Свет твоей улыбки

17

Целует. Шею лижет и кусает. До груди дорывается. И не знала я, что соски у меня такие чувствительные. Вскрикиваю. Когда горошину в рот засасывает. Стягивает шорты. И я член его разглядеть пытаюсь. Рукой обхватываю. Сквозь зубы воздух выпускает. Подставляет головку к моему лону. Руки мои наверх закидывает. Пальцами по клитору проходиться. Я готова. Давно готова. Влажные складочки стонут от нетерпения. От желания трения и грубости.

Лбом в мой лоб упирается. Входит. Сначала медленно. Выгибаюсь. И вишу на нем буквально. Меркнет реальность в мозгу. Есть лишь горячая кожа его. Сбитое частое дыхание. Тяжелый взгляд. И острое вторжение.

— Пиздец… Не могу больше, — он ускоряет темп. И долбит с такой силой, что теряюсь. Ногти рисуют красные полосы на его спине. Бедрами пытаюсь подмахивать. Стоны. Вскрики. Шлепки. Пошлые. Грязные. Так остро и прекрасно.

А мне нравится. Я в восторге от происходящего. Грубо. До боли глубоко. Он вообще не может себя сейчас контролировать. Замирает на миг. В глаза смотрит. Темными своими изумрудами.

— Нет защиты…

— Я на таблетках. Не останавливайся.

— Сладкая моя Юлька. Кончай. Кончи для меня, девочка! — целует. Так словно жизнь вытягивает. По клитору круговыми движениями проходится. Пальцами сосок слегка оттягивает и крутит. Стрелой пронзает. И я кончаю. Целует, чтобы крик мой приглушить. Следом внутри его горячая сперма обжигает. А он остановится не может. Стонет. Толкается сильнее. До хрипа стонем.

Не сразу меня на пол ставит. Включает душ. А он ледяной. Визжу. Сабуров смеется.

И так легко в этот момент. Словно мы прошли долгожданный рубеж. Перевал покорили самый сложный.

Он поворачивается ко мне спиной. Целую его между лопаток. По ягодицам ладонями провожу.

— Не надо было так долго ждать.

— Это того стоило. Поедем домой.

— У меня нет сил. Вань. Я сейчас упаду. И ехать никуда не хочу.

Душ мы все-таки принимаем. Он скидывает шорты.

Сам халат на плечи накидывает. И меня в махровый халат заворачивает и несет куда-то. В тот самый отель. И вход из аквапарка в этот отель доступен. Прямо вот так мы входим в номер. Он укладывает меня в кровать. Целует в висок.

— Водитель привезет нам вещи переодеться. Ты можешь поспать.

Я тяну его голову к себе. Целую. Мне мало. Хочу еще. Усталость немного отступила. И тело снова звенит от возбуждения. Хочу нежности. На миг. Почему бы нет. Почему бы не порадовать себя.

— Я хочу еще. Ваня. Тебя хочу. — откидываю одеяло и ноги раздвигаю. К его телу прижимаюсь. И он нависает надо мной. В лицо заглядывает. Но я вижу, что наши желания совпадают. И не насытились мы оба. Словно с голоду подыхаем. Без предупреждения в меня врывается. И кусает ушко. Грудь рукой ласкает.

— Ты моя, Юля. Только моя. Хочу. Подыхаю. Как сильно хочу.

Приподнимается. И устанавливает меня на четвереньки. Неистово сзади берет. Руками за грудь держит. Устанавливает вертикально. Вторгается в меня и ласкает.

Его телефон трезвонил. Но это словно далекий шум. Оторваться не могли друг от друга. Так еще со мной не было. Оказывается, и не знала я, что такое секс по любви. Оргазм накрывает до темных кругов перед глазами. Закидываю руки и за голову его держусь. Пока он продолжает трахать меня.

И даже после продолжает все вновь. В этот раз море нежности и ласки. Языком проходится по моему животу. Опускается ниже. Клитора касается.

Я отключаюсь в какой-то момент. А когда открываю глаза, Сабуров рубашку одевает. Указывает на вещи, весящие аккуратно на вешалках.

Коленом на кровать встает, чтобы меня поцеловать.

— Спи, Юль. — в комнате царит полумрак. Окна занавешены. Хотя, возможно, уже день давно закончился. Мы столько раз занимались любовью. Что счет времени потеряли. — у меня дела. Не могу весь день отсутствовать.

— Твоя жена с ребенком прилетает. Да? В аэропорт едешь? — мне очень хотелось сказать это безразличным голосом. Но не вышло. Дрогнул. Жена. У него есть жена, судя по его реакции.

Он продолжает поправлять рубашку. Ремень. Рукой по волосам проходится. На меня не смотрит.

— Зачем ты сейчас этот разговор затеяла? Какой смысл в этом.

— Вань, — подтягиваю одеяло к подбородку. Тело все ломит. Приятно так. Но на душе холодная глыба льда. И острые углы этой глыбы в данный момент до кровавых ран кромсаю душу. — для меня нет смысла. Тебе кое-что объяснить хочу. Вижу, спешишь. И слушать меня не хочешь.

— Ты ревнуешь?

— Ревную? А я на это право имею? И ты не имеешь к Кириллу ревновать. Это глупо. Мы потрахались отменно. Для здоровья. Я хотела этого. Понимаешь. Вань. Для меня секс это как выпить чашку чая. Не чувствую ничего кроме физиологии. Не сразу поняла, что ты интерес ко мне именно такого рода проявляешь.

— Ты отталкивала и боялась меня. В тебе нет откровенной похоти. Сексуальность. Да. Нежность. Попытки грубить, это лишь способ защиты. Зачем ты хочешь казаться доступной?

— Не тебя, как мужчину, боялась. Как начальника. А ты знал про меня уже все. И давно. Матрена рассказала. И про жену тоже. Не знаю, чего ты добиваешься. Но я это не тот человек, которого можно любить и защищать. Я никто. Понимаешь? Меня стерли много лет назад. Выпотрошили. У меня нет сердца. И мужчин было много. Многие руки теребили это тело. Не самое красивое кстати.