Свет

Глава 29. День рожденья.

Приемная с самого утра была заставлена букетами цветов. Принаряженная Эля выглядела очень счастливой, да, наверное, так оно и было на самом деле, подумала Яна, заметив веселый блеск ее глаз. Панин пока не показывался, но, судя по полученной от него с утра пораньше смс с содержанием «Ты класс! Спасибо, все супер!», операция «Роза на стекле» прошла удачно.

Была пятница, и день рождения второго секретаря практически превратил ее в нерабочую. Хор сотрудников под управлением Липатова исполнил заздравную песнь, переделанную почему-то из «В лесу родилась елочка», а Влад, Алекс и еще один парень из службы безопасности совершили некий акробатический этюд, итогом которого стало вручение смеющейся девушке очередного букета роз.

Помощник подарила Эле туалетную воду, купленную вчера на бегу в аэропорте. Ей нравилось видеть секретаря такой непривычно милой, и она некоторое время с задумчивой улыбкой думала о них с Паниным. Было очевидно, что их отношения вступали в какую-то новую фазу, и девушка гадала, кто из них уволится из «Света» после свадьбы. Ольховская не позволяла работать в своей компании даже дальним родственникам, не говоря уже о супругах, и очень неодобрительно относилась к служебным романам.

«А может быть, – подумала Яна, – в этом случае она сделает исключение. Она должна стать лояльнее к подчиненным, принимая во внимание собственные вчерашние поцелуи со своим помощником». И девушка покраснела при этом воспоминании. Ночь в лесу оставалась для нее чем-то нереальным, покрытым непроницаемым слоем абсентового тумана, тем, о чем она никак не могла вспомнить и во что до конца не верила, несмотря на красноречивые свидетельства на собственном теле. Они с Евгенией никогда не возвращались к той теме, и продолжали спокойно общаться, как прежде, вплоть до вчерашнего вечера.

А вот вчера все было по-другому. Тот последний поцелуй, который Евгения подарила ей на ночь, был не просто нежным. Она словно спрашивала у девушки, хочет ли та чего-то больше. Но, получив ответ, просто ушла. И Яна боялась спросить у себя, что бы случилось дальше, если бы она не выпустила так легко Евгению из своих объятий. Или пошла бы за ней в спальню. Девушка обхватила руками голову, осознавая, что они обе вчера хотели одного и того же. И это было очень странно и неправильно.

Ее настигали вопросы, от которых она убежала вечером, и все они были очень неудобными, сложными и кололи ее без того измученную сомнениями душу. «Кто такая Таисия? Что за облака двух цветов? Правда ли, что Евгения их видит? Как получилось, что она не увидела черного облака за моей спиной? И Таисия тоже, ведь она подтвердила то, что видела Евгения, и лишь сказала ей о какой-то возможной угрозе? Как вышло, что босс столько лет не разговаривала с собственной, очевидно, уже очень немолодой матерью? Почему никто из них не сделал попытки к примирению? Или все-таки делал, только неудачно? Почему Евгения вышла замуж за бандита? И как она пережила потерю мужа? Что она чувствует ко мне? И как мне теперь относиться к ней?»

В приемной было по-прежнему шумно, и девушка вышла к коллегам. Было даже неплохо, что в приемной творилось такое безумие: им Яна легко могла оправдать сегодняшнюю неспособность работать.

К своей радости, она заметила в комнате Панина: парень держался скромно в сторонке. Белоснежная хлопковая футболка Сергея, судя по неуклюжим «стрелочкам» на рукавах, была тщательно отутюжена, прическа – непривычно аккуратной для пятничного дня, и даже очки не могли скрыть нежности, с которой он смотрел на хрупкую именинницу. А Эля, удивительно женственная в струящемся шифоновом сарафане на длинных бретельках, подчеркнуто старалась отводить взор от его счастливого влюбленного лица. «Куда только делись все ее иголки? – подумала Яна. – Если бы я только сейчас познакомилась с этой милой скромной девушкой, мне и в голову бы не пришло охарактеризовать ее «стервой».

В углу приемной организовался стихийный безалкогольный фуршет: Липатов разливал коллегам апельсиновый сок, по обыкновению напевая что-то себе под нос картавым баритоном, Юля со смехом пыталась выменять у одетого в новый клетчато-канареечный пиджак Карпова два бутерброда с корейкой на маленькую банку варенья, но тот не соглашался, а Петрусь жевал сладкий пирожок и вяло отмахивался от настырного Васильева, требующего моментально уйти с праздника, чтобы завизировать какой-то срочный договор.

Помощник обвела «световцев» мягким теплым взглядом. Ей было отчего-то приятно думать, что среди них нет ни одного человека, который бы мог причинить Евгении зло. Хотя… кем тогда была сама Яна?

Открылась дверь кабинета Ольховской, и все ненадолго притихли, но, заметив, что генеральный директор настроена вполне благосклонно, снова загалдели. Яна одновременно с боссом подошла к фуршетному столику, чтобы взять настойчиво предлагаемый Липатовым сок. За завтраком и по дороге на работу девушки в основном молчали, но это было комфортное молчание, в котором они понимали друг друга без слов. И сейчас, когда девушка заметила взгляд Евгении, то безошибочно его расшифровала, и ответила ей тоже лишь взглядом. «Ты в порядке?» – спросили зеленые глаза. «Да, все хорошо», – солгали карие.

– Элечка, но это же непременно надо запечатлеть! Я такое раньше видел только в Амстердаме, на цветочном рынке! – восклицал Липатов, уже переместившийся к административной стойке.

– Конечно, не каждый день исполняется двадцать пять лет, – со вздохом успел заметил Петрусь, прежде чем позволил утащить себя за рукав яростно шипящему Васильеву.

– А у меня нет фотоаппарата, я как-то не подумала, – растерялась Эля.

– Вот, возьми мой телефон, тут неплохая камера, – тут же подсуетился Панин. – Можно тебя на минутку? – спросил он у Яны.

– Да, конечно, – девушка оглянулась на Евгению, но та уже о чем-то беседовала с Карповым, и помощник позволила Сергею увести себя из приемной.

Выражение лица парня радикально изменилось, когда он закрыл за собой дверь в ее кабинете. Сначала оно стало мечтательным, потом – откровенно блаженным.

– Как все прошло? – полюбопытствовала Яна.

– Ты не представляешь! Перед рассветом на этих стропах на высоте… Это было так здорово! Тебе обязательно надо будет попробовать! Адреналин такой, что… да никакие гонки не сравнятся!

– Нет уж, спасибо, – вежливо отказалась девушка, с интересом рассматривая его радостно-возбужденное лицо.

«И потом, у Евгении в спальне все равно нет окон», – подумала она, на что тут же получила строгий окрик вернувшегося внутреннего контролера: «Да ты что, совсем рехнулась? Откуда такие мысли?»

Панин вдохновенно продолжил рассказывать:

– Самое трудное было надежно прилепить цветок скотчем к стеклу! Я и так, и сяк, а там ветрище! – тут его руки замелькали с такой скоростью, что Яна на секунду закрыла глаза, борясь с внезапным головокружением. – Но потом все получилось!

– Здорово. Ты такой молодец, – похвалила Яна.

– Скажи, а как ты, – тут парень немного засмущался и, сняв очки, начал протирать их о подол футболки, – ну, как ты отреагировала, когда тебе сделали такой подарок? Что сказала этому человеку?

– Ничего, – безразлично пожала девушка плечами. – Он же разбился.

Рука, протиравшая стекла, замерла, голубые глаза потрясенно уставились на погрустневшее лицо помощника.

– Что? Правда, что ли? – беспомощно пролепетал Панин, еще больше округляя глаза.

Девушка выдержала долгую паузу, потом выдохнула: «Нет», – и рассмеялась, увидев, как на лице парня одновременно отобразились облегчение и досада.

– Конечно, я очень обрадовалась и поблагодарила его. И мы начали встречаться… Но в моей жизни вскоре произошли некоторые изменения, мне пришлось переехать из Питера в Москву, я перевелась на заочное, и больше никогда не видела этого своего однокурсника, – объяснила она.

Яна впервые за много лет задумалась, где теперь мог быть славный Андрюша Макаров, который так красиво за ней ухаживал.

– А-а, понятно, – сказал парень, возвращая очки на нос. – А Эля, кстати, отреагировала потрясающе…

– В смысле? Ты что, как человек-паук, завис в воздухе и наблюдал, как она обнаружит цветок? – удивилась девушка.

– Ну, как тебе сказать, – Сергей опустил глаза. – Я никак не мог понять, как она ко мне относится, и поэтому одолжил у Алекса на время пару профессиональных приспособлений для наблюдения.

– Э-э, батенька, да вы… да-а, ну ничего себе, – Яна рассматривала Панина, как будто увидела его впервые, и качала головой.

Тот слегка покраснел.

– И что же она сделала? – не сумела сдержать любопытства девушка.

– Ах! Она сначала долго смотрела… Потом провела рукой по стеклу – еще с той, внутренней стороны. А потом открыла окно, осторожно, очень осторожно отклеила скотч, прочитала записку и…

Сергей растроганно улыбнулся, его глаза заблестели.

– И что? – спросила Яна.

– И поцеловала ее! Она правда это сделала! – торжествующе сказал он.

– О-о, – только и смогла сказать девушка.

– Я так счастлив, – признался парень.

Они секунду помолчали, а потом Панин подбежал и судорожно обнял растерявшуюся девушку. «Какой же ты все-таки милый и добрый», – подумала Яна, чуть скривившись от боли в ребрах.

– Извините. Я только хотела поинтересоваться, что за странное последнее смс отправлено с твоего телефона. Но… теперь мне и ответ не нужен.

При первом же звуке голоса Яна и Сергей резко отпрянули друг от друга и посмотрели на дверь. Эля стояла на пороге, зажав в руке мобильник Панина с такой силой, что ее тонкая кисть побелела. Короткие вздыбленные волосы девушки снова превратились в колючки, а испепеляющий взгляд живо напомнил Яне ее первые дни работы в «Свете». Но если что-то и могло быть хуже этого, то оно стояло непосредственно за Элей, в приемной, у распахнутой настежь двери. Немая сцена включала в себя зажмурившегося Липатова, прижавшую, словно в испуге, ладонь к губам Юлю и удивленно распахнувшую глаза Евгению.

«О, нет, и какого черта я заставила хозяйственника отрегулировать петли… Если бы дверь по-прежнему скрипела… Что они все теперь подумают?» – Яна смотрела на коллег уже с отчаянием, а в голове появилась фраза из пошлого анекдота «бывают в жизни ситуации, которые невозможно объяснить».

– Все не так, как кажется, – проблеял Панин.

– Да, я понимаю. Ведь на самом деле все куда лучше. «Ты класс, спасибо, все супер», – не заглядывая в телефон, по памяти воспроизвела секретарь утреннее смс, из ее уст и правда прозвучавшее очень двусмысленно.

– А ведь я уже нашла другую работу. Но ты опять… Снова не устоял перед блондинкой, да? – продолжила она.

На длиннющих ресницах девушки повисли слезы, и Сергей бросился к ней, одновременно произнося:

– Я тоже нашел другую работу, и это правда не то, что ты думаешь!

Эля холодно отвернулась, и из-за ее спины неожиданно вышла Юля.

– Ты – дрянь, – громко произнесла она, обращаясь к Яне. – И я еще прощения просила… А ты уже тогда… Вадим ушел, Сергей пришел, как поезд, да?

Яна устало посмотрела на разгневанную рыжую фурию, понимая, что говорить что-либо в свое оправдание бесполезно. У нее даже не было сил порадоваться, что сейчас в руках первого секретаря нет тяжелого весла, а самый увесистый предмет обстановки – дырокол – надежно запрятан в нижний ящик стола.

Юля развернулась и покинула кабинет, а Эля обошла застывшего перед ней Сергея и, близко придвинувшись к помощнику, сказала:

– Как ты могла? Я же считала тебя своей подругой! А ты просто грязная… грязная…

Девушка неожиданно почувствовала, как в ней вскипает гнев. Она не была ангелом, да, но, возможно, именно поэтому, когда ее совесть, по крайней мере, в части посягательств на Панина, была абсолютно чиста, эти несправедливые обвинения вызвали в ней неконтролируемую ярость.

– А по-моему, грязный, тут кто-то другой! – бросила она разозленной девушке в лицо.

Не отрывая от нее презрительного взгляда, Яна зашла за стол и, открыв верхний ящик, на ощупь достала и выложила на стол красивую сережку с синим камушком.

– Ничего здесь не потеряла? – язвительно спросила она.

Эля подошла ближе, не отрывая взгляда от украшения. Ее бледное кукольное личико заострилось, губы сжались, а огромные глаза больше не излучали ни злость, ни обиду – они словно потухли.

– Ты ведь поклялся, что не спал с ней, – безжизненно сказала она.

– Да, не спал! – Панин смотрел на нее в полном отчаянии, бессознательно запустив обе руки в золотистые, некогда аккуратно приглаженные волосы.

– Понятно, – безразлично ответила Эля и вышла из комнаты, снова обойдя Сергея, как предмет мебели.

Панин закрыл глаза и обессиленно прислонился к стене. Липатов по-прежнему стоял у входа и сокрушенно качал головой, а Евгении, как убедилась помощник, бросив быстрый взгляд за его широкую спину, там уже не оказалось, и Яна не знала, в какой момент действия она покинула зрительный зал.

– Утешь его, – бросила она Липатову, выходя из кабинета.

«Евгения… надо, чтобы она все поняла!» – только одна эта мысль осталась у нее в голове, и девушка без стука вошла в кабинет генерального директора.

Босс сидела за своим огромным столом, разговаривая по мобильному телефону, и недовольно покосилась на звук открываемой двери.

– Семен, я тебе перезвоню, – сказала она, и помощник поняла, что Евгения разговаривала с директором «Свет-Фарм».

Девушка сделала несколько осторожных шагов по ковру. Ей крайне редко доводилось разговаривать со своим руководителем вот так, когда та сидела на возвышении. Но что-то ей подсказывало, что сейчас Евгения едва ли предложит присесть за квадратный столик и обсудить текущие проблемы за чашкой кофе.

– Я хотела бы все объяснить. Это не то, что вы все подумали…

Евгения бросила на нее мрачный взгляд и сказала:

– Ну, я, например, вообще ничего не подумала.

– Но ты же расстроилась, я вижу! – наивно возразила помощник.

– Конечно, расстроилась, – согласилась Евгения. – Мой секретарь и заместитель финансового директора нашли другую работу, а другой секретарь вступила в жесткий конфликт с моим помощником… Радоваться тут нечему, – подытожила она.

– Евгения… Мне… важно, что ты думаешь обо мне, – сделала девушка еще одну попытку.

– Я думаю, что ты хороший профессионал, Яна. Поэтому в понедельник поедешь снова на «Свет-Фарм»: там возникли некоторые проблемы. С Корольковым я это уже обсудила. Ступай, оформляй командировку. – Евгения проговаривала слова ровным тоном, пожалуй, излишне четко артикулируя слова.

Девушка по-прежнему стояла на месте, и Евгения оторвалась от экрана, куда смотрела все время своего монолога, и вопросительно посмотрела на помощника. Та не двигалась, и Евгения спокойно добавила:

– Это – всё.

Когда Яна покидала офис, в ее ушах так и продолжали звучать последние слова Евгении. «Неужели и правда всё?», – отражались эхом мысли, хотя что именно это «всё», она пока и сама не смогла бы сформулировать.