Свидание по контракту

Глава 4

– Мне нравится то, что вы сделали с гостевыми комнатами, – сказала Лилиан. – Очень просторные, много воздуха. – Она открыла дверь на балкон углового номера люкс. – И вид замечательный.

Сестра Лилиан, Ханна, огляделась с довольным видом и вышла следом за Лилиан на балкон. Вечер выдался прохладным.

– Знаешь, провести канализацию и воду во все номера стоило недешево, – посетовала она. – А устроить балкон в каждом номере и того больше. Но, думаю, усилия того стоят. С учетом того, сколько мы собираемся брать за ночь здесь, в «Дримскейп», мы с Рейфом должны дать нашим постояльцам ощущение неприкосновенности личного пространства и в придачу немного роскоши.

Лилиан облокотилась на перила балкона.

– У вас с Рейфом все непременно получится. И гостиница, и ресторан станут приносить хорошую прибыль.

Ханна казалась удивленной.

– А у тебя были в этом сомнения?

– Честно говоря, нет. Вы оба так увлечены своими планами, что провала не может быть просто по определению.

– Это все двоюродная бабушка Изабель, – с улыбкой сказала Ханна. – Хотя я должна признаться, что, узнав об оставленной ей по завещанию половине акций «Дримскейп» Рейфу, я не чувствовала к ней особой благодарности.

Лилиан смотрела на залив. Ночь надвигалась стремительно. Поднимался ветер, принося с собой ни с чем не сравнимый запах смеси моря и дождя. Приближался очередной шторм. Лилиан всегда нравилось это время года тут, на диком побережье штата Орегон. Поразительный, резкий контраст между временами года привлекал ее как художника. С приближением осени мрачные тучи и штормовые ветры с высокой волной прогоняли отсюда туристов, и город оставался в распоряжении одних лишь местных жителей.

Магазинчики на набережной и горстка небольших непрезентабельных кафе все эти долгие тихие месяцы, можно сказать, прозябали. Летом все эти кафе и магазины заполняли отпускники из Портленда и Сиэтла. Отправляясь же поужинать зимой, за соседним столиком непременно увидишь знакомых. Если же вы их не узнаете, то скорее всего это студенты из близлежащего Колледжа Чемберлена или участники семинара, устраиваемого в Институте политических исследований, который расположен здесь, в Эклипс-Бей. И научный центр, и учебное заведение стоят на склоне холма, возвышающегося над крохотным городком.

Когда ветер дует с моря, зимние ливни вспенивают воды залива, вздымают бурные волны в бухточках между скалами, хлещут по видавшим виды домикам на утесах. Но шквальные ветры часто перемежаются с периодами поразительно яркого солнца, насквозь пронизывающего холодный, пахнущий морозной свежестью воздух. Зимой здесь ощущается особая энергия стихий, которой не хватает этим местам, туманным, сырым, с переменчивой, капризной погодой и раскисшими глинистыми тропками летними месяцами.

Вечер был все еще ясным, без дождя. Отсюда, с балкона, Лилиан видела весь полумесяц залива, со скоплением огней на побережье, отмечающих сам городок и порт. Еще одна огненная нить отмечала набережную.

Вдоль каменистой береговой линии тянулась, повторяя форму полумесяца, светящаяся арка шоссе Бейвью-драйв. Дорога начиналась у самого города возле Хидден-Коув, расположенной у самой высокой северной точки побережья залива. Шоссе соединяло крошечный поселок, состоящий из домиков, расположенных на северной оконечности пляжа, у самой воды, с домами, разбросанными среди утесов. Дальше дорога снова спускалась к берегу, проходила возле летнего дома, принадлежащего родителям Лилиан, мимо гордо высившейся на высоком скалистом обрыве будущей гостиницы «Дримскейп» и заканчивалась у южной границы залива, в местечке под названием Сандаун-Пойнт.

Здешний пейзаж был хорошо знаком Лилиан, этот пейзаж она знала всю свою жизнь. Пусть даже последние годы она проводила в здешних краях не так уж много времени, чувство глубинной связи с этими местами, необъяснимое чувство, нахлынувшее на нее сегодня, когда она въехала в город, ничуть не ослабло.

Три поколения Хартов были частью этих мест. Корни их были глубоки, также глубоки, как корни Мэдисонов.

Лилиан обхватила себя руками, защищаясь от ночного холода.

– Тетя Изабель всегда знала, что вы с Рейфом созданы друг для друга.

– Если это так, то она, видимо, единственная, кто об этом знал. – Ханна покачала головой. – Лично я думаю, что она просто надеялась на то, что милостивая судьба соединит нас. Она всегда мечтала о том, чтобы междоусобице пришел конец. Она видела в нас с Рейфом Ромео и Джульетту, только история наша должна была стать сказкой со счастливым концом. Она оставила нам «Дримскейп» в надежде на то, что мечта ее осуществится.

– Во всяком случае, для вас с Рейфом все оказалось весьма кстати.

– Возможно, у нее тоже был твой талант свахи, – беззлобно пошутила Ханна. – Может, это у нас семейное.

– Я так не думаю.

– Ну ладно, Лили, что все-таки происходит? Поверь, я очень рада тебя видеть. Так здорово, что ты решила немного отдохнуть от работы. Но не забывай, что я твоя сестра, и я знаю, что ты не рассказала мне всего.

Не было никакого смысла увиливать от ответов на вопросы, заданные Ханной, которая слишком хорошо знала свою сестру. Они всегда были близки, несмотря на то что во многом оставались очень разными. Ханна была на два года моложе Лилиан, и из двух сестер именно младшая была более уравновешенной и целеустремленной. Ханна относилась к тем людям, которые хорошо знают, куда идут. По крайней мере так считали все в семействе Харт до тех пор, пока она не объявила на семейном совете о своем намерении выйти замуж за Рейфа Мэдисона и превратить «Дримскейп» в гостиницу.

Но, как оказалось, даже такое, не укладывающееся в сложившееся представление о Ханне, решение в итоге оказалось мудрым. Не вызывал сомнений тот факт, что Рейф и Ханна счастливы друг с другом и что они превратят гостиницу в успешное предприятие.

– Я закрыла «Прайвит эрейнджмент», – сказала Лилиан.

Ханна выглядела озадаченной.

– На несколько дней? На пару недель? На месяц?

– Навсегда.

Ханна долго переваривала эту новость, после чего тихо и протяжно присвистнула.

– О Господи! – прошептала она.

– Вот так.

– Именно тогда, когда мама с папой свыклись с мыслью, что ты стала профессиональной свахой.

– Ну, знаешь ли, я не уверена, что они до конца смирились с таким выбором карьеры, – со вздохом заметила Лилиан. – Им до сих пор неловко рассказывать своим друзьям о том, чем я зарабатываю на жизнь. В их сознании такого рода бизнес все-таки отдает чем-то подозрительным. А по респектабельности он даже близко не стоит с агентством по организации свадебных торжеств, которым владела ты до того, как решила заняться гостиничным бизнесом.

– Ладно, я согласна с тем, что мама с папой считали эту твою затею несколько странноватой, но ведь твой бизнес процветал! Этого они не могли отрицать. У тебя впечатляющий список клиентов. Все эти продвинутые в компьютерных технологиях ребята на ура приняли идею о компьютерном подборе спутника жизни. Ты получала солидную прибыль, а в нашей семье это многое значит.

– Если мама с папой считали странным бизнесом «Прайвит эрейнджмент», то что же они скажут о новом повороте в моей карьере…

– И что же это за поворот? – Ханна слегка наклонила голову. – Не тяни, выкладывай.

– Это долгая история.

– Я готова выслушать ее всю от начала до конца. – Ханна замолчала, пристально вглядываясь в скопление огоньков, движущихся по дороге в сторону «Дримскейп». – Но боюсь, с рассказом придется подождать. Вначале будет ужин.

В сгустившихся сумерках раздался мощный утробный гул двигателя. Лилиан наблюдала за тем, как к подъезду вырулил лоснящийся «порше».

У главного входа машина остановилась. Двигатель стих. Открылась дверь со стороны водителя. Из машины вышел муж Ханны Рейф. Он двигался с непринужденной мужественной грацией, характерной для всех мужчин семейства Мэдисонов. Резвый шнауцер цвета соли с перцем выскочил из машины следом за хозяином и замер, глядя на балкон.

– Привет, Уинстон! – крикнула ему сверху Ханна. – Ты, как всегда, выглядишь молодцом.

Уинстон довольно подпрыгнул, принимая похвалу, которую он, впрочем, видимо, воспринимал как должное.

Затем он быстро взбежал по ступенькам и исчез под навесом. Рейф вытащил из машины два бумажных пакета с продуктами.

– Вы, ребята, как раз вовремя, – сказала Ханна. – Мы тут уже подумали было, не решили ли вы заскочить в «Тотал Эклипс» выпить по кружечке пивка и сыграть партию-другую в бильярд.

Рейф захлопнул дверцу «порше» и посмотрел наверх. Он улыбнулся Ханне и Лилиан коронной улыбкой Мэдисонов – убийственной улыбкой дьявольского очарования, вызывающей у всех без исключения представительниц слабого пола острое предчувствие неминуемой беды.

– Прости, что немного задержались, – сказал он. – Наткнулись на одного старого приятеля, который случайно оказался в городе. Я пригласил его на ужин. Надеюсь, ты не будешь против.

– Кто он? – с интересом спросила Ханна.

– Просто один знакомый парень.

Рейф повернул голову в сторону дороги. Лилиан проследила за его взглядом и увидела еще одно скопление огней, приближающихся к гостинице.

Темно-зеленый «ягуар» плавно свернул на подъездную дорогу и остановился рядом с «порше».

Лилиан вдруг охватило недоброе предчувствие. Она вцепилась в перила и перегнулась, чтобы лучше видеть.

– Нет, – пробормотала она. – Он, конечно, не стал бы…

Ханна с удивлением посмотрела на сестру:

– Что-то не так?

Лилиан не успела ответить – дверца «ягуара» открылась, и из машины вышел Гейб. Взгляд его был устремлен прямо на балкон.

– Привет, Лилиан, – с несколько наигранной непринужденностью сказал он. – Вижу, что вас тоже пригласили на ужин. Ну разве не поразительное совпадение?

– Совпадений не бывает, – мрачно изрекла Лилиан.

– Я уже где-то это слышал.

Лилиан очень остро ощущала на себе пристальные взгляды Ханны и Рейфа, наблюдавших эту маленькую сцену. Оба они выглядели приятно удивленными и заинтригованными.

– Что вы здесь делаете? Только не говорите, будто вы решили устроить себе маленький отпуск, – не слишком любезно поинтересовалась Лилиан.

– Вам следует узнать обо мне одну вещь. – Гейб обошел «ягуар» спереди, направляясь к входу. – Я ничего не делаю просто по прихоти. Вы, вероятно, спутали меня с Рейфом. О нем говорят, что временами он бывает немного необуздан.

– Эй, не кивай на меня, – поспешил вмешаться Рейф. – Я теперь человек женатый. Я остепенился. А если и бываю немного необузданным, так только в спальне с Ханной. – Рейф поднял голову и взглянул на балкон. – Верно я говорю, Ханна?

– Верно, – рассмеялась Ханна. – Иначе тебе бы не поздоровилось. А зачем тебе нарываться на неприятности?

Гейб остановился возле лестницы перед входом в здание и посмотрел на Лилиан:

– Вы ведь понимали, что вам не удастся от меня так просто отвертеться, не так ли?

Лилиан изо всех сил сжимала перила.

– Я предложила вернуть вам деньги.

– Я не хочу, чтобы вы возвращали мне деньги. Я хочу получить то, за что заплатил.

– Я вам не верю.

Рейф остановился на ступеньках и вопросительно посмотрел на брата:

– О чем это вы, ребята? Я заинтригован.

– Она должна мне свидание, – объяснил Гейб. – Я заплатил за шесть. Она предоставила мне только пять.

– Это неправда, – громко сказала Лилиан.

– Это правда, – заверил Гейб Рейфа и Ханну. – Я прихватил с собой подписанный контракт. Могу показать.

Видя, что Рейф и Ханна почти не скрывают того, что ситуация их забавляет, Лилиан почувствовала потребность защитить себя.

– Он лгал в анкете.

– Вы говорите это лишь за тем, чтобы скрыть тот очевидный факт, что паршиво сработали, подыскивая мне пару. Я буду настаивать на предоставлении мне шестого свидания.

– Ждите у моря погоды! – крикнула Лилиан сверху. – Больше никаких свиданий! И никакой «Прайвит эрейнджмент»! Компания ушла из бизнеса. Придется вам где-нибудь в другом месте поискать тех, кто станет вам устраивать ваше последнее свидание.

Гейб начал подниматься по ступеням.

– Деньги заплачены, извольте выполнять. Я никому еще не давал себя облапошить, не собираюсь и впредь.

– Черт возьми! – Лилиан свесилась с балкона. – Это просто нелепо! Не можете же вы всерьез так упираться из-за какого-то паршивого свидания!

– Когда речь идет о бизнесе, я всегда серьезен. – Гейб исчез в доме.

– Вот вам мой братец, прошу любить и жаловать, – шутливо-извиняющимся тоном сказал Рейф. – Он мог бы книгу написать о том, как не дать себя обмануть в бизнесе. Он ведь упертый, вы в курсе?

Еще до того, как Лилиан успела высказать ему все, что думает, по поводу стиля ведения дел Гейба, Рейф тоже вошел в дом.

– Ну, – протянула Ханна, – какой тут интересный поворот событий.

– Ничего интересного тут нет. У него явные поведенческие расстройства. – Лилиан продолжала с беспокойством смотреть на опустевшую дорогу. – Может, Гейб слегка сбрендил после того, как уехал из Эклипс-Бей? Может, он перенапрягся, поднимая до заоблачных высот свою империю бизнеса, и слегка повредился умом?

– Не думаю, что причиной его странного поведения является профессиональная деятельность, – заявила Ханна. – Я думаю, что все дело в генах. Он так себя ведет исключительно потому, что он Мэдисон.

– Я боялась, что ты это скажешь.

– У меня ощущение, что за всей этой историей кроется нечто большее, чем твоя неспособность выполнить условия контракта.

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но все начиналось вполне обычно, когда Гейб зарегистрировался в «Прайвит эрейнджмент». Я уже прекратила набирать новых клиентов, но он мне показался настроенным весьма серьезно. И я решила: ладно, пусть он и не старый друг семьи, но его можно считать давним знакомым. К тому же мы теперь находимся в родственных отношениях из-за вас с Рейфом. Чем черт не шутит? У меня в файлах оставались имена нескольких весьма приятных женщин.

– И когда же все пошло не так?

– Как тебе сказать? – В сердцах Лилиан всплеснула руками. – Гейб оказался клиентом, которого словно сам сатана мне прислал из ада.

– У нас нет выбора – придется уехать отсюда недели на три, не меньше, – часом позже говорила Ханна. Она передала Лилиан большую керамическую миску. – Братья Уиллис устроили нам настоящую преисподнюю. Ты знаешь, как это бывает с ремонтом. Достаточно вспомнить, что мы пережили, когда они проводили трубы под ванные комнаты каждого номера.

– Они то и дело отключали воду без предупреждения, и нам все время приходилось перешагивать через горы унитазов в холле, – добавил Рейф. – Мне эти унитазы уже начали по ночам сниться.

– Мы все время подбадривали друг друга, напоминая, как нам повезло, что братья Уиллис согласились у нас работать, – сказала Ханна. – К институту пристраивают новое крыло, и мы боялись, что Торранса и Уолтера заберут туда. К счастью, они наняли сантехников со стороны.

– Мы пережили историю с унитазами, – сказал, закрывая тему, Рейф, – но когда начнут менять полы и отделывать номера, нам придется съехать.

– Я понимаю. – Лилиан положила себе на тарелку добрую порцию приготовленного Рейфом салата из огурцов со сметаной, приправленной укропом. – Пыль и все эти запахи вредны для Уинстона.

– Нам они тоже не слишком полезны, – ухмыльнувшись, заметил Рейф. – Мы собираемся съездить в Калифорнию, посетить несколько винодельческих хозяйств в долине Нэпа. Тогда я смогу окончательно решить, какие вина заказывать для ресторана.

– Еще одно поразительное совпадение, – сказал Гейб, подбирая корочкой аппетитную подливку с тарелки. – Я тоже решил устроить себе небольшой отпуск.

Рейф приподнял бровь.

– Отличная мысль. Тебе давно пора взять пару выходных. Слишком давно ты не выбирался из офиса.

– Да, мне это уже говорили, – кивнул Гейб.

Лилиан замерла.

– Вы пробудете в Эклипс-Бей дня три-четыре? Не больше?

Рейф хмыкнул:

– Не переживай, Лилиан. Гейб здесь надолго не задержится, если это тебя беспокоит. Он может остановиться у Митчелла на пару дней, во всяком случае, до тех пор, пока тот не вернется с Гавайских островов. Но уж когда Митчелл вернется, Гейб станет считать часы до отъезда. Я готов поспорить, что максимум через сорок восемь часов совместного пребывания они вцепятся друг другу в глотку.

– В самом деле? Всего на два дня?

– Точно. Поверь мне, знающему человеку. Митчелл начнет читать свои обычные нотации, доказывать Гейбу, что у того сдвиг по фазе на почве «Мэдисон коммершл». Гейб будет требовать, чтобы тот от него отвязался. А потом Гейб начнет паковать чемоданы.

Лилиан облегченно вздохнула. Рейф говорил дело. Любой знал, что все трое мужчин из семейства Мэдисонов отличаются завидным упрямством и несговорчивостью. И эти черты характера делали их длительное совместное проживание в одном доме практически невозможным.

– Ты прав, – сказал Гейб, пожав плечом. – Пару дней в доме Митчелла – максимум, что я могу себе позволить.

Рейф подмигнул Лилиан.

– Я же тебе говорил.

– В последнее время Митчелл стал еще большим занудой, если такое вообще возможно, – продолжал Гейб. Он грустно покачал головой. – Теперь-то я понимаю, что, обеспечив его компьютером, я совершил большую ошибку.

– Ты шутишь? – Рейф засмеялся. – Он любит эту штуковину, управляется с ней на зависть любому.

– Да, у него явные способности, – согласился Гейб. – Но он не пользуется компьютером так, как я того ожидал.

Лилиан застыла с поднятой вилкой.

– А как, по-вашему, он должен был его использовать?

– Для благих целей – для образования, развития личности. Я думал, что он проведет немало счастливых часов, заглядывая на порносайты. А вместо этого он стал забрасывать меня почтовыми сообщениями. Пишет каждый день.

Рейф усмехнулся:

– Спорим, я знаю, о чем он тебе пишет.

– Он освещает самые разнообразные темы, но какую бы тему он ни затронул, все сводится к тому, как я веду бизнес и что я делаю со своей личной жизнью.

Лилиан прокашлялась. Ее поразило, сколь сильные эмоции сопровождали слова Гейба. То, что происходило между Гейбом и его дедом, не просто досаждало Гейбу. Ему было по-настоящему больно.

– Похоже, он не одобряет ни того ни другого?

– Нет, – тихо ответил он. – Не одобряет.

– Прости, если ты собирался остановиться у нас, – мягко сказала Ханна. – Но когда начнется ремонт полов, никто здесь жить не сможет.

– Я понимаю. – Гейб положил на тарелку томатного соуса, приготовленного Рейфом, и смешал его с острой приправой, приобретенной в супермаркете.

Рейф выжидающе смотрел на брата.

– Так сколько времени ты собираешься прожить у Митчелла?

– Нисколько. Я не собираюсь у него останавливаться. – Гейб выдержал паузу. – Я снял старый дом Бакли.

– На какой срок? – с опаской поинтересовалась Лилиан.

– На месяц.

Шокированные, все онемели.

– Ты на самом деле собираешься уйти от дел на целый месяц? – не веря своим ушам, переспросила Ханна.

– Мне придется пару раз съездить в город, чтобы принять участие в мероприятиях, которые я не могу пропустить, – сказал Гейб. – Так, я должен прочесть вступительную речь на банкете в честь моего бывшего преподавателя в колледже. Во всем остальном я не вижу причин, по которым я не мог бы управлять работой «Мэдисон коммершл» прямо отсюда. Я привез с собой компьютер и факс, а телефон всегда при мне.

– Не могу поверить, – сказала Лилиан. – Здесь происходит что-то необъяснимое.

– Она права, – подтвердил Рейф. – Это странно. Мне плевать, насколько хорошо ты умеешь общаться на расстоянии. Но, боюсь, у тебя разовьется синдром отмены – дрожь, судороги, что-то в таком духе, – если тебя отлучить от «Мэдисон коммершл» на целый месяц.

Гейб ничего не сказал. Он продолжал есть приправу.

– Черт! – Рейф был явно заинтригован. – Ты, наверное, шутишь?

Сардоническая усмешка блеснула во взгляде Гейба.

– Ты знаешь меня всю мою жизнь. Ты видел, чтобы я когда-нибудь шутил?

– Нет, не видел.

Лилиан испытала зловещее предчувствие. Она внимательнее присмотрелась к Гейбу. Что-то грозное, внушающее тревогу просвечивало сквозь маску спокойной уверенности, которую он никогда не снимал в присутствии посторонних. Впрочем, как знать? Возможно, маска так срослась с его настоящим лицом, что стала частью его самого?

– Вы ведь здесь не для того, чтобы вытянуть у «Прайвит эрейнджмент» шестое свидание? – спросила она. – Вы просто дразнили меня этой чепухой. Вы здесь потому, что действительно решили немного отдохнуть от работы.

Гейб пожал плечами, но возражать не стал. Ханна повернулась к Гейбу.

– С «Мэдисон коммершл» все в порядке? – стараясь не слишком явно демонстрировать свою озабоченность, спросила она.

Лилиан насторожил вопрос сестры. Она понимала тревогу Ханны. Любой, кто хоть немного знал Гейба, понимал, как много для него значит компания. Если над его детищем нависла беда, странности в его поведении вполне объяснимы.

Однако Лилиан была абсолютно уверена в том, что, если бы с его бизнесом возникли проблемы, Гейб находился бы в своем офисе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Он не стал бы брать месячный отпуск перед лицом надвигающейся опасности.

– С «Мэдисон коммершл» все прекрасно. – сказал Гейб, не отрываясь от приправы.

– Но? – услужливо подсказал Рейф.

Гейб проглотил, положил вилку на стол и откинулся на спинку стула.

– Но… ничего, – сказал он. – Мне просто нужно немного отдохнуть от дел, чтобы сконцентрироваться кое на чем другом, вот и все. Как ни досадно мне в этом признаваться, Митчелл отчасти прав. Возможно, последние несколько лег я был слишком зациклен на бизнесе.

– Перегорел, – тихо сказала Лилиан.

Все посмотрели на нее. У Гейба и Рейфа лица имели озадаченное и отсутствующее выражение, характерное для особей мужского пола в тех ситуациях, когда им предлагается объяснение поведения с психологической точки зрения. Но Ханна согласно кивнула.

– Да, конечно, – сказала она. – Звучит разумно. Похоже на истощение физических и духовных сил.

– Сами подумайте, – терпеливо пояснила Лилиан. – За эти годы вы потратили громадное количество умственной и физической энергии на «Мэдисон коммершл». Ни для кого не секрет, как тяжело вам пришлось работать, чтобы сделать вашу компанию успешной. Такое напряжение сил не может пройти бесследно.

– Откуда вам это известно? – Вопрос был задан предательски вкрадчивым тоном. – Из того, что вы мне сообщили о вашем послужном списке, можно заключить, что вы ни в одно из своих предприятий не вкладывали столько сил, чтобы они истощились.

Неприкрытая грубость из уст Гейба подействовала на присутствующих словно удар грома с ясного неба.

Опасаясь, что Рейф сейчас скажет своему брату что-то такое, о чем потом пожалеет, Лилиан бросилась спасать ситуацию.

– Вы правы насчет моего послужного списка, Гейб. Представьте, что некоторые из нас, смертных, рождаются свободными. Забавно, не правда ли?

– И что же тут забавного? – спросил Гейб.

– Многие из тех, кто знает вашу семью, могли бы сказать, что это вы обречены вести нестабильную жизнь. Я имею в виду работу.

– Потому что я Мэдисон?

– Именно. – Она окинула его ледяным взглядом. – В то время как я – уравновешенная, решительная, привыкшая просчитывать все варианты Харт. – Лилиан обвела взглядом прочих участников застолья. – Я предложила Гейбу подумать над тем, не нанять ли меня на должность менеджера в «Мэдисон коммершл». Но он отказал мне, ссылаясь на мое хаотичное резюме.

Положив руку на спинку своего стула, Гейб не сводил глаз с Лилиан.

– Я не стал бы вас нанимать, это верно. Но причина в другом.

– И в чем же? – полюбопытствовала Ханна.

– Лилиан предупредила меня, что, вероятно, очень скоро начала бы указывать мне, как я должен управлять своей компанией. Я сказал ей, что в таком случае мне пришлось бы ее уволить. И мы пришли к единому мнению, что не стоит и пробовать. Зачем, если итог предсказуемо печален.

– Как видите, – сказала Лилиан, – решение о том, чтобы не нанимать меня на работу в «Мэдисон коммершл», было взаимным. Чего мне совсем не хочется, так это очередной кратковременной остановки в списке мест работы и должностей.

Напряжение несколько спало, на что и надеялась Лилиан. Ханна поняла намек и перевела разговор на другую тему.

– Насколько я понимаю, теперь, когда решение о закрытии «Прайвит эрейнджмент» окончательное, ты находишься в поисках работы? – спросила Ханна.

– Честно говоря, нет.

– Вы собираетесь встать на биржу труда? – предположил Гейб. – Это что-то новенькое для Хартов.

– Я не собираюсь обращаться на биржу труда.

Рейф приподнял бровь.

– Идете работать в «Харт инвестментс»?

– Ни за что. Дело не в том, что я не могу работать на отца. Просто я не из тех, кто способен работать в команде, особенно в большой корпорации.

Гейб наклонился над столом, опершись на локти.

– Ладно, сдаюсь. Так чем вы собираетесь заниматься в дальнейшем?

– Рисовать.

– Ты всегда рисовала, – заметила Ханна.

– Теперь я собираюсь рисовать профессионально.

Все трое смотрели на Лилиан так, словно она объявила, что собирается выступать в цирке.

Ханна застонала:

– Прошу тебя, только не говори, что ты закрываешь «Прайвит эрейнджмент», чтобы целиком посвятить себя искусству.

– Я закрываю «Прайвит эрейнджмент», чтобы целиком посвятить себя искусству.

– У папы с мамой будет удар. – Ханна откинулась на спинку стула. – Я уже не говорю о дедушке.

– Знаю, – сказала Лилиан.

Рейф потянулся к кофейнику.

– У тебя есть основания считать, что ты сможешь зарабатывать на жизнь, продавая свои картины?

– Скоро я это выясню. Через несколько недель Октавия Брайтуэлл выставит мои картины в своей галерее в Портленде.

Рейф усмехнулся:

– Я бы дал тебе банальный совет не бросать основную работу, но вижу, что опоздал с советами.

– Да, сильно опоздал, – согласилась Лилиан.

Гейб стоял на широкой террасе гостиницы и смотрел, как огни от задних фар машины Лилиан исчезают на дороге. Рейф облокотился о колонну. Уинстон, растянувшись на ступенях, свесив лапы, поводя ушами и морща нос, ловил запахи ночи. Ханна укрылась в тепле кухни.

– Если ты действительно намерен пробыть здесь месяц, наверное, мне стоит сообщить тебе местные новости, – сказал Рейф, помолчав.

– Не трудись. Я не интересуюсь сплетнями.

– Эти новости касаются Мэрилин Торнли.

Гейб молчал, вытаскивая из тайников памяти воспоминания, связанные с женщиной, с которой он встречался сразу после окончания колледжа. В то время ее звали Мэрилин Колдуэлл, и она приходилась дочерью одному из самых богатых людей в регионе. Дом Колдуэллов находился в Портленде, но, как и Харты, Колдуэллы держали еще один дом в Эклипс-Бей. Еще один дом был у них в Палм-Спрингс.

У Мэрилин было великолепное чутье на победителей. Гейб знал, что она видит в нем мощный потенциал, однако с отсроченным результатом. Тревор Торнли казался тогда более надежным вложением. Мэрилин долго и пристально приглядывалась к обоим и решила все же поставить на Торнли.

Гейб не таил на нее обиды. Он не мог осуждать Мэрилин за принятое решение. То был разумный деловой шаг. Тревор быстро продвигался по политической линии. Даже тогда в нем угадывался харизматичный лидер. Он обладал красноречием, импозантной внешностью и умением привлечь средства массовой информации, столь необходимые для публичного деятеля. Возможно, если бы не некая катастрофа, он пошел бы очень далеко, не исключено, что добрался бы до самого Вашингтона. Все, что ему было необходимо, – это деньги. Много денег. И семейство Мэрилин могло обеспечить его этой недостающей составляющей успеха. Все сошлись на том, что инвестиции в зятя, обещавшего стать крупным политиком, наделенным немалой властью, оправдают себя.

Торнли повезло даже больше, чем он ожидал. Мэрилин оказалась отличным политическим стратегом. С помощью неплохо подкованных сотрудников Института политических исследований в Эклипс-Бей она подготовила для Тревора впечатляющий скачок в карьере. Под руководством и патронажем жены он начал быстрое восхождение. Прошлой осенью он баллотировался в сенат.

Тревор всех огорошил тем, что сошел с дистанции как раз перед Днем благодарения. Газеты объясняли этот шаг туманными «личными причинами».

– Так что там с Мэрилин? – спросил Гейб.

– Ты не слышал? Они с Торнли подали на развод. Месяц назад она переселилась сюда, в Эклипс-Бей, в их летний семейный дом. И получила должность в институте.

– Устроилась здесь на постоянную работу?

Рейф покачал головой.

– Она собирается начинать собственную политическую кампанию.

– Ну что ж, меня это не удивляет. Мэрилин – прирожденный политик.

– Да, верно. Но есть одна проблема.

– Что за проблема? – спросил Гейб.

– Говорят, что слишком много отцовских денег ушло на продвижение Тревора. Ясное дело, теперь родственники отказались вкладывать деньги в политику. Говорят, они не намерены субсидировать Мэрилин. По крайней мере до той поры, пока она не докажет, что способна выиграть.

– Иными словами, ей нужны деньги.

– Да. И очень много денег, – многозначительно подтвердил Рейф. – Я упомянул об этом потому, что, сдается мне, у тебя есть то, что она ищет. Думаю, она выйдет на тебя, как только узнает, что ты здесь.

– Спасибо, что предупредил. Но не стоит переживать. Женщин, которые охотятся за моими деньгами, я определяю с первого взгляда.

Рейф смотрел на окутанный мраком залив.

– Вы когда-то были отличной парой.

– Да. Но с тех пор много воды утекло.

– Верно. – Рейф засунул руки в карманы. – Считай, что я тебя предупредил.

– Ладно.

Оба замолчали. Гейб чувствовал, что мысли брата уже переключились на другую тему.

– Ты действительно снял старый дом Бакли на целый месяц? – спросил Рейф немного погодя.

– Да.

– Должен признать, что такой поступок не в твоем духе. Как ты думаешь, может, Лилиан права? Может, ты действительно переутомился?

– У Мэдисонов не бывает переутомления. Ты когда-нибудь слышал, чтобы у кого-то из Мэдисонов случилось нервное истощение?

Рейф задумался.

– Нет, не слышал. Про взрывы несколько раз слышал. И про случаи спонтанного возгорания. Но про нервное истощение – нет, такого не слышал.

– Вот и я про то.

– Ну ладно, а что у тебя с Лилиан?

– А почему ты решил, что между нами что-то есть?

– Знаешь, я первым готов признать, что я далеко не самый проницательный, чувствительный и прозорливый парень в округе.

– Конечно, нет. Ты ведь Мэдисон.

– Но даже я заметил, что всякий раз, когда ты смотрел на Лилиан, у тебя было такое же выражение лица, какое у тебя бывает, когда в «Мэдисон коммершл» намечается крупная сделка.

– Ты уже сам сказал, что ты не самый проницательный, чувствительный и прозорливый парень в округе.

– Но я не так уж глуп, – напомнил ему Рейф. – А я никогда не видел тебя таким, когда ты общался с другими женщинами.

– Лилиан не сделка.

– Вот и не забывай об этом. Сдается мне, что, если ты будешь вести себя с ней как с очередной инвестицией в «Мэдисон коммершл», у тебя будут серьезные проблемы.

Гейб посмотрел на Уинстона.

– Мой брат – ведущий рубрики «Полезные советы».

Уинстон с умным видом поднял голову. Это у него хорошо получалось.

Рейф созерцал пустую дорогу.

– Я всегда знал, что когда-нибудь ты съедешь с катушек.

– Ну да, я ведь Мэдисон.

– Вероятно, это неизбежно. Это вопрос генетики. Знашь мне даже немного жаль, что завтра мы все – Ханна, Уинстон и я – уезжаем из города. Было бы интересно посмотреть.

– На что?

– На крушение поезда.