Свидание в лифте

Эпилог

Ещё один подход. Ног уже почти не чувствую, поясница отваливается, а задница горит от того, как на неё пялиться какой-то парень.

Я вижу его похотливый взгляд в отражении зеркала во всю стену и борюсь с желанием бросить в его рожу тяжелую штангу, что водрузила на свои плечи.

Несколько раз мы пересекаемся с ним взглядами в зеркале. Без слов пытаюсь дать ему понять, чтобы не пялился. Но он, похоже, настолько тупой, что мой серьёзный взгляд и красное от напряжения лицо воспринимает как часть флирта.

Идиот.

Закончу подход и пошлю его куда подальше. Либо его увидит Лёша и разобьёт ему рожу гантелей.

Но подходи закончить я не успела. К парню за мной раньше подошёл Лёша. Довольно ухмыляясь, скрестил накаченные татуированные руки на груди и тоже стал пялиться на мой зад. Поймал мой взгляд в отражении и едва заметно подмигнул, вызвав улыбку.

— Ничё такая, да? — обратился он вдруг к парню, продолжающему пялиться на меня. Можно подумать в этом фитнес-клубе мало других задниц.

— Ага, секси, — похоже, парень был только рад встретить единомышленника. — Талия и жопка — вообще чётко сочетаются. Сразу видно, что своё.

Услышав это, я тут же с опаской перевела взгляд на Лёшу, боясь, что он учинит драку. А ведь так уже было.

— Сочная да? — подозрительно довольно ухмыляясь продолжал Лёша.

— Ага. Не знаешь, кто она?

— А тебе зачем?

— Хочу протеином угостить, — ехидно оскалился парень, изобразив руками неприличные хлопки. — Ну, ты понял, да?

Я ждала, что парень мгновенно будет отправлен в нокаут, но Лёша, почему-то, тоже улыбался вместе с ним. Но во взгляде его четко читала напряжение и желание убивать.

— Кольцо на безымянном пальце её правой руки видишь? — спросил у него Лёша. — С большим таким брюликом.

— Ага.

— И на этом же пальце обручальное. Толстое такое. Белое золото, платина…

— И чё? — самоуверенно хмыкнул парень. — Она тут так задницу качает, что, походу, с мужем-то и не ебёться. Вот и ищет на кого бы присесть.

— Лёш, — успела я окликнуть его за секунду до того, как он схватил парня за шею одной рукой, едва не оторвав от земли.

— Она моя жена, гондона ты кусок, — процедил Лёша прямо ему в лицо.

Парень тут же и опух, поняв, что крупно попал. Глазки его забегали, ища пути спасения.

От смешинок в глазах моего мужа не осталось и следа.

Пришлось быстро бросать штангу на пол и спешить разнимать этих двоих. Хоть они пока и не дрались, но, похоже, это вот-вот случится.

Но я даже подойти не успела, как Лёша отпустил уже извиняющегося парня, который признавал, что «попутал» и больше этого не повторится.

— Ты можешь менее экстравагантно оповещать округу о том, что мы теперь женаты? — спросила я, когда парень ушёл подальше, а напряжение всего зала вокруг нас спало.

— Пусть знает и другим передаст, — угрожающе бросил Лёша. Заглянул в мои глаза и тут же сменил ледяной блеск в голубых озёрах на взгляд кота из Шрека. — И, кстати, я тебе говорил, что ты секси для всех. Не только для меня. Вот тебе подтверждение.

— То есть ты через того пацана отвесил мне несколько комплиментов? — повела я бровью.

— Ну, да, — широко улыбнулся муж. — Зато ты услышала неподкупное мнение.

— Ага. От пацана, которого ты чуть не придушил на моих глазах.

— Ну, он сам виноват.

— Господи, — вздохнула я пошла обратно к штанге. Нужно закончить подход, иначе тренер, который пасётся где-то рядом, придумает мне новое «развлечение».

Я успела присесть лишь раз, как ко мне снова подошёл Лёша, но в этот раз для того, чтобы повязать на моей талии свою толстовку, которая прикрыла зад в лосинах.

Поймав мой взгляд в отражении зеркала, Лёша невинно поцеловал меня в плечо, а затем в шею.

— Куда дальше? На какой тренажер? — спросил он, присаживаясь вместе со мной, слегка страхуя.

— Это последний. Дальше душ, и пора ехать в садик за Варей.

— Тогда я тоже заканчиваю.

— Угу, — только и хватило у меня сил на то, чтобы выдохнуть.

Вообще, я всегда мечтала ходить в фитнес-клуб, но никогда не могла найти для это время. Да и стыдно как-то было, что ли. Неудобно. Тут все такие красивые и стройные. Девчонки, я имею в виду. Сколько их к Лёше подходило, пока до каждой не дошло, что он теперь со мной. Девчонки обручальные кольца на пальцах соперниц видят лучше и четче. Даже, наверное, ценник этих колец успели прикинуть, судя по их взглядам.

В общем, я думала, сначала похудеть и подкачаться дома, чтобы в зале стыдно не было, но Лёша потянул меня за собой, убеждая в том, что теперь ему без меня везде скучно. Первое время мне было ужасно неловко. Я думала, что позорю своего мужчину своим дряблым видом, но со временем и втянулась и подтянулась. И уже почти год мы вместе находим на зал два-три дня в неделю, при этом успевая делать в нашей новой квартире ремонт и, конечно, уделять время Варе.

Варя, кстати, вообще забыла, что Лёшу зовут Лёшей. Он для неё только папа и никак иначе. Даже спорит со мной, если утром её прихожу будить я, а не папа.

А ещё после свадьбы мы обе с ней обрели новую фамилию. Теперь мы Гордеевы. А у Вари теперь ещё и новое отчество. Теперь она Варвара Алексеевна. Потому что, как авторитетно заявил Лёша: «Варвара Сергеевна — звучит чмошно. И, вообще, папа я, а отчество не моё».

Я месяц сомневалась, спорила сама с собой. Лёша обижался на моё молчание, ибо ему было важно стать папой не только на словах, но и во всех бумагах.

В общем, у Варвары Алексеевны теперь есть оба родителя и полноценная семья с кучей родственников.

Закончив в зале, я пошла в душ, чтобы быстро помыться и поехать за дочкой. Едва я успела смыть пену, как в матовую дверцу кабинки постучали.

— Кто? — испуганно спросила я. Не припомню, чтобы кто-то хоть раз стучал в душевую в фитнес-клубе.

— Муж, — донесся оттуда Лёшин голос.

— Ты что забыл в женской душевой? — зашипела я, открывая дверцу. — И как ты, вообще, понял, что здесь именно я?

— Кроме тебя никого тут и нет, — хмыкнул Лёша. — Я проследил.

Придерживая на бёдрах полотенце, вошел в кабинку, потеснив меня к стене. Закрыл дверь изнутри.

— И что ты задумал? — спросила я нарочито строго, а у самой уже дыхание перехватило от предвкушения, стоило Лёше сдернуть с бедер полотенце.

— Соскучился, — хрипло выронил Лёша и накрыл мои губы требовательным горячим поцелуем.

Его ладони скользнули по спине к заднице и сжали ягодицы, почти оторвав меня от пола. Твердый стояк уперся мне в живот, где разгорался пожар.

— Нас услышат, — выдохнула я последнюю разумную мысль в губы мужа ха секунду до того, как он поднял меня над полом и заставил обвить ногами его голый торс.

— Пусть слушают.

Он плавно вошёл в меня. По нашим телам пробежал крупная дрожь. Хотелось слиться ещё сильнее, прижаться ещё теснее, чем это вообще возможно.

Мы двигались в унисон. Он держал меня крепко. Ласкал. Целовал. У меня не было ни малейшего сомнения в его силе и надежности. Я точно знала, что он удержит. Не даст мне упасть и не сделает больно.

— Мы без резинки, — выдохнул Лёша мне в губы, когда я начала ускоряться на пути к пику.

— Я знаю.

— Я спущу в сторону.

— Не надо, — протестующе качнула головой, впиваясь зубами в широкое татуированное плечо. Не хочу, чтобы он выходил. Не хочу, чтобы заканчивал. — Я… У меня… безопасные дни, — произнесла я заплетающимся языком. — Не останавливайся.

Обняв крепче за талию, Лёша нашёл мои губы в потоке горячей воды. Начал жестче насаживать, точно зная, как мне нравится.

— Держись, — выдохнул рвано, ускоряя ритм.

Пряча стоны, кусая его, я почувствовала, как он достиг пика удовольствия вслед за мной.

— Жёнушка моя, — промурлыкал он довольно, пока я чувствовала его пульсацию внутри себя.

Четыре недели спустя…

Это не может быть ошибкой.

День только начался. Лёша, как обычно, проснулся бодрым и, натянув шорты на трусы с бананами, пошёл будить Варю. Скоро пора выезжать в садик, а затем на работу.

От меня сейчас все будут ждать завтрак, но из-за тошноты и головокружения я даже шевелиться не хочу. Знаю, что стоит принять вертикальное положение, как мне станет ещё хуже.

Я лежала и слышала звонкий смех дочери за стеной.

Как у него всегда так ловко и быстро получается её будить? Даже я так не умею.

Слышала, как они оба прошли в кухню, а затем зашумел чайник.

Через несколько секунд они оба ввалились в комнату, явно делая это наперегонки. Варя запрыгнула на постель и начала скакать вокруг меня.

Глянув на меня, Лёша сразу понял, что со мной что-то не так. Даже моя старательно натянутая улыбка не смогла спасти ситуацию.

— Опять плохо? — спросил он, хмуря брови. Подошёл ближе, навис надо мной и приложил ладонь ко лбу. — Температуры вроде нет.

— Всё нормально, Лёш. Сейчас немного полежу и пройдёт.

— Эта хрень уже четвертый день, Юль. Давай, всё-таки, к врачу. Я на дом вызову.

— Не надо, Лёш. Просто недомогание. Варя же недавно болела. Видимо, мне перешло.

— Тогда, давай, я тебе лекарства принесу. Ты же ничего не принимаешь.

— Я вчера вечером противовирусное приняла. Ну, и сейчас после завтрака ещё приму, — соврала я и даже не покраснела.

— Блин, Юль… — хмурился Лёша. — Если завтра не станет легче, я звоню врачу.

— Всё нормально будет, Лёш. К тому же завтра нам нужно ехать к твоему этому… как его… Камазу. Я как раз до завтра оклемаюсь.

— Ну, смотри, — качнул он головой, явно не веря тому, что мне волшебным образом станет лучше.

— Мама, не болей, — Варя погладила меня по волосам и аккуратно поцеловала в лоб.

— Не буду, булочка, — чмокнула я её в щёку.

— Ладно, булочка, пошли завтрак готовить, — Лёша взял Варю на руки и пошёл с ней из комнаты. — Сделаем маме сюрприз, да? Чтобы она быстрее выздоровела.

— А что мы плиготовим, папа?

— А всё, что предложишь.

Они ушли на кухню, продолжая обсуждать предстоящий завтрак.

Взяв себя в руки, я села в постели. Не сразу, но встала. Накинула халат. Из сумочки взяла тест, что купила вчера, и незаметно спрятала его в рукав с перьями. Проскользнула в ванную вместе с телефоном, который ночью, наверное, едва не лопнул от количества смс от Кати.

Распаковала тест, сделала всё, как было написано в инструкции, и села на крышку унитаза, чтобы дождаться результата.

В общем-то, тест — это формальность. Я и без него отлично понимаю, что со мной происходит. Задержка, тошнота, слабость, озноб, сонливость… — все эти симптомы мне очень хорошо знакомы.

Долго ждать и не пришлось. Почти сразу появилась вторая полоска. Чем дольше я смотрела на тест, тем эта полоска становилась четче. Как и моё понимание того, что Лёша — чертов снайпер.

Всего раз за год с момента нашего первого секса я позволила ему кончить в меня, так он сразу попал точно в цель.

Закрыв лицо ладонями, я сокрушенно выдохнула.

Пальцы мелко подрагивали. Мне было страшно о самой мысли сказать об этом Лёше.

Я боялась.

Опыт прошлой беременности показал, что это может быть один из самых адских этапов в моей жизни.

Я не хочу видеть отвращение в глазах мужа на округляющийся живот и мою неповоротливость на поздних сроках. Не хочу понимать, что он не хочет меня настолько, что даже спать рядом со мной отказывается. Не хочу, чтобы он брезгливо морщил нос на предложение погладить животик, где будет пинаться наш ребеночек. Не хочу, чтобы он сравнивал меня с помойной беременной кошкой, у которой тоже видел, как внутри копошаться котята.

И всё это я прошла уже больше четырех лет назад и до ужаса боюсь, что нечто подобное может повториться.

Я понимаю, что Лёша совершенно другой человек. Он любит меня, и в его чувствах я не сомневаюсь и не сомневалась никогда. Но я не в силах успокоить внутреннюю истеричку, которая уже четыре дня в панике мечется по черепной коробке.

С тестом всё ясно — я беременна.

Чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, я взяла телефон и по матерным смс-кам от Кати поняла, что она ещё не родила. Схватки начались ночью и, видимо, ещё не дали результата.

Пока я думала, что ей написать, она сама мне позвонила.

— Я больше никогда не буду трахаться! — крикнула она, едва я ответила на звонок.

— Через два месяца ты будешь петь по-другому, — хмыкнула я.

— Да иди ты в задницу! — кричала Катя, явно стараясь перетерпеть очередную схватку. — Я уже не знаю, на какой стене мне повиснуть, чтобы легче стало. Сколько ещё это будет длиться, а? Я сдохну раньше!

— Как почуешь, что хочешь высрать пушечное ядро, то там скоро всё и закончится, — с улыбкой ответила я.

— Пока что я сама себе кесарево хочу сделать. Нафига я тебя послушала?! Терпимо, нормально… Легко, легко… Нифига лёгкого! А ты, вообще, даже не смотри в мою сторону, понял?! Будешь перерезать пуповину вместе со своим членом! Понял меня?!

А это уже, видимо, было адресовано Руслану. Они выбрали партнерские роды, думая, наверное, что всё будет так же красиво, как в видосиках в интернете: лепестки, томная музыка, аромасвечи… Но реальность оказалась чуть более суровее. Лично я, рожая Варю, не хотела бы, чтобы рядом был муж. И сейчас тоже пойду рожать одна. Это не обсуждается.

— Катюша, — услышала я ласковый голос очень терпеливого Руслана. — Раскрытие уже восемь сантиметров. Немного осталось, милая.

— Немного осталось? Это меня немного осталось! Что ты встал?! Прыгай на своём этом сраном шарике! Зря его припёрли сюда, что ли?

— Сама на нём попрыгай. С ним полегче, — предложила я, пока подруга не орала.

— Чё ты сел на мой шар? Встань! — рявкнула сразу Катя. — И страхуй меня. Я упасть с него боюсь.

— Ну, как? — спросила я через несколько секунд, пережидая вместе с подругой схватку. — Легче стало?

— Нихрена, — ответила она на выдохе, но уже значительно тише. — И как после этого женщины решаются ещё на одного ребенка? А потом ещё, и ещё…

— Сама не знаю, — протянула я задумчиво. — Как-то решаются… Ладно, Кать. Ты там дыши, не поддавайся панике и слушай врачей. Скоро всё закончится. Напишешь мне потом вес и рост вашего мальчишки, хорошо?

— Хорошо, — спокойно выронила подруга.

Я отключила звонок, прижала телефон к губам и задумчиво посмотрела на дверь, за которой Варя и Лёша подпевали мультикам. Это уже их традиция.

И как ему рассказать о беременности? Рассказать о беременности я боюсь больше, чем самих родов.

Как он отреагирует? Как мне реагировать на его реакцию?

Мне нужна ширма.

Точно!

Поедем к его родственникам, там я и скажу обо всём. За другими людьми будет проще спрятаться, если всё пойдёт не по сценарию романтических фильмов, где папаша непременно рад беременности возлюбленной.

Только бы набраться смелости…

Восемь месяцев спустя…

Чёрт!

Опять не родила.

Да что ж ты будешь делать?!..

Чувствую себя бегемотом. Я уже устала и хочу родить. Сороковая неделя, всё-таки. Лето на дворе. Пора бы уже. Но наш сын не собирается. Ему там, в животе, комфортно настолько, что я, наверное, ещё пару лет буду вынуждена ходить беременная.

Лёши в постели уже нет. На лето мы перебрались на дачу. У Вари в садике ремонт, а мне нужно дышать свежим воздухом. Лёша следит за тем, чтобы воздух вокруг меня был самым свежим, чистым и чтобы цветов вокруг меня было побольше.

У нас уже не комната, а клумба от числа букетов, которые он мне дарит.

По дому я передвигаюсь исключительно в его футболках. Так комфортно мне и малышу. Да и не люблю я, когда живот обтянут.

Спустившись вниз, нашла Варю, играющей в гостиной за столом с раскрасками.

— Ты чего так рано проснулась? — подошла я к ней, поцеловав в макушку.

— Мы с папой на рыбалку ходили.

— Да? — вскинула я удивленно брови. Когда они всё успевают? — Поймали что-нибудь?

— Только чьи-то старые ботинки. А рыбу потом в магазине купили.

— Молодцы, — хохотнула я. — Голодная?

— Нет. Мы с папой уже покушали.

— И всё без меня, — как старая ворчащая бабка, держась за уже уставшую от тяжести малыша поясницу, я поплелась в кухне, где Лёша сидел с кофе за ноутбуком.

Основной объём работы он взял домой, так как последний месяц боится, что я могу родить в любой момент. И очень переживает, что его может не оказаться рядом.

Стоило ему увидеть меня входящей в кухню, как на губах его заиграла улыбка.

— Пингвинёнок мой, — сказал он ласково.

— Отстань, — буркнула я, подойдя к холодильнику. Несколько секунд изучала его содержимое, пока не поняла, что ничего кроме сосисок не хочу. Закинула три штуки в кастрюлю, поставила на плиту и подошла к Лёше. Ревниво заглянула в его ноутбук, желая доколупаться, но ничего кроме непонятных мне схем и графиков не увидела. — Когда я уже рожу, а? Устала.

— Котёнок мой, — он повернулся ко мне на стуле, поднял низ футболки и оголил живот, на котором оставил кучу поцелуев. — Врач сказал, не торопить и не торопиться.

— А ты финики купил?

— Не торопить. Я тоже знаю эти приметы, — напомнил Лёша, положив ладони на выпирающий живот.

— Даже Машка уже родила.

— Ну, и что? И наше время скоро придёт.

— А ты что такой блаженный сегодня? Прям с утра. Что-то задумал? Опять мне машину купил или ещё чего?

— Нет, — хохотнул Лёша, а глаза его радостно сверкнули, когда сын пнул его в ладонь. — О! Проснулся наш мелкаш.

— А что тогда?

— Не знаю. Просто настроение хорошее с утра. Кайфово как-то.

— Везет тебе, — вздохнула я и прижала его голову ухом к животу. — Ладно. Пойду я, короче, окна мыть и верблюда рисовать.

Мы с Варей занялись уборкой.

Лёша ходил рядом — страховал, кряхтел, пыхтел. Он, вообще, будто немного двинулся на моей беременности.

Со дня, как узнал о том, что я в положении, начал тщательно следить за тем, чтобы я не поднимала ничего тяжелого. Даже обувь мне пытался надевать, видимо, думая, что уже не дотягиваюсь. А я и сейчас дотягиваюсь, но его это не останавливает.

А в день, когда я почувствовала первые шевеления нашего малыша, сутки не убирал ладонь с живота, надеясь тоже это почувствовать. Очень расстроился, когда ничего не ощутил. Зато потом сколько радости было, когда это, наконец, случилось. Сидел как кот перед аквариумом рядом с моим животом и ждал повторения.

— Я сама могу, — ворчала я, желая поднять небольшое пятилитровое ведро самостоятельное.

— Оно тяжелое для тебя. Куда нести?

— Туда.

— Папа, а можно я понесу? — вопросила Варя.

— Конечно, булочка, — отдал он ей ведро, которое та неуклюже понесла к следующему подоконнику.

— А я?

— А тебе нельзя.

— Ты финики купил?

— Я не буду их покупать.

— Ладно, через верблюда пошагаю, — решительно заявила я.

Благо, верблюда мне уже нарисовала Варя.

— Капризулька, — усмехнулся Лёша, целуя меня в кончик носа.

Окна оказались помыты, верблюд пройден, а рожать я, похоже, так и не собираюсь.

Вечером, пока я готовила ужин, в моих рук развалилась перечница. Запах перца разлетелся на всю кухню и чихать начала вся семья.

Я старалась морщить нос, чтобы меньше вдыхать черное облако, но в итоге чихнула сильнее всех. Настолько сильно, что у меня отошли воды. И такое облегчение настало…

— Мама! — шокировано выпучила на меня дочка глазища. — Ты описалась? Я тебе горшок сейчас принесу. Не волнуйся, мамочка. Ничего страшного не произошло, — сказав это, она убежала в ванную комнату на втором этаже за своим горшком.

Я перевела взгляд на Лёшу, который смотрел на меня глазами ничуть не меньше, чем у нашей дочки.

— Твою-то мать! — дошло до него осознание. Он начал метаться по дому, по этажам, собирая сумки, которые я приготовила ещё в тридцать недель. Носился, искал документы, наводил панику и кипишь, пока я спокойно приняла душ, собрала себя и Варю.

— Почему ты такая спокойная? — не выдержал он, пока я расчесывалась, стоя перед зеркалом.

— Потому что две истерички в доме — это уже перебор. Поехали. Я уже позвонила врачу.

— Я тоже позвонил. Нас ждут.

Варю мы отдали родителям. Я бы им и Лёшу отдала, но недавно в каком-то сентиментальном порыве подписалась на партнерские роды.

И сейчас мне, вроде как, дышать надо и думать о хорошем, но я не могу думать ни о чем, кроме Лёши, который, пытаясь чем-то себя отвлечь, чтобы мне не мешать, пока я привыкаю к схваткам, поиграл в баскетбол моим фитболом, съел ужин свой и мой, поиграл со всеми приборами, что нашёл в палате, а теперь сидит напротив меня и смотрит то в глаза мне, то ниже пуза.

— Может, подушку на пол подложим?

— Лёш, он не выпадет так просто. Мне ещё нужно будет постараться, чтобы он вышел из меня.

— Массаж? — предложил он.

— Давай.

Шесть часов длились схватки, и всё это время Лёша не оставил меня ни на секунду. Чем меньше становился интервал между схватками, тем серьёзнее и ответственнее становился сам Лёша. Он следил за моим дыханием, дыша вместе мной. Потом, правда, жаловался, что у него голова кружится, но всё равно был рядом.

Одним слово, выполнял данное им же обещание, быть со мной от начала и до самого конца. Следил даже за интонациями врачей, требуя от них разговаривать со мной уважительнее. Этого мне не хватало на первых родах, так как персонал относился ко мне и к остальным роженицам отвратительно, акцентируя внимание на том, что рожают все и сюсюкаться им с нами некогда.

Здесь же лучший перинатальный центр с лучшим и максимально отзывчивым персоналом. Но сейчас я не жалею ни капли, что согласилась пойти на всё это с Лёшей рука в руке.

— Там, мамочка, рожаем, — объявила акушерка, посмотрев меня. — Папаша, нашатырь готов.

— Мне не надо.

— Все вы так говорите, — хмыкнула она. — А потом вам показываешь пуповину и только успеваешь ловить обмякшее тело молодого отца. За руку жены хоть крепче держитесь.

Я думала, что максимальный уровень паники увидела в глазах мужа, когда у меня отошли воды, но оказалось, что паника началась у него только сейчас. Даже испарина на лбу его выступила.

— Только не вырубайся. Не бросай меня, — попросила я, перед тем, как начать тужиться. Крепко взяла его за руку и…

Три потуги и мир услышал первый крик нашего сына.

— Девочка моя, — выдохнул Лёша, прислонившись лбом к моему лбу. Он широко улыбался. В ярких голубых глазах блестели слёзы искреннего счастья. — Котёнок мой.

— Третьего поедешь рожать сам, — выдохнула я устало.

— В следующем году, да? — с надеждой вопросил Лёша.

— Доктор, скрестите мне ноги и сшейте.

Конец