Тайна замка Морунген

Глава 10 Дом, где никто не умирал

Я проводила госпожу Шварц в ее покои, потом вернулась в свою комнату. Села на кровать, обхватила руками колени и уставилась на дубовые ветки за окном. Лицо мое горело, а в груди пульсировало от тупой боли. Хотелось одного: оказаться подальше от замка Морунген. Сейчас я чувствовала себя в нем лишней.

Нужно поскорей уладить последнее дело, которое меня в нем удерживает. Поставить точку в этом странном периоде моей жизни и начать новый с чистого листа.

Я достала и открыла письмо от Кланца.

Послание старого мастера меня смутило. Оно было сумбурным, но составленным в приказном и настойчивом тоне. Я списала это на старческое беспокойство об Августе.

Кланц интересовался, как я справляюсь с его поручением. Просил написать о самочувствии полковника. Сообщить, слышно ли что о Зандере и как идет следствие. На пяти листах мастер подробно изложил для меня план поиска записей Жакемара, которые, предположительно, были спрятаны в замке и помогли бы ему довести механизм полковника до совершенства. А также просил не тратить время на лабиринт и окрестности. Тайник был спрятан именно в замке, это было известно точно. Мне следовало учиться развивать свой дар, второе зрение, чтобы увидеть и вытащить на свет божий все тайны замка Морунген.

Я отложила бумаги и потерла виски.

Да! Я доведу это дело до конца. Пусть я и не сумела «приручить» Железного Полковника, но я буду заботиться о нем, пока могу. Вспомнив слова камердинера Курта, я горько вздохнула.

Ох, ваша милость, барон фон Морунген, какой же вы болван с железным сердцем…

Слезы опять обожгли веки: пришлось твердо сказать себе, что Август был прав, и я страдаю лишь от уязвленного самолюбия, а не от разбитого сердца. Если часто это повторять, то можно и поверить.

На ужин не пошла, вечер провела у себя в комнате, и никто не пришел меня проведать, от чего обида моя раздулась до невероятных размеров. Единственным моим компаньоном на это вечер стал Фил. Поди, явился лишь потому, что ему надоели новые люди.

Я посадила кота на колени и, чтобы отвлечься, взялась писать письма — отцу, тетке, доктору Крамеру, мастеру Кланцу. Что дало иллюзию собственной нужности и востребованности.

Перед сном достала из шкафчика бутыль можжевелового шнапса, который использовала для протирки линз и деталей. Собралась с духом, поморщилась и мужественно выпила целую рюмку. После чего упала на кровать и уснула, как убитая.

И приснилось мне, будто я бреду по бесконечному темному коридору; в стенах ворочаются огромные шестерни, медные скелеты со скрипом поворачивают черепа на тонких позвонках и глядят мне вслед пустыми глазницами. Едва слышно биение механического сердца. Но к этому звуку примешивается еще один: звук шагов, ровный и жуткий. Он приближается, и я знаю, что это убийца идет по мою душу. От страха грудь у меня сжимает, воздуху не хватает.

Я проснулась, задыхаясь, с пересохшими губами. Прислушалась. Мне почудилось, что звук шагов перекочевал из сна в реальность. Снаружи, в коридоре, кто-то шел. Пробирался украдкой, стараясь не нарушить тишину. Но эхо ему перехитрить не удалось, как и просевшие плиты, которые легонько постукивали под его ногами.

В комнате было темно, лишь на полу лежала дорожка лунного света. На ней легонько колыхалась черная тень от дубка за окном. В лунном мареве сидел кот, уставившись на дверь.

— Фил? — позвала я сиплым голосом. — Что ты, дружок?

Кот не обернулся, но шерсть на его загривке встала дыбом.

И тут случилось странное.

Ручка чуть-чуть повернулась, а потом и дверь тихонько подалась, но не открылась, как будто тот, кто стоял в коридоре, передумал входить.

— Кто там? — спросила я шепотом. Душа моя ушла в пятки. Хотя бояться было глупо: замок полон людей, это кто-то из гостей ошибся и забрел в хозяйское крыло…

Но я вспомнила похожую ночь, что я пережила не так давно, когда встретила во дворе безголовое привидение. Страху, хоть и безосновательного, я тогда натерпелась на всю жизнь. Такое не забывается.

Кот выгнул спину и зашипел. Я задрожала и изо всех сил вцепилась в одеяло.

Какой самообман — решить, что замок Морунген принял меня и рад моему присутствию! Призраки не меняют своих пристрастий так легко, как живые. И если ненавидят — то навечно.

Ругнувшись на себя, я поднялась, прошлепала к двери и распахнула ее рывком. Разумеется, в коридоре никого не было. Но от черной пустоты стало еще страшнее.

Меня охватило непреодолимое желание зажмуриться и помчаться в покои Августа. Рассказать ему о своем страхе, чтобы он обнял меня, и успокоил и защитил…

… Нет. Август может быть не один. Что, если он и Карина решили продолжить удачно начавшееся знакомство в его спальне? Дважды вдова выглядит достаточно искушенной и смелой для решительных действий. Разве не такую женщину Август желает видеть подле себя?

Я стиснула зубы, заперла дверь на замок, легла в кровать и укрылась. Ноги у меня были ледяные, тело сотрясала дрожь. Я не могла согреться и уснуть до утра.

Утром я заставила себя одеться и спуститься. Сначала заглянула на кухню и в людскую и убедилась, что все идет как по маслу. Приезжий мажордом избавил меня от большей части обязанностей, но сейчас я этому не радовалась. Будь я занята делом, меньше бы времени оставалось на тяжелые раздумья.

Завтрак накрыли в малой гостиной. За столом уже было полно народу. Я тихо заняла свое место. Карина и Бианка поздоровались со мной дружелюбно, и я устыдилась, что вчера показала им дурной нрав. Генеральская дочка Роза посмотрела в мою сторону равнодушно, но я уже поняла, что люди своего пола в целом ей неинтересны.

Последними к столу вышли полковник и Гаспар Тейфель. Они разговаривали вполголоса, и я отметила, что Август поглядывает на собеседника прищурившись, как будто с недоумением. Интересно, как давно они знают друг друга? Из слов Гаспара этого понять не удалось.

Гости этим утром показались мне подавленными. Возможно, причиной был излишек вина, которое они распили за ужином. А может и что-то другое. Карина улыбалась всем присутствующим, но в ее улыбке чудилась тревога. Бианка была грустна и одинока — ни ее суровая сопровождающая, ни госпожа Шварц к завтраку не вышли. Князь морщился, как от головной боли, и пил много воды, княгиня сидела, обиженно надув губы. Генерал-дипломат молча уплетал овсянку, а пузатенький советник Ройтлингер крошил булочку и тяжко вздыхал.

Я задумалась: уж не посетили ли их всех ночью замковые привидения, и теперь каждый размышляет о случившемся? И все же, кто пытался попасть в мою комнату? Или померещилось?

Полковник завел учтивый разговор со своей соседкой, и вскоре в столовой зазвучал прекрасный смех Карины, а меня начала терзать ревность. Я так углубилась в собственные переживания, что не сразу поняла, что разговор перешел на щекотливую тему.

— Знаю, подобное упоминать не принято, — говорила Карина. — но вы, ваша милость, производите впечатление мужчины, которому не по душе притворство. Потому скажу откровенно: мы все наслышаны об удивительном механическом сердце, которое дал вам гениальный мастер Кланц. И мы все сгораем от любопытства…

«Ну, просчиталась прекрасная Карина, — подумала я со злорадным удовлетворением. — Отставить, голубушка. Полковник не любит таких разговорчиков. Сейчас он тебе покажет откровенность…»

Но Август сказал мягко:

— Что именно вызывает ваше любопытство, госпожа Кальбек? Задавайте вопросы, я отвечу.

— Полагаю, механическое сердце имеет свои преимущества и недостатки…

Он кивком подтвердил ее правоту.

—У моего отца есть дорогой хронометр. Он требует много ухода. Мы регулярно носим его к часовщику. А как вы управляетесь со своим механизмом, ваша милость? Вы держите при себе часовщика, верно? Госпожа Вайс, — она неожиданно повернулась ко мне и ослепительно улыбнулась. — Ведь это благодаря вам сердце его милости идет ровно, как часы? Я поражена — восхищена вашим талантом!

Не знаю, была ли действительно поражена Карина или притворялась, но я поразилась до немоты тому, что разговор так неожиданно перескочил на меня.

Карина продолжала:

— Механизмы очаровывают меня. Но именно потому, что они для меня — загадка. Их работа для меня сродни магии. Нужен особый дар, чтобы укрощать их, не так ли? Слышала, вы владеете этим даром. Можете управлять магнетическими силами и видеть устройство предметов до того, как возьмете их в руки.

Лица присутствующих обратились ко мне. Но я видела лишь серые глаза полковника, которые смотрели на меня с непонятным выражением. Гордость? Печаль?

— Не все признают существование этого дара, — ответила я внезапно охрипшим голосом. — Укрощать механизмы может каждый. Нужно лишь прочитать пару учебников, сломать дюжину часов, и научиться разбирать и собирать их, не оставляя лишних деталей.

— С моим механизмом вы справились ловко, как волшебница, — с улыбкой заметил полковник. — Не помню, чтобы после вашей работы оставались лишние детали.

— Это потому, что я спрятала их в карман, а вы не заметили, — я выдавила ответную улыбку, и все за столом засмеялись шутке, кроме генерала и его дочери.

— Неужто и правда видите все предметы насквозь? — деловито осведомилась Роза. — Вы бы нам пригодились в Но-Амоне, когда мы искали нетронутые гробницы.

— Нет, — я покачала головой. — Мой дар капризен и проявляет себя нечасто. Поэтому я больше полагаюсь на собственные умения. Мастер Кланц, например, лишен этого дара. Но более искусного механика не сыскать.

— А вы умеете читать мысли? — заинтересованно спросил Гаспар Тейфель. — Говорят, магнетизеры читают мысли и внушают их другим.

— Слышала о таком. Доктор Крамер, мой наставник, просил меня попробовать. Но у меня не получалось. Мне бы не хотелось читать мысли. Зачем разочаровываться в людях? Пусть в них останется загадка. Но я… слышу… биение жизни другого… определенного человека, даже если нахожусь далеко. Не спрашивайте, как. Это сложно объяснить.

Я не говорила полковнику, что могу слышать стук его сердца на расстоянии, но он наверняка понял это теперь, потому что внезапно выпрямился и сузил глаза. Не знаю, что потянуло меня за язык. Возможно, желание дать ему понять, что мои чувства — не пустой девичий каприз. Эта связь между нами возникла не просто так.

— Если вы умеете видеть сквозь стены, госпожа Вайс, — произнес генерал-дипломат Вундерлих своим неприятным сиплым голосом, — то можете увидеть, спрятан ли в замке Морунген клад.

— Клад?

— Да-да, клад Жакемара, о нем много говорят, помните, я рассказывал! — с азартом воскликнул князь. — А давайте поиграем в поиски клада! Это будет интересно! А вдруг найдем!

— Рутард, милый, ну какой клад! Полковник обещал нам охоту на бекасов, — напомнила княгиня недовольно.

— А еще, ваша милость, вы обещали экскурсию по замку, — вдруг вступила в разговор белокурая Бианка. — Когда я жила при монастыре, — она на миг смешалась и покраснела, — то нашла в библиотеке книгу о Жакемаре. И с той поры мечтала увидеть своими глазами хоть одно его творение. Даже не думала, что в один прекрасный день буду гостить в созданном им доме.

И она туда же! Похоже, увлечение Жакемаром заразно.

Я покосилась на Гаспара Тейфеля, который нахмурился в сторону Бианки. Видать, он считал себя самым горячим поклонником безумного мастера и не терпел конкурентов на этом поприще.

— Хорошо, — сказал полковник. — Отправимся на экскурсию после завтрака. Попросим госпожу Вайс присоединиться к нам. Она неплохо изучила замок и сможет многое вам рассказать.

— Обязательно! Дорогая Майя, — вы позволите мне так вас называть? — вы должны пойти с нами! — пылко воскликнула Карина.

Устремленный на меня строгий взор полковника говорил, что отвертеться не удастся. Август как будто требовал, чтобы я не возражала. Но мне и самой стало любопытно — уж больно подозрительным показался интерес гостей к замку. Сдается, у каждого из них имелся какой-то скрытый мотив приехать сюда…

Завтрак закончился; дамы и господа начали обсуждать планы на день. Советник и князь не пожелали осматривать замок, а предпочли отправиться на конюшню — подобрать лошадей для охоты.

Весело переговариваясь и перемигиваясь, как заговорщики, они ушли; выждав некоторое время, княгиня с гневным видом отправилась следом за мужем. Чуть раньше ей удалось подслушать, как князь Рутард приказал лакею принести на конюшню полдюжины бутылок вина, и теперь была полна решимости испортить мужчинам отличное утро.

Было решено, что экскурсия начнется в холле, от входной двери. Ведь именно здесь атмосфера замка Морунген становится мрачным сюрпризом для каждого, кто впервые вступает под его своды, а вид каменных скелетов заставляет дважды подумать, прежде чем воспользоваться его гостеприимством.

Мы шли неспешной вереницей. Шуршали платья, звучали гулкие шаги. Полковник, как подобает учтивому хозяину, шел впереди и давал короткие пояснения. Я держалась поодаль и старалась лишний раз не смотреть на него, но каждую секунду нарушала свое намерение.

Когда наша компания вышла из гостиной, Карина сразу же взяла полковника под руку. Этот жест сказал мне, что их отношения развиваются успешно, и очень меня задел. Я тут же начала строить догадки, как далеко они зашли. По поведению полковника ничего понять было нельзя, однако он казался довольным, и немудрено: эта дамочка умела расположить к себе. Любого собеседника она слушала так, словно он излагал потрясающе интересные вещи. А когда вступала в разговор, лесть звучала в каждом ее слове.

Что самое неприятное, Карина Кальбек была искренней во всем, что делала. Она раздражала меня и по многим другим причинам: потому что она была привлекательна, и потому, что была близка полковнику по возрасту. У них были общие знакомые и некоторый общий опыт: благодаря первому мужу, Карина была неплохо осведомлена о тонкостях полковой жизни.

Нечего и говорить, что я наблюдала ее маневры с кислым лицом.

Бианка держалась рядом со мной и смотрела вокруг с почтительным благоговением. Все в замке приводило ее в ужас и восторг. Когда полковник показывал механизмы, спрятанные за доспехами и штандартами, она всплеснула руками.

— Но зачем, зачем это все? Вы не знаете, госпожа Вайс? — она обернулась ко мне. — Я уверена, вы должны знать!

— Понятия не имею, — сказала я с намеренной сухостью. — Создатель замка никому не раскрыл свой секрет. Чтобы его узнать, нужно разломать все стены до основания. Вряд ли его милость согласится на такое.

— Майя права. Такую затею я приветствовать не могу. Мне еще здесь жить, — подтвердил полковник и улыбнулся Бианке. Она смешалась и опустила глаза. Густой румянец покрыл ее лоб и щеки.

«И эта кокетничает, дылда белобрысая!» недобро подумала я.

Мне стоило стыдиться себя: я упорно желала видеть в гостьях только плохое.

В ответ на мои кислые гримасы Карина и Бианка мужественно улыбались. Обе проявляли чудеса терпения и хорошего воспитания. Говорили ласково, посматривали на меня с сочувствием — в которое мне никак не хотелось верить. Возможно, они понимали, что меня гложет злая ревность, но все же пытались заслужить мое расположение.

Пожалуй, самое время успокоиться и вспомнить о хороших манерах, сказала я себе с досадой. Гостьи не виноваты, что все сложилось таким образом, а не иначе. Вряд ли я смогу подружиться с этими аристократками, но могу получить удовольствие от их компании. Я давно не общалась с женщинами близкого мне воспитания и положения. И хотя Бианка с Кариной принадлежали к другому кругу, у меня было с ними больше общего, чем, например, с горничной Луцией.

И вдруг я с изумлением поняла, что меня и этих девушек роднило очень, очень многое!

Как и я, дочь графа и дочь советника немало натерпелись от своих семей. Бианке грозил навязанный брак, Карина уже дважды ступила в этот омут. Казалось, обе смирились с невозможностью жить, как им хочется. Но они держались с достоинством и пытались найти для себя в этой ситуации что-то хорошее.

Я же не желала и не собиралась идти по их стопам. Можно сказать, мне повезло: в отличие от них, мне была дана возможность выбирать судьбу. И благодарить за это следует полковника и никого иного! Встреча с ним круто изменила мою жизнь, но и открыла новые пути.

Осознав это, я загнала ревность поглубже и перестала изображать из себя злую девчонку.

Я заставила себя улыбнуться Карине и вежливо ответить на какой-то пустяковый вопрос Бианки.

Генеральская дочь Роза не делала попыток сблизиться со мной. Куда больше ее интересовал разговор с Августом. Они были знакомы давно: Курт упоминал, что полковник знавал ее девчонкой и не особо любил. В чем я скоро и убедилась. Когда Роза обращалась к полковнику, она называла его по имени, безо всяких титулов, и ее голос был полон едкой иронии. Полковник отвечал в подобном же духе.

Генерал в их беседу не вмешивался. Он шагал, заложив руки за спину, сосредоточенный и собранный. Его глубоко посаженные глаза рыскали по стенам, словно он решал, что прихватить из предметов обстановки в качестве трофея.

— Выходит, князь добыл для вас титул и замок, а вы теперь служите у него на побегушках? — дерзко спросила Роза, когда мы шли осматривать кухонные помещения. — Не жалеете, что пришлось оставить службу?

Я ужаснулась: так разговаривать с полковником! Что она себе позволяет!

— Жалею лишь об одном — что вы так и не научились держать язык за зубами, — отвечал полковник спокойно. — Слова из вашего рта вылетают быстрее, чем вы успеваете их подумать.

— Признаться, мне порой не хватает ваших поучений, — усмехнулась она. — Без вас в полку стало скучновато. Ну и как вам живется в роли наместника и феодала? Вымуштровали подданых так, что они у вас вздохнуть бояться? Смотрите, селяне — не солдаты. Прижмете их слишком сильно, хлопот не оберетесь. Говорят, вы недавно уже чуть не получили пулю в спину.

— Пустяки.

— Вспомнила: говорят, это был тот проходимец, который вытащил вас с поля боя? Как его там… сержант Зандер? Теряете хватку, полковник! Не раскусить предателя, ай-я-яй!

Она тряхнула смоляными кудрями и рассмеялась, показав острые белоснежные зубы.

— Все мы ошибаемся, Роза, кому как не вам это знать, — сказал полковник с усмешкой. — Уж вы-то накуролесили предостаточно. Ни один ваш проступок я не забыл, не надейтесь.

— Память у вас всегда была отменная, — кивнула она, — мои подростковые выходки вы без внимания не оставляли. Отдам вам должное: вы воспитывали меня куда больше, чем отец.

Она оглянулась на генерала и спросила, повысив голос:

— Не правда ли, папа? Когда ты отсутствовал, барон фон Морунген — ха-ха, тогда еще простой капитан Шварц — возился со мной, как строгая нянька.

— Истинная правда, — подтвердил генерал и пояснил для присутствующих: — Я брал Розу во все походы, она жила с нами при гарнизонах. Она привыкла ходить за барабаном. Можно сказать, была полковой дочерью. Однако компании офицерских жен она предпочитала капитана Шварца. Выбрала его своей жертвой, — он усмехнулся тонкими губами.

— Ему это было не по вкусу. В ту пору капитан Шварц меня терпеть не мог, — заявила Роза, как будто хвастаясь. — Однажды он даже запер меня в карцере за какую-то провинность. Я поклялась ему отомстить, и все еще впереди. У меня тоже неплохая память.

Она рассмеялась, полковник сухо улыбнулся. Карина и Бианка озадаченно переглянулись.

А уж я как была озадачена! Мне открылся кусочек прошлой жизни полковника и новая сторона его характера, о которой я до этого не имела ни малейшего понятия.

До чего странные отношения связывали Августа и дочь его бывшего командира! Они поддевали друг друга, перекидывались язвительными репликами. Дружба-вражда — вот на что это было похоже. А если со стороны Розы это была ненависть-любовь? А если со стороны полковника тоже?!

Я стиснула зубы и приказала себе не видеть то, чего нет.

Гаспар Тейфель замыкал шествие. Он почти не задавал вопросов, внимательно прислушивался ко всем разговорам и смотрел вокруг с непонятным выражением. Как будто он уже видел это дом когда-то — во снах? на картинках в книгах? — и теперь узнавал, и сравнивал увиденное с тем, что ему открылось ранее. Но когда его глаза останавливались на бароне, его взгляд становился иным: задумчивым, но в то же время острым.

Барон провел гостей по первому этажу, показал библиотеку и наиболее интересные детали интерьера замка.

— Что там? — Карина подошла к запертой двери в конце коридора и дернула за ручку. Вопрос адресовался мне, поэтому пришлось ответить:

— Нежилое крыло. Пыль, пустые комнаты. Мы пока не стали приводить их в порядок.

— А где вход в старую мастерскую Жакемара? — спросила Бианка.

— Туда можно попасть через подвал, — ответил барон. — Это довольно унылое место. Почему оно вас интересует?

Бианка смутилась.

— Хочется посмотреть, где мастер создавал свои шедевры, — ответила она чуть дрогнувшим голосом.

— Позже мы можем туда спуститься. А также подняться на крышу. Но не сейчас, — барон щелкнул крышкой часов и озабоченно посмотрел на циферблат.

— Вы бывали в подвале, Майя? — негромко спросил Гаспар Тейфель. — Я читал, там сохранились некоторые поделки мастера. Стальной паук или скорпион, или какой-то другой механический монстр.

— Пока не бывала, а механических монстров тут полно.

Я призадумалась. Заглянуть в мастерскую в подвале хотелось давно, но хлопоты по хозяйству не оставили свободного времени. Кланц исследовал подвал вдоль и поперек. В своем письме он просил заглянуть туда и попытаться использовать дарованное мне второе зрение. Вдруг удастся увидеть то, что ускользнуло от него!

Решено: больше не буду откладывать. Наведаюсь туда сегодня.

Осмотр замка завершился в обеденном зале. Гости сразу направились к гигантским часам и потребовали подробного рассказа об этой мрачной достопримечательности замка Морунген.

— Барон, правда, что они бьют когда предвещают большую беду? — спросила Карина.

— Есть такое поверье.

— Но вы, как реалист, в него не верите.

— Нет.

— Видите, я уже хорошо вас изучила!

Они улыбнулись друг другу, как мне показалось — с понимающим видом, и это причинило мне новые страдания. У них уже были общие шутки и понятные им двоим смыслы.

Пыточное кресло заняло гостей надолго. Они изумленно изучали резные черепа, нажимали рычажки, наблюдая, как выскакивают и прячутся обратно острые лезвия.

Карина крепче вцепилась в локоть полковника, как будто ей стало дурно. Бианка побледнела. А Гаспар бесстрашно потрогал пальцем острие и заметил:

— Руку даю на отсечение, господин барон, умей ваш замок говорить, он бы поведал нам немало интересного о тех, кто в нем жил. Уж столько слухов о нем ходит… пропавшие люди, странные хозяева… В местном трактире мне рассказали, что не так давно — лет двадцать назад — мальчик и девочка сгинули на землях Морунгена. Или даже под его крышей — доподлинно неизвестно, вышли ли они из ворот замка. Вы были с ними знакомы, барон?

— Да, я знал этих детей. Печальная история. Увы, леса здесь густые, потеряться в них легко. Слухов ходит и впрямь много. Но их большая часть — глупые домыслы. Люди пропадают всегда и везде. Согласно записям, под крышей замка Морунген даже не умирал никто. И слуги, и хозяева предпочитали делать это за его пределами.

Карина Кальбек охватила себя руками, как будто ее морозило.

— Этого не может быть. За сто лет ни один человек не умер под его крышей?

— Так говорят записи, которые вели после изгнания Жакемара.

— Согласно старинным поверьям, дом не может считаться законченным, пока в нем кто-нибудь не умрет и не родится. Пока это не случится, в доме не будет счастья. Кто владел замком последний век?

— Разные люди. Они были самыми обычными людьми. Ни заговорщиков, ни преступников.

— Владельцы может и были обычными, но его зодчий! — с силой сказал Гаспар Тейфель. — Поверья также говорят, что дома отражают характер своих владельцев. Этот замок — каменное воплощение его создателя мастера Жакемара. С его иррациональным мышлением и дикими фантазиями. Я бы сказал, он вложил в этот замок свое сердце.

— Сердце! — воскликнула Карина. — Какой странный образ! И верно: в замке полно изображений сердца! Скелеты… то сооружение в лабиринте! Я наслышана о нем. И… ваше сердце, полковник! — добавила она с трепетом.

— Да-да, и мое сердце, — ответил он, поморщившись. — Этому есть простое объяснение, дорогая Карина. Я, в некотором роде, тоже создание Жакемара, реализованное его последователем Кланцем.

Меня кольнуло, что он назвал ее по имени.

— Вы должны больше рассказать нам о Жакемаре и его искусстве, — потребовал Гаспар Тейфель.

— Увольте. Я не ученый и не мистик. Искусство Жакемара и историю замка глубоко не изучал. Куда больше обеспокоен тем, как поддерживать порядок на землях замка. И потому сейчас вынужден вас покинуть — к двенадцати явится бургомистр Ольденбурга и еще один местный житель. Необходимо с ним побеседовать о делах округа.

— Но наша верховая прогулка не отменяется? — обеспокоилась Карина.

— Вечером буду в вашем распоряжении, — успокоил ее барон.

На этом стало ясно, что экскурсия по замку завершена.

Хозяин дома откланялся и ушел, а следом и гости разбрелись по своим праздным делам.