Тайный соблазн

Глава 9

Максимо закончил разговор по телефону и выругался. Не потому, что ему сообщили о новой проблеме, требующей немедленного рассмотрения, а от неудовлетворенного желания.

Если бы не этот звонок, он бы овладел Элисон прямо здесь, у бассейна. Ему с трудом верилось, что он утратил контроль над собой до такой степени, что едва не повел себя как подросток, в котором взыграли гормоны. Еще ни одна женщина не заставила его потерять голову. Селена научила его не спешить, не признавая интимной близости без свечей и полутемной спальни. Она возбуждалась очень медленно, тогда как Элисон…

С Элисон не было никакой романтики. Он был готов овладеть ею уже через пять минут после прелюдии, которая вышла какой-то скомканной, почти неуклюжей. А все потому, что его охватила безумная страсть. До этого момента Максимо даже не подозревал, что способен на нечто подобное. Неужели Элисон вызвала такую реакцию?

Максимо не мог сказать, что открытие обрадовало его. Он привык считать, что способен владеть собой в любых ситуациях. И вот пожалуйста. Женщина, с которой он помолвлен и которая носит его ребенка, лишила Максимо способности мыслить здраво.

Впрочем, этого стоило ожидать. Ведь он стал желать Элисон почти сразу. Лежа ночами без сна, Максимо грезил о ее нежных руках, влажных губах на своем теле. Желание переросло в навязчивую идею, и Максимо не сомневался, что оно не исчезнет само по себе, что он должен овладеть Элисон. Как только это произойдет, загадка привлекательности этой женщины утратит свою остроту. Должна утратить.

Почему же Элисон снова сбежала? Ведь она хотела близости с ним. Но больше он не позволит ей убежать от того, что неизбежно должно случиться. Просто потому, что он не в силах ждать.

Элисон приняла душ, смывая запах хлорки и жалея, что не может с такой же легкостью стереть ласки Максимо. Даже стоя под душем, под упругими струями воды она продолжала ощущать прикосновения его рук. Несмотря на прохладную воду, ее тело вновь запылало.

Элисон решила, что ей нечего стыдиться того, что произошло. В конце концов, в этом нет ничего противоестественного. Впрочем, она продолжала испытывать смущение оттого, что легко утратила связь с реальностью и вряд ли заметила бы, если бы кто-нибудь застал ее в объятиях Максимо. Возможно, для него такой опыт не внове, и ему все безразлично, но с ней-то это случилось впервые!

Элисон не выдержала и посмотрела в Интернете, с какими женщинами связывали его имя до брака с Селеной. Она тут же пожалела об этом, так как все прежние подружки Максимо были высокими утонченными красотками. И, скорее всего, все они были искушены в вопросах секса. Чего нельзя сказать о ней.

Девушка задумалась. Что мешает ей стать такой же? А может, она трусиха? Элисон затрясла головой. Она привыкла считать себя смелой, научилась стоять на собственных ногах и ни от кого не зависеть.

Похоже, все это время она обманывала себя.

Она действительно трусиха, так как отказалась от части себя, не хотела начинать отношения, которые могут все запутать и усложнить. Она делала вид, что у ее тела нет потребностей, хвалила себя за стойкость, хотя на самом деле обманывала себя. Элисон не встречалась с мужчинами из страха. Осознание этого стало для нее горькой пилюлей. Она ничем не отличается от своей матери: так же слаба, хотя у этой слабости другая природа. Возможно, страх овладел ею, стал частью ее, когда она слышала, как мать клянет всех мужчин на свете и твердит, что никому из них нельзя верить. Если бы не встреча с Максимо, кто знает, сколько времени она продолжала бы тешить себя иллюзией о собственной смелости.

Теперь нужно сбросить оковы самообмана и начать действовать. Надо же, какая ирония: Элисон считала, что предательство или потеря человека, которого она полюбит, нанесет ей удар, тогда как на самом деле она нанесла себе удар сама.

Нет, влюбляться по уши Элисон не собиралась, но…

Но почему она не может удовлетворить чувственный голод? Ведь секс — это не любовь. Для женщин, с которыми встречался Максимо, скорее всего, это было само собой разумеющимся. Они получали удовольствие от близости.

Элисон прошла в спальню и села на кровать. Размышляя о Максимо, она снова ощутила страсть. Прежде она не знала этой особенности своего тела и спокойно могла находиться в обществе мужчин, поскольку они не воздействовали на нее так, как Максимо. Несколько раз Элисон пожалела, что не продолжила знакомство с мужчинами, которые ей очень нравились, но то, что она испытывала тогда, не шло ни в какое сравнение с чувственным голодом, который в последнее время мучил ее почти постоянно. Искра, зажженная Максимо, разгоралась, готовая превратиться в пламя, стоило ему просто взглянуть на нее.

Но Элисон все же трудно было переступить через установленные границы, как бы ей этого ни хотелось. Ни предстоящий брак с Максимо, ни ребенок не могли заставить ее сделать это. Может быть, со временем… Как она себе это представляет? Если она не уступит сводящему с ума желанию, то скоро, вполне возможно, превратится в пылающий костер и сгорит дотла. Максимо, только Максимо способен потушить пламя.

Элисон встала и подошла к гардеробу. Он был забит вещами, приобретенными без ее участия — после случая с папарацци. Вся одежда была дизайнерской, очень красивой и очень-очень откровенной — такую Элисон ни за что не купила бы.

Она задумчиво принялась перебирать вешалки, пока не остановилась на шелковом платье цвета ночного неба с глубоким декольте и пышной юбкой до колен, уложенной складками. В таком платье любая женщина выглядела бы сексуально. Элисон заколебалась, а затем решительно — пока сомнения не одолели — сняла его с вешалки. Может быть, утром она от стыда не сможет смотреть Максимо в глаза, но сегодня ночью сама попробует соблазнить его.

От пламени свечи кожа Элисон приобрела теплый золотистый оттенок, а темно-синее платье обволакивало фигуру, подчеркивая ее достоинства — полную грудь, округлые плечи, стройные ноги. Максимо машинально отодвинул для нее стул. Когда Элисон взглянула на него, чтобы оценить произведенный ею эффект, то заметила, что он неотрывно смотрит на вырез, едва прикрывающий грудь.

Ужин превратился для него в пытку, а Элисон словно нарочно облизывала губы розовым язычком и удовлетворенно вздыхала, проглатывая кусочки ароматных блюд. Глядя на нее, Максимо мог думать только об одном. Секс. Что же заставляет Элисон не уступать их обоюдному желанию? Неопытность? Но она целовалась так, словно он не первый ее мужчина. Нет, Элисон целовала его, точно зная, чего она ждет от поцелуев и чего ждет от нее партнер. Наверное, секс для нее — не просто получение удовольствия и удовлетворение желания. Максимо встречал женщин, которые не могли и не хотели разделять любовь и секс. Или Элисон не понимает, как можно испытывать физическое желание, не любя кого-то. С другой стороны, она говорила, что никогда не была заинтересована в серьезных отношениях. Максимо не мог поверить в то, что Элисон может воздержаться от близости с мужчиной. Для этого она слишком чувственна и сексуальна.

Элисон поднесла десертную ложку к губам и слизнула остатки шоколада. Максимо чуть не застонал, сразу представив этот дразнящий влажный язычок на своей коже.

— Что ты думаешь про любовь? — вдруг спросила она, кладя серебряную ложку на стол.

— Я знаю, что это такое. Я любил Селену. И больше не хочу повторять этот опыт.

— То есть ты думаешь, что не сможешь встретить женщину, которую полюбишь? — Элисон взглянула на него со всей серьезностью.

— Даже если встречу, сразу возникнет проблема, так как скоро я женюсь на тебе, — пошутил он.

— Пожалуйста, для меня это важно, — настойчиво произнесла Элисон.

— Если мы станем близки, можешь не сомневаться во мне. Я буду тебе верен, — пообещал Максимо.

Элисон кивнула. В горле у нее пересохло.

— Я много размышляла о том, что произошло у бассейна.

Максимо весь обратился в слух. Она взглянула на него, и он едва не утратил контроль над собой, прочитав в ее глазах откровенное желание.

— Я бы хотела продолжить с того места, на котором мы остановились, — спокойно произнесла она, но Максимо заметил краем глаза, как дрогнули ее руки.

— Я не буду спрашивать, что заставило тебя принять такое решение, — сказал он.

— Просто я изменила мнение кое о чем и взглянула на нашу ситуацию другими глазами.

Элисон встала, обошла стол и остановилась напротив Максимо:

— Я хочу тебя. — И она, нагнувшись, прильнула к его губам.

Максимо позволил ее губам и языку исследовать свой рот, отвечая на поцелуи. Когда Элисон выпрямилась, дыхание у нее участилось. Его дыхание также сбилось.

— Я тебе доверяю, — услышал Максимо, и в этот миг ему кое-что стало понятно.

— Тебе нужно было научиться мне доверять? — спросил он.

Элисон кивнула:

— Мне требовалось время. То, как ты на меня действуешь… Я никогда не испытывала ничего подобного. Я боялась. Мне нужно было привыкнуть. Теперь я верю, что ты не используешь мои чувства против меня.

— Даже если я не смогу тебя полюбить? — грубовато поинтересовался Максимо. Он хотел быть честным с ней, даже если это заставит Элисон передумать.

— Да, — ответила она. — Я не хочу вкладывать в наши отношения что-то более глубокое, чем дружба и уважение. Но мне необходимо было убедиться, что ты не собираешься позабавиться мной, словно игрушкой. Думаю, никому не нравится быть обманутым.

— Ты носишь моего ребенка, Элисон, — напомнил Максимо. — К тому же скоро ты станешь моей женой. Я не оскорблю тебя изменой или неуважением. Если у нас что-то не получится и мы решим разойтись — это другой вопрос. Но пока я надеюсь построить наши отношения на фундаменте взаимного уважения.

— Я тебе верю. — Элисон села к нему на колени и обвила его шею руками. — Если бы ты знал, как сильно я тебя хочу.

Максимо взял ее руку и положил на свой восставший член. Элисон провела по нему рукой. На ее лице отразился такой восторг, что он не смог с собой совладать, испытывая прилив дурацкой мужской гордости.

— Нам лучше пойти в спальню, — предложила она.

— Меня устроит и стол, — хрипло бросил Максимо.

— А если кто-нибудь войдет? — Элисон продолжала ласкать его.

Максимо подавил стон и прижался губами к плавной линии ее шеи, за что был вознагражден вздохом удовольствия.

— Да, это совершенно ни к чему, — согласился он.

Элисон встала, стук сердца отдавался у нее в ушах. В голове замелькали образы того, что она может сделать с ним и что Максимо может сделать с ней. Элисон не предполагала, что способна быть такой… распутной. Не стоит ли устыдиться самой себя? Но в эту минуту все, что происходило между ней и Максимо, казалось правильным. Она хотела его, он — ее. Все было просто, и сейчас Элисон не понимала, почему она так долго тянула с решением.

Максимо встал следом, взял ее за руку и поймал ее взгляд. Жаркая волна накрыла Элисон с головой, и она пожалела, что даже толком целоваться не научилась. Конечно, Максимо обладает опытом, но все-таки…

Все-таки не стоит об этом думать, раз уж она собралась идти до конца. Остается надеяться, что Максимо не заметит, что собирается лечь в постель с девственницей. Правда, неопытность трудно замаскировать.

Максимо закрыл дверь спальни и притянул ее к себе.

Элисон провела ладонью по его мышцам, проступающим под туго обтянувшей торс рубашкой, затем опустила руку к плоскому животу, чувствуя, как напрягаются мужские мускулы от ее ласк. Она еще ни разу не доставляла себе удовольствия прикасаться к мужскому телу, поэтому не спешила.

Максимо терпел, сколько мог, прежде чем наклонить голову и накрыть ее губы своим ртом, одновременно скользя ладонями по телу, ощущая волнующие изгибы. Положив руку на бедра Элисон, он поднял ее платье и застонал, лаская обнаженную кожу. Она задрожала от вихря охвативших ее чувств и ощущения собственной власти над Максимо.

Нащупав трусики, он стянул их, одновременно опускаясь перед Элисон на колени.

Она подняла одну ногу и перешагнула через трусики, почувствовав его горячее дыхание на своем немного округлившемся животе.

— Как ты красива, — благоговейно произнес он и положил руки ей на живот.

Горло у нее перехватило от эмоций. Максимо поцеловал живот Элисон, и ноги у нее подкосились, но он удержал ее.

Максимо поднялся и поцеловал ее в губы, затем в шею, в ключицу. Элисон не сознавала, что движется вместе с ним, пока не уперлась в край кровати. Максимо уложил девушку и навис над ней. Его глаза, устремленные на нее, были полны жгучего желания. Развязав узел, удерживающий платье, он обнажил грудь Элисон.

Она не забыла выражение его лица, когда он смотрел на ее грудь возле бассейна, и сознание того, что ему нравится то, что он видит, придало ей уверенности. Накрыв ее груди ладонями, Максимо пальцами затеребил соски. Элисон запрокинула голову, наслаждаясь его ласками, ощущая усиливающееся напряжение между бедер. Она могла лежать так сколько угодно, отдаваясь во власть чувств.

Стон разочарования сорвался с ее губ, когда Максимо оставил грудь и провел руками по ее телу, все еще прикрытому шелком платья. Он не стал его снимать и снова задрал подол. В этот раз Элисон не смогла справиться с охватившим ее смущением и залилась румянцем. Она хотела попросить Максимо, чтобы он выключил свет, но забыла об этом, ощутив влажный поцелуй на своем бедре, а когда Максимо раздвинул ее ноги и провел языком по внутренней стороне бедра, Элисон поняла, что не сможет вымолвить ни слова.

Все-таки она попыталась вернуть контроль над своими эмоциями. Это была напрасная затея, так как она погрузилась в океан чувств, которые переполняли ее и в любую секунду могли прорваться наружу. Элисон жаждала утонуть в этом океане. Она всхлипнула и задрожала, ощутив, как Максимо подвинулся ближе к влажному теплу между ее ног. Желание почувствовать его изнутри переросло в физическую боль. Ни о каком самоконтроле не могло быть и речи: еще немного — и она оторвется от земли и воспарит над ней, и никакая сила тяготения ее не удержит.

Вцепившись в простыню, Элисон сделала еще одну попытку сконцентрироваться, вернуть хотя бы каплю рассудка, потому что действия Максимо не только доставляли ей удовольствие, но и внушали страх. Страх, что она изменится и никогда не станет прежней.

— Не сдерживай себя, Элисон, — хрипло выдохнул Максимо, целуя завитки волос в треугольнике между ее бедер. — Я хочу, чтобы ты перестала владеть собой. Абсолютно.

Элисон затрясла головой:

— Н-нет.

— Да. Я хочу, чтобы ты ни о чем не думала, а только чувствовала. — Максимо провел языком по ее коже, и Элисон задрожала от избытка ощущений. — Я хочу увидеть твой оргазм.

Он продолжил ласкать ее языком и губами, изредка бормоча слова, приводившие Элисон в смущение и одновременно распалявшие ее еще сильнее. В какой-то момент к языку присоединился палец. Через тело Элисон словно пропустили электрический разряд, выгнувший ее спину. Она застонала.

— Вот так, — пробормотал Максимо — Ты можешь позволить себе все, Элисон. Перестань сдерживаться. Отдайся чувствам.

Слова Максимо доходили до нее, как сквозь толстый слой ваты. Она и так уже ни о чем не думала, ни в чем не сомневалась, ни о чем не тревожилась. У нее осталось только одно — чувства. Она стремилась к чему-то, но это что-то, прекрасное и манящее, хотя и было близко, убегало от нее. Элисон пыталась поймать ускользающую потребность, завладевшую всем ее существом. И этот миг наступил.

Ее спина изогнулось дугой, рот раскрылся в беззвучном крике. На время Элисон совершенно забылась, а когда начала осознавать, что произошло и как она достигла небывалого экстаза, ее охватили стыд и смущение.

— Не надо, — сказал Максимо. расстегивая пуговицы своей рубашки.

Элисон непонимающе взглянула на него:

— Что?

— Не надо смущаться того, что случилось. — Максимо сдернул рубашку и одним движением избавился от брюк и трусов.

И Элисон забыла обо всем, увидев его наготу. Он был воплощением мужского совершенства. Ей захотелось дотронуться до широкой, крепкой груди, вдохнуть мужской запах, насладиться солоноватым вкусом кожи. Затем ее взгляд опустился ниже, и несколько секунд она смотрела на его мужское естество. Ее смущение пропало совершенно. Как можно испытывать стыд, зная, что Максимо тоже получает удовольствие, глядя на нее? Как можно чувствовать неловкость, зная, что именно она заставляет его терять контроль над своим телом и желать ее? Впервые в жизни Элисон ощутила прилив радости и женской гордости, оттого что она обладает такой властью над Максимо.

Ничуть не стыдясь своей наготы, он подошел к тумбочке, на которой стояло несколько свечей. Элисон воспользовалась случаем, чтобы взглянуть на его твердые ягодицы. Страсть ее, несмотря на пережитое, только усиливалась.

Максимо взял один подсвечник и подхватил зажигалку.

— Что ты задумал? — не удержалась Элисон, наблюдая за ним и желая, чтобы он поскорее присоединился к ней.

— Создаю настроение, — ответил он, и уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Ты мне нужен. Прямо сейчас, — настаивала Элисон, избавляясь от платья.

В горле Максимо родился звериный рык. Три широких шага — и он уже накрывал ее тело своим, коленом раздвигая ей ноги. Элисон целовала его, скользила вдоль его тела, вжималась грудью в его грудь. Как прекрасно чувствовать трение кожи о кожу, переплетение двух тел! Ничто на свете не сравнится с этим восхитительным ощущением. Элисон не владела собой, но теперь страха не было. Он куда-то пропал. С Максимо она в безопасности. С ним ей бояться нечего.

Она так жаждала ощутить его внутри себя, что не почувствовала боли, когда Максимо начал входить в нее. Открыв глаза, Элисон взглянула на него. Лицо Максимо было напряжено, вены на шее вздулись от усилий, которые он прилагал, стараясь не спешить.

Элисон обвила ногами его спину, понуждая поторопиться. Еще один толчок — и Максимо оказался внутри. Ее мышцы напряглись, и, хотя чувствовала себя Элисон не совсем хорошо, боли не было. Она пошевелилась, чтобы избавиться от дискомфорта. Однако неприятное ощущение быстро исчезло, уступив место удовольствию и уже знакомому предчувствию небывалого наслаждения.

— Макс, — простонала Элисон, выгибая спину навстречу его толчкам.

Спрятав лицо в изгибе ее шеи, он продолжал двигаться. Это было непередаваемо прекрасно. Они не молчали — оба бормотали какие-то слова, выражающие восхищение друг другом.

Взрыв чувств увлек и закрутил Элисон в своем водовороте. Хриплый крик сорвался с ее губ, когда она достигла экстаза. Максимо сделал последний сильный рывок и прижался к ее губам, чтобы подавить свой стон.

Он держал Элисон в объятиях до тех пор, пока не унялся бешеный стук их сердец.

— Я не знала, что, утратив над собой контроль, можно раствориться в удовольствии, — произнесла Элисон, приходя в себя после пережитого шквала эмоций. — Это ни с чем не сравнимо.

— У тебя это было впервые? — помедлив, спросил Максимо. В его голосе звучало удивление.

Лгать ей хотелось меньше всего.

— Да, впервые. Все впервые.

Максимо потребовалась пара секунд, чтобы осознать услышанное.

— Почему, Элисон? Ты красивая, чувственная женщина. В сексе нет ничего, чего стоило бы стыдиться.

— Контроль, — мягко ответила она. — Я не хотела, чтобы кто-то причинил мне боль, поэтому избегала отношений. Секса.

— Что заставило тебя передумать?

Элисон пошевелилась в его объятиях и взглянула на Максимо затуманенными от удовольствия глазами. Удовольствия, доставленного им. В груди Максимо шевельнулось что-то, похожее на гордость.

— Ты первый мужчина, с которым мне захотелось близости. До тебя я боялась встречаться. Из страха, что мне могут сделать больно, и не только в физическом плане. Я верю, что ты не причинишь мне боль, по крайней мере намеренно.

Элисон доверилась именно ему, а не кому-то другому. Сердце Максимо сжалось. Сможет ли он оправдать доверие? Сможет ли — и, главное, захочет ли, — чтобы их связывали теплые чувства?

— Я не знаю, Элисон, — медленно произнес он. — Мне хотелось бы, чтобы нас связывала не только страсть, но не могу обещать, что полюблю тебя. Просто не могу.

Элисон кивнула:

— Я считаю, что мы начали с главного. С честности и уважения друг к другу.

Максимо очень надеялся, что все будет хорошо. Элисон, несмотря на возраст, не имела до него сексуального опыта. Как бы она не стала придавать физической близости большее значение, чем следует.

Элисон обвила его ногой, и Максимо ощутил ее влагу. Это немедленно возбудило его. Он снова желал ее, однако сдержался. Он овладел Элисон менее получаса назад. Слишком рано, чтобы искать удовлетворения у женщины, впервые испытавшей физическую близость.

Элисон простонала и придвинулась ближе к нему. Ее губы изогнула мечтательная улыбка.

— Осторожнее, Элисон, — предупредил Максимо, стискивая зубы.

— Почему? — еще шире улыбнулась она, и он почувствовал, что улыбается в ответ.

— Потому что у тебя нет опыта, а я не хочу причинить тебе боль.

— Ты и не причинил.

— В первый раз — да, — кивнул мужчина. — Но я не могу обещать, что смогу сдержаться и сейчас. Я слишком долго ждал.

Элисон была потрясена.

— Долго?

— Я не встречался с женщинами больше двух лет.

Улыбка сбежала с ее лица, когда Элисон поняла, что означают его слова.

— Ты чувствуешь себя виноватым, правда?

— Перед Селеной? За то, что я вроде бы предаю память о ней? Нет. Но до тебя я не встречал женщину, которую хотел бы так сильно, чтобы начать с ней встречаться.

— А потом появилась я, — вставила Элисон: лицо ее стало задумчивым и грустным.

Максимо оперся о локоть и поделился с ней тем, что тщательно скрывал:

— Я не хотел еще раз жениться, так как мой первый брак превратился в кошмар. Мы с Селеной отдалились друг от друга. Я пытался что-то исправить, но это было трудно: Селена избегала меня. А затем, когда я был в деловой поездке, она погибла в автокатастрофе. Я даже не успел с ней попрощаться.

— О, Макс. — Элисон спрятала лицо у него на груди, а он начал поглаживать ее волосы. — Такие вещи предусмотреть невозможно — это не в человеческих силах.

— Так-то оно так, но иногда я думаю о том, что мне не стоило отступать. Может, надо было настоять на серьезном разговоре.

— Если Селена не хотела с тобой говорить, как бы ты заставил ее? А она предпочитала не делиться своими переживаниями.

— Может быть, и так, но мне от этого не легче. Теперь, когда Селены нет, вина за крушение брака словно навалилась на меня одного.

— Ты не должен так говорить. Если брак распадается, виноваты — в большей или меньшей степени — оба супруга. — Элисон подняла голову и взглянула на Максимо. — Обещаю, что, если между нами вдруг пробежит черная кошка, я буду делиться с тобой всем, особенно если это затронет нас обоих.

Максимо легонько коснулся губами уголка губ Элисон, затем опрокинул ее на кровать. Их брак будет построен на взаимном уважении, честности и страсти. Пока. Что будет дальше — покажет совместная жизнь. Максимо не хотел забегать вперед, но обещание Элисон согрело его сердце.