Свет твоей улыбки

24

Открываю глаза и не понимаю, где я. Мы спали скорее всего пару часов. Постель вся измята. В следах нашей страсти. Все мое тело пропитано ароматом секса. Его ароматом. Комната практически по всему периметру занавешена тяжелыми портерами. Не видно сквозь ткань день или ночь за окном. Ни единого звука. Или шороха. Так тихо у меня в квартире не бывает. Вообще не привычна мне тишина. Я могла спать стоя в маршрутке. Или прислонившись бочком к стене.

Здесь же словно волшебник оберегает мой сон. Я не выспалась. Но мне хорошо. Удовлетворенно тяну руки, ноги. Его нет рядом. Не хватает. Впитала в себя привычку его близости.

Накидываю на плечи его рубашку. Она небрежно висит на спинке стула. Так же делают все девушки после бурной ночи. Где же он. От яркого дневного света слепит глаза. Моргаю, привыкая. Фокусируя зрение. Пальчиками ног в мягком ворсе утопаю. Квартира в новом доме. Очень стильная. В приглушенно пастельных тонах. Дорогущие детали интерьера. Изогнутые витиеватые светильники. Мягкие линии двойных стен. Не обычные формы дверей и окон. Все помещения заполнены светом и весной. В распахнутые окна врываются далекие звуки города. Светлые портьеры колышутся. Окна приоткрыты.

В одной из комнат замечаю рояль. И фотографии на нем в рамках. Не дохожу до инструмента.

Зависаю. На стене фото семьи. Это Иван. И его родители. Он похож на маму. Глаза одной формы и цвет. Наклон головы и заостренные линии скул. С отцом Иван одного роста. У них одинаковый подбородок. И длинные руки с широкими ладонями. Это квартира его семьи. И он привез меня сюда. Искренне надеюсь, что не для знакомства с родителями. Они за границей. Надеюсь.

Замечаю Ивана. За тонкой полупрозрачной тканью открытой двери. Ступаю на порожек. Терраса. Даже, скорее просторный балкон. И понимаю, что мы довольно высоко. Иван сидит в широком плетеном кресле. На нем лишь домашние брюки. Босой. С обнаженной грудью. Пояс брюк ниже бедер. Он расслаблен. Насытившийся кот. Мужская сила и привлекательность. На низком столике парит бокал с чаем.

— Рано еще. Могла бы поспать.

— Хочу побольше о тебе узнать.

— Хорошо. Пора уже открыть занавес. Верно? — готова ли я к этому. К такому вот Ивану. Доступному лишь мне. С любовью и страстью во взгляде. С порывами откровений. И с раненым сердцем. Если мое зачерствело за годы отрицаний. То его сердце умерло. И сейчас в груди бьется орган другого человека. Я упивалась жалостью к себе. Не ценила жизнь. Глупая. Рядом с ним хочется жить. Но боюсь. Узнавая подробности, снова сбегу. Снова откажусь. Снова закроюсь в своей скорлупе. У меня был соблазн забраться на просторы интернета. Погуглить о жизни людей, прошедших через пересадку сердца. Но лучше все узнать от него.

Упрямый мальчишка. Беру мягкую подушку с соседнего кресла и бросаю под ноги. Опускаюсь на колени. Как раз между его разведенных длинных ног. Руками глажу колени. Поднимаясь выше. Вижу, как под тканью подрагивает его член. Ладонью сжимаю головку. Целую впадину пупка. Зубами сдавливаю.

Смотрю на него из-под спутанных волос. Утреннее солнце слепит глаза. Еще по-весеннему прохладно. Но нам уже печет. Словно где-то рядом костер распаляют.

Тяну пояс его брюк. Приподнимается и спускает штаны к щиколоткам.

Губами обхватываю головку. Языком бью по крайней плоти. Снова смотрю. Как он откинул голову. Как дыхание участилось. Пальцами в подлокотники вцепился.

Облизываю член по всей длине. Яйца в рот затягиваю.

— Блять, — ругается и стонет. — что ты творишь со мной, Юля! Возьми глубже. Хочу твой рот.

И я делаю то, что он просит. Правильный поворот головы. И загоняю член себе в горло. Дышу носом. Несколько резких толчков. Отпускаю. Я делала так лишь одному человеку. Вернее, он заставил это делать. Один из моих работодателей. Тогда такой способ минета казался мне насилием и унижением. Сейчас я сама хочу этого.

Пальцы Ивана запутываются в моих волосах. Давить пытается. Но терпит. Снова повторяю. Сосу сильнее. Горло уже саднит немного. Но вот фокус. Меня саму возбуждает этот процесс. Уже не смотрю на его реакцию. От своего кайфа балдею. Увлекаюсь. И дергаюсь. Когда горячий поток спермы в заднюю стенку горла ударяет.

Глотаю. И остатки с члена вылизываю.

Пытаюсь встать. Надо хоть душ принять. Но Ваня на колени усаживает. И в губы поцелуем впивается.

— Ты моя. Понимаешь? Не отпущу никогда.

— Ты все поймешь со временем, Вань. Осознаешь. И откажешься сам.

— Даже не надейся. Сейчас хотела открыть новые развратные грани своего опыта? — под ткань руку запускает. Гладит. — не понимал никогда, почему парни ждут юных не тронутых милашек. И надеются от них получать то, чего может предоставить лишь опыт? Я знаю, чего хочу. И все твои поступки не осуждаю. Наоборот. Люблю это в тебе.

— Я в душ. — пытаюсь с его колен спрыгнуть. Но он резко. Даже резче, чем сам ожидал. Разворачивает. Ногу перекидывает через свои бедра. И ласково проходит губами по ключице. Пальцы запускает в меня.

— Не убегай, милая. Не надо.

— Тебе можно так часто… ну это…

— Стесняешься спросить? Юленька. С тобой мы занимаемся любовью. Сексом. Близостью тел. Единением душ. Какое из этих определений тебе по вкусу.

— А по-моему мы отменно трахаемся. Но ты уходишь от ответа, Ванечка.

— Еще раз назови меня ласково.

— Ванечка. Ванюшааааа…

Он подхватывает мои бедра, приподнимает и насаживает на себя. Чуть больше съезжает по креслу. Мы стонем в унисон. Когда он заполняет меня. И новый виток безумия.

— С тобой мне можно все!