Свет твоей улыбки

15

— Мне это знать зачем? Ваши мысли и доводы меня не интересуют. — но замолкаю. Осмысливая ее слова, — И что значит меня спас? Меня не нужно было спасать! Я ни в чем не виновата. Матрена Васильевна. Я пойду. У нас с вами не разговор, а какая странная пере формулировка сплетен.

— Не сплетни это. Ты, Меркулова, любишь глаза на правду закрывать. Так вот теперь слушай. Не надо романы с женатыми и богатыми крутить. Он тебя прожует и выплюнет. А женушка его растопчет. И они потом вместе хохотать будут.

Молчу. Но почему-то не ухожу. Устала. Не спать по ночам сложно. А в больнице, да еще не с самыми приятными людьми это мучение. Но вижу, как эта женщина, привыкшая к грубости, хочет что-то важно сказать. Она не истеричка. И очень даже профессиональна на своей должности была. Что же сподвигло ее к не честным поступкам. У меня ничего нет с Сабуровым. Но все уверены в обратном. Его поступок тому подтверждение. Он обнял меня возле кабинета. Слишком по-хозяйски. Но! Матрена могла об этом не знать. Так почему?

— Почему вы так уверены в нашей связи?

— Шутишь, Меркулова?

— Меня Юля зовут. В данной ситуации…

— Молчи девчонка. Глупая ты. Не понимаешь, что важно. Сабуров знал о твоем подлоге. В отделе кадров сразу нашли не точности. Один диплом чего стоил. Я к начальнику охраны отправилась. Но он и говорить не стал. Отправил к Сабуров. И именно он распорядился взять тебя на должность бухгалтера. Ясно? Ты протеже нашего генерального директора. Дорогуша. Можешь гордиться своими достижениями.

Я не была знакома с Сабуровым год назад. И попала в фирму по объявлению.

— И еще. Мы не даем объявления в общие массы, Юля. К нам не приходят с улицы.

То, что я в шоке слабо сказать. Рот открыть не могу. Застыло все. Заледенело. Даже сердце стук не слышу. Лишь гул в башке. Словно меня об стену ударили. Что за шпионские игры? Зачем он убеждает меня в том, чего нет? почему год молчал, что все знал? Позволил мне работать. Теперь в невесты меня выдвинул. Убеждает, что не женат. Хотя я этого не требовала. У нас нет отношений. Но тогда зачем весь этот фарс?!

В самом начале у меня мелькала мысль, что мы знакомы. Его лицо смутно кого-то напоминало. Я пыталась в интернете найти его более ранние фото. Но везде говориться, что он жил за границей. И нет информации. Ни единой фотографии. Он изменился? Операция. Что за операция была на его сердце. Его шрам! Шрам находится именно на грудной клетке. Да при чем тут я!

Я бреду в палату Кирилла, как сомнамбула. Спотыкаюсь о лавочку в коридоре. Больно ударилась щиколотки. Ругаюсь. И на корточки приседаю. В коридоре все так же сумрак стоит. Скоро начнется обычная суета. Не могу здесь больше. Не хочу. Матрена скорее всего под лекарствами бред несет.

Поднимаю взгляд и вижу Сабурова. Он прислонился к косяку у палаты Кирилла. И молча наблюдает. Внимательно выжигает меня взглядом. Подходит и помогает на ноги встать. Ладонью по щеке моей проходит. Волосы как сосульки. Помыться бы. После этой больницы словно кожу лекарственный запах облепил. Аж чешется все. Машу головой. Чтобы руку убрал. Не надо ему об меня пачкаться. Он приехал. Он даже не понимает, что этот приезд его значит. В его поступках появляется совсем другой смысл. После слов Матрены.

— Поехали, Юля. Ты устала. Твоему… другу я приставил сиделку. Завтра его переведут в отдельную палату. И когда приедет его мама, она сможет остановиться со своим сыном. — он не имеет права на ревность. На меня прав у этого человека нет. Голос слегка звенит от стальных ноток. На плечах словно несу нечто неприподъемное. Так не просто все. Так хочется гадость сделать или сказать. Просто огрызнуться. На его заботу. На его понимание происходящего.

— Он мой любовник. Не друг. А вот кто мне ты. Это большой вопрос. Ну что ты прицепился ко мне, Иван Сергеевич, блин! У тебя же столько сил. Целая корпорация! Куча подчиненных! У тебя есть чьи вопросы решать! Кого тыкать носом, и заставлять подчиняться! — я говорю очень тихо. Кричать не могу. кажется, охрипла. Или, наоборот. Если начну орать, остановиться сложно будет. Не смогу. Все выложу. Но пока у меня есть козыри. Я знаю о нем что-то, чего он мне не открывал. И не догадывается о том, что мне это известно. Смешная игра. Но почему тогда екает сердце. От его взгляда. От того, как за руку берет. Почему иду за ним следом. И в машину послушно усаживаюсь. Водитель. Он не водит сам? Есть ли на это причины. На все его странности. Он молод. И впереди целая жизнь. Но живет так, словно ему все пятьдесят.

В машине меня укачивает. И я прошу остановить. Не сразу выхожу на улицу. Самый центр города. Выхожу. И несколько глубоких вдохов делаю. Я ничего не ела. Точно. Больничная еда не лезла в горло. Да и времени не было. Точно. Последняя еда — это завтрак в доме Аравина.

— Дядюшка не обиделся, что уехала, не прощаясь?

— Нет. Поехали домой.

Я снова сажусь рядом с Иваном. Но машина не трогается. Прошу пока не ехать. Кажется, сейчас стошнит.

— Тебе покушать надо, Юля. И поспать.

— Удивляет меня, Вань, как ты все угадываешь.

— Не угадываю. О тебе я все знаю.

Мы стоим напротив большого развлекательного центра. Комплекс из зданий. Аквапарк. Отель. Ресторан. Детский парк развлечений. Да, к нам в этот комплекс приезжают из других городов. Аквапарк огромный. Шальная мысль охватывает разум. Мы оба на заднем сиденье автомобиля. Сама нависаю над Иваном. Лицом к лицу тянусь. И ресницами моргаю. Игра продолжается. Только жертвой быть не собираюсь. Надо перетянуть одеяло на свою сторону. Кто знает. Может мы оба одного и того же добиваемся. Он сам прохладные пальцы мне под кофточку запускает. По коже разряд тока запускает.

— Водитель. Ты всегда с ним ездишь?

— Да. Без исключений. Хотел бы сам погонять. Но других не хочу подвергать опасности. — тогда еще смысл этих слов для меня был прямым. Это позднее он перевернулся.