Свет

Глава 35. Подслушанный разговор.

Дорога в офис заняла гораздо больше времени, чем обычно, из-за небывалой пробки. Ну как назло! Добравшись, наконец, в «Свет», Яна стремительно влетела в закрывающийся лифт и мысленно чертыхнулась, обнаружив себя в компании и без того чрезмерно напряженных, отвернувшихся в разные стороны Панина и Эли. Девушка молча заняла свободный угол и уставилась в пол. Почти закрывшиеся створки снова распахнулись, и в лифт вошел запыхавшийся Карпов. Видимо, на пути главного безопасника тоже оказалась злополучная пробка.

– Доброе… утро, – тяжело дыша, произнес он.

– Доброе утро, – невеселым эхом отозвался Панин.

– Доброе, – соврала Яна.

– Здравствуйте, – прошипела Эля.

После соблюдения ритуала приветствия каждый из них снова уткнулся в свой угол, что заставило Николая Петровича удивленно дернуть усом. Но ничем более не выказав своего удивления, он достал из кармана пиджака эспандер и стал упражнять левую руку.

Дальше – хуже. Яна ускорила шаг, чуя спиной прожигающий взгляд Эли, но в приемной тут же наткнулась на Евгению. Босс расположилась возле секретарской стойки со своим гигантским планингом и что-то указывала в нем Юле.

Помощник замерла в дверях, но, услышав за спиной нетерпеливое фырканье второго секретаря, прошла дальше в приемную, оказавшись меж двух огней. Даже трех, потому что три пары глаз смотрели на нее: Эли, Евгении и Юли. Неприязнь секретарей была уже почти привычной, но взгляд Евгении… В них был не гнев, не упрек и не равнодушие – ничего такого, что можно было бы предположить, а лишь боль, точно такая же, какую она видела в этих зеленых глазах, когда Евгения рассказывала о смерти сестры.

– Здравствуйте, – сказала Яна глухо, почувствовав, как задрожал подбородок, но ей никто не ответил.

Дверь приемной снова открылась – вошел отставший Карпов. Он с любопытством посмотрел на застывших девушек, но, никак не прокомментировав эту скульптурную группу, поздоровался и тут же прошел в свой кабинет. Резко развернувшись, ушла к себе и Евгения.

Лишь после этого Яна с трудом оторвала ноги от пола и проследовала на свое рабочее место. Она машинально включила компьютер и открыла календарь встреч. Странно. Она точно помнила, что на сегодняшнее утро было назначено как минимум два совещания. Но сейчас календарь оказался пуст. Вспомнив разговор Евгении с первым секретарем, Яна догадалась, что расписание было изменено Юлей по указанию Евгении. «Какого черта, – раздраженно подумала она, – как бы то ни было, но планирование совещаний – это все еще моя работа, а не Юли. И только я могу решить, когда прекратить ее выполнять».

Она нажала на телефоне кнопку «Секретарь №1», дождалась, когда Юля снимет трубку, и с ледяной вежливостью спросила:

– Скажите мне, пожалуйста, почему отменены все совещания?

– Они не отменены. Евгения распорядилась убрать вас на эту неделю из листа рассылки, так как вы делаете важный проект, – ответила секретарь.

– А почему… почему она не дала мне задание изменить лист рассылки?

– Это лучше спросить у Евгении, – равнодушно сказала Юля, но тут же со злорадством добавила, – хотя, возможно, потому что вы сильно опоздали на работу.

– Спасибо, Юля, – скрипнув зубами, сказала помощник и положила трубку.

«Все это уже неважно. Мне надо поговорить с Евгенией. И чем скорее, тем лучше», – подумала она.

Все же прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем она собралась с духом и вышла из кабинета. Яна понятия не имела, как рассказать Ольховской о грозящей опасности, не открывая правду о собственной гнусной роли в этой истории. Но медлить было нельзя.

Почему-то в приемной оказалось пусто. «Непорядок, кто-то из секретарей всегда должен быть на месте», – машинально отметил в ней руководитель секретариата.

Девушка нерешительно толкнула дверь с табличкой «Генеральный директор Ольховская Е.С.» и ступила на ковер. Евгении не оказалось за столом. Не было ее и у окна или у аквариума. Комната оказалась совершенно пустой – не считая золотых рыбок. Яна приветственно помахала рыбкам рукой и собралась уйти, но неясный шум заставил ее резко обернуться и прислушаться. Голоса доносились из-за одной из боковых дверей и оказались очень знакомыми: женский, с нервными сейчас интонациями голос принадлежал Евгении, а чуть глуховатый мужской – Карпову. Слов все равно было не различить, и девушка второй раз собралась покинуть кабинет, как внезапно одна из боковых дверь почти наполовину открылась, и Яна испуганно замерла на месте, ожидая появления Евгении. Но в кабинете так никто и не появился, зато явственно стал слышен голос Карпова:

– Не надо, я запер дверь приемной, а девчонок отослал с поручениями.

– Хорошо, – отозвалась Евгения.

Дверь снова закрылась, и Яна перевела дыхание, на миг почувствовав облегчение от миновавшей угрозы быть застигнутой в двусмысленной ситуации. «Карпов и Евгения? Вместе в душевой комнате?» – удивилась она в следующее мгновение. И почти сразу иррациональная, бешеная ревность затопила собой все другие чувства и способность спокойно рассуждать – тоже. «Так они любовники? Можно было догадаться… Там, в лесу, когда они с Алексом нашли нас в бурю, его пестование Евгении на руках выглядело больше, чем просто дружественным». Яна ошарашенно покачала головой и в очередной раз решила покинуть кабинет. На этот раз ей помешала это сделать реплика Евгении – боковая дверь была теперь прикрыта неплотно, и, видимо, сквозь оставшуюся щель стало возможно различать сказанные в душевой комнате слова.

– Не спрашивай меня о Яне, пожалуйста, – сказала Евгения.

Помощник так и замерла. Она напряженно ждала, что ответит на реплику Евгении Карпов, и тот, после внушительной паузы, тихо сказал:

– Женя, но ведь это может оказаться важным.

Евгения ответила сразу, резко:

– Однако это неважно, как ты не понимаешь? Да, я поступила глупо, но иногда такие вещи случаются. Она просто согрела мою постель, и это больше никогда не повторится, вот и всё.

– Нет, не всё…

Яна повернулась и неслышно вышла из кабинета. К чему было продолжать выслушивать эту сцену ревности. Все, что имело значение, она услышала.

Она вернулась к себе. Уходить. Уходить немедленно. И пусть Егор делает, что хочет и со «Светом», и с Ольховской, а с нее хватит! Девушка осмотрела кабинет. Ничего, что стоило бы брать в собой в новую жизнь. «Она просто согрела мою постель», – продолжало звучать у нее в ушах. К черту все это! Долой!

Яна схватила свою сумку, но почувствовала, что в любой момент может разреветься. Прежде чем уйти, надо было хоть чуточку успокоиться. Она села за стол, открутила крышку бутылки с минералкой и налила себе полный стакан. Ее мысли поневоле вернулись к Ольховской. Почему Евгения так смотрела на нее утром, если для нее ничего не значила их близость? Помощник снова и снова вспоминала, как они столкнулись в приемной. Могла ли эта обида быть вызвана тем, что Яна сбежала, не дав боссу возможности первой показать, что этот романтический эпизод не будет иметь продолжения? Нет, Евгения никогда не была мелочной в своих поступках. Чем дольше девушка думала, тем больше противоречий замечала. Сейчас она уже понимала, что позволила ослепляющей ревности затмить свой разум. Евгения могла что угодно говорить Карпову, по какой угодно причине, но ее глаза не могли врать. Она что-то чувствовала к Яне. И девушка осознала, что не сможет уйти, не поговорив с Евгенией и не узнав, что это было. И не предупредив ее об опасности. Она допила минералку и встала из-за стола, но тут ручка двери повернулась, и на пороге показался Панин. Неуверенно постояв, он закрыл за собой дверь, прошел к столу и сел на место для посетителей.

– Яна, я тут подумал… Ты же не виновата, что так получилось… Ты не хотела…

Девушка вопросительно смотрела на Сергея, и тот, сняв очки и покрутив их в руках, добавил:

– Элю я потерял, потому что сам дураком был… Если бы я когда-то не давал повода Оксане терять здесь свои украшения, то остальное Эля простила бы мне и поняла. Но теперь она не верит мне… Только знаешь, – и парень решительно водрузил очки на нос, на мгновение становясь похожим на прежнего бойкого Панина, – все это не значит, что мы должны потерять нашу дружбу.

Яна хотела остановить его, но заместитель финансового директора лишь отмахнулся и торжественно произнес:

– Я думал только о себе и вел себя, как скотина. Тебе и так нелегко из-за этих напрасных обвинений… А я, единственный, который знает правду, вместо того, чтобы поддержать… – Панин сделал гримасу и развел руками. – Давай все забудем и станем друзьями по-прежнему!

– Конечно, – ответила помощник хриплым голосом.

Панин кротко улыбнулся, поднялся со стула, сделал было шаг по направлению к девушке, но тут же передумал и испуганно оглянулся на дверь. Яна кое-как улыбнулась в ответ и пожала руку, которую Сергей после небольшого раздумья все же осмелился протянуть ей через стол.

«Глупый, глупый, добрый и милый Панин, ну зачем, и именно сейчас, когда уже все равно», – Яна дождалась, когда за ним закроется дверь и закрыла лицо руками.

«К черту, все к черту, – подумала она, закусывая губу. – Кого я обманываю? Проживи я до конца жизни в отеле «Риц», завтракая устрицами с шампанским и имея личный самолет, мне и тогда не забыть ни Евгению, ни того, как она смотрела на меня сегодня. А как бы она посмотрела, знай всю правду? – Яна потихоньку двинулась к двери. – Что ж, пожалуй, это стоит узнать».

Помощник торопливо прошла в приемную.

– Евгении нет, – предупреждающе заметила Юля, заметив маневр девушки у двери генерального директора.

– А где она? – спросила Яна, снова ощущая раздражение, ведь раньше она сама лучше всех знала, где находится Евгения и чем занимается.

– Она на встрече, – спокойно ответила секретарь.

– На какой? Где? – Яна заставила себя вежливо улыбнуться.

Пожав плечами, Юля все же отправила на печать какой-то документ. Помощник подошла к принтеру и хищным движением выхватила теплый листок с сегодняшним списком встреч генерального директора. Согласно этому графику, в девять Евгения провела совещание, а на одиннадцать у нее была назначена встреча за пределами офиса.

– Этой встречи не было в первоначальном графике, я точно помню, – вслух удивилась девушка.

– Не было, – подтвердила Юля. – Я внесла ее утром по указанию Евгении.

Яна кивнула и, постаравшись не обращать внимание на скептический взгляд Эли, вернулась к себе, сжимая в руке распечатанный лист. Она отодвинула ноутбук и, разложив перед собой график, замерла в кресле, неотрывно глядя на напечатанную жирным шрифтом строку «Пн. 11:00 С., ГД – за 30 мин.»

Итак, снова появился этот таинственный «С.» Девушка явственно вспомнила неловкую ситуацию, когда она застала плачущую навзрыд Евгению после встречи с этим человеком. Когда это было? Давно, наверное, еще в то время, когда сама Яна встречалась с Вадимом.

Девушка погрузилась в размышления, внимательно изучая лист. После встречи с «С.» график был совершенно пуст, и в этом было что-то неправильное. Яна подумала, а потом даже хлопнула себя по лбу за недогадливость. Ну, разумеется, ведь каждый понедельник Ольховская проводила селекторное совещание с директорами предприятий своей промышленной империи. Время было каждый раз неизменно – час дня, и Яна не могла припомнить ни одного случая, когда оно бы отменялось – Евгения проводила его всегда, даже если находилась в командировке. Но сегодня…

«Все так странно…» – сказала девушка, чувствуя, что за отдельными деревьями не видит леса. Ощущение безнадежности, и так не покидавшее ее все последние дни, сейчас многократно усилилось. С каждой минутой возрастал риск ее разоблачения. А Евгения… Сначала Карпов, а теперь этот «С.», свидание с которым, видимо было, так важно, что босс отменила свой селектор. Так был ли смысл оставаться в «Свете» и дожидаться Евгению? Что она ей скажет, если дождется? И что услышит в ответ?

Нет, похоже, лучшим выходом было все же выполнить до конца указания Егора. Слишком поздно было пробовать что-то исправить. Да и что могла сделать щепка, вовлекаемая в водоворот? Только попытаться отплыть от него подальше. Яна встала из-за стола с твердым намерением уйти из «Света», чтобы никогда в него больше не возвращаться. Но в то же мгновение в комнату влетел Карпов.

– Ко мне, живо, – скомандовал он. – Я жду, – добавил он почти раздраженно, поскольку девушка так и продолжала неподвижно стоять.

Яна оглянулась на окно. Тринадцатый этаж не оставлял ей никаких шансов, и она покорно пошла за Карповым в его кабинет.

«Надо было послушать Егора и сидеть с Витьком дома… Что теперь будет? Всё они знают или не всё?» – успела подумать по дороге Яна и решила как можно меньше говорить.

В кабинете Николая Петровича оказалось неожиданно много народа: Панин, Юля, сотрудник Карпова Глеб, всегда удивлявший Яну интеллигентностью, которую она никак не ожидала найти в бывшем оперативнике. В комнату также вошел еще один сотрудник службы безопасности, которого помощник часто видела на посту охраны, но не знала по имени, а за ним Михаил – водитель Евгении. «Очень странная компания», – подумала Яна, усаживаясь за стол.

– Для тех, кто еще не в курсе, – без обиняков начал Карпов, – говорю вводную. – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что все собравшиеся смотрят на него. – Евгения и Алекс пропали.

Яна испытала сначала облегчение, что не её темное прошлое стало причиной сбора, но сразу ощутила тревогу. Это чувство в последнее время и так, не умолкая, звучало в ее душе, но сейчас словно обогатилось другими нотами, и получившийся внушительный аккорд на время заглушил все другие звуки. И в том числе то, о чём продолжал говорить Карпов. Девушка попыталась взять себя в руки и вслушаться в обсуждение. Говорил уже не Карпов, а Михаил.

– И потом Евгения сказала, что я ей, стало быть, только вечером понадоблюсь. Что Алекс, стало быть, заедет, ну, потом, вечером, стало быть…

– Ясно, – перебил Карпов растерянного водителя. – А куда они поедут, во сколько вернутся – она говорила?

Водитель отрицательно покачал головой.

– Точное время их отъезда? – вопрос Карпова был обращен к сотруднику охраны.

– Десять тридцать четыре, – четко отрапортовал тот.

– Ничего подозрительного?

– Видео с внешней камеры слежения будет через две-три минуты. По внешним признакам – всё было как обычно.

Яна слушала этот диалог с недоумением.

– Но если Михаил говорит, что они должны вернуться вечером, не рано ли делать вывод, что они пропали? – рискнула спросить она.

– Да, и я хотел спросить о том же, – поддержал ее Панин.

Николай Петрович сделал нетерпеливый жест и объяснил:

– Нет времени для деталей, если вкратце, Алекс успел задействовать экстренное средство связи со мной, которое мы называем «тревога номер один», а теперь их мобильные телефоны отключены.

– Может, есть техническая возможность определить, откуда был вызов? – предположил Панин после небольшой паузы, в которую все пытались осознать услышанное.

Карпов снова отмахнулся и сказал:

– Я не за этим вас позвал. Техническую часть и все, что связано с оперативными мероприятиями, сейчас отрабатывают люди Глеба. Сигнал был слабым, и зону его выхода можно искать очень долго.

– Ой, – произнесла Юля, бледнея.

– Когда точно Евгения попросила внести запись о встрече? – тут же повернулся к ней Карпов.

– Прямо с утра.

– Она никак это не прокомментировала?

– Нет. Только сказала мне изменить рассылку, чтобы Яна не отвлекалась на совещания, и еще включила в свое расписание эту встречу, отменив селекторное совещание.

– Отменив свой селектор? – переспросил Панин, округляя глаза.

Повисла тишина.

– Самый главный вопрос. – Карпов обвел глазами всех по очереди, отчего многие, в том числе Яна, поежились. – Кто-нибудь из вас знает, кто этот или эта «С.»?

Все промолчали, и Карпов продолжил:

– Назначались ли такие встречи раньше? Как вела себя при этом Евгения? Что сопровождало эти отъезды? Мне важны любые детали.

– Да, назначались, – одновременно ответили Юля и Панин, и – чуть отстав от них – Яна.

Карпов уже ничего не спрашивал: Юля сама под его требовательным взглядом рассказала то, о чем когда-то поведала Яне: что встречи были примерно раз в месяц, что Евгения всегда ездила на них только с Алексом и больше ни с кем.

– Да, и вроде уже давно не появлялось этого «С.» в планинге, – нахмурив лоб, добавила она.

Карпов нажал кнопку телефона.

– Эля, мне срочно нужны все графики встреч Евгении за последние… пожалуй, три месяца. Спасибо.

– Кто-нибудь имеет еще соображения? – Карпов выглядел очень мрачным, и это было понятно, учитывая как мало самые близкие к Евгении «световцы» смогли ему рассказать. – Если нет, все свободны. И, конечно, ни слова никому о том, что вы тут слышали.

Яна в числе последних выходила из двери, но внезапно остановилась. Карпов и задержавшийся охранник уже смотрели полученное видео с камеры наблюдения.

– Что-то вспомнила? – спросил Карпов, когда она осторожно кашлянула.

– Может, это неважно, но сегодня, когда я спросила у секретарей об этой встрече, Эля так посмотрела на меня…

– Как? – переспросил Николай Петрович, делая жест охраннику, что он может быть свободен.

Яна дождалась, когда он закроет за собой дверь, и сказала:

– С чувством превосходства. Как будто у нее было что-то, чего нет у меня. И сейчас мне кажется, этим чем-то могла быть информация.

– Об «С.»?

– Да, о нем.

Карпов тихонько вздохнул.

– Эля так смотрит всегда и на всех, но попробовать можно. Секретари обычно знают больше других.

Он снова повернулся к телефону.

– Элечка, у меня что-то неладное с сеткой, принеси, пожалуйста, распечатанные графики Евгении. Все не печатай, давай только за июнь.

Карпов снова уставился в видео, показав Яне на стул.

Вошла Эля с несколькими листами бумаги. Карпов пригласил ее сесть и внимательно просмотрел первый, затем второй лист, сделав на нем пометку ручкой.

– Эля, посмотри на эту запись. Мне очень важно знать, с кем тогда встречалась Евгения.

– Я не знаю, – быстро ответила она.

– Очень прошу тебя подумать, вспомнить, – мягко сказал Карпов. – Ты могла что-то слышать… случайно.

– Нет, я не слышала.

– Что ж, очень жаль. Если бы ты что-то слышала, то это могло бы помочь в крайне важном деле.

Николай Петрович выглядел очень расстроенным, а на лицо Эли, как успела заметить Яна, набежало облачко.

– Спасибо за помощь, – добавил Карпов.

Эля поднялась, но замешкалась с уходом, и помощник сразу поняла: нужен последний аргумент, который пробьет эту стену отрицания.

Она выпрямилась и убежденно сказала:

– Эля, если ты не поможешь Николаю Петровичу, то с Алексом и Евгенией может случиться беда.

– Это правда? – Эля переводила глаза с помощника на угрюмого Карпова.

Тот кивнул головой, и секретарь, откашлявшись, произнесла:

– Я кое-что вспомнила…

– Да? – участливо спросил Карпов, снова приглашая ее сесть.

– Это было почти полтора года назад. Мы только что переехали в это здание. Однажды я убирала посуду в шкафчик на кухне, и услышала через дверь, как Алекс и Евгения что-то обсуждали в ее кабинете, даже спорили. Я не хотела подслушивать, так получилось, – громадные глазищи с мохнатыми ресницами несколько раз моргнули.

– Ну, разумеется, – торопливо покивал Николай Петрович. – Так что ты услышала, Элечка? О чем они спорили?

– Алекс убеждал ее, что какое-то дело очень опасно, а Евгения говорила, что раз он будет с ней, никакой опасности не будет. И потом она сказала, что готова на все и поедет на встречу с любым человеком, если у него есть хоть какая-то информация про убийцу мужа.

– И Алекс согласился, глупый мальчишка, – словно про себя, проговорил Карпов.

– Видимо да. И еще они все время повторяли «завтра, в три часа», и потом Евгения попросила меня внести в план на следующий день встречу на три часа и пометить только одной буквой – «С». Это произошло в первый раз, я знаю точно, потому что тогда сама составляла все графики ее встреч. И с тех пор хотя бы раз в месяц они уезжали…

– Но почему всегда «С.»? Источники информации и люди ведь каждый раз могли быть разными? – подала голос Яна, еще не до конца убежденная этой историей.

– Ну, я для себя это объяснила так, что по имени мужа – его же звали Сергеем, – пожала плечами секретарь.

– Элечка, твоя помощь была неоценима, – торжественно произнес Карпов.

– А Евгения и Алекс? С ними все будет в порядке? – неуверенно спросила Эля.

– Да. Теперь, благодаря тебе, думаю, всё наладится. Но пока не говори никому об этом разговоре, хорошо?

Девушка кивнула и тихо ушла.

– Николай Петрович, нам нужно поговорить.

Карпов рассеянно посмотрел на сильно побледневшего помощника генерального директора и произнес:

– Яна, спасибо, твоя идея насчет допроса Эли была отличной. Но всё оказалось еще хуже, чем я думал. Их поймали в ловушку… У меня сейчас нет ни минуты лишней. Если вспомнишь что-то важное, то обратись к Глебу.

Девушка поднялась и сделала шаг, но не по направлению к приемной, а к столу Карпова.

– Я не могу пойти с этим к Глебу. И не думаю, что может быть что-то важнее того, о чем я собираюсь рассказать.

– Например, о чем? – с досадой спросил Карпов, возвращаясь к видео.

Она подошла вплотную к его столу и закрыла ноутбук, спокойно встретив разгневанный взор руководителя служб безопасности.

– Например, о том, кто убил Сергея Ольховского. Кто мог похитить Евгению. С какой целью. Еще о признаках места, где ее могут держать. И о многом другом…

– Откуда же у тебя такие сведения? – недоверчиво спросил Карпов.

Яна тяжело вздохнула. Но чтобы помочь Евгении, следовало выложить всю правду.

– Я работала на них. Мое появление в «Свете» имело четкую цель: войти в доверие Евгении, чтобы выяснить координаты места, где находится то, что делает возможным существование всей этой альтернативной энергетики, которая применяется на предприятиях Евгении. Или, как они это назвали – супераккумулятор…

Карпов издал неопределенный звук горлом, и девушка замолчала.

– Этого не может быть, – очень убежденно сказал мужчина. – Ты не можешь быть шпионом. Даже если моя проверка ничего бы не выявила, то Евгения это бы… ну… она бы поняла…

Николай Петрович замялся, и Яна решила ему помочь:

– Вы имеете в виду цвет моего облака?

– Так ты знаешь?

– Знаю. И тоже никак не могу это объяснить. Но я говорю сейчас чистую правду. Впервые за долгое время. И прошу вас выслушать и верить мне.

Карпов посуровел и сказал:

– Хорошо. Мне нужно будет узнать досконально, как тебе удалось пройти проверку у моих ребят, но сейчас самое главное – найти Евгению. Я вызову Глеба. Время дорого, мы сразу набросаем по твоей информации план действий.

Яна промолчала, мысленно уже составляя свой рассказ.

– Итак, – начал Карпов, когда пришел Глеб и сел рядом с девушкой, – кто организатор? Фамилия, имя, хотя бы кличка?

– Самого заказчика я не знаю. Мне задания давал Егор Лунин. Этот человек… он способен на все. В том числе на убийство друга. Сергей Ольховский был его приятелем и работал на него, но потом, видимо, когда отказался дальше с ним сотрудничать, Егор его убил. А недавно Егор позвал в дело Шамиля. Он очень редко с ним сотрудничает, обычно, только когда простые мошеннические схемы не срабатывают. И когда нужна грубая физическая сила. Шамиль бандит. И его люди тоже бандиты.

Карпов многозначительно посмотрел на Глеба, который делал пометки в блокноте, потом продолжил свой допрос:

– Почему ты думаешь, что за похищением Евгении стоит тоже Лунин?

– Думаю, это отчаянный шаг. У Егора было много информации, но точное место нахождения супераккумулятора он пока так и не узнал. А операцию надо заканчивать: заказчик ждет результат, а я… не смогла бы уже помогать ему дальше, потому что ваша служба проверяла меня и могла вывести на чистую воду. Собственно, сейчас я должна была сидеть взаперти и ждать дальнейших указаний Егора. Мне кажется, они решили силой заставить Евгению отдать им то, что они искали. Поэтому и подстроили ей эту ловушку…

От Яны не укрылось, что при упоминании о проверке Глеб и Николай Петрович обменялись странными взглядами, но не успела обдумать эту мысль, потому что вопросы продолжились.

– Ты знаешь что-то о месте, где их могут держать?

– Только догадки, – Яна вздохнула. – В последний раз – это было вчера рано утром – Егор находился в отдельном одноэтажном доме. Какая-то узкая улица, заборы, не было освещения… Дом деревянный, но даже не знаю, какого он цвета: было темно. Да, и еще вход. Он был расположен странно – сбоку дома.

– Ты все понял, что надо сделать? – спросил Карпов Глеба.

– Да. Наложить зону выхода сигнала на татарскую слободу, отметить деревянные одноэтажные дома, узнать, какие из них хозяева недавно сдали в наем… – уверенно перечислял Глеб, нахмурив и без того сросшиеся широкие брови. – Ну и так далее. Я пойду?

Карпов не возражал, и Глеб сразу ушел.

– Что за татарская слобода? – удивилась Яна.

– Небольшой район в частной застройке, где раньше жило много татар. Сейчас всё уже, конечно, перемешалось, но дома остались теми же. Боковой вход – такое в Эмске можно увидеть только там. Что-то еще хочешь сказать?

– Только предложить, что если вы знаете, где этот супераккумулятор…

– Мы предпочитаем называть его – источник.

– Хорошо, так вот, можно задействовать ваших сотрудников и попробовать перехватить Егора там.

Карпов потеребил щетку усов, внимательно посмотрел на девушку, прежде чем неохотно ответить:

– Я не знаю, где хранится источник. И потом, почему ты решила, что Евгения расскажет им о нем?

– Потому что… они могут пытать ее, – сказала Яна, ощущая, как ее горло сжимается при этих словах.

Карпов еще сильнее помрачнел.

– Это всё или есть еще что-то важное?

– Возможно, – неуверенно сказала девушка. – Вчера один человек, который является помощником Лунина, сказал мне, что у Егора есть пластид. Очень много пластида, даже так.

Николай Петрович ничего на это не сказал, только тяжело вздохнул. Вернулся Глеб, на этот раз со своим ноутбуком. Он сел ближе к Карпову, и они начали вполголоса что-то обсуждать, рассматривая на экране карту, впрочем, слово «пластид» они тоже произносили, а Карпов сделал еще несколько звонков.

Яна, пользуясь передышкой, попыталась снова собрать воедино те лоскутки информации, что у нее теперь оказались. Выходит, Евгения, не успокаиваясь, искала человека, лишившего жизни ее мужа. Об этом знала Эля. И об этом же догадался Егор, в том числе с помощью информации, переданной ему Яной. Если бы события шли по намеченному им плану, то никто в «Свете» не хватился бы Евгении до вечера. А Яна и вовсе должна была находиться с Витьком и ничего не подозревать о происходящем. Ей стало досадно. Она сейчас знала Ольховскую, пожалуй, лучше всех, но, получается, так и не научилась понимать ее поступки. И ее сердце сжалось при мысли о том, что может сделать с Евгенией Егор, если она не расскажет ему об источнике.

Почему, ну почему Яна не пошла к ней сразу, еще утром, и не предупредила об опасности? Какое имело значение, что Ольховская к ней чувствовала и чего чувствовать не могла? Как все это было мелочно и неважно теперь, когда Евгению похитили и, может быть, уже пытают!

Зазвонил сотовый Глеба.

– Да? Да, понял. Усиленную оперативную группу – немедленно, – скомандовал он в трубку.

Карпов тотчас поднялся, срывая со спинки кресла свой светло-зеленый пиджак.

– Едем, – сказал он Глебу.

– Я с вами! Ведь вы не знаете, как выглядит Егор, и вообще… – Яна умоляюще смотрела то на Карпова, то на Глеба.

– Хорошо, собирайся, – не стал тратить время на споры Николай Петрович.