Свидание в лифте

Глава 19. Юля

Сложнее всего оказалось не врать Варе о том, что я одна ночью съела почти все оладьи. Сложнее всего оказалось говорить о чем-то другом, кроме Лёши, во время обеденного перерыва, в котором мы встретились с Катей.

И дело не в том, что мне хотелось поделиться подробностями уже двух проведенных вместе ночей. По большому счёту, я об этом могла спокойно молчать и ничего не говорить. Чем я занимаюсь ночью в своей постели, касается только меня и того другого человека. Кому-либо ещё об этом знать необязательно.

Но Катя, кажется, думала иначе.

Конечно, она не спрашивала о Лёше напрямую, даже пыталась говорить на другие темы, но я постоянно ощущала её присутствие рядом с самой запретной к обсуждению темой. Вопросы, касающиеся Лёши, так и висели между нами в воздухе и не давали нам полноценно и расслабленно общаться, как бывало всегда.

— Как Андрей? Вы ещё переписываетесь? — спросила Катя и начала крутить в руках кофейную чашку, старательно делая вид, что данная тема её не очень-то интересует.

— Переписываемся, — ответила я ровно, точно зная, о чём она спросит дальше.

— А твой этот… не против?

— Почему он должен быть против?

— Ну, просто… вы спите. Это же тоже, вроде как, отношения…

— Мы не спим. Мы переспали две ночи. Без обещаний, без пустых слов. Просто секс.

— Поверить не могу, что ты всерьёз подписалась на такие отношения, — Катя осуждающе качнула головой. — А Варя что? Вы ей как-то объясняете ваш этот просто секс?

— Варя об этом, в принципе, ничего не знает и не должна знать. Ей три года. И Лёша для неё просто сосед в прикольных носках. Вот и всё.

— Жёстко ты, конечно.

— Что жёсткого? — нахмурилась я, не понимая.

— Я, конечно, слышала, что после тридцати женщины могут начать черстветь и отрицать романтику. Особенно матери-одиночки. Но чтобы настолько… — Катя поджала губы и заглянула мне в глаза, вкрадчиво и аккуратно произнося следующие слова. — Ты точно нормально, Юль? В смысле, этот пацан не разводит тебя на бабки? Не запудрил тебе мозги? Просто, то, что между вами происходит, странно. Я не про секс. Нет. Ты мне про него так и не рассказала… — маленький упрек от подруги. — … Просто, я не понимаю, почему ты упрямо о нём молчишь. Ничего не рассказываешь. Такое ощущение, что он промыл тебе мозги, и через месяц-два ты останешься на улице без квартиры и средств к существованию. Я не говорю, что ты дура доверчивая, но я сейчас впервые начала за тебя по-настоящему волноваться.

— У меня всё нормально, Кать. И не рассказываю я о нём ничего, не потому что он мне что-то в уши напел, а потому что сама не хочу о нём говорить с кем-либо. Мы просто трахаемся, раз уж на то пошло.

— И ты даже чуть-чуть не рассматриваешь его как потенциального парня или… мужа, например?

— Нет, — хохотнула я. — Точно не рассматриваю. На эту роль я вообще никого не рассматриваю.

— Почему? И даже Андрея?

— И Андрея тоже, — согласно кивнула я. — Отчим у Вари? Ты представляешь себе это? Лично я даже в самом страшном сне не хочу это видеть. Учитывая, что с ней сделал родной отец, я даже на секунду не хочу представлять, что у неё будет отчим. Это слово само по себе звучит как синоним бытового насилия. И именно ради Вари я не хочу никакой романтики и надежд. Иногда потрахаться — меня вполне устраивает. А уж парня, которому двадцать пять лет, и он до сих пор носит трусы с дракончиками и носки с уточками, такой расклад должен устраивать вдвойне.

— Ну, если у тебя всё под контролем, то ладно, — с неким скепсисом ответила подруга. — Кстати, я попросила Русика узнать через Андрея об этом парне.

— Зачем?

— Для личного спокойствия! — деланно выпучила Катя глаза. — Говорю же, что ты себя странно ведешь…

— Целых два дня, — фыркнула я. — Страннее некуда.

— Какая разница?! Я волнуюсь! Ты так себя ещё никогда не вела.

— Ну, и что ты там нашла в его биографии?

— В том-то и дело, что ничего плохого. Обычный парень. Подростком стал сиротой — его родителей застрелили прямо на дороге. Ну, ты, наверное, и сама об этом знаешь, — от услышанного в моей груди что-то болезненно сжалось. — …Есть старший брат, младшая сестра и один на всех многомиллионный строительный бизнес.

На этой фразе я тихо усмехнулась, представив Лёшу на каком-нибудь серьёзном рабочем собрании в этих его креативных носках и не менее шикарных трусах.

— Вот видишь, — хмыкнула я. — Обычный парень. Волноваться не о чем.

— Может, их многомиллионный бизнес с братом и держится за счёт того, что они разводят таких доверчивых Юлек? Откуда мне знать?! Ты голову просто не теряй, ладно? Ну, и он у меня тоже на прицеле, если что.

— Только прицеливайся так, чтобы я об этом не знала.

Позже вечером, когда я забрала Варю из садика и въехала в наш двор, я увидела машину Лёши на его парковочном месте, а рядом с ней и самого Лёшу в ярком жёлтом пуховике. Спрятав руки в карманы, он улыбнулся мне одними глазами и подошёл к машине, когда я припарковалась.

— Привет, — сказал он с улыбкой, бросив голодный взгляд на мои губы.

— Привет, — протянула я немного настороженно. — А ты чего тут?

— Лёша, привет! — крикнула Варя, активно размахивая ручками.

— Привет, Валвала! — махнул он ей и залез головой в салон, пока я отстёгивала дочку. — А я тебя жду, — сказал он то, что вызвало во мне ещё больше настороженности.

Я ощетинилась и строго заглянула в голубые глаза парня, задавая немой вопрос: «Какого хрена?!»

— Меня? — удивлялась тем временем дочка, явно не чуя никакого подвоха. — А зачем?

— Хочу поиграть на детской площадке. А одному скучно. И никто со мной играть не хочет.

— Потому что ты уже большой, Лёша, — с лёгкой укоризной цокнула Варя, выпрыгивая из машины. — А на детской площадке можно иглать только детям.

— Да? Жалко, — вздохнул Лёша наигранно и поджал губы. — Ну, давай, хоть ты покачаешься, а я позавидую, раз мне уже нельзя там играть.

— А я в садике накачалась.

Варя взяла меня за руку и с опаской посмотрела по сторонам.

Я посмотрела на Лёшу, который явно искал поддержки в моих глазах и что-то пытался сказать без слов.

И тут я вспомнила наш с Лёшей ночной разговор о том, что Варя отказалась от своей традиции — играть после садика на детской площадке. И виной всему бродячие собаки.

Честно говоря, я не думала, что ему это было интересно, учитывая, как быстро вчера он соскочил с этой темы, попросив сметаны к оладьям.

— Варя, — обратилась я к дочери аккуратно. — А давай, чтобы Лёшу не выгнали с площадки, мы с тобой за ним присмотрим, пока он качается. Хорошо?

Дочка нахмурилась, посмотрела на Лёшу, затем на площадку, где было несколько детей со своими родителями, а потом, вздохнув, обратилась ко мне:

— Ладно-ладно. Только недолго.

— А на горке потом можно покататься? — Лёша последовал за нами, едва не припрыгивая.

— Ты застрянешь, — сухо припечатала дочка, окинув парня суровым взглядом.

Порядка десяти минут Лёша качался на качелях, в которые с трудом втиснул свой зад.

Как всё это время его выдерживали хлипкие на вид цепи — для меня загадка.

Какими только присказками и уговорами Лёше не пытался склонить Варю к тому, чтобы она села на соседние свободные качели и тоже покачалась с ним.

Ни в какую.

Варя отказывалась наотрез. Стояла вместе со мной, крепко держа меня за руку ручкой в теплой варежке и показательно вздыхала, ожидая, когда Лёша уже закончит.

Ноябрь. На улице уже стемнело, но детская площадка хорошо была освещена фонарями по периметру. И в свете этих фонарей Лёша смотрелся очень комично, особенно в своих потугах разыграть Варю.

— Ну, может, хватит уже? — не выдержала дочка, говоря голосом строгой воспитательницы.

— Действительно, — поддержала я ее. — Холодно. А я в капронках.

Лёша хищно ухмыльнулся, скользнув похотливым взглядом по моим ногам, виднеющимся из-под пальто.

Выпученными глазами дала понять ему, что сейчас не время и не место.

— Я ещё на горке разок прокачусь и пойдём, — заверил Лёша Варю и, сняв с задницы качели, прошёл к горке. Забрался на самый её верх, изогнувшись в этом детском городке, как старая проволока, и снова попытался заинтересовать Варю. — Давай вместе. Вместе веселее.

— Вообще-то, мы договаливались только на качели, — лупанула Варя прямой цитатой, позаимствованной у меня.

Так вот как я со стороны выгляжу? Теперь понятно, почему после этих слов Варя ещё ни разу не пошла со мной сразу домой.

— Ну, я всего разочек, — Лёша как-то извернулся, присел и, вытянув ноги и руки вдоль туловища, начал скатываться по детской пластиковой горке. Очень медленно и очень смешно. Пришлось поджимать губы, чтобы не смеяться в голос, пока он червяком спускался по спиралевидной горке, бросая на нас слегка растерянные взгляды. Глянув на дочку, увидела, что она тоже пытается сдержаться смех и оставаться серьёзной. А затем случилось то, что Варя прогнозировала изначально. — Я застрял! Кто-нибудь толкнёт меня? — беспомощно пискнул Лёша с горки.

Варя буквально взорвалась смехом, который звонким колокольчиком заполнил весь двор.

— Надо ему помочь, Варя, — очень плохая актерская игра с моей стороны, но старательно застрявшего Лёшу нужно поддержать. — Толкнёшь его сверху?

— Ага, — охотно подхватила дочка и, отпустив мою руку, бегом сорвалась к городку, шустро забралась на самую его вершину, продолжая заливисто смеяться с Лёшиных комментариев, которые не умолкали ни на секунду.

— Ой, застрял-застрял! Я как Винни-Пух! Варя, спасай! — причитал он, ловя мои улыбки и подмигивая меня.

Ну, актёр! Актёрище!

— Я уже бегу! — кричала дочка через смех. Упала на животик и, вытянув ручки вперед, «вытолкнула» два метра засора с горки.

Лёша ловко встал на ноги и, крутанувшись на месте, успел поймать Варю раньше, чем она коснулась бы земли.

— А, давай, ещё раз? — предложил он, держа Варю на руках.

— Ты же опять застлянешь, — смеялась дочка.

— Так, если я с тобой поеду, то не застряну. Ты же меня спасёшь?

— Ладно, спасу, — нарочито нехотя согласилась Варя и взвизгнула, когда Лёша, как пушинку, поставил её на самую вершину горки.

— Без меня на начинай. Я сейчас.

Лёша ловко забрался в домик, снова изогнувшись там до невозможного. Варя пропустила его вперед, чтобы протолкнуть, когда тот застрянет.

И Лёша, конечно же, застрял. Смеялись теперь не только мы с Варей, но и другие мамашки, наблюдающие за нами со стороны.

Я с большим облегчением на сердце наблюдала за тем, как Варя уже через несколько минут забыла о своих страхах и уже таскала Лёшу по всей площадке, показывая ему, как всё работает и что ей больше всего нравится.

А затем пошёл снег. Именно такого — спокойного, тихого, будто крадущегося мягкого снега без капли ветра — я ждала с начала осени. Крупные хлопья падали на землю и мягко укрывали её. Стало понятно, что этот снег уже не растает, как его предшественники. Он настоящий, зимний, скрипучий.

— Мама, снег плишёл! — крикнула Варя, подставляя личико с раскрасневшимися щечками снегопаду. — Какой пушистенький!

— Да, — Лёша тоже прикрыл глаза и подставил лицо снегу. Варя подошла к нему ближе, взяла его за руку, и теперь они вместе ловили снежинки ртом и смеялись, если у кого-то получилось поймать хоть одну.

Глядя на них внутри меня что-то приятно ёкнуло, но тут же вызвало напряжение.

Это неправильно. Он ей посторонний человек, который с такой же лёгкостью, как пришёл в её жизнь, уйдёт из неё.

Внутренний протест взял верх. Я сделала несколько шагов и дочке, чтобы забрать её и увести домой, но заметила, как Лёша наклонился к ней и что-то шепнул.

Оба они как-то странно на меня посмотрели, а Варя, широко улыбаясь, кивнула.

И затем эти два заговорщика начали кидать в меня снежки. Да так много и часто, что мне пришлось бросить сумочку, подпоясать пальто и бегать за ними по всей площадке, будто я ничуть не старше собственной дочки.

Мы носились как ненормальные. Бегали, смеялись, падали, делили Варю, которая боролась то на моей стороне, то на стороне Лёши.

Все уже ушли с площадки, снегом засыпало машина на парковке у дома, а мы всё дурачились, не помня о том, что существуют приличия, согласно которым двое из трёх должны вести себя прилично.

— Лови маму, Лёша! Лови! — кричала Варя и формировала снежный ком, пока я удирала от бегущего за мной Лёши.

— Поймал! — крикнул он, поймав меня за талию и оторвав от земли.

Я взвизгнула, как ненормальная, и очнулась тогда, когда Лёша повалил меня на снег и лёг сверху, согревая горячим телом и частым шумным дыханием.

Обернувшись на Варю, он как воришка, украдкой чмокнул меня в губы и, продолжая обнимать, перевернулся вместе со мной на спину.

— А теперь мама меня поймала! — крикнул он смеясь.

— Я спасу тебя! — смеялась Варя, прыгнув мне на спину.

Неуклюже подставив руку, я пыталась удержать её, но у Лёши получилось лучше держать нас обеих на себе, распластанном на снегу.

— Лёша, беги как челвячок, а я поделжу маму! — кричала Варя, крепко обхватив меня за шею.

— А червячок хочет кушать и замёрз, — сказал он, обнимая нас обеих.

— Мама, — тут же прилетел мне в ухо строгий тон ребенка. — Надо Лёшу поколмить. Всё, пошли домой, хватит баловаться.

— Как скажешь, солнце, — усмехнулась я. — Только нас с Лёшей нужно поднять. Без тебя мы не справимся.

В квартире мы с Варей первым делом переоделись в домашнее. В этот раз я как-то проще отнеслась к тому, что в моём доме находится посторонний. Да и дочка заливистым смехом из гостиной давала понять, что всё у них хорошо и весело и без меня.

Стоило мне выйти из комнаты и пройти в кухонную зону, как Лёша, сидящий на диване под лавиной Вариной плюшевых игрушек, не отказал себе в удовольствии осмотреть меня с ног до головы. Особенно сильно его внимание привлекли торчащие под майкой соски. Сегодня я не стала оставлять бюстгальтер, от которого устала за весь день. Да и смысл в нём? Лёша уже видел меня голой. И неоднократно. Все плюсы и минусы давно разглядел. Сейчас хотя бы не видит растяжек, а соски — не так уж страшно.

— Что приготовить на ужин? — спросила я, в основном, у Вари и вынули из холодильника ожидающую своего часа ещё с утра куриную грудку.

— А можно калтошечку? — вопросила дочка.

— А можно, — согласилась я. Тем более, её и я планировала.

Лёша с Варей о чем-то тихо переговаривались, сидя на диване и глядя мультики.

Начав нарезать мясо, я почувствовала, как ко мне сзади подошёл Лёша и мягко коснулся талии. Едва заметно вздрогнула и обернулась.

— Давай, помогу, — предложил он, кивнув в сторону разделочной доски, где я приготовилась нарезать мясо.

— Ну… давай.

Мужчина помогает по кухне — для меня это что-то новенькое.

Я отошла в сторону и начала чистить картошку, периодически поглядывая на то, как Лёша без пафоса и выделывания просто нарезал мясо кубиками тех же размеров, что начала я. Всполоснул нож, руки и снова подошёл ко мне. Мельком глянул на диван, где Варя увлеченно смотрела мультики, обнимая игрушки, и припал к моим губам быстрым, но крепким поцелуем. Широкими теплыми ладонями обхватил мои щеки, коснулся моего языка своим и тут же отпустил, изобразив невинный цветочек, стоило Варе что-то прокомментировать в мультике.

Честно сказать, я немного растерялась от подобного всплеска эмоций со стороны Лёши. Это что-то новенькое для меня, либо попросту забытое. В любом случае, в груди поселилось странное чувство, но мне нравилось его присутствие здесь рядом со мной.

— Кстати, — решила я отвлечься, пока Лёша жевал помидорку. — Мне тут про тебя кое-что рассказали… — протянула и загадочно и посмотрела на Лёшу, который нисколько не поменялся в лице. Разве что с любопытством приподнял бровь. — Оказывается, ты альфонс.

— Я?! Альфонс? Я так хреново выгляжу? — возмутился он, вскинув уже обе брови.

— Ну… — повела я плечами, продолжив заниматься с картошкой. — …связался с тёткой старше себя. А у тётки ещё есть дочка. Нормальному молодому парню такие связи могут быть нужны только в корыстных целях. Ну, по крайней мере, так считают некоторые.

— И что мне с вас взять? — усмехнулся Лёша. — Заколки для волос?

— Вообще-то, у меня есть квартира и машина.

— Вообще-то, даже если я смогу влезть в твою машину, то проткну себе глаза коленями. А квартира… А нахрена мне вторая такая же квартира, как у меня?

— Мало ли… Продать и шиковать на эти деньги месяц-другой.

— Пф… — фыркнул Лёша со скепсисом. — Я и так не бедствую.

— Об этом мне тоже сказали.

— Кто?

— Подружки.

— Типа, на меня кто-то досье собирал?

— А ты как хотел? — хохотнула я. — Женская агентура не дремлет.

— Пусть дремлет. Я дохрена богатый. Астрономически, — пафосно вещал Лёша.

— Сто тысяч миллионов до неба? — вопросила я с улыбкой.

— Да, — тут же уверенно бросил он, а потом, нахмурившись, вдруг выдал. — Подожди! Так это, получается, ты со мной из-за денег?

— Ой, отвали, а! — поморщилась я, смеясь.

Лёша снова вернулся к Варе, склонившись к ней над диваном. Что-то спросил про мультик, получил ответ и, немного постояв, вновь вернулся ко мне. Сегодня он какой-то особенно тактильный. Правда, делает это по-медвежьи неуклюже.

Пока я помешивала салат, он подошёл сзади и резко взял меня на удушающий, обхватив руками шею. Мягко и нежно отклонил назад и, чмокнув в губы, вернул в вертикальное положение, чем вызвал смех. Воровато оглянулся на Варю и, крепко схватив меня за ягодицу, вновь поцеловал в губы.

— Соскучился, что ли? — спросила я шёпотом и потёрлась о его нос своим.

— А что? Нельзя?

— Тебе виднее, — хмыкнула я игриво. — И, кстати, мы с тобой это ещё обсудим.

— Что «это»?

— Наши с тобой странные отношения. Мне кажется, нужно кое-что обозначить.

— Но потрахаться ты же мне потом дашь? — спросил он с надеждой.

— И даже покормлю потом.

— Класс! — обрадовался он, снова чмокнув меня в губы.

Мой телефон, весь вечер лежащий на кухонном столе, издал несколько коротких вибраций. Отерев руки бумажным полотенцем, я взяла его и увидела две смс-ки от Андрея. Просто дежурная вежливость. Наш диалог после сорванного в последний раз свидания шёл туго и сухо.

Я быстро напечатала ему такой же сухой и сдержанный ответ, но поймала на себе странный хмурый Лёшин взгляд. Он смотрел то на моё лицо, то на телефон в моих руках.

— Что? — спросила я, отложив телефон.

— Ничего. Просто, — повел он широкими плечами. — Агентура опять проснулась?

— Андрей, — бросила я коротко и вернулась к перемешиванию салата.

— Андрей? К которому ты тогда… в чулках…?

— Ага.

— И ты с ним до сих пор переписываешься? — Лёша скрестил руки на груди и сделался серьёзным.

— Ну, да. А не должна? — заглянула я прямо в его голубые глаза.