Свет в ночи

11

Спускаясь к песчаному берегу, Бриджет мурлыкала себе под нос песенку Джонни Риверса «Тайный агент». Узкие, едва различимые тропки вились между деревьями вдоль всего обрывистого берега. Иногда они спускались почти к самой воде, а иногда высоко поднимались, открывая великолепный вид на озеро. И Бриджет им любовалась. Бен шел ярдах в ста позади нее, отказываясь отдыхать или даже замедлять шаг. У него была потребность делать все самому. А Бриджет отчаянно понадобилось на короткое время остаться наедине с собой. Скрывшись из вида своего спутника, она остановилась, прислушиваясь к его неровному дыханию и негромким проклятиям — видимо, нога давала о себе знать.

Она тоже дышала не слишком ровно. Ее охватило волнение, и сердце сжималось от того, что она чуть не сказала ему там, на поляне: «Я бы за тебя держалась». А что она скажет потом — прямо объявит, что, кажется, вот-вот в него влюбится? Или признается, что уже влюбилась?

Если это не любовь, то как она оправдает то, что может произойти потом?

Бриджет села, поджидая, когда Бен ее догонит, и снова вспомнила прошедшие полчаса.

Она попыталась обсудить его предложение объективно, тщательно рассмотрев все детали, — как она делала это с чертежами строений или планами комнат. Речь ведь шла не о любовном эпизоде, а о том, чтобы забеременеть.

Бен отнесся к этому иначе.

— Мы уходим от предмета разговора, — сказала она ему.

— Мы к нему еще и не приступали. Этой ночью тебе было хорошо рядом со мной.

— Мне надо было с кем-то разделить свое одиночество.

— Ты пришла ко мне, — гнул свое Бен.

— Мне всего только и нужно было, чтобы меня обняли.

— И ты всего только и трогала меня чуть ли не за все на свете. Если хочешь поговорить о том, что случилось, — давай говорить. Ты прекрасно знаешь, что рано или поздно это произойдет.

— Ты страшно самоуверен.

— Это — как дыхание грозы. Она надвигается. И я предлагаю этим воспользоваться. Ты хочешь ребенка, а…

— А ты не хочешь ответственности, кроме как за оплодотворение яйцеклетки.

— Я бы выразился несколько иначе.

Она бы тоже. Бриджет не верила в то, что Бен сможет сделать ей ребенка и спокойно уйти. Если он так поступит, то это покалечит его душу и глубоко ранит его сердце. Этот мужчина был просто воплощением ответственности и долга.

— Если мне не помогла самая передовая медицинская технология, то почему ты уверен, что у тебя все получится? — перескочила она на другое.

— Не получится в этом месяце, получится в следующем.

— А если и этого будет мало?

— Я мог бы отпустить какую-нибудь плоскую шуточку, но лучше промолчу.

Сидя на камне и вспоминая их разговор, Бриджет заметила, что улыбается. Его юмор всегда проявлялся неожиданно для нее.

— А если с одного раза не получится? — спросила она после паузы.

— А кто сказал, что мы должны ограничиться одним разом?

Даже сейчас, когда она только вспоминала их разговор, у нее словно наэлектризовалась вся кожа: ей стало жарко, беспокойно, томно. Бриджет начала ходить вдоль обрыва. Бен был уже близко. Крикнув ему, что она идет дальше, она чуть ли не бегом бросилась к песчаному берегу.

— Если тебя тревожит отсутствие защиты, — сказал он, — то имей в виду, что никаких болезней у меня нет. Нас достаточно тщательно и регулярно проверяют. Тесты на ВИЧ и тому подобное.

— Нельзя ли было придумать нечто более романтичное?

— Что может быть менее романтично, чем процедура искусственного оплодотворения?

— Но это так холодно!

Он отвел у нее со лба непослушную прядь волос, которой играл ветер.

— Так ты хочешь другого? Тепла? Романтики?

— Нет.

— Ты уверена?

У Бриджет было такое чувство, словно ветер рвет не ее волосы, а ее сердце.

Бен нежно провел пальцами по ее щеке, губам, ресницам закрытых глаз.

— Ты хочешь, чтобы между нами был не секс, а любовь. Да, Бриджет?

«Да!» Но этого слова, наполнившего все ее существо, Бен никогда не услышит.

Она отвернулась от воды и стала смотреть, как Бен выходит из леса на солнце. Его черные волосы, зачесанные назад, придавали ему сходство с пиратом. Его тело сверкало каплями пота, покрывавшего его наподобие брызг соленой воды. Он закатал рукава рубашки. Бриджет затрепетала при мысли о том, что эти сильные руки могут обнять ее.

— Ты мне не говорила, что идти придется по чертовым Андам! — проворчал он.

— Это наши-то горы Дикобраза? Ты же говорил, что надеешься обнаружить признаки пребывания преступников.

— Я проверю периметр.

— Да, займись этим, — легко согласилась она.

Бриджет повернулась к воде, пока Бен шел по краю деревьев. Нет, она не решится. У нее не хватит духа воспользоваться его предложением.

«А как насчет твоего решения жить на всю катушку?» — издевательски осведомился ее внутренний голос. Получить ребенка без мужчины она может, а иметь половые отношения без любви — нет?

Дело не в этом, вдруг поняла Бриджет. Проблема в том, что она не может принять чью-то любовь, не возвращая ее. Это — как улица с двусторонним движением. Бен в своей одинокой решимости поступать по справедливости считал, что может подарить ей чудо — новую жизнь — и ничего не попросить взамен.

У нее ведь есть собственный замечательный дар. Она строит уединенные прибежища для людей, которым необходимо хоть ненадолго приостановиться и оценить, что в жизни по-настоящему важно. Она приложит все силы, чтобы показать это и Бену тоже.

Она вдохнула свежий запах холодной воды.

— Что-нибудь нашел? — окликнула она Бена.

— Оленьи следы. Никаких признаков присутствия человека.

— Значит, мы одни.

Он прошел еще пару шагов, потом остановился и посмотрел на нее.

Все было в ее руках. Ступая по рыхлому песку, она пошла к Бену.

— Тебе надо отдохнуть, — проговорила Бриджет, удивившись тому, как у нее сел голос. — Ты хромаешь с того момента, как мы останавливались позавтракать.

— Пройдет.

Она понимающе улыбнулась:

— Боишься продемонстрировать свою слабость?

— Если я начну ныть из-за пустяков, то кто знает, когда моя тюремщица снова выведет меня на прогулку?

— Ты можешь уйти когда угодно, — довольно резко сказала Бриджет.

И это было одной из причин ее страха.

— Но пока не ушел.

Ну, с этим было покончено. Взяв его за руку, она привела его на золотистую полосу песчаного пляжа.

— Садись.

Бен откинулся, опираясь на оба локтя. Она опустилась рядом с ним на колени и сняла с него ботинок и носок, а потом и второй ботинок.

— Это еще зачем?

Она по очереди согнула ему каждый палец ноги, проводя большим пальцем по ступне.

— Ричи сказал мне, что массаж ног — естественный способ снятия боли. — Бен так стиснул зубы, что ей самой в это плохо верилось. — Не знал, что это может быть так приятно, да?

Он помолчал, так что ее вопрос повис в воздухе, а потом пробормотал:

— Могу придумать и что-то поприятнее.

Бриджет шикнула на него.

— Мне же надо привести тебя обратно домой! А для этого ты должен передвигаться самостоятельно.

— Почему?

Она рассмеялась:

— Потому что мне тебя не донести.

— Я хотел спросить: что мы можем там делать такого, чего нельзя было бы сделать здесь и сейчас?

Хорошо, что ее руки были заняты массажем — он не заметил, как они задрожали. Она двинулась дальше, на пятку, на ахиллово сухожилие… Пройдя вверх по икре, она стала разминать мышцы под коленкой. Он невольно согнул ее, изумляясь тому, насколько чувствительным оказалось это место — и насколько упорной может быть его массажистка.

Бен прищурил глаза. С чего это она стала так им заниматься? По дороге сюда он хромал все сильнее. Видимо, Бриджет просто его жаль. Видимо, решила, что ему, несчастному слабаку, не поднять члена даже с помощью домкрата.

Он хмуро уставился в небо, заложив руки за голову.

— Разбуди меня через десять минут. Отправимся домой.

— Как скажешь, — проворковала она.

Приоткрыв один глаз, Бен посмотрел на нее. Солнце стояло почти над головой. Он снова смежил веки под теплыми солнечными лучами. По его лицу пробежала тень. Он вздрогнул, когда ее губы нежно прикоснулись к его губам. Бен окаменел, словно кусок сланца.

— А это к чему? — не выдержал он.

— Проверка.

— Моей силы воли?

— Нет, моей, — улыбнулась Бриджет.

Ее осмелевшие руки пробежали по его плечам, проследили линию ключиц, выпуклости мышц на груди…

— Бриджет.

— Я думаю.

Похоже, она думает с помощью рук. Да, она говорила что-то насчет того, что должна все попробовать руками. А ему остается только терпеть.

Бриджет снова принялась массировать ему ногу, стараясь не приближаться к его ране. Передвинув руки выше, она принялась разглаживать место сгиба в бедре. Ее пальцы плотно ложились на основание его ноги.

Солнце палило. Волны озера шуршали о берег. Он перенес ее руку в более нейтральное место — на живот.

— Медсестры заметили, что благодаря прикосновениям люди быстрее исцеляются. Ты об этом слышал?

— А я нуждаюсь в исцелении?

Она кивнула, глядя ему прямо в глаза.

— Ты — чудесный человек. Но, совершив одну ошибку, ты жил неполноценной жизнью, боясь сделать новую.

— Если я помогу тебе заиметь ребенка, это не будет ошибкой.

— А что я дам тебе взамен?

— Мне ничего не надо.

— И никого?

— Не надо видеть в моем предложении больше, чем оно есть на самом деле.

— Мне всегда казалось, что для рождения ребенка нужны двое. Я хочу что-нибудь тебе дать.

Бен опустил руки и случайно задел ее запястье. Ее пальцы прошли по выпуклости слева от «молнии» его брюк. Ее рука застыла.

— Я все гадал, когда ты наконец заметишь, — пробормотал он.

Бриджет его удивила: она провела рукой по ткани, словно впитывая его жар пальцами.

— Я серьезно говорила о том, чтобы что-то дать себе.

Есть много способов продемонстрировать свою любовь.

В тот момент это казалось вполне разумным. Неделю спустя Бриджет хрустела морковкой, изумляясь своей способности логически объяснять события. В тот момент она казалась себе ангелом милосердия, возвращающим Бену долю той любви, которую он предложил ей. Она поцеловала его — не колеблясь и не смущаясь, словно каждый дюйм его тела представлял для нее огромную ценность. Его жаркий взгляд заставил ее почувствовать себя самой привлекательной, самой сильной женщиной в мире.

А в самую последнюю минуту он ее остановил.

Она не знала, отчего они оба весь остаток недели были нервными и настороженными: то ли из-за неутоленного желания, то ли из-за ее откровенной попытки выступить в роли соблазнительницы. Но все это время она не могла пройти мимо него в коридоре, не отведя взгляда или, что еще хуже, не начав жизнерадостной болтовни о погоде, волнах или о том, которой комнатой она занималась сегодня.

Возможно, ее странная нервозность объясняется неловкостью, смущением. Гораздо более досадной была реакция Бена. С того утра он решил, что имеет право целовать ее всякий раз, как она заглядывает к нему, чтобы пожелать доброй ночи, обнимать ее, когда он спускается вниз, чтобы позавтракать вместе с нею, проводить с ней время в те несколько часов, когда они оба бодрствовали. Его рука по-хозяйски обвивалась вокруг ее талии. Он утыкался носом ей в волосы, словно делал это уже сотни раз — и собирается делать до конца жизни.

Накануне вечером Бен сидел с нею у камина в спальне: яркие угли разгоняли холод, принесенный циклоном. Он покрыл поцелуями ее шею, спрятал руку под пряди ее волос. Как и во все остальные встречи, он не пошел дальше, хотя все ее тело буквально разрывалось от неутоленного желания. Если Бен все-таки собирается сделать это — то когда?

Бриджет отломила кусок сельдерея и густо намазала его творогом. Бен бывает таким нежным, таким страстным, таким любящим! Неужели мужчина может вот так обнимать женщину — и при этом не питать к ней никаких чувств? И к чему были все его вопросы? За прошедшие шесть дней он спрашивал ее про работу, про родственников, про ее отношение к текущим политическим событиям, которые принимался горячо оспаривать. Они вступали в дебаты чуть ли не по любому вопросу и получали от этого огромное удовольствие. Их дружба начала становиться для нее не менее важной, чем их любовь.

Ее любовь. Она ведь понятия не имеет, как Бен к ней относится. Она может руководствоваться только тем, что видит: его порядочностью, нежностью, вниманием, страстью. Этот человек или ходячий супергерой, или серьезно ею интересуется.

Но любит ли он? Бриджет опустилась на стул и обхватила голову руками. Ей нужна его любовь! Но чем дальше, тем страшнее ей становилось. Она еще раз перечитала список покупок, который он дал ей утром. Странно, как это нечто столь обыденное может вызвать такую панику.

Но это были не просто повседневные покупки. Он попросил ее купить бифштексы — две штуки, толщиной не меньше дюйма. А еще он заказал красное вино — хорошее — и картофель с красной шкуркой. Бен подробно перечислил травы и специи. И еще он попросил сметаны. Он сказал, что хватит Бриджет на него готовить — теперь настала его очередь ее кормить.

— Капитальный лжец во всем, — проворчала она. Судя по его хрипловато-смущенному тону и романтическому меню, у него на уме отнюдь не только кухня.

Проведя джип по разъезженному проселку, она свернула на асфальт и направилась на север, к Коппер-Хэвен. Порыв ветра сдул список на сиденье. Она вывернулась, чтобы его поймать. «Как странно, — подумала она. — У меня в руке — мое будущее, написанное черным по белому». И ей, конечно, можно просто его игнорировать. Поблагодарить Бена за заботу и отказаться.

Она представила себе, как он тщательно скроет свою реакцию, до конца оставаясь секретным агентом. Бен хорошо контролировал свои чувства. Он, наверное, будет спорить, спросит ее, почему она отказывается. Он выслушает те доводы, которые она пожелает выдвинуть, и предоставит ей решать.

«Нет, спасибо, я не хочу пускать тебя в мою жизнь. Из тебя хорошего отца не получится».

Она никогда такого не скажет. Но он услышит именно это. Он предлагает любить ее — не в горе и радости, не до конца жизни, но настолько, насколько он способен. Если она сейчас струсит, Бен поймет это так, что, по ее мнению, он недостоин ответной любви.

Рассеянно глядя по сторонам, Бриджет сказала себе, что это не так. Но самым трудным будет доказать ему это — а потом позволить уйти.

Оставив машину у крошечного продуктового магазина, Бриджет задержалась в дверях. Под доской объявлений, предлагавших ремонт снегоходов и коттеджи на продажу, она отыскала кипу старых газет, лежащую рядом с мусорным контейнером. Просмотрев выпуски предыдущей недели, она нашла заметку о найденном в лесу мертвом неопознанном охотнике. Читая статью, Бриджет почувствовала головокружение и дрожь: слова звучали так равнодушно — а ведь все это могло стать реальностью!

Она вспомнила про дождь, который лил в ту ночь, когда Бен появился у нее на пороге. Гулкий стук дверного молотка снова раздался у нее в голове. Она вновь увидела темную кровь, пропитавшую его брюки, помутневшие от боли глаза. Он без слов молил ее о помощи. Она не ошиблась тогда — как она может ошибиться теперь?

Она двинулась вдоль прилавка. Стиснув зубы, Бриджет миновала стойку с сигаретами. А вот упаковки с памперсами заставили ее замедлить шаги. Детское питание. Пустышки. Присыпки. Ей придется позаботиться о таком множестве мелочей! Одной.

Она расправила плечи. Бен будет с ней! В ее воспоминаниях, в ее ребенке. Это придаст ей сил.

Придаст ли? Бриджет вывела джип на обочину. На заднем сиденье машины подскакивали пакеты с покупками.

— Решение номер двести три. Каким оно будет?

Бриджет никогда не стеснялась разговаривать сама с собой. Таким образом она всегда выигрывала споры. Но в этот раз она, похоже, проигрывает.

Какого дьявола Бен Ренфилд поставил крест на супружеской жизни из-за того, что у него не сложились отношения с Карлой? Все дело в его консервативном подходе. Его невыносимо высокие запросы ее просто бесят. Ну так он не создан для идиллического мирка. А кто создан? Жизнь бывает неукротимой, беспорядочной, ее переполняет множество самых разных вещей.

— Возьмем, к примеру, младенцев. Они что, живут в соответствии с принципами и правилами? Да они даже понятия не имеют, что это такое «следовало бы». Они просто есть!

Бриджет представила себе, как Бен качает головой — невыносимо снисходительно. Их споры не раз заканчивались поцелуями, нежными прикосновениями, граничащими с началом акта любви, но никогда не переходившими эту границу. Бен просто сводит ее с ума, а головой, занятой ежечасно мыслями о его объятиях и ласках, трудно придумать что-нибудь разумное.

С заднего сиденья ее манил пакет с преступно высококалорийными покупками. Она свернула резко влево, выбрав узенькую дорогу, уходившую в лес. Длинные ветки скребли бока джипа, несшегося по проселку. Здесь должна проходить внешняя граница участка, относящегося к охотничьему дому. Она займется ее разведкой: все посмотрит, составит план. И не вернется домой, пока не примет окончательного решения.

«Хорошо, что прихватила еду, — с издевкой сказал ей внутренний голос. — Тебе ведь придется пробыть здесь несколько месяцев».

— Заткнись!

Вдруг краем глаза она что-то увидела и сняла ногу с педали газа. Двигатель взвыл от резкого переключения передачи. На заросшей папоротником вырубке оказались пара каменных фундаментов и несколько обуглившихся косых балок — старый лагерь лесорубов.

Бриджет выскочила из джипа, не выключая мотор, и прислушалась. Дорожка из примятого папоротника шла к запертому зданию, крытому толем. Заброшенный лагерь охотников на оленей? Или чей-нибудь сарай со снегоходом?

Вдалеке долбил дерево дятел. Шуршали листья. В атмосфере ощущалось что-то недоброе. Это место было заброшено — но недавно тут кто-то явно побывал.

Бриджет повернула обратно к джипу. В багажнике у нее есть ломик. Он может пригодиться, чтобы сбить замок. А что, если она найдет там контрабанду?

— Небось завозят марихуану, — пробормотала она.

Хрустнула ветка, и Бриджет застыла на месте. Медленно отступив на несколько шагов, она одновременно поворачивалась, чтобы осмотреться вокруг. Дальше дорогу преграждало заваленное дерево — Бриджет заметила, что оно было спилено совсем недавно. Ей даже показалось, будто она слышит надсадный вой бензопилы.

Что-то шевельнулось. Она вскочила в джип, включила передачу и нажала на газ. Перескочив через поваленное дерево — благо, оно было не слишком толстым, — она понеслась по проселку, который мог вести только к берегу озера. В зеркале заднего вида мелькнул белый хвост оленя. Это было неважно. Ничто не заставит ее вернуться обратно тем же путем, каким она приехала.

Ветка хлестнула по ветровому стеклу. Она чуть не сбила тоненькое деревце. Паранойя плюс истерика.

— Будь ты проклят, Бен Ренфилд! Это все ты виноват!

Бен беспокойно расхаживал по башне, подцепляя носком пестрые половики. Он захлопнул открытую дверь спальни и начал метаться по коридору. Бен не стал тратить время на то, чтобы заглядывать в другие спальни. На этот раз не стал. Когда он проснулся в три часа дня, Бриджет уже не было. Он отправил ее за покупками. Разве она не пообещала, что сразу же вернется?

Нет, Бен такого обещания припомнить не мог. Бриджет страшно независимая. Может быть, она уже приезжала — а потом снова ушла? Но в холодильнике свежих продуктов не было. Бен проверил. Дважды.

Где еще она может быть? Надо только надеяться, что не разгуливает по этим чертовым лесам! Пару дней тому назад они поругались из-за того, что она бродит в одиночестве по окрестностям, составляя карты прилегающей к дому местности.

«Но мне необходимо изучить все вокруг, чтобы можно было спланировать прогулки по живописным местам!» — возразила она.

Бен стиснул кулаки, вспоминая свой ответ. Словно в замедленном повторе, он услышал свой привычный командирский тон, которым он приказал ей не соваться в лес.

— Я ходила по этим лесам две недели до твоего появления. И никаких неприятностей у меня не было.

— Если с тобой сейчас произойдет что-то плохое, это будет совершенно другое дело!

— Почему?

Потому что в этом будет виноват он, Бен. Он находится здесь, чтобы ее защищать.

«Так вот как ты это называешь?» — с иронией спросил он сам себя, проверяя стоянку за домом. Он становится навязчивым, чересчур осторожным и недопустимо властным. Он ведет себя так, словно Бриджет ему принадлежит — а ведь он даже не говорил ей, что любит ее.

Она этого тоже не говорила. Так что с объяснениями они квиты. Он заметил, как загораются у нее глаза всякий раз, когда она его видит, как она оживляется, рассказывая, что произошло за день, пересказывая какую-нибудь шутку из телефонного разговора с Ричи. Она не пыталась отдалиться от него, сколько бы он ни напоминал ей о своих неудачах и недостатках. Эта женщина в него влюблена.

Это подтверждал и ее взгляд, когда он к ней прикасался. Жар страсти заставлял его делать это часто, однако будущее его пугало и сдерживало. Что произойдет в самом конце? Он просто уйдет? Снова станет неудавшимся отцом-заочником? Станет очередным сбежавшим любовником?

Но Бриджет же все равно собиралась растить ребенка одна!

Не то чтобы это могло служить ему извинением. Мужчина имеет определенные обязанности по отношению к своему ребенку.

«Однако что-то не слышно, чтобы она просила тебя остаться?» — напомнил он себе.

Но разве Бриджет могла это сделать? Он дал ей ясно понять, что находится здесь временно, только для исполнения задания. Он старательно не переступал линии, которая их разделяла, — границы между семьей и работой, желанием и долгом. Если все сложится удачно, он постарается помочь Бриджет в ее желании стать матерью — но он не может давать никаких обещаний.

Тогда почему он весь последний час осматривает берег в надежде ее увидеть?

Бен снова провел подзорной трубой вдоль линии берега. Он открыл все окна на западной стороне дома, чтобы не пропустить звука приближающейся машины. Беспокойство тисками сжимало его сердце и разливалось по жилам едкой кислотой.

Если это не любовь, тогда что же такое любовь?

Вдруг на обрыве в четырех милях к северу блеснуло стекло. Бен перевел подзорную трубу туда, подкрутив объектив, чтобы улучшить фокусировку. На поляне с видом на озеро стояла черно-белая машина шерифа. Когда из открытой дверцы кто-то вышел, зеркало заднего вида отбросило солнечный зайчик в сторону Бена. А может, это был сигнал?

Он повернул трубу в сторону маяка на противоположной стороне залива. Ответных сигналов не видно. Направив ее в прежнюю сторону, Бен едва успел заметить, как по лесу в сторону машины что-то движется. Чертовы деревья закрыли ему весь обзор! Стоунсмит сказал ему, что для публикации заметки о погибшем охотнике им понадобилась помощь шерифа. «Частные источники» проинформировали шерифа, что раненого агента «вывели из дела». Может, контрабандисты оправились от испуга и наконец снова начинают действовать?

Новый блик света. Открылась дверь другой машины.

У Бена чуть сердце не выскочило из груди. Это Бриджет! Она выскочила из джипа камуфляжной расцветки и подошла к шерифу. Бен смотрел, как она собрала распущенные волосы одной рукой, чтобы их не трепал ветер. Он готов прозакладывать свою жизнь, что она не участвует в заговоре. Скорее всего она заблудилась и спрашивает дорогу.

— Не доверяй ему! — крикнул Бен.

Глядя в подзорную трубу, он скрипел зубами. Чтобы Бриджет кому-то не доверяла? Этот недостаток проявился с первого момента их встречи, когда она, не раздумывая, впустила его в дом. Скорее всего она ко всем относится одинаково. В этом случае она сейчас может оказаться в очень серьезном положении.

И что он тогда сможет сделать? Но он же любит ее, черт подери! Только любовью можно было объяснить то, что он застыл на месте не дыша, пока она снова не села в машину и не скрылась в лесу.

Шериф за ней не поехал.

Впервые чуть ли не за целую вечность Бен вдохнул воздух полной грудью. Он ее любит. И что ему теперь делать?