Тайная одержимость

Глава 21

Нелли жила у Александра двенадцать дней – двенадцать долгих, неопределенных дней. Она по-прежнему не знала, как реагировать на эту странную ситуацию – находиться с загадочным созданием под одной крышей с целью уберечь себя от других не менее загадочных созданий, охотившихся за ней, однако постепенно начала свыкаться с мыслью, что придется задержаться здесь не только на двенадцать, но и на все сто двенадцать дней, продлив тем самым свой незапланированный отпуск. Нелли все так же не понимала, что с ее заточения имел Александр, зачем держал у себя. Не хватало личных проблем? Он не стремился, никак не пытался удовлетворить свой «научный интерес» даже по истечении столь длительного времени, да и дома-то редко появлялся, не то, чтобы заняться исследованием. Нелли недоумевала, ей требовались объяснения, поэтому, желая получить хотя бы какую-то информационную опору, начала придумать их для себя сама. Например, уверенно заключила, что для изучения объекта сам объект Александру не требовался: зачем, когда ты так всемогущ? Видимо, можно «зажечь» глаза, и знание придет к тебе само. Да, умозаключение абсурдное, но хотя бы какое.

На основании вопросов о своей пригодности Александру, автоматически возникал другой, еще более важный и болезненный: как долго Александр планировал держать ее под своим замком? Месяц? Год? Два?.. Может, всю жизнь?

На этом месте мыслительных процессов Нелли всегда про себя посмеивалась: не мог же он думать об этом всерьез? Да ну что вы, бросьте. Не сегодня – завтра она наконец-таки ему надоест, и Александр сам захочет от нее избавиться.

Однако, как бы весело ей не было, смешки и ухмылки надолго с ней не задерживались, плавно и мягко уступая место внутренней скованности и напряжению, активно питающим зарождающуюся тревогу: в глубине души просыпалась крошечная частичка чего-то темного и пугающего, транслировавшая в сознание одну единственную параноидальную мысль: а почему нет? Что заставляло Нелли одергивать себя и переключаться на что-то не столь угнетающее.

Например, на компанию Александра, которая теперь здесь практически не появлялась. Практически – потому что пару раз мужчины все же заглянули, когда хозяина дома в своих владениях не было.

Океан появился в понедельник, спустя два дня после своего последнего визита. Мужчина молча прошелся по дому, осмотрелся-огляделся и, продолжая взирать на нее задумчиво-лукавым взглядом, исчез. Мило.

Ролан и Кассиль навестили спустя день. Такие же сдержанные и подозрительные.

Нелли была убеждена, мужчины осведомлены об отсутствии Александра. Она не знала, какими способностями кроме «манипуляции сознания» они еще обладали, да и обладали ли, но учитывая тот же гипноз, считала, что, узнать местоположение приятеля, не должно составить для них труда. В конце концов, существовали мобильники! Потому предполагала, что приходили те вовсе не к Александру, как должно было быть, а к ней. Вернее, посмотреть на нее, как на некую диковинку: как живет, чем занимается, не сбежала ли. На все про все у них уходило не более пяти минут: вот Кассиэль стоял позади нее и задавал бессмысленные вопросы – как жизнь, не устала ли, когда спишь – а спустя мгновение его уже не было. Ролан был более вежлив: он удостоил ее коротким «Удачи» и скрылся «по-человечески» – спокойным шагом дошел до двери и вышел.

Однако бестактность некоторых Нелли не печалила. Точно так же как не печалило отсутствия в числе гостей Дея, решившего любезно оградить ее от своего присутствия. Но печалило другое: полное безразличие к ней Александра.

За последние пять дней они едва ли обменялись парой тройкой фраз. Появляясь дома всегда помятым и уставшим, Александр проводил минимум времени в ее присутствии, чаще всего скрываясь в одной из нижних комнат. Он ею не интересовался, теперь не спрашивал, как проходит адаптация, да и других вопросов не задавал. Но это и не страшно, поскольку, вроде как, обязательств подобных перед ней не имел. Дело было в другом: что, если бы она сбежала? Все-таки взяла и ослушалась его? Он постоянно где-то пропадал, Нелли находилась в доме одна – что мешало ей уйти? Правильно, ничего. Тогда почему Александр не волновался? Неужели настолько ей доверял? Или все же был безразличен к данному вопросу, в то время как слова о нежелании рисковать в свое время являлись только лукавством, призванным удержать Нелли у себя? Но опять же – зачем?!

Она готовилась взорваться от обилия безответных вопросов, Нелли злилась и переживала. Ей нужны были разъяснения, а разъяснить мог только Александр, поэтому, желая выяснить все с глазу на глаз, она и пошла позавчера к нему.

Он только вернулся. Нелли сидела на верхней площадке, на новом, купленном ею диване, и слышала, как Александр прошел в дом. Не мешкая, Нелли встала и спустилась на первый этаж.

Сперва она заглянула в комнату, в которой состоялся их первый разговор – «восточную», так она теперь ее называла за счет соответствующего интерьера. Александра в ней не оказалось. Она как раз закрывала дверь и поглядывала на дверь соседнюю, когда за спиной послышался шум. Нелли обернулась и направилась на звук. Остановившись у светлой створки, недалеко от которой располагалась вторая, та невзрачная, что вела в подвал, Нелли повернула ручку.

Нелли сразу же увидела Александра. Он стоял к ней спиной, на фоне больших панорамных окон, протянувшихся во всю противоположную стену, и… переодевался: он натягивал черную майку, когда еще одна такая же лежала рядом на диване.

Нелли не упустила из виду, как Александр на мгновение остановился, а в следующие полторы секунды резво закончил начатое, до конца спустив хлопковую ткань. Что вовсе не помешало Нелли заприметить широкую рельефную спину с оливково цвета кожей, вид которой моментально отложился в сознании в виде яркой, пикантной картинки.

Не отрывая взгляда от «почерневшей» спины, Нелли прошла вперед, в то время как Александр подошел к близстоящей тумбе, удлиненной и ультрасовременной, сверху вдоволь заставленной дисками.

– Что ты здесь делаешь? – раздался равнодушный голос, тогда как его обладатель начал размашисто выдвигать отсеки тумбы.

– Нам нужно поговорить. – Нелли сделала еще пару шагов и машинально осмотрела комнату.

Похожей планировки с «восточной», разве что меньших размеров. В центре стояли два небольших салатовых дивана, перед которыми распластался мохнатый, болотистого цвета ковер. Ковер достаточно интересный, вот только от осмотра ковров и диванов взгляд то и дело соскакивал на окна, за которыми открывался завораживающий красотою вид: лесной пейзаж в виде удаляющейся вечерней поляны и тяжелых, потемневших крон казался продолжением комнатных стен, схожих с лесом серо-зеленых оттенков. Это было невероятное, потрясающее зрелище, словно ты жил не здесь, в оковах стен, а там, в живых границах, в гармонии с естественной природной средой.

Такие ощущения от наблюдаемой картины возникали у Нелли вечером. Тогда что же происходило здесь днем, в лучах искристого солнечного света?

К этому великолепию Нелли рук не прикладывала, она занималась только внешними помещениями. В единственный раз, который сюда заходила – в свой первый осмотр дома, – здесь было не столь привлекательно: старые обои, древний сервант, даже трельяж, помниться, заприметила. А еще углы, поросшие паутиной, и, конечно же, пыль. Много пыли. Пыль была царицей всего, отнимая пальму первенства у заслуживающей внимания антикварной мебели.

Сейчас все выглядело иначе. Сейчас было сложно отвести глаза, но Нелли отвела, так как существовало то, что внимание привлекало больше.

– Мне некогда. Не сейчас. – Нелли посмотрела на Александра, продолжавшего что-то усердно искать.

– Это не займет…

– В другой раз.

Нелли не понимала, что происходит: он не мог уделить ей двух минут? Ей всего-то пару вопросов задать.

– Что там с догмарами, они все еще в городе?

Тишина.

– Мне нужно знать, как долго мне предстоит у тебя жить. Хотя бы приблизительно.

Он на нее даже не смотрел – продолжал открывать-закрывать отсеки.

– Ты за мной даже не присматриваешь, – разозлилась Нелли, – не боишься, что…

– Присматриваю.

– Что? Когда?

Он с громким стуком закрыл ящик тумбы и решительно направился к выходу. Да что с ним происходит?!

Александр шел быстро. Когда прошел в стороне от Нелли, она опомнилась и, подскочив к нему, схватила Александра за руку, попытавшись развернуть к себе.

– Да постой же…

Он обернулся резко. Уже в следующее мгновение ее держали за плечи, что она едва ли могла шевелиться, и, притянув к себе, смотрели прямо в глаза.

– Я не хочу сейчас разговаривать. Как еще тебе объяснить? – Слова были выдавлены со злостью, что Нелли невольно задержала дыхание. Под звуки бешено колотящегося сердца Нелли только и могла, что стоять и молчать, в то же время, порываясь что-то сказать, или ей только казалось?

Его глаза опустились ниже – они опустились к ее губам. Александр смотрел. Долго смотрел. А затем, крепче сжав челюсти, поднял напряженный взгляд. Притянул ее совсем близко – рукам стало больно, он сжал ее крепче, – что Нелли всем телом почувствовала исходящий от мощного тела жар.

С тех пор как познакомилась с ним в переулке, она всеми силами старалась не замечать его физического над ней превосходства: мускулистых рук, рельефных плеч, подавляющего мужского роста – так ей было спокойнее. Однако теперь, помимо воли, Нелли остро ощутила свою ничтожность перед этим непознанным устрашающим существом, ведь он нависал над ней будто гора!

– Отпусти, – прошептала Нелли.

Взгляд потяжелел: Александр свел широкие брови, так что на лбу образовались борозды. И только затем посмотрел на свои руки.

– Дьявол, – рыкнул Александр и тут же выпустил Нелли на волю. Отошел назад, продолжая смотреть на нее диким, непонимающим взглядом, а после скрылся за прикрытой дверью.

Лишь тогда она сумела выдохнуть: что только что произошло?

Нелли растерянно огляделась и вышла в холл – Александра видно не было. Не понимая, чем ведомая, Нелли прошла обратно в комнату, чтоб спустя каких-то несколько секунд обнаружить себя открывающей отсеки, которые минутами ранее открывал Александр – отсеки были пусты. Что он искал в пустоте?

Так закончилась их последняя встреча, в процессе которой Нелли в очередной раз убедилась, что совсем не понимает этого мужчину. Почему так отвратительно себя повел? Она же ничего предосудительного не сделала.

Нелли хотела верить, что Александр не был столь холодным и равнодушным, каким пытался казаться, и недавний скандал, произошедший между ними на почве измененного облика лофта, представлялся тому подтверждением – чувства в нем бурлили. Однако их последнее столкновение было чем-то совершенно для нее необъяснимым. В прошлый раз она хотя бы понимала, почему на нее злятся и кричат, сейчас же… сейчас Нелли была в полнейшей растерянности. Раздражение, ярость, нетерпение – откуда это? зачем? В Александре, несомненно, жила жестокость, она не ходила розовых очках: на ее глазах избивали, а скорее даже убивали догмара, о каком добродушии могла идти речь? Однако он никогда не проявлял жестокости по отношению к ней. Напротив, что бы не думали о нем другие, Нелли видела в нем главное – человечность. Несмотря на все то, чему стала свидетелем, несмотря на заверения Дея в обратном, незаметная, искусно скрытая, но она была. Люди, лишенные гуманности, помощь не предлагают. А он предложил, даже заставил принять. И неважно, какие преследовал цели. Потому могла ли Нелли быть ограниченной в суждениях и крепить ярлыки – «жестокий», «холодный», «безразличный»?..

Именно с отстраненностью Александра была связана причина, по которой Нелли целиком отдалась преобразованиям дома. Пускай не позволял узнать себя лучше – а она хотела, даже очень, – пускай сторонился ее и игнорировал, все это не мешало ей командовать на его большой, просторной территории, тем более сам он ей никак не мешал: не следил за ходом работ, не ругался по каждому приобретенному стулу. Даровав необходимые полномочия, Александр полностью отстранился от происходящего, и, казалось, не замечал, как менялся дом. Ну что ж… ей же легче.

Все необходимое Нелли приобретала по интернету, который, о чудо (!), у него был – спасибо рабскому труду. Нелли искала подходящую мебель, картины и другие предметы интерьера, изучая множество различных сайтов; понравившееся заказывала, Александр оплачивал, и надо же, ей нравилось так жить.

Устанавливали мебель зомби-люди, которые ее и привозили, она лишь давала нужные указания. Таким образом в гостиной появился большой зеленый диван из натуральной кожи, напротив которого, со стороны окон, разместились два верблюжьего цвета кресла, больших и вместительных, с учетом габаритов гостей и хозяина. Окна были заменены на новые, с черными рамами, поверх которых красовались такого же цвета жалюзи. В черных же рамах, в резонанс с трубами и балками, на стенах висели метровые картины, привлекающие внимание яркими красками. В гостиной в целом стало больше цвета и света: мягкие коврики, интересные столики, шкафы и полки с цветными безделушками, напольные торшеры, даже парочка удобных пуфов – все наполняло гостиную радостью жизни.

Нелли осталась довольна. Она сумела создать гармоничную обстановку, наполнив дом приятной, уютной атмосферой. Правда, обжиться здесь не помешало бы, пускай крылья дома (Левым крылом она прозвала «развлекательную» техническую половину, тогда как гостиная и кухня были Правым), и выглядели полноценно.

Нелли выглянула в окно: стояло прекрасное теплое утро, а она сидела здесь, в четырех стенах, пускай и радующих глаз. Александра дома не было, его Нелли не видела с «того самого» вечера, поэтому, скорее всего, он не знал, во что трансформировался его чудесный, но старомодный лофт. Но это неважно: Александр, с большой долей вероятности, даже внимания не обратит на ее старания. Ей яснее ясного дали понять, что к нему лучше не лезть, она и не станет. Тем более мысли занимало кое-что другое: ей надоело сидеть взаперти. Лофт, конечно, прекрасен, однако Нелли необходимо выбраться на свежий воздух, и под «свежим воздухом» подразумевался не придомовой участок, в котором ей любезно разрешили прогуливаться, а город. Да, ей нужно в Радлес, а судя по окружению, полному всевозможной зелени, Александр жил загородом.

Стремлению отправиться в город способствовали и другие, куда как более серьезные причины, нежели примитивное желание развеяться. У Нелли имелись дела, которыми необходимо было заняться, и люди, которых необходимо навестить. Да, Нелли пряталась от догмар, и ей нельзя проявлять неблагоразумия, но когда-то она дала себе обещание, что убийцы не станут влиять на ход ее жизни, хотя понимала: увидит сейчас одного – снова впадет в безумие. И это естественно, ведь Нелли не самоубийца, она опасалась своих преследователей. Но разве изредка, хотя бы ненадолго, она не имела права ездить в Радлес? Она не могла похоронить себя у Александра, страх для нее не выход. Поэтому и шла сейчас переодеваться. Если Александр себе не изменит, то появится ближе к вечеру, а то и вовсе не появится, так что опасаться нового скандала не следовало. В любом случае она постарается вернуться вовремя.

Десять минут спустя Нелли направлялась к выходу, переоблачившаяся в спортивный костюм, состоявший из шорт, майки и толстовки, в данный момент примостившейся на руке. Из-за своего внезапного переезда Нелли совсем прекратила бегать и не получала физических нагрузок. Это плохо. Нельзя терять набранную форму. Вот и следовало совместить приятное с полезным и наверстать упущенное.

Стоило пересечь входной порог, как в глаза брызнул солнечный свет. Нелли немного повременила, чтобы суметь как следует вдохнуть ароматный, терпкий воздух, напоенный травами и душистыми цветами. Хотя и была сторонницей высоток и выхлопных городских дорог, природу Нелли любила.

Старое фабричное здание (о чем обмолвился как-то Александр) располагалось на опушке леса. Позади – густеющий лес, впереди – высокая поросль, заканчивающаяся сплошной решетчатой полосой стройных, рослых деревьев. Нелли предположила, что за этой полосой и пролегала транспортная магистраль, ведущая в Радлес. По крайней мере, гравийная дорога, отходящая от лофта, указывала именно туда.

Ближе к дому трава была невысокой, и Нелли предпочла идти по ней. Нелли шла, изучала округу и все никак не могла понять: перед ней не вырастало стен, не опускались стальные прутья, не гремел предупреждающе гром – что она здесь делала? И почему здесь не было догмар?

Нелли сворачивала к гравийной дороге, поскольку трава становилась выше, и ноги цеплялись за корневища растений, когда вынужденно остановилась – Нелли ощутила сопротивление. На долю секунды, едва заметное, но ощутила.

Нелли обернулась – ничего. Ничего необычного. Позади остался трехэтажный лофт, возвышался на фоне разномастной зелени, но на этом все, никаких преград.

Нелли призадумалась и сделала шаг назад. И снова это чувство, словно по телу прошла волна, раздражающая и одновременно ласкающая. Но теперь помимо тактильных ощущений она уловила и что-то визуальное.

Нелли осторожно вытянула ногу… – перед ней возникла пелена: прозрачная, какая-то расплывчатая, которая походила на шелковую ленту, высотой в половину роста Нелли. Точнее определить высоту не представлялось возможным, так как наиболее четко «лента» проявлялась на уровне глаз, тогда как по краям постепенно растворялась, размывалась белым дымком. Удивительно. Поразительно. Но не столь поразительно как мерцавшая на «ленте» надпись – длинная, безотрывная строчка текста, уходящая в неведомые дали.

Нелли ногу убрала. О, Боже… Но спустя секунду вернула обратно и сосредоточилась на едва различимых буковках, высотой с большую булавку. Они переливались черным и желтым, но распознать написанное Нелли не могла. Кажется, это снова латынь. Да, определенно латынь.

Нелли языком не владела, однако с парочкой распространенных фраз дружбу водила: Aguila non captat muscas (Орел не ловит мух) или Medice, сurate ipsum (Врач, излечи себя самого!). Возможно, они не употреблялись с такой частотой, как Veni, vidi, vici (Пришел, увидел, победил), но все же.

Нелли отошла назад. Что же там написано? И вообще, что она сейчас разглядывала? Иллюзию? Волшебство? Или глюки у нее? А еще говорила, что не способна более удивляться.

– Своеобразная система безопасности, – внезапно догадалась Нелли. – Точно-точно, – шептала себе под нос, неторопливо переходя за призрачную стену.

Но как она работает? Наверное, лучше не знать и поскорее отсюда убираться, пока не появился разъяренный Александр. Поругаться можно и позже, а вот в Радлес можно и не попасть.

Нелли внесла очередной вопрос-загадку в список уже имевшихся и, выбросив Александра из головы, пошла к дороге. У нее появилась новая цель – разгадать все тайны Александра. Прежней же являлась обустройство его дома.

Трава сменилась гравием, гравий – сухой землей, и через некоторое время Нелли свернула налево, чтобы пойти вдоль полосы деревьев. Минут через пятнадцать полоса оборвалась, а между ней и следующей, тянущейся дальше, возник широкий пространственный коридор, призванный выводить путников из леса. В него она и вошла. И уже скоро оказалась на широкой, открытой местности и взирала на долгожданную проезжую часть в виде дамбы – небольшого искусственного возвышения, пролегающего параллельно лесу.

Спустя минуту, на дамбе стояла Нелли. А спустя недолгое время, поймав попутку и преодолев расстояния, она пересекала границу Радлеса.

Оказавшись в городе, Нелли поймала такси и доехала до «Красной метки» – до места, за последнее время ставшего дороже собственного дома. Ей не терпелось увидеть Зойла, расспросить его, как у него дела, поделиться последними новостями собственной жизни – всем тем, чем могла поделиться только с ним. В действительности, у нее была возможность связаться с Зойлом все то время, что она жила у Александра – Нелли могла ему позвонить, так как Александр угроз не осуществил, и телефон «домашний» не отключил – тот по-прежнему продолжал работать. Однако не хотела, не желала его беспокоить. Зойлу и без того досталось, он серьезно пострадал, что было большим преуменьшением – нападение едва не стоило Зойлу жизни. И все по ее вине. Еще одной подобной ошибки Нелли совершать не хотела. Да и не представляла, что ему сказать, она сама пребывала в неведении: что надумает Александр завтра, не изменит ли принятого решения. Находясь в подвешенном состоянии, думать, как успокоить другого, Нелли уже не могла. А Зойл, страдая комплексом героя, только и ждал благоприятного момента, чтобы подвергнуть себя опасности и никому ненужному риску.

Однако теперь ситуация изменилась. Теперь она могла поведать Зойлу много чего интересного, заверить его, что с ней все в порядке, что она находится в полной безопасности. Сообщить, что Александр, которого в свое время они опасались, не такой пугающий, каким казался вначале. Да, она по-прежнему не знала, кем являлся ее сосед по дому, также как не представляла поступков, на которые способны он и его друзья. Однако он ее не тронул, они ее не тронули, и это было главным. Более того, Александр предложил ей кров и защиту. Он пообещал не причинять ей вреда и слово свое держал, несмотря на странности и все неприятности, которые между ними происходили. Поэтому Нелли ему доверяла и была спокойна, действительно спокойна впервые за все то время, что находилась в бегах. А значит, могла успокоить и Зойла.

Внимательно оглядываясь, Нелли покинула такси и прошла к дверям заведения.

В баре ничего не изменилось – ни обстановка, ни царившая атмосфера, и продолжала течь своя размеренная жизнь. Не изменились и ее ощущения, которые возникали в этих стенах – как будто Нелли вернулась домой.

Первым ее заметил Дмитрий.

– Нелли? Нелли, это ты? – Он вышел из-за стойки и резвым шагом направился к ней. – Глазам не верю! Где ты была? – Дмитрий приблизился и протянул к ней руки, но уже в следующее мгновение их опустил.

Он хотел ее обнять? Обнять?! Чушь. Но если все же хотел, то следовало признать: с выводами она поторопилась – кое-что все же поменялось.

– Да, Дмитрий, это я. Разве не похожа? – Нелли улыбнулась.

Дмитрий смотрел на нее испытующим взглядом, таким знакомым и таким родным, способным в бегство обратить пылинку, а затем принял успевший подзабыться, не менее знакомый отстраненный вид.

– Где ты была? Мы и не знали, вернешься ли.

Нелли слегка напряглась: она всегда напрягалась, когда намеревалась врать. А врала Нелли нечасто, поэтому напряжение в такие моменты ощущалось острее.

– Разве Лика не передавала? Мне пришлось уехать. У меня были дела, требовавшие моего непосредственного участия.

– Дома?

– Дома?

– Откуда ты? Я до сих пор не знаю, откуда ты приехала. И не только я. – Он что же, ходил всех расспрашивал? Это определенно скрытое нападение: претензия, звучавшая в голосе, не могла не настораживать.

– Не скажу, вдруг решишь в гости заглянуть. – Снова улыбнулась, но улыбка вышла наигранной. Дмитрию тоже весело не было.

– Разобралась?

Нелли непонимающе на него уставилась.

– С делами разобралась? – пояснил бармен.

– Не совсем…

Дмитрий сложил руки на груди.

– Так ты остаешься?

Нелли поглотила волна разочарования.

– Вряд ли, – ей стало грустно, – пока не могу. Но я постараюсь навещать вас время от времени… как смогу.

– Значит, Зойл правильно поступил, когда нанял новую официантку.

– Кого нанял? – Нелли удивилась. Неприятно удивилась. Вот такая вот она эгоистка.

Можно было догадаться, что после ее исчезновения заведению потребуется кто-то ей на замену, и Зойл будет вынужден нанять человека. Нелли его не осуждала. Но понимание, что тебе всегда найдется замена, настроения отнюдь не улучшало. А если она решит вернуться?

– Да, ее зовут Анита. Она работает в паре с Ликой.

– Угу… И как, Лике нравится с ней работать? – как бы между прочим спросила Нелли.

Дмитрий улыбнулся.

– Вроде не жалуется.

– Они здесь? Я бы поздоровалась с Ликой и познакомилась…

– Нет. Сейчас смена Дианы и Евы.

– Вон оно что… – протянула Нелли.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь фоновым звоном посуды.

– Зойл говорил, тебе пришлось уехать по семейным обстоятельствам, и неизвестно, когда ты вернешься. И вернешься ли, – нарушил молчание Дмитрий. Нелли встрепенулась.

– Как себя чувствует Зойл? С ним все хорошо? – Из всего вышесказанного слух зацепило только имя нужного ей человека.

– Да, теперь все хорошо. Все дни проводит здесь и не дает нам покоя. – Дмитрий сокрушительно покачал головой.

– Он и до этого все дни проводил в баре.

– Да, но был не таким противным. Зависимость от других добрее его не делает.

– Он здесь? – спросила с надеждой.

– Да, в своем кабинете. Думаю, ты хочешь с ним повидаться?

– Конечно. – Она засияла.

– Естественно. Ни ко мне же ты пришла. – Дмитрий усмехнулся и повел ее к Зойлу. Дорогу Нелли вроде как помнила, но, видимо, Дмитрию не чужда была галантность.

Остановившись у кабинета, Дмитрий постучался.

– Зойл, к тебе пришли.

– Не сейчас, я занят, – послышался бурчащий голос.

– Сказать Нелли, чтоб заходила в другой раз? – Не прошло минуты, дверь отворилась.

– Нелли! – воскликнул Зойл, удивленно на нее взирая. Так и стоял… и стоял…

– Ты не предложишь мне войти? – осторожно поинтересовалась Нелли. Зойл моргнул.

– Ох, какой же я старик. Проходи. – Нелли прошла.

– Чем это ты был занят? – полюбопытствовал Дмитрий.

– Курил сигару.

– Все с тобой ясно. – Дмитрий задерживаться не стал. Зойл захлопнул за барменом дверь.

– Ну, дай я тебя обниму! – Зойл раскрыл ей навстречу объятия, в которые Нелли нырнула, не задумываясь.

– Я так рада, что с тобой все в порядке, – обнимая Зойла, говорила Нелли.

– А я-то как рад, что ты жива! – Зойл отстранился и заглянул ей в глаза. – Ты сейчас же мне все расскажешь. Всё. Ясно? Все как есть.

– Хорошо, но как ты себя чувствуешь?

– Это подождет, – обрубил ее Зойл. – Сперва хочу убедиться, что ты не влипла в очередную историю.

– Ну… это как сказать.

Зойл насторожился. «Ну что там опять?» – вопрошали его глаза.

– Что на этот раз? Чего я не знаю?

– Пойдем, присядем. – Нелли повела его к дивану. – Ты ни за что мне не поверишь, – произнесла так, словно и сама до сих пор не верила.

– Нелли, не тяни. – Зойл присел и стал выжидать.

– Ты готов?

– Нелли…

– Я живу у Александра, – выпалила Нелли.

Непонимание. Полнейшее.

– У какого Александра? – спросил Зойл. Нелли красноречиво выгнула бровь. – Не понял. Уж не хочешь ли ты сказать… что живешь у того самого Александра? Того, о котором я думаю? – Зойл, не до конца сознавая собою же сказанного, расширил глаза.

– Именно у того, – подтвердила Нелли.

Зойл был… поражен?

– Но как?! Как такое возможно? И ты жива?.. Ты в порядке? Он ничего тебе не сделал?

Нелли улыбнулась и покачала головой.

– Нелли, мне нужны подробности, рассказывай же! Как ты у него оказалась? Ты должна сейчас же оттуда уходить, они же не люди! Я не знаю, кто они, но мы же знаем, что они не люди! – Зойл встревожился, реакция ожидаемая, и Нелли она совсем не нравилась.

– Зойл, не переживай, все не так плохо. – Она дотронулась до его плеча, в попытках успокоить. – Не беспокойся. Со мной все в порядке. Все даже лучше, чем я могла ожидать.

В мужских глазах читалось сомнение.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что Александр не причинил мне вреда. Он, напротив, помог мне, защитил от догмар.

– Не верю.

– Уж поверь. Я и сама сначала не верила. Но прошло почти две недели, а я по-прежнему в состоянии дышать.

– Так что тогда произошло?

Нелли вкратце пересказала события той ночи: как убегала от догмар, как уже прощалась с жизнью, и как появился Александр. О том, что убегала и от Александра, Нелли решила умолчать.

– Я знаю, что ты сейчас скажешь: что они не собирались мне помогать, и то, что я жива – это везение, а не заслуга Александра. Ты, скорее всего, будешь прав, я с тобой соглашусь. Вполне возможно, Александр появился там случайно, а может, и не случайно, не знаю. У них свои счеты с этими убийцами, и я не пойму какие. Однако, как ты, вероятно, помнишь, я и Александру насолить успела, но, несмотря на это, он за мной по всей стране не гонялся и ни разу не пытался навредить. Напротив, вроде как помогает. Не знаю, какие цели при этом преследует, но они меня не интересуют, если в результате я остаюсь жива. – Ох, они еще как интересовали Нелли, но Зойлу об этом знать не обязательно.

Она замолчала и, в ожидании реакции, смотрела на Зойла.

Зойл тоже молчал. Видимо, переваривал услышанное. Затем спокойно спросил:

– И как живешь?

Подозрительно. Нелли пригляделась: он ей не верил.

– Нормально. Даже хорошо. Зойл, тебе действительно не стоит беспокоиться, – она принялась убеждать его активнее: примерно к такому она и готовилась. – Сначала я действительно их боялась, так как не доверяла и не знала, чего от них ожидать. Но позже убедилась, что никому не мешаю, – про Дея лучше тоже промолчать, – и никто меня трогать не собирается. Александр заверил меня в этом. – А вот последнее было сказано зря. Неубедительно, совсем не убедительно для Зойла. О чем ее и известил.

– И ты ему поверила? – В голосе один скептицизм.

– Да, Зойл, поверила. И как мы наглядно можем убедиться, со мной до сих пор ничего не произошло, правда же?

– Это пока. Нелли, ты не знаешь, что им взбредет в голову через день, два, неделю. Мы ведь до сих пор не знаем кто они такие! – Зойл кипятился и вскидывал руки. – Они другие, Нелли! Ты должна понимать это лучше меня. Ты не должна им доверять!

Конечно, Зойл был прав. Все, о чем он говорил, Нелли обдумывала сотню раз и сама. Но как она могла сказать, что, несмотря на все его предостережения, доверяет Александру? Что к своей интуиции, советующей не бояться мужчины, прислушивается больше, чем к здравому смыслу? Что одного заверения Александра хватило, чтоб она ему поверила и продолжала верить до сих пор? Как? Как Нелли могла объяснить все это Зойлу, не заставив усомниться в своем здравомыслии? Ее убежденность основывалась не на пустых фантазиях и самообмане, а на внутреннем знании, позволившем вынести оправдательный приговор, казалось бы, своему недавнему врагу. Но не могла же она заявить об этом Зойлу! Ее примут либо за сумасшедшую, либо каким-то образом попавшую под воздействие Александра. И оба варианта будут ошибочны. Но и Зойла можно понять. Что он должен был думать? На его месте она вела бы себя точно также: тревожилась и не доверяла. Да и на своем Нелли понимала, насколько глупо было заявлять себе: «Верь Александру. Возможно, он сам дьявол, но ты все равно должна ему верить». Вот только поделать ничего не могла: Нелли просто верила.

– Зойл, пожалуйста. – Нелли полностью сосредоточилась на мужчине и взяла его за руку. – Если доверяешь мне, ты попытаешься понять то, что я сейчас скажу, хорошо? Пожалуйста, для меня это очень важно. – Нелли крепче сжала его ладонь обеими руками. – Ты меня знаешь, Зойл. Знаешь, что я разумна и не подвержена ложным эмоциям. Если говорю, что люблю – я люблю, говоря, уважаю – уважаю. Если же заявляю, что верю человеку – то я действительно человеку верю, а значит, и в самого человека я тоже верю, потому что есть за что. Зойл, сейчас я говорю, что верю Александру, а значит, есть за что. Не была бы уверена – молчала. И уж тем более не убеждала в этом тебя. Дело касается моей собственной жизни, Зойл, ты должен это понимать. Но сейчас я тебя уверяю: Зойл, со мной действительно хорошо обращаются, и там, у Александра, я в полной безопасности. Да, возможно, мы не стали лучшими друзьями, я могу сказать об этом, не кривя душой. Однако пока я с ним, опасность мне не грозит, я убеждена в этом. Наверное, его дом является единственным местом, где я могу по-настоящему ничего не бояться. – Дей под вопросом, но об этом Зойлу Нелли точно не скажет. С ним она разберется сама. – Я ему доверилась, и до сегодняшнего дня Александр свое слово держал. Теперь я хочу, чтобы ты доверился мне. Я не знаю, сколько там пробуду, будь у меня выбор – предпочла свою убогую квартирку и работу в баре. Но у меня его нет. И тебе прекрасно об этом известно. – У нее дрогнул голос. – А так, хотя бы изредка, я смогу тебя навещать.

Нелли замолчала и отвела от Зойла взгляд. Зойл, тем временем, стал поглаживать кисти ее рук – сначала одну, затем обе. Он тихо проговорил:

– Хорошо, Нелли. Раз ты просишь, я тебе доверюсь. – Теперь она смотрела на него. – Но ты должна знать, – наставительно проговорил Зойл, – что у тебя всегда есть, куда вернуться. У тебя есть дом, в котором тебя ждут, в особенности, если обстоятельства складываются не лучшим образом. У тебя имеется запасной вариант. И обещай мне, – потребовал Зойл, – обещай мне быть осторожной. Пообещай, что, несмотря на кажущуюся благоприятность ситуации, никогда не будешь доверять им полностью. Пообещай.

Это Нелли сделать могла. Она и так постоянно начеку.

– Обещаю. – Нелли улыбнулась.

– Вот и хорошо. Очень хорошо… А где он живет?

Где он живет. Теперь Нелли знала, где он живет, но была уверена, что Александр не одобрит, если об этом узнает кто-то посторонний. А еще она понимала, чего добивается Зойл.

– Не скажу, Зойл. – Нелли была непреклонна. – Прости.

– Думаешь, побегу к нему с дробовиком?

– Думаю, так будет лучше для всех. А теперь расскажи мне как твое самочувствие?

– Все отлично, – уверенно заявил Зойл. – Чувствую себя прекрасно.

– Да неужели? – усомнилась Нелли. – Дмитрий говорит, твой характер испортился.

– Дмитрий много чего говорит в последнее время и все не по делу. К тому же, кому понравится быть постоянным клиентом врачей?

– Явно не тебе.

– Явно не мне.

– Не чувствуешь былой уверенности? – спросила Нелли мягко. Она пыталась на него не давить, но прояснить ситуацию стоило. – Зойл, это в порядке вещей. Всего лишь временный процесс лечения. Когда вылечишься, все встанет на свои места, снова почувствуешь себя лучше, как физически, так и морально.

– Конечно. Только я не хочу об этом говорить. – Теперь уже непреклонным был Зойл.

– Хорошо. – Она хотя бы попыталась. – Тогда давай поговорим о новой официантке.

Зойл хитро улыбнулся.

– Не волнуйся, для тебя всегда найдется местечко.

– Я и не волнуюсь, – отмахнулась Нелли. – Просто интересно: кто такая, откуда?

– Ее зовут Анита и она из Радлеса. Вообще-то все рабочие у меня местные. Лишь ты одна беглянка из ложного города. Хотя нет, еще Лика приезжая. – Зойл усмехнулся и поднялся на ноги. – Только не надо ее бить. Не Лику – Аниту. Я не для того обучал тебя драться.

– Я не собираюсь ее бить! – возмутилась Нелли. – Это выше моего достоинства.

– Конечно. Как я мог забыть.

Зойл остановился у окна, посмотрел, что за ним происходит, а после снова сосредоточился на Нелли.

– Я смотрю, продолжаешь бегать? – Он прошелся по Нелли взглядом.

– Вообще-то сегодня буду в первый раз за последнее время. Как понимаешь, у меня не было такой возможности раньше.

– А теперь появилась? Для тебя там хоть какие-то права предусмотрены? – Еще какие. Может рассказать ему о цветных, обновленных стенах Александра?

– Да, – ответила Нелли.

– Он разрешает тебе разгуливать по городу, не опасаясь догмар? Так он тебя защищает?

– На самом деле Александр не знает, что я ушла. – Ей отчего-то захотелось заступиться за Александра. – Поэтому я не могу засиживаться. – Она поднялась. – Мне лишь хотелось убедиться, что с тобой все в порядке, и попросить, чтобы ты за меня не волновался. Я жива.

– Уж не знаю… Возможно теперь я начну волноваться еще больше.

– Зойл. – В его имя было вложено столько смысла, что других слов не требовалось.

– Хорошо-хорошо. Я же обещал. Но я все равно не понимаю, почему ты так усердно его оправдываешь.

– Вот и отлично. Я пойду. У меня есть дела, которые хотелось бы сегодня завершить.

– Что за дела? – Зойл направился к ней.

– Надо зайти домой и собрать некоторые вещи. И то, о чем мы говорили – хотелось бы побегать.

– Ясно. Я провожу тебя.

Зойл проводил ее до выхода из бара. По дороге она попрощалась с Дмитрием и поздоровалась с девочками, которых встретила в зале.

– Будь осторожна, – уже на улице сказал Зойл. – И заглядывай к нам чаще.

– При возможности обязательно. Не думаю, что получится выбираться в город постоянно. Но я буду звонить. Предполагаю, что с этим проблем не возникнет.

Нелли попрощалась с Зойлом и отправилась в свое недавнее прибежище, в котором за последние месяцы задержалась дольше всего. Зойл наблюдал за ней до тех пор, пока она не скрылась из виду.

Нелли дошла до дома, а затем и до квартиры своей добралась. Однако пришла сюда вовсе не за вещами, как сказала Зойлу. Нелли вернулась за деньгами, полученными когда-то с продажи кольца с целью приобретения фальшивых документов. Документы ей предоставил Зойл, а деньги остались неиспользованными. Вот и собиралась их использовать, выкупив кольцо обратно. В случае чего, имелись и личные сбережения, накопленные за время работы в баре. Их немного, но, если первоначальной суммы не хватит, добавить сможет.

Забрав припрятанные в половицах деньги, Нелли отправилась в местный ювелирный магазинчик, в котором и оставила когда-то украшение. Она надеялась, что кольцо еще не продано, а значит, получится его вернуть.

На витрине кольца не оказалось. Нелли ни единожды прошлась внимательным взглядом по разнообразию имеющихся украшений, но своего изумруда в числе демонстрируемых не обнаружила. Это значило: его уже продали, сплавили, не выставили на продажу. Она очень надеялась на последнее.

– Простите, могу я поинтересоваться? – Нелли обратилась к невысокому старичку, стоявшему к ней спиной по другую сторону витрины. В легком наклоне он занимался чем-то у стола, что, однако, не помешало ей его узнать: именно ему она продала кольцо.

Старик слегка обернулся, блеснул белесыми глазами и, оставив прежнее занятие, не спеша направился к ней.

– Что вы хотели? Вероятно, что-нибудь приобрести? – Морщинистое лицо, дряблая старческая кожа, седые редкие волосы – на вид ему было лет сто, однако говорил он четко и ясно.

– Я хотела узнать. Примерно месяц назад, может, чуть больше, я продала вам кольцо. Хотелось бы вернуть его обратно. Мне нужно знать, не продано ли оно.

– Какое кольцо? – Старик сузил и без того маленькие глаза. Он ей не нравился, было в нем что-то отталкивающее.

– Золотое, с небольшим изумрудом по центру в обрамлении бриллиантов.

– Не знаю, здесь столько подобных колец, – как-то легкомысленно отмахнулся он.

– Оно весьма примечательное, невозможно спутать с чем-то другим.

– И чем же оно примечательно?

– На нем была гравировка.

Старик заинтересовался.

– Вы должны меня помнить, – продолжала Нелли, – я приходила не так уж давно.

– Возможно, я что-то припоминаю…

– Я не вижу кольца на витрине.

– Значит, его уже нет.

– Нет, – опровергла сказанное Нелли, словно знала больше старика. Она занервничала. Нелли не могла потерять единственную вещественную связь со своими родителями. Не сейчас, когда появилась возможность этого избежать. – Посмотрите внимательнее, вы ведь не все свои приобретения выкладываете.

– Нет, не все. Но такие кольца мы вряд ли бы держали под замком.

– Очень вас прошу, посмотрите еще. – Нелли практически умоляла.

– Хорошо, я посмотрю. – Брякнув, старик ушел в соседнюю комнату, в которую вела приоткрытая дверь.

Нелли осталась ждать, не делая ни шага в сторону, молясь, чтоб драгоценность нашлась. Она корила себя за то, что не вернулась раньше, за то, что дотянула до последнего. Но когда? Когда ей следовало позаботиться о кольце? В перерывах между встречами с догмарами? С ней столько всего происходило, она и думать о кольце забыла.

– Это оно? – Нелли встрепенулась. Она не спускала глаз со старика, шедшего к ней со свертком в руке, который спустя мгновения он положил перед ней. Нелли с надеждой вгляделась в то, что лежало на мягкой бархатной ткани.

– Да! Да! Это оно! – На душе поселилось счастье. – Как же я боялась. Я хочу выкупить его. – Она поднесла кольцо к лицу, с любовью его разглядывая.

– Конечно, – после чего озвучил сумму.

– Сколько? – Нелли оторопела. Ее словно сбили с ног. Она оказалась не готовой к такому, предполагая, что заплатит за украшение столько же, сколько получила за него, его продав, или, возможно, чуточку больше. Но чтоб настолько больше! – Но это же грабеж! Я отдала вам его в два раза дешевле! В два с половиной раза дешевле!

– А я продаю дороже, – невозмутимо ответил старик. – Кольцо ценное, с прекрасными насыщенными камнями, да и огранка интересная. – Еще бы ей не быть интересной, кольцо делалось под заказ! Оно было подарено маме папой на их пятилетнюю годовщину. Родителям не свойственно было разбрасываться деньгами на то, в чем они не нуждались, а украшения в их доме относились к разряду вещей не первостепенных: мама не являлась ценительницей блестящего, оставаясь безразличной к любого рода побрякушкам. Но подарку тогда обрадовалась. Кольцо действительно было ценным, и для Нелли, в первую очередь, как память. Но ради справедливости: оно столько не стоило, сколько просил этот подлец! Да, оно имело множество достоинств – насыщенный зеленый цвет, филигранная огранка, но, насколько знала Нелли, высшими качествами не обладало.

– Тогда почему предложили мне так мало?

– Это моя работа – предлагать мало. – А еще эти хитрые глаза, наверняка, заметили, как она нуждалась в деньгах, хотя Нелли старалась не выказывать заинтересованности.

– Но у меня нет таких денег, – Нелли беспомощно посмотрела на старика.

– Очень жаль. – Он забрал у нее кольцо и закутал в ткань.

– Может, вы все же снизите цену? – с надеждой спросила Нелли, однако знала ответ. Даже если снизит, то ненамного, Нелли все равно не сможет его купить. Этот противный старый пройдоха решил нажиться на ее горе.

– Нет. – Он развернулся и направился обратно в комнату.

– Подождите! Постойте! – Старик остановился и посмотрел на нее. – Не продавайте его. Я найду деньги и вернусь. Пускай полежит. Пожалуйста.

– Когда найдете? – Казалось, в глазах у него закрутились монеты.

Нелли не знала когда. Она даже не знала «откуда», не то что «когда». Может, одолжить у Зойла? Будет ли у него такая сумма? Она и без того злоупотребляла его хорошим отношением, еще и деньги занимать. Да и сможет ли вернуть?

– Скоро. Я вернусь. Только не продавайте.

Старик только фыркнул и скрылся за дверью.

Нелли вышла на улицу – опустошенная, разочарованная. Неудача и такая обидная. И что ей теперь делать? Она не знала. Нужно подумать. Но не сейчас. Изводить себя сил не осталось. Ей необходимо отвлечься, забыть о неприятном старике, и пробежка, по ее мнению, могла тому поспособствовать.

Нелли сняла с себя толстовку, надетую при выходе из бара, и привязала на талии. Проверила, закрыт ли внутренний карман, где лежал кошелок со всеми сбережениями, и уже приготовилась бежать, когда вдруг застыла. Это случилось снова. Случилось тогда, когда и не рассчитывала на что-то подобное, тем более по истечению столь длительного времени. Но вот произошло: Нелли ощутила вторжение. Нелли ощутила Его.

…и моментально разозлилась. Кто же это такой? Почему продолжает преследовать? Происходящее определенно не плод ее воображения, за ней действительно наблюдают и неизвестно по какой причине.

Нелли хотела разоблачения, раскрытия личности человека, за ней следящего. Хотелось увидеть его своими глазами и накричать, выплеснуть скопившиеся за последние месяцы негативные эмоции. Ее жизнь была разрушена: Нелли месяцами скиталась по стране, не зная посчастливится ли увидеть следующий восход солнца; страдала, голодала, жила в жалких лачугах; ни единожды находилась в шаге от гибели, недавно даже побоям подверглась. Сегодня, с вероятностью в девяносто девять процентов, лишилась единственной сохранившейся семейной ценности! И теперь появляется ОН, чтобы окончательно ее добить своим неадекватным, не поддающимся никаким объяснениям вниманием, а она даже не знает, кем он является! Нет, Нелли была не зла, она была в агрессивно-бешеной ярости!

Нелли глубоко вздохнула: нужно успокоиться. Она его не видит, но чувствует – полнейшая бессмыслица. Но еще бессмысленнее то, что Нелли не только ощущает прикованный к себе взгляд – она распознает окрас эмоций, испытываемых наблюдателем в этот момент: положительный или отрицательный. Прямо сейчас наблюдатель был взволнован и, кажется, разозлен. От чего бы так.

Нет, Нелли не должна упускать и эту возможность, она просто обязана узнать, кто ее преследует: он снова исчезнет, возможно, даже навсегда, а Нелли так и останется в неведении причин творящихся странностей.

А если он не человек? – мысль, заставившая бешено заколотиться сердце. – Если ее все же преследует догмар?

Нелли снова уговаривала себя остыть.

Нет, вряд ли. Зачем догмарам так долго за ней наблюдать? Тем более, когда было столько возможностей ее схватить? Например, тогда в библиотеке: они могли отыскать ее, спокойно проследив до «Красной метки» либо до ее дома. Да и сейчас незаметно затащить в один из закоулков, мимо которых она проходила. Что же получается, догмары так долго ее разыскивали, чтобы в решающий момент проявить терпение? Верилось слабо. Может Нелли и не знала природу их сущности, однако кое-что о них поняла: деликатностью догмары не отличались. Узнай в ней свою жертву, они давно как стояли бы перед ней, прямо как в ту памятную ночь. Нет, она была уверена: за ней следили не догмары, это был кто-то другой. И она обязана выяснить кто.

Вот и припустила легким бегом к парку, не забывая оглядываться по сторонам. Ничего подозрительного. Абсолютно. Люди как люди: одни шли навстречу, другие оставались позади при обгоне. Да, не лучшее время для занятий спортом, предпочтительнее бегать раньше, с первыми лучами солнца, однако нищие не выбирают. В ее же случае «нищие» легко заменялись на «пленниц».

Нелли бежала и чувствовала на себе пристальный взгляд. Где-то в стороне оставались магазины, кофейни, жилые постройки – он следовал за ней.

Она добежала до парка, в котором так любила упражняться, и нырнула в арочный проем, служивший входом – он держался рядом. Нелли пробегала минут пятнадцать по извилистым дорожкам, пытаясь определить местоположение «хвоста», однако какого-либо приемлемого результата не получила. В итоге ей надоело ломать комедию, также как ощущать себя беззащитной ланью под смертоносным взглядом саблезубого хищника, поэтому остановилась. Попросту встала посреди дороги.

«Да что б его!» – кричало внутри. К злости примешивалось раздражение. Сколько можно? Что ему от нее нужно? И нужно ли? Почему только следит и ничего не предпринимает? Что за странности! Он ненормальный? Конечно! Он, определенно, не в себе! «Нормальные» так себя не ведут. Вуайерист недоделанный! Тронутый с дурацкими отклонениями!

Нелли медленно выдохнула и затянула хвост на голове. Хотя… а вдруг? Что, если…

Оставив дорожку, Нелли ступила на лужайку, чувствуя себя при этом полной идиоткой. Развязала толстовку и отбросила ее в сторону. Встала в устойчивую позицию, огляделась, как бы невзначай, а затем потянулась: медленно, со всей присущей ей грацией, соблазнительно (как считала) изгибая каждый участок тела. Оголился живот – прекрасно, в этом весь смысл. Следом, также плавно и неторопливо, начала наклонять шею: вправо-влево, вперед-назад.

Нелли ощутила перемены, перемены в наблюдателе. Его настроение изменилось, но не столь пугающе кардинально как в тот памятный вечер в библиотеке. Тогда на нее обрушился шквал первосортного негатива. Сейчас же испытываемые ощущения были другими, более мирными, однако какими именно, определить было сложно. Возможно, нечто среднее между успокоением и… заинтересованностью? Но что главное – наблюдатель стал ближе. Ближе к ней территориально! И это просто замечательно.

Нелли осторожно посмотрела по сторонам, но никого подозрительного не заметила. Как знаешь – она развела ноги и, вытянув руки, нагнулась к земле, выполняя стандартное упражнение на растяжку. Нелли услышала свист – мимо проходила группа подростков. Тоже хорошо. Нелли выпрямилась, улыбнулась (мелкие развратники, пятнадцати вам нет) и, не затягивая с любезностями, продолжила делать упражнения. Если он так бурно реагирует на ее общение с другими, то почему бы не использовать эту слабость и не попытаться снова вывести его из себя? Может тогда он совершит ошибку?

Наблюдатель сократил расстояние. Нелли чувствовала резкий контраст между тем, что было, и стало: в такие моменты в груди теплело и как-то мягко щекотало. И вот тогда она заметила движение: Нелли как раз наклонялась, когда сквозь расставленные ноги увидела, как за одним из деревьев, растущих позади нее, шевельнулась тень. Большая темная тень. Вот оно! Это он! Нелли была уверена: за деревом прятался наблюдатель. Неужели она права, и ее преследует фетишист? Ужас, ужас, ужас. Почему вся мерзость липнет к ней?

Он находился от нее в шагах двадцати. Ей нужно было к нему подобраться. Легко звучит, но как осуществить это на практике? Если вести себя опрометчиво, можно снова его спугнуть.

Нелли выпрямилась и сделала пару вполне естественных шагов назад. Потянулась к толстовке, – которая, к счастью, тоже лежала позади, что позволяло приблизиться к интересующему субъекту еще на полметра, – схватила ее и повязала на талии. Подобным образом было пройдено не более пяти шагов в его направлении. Ближе просто так уже не подобраться. Поэтому, под влиянием сиюминутного порыва, Нелли развернулась и помчалась к «помеченному» дереву. Но не преодолела и метра, как увидела удаляющийся темный силуэт. Нет! Нелли побежала за ним.

– Стой! Подожди! – Нелли была на пределе – на пределе терпения. Сколько будет продолжаться это безумие? Что ему стоит остановиться и объяснить мотивы своего поведения? Зачем нужны тайны? В обратном случае пускай уже осуществляет свой коварный план. Нападение? Сомнительно. Тогда что?

Нелли добежала до арки, но к этому времени выпустила наблюдателя из виду – он исчез. Нелли выскочила из парка и стала оглядываться по сторонам. Затем, не желая терять ни минуты, побежала вправо, в сторону своего дома и бара. Она положилась на удачу, поскольку понятия не имела, в каком направлении скрылся «преследуемый», вот только фортуна ей отказала: Нелли его потеряла. Наблюдатель скрылся.

Невзирая на разочарование, останавливаться Нелли не желала. Теперь не так быстро, с меньшим энтузиазмом, но она продолжала упрямо двигаться, в надежде зацепить подозрительный силуэт. Затем завернула в первый попавшийся переулок, грязный и чересчур замусоренный, и лишь тогда остановилась. Тупик. Вообще-то узкая улочка тянулась дальше, но был ли смысл ее преодолевать?

Нелли смысла не видела. Наблюдатель ушел, а она опять осталась ни с чем.

Нелли обессилила и тяжело дышала, ей требовалась небольшая передышка, прежде чем пойдет обратно. Она оперлась руками о колени, восстанавливая сбившееся дыхание. Однако неожиданно для себя самой выпрямилась и закричала в пустоту:

– Я знаю, что ты здесь! Знаю, что снова за мной наблюдаешь! Выходи! Выходи сейчас же!

И она ждала. Понимала, что поступает глупо и, по всей видимости, безрассудно, но все же ждала, подспудно наворачивая круги на месте, бросая взгляды на окна строений.

– Почему ты это делаешь? Зачем преследуешь меня? – спрашивала у стен. – Выходи или прекрати за мной следить! – яростно выкрикнула Нелли. Люди, мелькавшие в разрезе зданий, проходящие по оставленной ею улице, не могли ее не слышать и не поглядывать на нее. – Ты меня слышишь? Прекрати! Меня! Преследовать! Прекрати! – И вновь без ответа.

Нужно было уходить, ее крики напрасны.

Напоследок хорошенько оглядевшись, пройдясь зорким взглядом по глухой окрестности, Нелли пошла назад, постоянно оборачиваясь к покидаемым домам.

Он был там. Нелли знала: он был там.