Тайна замка Морунген

Глава 15 Огнедышащий дракон

Исследовать замок Морунген в компании Гаспара Тейфеля оказалось куда приятнее, чем в одиночестве.

Загадочный представитель концерна (точнее, сыщик на службе компании) имел недюжинные познания во всем, что касалось мастера Жакемара и его творений. Порой мне казалось, что Тейфель и раньше бывал в Морунгене, хотя он утверждал обратное.

Он словно с помощью шестого чувства знал, в какие закоулки и щели замка нужно заглядывать, чтобы найти новые странные механизмы и приспособления.

Сверяясь с записями мэтра Кланца, я скоро убедилась, что каталог диковин замка Морунген был далеко не полон. Либо Кланц был не так дотошен, как утверждал, либо не затруднял себя описанием вещиц, которые не несли с его точки зрения практической пользы, а служили лишь для развлечения.

Поэтому я вознамерилась составить собственный каталог. Я делала зарисовки, подробно описывала все найденное и с помощью Тейфеля пыталась угадать устройство механизмов.

Так, «журнал исследований» скоро пополнился описанием старинных доспехов, которые кланялись проходящим, когда те ступали на каменную плиту у входа в холл, и ящика для столового серебра с защитой от воров — если ящик открывали не ключом, а взламывали, на руку грабителя из верхней крышки падали острые как бритва зубцы.

Исследования захватили меня, и огорчало лишь то, что я ни на дюйм не продвинулась в собственных поисках.

Не удалось найти ни следа записей Жакемара, ни подсказки, где они могут быть спрятаны. И главная загадка замка Морунген — предназначение всех скрытых в нем механизмов — по-прежнему не желала поддаваться.

Казалось, Тейфель тоже был не вполне удовлетворен результатом наших вылазок.

— И все же, Гаспар, что именно вы ищете в замке? — я сделала очередную попытку выяснить намерения моего компаньона.

— Все и ничего! — ответил он, легкомысленно пожав плечами. — Говорю же, это не более чем мое увлечение. У меня нет какой-то определенной цели.

Его лицо сияло, глаза искрились — он отлично проводил время. Но порой его лоб морщила гримаса досады.

— Вы так хорошо здесь… ориентируетесь. Не как человек без цели. Вы что-то недоговариваете.

— Я изучал другие творения и здания Жакемара. И о Морунгене много читал. Примерно представляю, что и где тут может находиться. Но белых пятен в истории замка еще много. Послушайте, Майя… — он взглянул на меня неуверенно. — Вы продолжаете развивать ваш дар?

— Нет, — помотала я головой. — А какие его стороны вас интересуют?

— Люди, которые манипулируют симпатическими связями, способны на многое. Вы видите механизмы насквозь. Но другие одаренные видят не только настоящее, но и минувшее. Жакемар называл их хроновидцами. Понимаете, прошлое не уходит бесследно. В стенах зданий, в железе, камне, воде, дереве отпечатываются речи, тени, деяния, порывы и мечты… они как бы впитываются в обстановку. Люди с вашим талантом улавливают эти эфирные образы, скопления энергии. Вы никогда не пробовали заглянуть в прошлое замка Морунген своим вторым зрением?

— Специально не пробовала, но… — и тут я кое-что вспомнила. — Когда я была в подвале — ну, в плену Арахнофера — в какой-то момент мне показалось, что я слышу звуки и вижу образы, которых там не было. Могли это быть тени прошлого?

— Вполне! Это не такой уж редкий дар — видеть минувшее. В столице полно спиритуалистов и прорицателей. Хоть и половина из них — мошенники, есть и те, кто и вправду умеют считывать отпечатки времени. С эфирной или астральной сферы… Может, и вы попробуете?

— Прямо сейчас? — удивилась я.

— А чего медлить! — Тейфель развел руками. Мы стояли в коридоре на первом этаже, который вел к кухне — сегодня мы планировали хорошенько изучить чудовищную печь со всеми ее отделениями. — Давайте, прикажите вашему дару пробудиться! Пусть он перенесет вас в прошлое. Думайте о том, что было. Говорят, это работает именно так.

Я пожала плечами. Тейфель заразил меня энтузиазмом. И правда, сумей я провернуть такое, многие задачи решились бы одним махом.

Вдруг мне удастся увидеть мастера Жакемара в момент, когда тот создавал замок или прятал свои заметки!

Я сунула подмышку записи мастера Кланца, другой рукой коснулась шершавой стены и попыталась вызвать свой дар. В последнее время он не очень-то мне подчинялся. Но главное — верить в успех, не так ли?

Гаспар смотрел на меня с нетерпеливым ожиданием и как будто с испугом. Да что и говорить: мне и самой было боязно.

В прошлом замка Морунген таилось немало страшного, и, если я его увижу… будет ли это иметь важные последствия в настоящем, для нынешних обитателей замка?

Началось все неплохо: по крайней мере, дар откликнулся. В ушах запульсировал мерный механический стук. Сердце полковника… Каждый раз, когда я слышала знакомый звук, я испытывала печаль. Но и облегчение от того, что с Августом все в порядке…

Следом пробудилось второе зрение. Я увидела серые, мертвые энергетические потоки, которые пронизывали тело замка. Стены стали полупрозрачными — впрочем, не открывая всех тайн Морунгена. Привычное зрелище; однако кое-что изменилось. Цвет потоков изменился… Он стал более насыщенным, отдавая в голубизну, и порой потоки рассыпались фонтаном слепящих искр.

Странно… Уж не пробуждается ли замок от векового сна?

Но это было настоящее; мне нужно было увидеть прошлое.

Я думала о столетиях, которые пролетели над крышей замка. Вызывала силой воображения образ его создателя. Представляла, как стрелки гигантских часов в холле вращаются вспять.

У каждого из нас есть чувство времени; даже во сне мы понимаем, что идут минуты, складываются в часы. Может, попробовать заставить это чувство работать наоборот? Заставить время повернуть? Или попытаться увидеть эфирные следы, что оставили люди давным-давно?

Черт побери, как это получается у прорицателей и гадалок? Как они видят прошлое?

Мой наставник доктор Крамер говорил, что наши телесные органы чувств несовершенны. В то время как возможности нашего эфирного двойника безграничны — если уметь ими пользоваться. Для этого нужно обладать достаточной силой волей, желанием и воображением.

От усилий заболела голова, но ничего не выходило — почти ничего. Я стояла с закрытыми глазами, но различала туманные очертания коридора и стоявшего передо мной мужчины.

Гаспар нетерпеливо переминался с ноги на ногу, его сапоги поскрипывали, и это мешало сосредоточиться.

Не открывая глаз, я повернула к нему лицо, чтобы попросить стоять смирно, и в этот момент словно вспышка ударила в глаза, и перед моим внутренним зрением встала странная картина: я увидела замок Морунген снаружи, но издалека, и стены его были залиты солнечным светом. А вокруг была зелень, и жужжали пчелы.

Во дворе многое было иначе: дубок под окнами замка был невысок, цветник занимал площадь вдвое большую, и стены выглядели не такими потрепанными.

— Стой! Ты что делаешь? — прозвучал издалека мужской голос, молодой, странно знакомый… рассерженный.

Но больше я ничего не услышала.

Видение держалось лишь секунду, и тут же мой мозг взорвался дикой болью. Я охнула и открыла глаза.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Тейфель. — Вы увидели прошлое?

— Не знаю. Увидела, но как-то не так, как предполагалось. Кажется, мне открылось чье-то воспоминание. Возможно, мастера Кланца, — я посмотрела на его записи, которые держала в руках. — Вещи связаны симпатическими связями со своими хозяевами, поэтому гадалки и спиритуалисты всегда требуют предметы, принадлежащие пропавшим людям, когда пытаются их разыскать.

— Что же вам открылось?

— Замок Морунген, каким он был лет пятнадцать-двадцать назад. Летний день. Жара. Пчелы. И голос… по-моему, я слышала Августа в молодости.

Я закусила губу. Жаль, лишь услышала… но не увидела.

— Пчелы? — недоверчиво переспросил Гаспар. — Известно, что мастер Жакемар разводил пчел. В Морунгене раньше тоже были ульи. Любопытно. Во всяком случае, мы теперь знаем, что вы со своим сверхъестественным талантом можете не только видеть внутренности механизмов и людей.

— Пока довольно и этого. Ничто не дается даром. Из-за эксперимента у меня разболелась голова.

— Хотите вернуться к себе?

— Нет. Давайте исследуем печь на кухне, как собирались. Очень она меня интересует.

По дороге в полуподвал Гаспар рассказывал любопытные вещи.

— Как вы уже поняли, все механизмы в замке взаимосвязаны.

— Да, это очевидно. Весь замок — один большой механизм. Иногда я натыкаюсь на переключатели, рычаги… но с чем именно они связаны, и чем управляют, не всегда удается понять.

За спиной зашуршало: у стены мелькнула тень, гибкая, как змея.

— Горностай Розы! Как его… Руди? — сказала я с досадой.

Питомец Розы не впервые следовал за нами. Я часто замечала его треугольную мордочку с глазами-бусинками, которые наблюдали за происходящим из укромного уголка.

— Роза шпионит за нами. Горностай — ее глаза и уши, — поведала я Гаспару.

— Роза — зоомансер? — удивился он и пояснил: — Так ученые-виталисты называют людей, которые имеют симпатические связи со своими питомцами.

— Видимо, так. Пошел вон! — я топнула ногой, и горностай скрылся в щели у пола. Уверена, он продолжит свои наблюдения, но так, что я его больше не замечу.

Я задумалась. Наверняка Роза при помощи своей зверюшки успела узнать многое о замке, даже то, что не открылось мне… горностай мог проникнуть в самые укромные его уголки и закутки, и, вероятно, в самое его сердце.

Однажды Август предложил мне заручиться поддержкой Розы, выбрать ее в свои спутницы и подруги. Но я не желала иметь с этой девицей ничего общего. Она не нравилась мне, и не нравился ее отец, генерал Вундерлих, с его вечно голодным и алчным взглядом. Противно представить, что эта парочка авантюристов узнает мои секреты. В компании Гаспара я чувствовала себя куда свободнее.

Тем временем мы дошли до кухни.

Сейчас здесь было пусто: гости замка решили сделать вылазку в Ольденбург, осмотреть окрестности и пообедать в трактире, поэтому слуги и повара получили передышку.

— Изумительная печь! — с удовольствием сказал Гаспар. — Никогда ничего подобного не видел, даже в других зданиях Жакемара. Кощунство использовать такое творение для банальной варки пищи. Вижу, тут несколько отделений; вот это вполне подходит для изготовления алхимических препаратов. А вот это отделение… хм, странная конструкция. В дневниках Жакемара нет описания ее предназначения.

— Мы пользуемся только этой частью, — я кивнула на левую секцию, где за дверцей краснели угли. Две другие секции оставались холодными.

Теперь печь была начищена, и от этого выглядела еще внушительнее. Под слоем копоти оказалась потертая позолота, которая украшала литые фигурки саламандр, зодиакальных и алхимических символов.

— Внутри этой топки есть трубы и механизмы, — сказала я, открывая тяжелую дверцу. — Я не выяснила, для чего они.

— Вы не пробовали разжигать здесь огонь?

— Пока нет.

Гаспар прошелся вдоль фасада печи, легко касаясь пальцами фигурок. При этом он бормотал себе под нос. Потом открыл длинную узкую дверцу в среднем отделении, залез в жерло топки почти по пояс и долго чем-то гремел.

Вынырнул, отряхивая руки, и заметил:

— Да, любопытная конструкция. Немного похожа на топки паровоза. Вон там, кажется, парораспределительный механизм… Но принцип работы другой. Как если бы паровоз сконструировал не инженер, а безумный алхимик. Черт побери, сколько тайн! Жизни не хватит, чтобы их все исследовать. И, знаете ли, это великолепно.

— Соглашусь с вами, — улыбнулась я, открыла топку правого отделения и, по примеру Гаспара, протиснулась внутрь.

Здесь было прохладно, темно, и относительно чисто, не считая пыли. Множество труб, вентилей и металлических пластин непонятного предназначения.

Я опять попробовала вызвать свой дар, чтобы увидеть, куда вела вся эта машинерия, но после попытки в коридоре сил не осталось. Пришлось полагаться на телесные глаза и руки. Света не хватало, частенько приходилось действовать на ощупь.

Я так увлеклась, что не сразу заметила, как что-то изменилось.

Стало тепло, потом еще теплее… внутренности печи слегка завибрировали и загудели.

— Гаспар, что это? — позвала я, но ответа не получила; зато услышала, как звякнул стакан и полилась вода. Гаспар отошел к столу попить и не услышал меня.

Я оттолкнулась руками, чтобы выбраться, и застряла. Закусив губу, я вертелась; звать Гаспара было стыдно — ему придется схватить меня за ноги тащить, как пробку из бутылки, позор какой!

Ничего, сама справлюсь…

Однако через миг меня вдруг охватил такой безотчетный страх, что стало не до стыдливости. Гул усилился, стенки топки стремительно нагревались, пот покатился по лбу, лица коснулась волна жара.

— Гаспар! — крикнула я сдавленно, извернулась, зацепилась коленом за трубу и, как куль с сажей, вывалилась наружу.

Вовремя: из топки ударила волна пламени!

Отталкиваясь ногами и руками, я изо всех сил старалась отползти подальше от взбесившегося агрегата; я словно пробудила дракона, который пыхнул пламенем из глотки, чтобы наказать того, кто потревожил его сон!

Безумие продолжалось недолго. Пламя иссякло так же быстро, как появилось. Через миг топка опять была пустой и мертвой, и лишь следы копоти на дверце напоминали о произошедшем.

Но как, как это случилось?! Откуда взялся огонь?! В этом отделении печи не было ни дров, ни угля, ни искры. Пламя как будто просочилось из ниоткуда и вырвалось из скрытых сопл!

Дьявольщина какая-то!

— Майя! — перепуганный Гаспар помог мне подняться. — Это вы сделали?! Устроили пожар?

— Ничего подобного! Понятия не имею, как это произошло, — мое дыхание сбилось от страха, слова прерывались кашлем. Пламя не достало меня, но волна горячего воздуха прошла по всей кухне.

— Вы могли случайно потянуть какой-то рычаг. В левом отделении горит огонь; возможно, в трубах печи сохранился горючий газ и вырвался на волю.

— Я ничего не тянула и не нажимала.

Я крепко сжала губы и прошла к столу, чтобы налить себе воды, оставив Гаспара недоуменно чесать в затылке.

Уже второй раз я чуть не погибла по вине творений Жакемара. Случайность или чья-то злая воля?

О нет, это третий раз, когда я оказываюсь на волоске от гибели! Был еще тот выстрел в лесу. Стрелял Зандер. Который теперь прячется неизвестно где…

Или мне стоит согласиться с госпожой Вороной и признать, что я разгневала дух замка Морунген?

Несмотря на всю чертовщину, поверить в привидения у меня не получалось. Однако похожий на столетний труп замок оказался не совсем мертв. Время от времени отдельные его части как будто оживали, и каждый раз это не приносило ничего хорошего.

Бой гигантских часов в зале… Железный паук… Теперь печь.

Ладно, причину боя часов я узнала, в ней не было ничего мистического (пока я держала свое открытие в тайне, о которой почти забыла — такой незначительной она казалась на фоне всего, что произошло).

Но Арахнофер? Эта печь, которая вдруг превратилась в огнедышащего дракона?

Все в замке взаимосвязано… В нем полно рычагов и переключателей, которые управляют… неизвестно чем. Мог кто-то из обитателей замка нажать один из рычагов, чтобы оживить паука, а потом и печь? Случайно или намеренно это было сделано? И если намеренно — зачем этому человеку вредить мне?

Я торопливо отпила из стакана, мои зубы стучали по стеклу.

— Ничего не поделаешь, — сказал за спиной Гаспар веселым голосом, но за весельем угадывалось напряжение. — Исследователей развалин часто поджидают неприятные сюрпризы. Особенно когда создатель этих развалин — безумный кукольник-изобретатель. Но не удивлюсь, если теперь вы откажетесь от наших вылазок и захотите совсем покинуть замок.

— Ни за что на свете.

— Подумайте хорошенько. Пожалуй, нам следует притормозить. Да и я, признаться, малость увлекся. А ведь у меня тут и другие дела. За которые концерн платит мне жалование. Отправлюсь-ка я сейчас в Ольденбург, мне поручено вести переговоры с местными… а вы тоже займитесь чем-нибудь безопасным. Не исследуйте замок без меня. Кто знает, какие еще ловушки нас поджидают.

Мы вышли в коридор, и я тут же налетела на Бианку. Она стояла прямо под дверью. Возможно, подслушивала.

— Что вы делаете в помещении для слуг? — спросила я резко.

— Я всюду ищу вас, — залепетала Бианка. Ее пальцы нервно теребили массивную подвеску-мощевик — и как ей не надоест таскать такую тяжесть на шее! Да еще с останками неизвестного происхождения внутри… — Мы только что вернулись с прогулки в Ольденбург, и теперь сели играть в карты в беседке… госпожа Шварц попросила привести вас, чтобы было нужное количество игроков для партии в «Чертов мост»…

— Я не играю в карты. И сейчас иду к себе — мне нужно переодеться.

Бианка скользнула взглядом по моему испачканному платью, потом посмотрела на взъерошенного Гаспара и ничего не сказала.

Я подошла к лестнице и когда начала подниматься, чуть не упала, потому что под ноги метнулась змеевидная тень горностая, а следом промчался кот Фил с прижатыми к голове ушами. Звери пронеслись через холл и скрылись в коридоре.

Я проводила их глазами:

— Давай, Фил, гони шпиона, задай ему хорошенько, — пожелала я коту вслед.

После пережитого на кухне потрясения ноги подрагивали, и я с трудом добралась до второго этажа. При этом цеплялась за перила, как старуха. А когда ступила на площадку, увидела, как на мою скрюченную фигуру и чумазую физиономию с изумлением смотрят хозяин дома и прекрасная Карина.

Карина держала полковника под руку.

— Добрый вечер, ваша милость. Добрый вечер, госпожа Кальбек.

— Добрый вечер, — растерянно сказала Карина и вопросительно глянула на полковника. «Что это с ней?» — говорил ее взгляд.

— Черт побери, что с вами случилось? Почему вы в таком виде? — спросил Август. Он пожирал меня глазами, но на его лице была написана откровенная тревога.

— Ничего страшного. Мы с господином Тейфелем исследовали печь на кухне.

Я торопливо спрятала за спину руки; ладони горели, я все-таки обожглась о раскаленные стенки печи, когда пыталась выбраться из топки. От полковника не укрылся этот жест. Его лицо стало еще более ожесточенным.

— С господином Тейфелем? — повторил он тоном, полным глубокого неудовольствия.

— Он многое знает о замке и его механизмах. С ним интересно.

— Майя, по-моему, он не самый подходящий для вас спутник.

— Барон, прошу вас! Перестаньте придираться к вашему милому механику, — Карина шутливо шлепнула полковника по плечу веером. — Госпожа Вайс — юная девушка, ей нужно развлекаться и проводить больше времени с людьми ее возраста. А господин Тейфель — хорошо воспитанный и перспективный юноша. Пусть вместе занимаются своими старыми механизмами!

— Да, госпожа Вайс любит такие развлечения — возиться с разной ржавой дрянью, — сквозь зубы сказал полковник.

— Нет ничего интереснее, — ядовито подтвердила я.

Теперь при каждой встрече с Августом я испытывала такую бурю чувств, что сама не смогла сказать бы, что именно я чувствовала. Разочарование, гнев, досаду? Или нежность, печаль и любовь? Всего и помногу.

Иногда мне хотелось ударить его, иногда — целовать так, чтобы стереть все границы, выдуманные им и реальные. Кричать на него, говорить ему злые и ласковые слова. Обнимать его так, чтобы он не мог уйти.

Возможно, того же хотелось и полковнику, поэтому мы ограничивались при встречах короткими репликами — и каждая высекала искры, которые хорошо замечали окружающие. Сложно сказать, что именно они при этом думали.

— Майя, скоро вас ждет более подходящее развлечение! — возбужденно воскликнула Карина. — У нас чудесные новости. Господин барон согласился устроить в замке бал! Он пригласит местных землевладельцев и власти города с семьями. Будут танцы и фейерверк! Уже на следующей неделе. У вас есть подходящий наряд? Если нет, буду рада одолжить что-то из своего гардероба.

— У меня есть подходящее платье, — ответила я ледяным тоном.

— О! — смешалась Карина.

— Надеюсь, вы не откажетесь участвовать в этом празднике, — с нажимом сказал полковник.

— Разумеется, она не откажется! — возмутилась Карина. — Все девушки любят балы.

— Майя — не все девушки. Порой мне кажется, она предпочитает общество железяк обществу людей.

— Некоторые люди очень похожи на железяки, — парировала я.

Карина смутилась и издала неловкий смешок.

— Майя, разумеется, имеет в виду меня, — пояснил ей полковник как ни в чем не бывало.

Мы смотрели друг другу в глаза. Он с гневом, я с вызовом, и оба тяжело дышали. Я первой отвела взгляд.

— Простите, ваша милость, — пробормотала я. — Простите, госпожа Кальбек. Кажется, я забылась.

Я подобрала юбки и пулей понеслась к себе.