Сводные, (не) любимые

13 глава

Вернувшись в дом, я сидела на кухне и задумчиво рассматривала стену, собранную из мозаики. Никакого рисунка, просто все оттенки серого в хаотичном порядке. Смотрелось завораживающе. А заодно отвлекало от обуревающих меня мыслей.

Но даже это не помогало полностью отвлечься.

Потому что я бесконечно думала о предложении Лены.

Хотела ли я заниматься с детьми, да еще и подростками? Я не знала. С одной стороны — да, ведь я, скорее всего, так быстрее смогу наладить отношения с местными. Да и для меня это не сложно. Но с другой… ведь именно поэтому я не смогла больше находиться в интернате. Я устала привязываться к детям, а потом терять очередных друзей, потому что наступало время их ухода из интерната, а значит, и из моей жизни, или моего очередного «ухода». Но здесь я ведь никого не потеряю…

И в это очень трудно было поверить.

Вообще поверить в то, что я окончательно оказалась дома, среди своей семьи. Которой у меня, по сути, никогда не было.

Раньше я вообще об этом не задумывалась, я почему-то всегда жила в ожидании того, что вернусь к себе на родину, в свой мир. Который не помнила. Как будто знала это и, возможно, поэтому толком не создавала никаких связей. Не пыталась к кому-то прикипеть. Стать ближе.

Но сейчас, когда я встретила Тимофея с Никитой, я вдруг поняла, что уже точно никуда не хочу уходить. Я поняла, что хочу подружиться с их семьей. С их стаей. Та же тетя Катя. Я впервые поймала себя на мысли, что хочу ей понравиться, потому что мужчины любят её и воспринимают как мать.

Да и остальные члены стаи.

Все они — важная часть моих мужчин. Их жизни.

А значит, теперь и моей тоже.

Раньше мне было плевать на подобные эмоции, я как будто отделяла себя от мира, считала выше других, поэтому производить или не производить на кого-то впечатление не желала. Да, могла притворяться благодаря иллюзиям или подстраиваться под обстоятельства, но по-настоящему — нет.

А за эти дни мир как будто перевернулся с ног на голову.

Столько всего поменялось в моем мировоззрении, что я просто не в силах была понять, как мне к этому относиться и как же жить дальше.

Согласиться ли на предложение Лены и ускорить сближение с окружающими меня людьми или же, наоборот, отказаться и тем самым отодвинуть общение со стаей на неопределенное время…

В голове было настолько много мыслей, и я так глубоко ушла в себя, чтобы в них разобраться, что пропустила приход Тимофея.

Он налетел на меня, как ураган. Зацеловал всё лицо и шею, не давая мне даже отвечать на его страсть. Опомниться я смогла лишь тогда, когда мужчина закинул меня на плечо, словно я его добыча, и рванул на второй этаж, в нашу комнату.

Наверное, только сейчас я осознала, насколько он силен. Я в его руках как пушинка или даже песчинка. И впервые в жизни я не чувствовала себя беспомощно или уязвленно, нет, мне, наоборот, было хорошо, что я могу отдаться в эти сильные руки и не о чем не думать.

Я верила мужчине, как себе.

И это чувство возбуждало меня еще сильнее.

Раньше всё удивлялась девушкам, которым хотелось иметь рядом сильного физически мужчину. Для меня они представляли опасность. Мужчины, конечно, не девушки. Ха-ха. Ведь я видела, как такие парни чуть что могли без проблем поднять руку на девушку. И мысленно если и применяла к себе какие-то отношения, то только с теми парнями, которых я физически могла уложить на лопатки. Правда, с моей субтильной внешностью это было сделать достаточно сложно. Однако же я не сидела сложа руки и обучалась, чтобы постоять за себя. Быть как минимум внезапной и знать, на какую болевую точку надавить, чтобы мгновенно выключить любого, кто мог на меня напасть.

А сейчас я прекрасно осознавала, что с Тимофеем я никогда и ни за что не смогу справиться, но… я его не боялась, а наоборот, только сильнее хотела.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за считаные мгновения, и я оказалась на постели.

Одежда моя полетела в разные стороны, Тимофей умудрялся не только сам стаскивать с себя вещи, но и меня тоже раздевать. Что удивительно, ничего не рвал, а снимал аккуратно, не вредя моей коже.

А затем обрушился с поцелуями, а мне оставалось только всхлипывать и подставлять его страсти лицо, шею, грудь, живот, а затем и попу.

Он перевернул меня на живот, подложил подушку под него, заставив выгнуться ему навстречу, раздвинул ягодицы ладонями и языком начал вылизывать всю промежность. От клитора до более тугого отверстия.

Я сначала немного зажалась, но под страстным напором в мгновение воспламенилась,и сама уже готова была насаживаться на его проворный язык, а затем и пальцы.

Даже не сразу поняла, что его пальцы уже были в обеих моих дырочках. И я сама уже с удовольствием насаживалась на них, желая, чтобы там были уже не пальцы, а член…

— Ну же, я хочу тебя, — пробормотала я, не в силах больше терпеть эту пытку ласками. — Пожалуйста!

— Сейчас всё будет, малыш, — ответил мне Тимофей, и я ощутила его тяжелое тело.

Он накрыл меня собой, найдя губами острый кончик моего уха, а членом погрузился в тугое отверстие.

Я громко всхлипнула и расслабилась, позволяя мужчине протиснуться еще глубже.

И когда он вошел полностью, почти закричала от пронзившего меня микрооргазма.

Тимофей замер на несколько мгновений, давая мне отдышаться и привыкнуть к его размерам, а затем начал медленно двигаться, смакуя каждый мой вздох и всхлип, придавливая своим тяжелым телом и нежно покусывая кончик моего уха.

Но постепенно он начал ускоряться. Входить еще глубже и быстрее и шептать мне на ухо:

— Давай, девочка, покричи для меня, покричи…

И чем жестче он меня трахал, тем громче я кричала, уже полностью не сдерживая себя. Пока не добралась до пика своего удовольствия и не взорвалась сокрушительным оргазмом.

Не успела я опомниться, как Тимофей отлетел куда-то с постели, прямо на пол, и на меня набросился Никита.

Он резко прижал меня своим горячим и уже голым телом и зарычал так низко, что у меня все волоски на теле дыбом встали, а послеоргазменная пелена сошла мгновенно на нет.

Я на автомате дернулась, а мужчина еще сильнее придавил меня к постели, что даже дышать стало трудно, и продолжил скалиться и рычать. Хорошо, что хоть не на меня, а на своего брата. Я видела это, так как лицо своё он отвернул от меня.

Я замерла, стараясь не двигаться и больше никак не провоцировать мужчину, чувствуя, как напряжена каждая клеточка его тела. И это напряжение передавалось и мне.

Я думала, они сцепятся и начнут драться, но нет, Тимофей просто поднялся, посмотрел на нас сверху, фыркнул недовольно и ворчливо и пошел в ванную.

А Никита, проследив за ним, резко обернулся и посмотрел мне в глаза. А я заметила, что там мелькнул его зверь и черты его лица заострились. А затем он начал тереться об меня, фырчать, как настоящий зверь, а не человек, и вообще вести себя слегка неадекватно.

Я притихла, не зная, как реагировать на это. Больно он мне не делал, наоборот, каждым своим обтиранием заставлял сильнее воспламеняться, и уже спустя пять минут я горела для него и сама уже цеплялась за плечи, с удовольствием терлась, прикусывала кожу на шее и, раздвинув ноги, толкалась навстречу его твердому члену.

Он вошел в меня медленно, при этом внимательно смотря в глаза, и я четко понимала, что сейчас на меня смотрит его зверь, а не сам Никита. Глупо, конечно, их разъединять, но всё равно было что-то в мужчине завораживающее.

Когда его член оказался во мне полностью и я ощутила, как наши тела сомкнулись, то меня прошило настолько невероятное удовольствие, что захотелось закричать и одновременно заплакать от переполняющих эмоций.

А затем он задвигался. Медленно, но постепенно набирая обороты. И каждый раз казалось, будто он своим членом достает до моей души.

Наверное, ужасно пошлое сравнение, и кто-то подумает, что немного очерняющее истинные чувства, но такое правильное и подходящее под нашу безумную ситуацию, что ничего другого на ум просто не приходило.

Мы занимались сексом очень долго. Никита явно хотел продлить и своё, и моё удовольствие. Вертел меня в постели, ставил в разные, порой даже немыслимые позы.

А затем к нам присоединился Тимофей.

Он пришел, встал у постели, и когда Никита усадил меня сверху и прижал к своей груди, то я почувствовала, как член Тимофея протискивается в моё второе отверстие.

В тот момент я уже была настолько распалена и расслаблена, что ощущала лишь одну сплошную эйфорию от двойного проникновения и ни грамма боли или даже дискомфорта.

Если бы увидела себя со стороны, то точно устыдилась бы своего поведения, но здесь и сейчас, будучи с мужчинами, я хотела только одного — чтобы они никогда не покидали моего тела.

Забыла о любом стыде и хотела получать удовольствие и быть в объятиях мужчин.

Они передавали меня буквально с члена на член, вертели, словно куклу, а я лишь цеплялась за их плечи и взлетала всё выше и выше, чтобы взрываться в очередном оргазме.

Кажется, я сама первая отключилась, а когда открыла глаза, то поняла, что лежу в объятиях обоих мужчин, вяло болтающих о работе на руднике.

Заворочалась, так как захотела в туалет и поесть. Ужин-то пропустила… Ждала же их с работы, и вот живот позорно заурчал.

— Так, встаем! — тут же провозгласил Никита и, подняв меня на руки, понес прямо голую на кухню.

— Эй-эй, мне надо в туалет, — запротестовала я.

— Ок, значит, поворачиваю в туалет, — хмыкнул мужчина, при этом чмокнув меня в нос.

— А я пойду еду разогрею, — это был Тимофей.

Я проводила его голую мускулистую попу и спину взглядом, а когда мы очутились в ванной, вытолкала такого же голого и приставучего Никиту.

Хоть и хотелось продолжить нашу развратную эпопею, но все же в туалет надо было сходить, да и есть тоже хотелось.

Сделав свои дела, я приняла душ и посмотрела на себя в зеркало.

Взгляд был как у затраханной, но невероятно счастливой и в кои-то веки уверенной в себе женщины.

Хмыкнула себе под нос и, надев халат, висевший в ванной, отправилась к мужчинам.

Они уже успели разогреть и даже накрыть на стол, мне оставалось лишь сесть на табуретку и приняться за еду.

Хотя под такими горячими взглядами было сложно это делать, но я решила быть стойкой. Если бы эти двое не были полностью голыми и не выставляли своё желание напоказ, то было бы вообще здорово… или, наоборот, плохо?

Короче, я запуталась…

И опять я до отвала наелась жареного мяса, перестав уже удивляться.

— Расскажешь, как день прошел? — спросил меня Никита, когда мы все утолили первый голод и уже жевали медленнее и спокойнее, перекинувшись на салаты.

— Кажется, мне предложили работу, — хмыкнула я.

— Что за работа? — Брови Тимофея поползли вверх.

— Учителем у детей, — ответила я, улыбаясь.

— Оу, — только и смог сказать мужчина. — И что думаешь?

— Не знаю. — Я пожала плечами. — Вообще-то, у меня нет образования.

— Это мелочи, — махнул рукой Никита. — Если надо, получишь удаленно. Главное, чтобы тебе самой это нравилось.

— То есть вы не против? — почему-то спросила я и даже дыхание затаила.

— Нет, конечно, — качнул головой Тимофей. — С чего мы против будем?

— Не знаю, — пожала я плечами, мысленно выдыхая, — просто спрашиваю.

— Тая, — Никита потянулся и поднял мой подбородок пальцем, чтобы я посмотрела ему в глаза, — ты здесь не пленница, ты — наша пара. Наша истинная. — Он убрал руку, а я с сожалением проследила за ней, так как хотелось, чтобы наш с ним контакт продержался чуть дольше. Но почему-то говорить об этом постеснялась, понимая, что еще не до конца могла раскрыться перед мужчинами. А Никита, не подозревая о моих мыслях, продолжил: — Мы будем поддерживать тебя в любом начинании. Главное, чтобы ты сама этого хотела и тебе это нравилось. Мы, наоборот, переживали, что тебе здесь станет скучно, ибо занятий у наших женщин не так много. А заставлять тебя заниматься домом… — мужчина поморщился, — мы бы ни за что не стали. Я помню, что случилось с мамой, когда отец пытался сделать из неё домохозяйку.

— И нам уж точно не хотелось, чтобы ты повторила её судьбу, — добавил Тимофей, сверкая тревожным взглядом. — Но сразу предупреждаю, что всё, что ты будешь делать, ты будешь делать рядом с нами. Потому что ты теперь наша — навсегда.

— А если бы я захотела попутешествовать? — спросила я чисто для проформы, хотя на самом деле даже не думала об этом, просто хотелось понять, что думают на этот счет мужчины.

— Если бы захотела, то почему нет? Мы бы все вместе отправились. Только для начала надо тут с делами закончить… — тут же ответил Никита.

— Да я просто так предложила, — растерянно пробормотала я, чувствуя щемящее чувство внутри.

Так и хотелось их обоих обнять и расцеловать за их слова, за то, что такие няшки милые…

— Малышка, — ласково улыбнулся мужчина, затрагивая внутри меня знакомые струны, вызывая легкое желание, — зимой здесь будет скучно, многие наши отправляются в путешествия, поэтому и мы зимой куда-нибудь обязательно съездим отдохнуть. Тем более есть курорты, которые держат наши, людей туда не пускают, и там мы можем не скрывать своей сути.

— Ого, я была не в курсе, — удивилась я, поражаясь тому, сколько всего мне еще предстоит узнать о новом для себя мире.

— Дай нам время законсервировать на зиму рудник, и можем сразу же отправиться туда, если захочешь, — сказал мне Тимофей.

Хотя на данный момент я уже ни о чем и думать не хотела, кроме как о том, чтобы вернуться в постель и наслаждаться ласками мужчин.

Но опять же постеснялась об этом говорить, совершенно забыв о том, что мужчины-то прекрасно ощущают моё возбуждение.

И уже спустя несколько минут мы все вместе вновь были в постели, и вновь мои истинные заставляли меня кричать всё громче и громче, играя на моём теле, как уже опытные музыканты.

Благо в доме мы были одни, а то не представляю, какими бы глазами я наутро смотрела на свидетелей моих похотливых и разнузданных стонов.

Утром я заикнулась об одежде, и Тимофей, стукнув себя по лбу, показал мне так и не разобранный целый чемодан новых вещей, что стоял в нашей гардеробной, который они, оказывается, купили ещё до того, как мы вылетели на самолете в стаю. Его-то они и таскали за собой, я еще тогда удивлялась, зачем им третий чемодан, а он был мой!

А еще мужчина выдал мне безлимитную карту и свой ноутбук со ссылками на маркетплейсы, где я могу заказать кучу одежды.

— А если мне не подойдет? — в шоке уставилась я на банковскую карту в своих руках и на ноутбук, стоящий на кухне.

— Смело заказывай сразу несколько размеров, потом, если что-то не подойдет, вернешь или кому-нибудь из наших отдашь. Народу много, вдруг кто-то заберет себе, — успокоил меня Тимофей. — Но даже если и нет, вернем.

Поцеловав меня каждый по очереди от души, так что я опять возбудилась, мужчины вновь уехали на рудник.

А я занялась разбором чемодана. Найдя для себя очередные джинсы с блузкой, быстро оделась и отправилась к тете Кате, а она повела меня к Лене, так как я сама попросилась. А то без неё мне было как-то стеснительно общаться с девушкой.

Лена же, поняв, что я всерьез хочу стать учительницей, обрадовалась, тут же выдала кучу методичек (похоже, она их уже успела подготовить и держала под рукой) и даже потащила в тот самый дом, что был отведен под местную школу, чтобы я посидела в уголочке в одном из классов и посмотрела, как проходит урок.

Дом, кстати, находился на въезде в город и мало чем отличался от остальных. Я бы решила, что он жилой, но нет, он был отведен именно для школы.

Поздоровавшись с оборотницей и детьми, которые с любопытством на меня поглядывали, я провела целый день на задних партах, изучая методички, получая практику и знакомясь с другими учителями.

Их было всего семь, и все женщины. Две занимались детьми с первого по четвертый класс, а остальные — с пятого по одиннадцатый.

Естественно, учителей не хватало.

Детей у оборотней было немного. Всего пятьдесят человек со всего селения, точнее, оборотней, только все они были разного возраста и делились на классы, в которых было от трех до пяти детей.

Мне должны были достаться уже самые старшие классы.

Как говорили оборотницы — самые сложные и проблемные подростки. Но обучение для них было очень важным, ибо их готовили к сдаче ОГЭ и ЕГЭ.

На каждого ребенка я получила исчерпывающую характеристику от всех учителей, при этом не забывая делать для себя пометки.

Конечно, никто не собирался меня бросать на амбразуру, и все женщины пообещали, что первый месяц будут мне помогать.

В общем, к вечеру я вернулась с головой, гудящей от целой кучи информации, которую хотелось туда как-то спокойно уложить.

В общем-то, на работу я ходить буду четыре раза в неделю. Вести по два урока. Мне достались история человечества и обществознание.

Довольно важные и нужные предметы для оборотней, поступающих в дальнейшем в человеческие университеты.

К тому же мне, как почти человеку, такие уроки было нетрудно преподавать, ведь и мои знания еще были свежи, всё же я детям постоянно помогла в интернате с уроками, да и, по словам остальных учителей, я была для них самым лучшим приобретением в качестве учительницы.

Но не успела я сесть за стойку на кухне и пригубить чего-нибудь покрепче чаю, как на меня налетел ураган в виде Никиты.

И я оказалась разложенной прямо на кухонном столе, но была, в общем-то, даже не против, а очень даже за.

Даже голова резко болеть перестала. А мужчина, стянув с меня джинсы с трусами, вылизал всю промежность языком, так что я своё имя забыла, заменил свой язык на член и устроил мне такой дикий трах, что мы, когда оба кончали, чуть стол не сломали.

И не успела я отдышаться, как появился Тимофей.

Так же, как и вчера, отбросил своего брата, зарычав на него, и, когда тот, подняв руки и фыркнув, ушел куда-то из кухни, тоже начал тереться и возбуждать своими порыкиваниями, отдающимися внутри меня таким сильным удовольствием, что я в конце уже сама готова была рычать от необходимости быстрее принимать мужчину внутри себя.

И наш секс-марафон вновь повторился.

Теперь уже мужчины решили задействовать все поверхности в доме. Причем действовали то по очереди, то одновременно.

Доводили меня до оргазма, менялись и заставляли выкрикивать их имена всё громче и громче.

А на следующий день они опять отправились на рудник, а я — на новую работу, знакомиться ближе с детьми.

Удивительно, но все оборотни воспринимали меня очень хорошо. Если честно, не ожидала от них такого дружелюбия.

Даже спросила у тети Кати: отчего так?

А она мне пояснила, что оборотни по большей части верят своим инстинктам и ориентируются на запахи.

Во-первых, от меня пахнет альфами стаи. А это уже повод меня не трогать, ибо ссориться с альфами никто не хотел. Отчего я даже пригорюнилась, решив, что всё из-за мужчин, а я сама ничего не значу, но в этом плане тетя Катя меня успокоила и сказала, что если бы я сама вела себя агрессивно или мне не нравился хоть кто-то, то это сразу бы ощутили и относились бы ко мне хуже. Напрямую не стали бы нападать, но и такого дружелюбия я бы не увидела. А еще учителя в поселке очень были нужны и важны. Все взрослые понимали, как тяжело с детьми поладить, особенно с подростками, и всех, кто это делал, уже заочно уважали и готовы были чуть ли не на руках носить.

К концу недели, когда у меня был выходной, ибо дети отдыхали и школа два дня не работала, я, оставшись одна утром, вдруг осознала, что впервые в жизни ощущаю себя совершенно счастливой.

У меня есть абсолютно всё, о чем я когда-либо мечтала, и даже намного больше. Целых два любимых мужчины, которые готовы пылинки с меня сдувать и соглашаться со всем на свете, лишь бы улыбалась и получала как можно больше оргазмов. Но не только это. Еще интересная работа и хорошие люди… ой, то есть оборотни вокруг, которые принимают меня настоящей — без иллюзии. И я для них постепенно становлюсь своей.

Пока я думала об этом, даже страшно стало. А не кажется ли мне всё это? А вдруг я чего-то не знаю или от меня скрывают что-то, из-за чего мне потом станет в тысячу раз хуже? Или вдруг я всё это потеряю? Потому что… потому что что?

Страх потерять свою новую жизнь настолько сильно скрутил меня, что мне даже на пару мгновений дышать стало тяжело, но усилием воли я постаралась заткнуть подальше свои эмоции и просто дышать глубоко, стараясь ни о чем не думать.

Не знаю как, но мужчины как-то почувствовали мои переживания и примчались домой буквально через несколько минут, прямо в образе волков.

А я не сразу поняла, что они пытаются меня дозваться, настолько ушла в себя, желая просто дышать и ни о чем не думать. Только лишь почувствовав их страх и растерянность, смогла услышать голоса:

— Тая, что с тобой?

— Малышка, ты как?

Они сидели голые на постели и с обеих сторон меня осторожно трясли за плечи, пытаясь привести в чувство.

Мне стало ужасно стыдно за свои нелепые эмоции, и пришлось успокаивать мужчин где-то часа два, не меньше, пока к нам в дом не заявился дядя Иван и не потребовал, чтобы парни отправились на рудник.

Оставшуюся часть дня я провела уже намного спокойнее. Тем более что заняться было чем, ведь я собиралась поступить в педагогический университет удаленно.

Правда, оказалось, что мне придется для начала сдать ЕГЭ, только в этом случае у меня будет возможность поступления. А удаленно ЕГЭ сдать было невозможно. Да и сдача начиналась весной, а до нее еще полгода. Так что на данный момент я могла лишь начинать к нему готовиться, а заодно изучать материал, который буду скоро преподавать детям.