Темное зеркало

Глава 17

— Знаешь, на что я потратила все утро? — спросила Элизабет, не отрывая взгляда от мерцающего экрана компьютера, когда Ник О'Коннор вошел к ней в кабинет и остановился за ее спиной. — Разговаривала по телефону с офицером, которому поручено надзирать за поведением Дэвида Фергюсона после его освобождения! — взволнованно сообщила Элизабет, поворачиваясь к Нику. — Пыталась объяснить этому служителю закона, что Фергюсон социально опасен и комиссия по освобождению поторопилась выпустить его из заключения. Говорила, что Фергюсон продолжает преследовать меня, рассказала, как он заявился ко мне домой…

— И что тебе ответил офицер? — спросил Ник, положив руку на плечо Элизабет.

— Он сказал, что в условиях освобождения Дэвида Фергюсона не значится пункт о запрещении общения со мной! Представляешь? Я пыталась ему внушить, что его слова — типичный образчик бюрократического подхода к проблеме, но разговаривать с ним бесполезно. Это все равно что обращаться к чучелам, висящим на стене кабинета Ярборо!

— Если этот мерзавец Фергюсон еще раз посмеет караулить тебя у дома, я добьюсь его ареста, и больше он никогда уже не выйдет на свободу! — твердо проговорил Ник, а потом, после паузы, вздохнув, добавил: — Да, Лиз, наша юридическая система, к сожалению, далека от совершенства, и я понимаю, почему ты с таким предубеждением относишься к представителям закона.

— Верно, для подобного отношения у меня имеются веские основания.

— И даже прогулка по Центральному парку в обществе одного из них и игра в снежки не изменили твоего мнения? — шутливым тоном спросил Ник. — Твое негативное отношение к служителям закона по-прежнему распространяется на всех его представителей?

— Я пока не решила для себя этот вопрос, — лукаво улыбнулась Элизабет и уже серьезно добавила: — Знаешь, ведь в любой системе встречаются люди ленивые и равнодушные, но есть и такие, которые честно и добросовестно выполняют свою работу.

— Надеюсь, с одним из таких добросовестных полицейских тебе удалось встретиться?

— Кого ты имеешь в виду? Уж не себя ли, детектив О'Коннор?

— Разумеется, себя. Или ты гуляла в парке с кем-то еще?

— Ладно, Ник, не обижайся. Сегодня я с самого утра на нервах, поэтому и шучу неудачно. — Она снова повернулась к компьютеру и, жестом указав на экран, пояснила: — Я составила список людей, имеющих непосредственное отношение к выпуску нашего шоу. В нем собраны все: начиная с хозяина телекомпании Броди Ярборо и заканчивая машинистками, набирающими тексты сценариев.

— Ты сделаешь мне копию списка?

— Конечно. — Элизабет включила принтер.

Через минуту список был распечатан, и один экземпляр она вручила Нику. Он пробежал его глазами, покачал головой и с сокрушенным видом пробормотал:

— Да, много людей. И убийцей может оказаться любой из них. Лиз, я уверен, преступник, совершающий убийства по твоим сценариям, имеет непосредственное отношение к шоу. Ведь как только заканчивается очередной выпуск «Темного зеркала», он отправляется «на дело» и совершает убийство так, как показано в шоу, с соблюдением всех деталей. Если бы он заранее не знал содержания очередной серии, у него не было бы времени подготовиться и выполнить убийство так, как на экране. Да, не зная сценария, осуществить подобное преступление просто невозможно.

— Знаешь, какой вопрос меня очень волнует? По какому принципу преступник выбирает жертвы. У тебя есть на этот счет какая-нибудь версия?

— Наша оперативная группа как раз сейчас работает над этим вопросом. Проверяем связи убитых, пытаемся установить, не были ли они знакомы между собой, но пока никакой обнадеживающей информацией мы, к сожалению, не располагаем.

— Возможно, он читает о совершенных преступлениях в газетах, а потом находит подходящих, как ему кажется, людей и убивает их.

— Такой вариант не исключен, — отозвался Ник. — Знаешь, я запрашивал библиотеки, и там мне сообщили, что в последнее время никто не заказывал карточки с кадрами микрофильмов. Это лишний раз подтверждает мою теорию о том, что преступник имеет прямой доступ к сценариям. Он сам работает у Ярборо.

Элизабет просмотрела распечатанный список сотрудников телекомпании, вздохнула и покачала головой.

— Как ужасно знать, что один из тех, с кем ты работаешь и кого, возможно, даже считаешь своим хорошим знакомым, — на самом деле убийца. Просто в голове не укладывается.

— К сожалению, такое в жизни встречаются нередко, Лиз.

— Я понимаю, но все же было бы намного легче, если бы убийцей оказался незнакомый мне человек! А когда узнаешь, что человек, с которым ты давно и хорошо знакома, — преступник, возникает ощущение, будто тебя предали. Да, предали, и это невыносимо сознавать. И именно такое чувство я испытала, когда Дэвид Фергюсон убил мою младшую сестру.

— Лиз, я отлично тебя понимаю. — Ник ласково погладил ее по голове. — Узнать о том, что среди хорошо знакомых тебе людей находится преступник, нелегко. Представить, что ты каждый день встречаешься с ним, разговариваешь, шутишь, может быть, даже вместе обедаешь… И те кошмары, которые показывают в одиннадцатичасовых новостях, — по сравнению с этим сущие пустяки.

— Да, ты прав, — кивнула она. — Но, наверное, не следует стремиться к тому, чтобы отгородиться от реального мира и жить в полном неведении. Ведь это и опасно ко всему прочему. Убийца где-то рядом, он затаился, подстерегая свою очередную жертву. В принципе я понимаю митингующих у входа в телекомпанию. Они боятся за свою жизнь и жизнь близких им людей. И если бы в свое время я знала, точнее, могла предположить, что Фергюсон… — Элизабет умолкла на полуслове и сокрушенно покачала головой.

— Лиз, ты поэтому начала писать сценарии к «Темному зеркалу»? — тихо спросил Ник.

— И поэтому тоже. Я хотела предоставить людям возможность задуматься над сложными проблемами, которые их окружают, и попытаться найти ответы на жизненно важные вопросы. А получилось так, что маньяк по моим сценариям начал убивать людей.

— Лиз, ты не можешь и не должна нести ответственность за его преступления! Ответственность за убийства несет только он один. Он виноват во всем. Он, но не ты. И мы схватим этого негодяя, уверяю тебя. Он сполна заплатит за свои деяния.

Внезапно с шумом распахнулась дверь и в кабинет ворвался разъяренный Броди Ярборо. Игнорируя детектива, он рванулся к Элизабет и, тыча ей в лицо какие-то бумаги, гневно закричал:

— Это твоих рук дело? Твоих?

На мгновение Элизабет растерялась, но тотчас же овладела собой, взяла листы бумаги и с невозмутимым видом начала читать их.

— Ах вот оно что, — подражая южному акценту Броди, произнесла она. — На тебя, оказывается, подали иск в суд.

— Это ты подстроила? — грозно спросил Броди.

— И сколько же истцов желают поквитаться с тобой? Сейчас посчитаем… Шесть, семь, восемь… Количество впечатляет. — Она подняла голову и взглянула в красное от ярости лицо хозяина телекомпании. — Боюсь, твой банковский счет значительно сократится, если их иск будет удовлетворен, Броди. Сочувствую.

— Так это ты надоумила их подать иск? — снова крикнул Броди. — Ответь мне!

— Я? — удивилась Элизабет. — С чего ты взял, Броди? А, понимаю, ты пригрозил мне судебным разбирательством за нарушение условий контракта и теперь думаешь, будто я решила отплатить тебе той же монетой. Нет, Броди, я в отличие от тебя не такая мстительная.

— Но ты подсказала этим придуркам подать иск! — хрипло бросил он, с угрожающим видом шагнув к Элизабет.

Заметив, как напряглось лицо Ника, она сделала успокаивающий жест рукой.

— Все в порядке, детектив О'Коннор. Для мистера Ярборо это обычная манера беседы. — И снова обратилась к Броди: — Мне, конечно, приятно, что ты считаешь меня влиятельной женщиной, к мнению которой прислушиваются окружающие, в частности, родные и близкие жертв маньяка. Мне это весьма лестно, однако я никого не подговаривала подать на тебя иск в суд, Броди. Эти люди сами приняли решение, без моей подсказки или помощи. Кстати, правильное, с моей точки зрения, решение. Вместо того чтобы временно приостановить выпуск «Темного зеркала» в эфир, ты продолжал его показ, ликуя по поводу высокого рейтинга и возросших доходов. И ты не думал ни о будущих жертвах, которые неизбежно появляются после очередного выпуска программы, ни о страданиях их родственников. Ты наживался на чужом горе, Броди, и теперь тебе придется отвечать за это. По закону.

— Я всегда знал, что ты — самоуверенная, наглая дрянь! — заорал Броди. — Ты…

О'Коннор с решительным видом снова двинулся к нему, но Элизабет опять остановила его.

— Не надо, пусть говорит, что хочет, — усмехнулась она. — Я никогда не обращала внимания на его оскорбления. А сейчас и подавно мне безразличны его высказывания. — И, пристально взглянув в красное от гнева лицо Броди, холодно промолвила: — Возмездие всегда наступает. Рано или поздно. Жаль, что никогда прежде ты не задумывался над этим.

— Только не делай из меня идиота, Лиз! — злобно бросил Ярборо, выхватывая у нее из рук бумаги, направляясь к двери и рывком распахивая ее. На мгновение он задержался на пороге, обернулся и процедил сквозь зубы: — Наш разговор не окончен. Мы с тобой еще встретимся… — И ушел, громко хлопнув дверью.

Ник приблизился к Элизабет, обнял ее, прижал к себе и очень серьезно сказал:

— А он опасен, очень опасен, Лиз. Настоящий головорез. Ты должна быть с ним поосторожнее.

— Я знаю, что он собой представляет. Я же не первый день с ним работаю.

— Но мне кажется, ты не сознаешь, до какой степени он опасен. Этот субъект, похоже, способен на все.

— Наверное, ты прав. Господи, как страшно постоянно думать о том, что ты живешь во враждебном мире и тебя окружают преступники, убийцы, сумасшедшие, расчетливые негодяи, подлецы! Везде подстерегает опасность, но с какой стороны она к тебе подберется, ты никогда заранее не знаешь. Ярборо опасен, Фергюсон опасен, Зеркальный убийца опасен… — Она подняла голову и посмотрела в его ярко-зеленые глаза, которые были полны искреннего сочувствия и беспокойства за ее судьбу. — Но я сильная женщина и умею за себя постоять, — улыбнувшись, тихо добавила Элизабет. — Я не дам себя в обиду.

— Лиз, позволь мне позаботиться о тебе, — попросил Ник, нежно прикасаясь губами к ее щеке. Внезапно он порывисто прижал ее к себе и горячо прошептал: — Ты моя дорогая девочка.

— Я — твоя женщина, — поправила она, но, мгновенно сообразив, что фраза получилась двусмысленной, смутилась и уткнулась лицом ему в грудь.

— Очень надеюсь на это, — погладив ее по пышным шелковистым волосам, отозвался Ник. — Значит, и среди полицейских попадаются приятные исключения, — шутливо добавил он. — Я польщен.

— Давай вернемся к списку, который я для тебя составила, — отнимая лицо от его груди, сказала Элизабет. — А то, боюсь, ты много о себе возомнил, детектив О'Коннор. Нет, все-таки все полицейские одинаковые!

Глядя на членов своей оперативной группы, расположившихся за длинным столом, Ник с огорчением думал о том, что никогда прежде не видел их в таком состоянии. Стефани, Фред, Рэй… Бледные, усталые лица, красные от постоянного недосыпания глаза, под глазами большие темные круги. Стефани впервые появилась на работе без косметики! Даже в ту ночь, которую они провели с Ником в одной постели, косметику с лица не смыла, а сейчас…

Рэй, обычно тщательно следящий за своим внешним видом, сегодня впервые пришел в мятой, несвежей одежде, и складывалось впечатление, что он не снимал ее даже ночью. Лицо Рэя, обычно румяное, сегодня приобрело землистый оттенок, под глазами залегли темные круги.

Фред… тот никогда не отличался аккуратностью, мало придавал значения своей внешности, а на одежду вообще не обращал внимания, поэтому его мятая рубашка и потертые джинсы Ника не удивили. Но Ник очень переживал и за Фреда, видя, как тот вымотался за последние дни, собирая необходимую для продолжения расследования серии убийств информацию.

А вот внешний вид двух мужчин, сидящих в дальнем конце длинного стола, выгодно отличался от членов оперативной группы. Питера Макдональда и Марвина Питри на заседание никто не приглашал, они явились по собственному желанию, надеясь узнать последние новости и получить дополнительные сведения, добытые членами оперативной группы. Прогнать их было, разумеется, нельзя, поэтому Нику ничего не оставалось, как делать вид, что он не замечает их холеных лиц и чистых выглаженных костюмов и не ощущает тонкого аромата дорогого одеколона, распространившегося по всему кабинету.

На столе перед Ником лежало множество папок и документов: протоколы вскрытий, фотографии с мест преступления, истории болезни убитых, данные на более двухсот людей, имеющих отношение к телекомпании Ярборо, информация о многочисленных последователях преподобного Тэггерти, список потенциальных врагов Элизабет Найт и Броди Ярборо…

Упорно игнорируя присутствие Питера Макдональда и Марвина Питри, Ник снова обвел взглядом членов своей оперативной группы и сказал:

— Вы проделали огромную работу, и добытая вами информация очень поможет нам в раскрытии серии преступлений, совершенных маньяком-убийцей. Один я никогда не сумел бы собрать такое количество необходимых сведений, какое добыли вы.

На землистом лице Рэя проступил румянец, Фред, как всегда, молча, с ленивым видом принялся жевать зубочистку, а Стефани, опустив голову, с преувеличенным вниманием стала рассматривать свои руки, сложенные на коленях.

— Стефани, расскажи, пожалуйста, что тебе удалось выяснить за время, проведенное среди митингующих, — попросил Ник.

Она вскинула голову, машинально покрутила колечко с бирюзой, украшающее безымянный палец, откашлялась и начала:

— Мне удалось познакомиться и сблизиться со многими последователями преподобного Тэггерти, которые ежедневно собираются перед входом в здание телекомпании. Большинство его сторонников — нормальные, порядочные люди. Они волнуются за жизнь своих близких и озабочены насилием, которое, как им кажется, пропагандирует шоу «Темное зеркало». Все они обожают Тэггерти, искренне считая, что его устами говорит сам Господь, а некоторые просто боготворят его и готовы выполнять любые его просьбы или приказы.

— А какое впечатление на тебя произвел сам Тэггерти? — спросил Ник.

— С моей точки зрения, он, конечно, далеко не Господь Бог. Но следует признать, что Тэггерти действительно оказывает большое влияние на своих сторонников. Прирожденный оратор, излагает свои мысли красиво, ясно, а главное, убедительно. Люди слушают его с раскрытыми ртами. Он, безусловно, неглуп, хороший психолог и тонко чувствует настроение своей паствы.

— Спасибо, Стефани, — сказал Ник и, обращаясь к Рэю, спросил: — А какие данные на Тэггерти удалось получить тебе?

— Весьма любопытные, — усмехнулся детектив, раскрывая внушительных размеров папку с документами, аккуратно подколотыми, с подчеркнутыми красным карандашом строчками. Рэй всегда отличался аккуратностью и дотошностью во всем, и Ник очень уважал его за эти качества. — Значит, преподобный Тэггерти… — Рэй сосредоточенно смотрел в папку с бумагами. — Как Тэггерти сам рассказывает о себе… он еще в юные годы получил сан священника и вел праведный образ жизни, служа Богу и людям, а вот во Флориде, куда я посылал запрос, о преподобном сложилось иное мнение, и далеко не восторженное.

— Что тебе удалось узнать? — нетерпеливо спросил Ник.

— Интересные подробности. Лет двадцать назад, когда нашему пастору было приблизительно тридцать лет, он был не таким благостным и умудрился провернуть несколько мошеннических операций. Первая связана с торговлей земельными участками во Флориде. Тэггерти с сообщниками находили состоятельных пожилых людей, желающих купить участок земли во Флориде, на берегу моря, показывали им красочные проспекты, расписывали все прелести будущей курортной жизни и составляли договор. Когда же клиенты, заранее оплатив стоимость земли, прибывали на место, то Тэггерти и его сообщников они там не находили, а вместо райского уголка их взору представали унылые заболоченные клочки земли, кишащие крокодилами, змеями и тучами ядовитой мошкары.

— Ловкий слуга Бога! — воскликнул Фред и громко рассмеялся.

— Да уж, ничего не скажешь…

— А еще одну мошенническую операцию, о которой мне удалось узнать, преподобный Тэггерти провернул в штате Огайо. Суть ее заключалась в том, что пастор и начальник почтового отделения одного из маленьких городков присылали по почте небогатым людям буклеты с рекламой дешевых товаров. Деньги за них предлагалось вносить тоже заранее. Они специально выбирали клиентов из бедных семей, точно рассчитав, что те непременно клюнут на дешевку. Те, естественно, клевали, посылали деньги, а потом получали в посылках всякое барахло.

Слушая рассказ Рэя, Ник незаметно покосился на Макдональда и Питри. Те с интересом слушали про проделки Тэггерти, качали головами и изредка тихо переговаривались между собой.

«Получить такие важные сведения, которые, возможно, пригодятся в будущем, да еще ценой напряженного чужого труда, — это б их стиле. Ведь они больше всего озабочены собственной карьерой, и черновая работа не для них!» — раздраженно подумал Ник.

— А сторонники преподобного Тэггерти в курсе его невинных проделок? — спросил он Стефани. — Неужели им ничего не известно?

— Они слышали о его мошеннических операциях, но никто, ни один человек в это не верит, — ответила она. — Я со многими говорила, и все в один голос твердят, что это ложь. Мол, силы зла стремятся опорочить благородного человека, оклеветать его, заронив в душах его паствы сомнение. В общем, они категорически все отрицают. Не верят, и все.

— Очень удобная позиция, — заметил Рэй, перелистывая разложенные перед ним бумаги. — Мошенничай сколько угодно, а если тебя попытаются прижать, смело кричи, что тебя преследуют за религиозные убеждения.

— И сколько лет Тэггерти занимается проповеднической деятельностью? — спросил Ник.

— Не менее десяти лет, меняя лишь объекты своего внимания. Собирать многочисленные митинги и выступать против насилия, пропагандируемого с экранов телевизоров, — его последнее увлечение. А лет пять назад преподобный Тэггерти с не меньшим энтузиазмом собирал толпы, протестующие против абортов.

— Надо же, какой широкий спектр интересов! — ехидно заметил Фред. — Молодец преподобный, всюду успевает!

— Да уж, молодец, ничего не скажешь, — покачал головой Рэй. — Если бы только его бурная деятельность не заканчивалась трагедиями для других людей.

— О чем ты? — удивился Фред.

— Он и его оголтелые сторонники так рьяно выступали против абортов у стен одной больницы, что не нашли ничего лучшего, как бросить в здание взрывное устройство. По моим сведениям, погибло пять врачей. Но доказать ничего не удалось, и Тэггерти со своей паствой вышли сухими из воды.

— Вот это да! — присвистнул Фред.

— Стефани, ты провела много времени среди последователей Тэггерти, — сказал Ник. — Как тебе кажется, мог кто-либо из них совершить серию убийств, которые мы расследуем?

— Все возможно, — задумчиво ответила она, — хотя мне кажется, что сейчас у преподобного Тэггерти иные цели и ему невыгодно выставлять себя и своих людей в роли преступников. Он сейчас озабочен другим: прослыть несгибаемым борцом против насилия, как можно чаще засвечиваться в газетах и на телевидении, привлекая к себе все большее число сторонников. Ведь от них напрямую зависит его финансовое благополучие.

— А его сын Кристофер? Что он собой представляет?

— Обычный парень, на мой взгляд, неглупый. И похоже, далеко не в восторге от бурной деятельности папаши.

— А Тэггерти?

— Он постоянно твердит сыну, что тот в скором времени должен стать его преемником в деле борьбы с мировым злом, и вместе с тем упрекает Кристофера в отсутствии лидерских качеств.

— А парень действительно лишен их?

— На мой взгляд, да. Мне кажется, он вообще устал от митинговой деятельности и в глубине души мечтает быть сыном какого-нибудь булочника, почтальона или мясника, но только не неугомонного Тэггерти.

— Спасибо, Стефани, — улыбнулся Ник и обратился к Фреду: — Какие у тебя новые данные на Фергюсона?

— Пока никаких, — пожал плечами Фред. — Он продолжает все так же безвылазно торчать дома…

— За исключением того раза, когда Фергюсон улизнул у тебя из-под носа и совершил прогулку в Порт-Мэдисон!

— Еще раз повторяю: Фергюсон постоянно находится дома и никуда не выходит, — раздраженно возразил Фред. — Я разговаривал с хозяйкой, у которой Фергюсон снимает квартиру. Она утверждает, что жилец очень спокойный и не доставляет ей никаких хлопот. Никого в квартиру не приводит: ни женщин, ни приятелей. Хозяйка даже снизила ему арендную плату за то, что он помогает убирать по дому.

— А ей известно, что он сидел в тюрьме? — спросил Ник.

— Известно. Она сказала, что Фергюсон сам честно признался ей в этом, как только пришел договариваться об аренде жилья.

— И ее не смутило данное обстоятельство?

— Нет. Она считает себя истинной христианкой и говорит, что ее долг — помогать оступившимся людям вернуться к нормальной жизни в обществе.

— Как бы христианское милосердие этой женщины не обернулось для нее трагедией, — покачал головой Ник и снова обратился к Рэю: — Тебе удалось получить какие-нибудь сведения о пребывании Фергюсона в тюрьме?

Рэй быстро отыскал в своих записях нужную страницу, глянул в нее и ответил:

— Ничем особенным среди заключенных Фергюсон не выделялся. Вел себя тихо, спокойно, правда, несколько раз принимал участие в перепалках с надзирателями, но провокатором не был.

Неожиданно Питер Макдональд, с надменным видом сидевший в дальнем конце стола и до этой минуты не проронивший ни слова, важно произнес:

— Думаю, вам не известна одна существенная деталь, касающаяся пребывания Дэвида Фергюсона в тюрьме. — Он сделал эффектную паузу и объявил: — Фергюсон работает в тюремном книгохранилище. — И он победным взглядом обвел присутствующих.

— Нам даже известен режим его работы, — усмехнулся Рэй. — С семи утра и до полудня.

— Странно… Я был уверен, что данная информация относится к разряду конфиденциальной, — недовольно поморщился Макдональд. — Как же вам удалось ее добыть?

— Так же, как и вашим парням.

— Рэй, ты разговаривал с охранниками и сокамерниками Фергюсона? — спросил Ник.

— Разумеется. Все отзывы о нем — положительные. Да, вот какая интересная деталь… Все годы, проведенные за решеткой, Фергюсон твердил, что у него был бурный роман с Элизабет Найт, и его сокамерники уверены, что он говорил правду. Кстати, он никогда не скрывал своего намерения после освобождения из тюрьмы обосноваться в Нью-Йорке. Говорил, что хочет быть поближе к Элизабет.

— Вот счастье-то ей привалило! — сочувственно воскликнула Стефани.

— А что? — лениво протянул Фред. — Тихий, скромный парень, мухи не обидит. — И взглянув на часы, спросил у Ника: — У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?

— Нет. А ты торопишься на свидание?

— Тебе бы только о свиданиях думать, сержант! — усмехнулся Фред. — Забыл тебе сказать: когда я шел сюда, то встретил твоего начальника, и он просил тебе передать, что ордер на обыск квартиры Фергюсона уже получен.

— Отлично! — воскликнул Ник. — Пойдем прямо сейчас, Фред.

Питер Макдональд с неожиданным проворством вскочил из-за стола, схватил свой кейс и направился к О'Коннору.

— Ник, мы с детективом Питри тоже хотели бы пойти с вами, — торопливо проговорил он.

— Зачем?

— Ну… помочь. Посмотреть, что там и как.

Ник взял со стула свою кожаную куртку, надел ее, собрал со стола бумаги, спрятал их в кейс и небрежно ответил:

— Мы с Фредом работаем вместе много лет, Питер. И давно научились грамотно проводить обыски, так что в помощниках не нуждаемся, ты уж извини.