Свидание в лифте

Глава 35. Юля

Можно ли руками повернуть мамину голову так, чтобы она перестала так пялиться на Лёшу через весь стол? Не до щелчка, конечно, но всё же… Мне уже неловко от её взглядов.

— Зачем ему столько татуировок? Даже на пальцах! Он весь так изрисован? И ноги тоже? Они точно не тюремные? — шептала она периодически нифига не тихо.

— Мам, это просто татуировки. Какие-то со смыслом, какие-то просто красивые рисунки.

— Красивые? — повела она скептически бровями.

— Да, мам.

— Тебе, правда, это нравится? — наконец-то, она отвернулась от Лёши.

— Очень. Не вижу в этом ничего такого. К тому же, Лёшу характеризуют его поступки, а не то, что у него нарисовано на коже.

— Ну, не знаю, дочка… — мама прихватила бокал вина. Очередной за сегодняшний вечер. Снова оценивающе посмотрела на Лёшу, который отлично себя чувствовал в компании Вари и моего папы, и, вздохнув, произнесла. — Вы точно не торопитесь? Так мало знакомы и уже общий дом…

— Это Лёшин дом.

— Он сказал, что ваш. Общий.

— Ну, мало ли что он сказал. Да и какая разница, чей это дом? Вопросы имущества меня сейчас не интересуют, мам. У нас просто семейный ужин. Знакомься, общайся. Без оценки кошелька, мам.

— Ну, мы же должны с отцом понимать, кому мы отдаём своих дочку и внучку?

— Отдают пакет старых поношенных вещей, потому что не жалко. А Лёшу мы с Варей выбрали сами. Как и он нас.

Я тоже взяла бокал с вином и поймала Лёшин взгляд. Улыбнулась ему и получила в ответ едва заметное подмигивание.

— Варя его уже папой называет. С ума сойти! — качнула мама головой.

— Не всегда. Иногда Лёшей. Чаще — Лёшей, — уточнила я.

— Ну, это до поры, до времени, — знающе кивнула мама. Снова пригляделась к Лёше, как к музейному экспонату и, осушив остатки вина в бокале, заключила. — А, вообще, знаешь, по нему видно, что он хороший. Да и Варя к нему тянется. Да даже твой отец ему уже про рыбалку свою рассказывает.

— Четыре, — хмыкнула я.

— Что четыре? — не поняла мама.

— Четыре бокала тебе понадобилось, чтобы Лёша стал хорошим. Или дело в том, что он при деньгах?

— Ай, деньги… — махнула мама пофигистично рукой. — Сегодня есть, а завтра нет. Главное, чтобы у тебя были, — хохотнула она заговорщицки. — А он такой, да у тебя… хулиган?

— Мам, что за нотки шальной императрицы в голосе? Кажется, кому-то на сегодня достаточно четырёх бокалов.

— Да, не… Просто вспоминаю, как твой папа с окна моей комнаты в трусах прыгал. От моего отца прятался. Мне же до свадьбы ни-ни. Нельзя было, — хихинула, краснея ни то от вина, ни от воспоминаний. — Хорошо, что этаж был второй. А сейчас, смотри, как твой папа такого же сурового тестя изображает.

— Папа, вроде, и с Серёжей строгого тестя изображал.

— Не, — поморщилась мама. — Папе твой Серёжа никогда не нравился. Просто он терпел его ради тебя. Видел, что ты влюблена. А Лёша ему действительно понравился. Особенно после того, как папа узнал, что твой этот парень посадил Серёжу… Твой папа так даже свой любимый спиннинг не хвалил, как Алёшу. Было много мата, конечно, но каждый был в положительном ключе.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула я, вновь пригубив вино. — Я про мат.

— Он тебе правда машину подарил? — шепотом спросила мама.

— Дал свою на время поездить. У него их две. А ты откуда, вообще, всё это знаешь?

— Катя сказала, — невозмутимо ответила мама.

— И давно это мои мама и подружка за моей спиной мои же кости перемывают?

— Мы за тебя переживаем, — в качестве главного весома аргумента отбилась мама. — К тому же, Катин Руслан сказал, что Лёша из хорошей семьи. Брат у него положительный. Так что… Ничего лишнего мы не обсуждали. Но про татуировки мне Катя, почему-то, не сказала, — хмуро дополнила мама.

— Наверное, потому что они неважны для оценки человеческих качеств? — хмыкнула я.

— Но они пугают. Видела бы его твоя бабка… Вилами бы перекрестила. Главное, чтобы Варя с возрастом от него это не перехватила.

Основными болтунами за столом были, конечно, Варя, папа и Лёша. Но Варя быстро устала, поэтому я уложила её спать, а папа с Лёшей ещё остались за столом, допивая запасы, казалось, всего спиртного, что было в доме.

Мы с мамой уже успели протрезветь. Даже помыли часть посуды, помылись в душе и переоделись в пижамы, а мужчины всё сидели за столом, снова и снова находя темы для обсуждения.

— Моя девочка, — сказал Лёша, пьяно стрельнув в меня взглядом.

— Это моя девочка, а ты до неё ещё не дорос, — отчеканил папа, борющийся со сном.

— Может, уже спать пойдём? — предложила я мягко, с надеждой посмотрев на Лёшу.

По его взгляду было видно, что он уже устал и сам бы рад выйти из-за стола, но папа вставил свои пять копеек.

— Мы только начали, дочка.

— Вы так начали, что дома уже ничего, что содержит алкоголь, не осталось. Заканчивайте уже. Завтра же обоим плохо будет.

— Как не осталось? — папина голова пьяно качнулась. — Лёха.

— Ща всё будет, — тут же заверил тот, доставая из кармана брюк телефон. — Ящик?

— Не смеши. Бери два. И девчонкам шипучку, — строго заключил папа.

— Знаешь что, дорогой, — мама взяла в свои руки инициативу и даже папу. Просто подошла к нему, закинула его руку себе на шею и попыталась поднять из-за стола. — Юля, а ты своего хватай. Иначе эти двое так и будет тут сидеть, да соревноваться, кто последний из-за стола выйдет. Знаю я эту игру. Всё, пошли! — буркнула мама и потянула папу за собой.

Я тоже заставила Лёша обнять меня за плечи и подняла. Болтаясь как вялая сосиска, Лёша встал, стараясь не висеть на мне всей тяжестью своего тела. Но вышло у него этого паршиво.

— Всё равно МОЯ девочка, — шепнул он, путаясь носом в моих волосах.

— Твоя-твоя, — тихо ответила ему, удерживая за торс. — Пошли спать, мой мальчик. Завтра померитесь, у кого рожа больше опухла после сегодняшнего.

— Лёха! — требовательно позвал папа. Повернувшись, увидела правую папину руку, с трудом висящую в воздухе. Лёша кое-как пожал ему руку и, кажется, оба они запитались друг от друга, сверля оппонента пьяным взглядом. — Мужик! — изрёк папа после долгой паузы, словно вспомнив, ради чего было затеяно это рукопожатие. — Но завтра мы пойдём в баню. Не забывай.

— Без проблем, — едва ворочая языком ответил Лёша.

Мама, ворча, увела папу в отведенную для них комнату.

Я, вяло отбиваясь от Лёшиных сонных поцелуев в волосы, помогла ему подняться в нашу комнату. Большую и просторную. Со своей ванной и гардеробной. Помогла ему раздеться до трусов, старательно делая вид, что не замечаю, как он пытается поймать меня за задницу и какими влюбленными глазами при этом смотрит.

— Что? — не выдержала я, когда, скомандовав ему, чтобы он уже, наконец, лёг, обернулась и увидела, что он так и смотрит на меня, продолжая сидеть на краю постели.

— Ты у меня такая красивая, — протянул Лёша, хлопая длинными ресницами.

— Ты у меня сегодня тоже особенно красивый, — фыркнула я. Подошла к нему и, встав между разведенными коленями, прижала его голову к своему животу. Тихо произнесла. — Давай спать, Лёш. Время уже много.

— А давай сделаем ещё ребеночка, — предложил вдруг он, на что я ядовито усмехнулась.

— Ага. Прям сейчас и начнём, — саркастично бросила я. А затем верх взяло любопытство. Не хочется это признавать, но бывший наградил меня очень болючим триггером. И от кого можно получить максимально честный ответ, если не от максимально пьяного человека? — А ты мальчика хочешь или девочку? — спросила я аккуратно.

— От тебя, — уже очень сонно пробормотал Лёша.

— Что от меня?

Лёша шумно и возмущенно вздохнул, будто я его разбудила. Приподнял голову и прижал другое ухо к моему животу.

— Всё равно. Главное, чтобы от тебя. И пиздатого меня, — закончил он с явной улыбкой в голосе.

— Ну, конечно, — хохотнула я, неожиданно для самой себя облегченно выдохнув.