Свидание в лифте

Глава 9. Юля

Андрей: «Доброе утро… Увидимся сегодня?»

Эта смс-ка от Андрея подействовала эффективнее любого будильника.

Честно говоря, за две недели нашего общения я уже привыкла, что контакт мы поддерживаем только в сообщениях, голосовых или звонках.

С ним приятно общаться. Он не напрягает, не кажется навязчивым.

Пару раз мы уже пытались встретиться, но сначала не получилось у меня — у Вари был насморк, а затем не получилось у Андрея — какое-то ЧП на работе. Думаю, сегодня вполне можно встретиться. Оставлю дочку на вечер Кате с Русланом, а себе позволю пару часов на свидание.

Почему бы и нет? Иногда нужно хоть ненадолго выбираться из своего панциря, хотя бы для того, чтобы он проветрился. Вернуться в него — не проблема.

Немного подумав, я ответила:

«Доброе… Можно попробовать. Думаешь, сегодня у нас получится?»

Андрей: «Приложу максимум усилий. А ты?»

С лёгкой улыбкой я выпорхнула из-под одеяла, накинула халат и завязала пояс. Сжимая в руке телефон, подкралась к комнате дочери и, заглянув внутрь, увидела, что она всё ещё крепко спит.

На кухне набрала Андрею короткий ответ: «и я», и отложила телефон.

Поставила чайник кипятиться и достала две маленькие кастрюли — Варя просила сегодня на завтрак вареные яйца и сосиски. Ну, и булочку с маслом, конечно.

Пока всё варилось, налила себе чай. Подошла к окну и выглянула во двор, где парковку покидали несколько машин. Моя машинка, конечно же, была подперта джипом соседа. Но сейчас меня это обстоятельство не заботило вообще. Грызня с ним уже начала превращаться в утренний бодрящий ритуал.

Андрей пока не ответил. Но и сообщение моё ещё не прочитал. Ожидая, я зашла в чат подъезда, в котором со вчерашнего вечера скопилось много сообщений. Что странно. Обычно, у нас не очень многословные соседи. Обычно всё коротко и по делу.

Кто-то превратил клумбу в пепельницу. Чьи-то вещи улетели с одного балкона на другой. А самой животрепещущей оказалась тема бродячих собак. Мол, кто-то видел их недалеко от нашей улицы. Помню, весной их было много в нашем дворе, но потом они куда-то делись. Кто-то писал, что видели их в другой части города. Якобы, они объединились с какой-то ещё стаей и разносили там мусорки.

В любом случае, теперь все будут бояться отпускать детей на улицу одних до тех пор, пока собаки опять не уйдут. Их, конечно, могут выловить, но потом снова выбросят на улицу. Так было уже несколько раз. Поэтому весь подъезд решил просто переждать, когда очередная миграция собачьих стай пройдёт мимо нашего двора.

Смс от Андрея: «Сегодня в восемь?»

Я: «У нас получится в этот раз?»

Андрей: «Я скрещу пальцы до вечера»

Я: «Вся надежда на тебя».

Усмехнувшись, я отложила телефон на подоконник и поставила на зарядку.

Завтрак был готов. Пора будить Варю.

Самым сложным в подготовке к свиданию оказалось позвонить Кате и попросить её посидеть с Варей часа два-три, что меня не будет.

Я ждала шквала вопросов, но подруга довольно быстро согласилась, не вдаваясь в лишние подробности и пошлые шутки.

Видимо, она действительно хотела, чтобы у нас с Андреем всё получилось, поэтому лишний раз даже не дышала в сторону зарождающихся отношений, чтобы ничего не повредить.

— Без проблем, — ответила она на мою просьбу. — Если надо будет, мы с Русиком и с ночевкой с Варей посидим. Не волнуйся и не торопись там. Отдохни нормально.

— Ладно, — слегка недоверчиво протянула я. — Тогда я после садика завезу вам Варю?

— Может, лучше мы к тебе приедем вечером? Русик тут какой-то вонючей химозой свой конструктор склеивает. Окна постоянно открыты, чтобы не задохнуться. Варя простынет ещё. Да и ей, наверное, будет уютнее у себя дома находится в роли хозяйки, чем у нас ждать, когда мама вернётся.

— В принципе, да, — согласилась я. — Просто твой Русик не очень любит ходить в гости, насколько я знаю.

— Да и фиг с ним, — фыркнула подруга. — Я с Варей и одна посидеть могу. Мы-то, девчонками, найдём, чем заняться. Я хоть узнаю, что там в мире мультиков нового.

— Ну, ладно. Тогда до вечера.

— Ага, давай.

После работы я забрала Варю из садика. Всю дорогу до дома она рассказывала мне о том, как прошёл день в садике, какую песню они сегодня выучили и кто из мальчишек опять подрался.

— А можно на горке покататься? Один лаз, — состроила дочка умоляющую мордашку. А я умилилась тому, что у неё иногда получается выговорить букву «р». Далеко не во всех словах, но то, что она иногда мелькает, уже радует. Будто она снова первый раз сказала слово «мама».

— Ты разве в садике не накаталась на горке? — спросила я, паркуясь у дома.

Джипа соседа рядом видно не было.

— В садике все катаются, а я хочу одна. И мы всегда после садика иглаем с тобой на площадке, мам, — рассудительно ответила дочка.

‍Я вышла из машины, посмотрела по сторонам, прислушалась и убедилась в том, что собак поблизости нет. В чате подъезда о собаках с утра не было больше ни слова. Видимо, они действительно прошли мимо, поняв, что у нас поживиться нечем. Да и на детской площадке было несколько родителей с детьми. Даже чей-то отец сидел напротив качелей и устало ждал, когда его дочка накачается. Наверное, тоже после садика.

— Хорошо, Варя, — открыла я дверцу с её стороны и отстегнула от детского кресла. — Немного покатаемся и пойдём домой. Скоро уже совсем темно станет.

Взяв меня за руку, Варя как можно скорее повела меня к детской площадке. Она всего один раз видела, как наш сосед Лёша перешагнул через забор, и теперь на площадку попадала только так, игнорируя нормальный вход. Перешагивать она сама не могла из-за высоты заборчика, поэтому мне приходилось её переносить. А затем перешагивать самой, потому что так реально было быстрее и ближе.

Варя несколько раз скатилась с горки, покачалась на качелях и, поняв, что выполнила всю свою программу, попросилась домой. Как раз вовремя — мне уже пора бы начать готовиться к свиданию.

Андрей как раз уточнял, в силе ли наша договоренность на сегодня.

Мы с Варей снова перемахнули через заборчик, я поставила её на тропинку между площадкой и дорогой и, движимая какими-то непонятными внутренними инстинктами, вновь подхватила на руки. И именно в этот момент из-за одной из машин, припаркованных у дома, выскочила собака. За неё ещё одна, ещё и ещё.

Они лаяли, скалили пасти. Варя начала кричать в моих руках и извиваться.

Скучающий у качелей чей-то отец, тоже подхватил свою дочку на руки и начал отбиваться от той части собак, что пыталась напасть на него.

Они лаяли, метались, кружили рядом. Варя цеплялась мне за голову, пока я пыталась мелкими шажками добраться до подъезда.

И вот, мы уже на дороге. Варя кричит и плачет. Её всю трясёт от страха, как и меня. Одна из собак осмелилась и вцепилась в моё пальто. Её примеру последовала еще одна. Теперь и мне захотелось тоже кричать и плакать, особенно увидев, как отец, удерживающий на руках свою дочку, как-то смог вооружиться палкой и теперь смело шагал к своему подъезду, отмахиваясь от собак, часть которых перебегала, чтобы напасть на меня.

Я уже была близка к тому, чтобы плюнуть на осторожность и просто начать бежать к подъезду, игнорируя щелкающие рядом пасти.

Но откуда-то издалека послышались гудки машины. За ним последовал свист тормозов. Собачий лай сменился воем и скулежом, от которого стыла кровь в венах. Всего мгновение и рядом со мной материализовались чьи-то плечи. Крепко держа дочку, я слышала чей-то отборный мат, видела, как ноги в черных берцах пинают оставшихся рядом собак, а затем почувствовала, как кто-то пытается забрать из моих рук Варю.

— Лёша! — услышала я голос дочери, плач которой стих. Она потянулась к его рукам, пытаясь оттолкнуться от меня, так как я всё ещё крепко держала её, прижимая к себе.

— Привет, малая. Привет. Покатаемся? — в какой-то суете ответил ей мужской голос. А затем мою талию обхватила крепкая мужская рука и практически затолкнула меня в высокую машину вместе с Варей.

Я не сразу сообразила, как закрылась дверь. Как я оказалась в тепле и безопасности, и как Варя быстро перебралась с моих рук в руки к Лёше, который уже сел за руль и ударил по газам, увозя нас со двора.

Варя успокоилась почти мгновенно, стоило ей перебраться к Лёше на колени. Он позволил ей держаться за руль всю дорогу, а я в это время судорожно разглядывала её ноги-руки, пытаясь найти следы от укуса собак и боясь этого больше всего на свете.

— Нормально всё, — как-то по-взрослому строго произнёс Лёша, мягко сжав мою ледяную от страха руку своей теплой рукой. Я привыкла к его ленивой, слегка развязной манере общения, и сейчас немного опешила, услышав новые интонации в его голосе. — Ничего не болит, Варя? — спросил он, глянув ей на макушку.

— Ничего не болит, — ответила она быстро и, глядя перед собой на дорогу, быстро утёрла мокрый нос ручкой в перчатке и тут же снова ухватилась за руль.

— Просто испугалась? — разговаривал тем временем Лёша, а я поймала себя на мысли, что не могу выдавить из себя вообще ни слова. И, если Варя уже успокоилась, а от слёз остались только красные глаза и припухший носик, то меня до сих пор трясло, как машинку на отжиме.

— Ага, испугалась, — подтвердила Варя.

— Но ты не бойся, малая, — Лёша постепенно возвращал своему голосу лёгкие пацанские нотки. — Мы их напугали сильнее. Ты так круто села за руль и поехала. Все собаки разбежались. Умница!

— Ага. Ой! Классный светофол! Жмай педальку, Лёша!

— Да ты ещё и правила дорожного движения знаешь?! — преувеличенно удивился Лёша. — Ну, ты вообще крутая!

Я была благодарна, что он разговаривает с Варей. Хвалит её и слушает.

В то время, как я думала о том, что моя дочь от страха начнёт заикаться или вовсе перестанет разговаривать, как иногда показывают в фильмах, Лёша просто не давал ей молчать, отвлекая от недавнего страха. Говорил с ней и говорил.

Пока мы стояли на светофоре, а Варя отсчитывала вслух секунды, Лёша достал из отсека между сиденьями бутылку с водой и протянул мне.

Взяв её трясущимися руками, я не смогла сдвинуть крышку с места. Лёша без слов забрал бутылку, быстро открыл её и отдал мне обратно. Внимательно посмотрел в глаза и, убедившись, что я не поехала крышей, вновь занялся общением с Варей, теперь уже отсчитывая секунды вместе с ней.

— Три, два, один… Поехали! — сказали они вместе, и машина тронулась с места.

— Куда поедем, принцесса?

— Я не плинцесса, я — мамина зайка.

— Ладно, мамина зайка. Куда хочешь? За мороженым?

— В «Страну чудес», — чётко выговорила дочка.

— В «Страну чудес»? — вопросительно повторил Лёша и глянул на меня.

— Игровая. В ТЦ, — коротко пояснила я.

— Ну, в «Страну чудес», так в «Страну чудес», — хмыкнул Лёша. — Повернёшь тут направо?

— Ага, — от стараний дочка даже язык высунула. Руль крутил, конечно, Лёша, но видно было, что Варя тоже прилагала усилия.

— А если инспектор? — спросила я тихо.

— За рулём профессионал, — с гордой улыбкой ответил Лёша, намекая на Варю.

— Да, мама. Я посесионал, — не менее гордо повторила дочка.

— Ну, раз так, то я доверяю профессионалу. Вези нас в «Страну чудес», профессионал.

— Ага. Лёша, а дальше куда?

— А дальше опять направо. Вот, сейчас…

Она снова повернули в нужном направлении. Проехав несколько улиц, мы оказались на парковке у ТЦ, которая этим вечером оказалась почти полностью забита.

Варя нашла свободное место (Лёша сделал вид, что сам его не заметил), и, не желая сходить с его рук, показала, где вход в ТЦ.

Так он её и донёс до игровой комнаты. Раздевая её, пока Лёша расплачивался за час, который Варя будет играть в компании других детей, я снова внимательно осмотрела все конечности дочки. Убедившись, что всё хорошо, расцеловала маленькое личико, крепко обняла её, снова вспомнив о том, как нам обеим было страшно, и только Лёша смог освободить от моей любви уже вырывающуюся Варю.

— Всё, малая. У тебя час. Мы будем ждать тебя в кафе напротив. Вот здесь, — Лёша показал на столики рядом с игровой. — Покажи всем, кто здесь самая крутая мамина зайка!

— Ага!

Варя, очевидно, впечатленная Лёшиной речью, побежала в бассейн с шарами, где сейчас скопилось больше всего детей. Почти сразу она завязала с кем-то диалог. А я словно примёрзла к месту, боясь отвести от неё взгляд.

— Пошли, зайкина мама. Тебе, походу надо накатить. Иначе хрен разморозишься.

Я позволила Лёша приобнять меня за талию и увести в сторону кафе, где он усадил меня за свободный столик.

Парень взял листовку с меню и быстро пробежался взглядом по содержимому.

— Это детское кафе. Здесь нет накатить, — тихо произнесла я, растирая ладонями опухшее от слёз лицо.

— Найдётся, — уверенно бросил Лёша и коротким взмахом руки подозвал официантку.

Он что-то шептал миловидной девушке, которая с удовольствием заглядывала ему в рот, кивала и записывала.

Наконец, когда заказ был сделан, она оставила нас. Лёша подался вперед, оперся локтями о невысокий столик перед нами и пристально заглянул мне в глаза.

— Отпускает? — спросил он, кажется, с неподдельным участием.

— Всё нормально, — бросила я едва слышно дежурную фразу. Прижала кулак к пересохшим губам и посмотрела в сторону детской комнаты, где Варя заливисто смеялась в компании других детей. Хорошо, что в этой игровой есть аниматоры, которые играют с детьми. До этой комнаты мы ходили в другую, где ты просто отдаёшь ребенка на нужное тебе время, и он в компании других таких же детей просто болтается по большому помещению, ища себе занятие.

— Смотри, как она быстро вписалась в местную запеканку, — хмыкнул Лёша с такой гордостью, будто говорил о своём ребенке.

— Угу, — только и смогла выдохнуть я.

— Ну, ты-то тоже уже включись, мать, — он толкнул меня в плечо своим. Я даже не заметила, когда он успел придвинуться и оказаться так близко. — Всё уже прошло. Малую не покусали. Кстати, а тебя?

— Не знаю. Нет, вроде.

Я опустила взгляд на ноги. Лёша демонстративно воткнул палец в дырку моего пальто и неловко поморщился:

— Обычно перед этим я говорю пару комплиментов. Но раз так вышло… Ну-ка, встань и повернись ко мне задом.

Неожиданно для самой себя я послушно встала. Лёша повернулся ко мне на стуле, помог снять драное снизу пальто и осмотрел ноги, стараясь не задирать подол платья-пиджака, что был на мне.

— Что там? — спросила я с ужасом, когда, разглядывая меня сзади, Лёша вдруг присвистнул.

— Не знал, что у тебя такая классная задница, — хмыкнул он.

Когда я поняла, что его ладонь лежит на моей заднице и будто слегка сжимает ягодицу, я мгновенно забыла о пережитом недавно ужасе. Резко шлёпнула его по руки и села на задницу, которую классной не считала никогда. Как и бывший муж. Он часто шутил надо мной, считая мой зад слишком широким, а ягодицы большими. Мол, между ними может с лёгкостью что-то пропасть. А когда терял пульт от телевизора или ключи от машины, обязательно подкалывал, говоря, что они точно затерялись где-то между моими ягодицами. Они ведь такие большие, что я могла и не почувствовать.

— Да ладно тебе. Не дуйся. Я же по фактам, — улыбнулся Лёша уголком губ. — Зато видишь, как сразу оживилась.

— Боже… — выдохнула я устало. Вновь посмотрела на парня, заглянула в его чистые голубые глаза и тихо произнесла. — Спасибо.

— За что? Я же правду сказал — задница классная.

— Не за задницу, — цокнула я, закатив на секунду глаза. — За то, что спас нас, спасибо.

— А это? Фигня, — отмахнулся он, как от чего-то незначительного.

— Не фигня, Лёш. Если бы не ты, неизвестно, чем бы всё закончилось. Варя… — из глаз неконтролируемо хлынули слёзы. Я снова начала прокручивать в голове сценарий самого страшного исхода встречи с этими собаками.

— Хорош, — бросил Лёша нервно. Обнял меня за плечи и как-то так притянул к себе, что щека моя оказалась на его плече, а сама я сжимала в кулаке его куртку на груди. — Сейчас малую напугаешь. И, кстати, я не умею успокаивать. Все эти женские слёзы… Короче, если не прекратишь реветь, мне придётся тебя засосать.

Я резко отстранилась от парня, утёрла щеки от слёз и усмехнулась, успокаиваясь.

— А говорил, что успокаивать не умеешь. Смотри, сработало.

— Жалко, — щелкнул он языком. — А я надеялся, что пососёмся.

Он несколько секунд удерживал мой взгляд. Но наши гляделки прервала официантка, которая вложила тонну загадочности в словосочетание «ваш кофе».

Лёша придвинул ко мне поближе чашку. Я взяла её всё ещё подрагивающими губами, пригубила напиток и выпучила глаза, не веря тому, что действительно почуяла на кончике языка вкус крепкого алкоголя.

— Успокоительное, — ответил Лёша шепотом на мой незаданный вопрос и, придерживал мою чашку до тез пор, пока я не выпила всё до последней капли. — Вот теперь точно разморозишься.

— Офигеть! — выдохнула я, задыхаясь от горечи и того, как алкоголем опалило пищевод. — Откуда… Откуда в детском кафе коньяк?

— Сам в шоке. Закусывай, — от придвинул ко мне тарелочку с мармеладными червями. Так как ничего другого не было, а у меня уже горел пустой желудок, я зажевала их сразу несколько.

Пока я приходила в себя, Лёша вынул из кармана джинсов телефон и что-то нажимал там пальцами. Затем замер и, чем дольше смотрел в экран, тем серьёзнее и суровее становились черты его лица.

— Дебилы, — выронил он вдруг и, заблокировав экран, швырнул телефон на столик.

— Что? — спросила я.

— Вместо того, чтобы бежать вниз с палками или хотя бы вениками, наши милые соседи сейчас в чате хвастаются, кто и с какого ракурса лучше снял нападение собак на видео, — отрывисто ответил парень. Я тоже потянулась к своему телефону, который был в кармане пальто. — Не надо, — остановил меня Лёша, поймав меня за руку. — Ты, блин, только успокоилась. Нет, если хочешь, чтобы мы поцеловались, то, конечно, можешь опять начать трястись и плакать… Я даже чуть-чуть завёлся, — подмигнул он мне.

— Дурак, — тихо обронила я, но за телефоном тянуться перестала.

Мы несколько минут молча наблюдали за тем, как Варя резвилась за стеклом с другими детьми.

И каждую секунду мне становилось всё легче, ведь на лице дочери я видела широкую улыбку. Счастливую. Настоящую.

— А где её отец? — вдруг спросил Лёша.

Мистер, блин, тактичность.

— Понятия не имею, — бросила я небрежно и опустила взгляд в кружку, которая, к сожалению, оказалась пустой.

— Типа, в разводе?

— Типа, — кивнула я. Разговаривать о бывшем мне хотелось меньше всего.

— Алименты-то хоть платит?

— Угу, — выдохнула я насмешливо.

Платит он. Как же…

Его долги по алиментам только растут, а сам он иногда всплывает в моей жизни, пытаясь взять деньги у меня.

Говорит, что взаймы, но я знаю, что из себя представляет это лживое чудовище. Внешне он хорош, красив, с манерами, в рубашке. Всё как мама любит. Но внутри там содержится столько гнили, о которой я узнала только тогда, когда вышла за него замуж и родила.

— Стрёмный тип?

Боковым зрением я уловила, как Лёша подался ближе ко мне. Сложил руки на столе и задел меня локтем.

— Мягко говоря, — ответила я обтекаемо.

— А малая про него знает?

— Тебе правда нужно всё это знать? — я заглянула в его яркие голубые глаза. — Или ты просто так неудачно пытаешься меня разговорить и отвлечь?

— Просто хочу знать, есть у нас шанс на потрахаться или нет. Всё-таки, я герой, а героям дают. Я в кино видел, — Лёша смотрел на меня, нисколько не смутившись. Как ребенок, который ляпнул что-то несуразное, но его спасает, что смысл многих слов он не знает. — Ну, так что? Есть, нет?

— Боже, — я прикрыла глаза и, что странно, тоже нисколько не смутилась. — Нет. Нет у нас шанса на потрахаться, Лёш.

— Почему?

— Потому что я взрослая тётя с кучей проблем, большой жопой, и с ребенком на руках. И, поверь, меньшее, что меня интересует, секс на один раз. Такие, как я, ищут надежное плечо, а не член. Даже самый большой. А с тобой у меня ещё и лактация начнётся по старой памяти, — усмехнулась я.

— В смысле? — не понял Лёша, слегка нахмурившись.

— Ты младше.

— И чё? Ты прям сильно старая?

— Тридцать два.

— Пф… мне двадцать пять. Вообще разницы нет. Может, даже прикольно будет. Ты, как дама в возрасте, научишь меня чему-нибудь новому в сексе. А я тебе поясницу за это помассирую.

Заканчивал говорить он уже с очень широкой улыбкой.

— Не смешно, — ответила я, а сама улыбалась во все тридцать два, глядя на парня.

Если не кричать на него из-за парковочного места, оказывается, он очень даже приятный собеседник. Лёгкий.

— Не, реально. Что с бывшим? Расскажи, все свои.

— Я родила ему дочь.

— И? — нахмурился Лёша, искренно, не понимая.

— Он хотел сына.

— И в чём прикол? Типа, наследник? Он имперских кровей каких-то?

— Обычный… долбоёб, — закончил я, не в силах подобрать более подходящий эпитет.

— Какая разница, вообще, пацан или девчонка? — вдруг начал рассуждать Лёша вслух. — Твоё же. Ты вдул. Нянчись и кайфуй. Хотя, я, наверное, первой дочку хочу. Да и вторую тоже, — говорил он, мечтательно глядя на стекло, за которым бегали дети. — Вот у Камаза… — начал было он, но затем осекся. — Ладно. Ты его не знаешь… Короче, у него две дочки малые. Младшая, наверное, ровесница твоей. Прикольно с ними.

— С детьми может быть прикольно, пока она не твои. Ты приходишь в их жизнь на несколько часов, поиграешь, половишь вот эти все приколы и уходишь. А родителям достается большой пласт ответственности, колики, зубики, истерики… Прикольно тоже бывает, я не спорю, но, в основном, это ответственность, боязнь, что не вывезешь, и, конечно, любовь, которая локомотивом тянет материнство.

— Ну, вот, — хмыкнул Лёша. — Разговорил. А там, глядишь, и до потрахаться дойдёт.

— Размечтался, — фыркнула я.

Варин час подошёл к концу. За это время мы с Лёшей успели поговорить и даже ни разу не поругаться. О себе он почти ничего не рассказывал, зато обо мне узнал, наверное, всё.

Я забрала Варю и привела к нашему столику, где Лёша остался охранять мороженое, которое мы заказали специально для Вари.

Дочка, похоже, забыла о собаках. Рассказывала о ребятах, с которыми успела познакомиться за этот час, и уплетала между делом мороженое за обе щеки.

— А помнишь, мама, как тебя в плошлый лаз какой-то дядя за луку держал? Ты тоже здесь сидела. Только Лёши не было.

— Дядя? — Лёша тут же с интересом подался к Варе и мазнул по мне подозрительным взглядом. — Что за дядя держал маму за руку?

— Не знаю, — дёрнула дочка узкими плечиками, уже теряя интерес к этому разговору. — Ну, такой… класивый. Только на нём никто не лисовал, как на тебе.

Как она, вообще, всё помнит? Это было больше двух недель назад.

— Андрей! — опомнилась вдруг и я. — Чёрт! Я совсем забыла!

— Андрей? — повёл Лёша бровью.

Я лихорадочно потянулась к телефону, обнаружила уже один пропущенный от Андрея и, отойдя немного от стола, позвонила ему.

— Прости, — выдохнула я виновато, едва он ответил.

— Ну, раз так, то принимается, — спокойно ответил мужчина. — Что-то случилось? У тебя голос странный.

— На меня с дочкой во дворе напала стая бродячих собак. Сам понимаешь, я не могу оставить её одну после случившегося.

— С вами всё нормально? Травмы, укусы? — с беспокойством вопросил Андрей.

— Всё хорошо, правда. Просто мы очень сильно испугались.

— А что за двор? Улица? Я пробью по своим каналам, может, можно будет что-то с этими псами сделать.

Я назвала Андрею улицу, ещё раз извинилась за то, что наше свидание снова сорвалось и, получив в ответ, что он всё прекрасно понимает и сам поступил бы так же, попрощалась с ним и вернулась за столик.

Варя уже съела мороженое и допивала сок, а Лёша странно на меня смотрел, чуть сощурившись.

— Что? — не выдержала я его взгляда.

— Ничего, — ответил он с нотками загадочности в голосе.

После игровой мы вернулись во двор. Варя притихла. Очевидно, она не забыла о случившемся совсем, просто предпочла не вспоминать об этом некоторое время.

— Мам, там плавда больше нет собачек? — спросила она с неподдельным страхом в голосе, не спеша покидать Лёшиных рук, в которых снова ехала за рулём обратно в наш двор.

— Правда, Варь. Пока никого нет, но лучше нам поторопиться. Уже поздно. Видишь, как темно?

— Можно меня Лёша домой понесёт?

Я вопросительно посмотрела на Лёшу. Уже было неудобно пользоваться его расположением.

— Конечно, Валвала. Донесу с ветерком. Погнали! — пропел он и вынес Варю из машины так, будто делал самолётик. — И быстро-быстро! Обгоним маму!

Варя взвизгнула, задергала ногами в воздухе, будто так помогала ускориться Лёше, а я побежала за ними, спеша достать ключи и самой не начать визжать от страха, что подкрадывался к затылку и щёлкал у самых волос собачьей пастью.

Мы влетели в подъезд, зашли в лифт и доехали до нашего с Варей этажа. Варя ехала на Лёшиных руках, категорически отказываясь их покидать.

Створки разъехались, Лёша поставил Варю на пол, но она тут же потянула его за нами.

— Нет, Валвала, я к себе, — сказал он, не поддаваясь.

— А я хочу, чтобы ты пошёл с нами. Мама, скажи ему! — потребовала дочка.

— Варь, Лёша устал. Он, наверное, хочет отдохнуть у себя дома. Да и нам тоже пора отдохнуть, уже поздно.

— Пусть Лёша у нас отдохнёт! Мама, ну лазлеши!

— Варь, я лучше домой. К себе, — с легкой улыбкой произнес Лёша, тоже пытаясь уговорить Варя разойтись мирным путём здесь и сейчас. Он снова придержал закрывающиеся створки лифта, не давая тому уехать. — А завтра увидимся. Как обычно, в лифте.

— Но я боюсь! — Варя неожиданно бросилась в такие слёзы, коих я у неё ещё ни разу в жизни не наблюдала. — Мама, скажи Лёше, чтобы пошёл к нам!

Я растерялась, не зная, что делать и как всё это прекратить. Лёша смотрел на меня, явно не желая напрашиваться. Да и вряд ли ему вообще всё это надо — утирать сопли трёхлетке. Наверняка, у него свои планы на оставшийся вечер.

— Хорошо, — согласилась я, сдавшись. Варя тут же перестала плакать, но слёзы по её щечкам всё ещё текли. Изображая строгую мамочку, я четко обозначила — Только ненадолго. Тебе скоро спать, Варя. Мы ужинаем и отпускаем Лёшу домой. Потом ты купаешься и спать.

— Ага, — согласилась Варя охотно и, наконец, смогла вытянуть его из лифта. — Всё, Лёша. Пошли. Мама разлешила.

Деловая колбаса в компании своего героя прошагали мимо меня к квартире.

Странно, но Лёша вёл себя достаточно скромно и сдержанно в нашей с Варей квартире. Первые минут двадцать.

Варя отказывалась отпускать его из виду. Постоянно что-то говорила, показывала, рассказывала. Не давала Лёше отойти от себя ни на секунду. Её глаза всё ещё были красными от внезапного всплеска эмоций у лифта, но сейчас она хотя бы не плакала.

Когда Лёша снял берцы, Варя была готова визжать от восторга, увидев на нём носки с какими-то жёлтыми мультяшными цыплятами. Она потащила его в свою комнату, где, выдвинув нижний ящик комода, показала все носки, какие у неё только есть. С цыплятами там, конечно, тоже нашлись.

В любой другой день, придя домой с работы, я бы уже переоделась во что-то домашнее и готовила ужин. Но из-за того, что в квартире посторонний человек, к тому же находящийся очень близко к моему ребенку, я не могла расслабиться и даже переодеться. Пусть даже этот человек спас нас сегодня от ужасного. Доверять ему безоговорочно из-за этого я не стала. Единственное, что я себе позволила, это собрать волосы в пучок.

Постоянно поглядывая на них двоих и следя за поведением Лёши, я готовила ужин — по просьбе Вари сварила спагетти с сосисками. Обычно Варя не очень охотно делиться маленькими сосисками, которые я специально покупаю только для неё, но сегодня она решила, что Лёше тоже нужно побольше сосисок.

Варя показывала Лёш свои рисунки, свои лучшие платья и костюмы, а затем повела его в мою комнату мимо меня, находящейся на кухне и заваривающей чай.

— Пойдём, я покажу тебе, что у мамы в комоде, — говорила она. — У мамы много бюстгальтеров, но она не лазлешает мне носить их в садик…

— Варя! — я едва не подавилась языком от смущения и возмущения, захлестнувших меня. Строгим взглядом впилась в лицо Лёши, которому, похоже, всё очень даже нравилось. — Ну, ты-то хоть… — процедила я едва слышно.

— Я — человек маленький, — невинно развел Лёша руками. — Мне сказали, что у нас экскурсия, я и хожу, смотрю, что показывают.

— Ужин готов, — произнесла я с нажимом. — Варь, не нужно показывать гостю прям всё, что у нас есть дома. Давайте, кушать, пока не остыло.

С наигранным сожалением, что он не посмотрел лифчики в моем комоде, Лёша помыл руки сразу после Вари, и сел за стол. Разумеется, дочка посадила его рядом с собой, и едва не с вилки кормила сосисками.

К слову, оба они хорошо поели. Лёша ел так, будто до этого ужина пару дней точно ничем не питался. Даже добавки попросил, и Варя, повторяя за ним, тоже. Даже от салата не отказалась.

После ужина они устроились на диване перед телевизором, чтобы посмотреть мультики. У меня же уже чесались ноги от капронок, от которых я привыкла избавляться сразу, придя домой.

Решив сделать всё очень быстро, я зашла в свою комнату и прикрыла дверь. По дороге к шкафу сняла колготки, пустив по ним стрелки. Открыла дверцу, быстро взглядом нашла шорты и майку, в которые переоделась со скоростью света, скинув с плеч платье-пиджак.

Сразу стало легче. Сразу почувствовала себя дома. Ещё бы лифчик снять, и вообще хорошо. Но пока дома такой гость, как Лёша, сосками светить не хотелось. Поэтому сиськи были вынуждены бодро торчать в лифчике остатки вечера и слегка выглядывать полусферами из выреза майки.

Вульгарно, да? Пошло?

Пофиг!

В конце концов, я дома. Пусть скажет спасибо, что полусферы торчат не из-под подола.

Я вышла из комнаты, мысленно кайфуя от того, что наконец-то тело начало дышать.

Варя и Лёша сидели на диване всё в тех же положениях, что я их оставила. Кажется, они даже не заметили, что я куда-то исчезала. У них шло активное обсуждение мультика.

Пользуясь случаем, я быстро помыла посуду и ответила на вопросы подруги о том, всё ли хорошо с Варей. Ещё из ТЦ я ей написала о собаках и попросила не приезжать. Она всерьёз перепугалась за нас с Варей и до сих пор закидывала вопросами о нашем состоянии.

Про Лёшу я не написала ей ни слова. Моё подсознание страховалось от очередного сватовства.

Помыв посуду и глянув на часу, я поняла, что пора Варю купать и укладывать спать. Вечер был более, чем насыщенным, наверняка она ужасно устала.

Я тихо подошла к дивану и обнаружила, что Варя очень удобно устроилась под боком у Лёши. Они расслабленно отвалились на подушки и оба очень увлеченно смотрели мультики, даже не заметив, что подошла я.

— Доча, — позвала я Варю тихо, чтобы не напугать.

Они оба подняли на меня взгляды, а я только сейчас обнаружила, как сильно схожи цвета их глаз. Они даже посмотрела на меня с одинаковой эмоцией, мол, «чё пристала?».

И если Варя продолжала смотреть мне в лицо, то Лёша плавно опускался взглядом все ниже и ниже, разглядывая меня так, будто я перед ним в белье, а не в приличной домашней одежде.

— Варя, пора купаться и спать. Лёше тоже уже пора домой.

— Но я пообещала Лёше ещё один мультик перед сном. Пожалуйста, — сложила она бровки домиком.

— Варя, у Лёши, наверняка, полно своих дел. Давай не будем задерживать гостя.

Я взяла дочку на руки и понесла в ванную комнату.

— Лёша, ты же хочешь посмотреть ещё мультики? — вопросила Варя, пока я её уносила.

— Посмотреть? — хмыкнул Лёша, снова пробежавшись по мне взглядом. — Хочу.

— Тебе, наверное, пора домой, Лёш, — мягко намекнула я, что сейчас самый удачный момент для бегства, пока Варя сильно не настаивает. — Спасибо, что помог нам сегодня. Но уже поздно.

— Вы меня выгоняете? — вскинул он брови.

Слишком много манипуляторов в этой квартире. Слишком много.

— Не выгоняем, — вздохнула я, покачивая дочку на руках. — Просто уже, правда, поздно, Лёш.

— Оу! Реально, — удивился он, посмотрев время в своём телефоне. Встал с дивана и, поправляя свободную футболку, пошёл в сторону прихожей. — Ну, ладно, Валвала, мне пора домой. Встретимся завтра в лифте?

— Ну, один мультик. Ну ты же не видел, — захныкала Варя. Устало, но очень грустно. Стало ясно, что после купания она очень быстро уснёт.

Только поэтому я согласилась снова пойти ей на уступки.

— Только один, — произнесла я строго. — А пока ты купаешься, Лёша нарежет тебе банан.

— Я?! — удивился парень.

— Ты, — строго припечатала я, пока Варя радовалась тому, что Лёша для неё что-то приготовит.

— И стакан теплого молока, — добавила она, когда мы зашли в ванную.

Честно говоря, купая Варю, я не рассчитывала, что Лёша реально нарежет банан и уже тем более догадается погреть Варе стакан молока. Я ожидала, что он сбежит, едва мы исчезнем из виду. Но, выйдя из ванной с дочкой, которую я помыла и уже переодела в пижамку, я с удивлением обнаружила стакан теплого молока и детскую тарелку, на которой кружочками был нарезан банан.

Если бы я бывшего мужа попросила хотя бы почистить этот банан, то бытовой инвалид в его лице уже закатил бы мне скандал о том, что на кухне место только бабе, он там ничего делать и трогать не будет. Его дело — прийти и сожрать то, что уже готово и на стол составлено.

— Класота! — восхитилась Варя тому, как Лёша цветочком выложил для нее банан.

Сам парень сидел на диване, залипая в телефон. Но, увидев нас, убрал мобильник и сел прямо, приветствуя Варю, которая, конечно же, похвасталась пижамкой.

— Один мультик, — напомнила я им двоим, оставив на диване.

— Садись с нами, мама, — Лёша слегка отодвинулся, освободив для меня место. Варя сидела по другую его руку и доставала фломастеры.

Нехотя, но я села рядом с Лёшей, стараясь не касаться его джинсов своими неприкрытыми ничем ногами.

Варя, в свою очередь, не стеснялась ничего: прижалась к Лёшиному боку спиной, закинула его руку на себя и начала раскрашивать его татуировки фломастерами.

— Варя! — спохватилась я.

— Нормально всё, — остановил меня Лёша. — Можно. Хочешь, тоже порисуй.

Он вытянул руку, показывая, что там тоже есть что раскрасить.

Я отказалась. Сидела рядом несколько минут, делая вид, что тоже смотрю мультики. Хотя сама всё время ощущала только тепло и комфорт, исходящие от парня.

Откинулась на спинку дивана и почувствовала, как Лёша почесал затылок, а затем, вместо того, чтобы вернуть руку на своё бедро, где она и была, закинул мне её за голову и будто случайно коснулся подушечками пальцев плеча.

Хорошо, что я была в бюстгальтере, иначе мои соски уже бы очень выпукло заявили о том, какая реакция прошлась по всему моему телу. Главное — продолжить делать вид, что я увлечена мультиком.

Мультиком!

Господи! Аж в жар бросило.

Серия мультика оказалась какой-то бесконечной. Я уже начинала терять терпение, поглядывая на часы на стене сбоку.

Ещё Лёша периодически пялился мне в декольте, вместо того, чтобы залипать в экран телевизора.

Когда мультик закончился, я с облегчением выдохнула и встала с дивана, давая понять, что на этом точно всё — гостеприимство закончилось.

Но, к своему удивлению, обнаружила уже спящую Варю. Она пригрелась у Лёшиного бока и, придерживая его татуированную руку своей чистой, сладко посапывала, приоткрыв рот.

Я быстро убавила громкость телевизора, приглушила свет и попыталась взять Варю на руки. Лёша не дал.

— Показывай, — шепнул он тихо и сам аккуратно взял Варю на руки так, чтобы её щечка легла на его плечо.

Я пошла вперед, открыла для него дверь Вариной комнаты и откинула одеяло. Лёша аккуратно уложил Варю, а я быстро подсунула ей мягкую игрушку, которую она тут же обняла и, кажется, даже не поняла, что её перенесли из гостиной в комнату.

Оставив на тумбочке приглушенный свет, мы с Лёшей тихо вышли из комнаты. Он сразу пошёл в прихожую. К счастью, мне не пришлось выпроваживать его намёками.

Пока он надевал и шнуровал берцы, я стояла рядом, подперев спиной стену.

Парень закончил с обувью, выпрямился во весь рост, надел кожаную куртку и окинул меня странным взглядом. Будто хотел что-то сказать, но сдерживался.

— Ну… — начала я смущенно, понимая, что кто-то из нас двоих всё же должен говорить. — Спасибо тебе ещё раз за то, что вовремя появился. Ты, правда, очень нас спас, Лёш. И Варя… — я на секунду посмотрела в сторону её комнаты. — …Она, вообще, считает тебя своим…

К моим губам прильнули губы. Настойчиво, горячо и требовательно. Шеи коснулись пальцы и слегка сдавили её, вынуждая запрокинуть голову.

Шумно втянув носом воздух, я неожиданно для самой себя ответила на поцелуй, но сразу отстранилась, вспомнив, кого целую.

— Ты что делаешь? — выдохнула в его губы и заглянула в глаза, в которых черный зрачок перекрыл их цвет.

— Подумал, что ты опять начала плакать? — тихо с хрипотцой ответил Лёша. — Показалось?

— Угу, — кивнула я и сглотнула.

— Бывает, — Лёша повёл плечами и отошёл от меня к двери. Сам открыл и, подмигнув напоследок, вышел, закрыв за собой дверь.

Поворачивая замки, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце, я понимала, что сегодняшней ночью у Бибера сядут батарейки.