Тарантелла, или Танцы с пауками

Глава 7 УЖИН С ВДОВЦОМ

Наталия с большим трудом добралась до перекрестка, завернула направо, но, увидев горящие окна ванеевского дома, решила заодно заглянуть и туда. Соблазнять вдовца не входило в ее задачу, поскольку она была уже опустошена и безразлична к сексу в принципе. Но поговорить с Сергеем Николаевичем о жене — сам Бог велел.

Она, проваливаясь по колено в снег, который шел не прекращаясь, остановилась возле калитки и нажала на большую черную кнопку звонка. Она не слышала, как он прозвенел, но в доме тотчас произошло какое-то движение, за окном мелькнула тень, после чего дверь распахнулась, высветив на крыльце оранжевый угол, и появился мужчина во всем черном.

— Вы ко мне? — спросил он громко, чтобы его расслышали сквозь завыванье ветра.

— Вы Сергей Николаевич Ванеев? — крикнула она.

В доме совершенно не чувствовалось запаха похорон. Уютные теплые комнаты, открытые зеркала (хотя по христианскому обычаю они должны были быть прикрыты черным газом), аромат жареной колбасы или яичницы и розовощекий энергичный хозяин, высокий и хорошо сложенный крепкий мужчина. Не такой представляла она себе обстановку в доме, где только вчера похоронили хозяйку. Все было прибрано, нигде ни следа от вчерашнего пиршества смерти. Но глаза у Ванеева были, конечно, грустные.

— Проходите… Я вспомнил, вы были вчера…

Вас, наверное, удивляет, что у меня все так, словно не было никаких похорон? Ну, во-первых, я верю только в своего Бога, а потому стараюсь общаться с ним без посредников. Во-вторых, занавешанные зеркала нагоняют тоску, а Лариса, знаете, как любила смотреться в них… Она была такая красивая и молодая…

— Я помощник следователя, — осторожно сказала она. — Меня зовут Наталия Валерьевна Орехова. Скоро должны приехать наши ребята…

— Да я уж понял, что вы не просто так прибыли. Но я разрешения на вскрытие не дам. Это по-варварски… Лучше я вам сам все расскажу И даже то, что не рассказал нашему участковому. Он, знаете, у нас пьет… Какой-то нескладный и неорганизованный человек. Пока по селу идет, наберется, как чайник. С ним вообще о чем-либо говорить без толку… Он хорош только, когда надо разнять драку Вот тогда он просто незаменим. Или спасти женщину от пьяного мужа, когда тот грозится отрубить ей голову…

— Что, у вас и такие случаи бывали?

— Да почти каждый день. Это же не село, а распивочная. Все гонят самогон, кто из чего…

Вы поужинаете со мной?

— Поужинаю. — Любовь к жизни проявлялась даже в таких мелочах. «Надо было отказаться…»

Сергей Николаевич накрыл стол на кухне: закуска, выпивка, жареное мясо, которое Наталия по запаху приняла за жареную колбасу… Но ничего из поминального, это она уже поняла. Все свежеприготовленное. Видать, поминки справляли где-нибудь в столовой, а потом остатки еды раздали людям.

— Давайте выпьем за жизнь во всех ее проявлениях. За Ларочку мы пили вчера… Нелегко будет ее забыть, но жизнь-то продолжается… Давайте, Наташа, не стесняйтесь.

Выпейте, а потом поговорим. Как говорится: выпьем и по трезвой все обсудим.

Он производил впечатление умного и сообразительного человека, обладающего к тому же завидной способностью собираться в трудную минуту. Видно было, что он просто крепко взял себя в руки. Его спокойный тон был результатом волевых усилий над собой, над своим горем.

— Расскажите, Сергей Николаевич, где и при каких обстоятельствах нашли Ларису?

— Ее нашла Надежда Куликова из заготконторы. Возвращалась вечером от Воробьевых (у них день рождения справляли), шла мимо фермы и заметила, что дверь на скотный двор открыта… Она подумала, что это сторож напился и забыл закрыть. Подошла и увидела льющийся из молочного склада свет… Молочный склад — это отдельное помещение, очень чистое, в котором хранится молоко во флягах, до тех пор пока за ним не приедет молоковоз. Но он ведь тоже должен был быть заперт… Когда Надя подошла, то обнаружила на складе спящего мертвецким сном сторожа, Корнеева. Свет из склада падал на землю… Кругом была солома, желтая.., и вдруг — кровь… Она пошла по кровавому следу, завернула за угол и увидела лежащую на соломе .Ларису. — Он замолчал, сглотнул и несколько раз аккуратно кашлянул в кулак. — Самое удивительное, что она была без шубы… На ней была какая-то странная красная юбка, которую я у нее ни разу не видел. И белая блузка, тоже мне незнакомая. Лара была в светлых прозрачных чулках, грязных снизу, словно она долгое время шла без обуви по грязи.., или снегу…

— И что было дальше? Надя прибежала к вам и все рассказала, вы перенесли Ларису домой… Она уже тогда была мертва?

— Да. Я проверил пульс. Но она была еще теплая… А это значит, что, вполне возможно, на ферму она добралась сама, причем не ползком, поскольку это было бы заметно по одежде, а шла обычно, ногами…

— Она была ранена?

— Нет, пришел Ошеров, осмотрел ее и сказал, что никаких внешних повреждений нет.

— Разве ее не изнасиловали?

— Ошеров сказал, что половой контакт с мужчиной у нее был, он определил это по белью и по каким-то внешним признакам. Я в этом не разбираюсь. Он сказал, что хорошо бы взять анализ.., и взял.., я в это время уходил курить, не мог смотреть… Понимаете, он мне так объяснил, что если бы это было изнасилование, то остались бы какие-нибудь синяки, повреждения, а под ногтями уж обязательно набились бы частички кожи или волос насильника… Он много говорил, хотя и понимал, что лишь усиливает мою боль. Мне нелегко было представить себе Ларису в объятиях другого мужчины… А когда я спросил его, как он думает, почему она так странно одета, он сказал, что, вполне вероятно, так захотел тот мужчина, с которым она была…

— А он никак не объяснил ее стертые ступни и посиневшие пятки, словно она отбивала несколько часов кряду чечетку… — сказав это, Наталия почувствовала, как ее обдало горячей волной: девушка, танцевавшая в красной юбке, тоже отбивала чечетку…

— Он предположил, что ей пришлось добираться босиком издалека…

— И вы подумали, что из соседней Малой Вязовки? Что она шла через мост?

— А что я еще мог подумать? До ближайшего населенного пункта тридцать километров, столько бы она не прошла.

— А что, если ее привезли на машине? Сначала увезли, а потом привезли и бросили на половине пути?

— Трудно что-либо сказать…

— Тогда скажите, когда вы видели ее последний раз? Живую.

— Утром я ушел на работу, а она осталась дома. Я еще спросил ее, что она собирается делать. Я всегда ее спрашивал, мне же интересно… Но, как правило, она, оставаясь дома, спокойно занималась домашними делами, готовила, смотрела телевизор, читала, спала, вязала…

— А почему она нигде не работала? Не хотела?

— Да здесь и негде работать. Она же балерина.., правда, с неоконченным образованием.

Я ее увез прямо из хореографического училища… Это давняя история, но всегда приятно ее вспоминать.

— Разве здесь нет клуба, где бы она могла преподавать танцы?

— Ей не нравились местные дети. Она считала их умственно неполноценными, и вообще мы мечтали вскоре уехать отсюда.

Просто я ждал места в министерстве, если честно…

— Понятно. Значит, вы ушли и больше ее не видели?

— Нет. Она сказала, что, если будет настроение, поставит тесто и что-нибудь испечет.

— Она любила вас?

— — Думаю, да.

— А вы ее?

— Я ее и сейчас люблю. Даже если подтвердится, что она была в тот день с другим мужчиной.

— Скажите, Сергей Николаевич, а какие у вас здесь были развлечения? Что ее радовало больше всего?

— Знаете, мне казалось, что она счастлива уже тем, что живет со мной… Я не преувеличиваю. Несмотря на разницу в возрасте — а она младше меня на 15 лет, — нам было хорошо вместе…

— Но у вас не было детей.

— Правильно. Но это не потому, что мы не могли. Просто Лара боялась рожать здесь, и мы запланировали, что как только переедем в город, так сразу и… А что касается развлечений, то они были у нас такие же, как и у всех остальных: вечеринки, дни рождения, к которым Лара готовилась, покупала подарки, пекла торт…

— А вы не можете назвать круг ваших знакомых?

— Могу… Только не пойму, почему вы меня об этом расспрашиваете. У меня не укладывается в голове, как это все может пригодиться следствию. Я слышал, что сюда едут из областной прокуратуры… А это значит, что мне придется все то же, что я только что рассказал вам, повторить и для них. Это будет не так-то просто. Я же не железный…

— Понимаете, я не уверена, что специалисты, едущие сюда из города, зайдут к вам.

И вообще, откуда вы знаете, что сюда кто-то едет?

— Мне позвонил Ошеров и сказал. Ошеров — это мой друг. Мы дружили семьями…

— А разве он вам не сказал, по какому поводу они сюда едут?

— По-моему, и так понятно… Но я не хочу, чтобы Лару тревожили. И буду стоять на этом твердо… Больше того, я вас, наверное, удивлю, но мне уже не важно, приедет сюда кто-нибудь или нет. Пусть даже ее и убили и она не умерла от сердечного приступа (как говорит Ошеров), но убийцу-то все равно не найдут. Вот и получится, что могилу вскроют, да без толку…

— Скажите, Сергей Николаевич, со дня похорон к вам кто-нибудь заходил? Навещал?

— Да нет пока… Только вот Юра позвонил и сказал буквально пару слов о том, что сюда выехали следователи из областной прокуратуры и что еще он ждет визита одного нашего общего знакомого, Пети Курочкина, судмедэксперта. Я ответил ему, что, мол, они опоздали, раньше надо было…

И Наталия поняла, что он ничего не знает о смерти Любы Прудниковой. Ничего.

— Наверное, мне придется сказать вам…

Думаю, что и это известие вы воспримете, как подобает мужчине. Дело в том, что Ошеров не сказал вам самого главного… Непонятно, зачем он вообще звонил, ведь следователи едут вовсе не к вам, а совсем по другому делу. В деревне погибла еще одна женщина. Ее нашли утром зарезанной в собственном доме.

— Люба?! — почти вскричал Ванеев. — Скажите: она?

— Да, Люба Прудникова, но разве вы об этом знали?

Он сжал кулаки и опустил голову.

— Нет, я ничего не знал… Просто почувствовал. Я всегда чувствую, когда с ней что-нибудь случается. Ведь это я виноват в ее смерти…

— Вы не здешняя, поэтому многое может показаться вам непонятным. Дело в том, что Люба любила меня… Но я не мог ответить на ее чувства. Она, безусловно, красивая… Но я всегда мечтал о хрупкой интеллигентной девушке, а Люба деревенская насквозь. Кроме того, красота ее какая-то пугающая… Словно такой и не бывает. Так что же с ней случилось?

Ее зарезали? Это, наверное, Андрей Аржанухин… Больше некому.

— Но почему именно Андрей, которого знает вся деревня, а не другой человек, от которого и не ждут такого? Мне непонятно это единодушие вязовцев.

— Да потому что люди здесь живут слишком уж простые: чуть что не так, сразу драться и за топор… Алкоголь разрушает мозг, это я понял сразу, как только приехал сюда.

— А сами вы откуда?

— Из Калуги. Моя семья оказалась в этих краях случайно. Я после окончания института подался на родину, но потом понял, что не могу оставлять родителей, и вернулся. Только они сейчас в городе, а я — здесь вот обосновался.

— Сергей Николаевич, можно, я задам вам один вопрос, который потребует откровенного ответа?

— Пожалуйста, хотя я и так был с вами предельно откровенен.

— Вы бы хотели знать, что именно случилось с вашей женой? И кто виноват в ее смерти?

— Безусловно, — в его голосе почувствовалась горечь. — Но я уже начал свыкаться с мыслью, что найти убийцу невозможно…

А почему вы меня об этом спросили? Неужели вы не верите в то, что я действительно любил свою жену? Какой же муж, окажись он на моем месте, не захочет узнать, кто убил или изнасиловал его жену?!

— Тогда и я буду с вами откровенна. Если вы ждали места в министерстве, то, значит, вы наверняка знакомы с Бедрицким, ведь так?

— С Сан Санычем? Конечно. Он же сейчас депутат городской Думы.

— Вы позвоните ему и просто назовите мою фамилию… Он сам вам все объяснит… — Сказав это, она поднялась и направилась к выходу. «Такие люди, как Ванеев или Бедрицкий, действуют всегда наверняка… Разве смогла бы я разрекламировать себя так, как, к примеру, это делает для меня Сара Кауфман? Конечно же, нет. А вот рекомендация Бедрицкого, который уже имел со мной дело, поможет нам лучше понять друг друга и, главное, сделает Ванеева почти ручным… Разве можно искать убийцу Ларисы без полнейшего доверия со стороны ее мужа?»

— Так как вас зовут? Наталия Орехова? — спросил, уже перед тем как расстаться с ней, Ванеев. — Обязательно позвоню. Сейчас же…

Снег все шел и шел. Идти было почти невозможно.

«Черт, забыла спросить у него про красную юбку и белую блузку, в которой нашли Ларису… Но он сам придет… И очень скоро…»

На полдороге ее встретил Валентин.

— Ну где ты так долго пропадала?! — Он с силой схватил ее за руку и, притянув к себе, всю заснеженную, с залепленным снегом лицом, крепко обнял. — Как же я переживал за тебя! Ты только посмотри, сколько снега намело. Я уже и не знал, что думать…

— Со мной все в порядке, — сказала Наталия, испытывая одновременно и стыд, и радость от встречи. — Просто пришлось кое с кем поговорить…