Тайна закрытого королевства

22

— Я уже заждался, — сладко тянет этот гад, лучше бы ты чем полезным занялся, — как добралась? — и главное, вот вроде вежливо разговаривает, а меня чего-то подташнивает от него, — На будущее, когда активируется кольцо не стоит сопротивляться, а то в следующий раз я могу не быть таким добрым и применить силу, не хотелось бы после перехода тебя откачивать.

Я на это ничего не сказала, осматривая комнату, прошла чуть в бок и села на стоящее возле окна кресло, ожидая, когда он перейдет уже к интересующим его разговорам.

— Я смотрю, ты отлично себя чувствуешь, даже решила погулять вне дворца, — я подняла бровь, и он понял все по-своему, — или же это защита дворца тебя так держала? А почему такой странный выбор наряда? — это он мой комбинезон рассматривает, между прочим, очень удобная вещь.

У Славы похожий, только ее в обтяжку, как вторая кожа, мой же чуть свободного кроя, зато карманов много.

— Ну да ладно, причуды женщин необъяснимы, — он «мило» улыбается, а я вот в своих фантазиях его голову об стеклянный столик разбиваю, а потом осколками ему сердце вырезаю и мне все равно, что для того, чтобы добраться до сердца надо ребра распилить, мои фантазии, как хочу, так и убиваю!

— О чем таком ты задумалась, что так загадочно улыбаешься? — я пожала плечами, сейчас я тебе расскажу, нет пусть будет сюрприз и я тебе все покажу, гаденыш!

— Я соскучился и понял, что больше не могу тянуть с помолвкой, так что прости, милая, праздник мы тебе обязательно устроим, а помолвка через два часа в родовой часовне, — и он расхохотался, как сумасшедший, хотя почему как, он и есть больной на всю голову, смех резко пропал и совершенно спокойный мужчина проговорил, — сейчас сюда придут горничные и приведут тебя в порядок, а после улыбайся, хотя ничего другого ты все равно не сможешь делать, — легкий взмах и я понимаю, что начала счастливо улыбаться, это кошмарно!

Он вышел за дверь, и сразу в комнату просочились четыре женщины, которые уверенно меня подняли и повели в ванную. Блин, только не это извращение, почему все считают, что кому-то может быть комфортно мыться при посторонних, да еще чтобы тебя намыливали. Что это за бред?! Я было попыталась сопротивляться, вот только сопротивление было только внутренним, а внешне я позволила себя увести, раздеть и залезла в ванную. По лицу потекли злые слезы, ну, козлина, тебя не Слава, тебя я убью! Темные не прощают…

Через час я была вымыта, высушена и даже с прической, одели меня в платье настолько безвкусное, что захотелось того, кто сшил и придумал это платье, на всех этих полупрозрачных тканях повесить! Мало того, что декольте больше открывает, чем закрывает, юбка вся из полупрозрачных тканей с разрезом до белья. Так оно еще и красное, что для платья для помолвки просто моветон! Сказать, что я сержусь, это ничего не сказать.

Мне принесли поесть, вот только есть в стане врага последнее дело, так что еду я торжественно проигнорировала, продолжая улыбаться, как припадочная счастливая невеста. За все отомщу и теткам этим услужливым, видела я, как они зыркали, особенно одна молодая, до этого, видимо, греющая постель хозяину.

За мной пришел представитель рода Стенси и под руку повел в часовню, чтоб у вас у все корень отсох этого самого рода!

А вот в часовне меня ждал сюрприз в лице императрицы и ее приближенных, очень хотелось остановиться возле нее и сказать пару слов, но внешне припадочная, я продолжала топать как коза на закланье, стоит ли говорить, что в душе я бесновалась, пыталась остановиться, пойти в другую сторону, ударить сопровождающего, призвать магию, да хоть что-нибудь. Один раз, каюсь, даже попыталась плюнуть на великих мужей рода Стенси, мимо которых мы проходили, не вышло ровным счетом ничего.

Когда хранитель рода начал свою заунывную речь, я по-прежнему улыбалась, вот только в душе началась настоящая паника и, по-моему, у меня раздвоение личности, одна личность вон радуется, а вторая рыдает.

— Сегодня меня ждет увлекательная ночь, и возможно, я даже дам тебе возможность делать то, что захочешь именно ты, хотя вряд ли, мне знаешь ли нравится повелевать, — этот паскуда наклонился к моему лицо и прошептал все это на ухо, а после мое бедное ухо еще и облизали, хана, придется отрезать.

А вот на моменте речи хранителя о том, что сейчас могут высказаться те, кто против, я если бы могла сама бы высказалась, а так только молиться самой темноте!

— Лукас! — вдруг взвыла какая-то девица, а я вот даже оглянуться не могу, чтобы понять это спасенье, или гвоздь в крышку моего гроба, — А как же ребенок, Лукас!

— Разберись, — рыкнул Лукас своему помощнику и попытался скомандовать, чтобы продолжили ритуал, но не тут-то было, вмешалась императрица, ну, наконец-то!

— Стоп! Я жду объяснений, о каком ребенке вы, милочка, твердите? — голос императрицы прямо дрожал от невысказанного упрека, еще бы, ведь именно она считается защитницей всех женщин и детей. Так что в таких вопросах решала именно она.

— Мы любим друг друга с Лукасом уже давно и близки мы последние несколько месяцев, я сдалась его напору и безудержной страсти. А недавно я узнала, что стану матерью его первенца и наследника рода Стенси. Но род решил, что мой Лукас должен взять в жены другую, но как же мы с малышом. Нас обрекут на гибель?

— Конечно же, нет! — громко возмутилась императрица, — Лорд Стенси, пройдите со мной, и вы, милочка, тоже, — и быстро направилась в смежное помещение, где обычно принимал хранитель рода, не давая никому возможности возразить и опровергнуть ее требование.

— Следи за ней, отвечаешь головой, — скомандовал Стенси, уходя вслед за императрицей.

Вот теперь я улыбалась искренне и пусть никто так и не увидел разницы, но я — то знала, и плевать мне на этого хмыря огромного. Просто почему-то мне кажется, что девушка не свои слова говорила, просто ни одна темная аристократка не будет расписывать про «безудержную страсть», а вызовет на поединок обидчика. И тут два варианта: или изменника, или разлучницу. А эти сопли — это в стиле светлых или издевательской постановке моего братца. Надеюсь, все-таки последнее.

В часовне стало ощутимо душно, температура повышалась прямо скачками и сейчас я стала радоваться, что одета как представительница древней профессии, то есть, почти раздета. А вот дамы присутствующие здесь одеты были как положено, а значит, во вполне приличные платья, в которых стало душно, и вот одна потянула за вырез пытаясь чуть остыть, вторая тут в обморок упала, третья, а потом очередная леди стала заваливаться на рядом сидящего лорда, но не своего и началась потасовка. Сначала сугубо словесная, а следом в ход пошли кулаки и оружие, просто магия здесь не работает в том объеме, как надо, а значит все равны и победит сильнейший.

А потом моего громилу уронили на пол, аккуратненько так, а следом уронили еще и четверку охраны, что стояли возле алтаря, а вот дальше меня схватили, закинули на плечо и началась гонка. И знаете, что? Я продолжила улыбаться! Мой спаситель сделал подсечку и перепрыгнул через валящегося под ноги лорда, при этом мое бренное тело скакало на плече и поддерживали меня за мягкое место в особо резких прыжках и поворотах.

Рядом увидела брата, который был в своем образе наемника, именно в этом образе он вытворял на просторах нашей империи разные незаконные вещи, такие, как игры в закрытых игральных домах, ночных незаконных соревнованиях на ящерах и многое другое.

Вырвавшись на улицу возле часовни, парни присвистнули и начался второй этап забега с препятствиями, я так понимаю, на территории родового замка переходы открыты только по разрешению главы рода, короче, мы никак.

Судя по нашей задержке, а потом серии резких выпадов моего спасителя, нам оказывают сопротивление. Взмах, подсечка, удар, выпад, прыжок, меня сейчас стошнит… Не знаю, что там пошло не так, но меня сбросили, я вот уже мгновенно приготовилась падать лицом в землю, просто я как была безучастной улыбчивой куклой, так ею и осталась. Обошлось, меня поймал брат, а вот Тимьян, который до этого показывал все пируэты с грузом на плече, ставит щит, в который врезаются тысячи ледяных игл. Очень захотелось сплюнуть, вот же гады, эти иглы ранят до кости, а они их в живых людей запускают. Следом за иглами пришли огненные осы, за которые тоже хочется сказать отдельное «спасибо», но щиты у Тимьяна отменные.

Знаете, когда вас как мешок с картошкой перекидывают во время боя, и при этом никто не заботится, как этой самой картошечке в мешке, становится обидно. И если бы смогла, я бы обязательно выразила это, хотя бы выражением лица, что я об этих мужиках думала, а так я только в душе истерично визжала, да мысленно костерила нападающих и этих криворуких, которые меня почти уронили. В очередной стремительный полет брат меня почти уронил и показал всему честному народу, что там было у меня под юбкой, претензия к создателю платья возросла до гигантских размеров.

— Что ты вырядилась, твои тряпки весь обзор закрывают, хотя, — с этими словами он резко развернулся и показал нападающим мои прелести, одетые в белье местного модельера, с такой же скудной фантазией и минимальным набором тканей.

Мужики впечатлились, прямо основательно, я бы может даже погордилась, что мои нижние девяносто настолько шокировали публику, вот только не получилось! Только что толпа мужиков видела мое белье, и мое воспитание просто орет благим матом, что это провал!

— Ты там так угрожающе не дыши, я как твой брат твою честь блюду! — брату крышка, вот только я стану собой, ему придет конец, — И вообще знаешь, что мама говорит, плевать на честь, если жизни нет, а у нас варианта два или твоими прелестями шокировать или тебя отдать мужику, бегущему за нами, я выбрал первое, так что пыхти, не пыхти, а надо, — Вот же, темный! — даже с каким-то восторгом проговорил, Алан уходя от ударов Лукаса.

Кстати, мужик хоть и гад и вообще мне искренне противный, но силен, я вот тоже восхищалась его мощью и скоростью работы с потоками, а если еще добавить, что он мастерски владеет парными огненными мечами, а брату мешаю я, висящая на плече, то чую своими кружевами, что будет нам худо.

— Прости, — буркнул, и с этими словами этот гад, который братик любимый, уронил меня на землю прямо в пыль, приложилась я прилично, да и общее ощущение мордой в пыль, прямо добавляет в список претензий еще один пункт.

А дальше начались пляски вокруг меня, как вокруг ритуального кострища, в смысле почти подожгли и хворост уже нагрелся, а я лежу… Об меня споткнулся, очень надеюсь, что Лукас, а не брат.

— Гаси! — командует Тимьян, а после молчаливый бой и слышен только удар металла, я так поняла мечи потухли, — Забирай! — это обидно, я вообще ничего не вижу и дышу пылью, а там ведь что-то интересное происходит.

На руки меня схватил Великан, в смысле Ромул в своем монструозном виде, бррр…

— Гррр? — так я тебе и ответила, я же тебе улыбаюсь, по улыбке чумазой все пойми!

А дальше был головокружительный прыжок и судя по тому, что я увидела, скосив глаза, мой ездовой великан перемахнул через забор, который, к слову, метра три — четыре в высоту. Приземление практически мягкое, в смысле меня не уронили, и на том спасибо. Рядом приземлились Алан и Тимьян, Великан опять сорвался на бег, за нами остальные, вот Алан вырывается вперед, а Тимьян прикрывает наш уход, я жалею, что у меня глаза не как у жаб, мне очень нужен больше угол обзора.

— Я уничтожу все остатки твоего уродского народа, — это Лукасу прилетело в зубы и не только, и он, отплевывая кровь, решил поупражняться в словоохотливости.

— Готов, — брат выдает непонятную команду, после чего короткий полет и вот я опять на плече у Тимьяна, Великан ударом хвоста сносит не успевшего увернуться Лукаса, Конс разводит руками, мол, извини, ничего лишнего и брат моментально активирует переход, в который Тимьян залетает первым, внося меня. Я успела увидеть, как в переход прыгнул сначала Конс, а следом Великан, а вот мой брат предварительно запустил стену огня в нападавших, который уже было около десяти и быстро запрыгнул в переход. Благодать, мы в безопасности, а я все улыбаюсь, у меня уже откровенно щеки болят от этой припадочной улыбки и глаз дергается, а нет, они оба дергаются.

— Слушай, поверь опыту младшего брата, положи ее в уголок и давай издалека снимем подчинение и быстро свалим, она перебесится, мы в нее едой кинем, а то она у врага вряд ли что-то ела, а вот потом с ней можно будет и поговорить без непоправимого членовредительства.

Как бы я не сердилась на всю ситуацию в целом, рациональное зерно в словах брата было, если я сейчас до него дотянусь, придушу, а так если успокоюсь да поем, и, правда, все может пройти без последствий.

Подчинение снял Тимьян, предварительно укоризненно глянув на брата, а после я руками разгладила свои щеки, мне казалось я никогда не перестану улыбаться, так свело их.

— Выпей, от этого станет легче, — он протянул мне стакан, в котором плескалась жидкость цвета янтаря, решив, что это одна из настоек успокоительных я выпила залпом, оказалась и правда настойка, только судя по эффекту, настаивали явно не травы, а кого-то ядовитого, — это яд пустынной кобры, — очень захотелось вызвать рвоту, он вообще в своем уме, между прочим от этого яда нет противоядия! — Так она, конечно, очень опасна, но, если правильно соблюдая все пропорции сделать настой и выдержать его в темноте около трех недель, получается сильное средство для восстановления энергии, после магического истощения или же подавления. Так что минут через пять ты почувствуешь себя хорошо.

— Или же совсем себя не почувствуешь, и он тебя только что траванул, — брат подсел ко мне и заглядывая в глаза идиотским голосом провыл, — прости, я действовал по обстоятельствам, но готов подставить шею, — я до этого переваривала тот факт, что самый сильный яд, оказывается, очень сильное лекарство, только махнула на него и буркнула «живи».

— Как ты? — ко мне подошла Слава с серьезным видом.

— Козел он, Слава, вот серьезно еще и больной на голову, поэтому любовь, конечно, зла и тебе самой решать, как и кого любить, но я бы этого козла прикончила. И да, я не буду просить тебя продолжить наше самоубийственное путешествие, поэтому поступай, как захочешь сама, Алан откроет тебе путь, — очень не хотелось скандала, но врать тоже не вижу смысла.

Девушка смотрела в сторону напряженным взглядом и мне казалось она сейчас сорвется, а после тяжелого вздоха она повернулась ко мне.

— Знаешь, как тяжело просыпаться от дурмана, как больно глушить в себе чувства, зная, что это все было навязанное, не настоящее. Я буду с вами, помогу всем, чем смогу, — она замолчала, но не ждала моего ответа, она просто собиралась еще с мыслями, — прости меня, за студенчество и за попытку убить.

— А ты прости за клятву, — вернула я ей извинения, вот всегда было некомфортно выяснять отношения и слушать извинения, как и самой извиняться.

— За то, что он сделал со мной, я его, пожалуй, убью, так что готовься, жениха у тебя не будет, — вот это я понимаю, Слава, а то прям слишком эмоциональная и сильно ранимая, а так стоит стерва, прямо как родная, такая знакомая.

— Девочки, если вы уже этого смертника приговорили и сопли на кулак намотали, давайте решать, что делаем дальше, и да, сестренка, родители прислали сообщение, дома и в Империи нам в ближайщее время нельзя появляться. Сейчас там отец устроит бучу, а меня, кстати, не засекли при твоем похищении, так что официально я отправился на твои поиски. Поэтому делаем все тихо и быстро, потом вы кончаете того недожениха и мы возвращаемся домой, обставляя дело так, что ты была в плену и поэтому уходишь на покой. И да, я тут решил, ну его, эти лавры победителей и спасителей, провернем все тихо, а то боюсь от благодарности можно и не выжить.

— Согласна, — спокойность Славы прямо подкупает, только вид хладнокровного убийцы немного смущает.

Я только кивнула, соглашаясь с предложением и почему-то посмотрела на Тимьяна.

— Я изначально был за инкогнито, так что идея все сделать быстро и тихо, как никогда созвучна с моими мыслями.

— Спасибо вам, что спасли меня, — я посмотрела в глаза всем соучастникам спасительного похищения и улыбнулась.

— Это было весело, — Великан в человеческом виде улыбнулся и пихнул Конса в бок, — давно ты на вылазке не бывал, как тебе?

— Особенно мне понравилась там одна девушка во втором ряду с краю, что при виде тебя упала в обморок, да так удачно, что я ее даже придержал и мне открылось поистине прекрасное зрелище. Так что, дружище, так и знай женщины падают к моим ногам, после твоего ухода, — парень засмеялся, глядя на грустное лицо Ромула, конечно, не ему представилась такая картина.

И почему-то все тоже начали смеяться, а после к общему веселью и Великан присоединился, видимо, так мы выпускали наружу шальной адреналин.