незамутненной ненависти, чувства настолько сильного, что, лишь коснувшись Мэлди, этот взгляд оставил неприятный привкус во рту. Девушка пыталась убедить себя, что все это глупости, и она просто под впечатлением от разговоров о предательстве, но не смогла заставить себя поверить в это. Даже несмотря на то, что она знала Мюрреев не очень хорошо, Мэлди не представляла, чем они могли вызвать подобную ненависть. Но она не могла ни проигнорировать ее, ни отрицать. Гризель ненавидела братьев. Мэлди задумалась, а не нашла ли она только что изменника. А потом подумала о том, сможет ли заставить братьев открыть глаза.

- Ты выглядишь уставшим, Найджел, - сказал Балфур. - Отдыхай. Мы можем говорить долго, но так и не найдем ответов. Мне стало наконец легче от того, что ты разделяешь мои подозрения о предателе в Донкойле.

- Было бы лучше, знай мы, кто он, - пробормотал Найджел, откидываясь на подушки.

- Это Гризель, - сказала Мэлди, решив, что сказать правду не только легче, но и - после постоянной лжи - приятно для разнообразия. Было нелегко не отступить под натиском тут же обращенных на нее взглядов.

- Что Гризель? - спросил Балфур. - Она была тут? - Он слегка поморщился. - Господи, мне кажется, я могу почувствовать ее запах.

- Можешь. Я содержу эти комнаты в чистоте. Поэтому легко почувствовать такую мерзость, когда она оказывается здесь.

- Ты хочешь сказать, что мои комнаты не были чистыми прежде? Я поражен в самое сердце, - слабо усмехнулся Найджел.

- Они сейчас намного чище, чем были, - ответила девушка. - Как бы то ни было, я не имела в виду грязь или запах Гризель, я говорила о ее ненависти. Она столь сильна, что я даже ощутила ее горечь. - Она слегка улыбнулась, увидев на их лицах одинаковые выражения замешательства. - Гризель ненавидит вас с Найджелом, сэр Балфур, в самом деле ненавидит.

Балфур потер подбородок, тщательно взвешивая слова.

- Я знаю, что у этой женщины скверный характер, и она ни с кем не может поладить: ни с мужчинами, ни с женщинами, ни с животными. Но не стоит путать это с ненавистью. Да и какое имеет значение, ненавидит она меня и Найджела или нет?

Мэлди покачала головой.

- Так говорят мужчины, которые выросли в богатстве и комфорте. Окруженные слугами, они очень часто слепы и не способны оценить ни их ценность, ни угрозу, исходящую от них. Вы оба уверены, что кто-то должен был помочь Битону в похищении вашего брата, и думаете, что никто без причины не предал бы вас. Отлично, я дам вам причину – ненависть. И прежде чем перестать рассматривать Гризель как угрозу, возможно, вы обдумаете, что могло стать причиной ее ненависти. Может быть, это те ответы, которые вы ищете.

- Наш отец спал с ней когда-то, - осторожно пожал плечами Найджел, все еще обеспокоенный своим ранением, - когда-то, много лет назад, она была красивее и опрятнее.

- И ваш отец бросил ее? - спросила Мэлди, стараясь не позволить отвращению к такому поведению отвлечь ее.

- Да, когда он влюбился в мать Эрика. Боюсь, что красота Гризель быстро увяла, и поэтому, когда новая возлюбленная отца умерла, он не захотел вернуться к Гризель.

- Таким образом, Гризель была когда-то любовницей лэрда и красавицей. Затем ее бросили ради новой возлюбленной, и она смотрела, как ребенок этой женщины растет как сын лэрда, а ее красота тем временем вянет. Я не только вижу у нее достаточную причину ненавидеть Мюрреев, но и причину, по которой Гризель хотела бы причинить вред Эрику.

- Да, стоит внимательно приглядеться к ней, - ответил Балфур, направляясь к двери. - Я займусь этим. Мне нужно больше, чем просто слова и подозрения, чтобы назвать Гризель предательницей. Она живет в Донкойле с рождения. Ее родственники помогали мне получить и сохранить эту землю, - он остановился в дверном проеме и вздохнул, - и хотя они не поддерживают отношения, у нее все же есть здесь родня. Мне нужны серьезные доказательства ее предательства. А сейчас я хочу, чтобы ты пришла в зал и пообедала со мной.

- Но Найджел…

- Я пришлю Дженни позаботиться о нем.

Он вышел прежде, чем Мэлди смогла найти возражение, заставив ее тихонько чертыхнуться. Одно короткое мгновение она подумывала проигнорировать его приказ, затем вздохнула: Балфур просто придет и заберет ее, Мэлди была уверена в этом.

«Похоже, обед будет долгим», - размышляла она, найдя щетку и расчесывая волосы.