Свид 24. Книга 2

Глава 8

Форма неудобно сидела на Анри. Она осматривала себя в зеркало удивляясь тому, какой ловкий трюк придумали дизайнеры, забрызгав ткань краской похожей на кровь. Форма была никирийской. По задумке авторов, она должна была символизировать армию Свидов, на чьих руках были сотни тысяч убитых саандорийцев. В нужный момент, Анри должна была сорвать её с себя, бросить, потоптать, крича проклятья в сторону своей бывшей родины, а потом снова выпрямиться и показать камере, что под никирийской формой была чистая, сияющая форма саандорийцев. Момент некоего преображения, отказа от своих и возрождение себя в новой родине.

Две формы ужасно давили на все части тела, но Анри не жаловалась, она даже оценила задумку, люди точно резонансно воспримут такой выход. До трансляции оставалось несколько часов. Пора выходить.

На улице её ждала всё та же глухо тонированная машина. Сопровождающий распахнул перед ней дверь, Анри быстро села, и он следом. Водитель за рулем не спешил ехать, он обернулся и молча кивнул сопровождающему, тот кивнул в ответ. Страх пробежал по телу Анри, что-то тут было не так, но после этого, мужчина, сидевший рядом с ней, который должен был её охранять, достал беруши и спокойно сунул в уши. Машина тронулась и медленно покатили по улицам, увешанным плакатами с новостью о грядущей трансляции по всем телеканалам страны.

– Здравствуй, Анри, не переживай, он тебя не услышит – голос был знаком, но Анри не могла понять откуда его знает. Она посмотрела на зеркало перед водителем и сразу узнала лицо того, мужчины, который привёз её в дом Сандро.

– Гийом – прошептала она. Его подельники, которые также сопровождали её повсюду, не общались с сопровождением от властных структур, но сейчас глаза не могли обмануть, она точно видела этот кивок головы и точно, знала, что мужчина рядом, беспрекословно подчинился водителю.

– Что вы хотите? Планы изменились? – голос её дрожал, сердце бешено билось в груди.

– Ты мне скажи? – эти загадки раздражили Анри, и она решила не отвечать, будь что будет – знаешь, ты идёшь на очень опасный шаг, там в том здании я ничем не смогу тебе помочь, поэтому, если ты решишь всё отменить и выберешь жизнь, никто тебя за это не накажет. Иногда я боялся Сандро за излишнюю черствость сердца, но сегодня он просил, чтобы я дал тебе возможность связаться с твоими близкими, чтобы у тебя был выбор. Возможно, если ты услышишь голоса родных, то передумаешь и мы не имеем право лишать тебя этой возможности – он протянул телефон, Анри аккуратно взяла его в руку – там один номер, он свяжет тебя с Марком, а тот переключит на кого надо. Звони, только когда придёт сообщение с разрешением, ни раньше. Это будет перед самой трансляцией. Звонок не засекут. Ты всё поняла?

– Да, спасибо – сухо ответила Анри, всё ещё не веря этому грозному человеку.

– Хорошо, ты очень смелая девочка, Анри, это меня в тебе поражает. Пойти на такое, даже просто допустить мысль о самопожертвовании, для этого нужно иметь очень много сил. Я рад, что жизнь меня сводит всегда с очень интересными людьми. Знаешь, жизнь вообще полна сюрпризов и никогда не знаешь, что тебя ждет за поворотом. Ты можешь потерять что-то очень важное, но найти что-то немыслимо бесценное. А судьба к тебе благоволит, очень благоволит – он усмехнулся, в зеркале показалась белозубая улыбка. Анри отвела взгляд, мысли были лишь о том, что она сможет связаться с Ником, а вдруг он её отговорит, но ведь она не скажет ему ничего, а вдруг скажет? Всё было просто до этого момента, но Сандро решил усложнить задачу. Он думал, что помогает Анри, дает ей выбор, а на самом деле проворачивал нож в её, итак, уже раненом сердце.

– Если вы выберитесь, мы постараемся вам помочь – добавил Гийом, лицо уже было строгое.

– Спасибо – ответила Анри, она знала, что оттуда будет невозможно выбраться. Здание строго охранялось по всему периметру, каждая студия закрывалась изнутри железной дверью, которая с одной стороны давала им шанс вещать без препятствий, а с другой помещала в клетку, из которой невозможно было ускользнуть. Весь расчет был на эту дверь, пока бойцы будут её выламывать, у Анри и Мерсада будет около пятнадцати минут на свободный эфир по всему миру. В студии с ними будет только ведущий, улыбчивый мужчина, безоружный, Мерсаду не составит труда с ним разобраться.

На другом конце мира Розалин перебежками двигалась по заводу Свидов, прихватив с собой здоровую арматуру, чтобы защититься в случае чего, но в такой час, завод был почти пуст, нужно было только добраться до Свидов, а дальше, она будет для всех недосягаема, пока сюда не приедут бойцы. Заспанный охранник, увидев пропуск не задумываясь её пропустил и продолжил свой утренний сон. Ему и в голову не пришло, что нужно этой девушке в такую рань, но зная инженеров, он не стал особо допытываться, они всегда себя странно вели и ни она первая вламывалась на завод в шесть утра, так будто её осенила гениальная идея.

Наконец добравшись до залов со Свидами, Розалин обнаружила, что дверь заперта. Воровской опыт подсказывал вскрыть, но тогда сработает сигнализация и её тут же схватят, а значит нужно было придумывать, что-то из ряда вон.

– Извините, я так спешила, что забыла ключ от 218 зала, могли бы вы меня туда пустить? – охранник снова проснулся, обескураженный повторным появлением и стал думать. Розалин понимала, что если сейчас он не купится на эту самую глупую ложь в мире, то весь их план провален, но иного способа попасть в зал, где двери были рассчитаны выдерживать удары машин, не было.

– Что ж вас носит то в такую рань – охранник встал, стал выискивать магнитный ключ, среди сотен других – до начала рабочего дня ещё три часа, что потерпеть не могли?

– Простите, но это очень срочно, от этого зависит мой проект, я не хочу потерять работу – взмолилась Розалин. Ей не верилось, что охранник купился и вообще, что здесь больше нет людей, никто свято не бдит завод, а значит дело было в чем-то другом. Она перебирала воспоминания о работе на заводе Рауков, уверенная, что Свид устроен также, но не находила ничего, чтобы дало ей хоть какую-то подсказку. Почему они не проверяют причины её явки, не вызванивают руководство и не выгоняют её? Интуиция твердила – она что-то упустила.

– Проекты, проекты, а у меня сердце больное, а вы мне нервы треплете. На, вернёшь на вахту, у меня пересменка через два часа – он уселся на стул и даже не глянул в сторону Розалин.

Она мчалась по коридорам, ища глазами камеры, но их не было. «Где камеры? Почему их нет? Ладно, потом разберусь» она слышала, как стучит кровь в венах. Второй, третий, пятый этаж, коридор, 218 зал, ключ не реагирует с первого раза, но с третьего прикрепляется к панели и дверь открывается. Розалин не задумываясь вбегает и дверь с грохотом закрывается. Крошечная красная лампочка под самым потолком начинает мерцать. Розалин ходит среди Свидов и выбирает, в каком будет удобнее.

– Не то, не то, а вот это ничего… Так, что это за запах? – она чувствует, как голова начинает кружиться – что за… – она пытается напрячь зрение, но всё как в тумане. Газ, ядовитый газ с каждым вдохов поступает в её лёгкие. Глаза упираются в мутный силуэт Свида «баллон, там есть баллон с кислородом на случай, если будешь в воде, там точно он должен быть, только бы залезть» она тыкает пальцами в пустоту, промахивается несколько раз, ноги подкашиваются, Свид наконец опускается, щит съезжает, но сил забраться у Розалин почти не осталось. «Давай детка, давай, им тебя не победить» кричала она в своей голове, изо всех сил подтягиваясь на руках и вваливаясь внутрь машины. Глаза не видят, страх и ужас охватывают её, руками она шарит по приборной панели, память не подводит, щит закрывается.

– Где герметизация, где? – она щупает руками сенсорную панель, запуская все функции подряд, пару раз даже палит в стену. Функция герметизации не часто используется бойцами, поэтому практически все забывают, где она, но не Розалин, сотни раз тестировавшая машины, она даже во сне видела, как проверяет каждую функцию, просто меню в Свиде немного отличается. Но тут раздается знакомый писк, воздух начинает циркулировать по всей машине, сначала откачка кислорода, придётся не дышать пару секунд, а потом закачка чистого из баллона. Вдруг Розалин охватывает ужас, что её зрение потеряно навсегда. Она машинально ощупывает лицо, оно всё такое же, глаза на месте.

– Пожалуйста, пожалуйста – молится она, даже не замечая, как тело уже стало отзываться на чистый воздух. Руки стали сильнее, координация возвращается и через пару минут зрение полностью восстановилось. У Розалин возникает предположение, что газ лишь усыпил бы её, наверно никому не нужно убивать преступника, не узнав его тайны. Она начинает шагать к двери, дергает ручку, но безрезультатно.

– Дура, дура, господи, какая дура, эту дверь не выбить даже если вдесятером ударить – она начинает рыдать. Всё провалено, всё! Так успокойся, звони Марку, звони Марку, может он чего знает. Так защищённая линия, Марк – гудки тянутся вечность, на счету каждая секунда.

– Да, что случилось? – тревожно спрашивает Марк.

– Дверь, дверь закрылась я не могу выйти из корпуса, она рассчитана на тысячу ударов, мне её не выбить, что делать, Марк, что? – кричала она.

– Успокойся, сейчас подумаем – он стал перебирать всё, что знает о заводах и через пару минут уже сам успокоился – дверь рассчитана на защиту от огня, попробуй её отогнуть слой за слоем, просто физически.

– Марк, тут газ, ядовитый газ, если я не управлюсь за час, мне крышка! – продолжала Розалин уже вытягивая один лист железа, силы машины едва справлялись.

– Там ещё машины есть? Перелезешь туда, да и если ты за час не управишься, вообще можно будет уже забыть про наш план, просто беги – он впервые слышал такое волнение со стороны Розалин, которая уже прервала звонок. Про газ он даже не подозревал, это была какая-то новая фишка завода. Недавно Марк узнал о сокращениях среди охраны заводов и был удивлён этому. А вся суть была в том, что едва дверь открывается кем-то не приписанным к этому кабинету, дверь закрывается и помещение заполняется газом. Дешево и сердито, зато как эффективно.

Розалин отгибала лист за листом, время шло, а она не прошла и половины.

– Всем бойцам вернуться на позиции, повторяю, всем бойцам вернуться на позиции – Ник уже был в Свиде. Который день они наблюдают, как на другой стороне реки активизировались вражеские войска, никто до конца не верил, что Рауки начнут бой в пределах города, но это случилось вопреки всем прогнозам.

– Куда нам, командир? – раздался вопрос от одного из полковых. Часть ждала.

– Отходим в город, на мосту мы будет в невыгодном положение, пусть эвакуируют людей из всех ближайших домов.

– Принято – Ник впервые чувствовал себя в роли командира на своем месте, теперь каждое его действие словно имело смысл. Они стали медленно отходить, постоянно проверяя сводки о движениях Рауков, а те уже начали приближаться к мосту. Знали, что орудия Свидов не дотянутся до них. Стало очевиднее, что Рауки настроены серьёзно, слишком велика была их численность. Впереди он наблюдал, как сотни людей спешно покидают здания, бегут озираясь назад, одетые в офисные формы, с сумками и компьютерами в руках.

Восемь частей, которые должны были отражать удары врагов, были под командованием трёх командиров, Ник и ещё двое, он их хорошо, знал. С одним из них даже сталкивался в госпитале. Оба были не молоды, но опытны и умны, не рисковали без надобности и во всем полагались на Ника. Это ему стало понятно после первого собрания. Когда он описал им свои планы манёвров, а они сразу согласились и даже несколько обрадовались, хлопали его по плечу.

– Ник, мы слышали о тебе многое, и я не про те смазливые видео в сети, а то, как ты сражаешься. Нас тут не много и есть шанс идти по одному плану, а не как обычно. Так что мы будет исходить из твоих команд. Знаю, ты любишь сражаться, но старайся не выходить особо вперёд, рекомендую как бывалый командир, иначе упустишь из виду что-то важное – второй закивал.

– Хорошо, я вас понял. Здесь только вторая линия, странно, что они первую не бросили, думаю это обусловлено тем, что мы ведём бой в условиях города, нужны минимальные повреждения, а первые тут всё разнесут и толку ноль, но и Рауки похоже не из первой линии идут – он вздохнул, ситуация была не из лучших – а позади люди и они не хотят их вывозить из города.

– Пока наша задача удержать их на подступах, нам не надо прямо сейчас отвоевывать город – Ник согласился. Это было его первое командирское собрание, и он ожидал худшего, но всё прошло лучше, чем он думал.

Камеры были установлены, до трансляции оставалось пятнадцать минут. Анри стояла за сценой, скоро дверь запрут и всё будет кончено. Мерсад стоял в стороне, лицо было белее альбомного полотна.

– Я в туалет – Анри отпросилась у сопровождения и удалилась в кабинку, та находилась прямо за сценой, такая же изолированная от звуков, одиночная. Остальные туалеты находились этажом ниже, эта предназначалась для экстренных ситуаций. Анри опустила крышку унитаза и села, руки дрожали. Она ждала сообщения о том, что звонок разрешён. Через пару минут экран засветился и пришло уведомление. Анри быстро набрала и стала ждать. Живот схватывало с каждым гудком, в какой-то момент она даже в шутку отметила, что неплохо выбрала место для разговора, но мысли её оборвались, когда в трубке послышался голос Марка.

– Анри?

– Да – она задыхалась, в кабинке было душно, а может просто от волнения перехватывало дыхание.

– Ника? – быстро спросил он.

– Да – Анри вдруг стало стыдно, нужно было сказать что-то и Марку, но времени было в обрез.

Марк начал переходить на линию рации Ника, он уже подготовился к этому, но руки всё равно дрожали. Он слышал Анри, а значит скоро всё начнётся.

Рация зашумела как-то непривычно. Потом послышался смутный голос, который со временем стал чище.

– Ник, слышишь меня? Ник, это Марк – Ник остолбенел, ему в голову не приходило, что Марк мог быть на их линии – Ник, отзовись, надо поговорить – Ник смотрел на Рауки, которые медленно двигались к мосту, ещё минуть сорок и начнётся бой.

– Привет, ты немного невовремя, что-то срочное? – весело ответил Ник.

– Да, Анри – шум прекратился. Ник замер, кровь застучала в висках, он не верил тому, что услышал.

– Марк, Марк, что ты сказал? – но линия молчала. Ему казалось, что его сейчас разорвет от волнения и переживаний, но рация снова зашумела – Марк, Марк!

Анри слышала голос Ника, громкий, встревоженный, слова потонули где-то там, в глубине души, а Ник всё повторял имя Марка. Она набрала воздуха в грудь и начала.

– Привет, гадёныш, как поживаешь? – слезы хлынули из её глаз, как долго она ждала того, чтобы снова назвать его так, всё вдруг встало на свои места и все сомнения исчезли в небытие, она сделает то, что должна, сделает несмотря ни на что. Ник услышал её веселый голос и сердце словно сжалось и пропустило пару ударов, он не мог сделать вдох, не верил, но тут же собрался.

– Анри, как ты? Где ты? Скажи, где, я приду за тобой! – кричал он, голос его рвался.

– Со мной всё хорошо, я скоро вернусь, не переживай – тихо сказала она, и слезы стали душить её сильнее, она сжала кулак до боли, чтобы не выдать себя «будь спокойна, он не должен ни о чем догадаться» – скажи, как ты?

– Со мной всё хорошо. Тебя не обижают? Где ты и что значит скоро вернёшься? – Ник не унимался, он должен был знать, ничего больше его не интересовало, даже отряды Рауков, которые странно замедлились на подходах к мосту.

– Ник, расскажи мне что-нибудь, что-нибудь смешное, пожалуйста – она рванула кусок туалетной бумаги и протерла слезы на щеках. Ник опешил, он не знал, что рассказать, не понимал, почему Анри не выдает своего места пребывания и вообще никаких подробностей, но это «пожалуйста» словно давило ему на мозг, он не умел ей отказывать, не мог.

– Ну, начнем с того, что ты опять игнорируешь мои вопросы. У меня есть теория на этот счет, возможно у тебя болезнь кластерного восприятия, когда ты можешь воспринимать информацию лишь отдельными частями – Анри сквозь слезы засмеялась, также как и раньше, Ник улыбался, даже сейчас, находясь так далеко, она чувствовала его, ощущала его юмор и всё помнила.

– Правда, есть такая болезнь? – Ник засмеялся, его самого душили слезы, но он старался держаться, медленно отходя вместе с другими бойцами к новым позициям.

– Если нет, то обязательно должна быть, ведь ты этому прямое доказательство – Анри смеялась от души, это был он, тот Ник, который считал занятным ловить клубами дыма снежинки, объедался тарталетками так, будто ест в последний раз и шутил над ней не боясь обидеть.

– Спасибо – сказала она – спасибо за всё – Нику показалось, будто она с ним прощается.

– Нет, нет не отключайся, пожалуйста, Марк сможет отследить твой звонок, и мы найдём тебя, я найду тебя, только не отключайся, я вытащу тебя, Анри, не молчи!

– Всё хорошо, я здесь. Знаешь я тут вспомнила, а мы ведь все-таки встретили ту весну, а ты говорил, что, если доживем, дожили, видишь, смогли – она улыбалась «ты сможешь встретить следующую весну, сможешь» думала она про себя «а я нет».

– Мы и следующую встретим, доживем, такие не дохнут, поняла меня, не дохнут. Я не знаю под какой звездой ты ходишь, но она тебя слышит, она помнит твой голос и защищает.

– Боже, Ник, а разве они помнят наши голоса? Разве в грохоте войны можно нас услышать? – Ник замолчал, что-то в голове говорило о том, что это прощальный звонок, но перед чем? Он знал, интуиция его ещё ни разу не подводила. Анри позвонила попрощаться. Ник хотел было начать разбираться, выяснять отношения, но вспомнил, что Анри была упертая и к тому же находилась далеко. Он замер на месте, осознавая, что может потратить возможно их последний разговор на ссору, которая ничего не решит.

– Знаешь, когда я увидел тебя на дне рождения Свида 24, первое, что заметил это не твоё роскошное платье, в которым ты пришла, а то, что ты приволокла пару бутылок вина в этой уродливой сумке. Девушки все как обычно бегали за мужиками, и только ты была занята алкоголем – он слышал, как Анри захихикала.

– Да уж, хорошие у тебя обо мне воспоминания – ворчала она.

– А Марк ещё сказал, что ты как все, падкая на красавчиков бойцов, а я с ним поспорил, что нет и показал сумку, ты мне её отдала. Это звучит глупо, но для меня это был знак наивысшего доверия – Анри плакала, она уже не пыталась это скрыть и Ник слышал её всхлипывания, слышал, как тяжело ей было окунаться в прошлое.

– А я переживала, что ты сопрешь мои бутылки и всё выпьешь – сквозь слезы сказала она и Ник рассмеялся.

– Как я сразу не догадался, стащил бы их, и ты бы пошла за ними на край света, а значит и за мной – Ник посмотрел на нежно голубое небо, раскинувшееся над городом «мы попрощались, а значит мне здесь уже нет места» – глаза цвета весны, хм, никогда бы не подумал – тихо добавил он.

– Ник, ты помнишь, что обещал мне? – вскричала Анри, она заметила, как он перестал допытывать у неё местоположения и мысль сама пришла в её голову «он знает и хочет уйти». Ник молчал, он умел держать обещания, но не сейчас, он устал от этой боли.

– Да, помню, но ты ведь не сдержишь свое – тихо сказал он – нет, не сдержишь – Анри услышала взрывы в трубку и поняла, Ник уже был на поле боя. Рауки начали беспорядочно палить с моста.

– Даже не думай, если я выживу и вернусь, а ты будешь мертв, я…я…

– Всё хорошо, Анри, успокойся. Всё хорошо, всё будет хорошо – повторял он, следя глазами, как громоздкие машины уже перепрыгивают через ограды, которые были выставлены на середине моста, чтобы замедлить наступление – всё хорошо, я рядом. Помнишь ту ночь, я так тебя боялся, мне до сих пор стыдно, наверно я глупо выглядел, но ты сгладила все углы, будто так и должно быть – он умолк, услышав голоса в трубке «Анри, три минуты до начала».

– Ник, прости меня, прости – звонок оборвался. Ник скомандовал, и бойцы встали в оборонительные позы. «Прощаю, Анри, прощаю и буду ждать» проговорил он в своей голове. Рауки неслись с ошеломительной скоростью, выстреливая на ходу. Ник получал сообщения от других командиров, которые удерживали врагов на соседних мостах. Первые Свиды уже вступили в бой. Было даже чуточку приятно наблюдать на столкновение лучших частей Рауков с лучшими частями Свидом, здесь не было беспорядочной пальбы, кучи подпитых, нет, на таком близком расстоянии многие сражались куда более профессионально, чем привык видеть Ник находясь на первой линии.

– Ник, они встали, Ник ты видишь экраны? – кричал один командир. Ник заметил, что Рауки начали замирать, а потом отходить назад «что черт возьми происходит?» Рация гудела, куча сообщение проскальзывало в общем чате «это наша форма, наша и с ней боец саандорийцев» «они стоят, стоят и не стреляют, они смотрят» «не стрелять!». Ник проследил в направлении куда смотрят Рауки, заметил, что многие бойцы его части стоят также неподвижно и перевел взгляд на огромный экран, который висел на одном из зданий. Сердце его упало, он едва дышал, не веря, что, то, что он видит реальность. На десятиметровом экране стояла Анри в военной форме никирийцев, а рядом Мерсад, который держал в руках пистолет и направлял куда-то в сторону, лицо его было сосредоточенное и тревожное. Анри, напротив, была спокойна и что-то говорила. Шум боя стих, громкоговорители было отлично слышны, но внизу экрана как обычно бежали субтитры.

– Они ждут, что я скажу, что спасла Мерсада, потому что влюбилась или потому, что мечтаю стать саандорийкой, но нет, всё это одна большая ложь. Я спасла его лишь по одной простой причине – он человек, такой же человек как я, как и все мы. У меня есть пятнадцать минут, прежде чем сюда ворвутся и убьют нас. Мы стоим перед вам сейчас лишь потому, что хотим, чтобы эта кровопролитная война прекратилась – Мерсад отбежал в сторону, потом взялся за диван и начал двигать к двери. Ник понимал, он пытается заблокировать вход, но надолго ли хватит этого дивана? – миллионы людей умирают только потому, что кто-то там наверху решил, что мы никирийцы враги саандорийцам, что мы мечтаем властвовать во всем мире, но это ложь, ложь, которую ежедневно льют вам в уши, я знаю это, потому что у нас всё тоже самое.

Наши власти твердят нам, что саандорийцы нелюди, что их нужно истреблять и мы верим, верим, потому что не слышим вас, не видим вас. Сейчас у вас всех есть время подключиться к нашей сети и всё увидеть своими глазами, посмотрите, как ваши и наши власти действуют, словно по одному прописанному сценарию. Посмотрите на наши машины, те кто сейчас на поле боя, те кто сейчас видит в метре от себя машину врага – они одинаковы до мелких деталей. Я знаю одного саандорийского бойца, который несколько лет проработал на заводе Рауков и, к вашему удивлению, отлично знает, как устроены Свиды, вы спросите: как это возможно? Очень просто, это одна компания, одна и та же чертова компания! – Анри срывалась на крик, будто боялась, что кто-то может её не услышать – они стравливают нас, чтобы поднимать деньги на ставках, чтобы запускать всё новые и новые заводы, сколько ваших родных и близких должно погибнуть, чтобы вы поняли, что мы все марионетки в руках маленькой кучки богатейших людей. Мы рождаемся, работаем, влюбляемся и умираем молодыми ради блага этой шайки воров, которым и дела до нас нет – Ник огляделся вокруг, все стояли по-прежнему, кто-то из бойцов Рауков даже опустил лицевой щит. Командиры молчали – вы хотите дальше убивать незнакомых вам людей, которых согнали на войну точно скот, вы хотите, чтобы ваши мужья, сыновья, братья умирали, чтобы власти смогли купить себе очередной остров, на который мы с вами никогда не попадем? Если нет, то самое время проснуться, снимите розовые очки, посмотрите с кем сражаетесь, посмотрите на благо чего горбатите спину каждый день и сами всё поймете.

Вам будут твердить, что экономика рухнет, что нас всех ждет голод, что война – это двигатель, но вспомните Туринию, которая на долгие годы стала зоной отверженных, мы голодали, мы страдали и кто нам помогал? Нам помогали саандорийцы, продавая продукты за пол цены, угощая детей бесплатными сладостями, и мы выжили, мы выгребли без помощи государства, без их жалких продовольственных пайков. Никакой голод не страшен по сравнению с тем, что мы сейчас с вами делаем – Анри замолчала, переводя дыхание. Мерсад подошел к ней, взял за руку и присоединился к речи.

– Я был в Завире, мы захватили полгорода и оккупировали Свид 24, кто из тех сейчас там, вспомните кто вас лечил, вспомните, что ни один врач не был с вами груб. Вы видели в их лицах врагов, видели тех, кто мечтает с вами разделаться? Я нет, я видел обычных людей, какие живут у нас в Айме, в Катоне, в Спражери и в других городах. Меня спасла Анри, хотя могла перерезать глотку и бежать дальше, я был обездвижен в Рауке, но она осталась, она помогла, мы не знали другу друга и все эти видео большой любви лишь указ разжиревших на наших страданиях чиновников. Бойцы, вспомните как вы пили и гуляли за день, до того, как двенадцать Свидов прорвались и начали уводить людей, хоть один из них стрелял в безоружных? Нет, они разбивали пустые машины и уходили. Они сражались лишь с теми, кто был в Рауках, кто мог дать им отпор. И наверно все помнят про того легендарного мелкого Свида, который ночами вскрывал машины Рауков и вытаскивал выживших бойцов, помогая им вернуться к своим. Это не легенды. Я вам так скажу, я знаю это парня, и он хороший человек. Мы все уже давно на пути к миру, давно трещит по швам эта раздутая система, но ничего не изменится, если вы не выйдете и не скажите, чей голос в этом мире важнее, зажравшегося правительства или обычного человека – Мерсад и Анри резко обернулись, диван стал ходить и с каждым ударом отодвигаться от двери, кто-то начал её выбивать. Всё было и без объяснений понятно. Ник сжал кулаки, он не хотел видеть, как на его глазах умирают близкие ему люди, но продолжал смотреть, как и все остальные.

– А что не бегут то? Там что некуда? – крикнул один из бойцов Свидов за его спиной.

– Ну видимо некуда, было бы, давно уже смылись – отозвался другой – э, саандорийцы, а что ваши делают с предателями родины? – крикнул он в сторону Рауков, Ник опешил от неожиданности, что так быстро его же часть перешла от сражения к беседам.

– Пытать будут до смерти, они их сразу тут не убью, тем более во время трансляции – Ник уже уверенно повернулся в сторону говорившего саандорийца, тот печально покачал головой, он снова перевел взгляд на экран. Мерсад исчез, Анри смотрела в сторону двери, потом опустилась на край кресла и стала ждать.

Мерсад заметил, как ведущий поманил его рукой, но сразу не двинулся к нему, а крепче сжал пистолет, но тут ведущий отодвинул одну из плотных черных штор и показал на дверь. Она была забита досками, видимо ею давно никто не пользовался и Мерсад сразу кинулся к нему, убирая оружие за пояс.

– Это старый пожарный выход, им давно не пользуются, но у меня сил не хватит одному выдрать доски – Мерсад кивнул и они начали вместе вырывать их. Без подручных средств было сложно, но как только дна доска отошла, сил и уверенности у них прибавилось. Мерсад не думал даже выяснять зачем ему помогает ведущий, не до этого было, каждый удар в дверь сцены бил ему по нервам так, что он прилагал все усилия, чтобы вырвать очередную доску. Анри вздрогнула, когда первая доска упала на пол и повернула голову, глаза её загорелись, она быстро встала и подошла.

– Это выход? Мы сможем уйти? – докучала она Мерсаду.

– Уйди, не мешайся, иди что ли зрителями привет передай – он дернул доску и Анри отскочила назад. Она подошла к камере и боязливо посмотрела, что она ещё может сказать? Теперь уже ничего от неё не зависело. Ведущий, мужчина в возрасте пятидесяти лет, заметил, как Анри замешкалась у камеры и направился к ней, в любом случае Мерсад и без него неплохо справлялся.

– Ну что дорогие наши зрители, сегодня вы наблюдали уникальный эфир, я думаю все из нас сделали определенные выводы – он посмотрел как-то по-отечески, по-доброму на Анри, ему было её жаль, хотя сейчас смерть грозила и ему – Анри может скажешь, пару напутственных слов?

– Эм – в голову ей приходили только банальные фразы, похожие на тосты за праздничным столом «за мир во всем мире» и прочее. Она перевела взгляд на ведущего, он ласково смотрел на неё – я ни о чем не жалею, меня ждет скорее всего мучительная смерть, возможно моих близких и родных тоже, но я не жалею о том, что сказала – ведущий опустил голову.

– А я жалею, жалею, что молчал, что видел всё и понимал, но молчал. Деньги, слава опьяняют лучше любого вина – он достал из кармана брюк маленькую фляжку, хотел отпить, но потом передумал – а ещё страх, мы все боимся оказаться там, куда тебя заберут не сегодня так завтра, но ты почему-то не боишься – он погладил её по плечу – идем, помоги – он взялся за второй диван, Анри помогла ему притащить его к двери и подпереть. Толку от этого было мало, но ведущий не остановился на этом, он скидал, крошечные пуфики, коврик, даже свой пиджак на гору, удерживающую дверь и встал рядом. Последняя доска упала на пол. Мерсад махнул Анри рукой, и она исчезла из кадра. Ведущий выждал минуту, потом достал фляжку и начал выливать содержимое на вещи, следом достал зажигалку и поджег. Пламя мигом охватило всю гору дорогой мебели, языки уже начали лизать потолок, который вспыхнул как спичка. Студию охватил пожар.

– Друзья мои, пора бы нам всем выйти на улицы и прогуляться до центральных площадей – с улыбкой сказал ведущий, спокойно подходя к камере, которая уже стала нагреваться от огня. В дыму лицо его потонуло, но слова призыва всё ещё повторялись, становясь всё тише и тише, пока не стихли окончательно. Трансляция прервалась.

Ник не отрывал взгляд от почерневшего экрана, вокруг уже шептались бойцы. «С ней Мерсад, он поможет ей выбраться, они не сгорят там заживо нет, она куда-то ушла с кадра, не просто ушла, а целенаправленно, они ушли, ушли» твердил он себе, боясь принять, правду, которая была громче всяких успокоений. Из тисков внутренних переживаний его вырвала рука одного из бойцов, он уже кричал имя Ника, но тот был словно в ступоре, поэтому парень начал его трясти за плечо.

– Командир, что нам делать? Куда теперь? Они не стреляют – он повернулся на замершие Рауки, бойцы которых стояли в полном смятении и были ошарашены трансляцией не меньше бойцов Свидов. Ник осознал, что нужно принимать срочное решение и выступил вперёд.

– Среди вас есть командир? – крикнул он. Толпа разошлась и крупный Раук вышел вперёд, опуская лицевой щит. Все замерли в ожидании, от этого момента зависело, продолжат ли они друг друга убивать или нет. Грубое, всё в шрамах лицо, злобно и с недоверием смотрело на Ника – ну что делать будем теперь? Дальше рубиться или переждем? – он усмехнулся, ему всё это казалось каким-то нереалистичным шоу.

– Да что-то не хочется сегодня сражаться, погода не благоприятствует – грубое лицо оскалилось. Они друг друга поняли – попалите в воздух для вида, пока мы возвращаемся на ту сторону. Пожалуй, стоит переждать.

– Командиры, даем отступить Раукам на ту сторону, в спины не стреляем, только в воздух, приказ ясен? – строго проговорил Ник в рацию. Командир Рауков дослушал и включил свою рацию.

– Уходим, в Свиды не стреляем, только в воздух – и Ник стал наблюдать самую наверно уникальную картину в своей жизни. Машины стали медленно отходить, периодически оборачиваясь и паля то в землю, то в стены. Свиды метили в реку и мост, не касаясь Рауков. По телу пробежали мурашки от этого зрелища, он знал, что камеры всё видят и теперь точно его пустят под трибунал, если только…

– Командир, нас показывают! – закричал один. Ник оглянулся, знакомый мост, войска мирно расходились в разные стороны, без умерших и его лицо, крупным планом растянулось на весь экран. Толпа взвыла, Рауки стали всматриваться в даль, махать массивными руками и палить в небо. Свиды одурманенные неожиданностью всей ситуацией поддержали их. Веселье охватило восемь частей, но только Ник смотрел понуро и думал, а встанет ли народ? Если нет, то правительству ничего не будет стоить смести с лица земли эти части.

Картинка сменилась, видео шло с другого места, западный фронт, но уже части в полях. Войска также мирно расходились по сторонам, Ник не верил «это первая линия, как до них то информация дошла?», потом ещё и ещё. Кто-то даже выбирался из машин и бросал их уходя, парни весело кричали пролетавшим над их головами дронам.

Марк подключался к рандомным дронам, которые вели сьемки для беттинга, натыкаясь на те, где люди расходились без боя, запускал в трансляцию отрывками и переходил к новым. Не везде была похожая ситуация. Северный фронт продолжал бои, но скорее всего лишь по причине того, что части Свидов в этом направление ушли в глубь Саандорского союза сравнительно недавно. Там ещё были напуганные люди и войска, которые жаждали мести. Он совсем забыл о том, что всё это возможно благодаря Розалин, ей все-таки удалось разбить блокиратор, так как сигнал с той стороны спокойно доходил.

Спустя пару часов все экраны города погасли. Вручную их невозможно было вырубить. Они все контролировались из одного центра, чтобы простые смертные не могли выключать важные передачи, когда им вздумается. Однако, привыкшие за тридцать лет к отсутствию утечек на экраны лишней информации, власти не сильно обременяли себя дополнительной перестраховкой по поводу телевизионной линии. Она работала по всё той же связи, что и мобильная, которая сейчас была лишена защиты. Вырубить все телеэкраны просто выдернув шнур из розетки нельзя, нужно было резать электрокабели. Поэтому вскоре весь город просто обесточили от электроэнергии. Но связь продолжала работать. Сотни тысяч видео, комментариев и фото полились с одной стороны на другую, люди шли по улицам и жадно наблюдали как в Айме прям сейчас миллионы жителей трущоб ринулись в центр города. Да, именно они были самой устрашающей силой, потому что больше всего пострадали от этой войны и меньше всего боялись последствий, им нечего было терять. Они сносили всё на своем пути, кто-то прыгал в машины и гнал на завод. Им нужны были Рауки для полноценного сопротивления.

По гулкому шуму из города Нику стало ясно, что дело пахнет жаренным. Люди вылились на улицы города, Завир в одночасье ожил.

– Ник, что там происходит? – спросил один командир.

– Видимо начались протесты. Пока стоим, но я думаю, что вскоре они вызовут часть наших людей, чтобы подавить бунт. Тогда не знаю, что нам делать – он сидел на небольшой насыпи и прислушивался к каждому шороху. От того как всё сейчас повернётся, зависело его будущее и главное жизнь Анри.

– Не пойду убивать мирных жителей – отозвался злобно второй боец.

– Я тоже – поддержал его первый – Ник, ты уж извини, понимаю, твои приказы мы должны слушать, но убивать своих. Нет – Ник улыбнулся.

– Ну значит пойдем их туда защищать – в рации послышался смех.

– Значит под трибунал?

– Угу, я на свободе был ровно две недели и снова суд, ну я прям везунчик каких поискать – в рации заржали в голос.

Розалин неслась по коридорам, царапая зеркальный пол массивными ногами Свида. Никого не было на заводе, всё ещё утро, всё ещё тихо. Она выбралась в конвейерный цех, где люди работали круглосуточно посменно, но там тоже было пусто. Розалин замедлила шаг, пытаясь расслышать хоть какой-то шум. Но вся аппаратура была на стопе. «Ладно, выйду с конвейерного, а там будь, что будет». Она вывернула на распределительный склады. Добралась до роллерной двери и дернула ручку выхода. Кислород уже давно закончился, но, судя по всему, газ был только в инженерном корпусе. Дверь начала медленно подниматься вверх, Розалин приготовила орудие и не ошиблась, за дверью, находился уже целый полк Свидов, но все они стояли не шевелясь.

– Ну, давайте, стреляйте! – кричала она, уже готовая нажать на спуск. Но машины будто не замечали её. Она осторожно подошла к ним, несколько бойцов, переговаривались, куда-то уставившись. Она проследила их взгляды и наткнулась на огромный экран, где показывали её родной город, охваченный митингами. Люди бежали толпой, обозлённые, кидались на дорогие машины, врывались в правительственные здания. «Получилось, получилось!» ликовала Розалин.