Темное зеркало

Глава 24

Вернувшись в свой кабинет, Ник бессильно рухнул в кресло, ощущая во всем теле страшную усталость. Казалось, у него болит все: каждая клеточка, каждый нерв, ломят суставы, раскалывается голова. Последние дни оказались настолько тяжелыми и напряженными, что Ник часто забывал поесть, перехватывая на ходу гамбургер, а спал не более трех-четырех часов в сутки.

Немного посидев в кресле, Ник взглянул на часы: две минуты пятого. Заставил себя подняться, подошел к маленькому черно-белому телевизору, стоявшему на полке, включил и убавил звук. Вернулся за стол, поднял телефонную трубку и набрал знакомый номер. После второго длинного гудка на том конце провода раздался низкий, хрипловатый голос Кассандры.

— Касс, добрый день. Это Ник О'Коннор. Можно попросить к телефону мисс Найт?

— Здравствуйте, детектив! — оживленно откликнулась Кассандра. — Конечно, сейчас я вас с ней соединю.

— Ник? Привет! — зазвучал в телефонной трубке голос Элизабет, и Ник, к своему удивлению, мгновенно забыл про усталость и почувствовал прилив сил. Перед его мысленным взором пронеслись восхитительные картины вчерашней ночи: жаркие объятия, страстные поцелуи, тонкий аромат пышных шелковистых волос Элизабет, который он с наслаждением вдыхал, ее нежная, бархатистая кожа, ласковые руки…

— Лиз, я весь день думал о тебе, — быстро проговорил Ник, забыв о цели своего звонка. — Я так соскучился по тебе, — продолжал он, чувствуя, как по телу пробегает горячая волна.

— Я тоже, — тихо ответила Элизабет и, немного помолчав, спросила: — Ты… позвонил мне просто так, Ник, или у тебя ко мне какое-то дело?

— Лиз, у меня для тебя небольшой сюрприз, — ответил он, вспомнив наконец, для чего он ей позвонил. — Подарок.

— Подарок? — удивилась она. — Но я получила от тебя уже столько подарков: и чудесно проведенное Рождество, и кукла Барби, и… и вчерашняя восхитительная ночь…

— Продолжение той восхитительной ночи можно организовать сегодня. — Ник снова взглянул на часы. — Лиз, включи телевизор. Седьмой канал.

— Телевизор? Сейчас?

— Да, именно сейчас, а потом, когда посмотришь последние новости, я тебе перезвоню и мы продолжим разговор. Только скажи напоследок: как насчет повторения вчерашней ночи?

— Ее можно продолжить сегодня, — шутливо отозвалась Элизабет. — Ладно, созвонимся позднее. Спасибо за подарок, и хотя я пока не догадываюсь, какой он, мне все равно приятно.

— Лиз, я очень по тебе соскучился. Мечтаю поскорее тебя увидеть.

«Сегодня вечером мы снова будем вместе, — счастливо улыбаясь и окончательно забыв об усталости, подумал Ник. — Скорее бы наступил вечер…»

— Что он сказал? — вихрем врываясь в кабинет Элизабет, воскликнула Кассандра. — Он предлагает встретиться? Сегодня вечером? Завтра? Лиз, не томи меня, отвечай скорее!

— Касс, успокойся. — Элизабет подошла к телевизору и включила его. — Ник позвонил и попросил включить седьмой канал. Сказал, что у него для меня сюрприз.

— Сюрприз? По телевизору? — удивилась Кассандра. Она уселась в большое удобное кожаное кресло, закинула ногу на ногу и с воодушевлением продолжила: — Лиз, ты представляешь, как это романтично! Как захватывающе! Сюрприз по телевизору! Ты должна по достоинству оценить этот жест.

— Я его уже оценила. А теперь давай смотреть.

На экране телевизора появилась огромная толпа, стоящая у дверей большого красивого здания. Люди возмущались, негодующе размахивали руками, потрясали кулаками, что-то кричали, заглушая голос диктора.

— Лиз, я узнала это здание! — Касс подалась вперед. — Это же молитвенный дом преподобного Тэггерти!

Элизабет, к своему удивлению, вдруг увидела на экране телевизора троих мужчин, которые вышли из дверей молитвенного дома, и у нее перехватило дыхание. В центре находился преподобный Тэггерти — со скорбным видом, но с высоко поднятой головой, а по бокам — Ник О'Коннор и еще один мужчина, очевидно, тоже полицейский.

— Касс, смотри, это же Ник, — изумленно прошептала Элизабет. — Касс…

— Он в наручниках! — ахнула Кассандра. — Не Ник, конечно, а преподобный! Но что происходит, Лиз?

— Тихо, давай послушаем!

Женский голос за кадром был едва слышен из-за громких, возмущенных криков людей, толпящихся у входа в здание:

— Мы присутствуем при аресте преподобного Тэггерти, которому предъявлено обвинение в покушении на жизнь знаменитой сценаристки и ведущей шоу «Темное зеркало» Элизабет Найт. Полиция и специалисты из криминалистической лаборатории, проводившие обыск в особняке Тэггерти, нашли веские доказательства его причастности к взрыву дома мисс Найт, произошедшего сегодня утром. Тэггерти был арестован сразу после окончания проповеди — здесь, в молитвенном доме, у входа в который мы ведем свой репортаж. Как вы видите, его сторонники ведут себя весьма агрессивно и выражают бурное возмущение действиями полиции, обвиняя ее в святотатстве и преследовании за религиозные убеждения…

Элизабет на мгновение оторвала изумленный взгляд от экрана телевизора, повернула голову в сторону сидящей в кресле Кассандры и растерянно прошептала;

— Преподобный Тэггерти? Не может быть… Касс, я просто не верю в это… Да, он возмущался моим шоу, собирал многочисленные митинги, требовал закрыть его, но… Неужели он так люто ненавидел меня, что даже решился взорвать мой дом? Касс, невероятно… я не могу поверить!

— А я легко могу в это поверить, — заявила Кассандра. — Знаешь, в детстве я ходила в воскресную школу, и проповеди там вел такой чудесный пастор! Добрейшей души человек, мягкий, искренний. Он всегда заботился о людях, помогал им, чем мог. А этот мерзавец… Да он просто использует доверчивых людей в своих преступных целях! Морочит им голову, собирает на митинги. Смотри, как они возмущены его арестом! Никто даже не верит, что он бросил бомбу в твой дом, намереваясь тебя убить!

— Да… он хотел убить меня и Ника, — прерывающимся шепотом проговорила Элизабет, глядя на экран телевизора, где Ник со вторым полицейским уже спустились со ступеней здания и сажали в машину преподобного Тэггерти. Толпа продолжала бурно выражать возмущение, вслед детективам неслись угрозы и оскорбления.

— Мы заканчиваем репортаж с места события — у дверей молитвенного дома, где только что был арестован преподобный Тэггерти за покушение на жизнь известной сценаристки и ведущей программы «Темное зеркало» Элизабет Найт, — раздался за кадром голос ведущей. — Ждите наших дальнейших выпусков. С вами была Чарлин Мэдрид.

Элизабет выключила телевизор и несколько минут стояла молча, словно в оцепенении. Репортаж произвел на нее ошеломляющее впечатление. Значит, веранду ее дома взорвал не Дэвид Фергюсон? Это не он желал ей смерти, а преподобный Тэггерти? Это Тэггерти хотел ее убить… Да, он возмущался якобы пропагандируемым в ее программе насилием, собирал ежедневные многочисленные митинги у дверей телекомпании, негодовал, требовал закрыть шоу, но чтобы пойти на крайние меры и бросить в ее дом бомбу?..

Слезы хлынули из глаз Элизабет — впервые за сегодняшний день.

— Касс… но почему? Почему он решил, что может распоряжаться человеческими жизнями? Кто дал ему это право?

— Никто! — заявила Кассандра, поднимаясь с кресла и подходя к Элизабет. — Никто такого права ему не давал. Он сам присвоил его, возомнив себя Богом. — Она обняла Элизабет, и та уткнулась лицом в ее плечо. — Чем скорее ты забудешь об этом мерзавце, тем лучше, Лиз. А теперь пойдем поужинаем у Донахью. Сегодня у тебя был такой тяжелый день, и ты с утра, по-моему, ничего не ела. Пойдем, дорогая, посидим, отдохнем, послушаем музыку, поболтаем с Майклом. Тебе надо развеяться и забыть обо всем плохом.

Элизабет кивнула, подняла голову, вытерла слезы и заставила себя улыбнуться. Надела пальто, и через минуту они с Касс уже шли по длинному коридору, ведущему к лифту.

«Как хорошо, что у меня есть такая верная и преданная подруга, как Касс, — думала Элизабет, пока они ждали лифт. — Она права: надо поесть, отдохнуть и развеяться».

Но Элизабет чувствовала себя такой усталой, измученной и опустошенной, что даже плохо представляла себе, как дойдет до бара Донахью, будет сидеть там, разговаривать с Касс и Майклом… Господи, неужели она переживет этот страшный день, который, кажется, длится целую вечность? Но мысль о том, что с «подарком» Ника наконец закончатся все ее беды, страхи и весь тот кошмар, в котором она так долго существует, утешала Элизабет и придавала ей сил. Как хочется надеяться и верить в то, что все плохое осталось позади…

Элизабет и Кассандра вышли из здания телекомпании и увидели, что на улице собралось еще больше людей, чем перед входом в молитвенный дом, откуда только что полиция забрала преподобного Тэггерти. Заметив Элизабет, толпа грозно двинулась в ее сторону, окружила, выкрикивая угрозы и оскорбления. Казалось, собравшиеся не только не верят в совершенное их лидером тяжкое преступление, но и обвиняют во всем Элизабет Найт. Они словно забыли, что рано утром Тэггерти бросил взрывное устройство в ее дом и разрушил веранду! Она — виновница всех их бед, она арестовала его и упрятала за решетку.

— Пошли прочь! — яростно закричала Кассандра, замахиваясь сумочкой на подходящих к ней людей. — Дайте нам пройти! Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, мы вызовем полицию и вас арестуют, как и вашего святошу Тэггерти! А ну, прочь!

— Касс, перестань. — Элизабет схватила ее за руку. — Перестань, а то будет еще хуже. Остановись.

Неожиданно возмущенные крики стихли, толпа расступилась, и перед Элизабет и Кассандрой появился Кристофер — сын Тэггерти. Он шагнул к Элизабет, остановился и смущенно проговорил:

— Мисс Найт, простите этих людей. Они очень переживают за судьбу отца. Мы все переживаем, — тихо добавил он. — Простите их.

— Кристофер, я понимаю ваши чувства, — сказала Элизабет, вглядываясь в худое, бледное лицо сына Тэггерти. — Вы переживаете за судьбу отца, и поверьте, я тоже сожалею обо всем случившемся. Но вы должны объяснить этим людям, что Тэггерти совершил тяжкое преступление и не я арестовала его, а полиция, у которой имеются неопровержимые доказательства его вины.

— Да, мисс Найт. Да, мой отец виноват, я сознаю это, но мне известны причины, заставившие отца пойти на этот крайний шаг, хотя я и осуждаю его поступок. Поверьте, я искренне переживаю случившееся и прошу у вас прощения. И благодарю Господа за то, что этот взрыв не причинил вам вреда.

— Спасибо, Кристофер, я тронута, — ответила Элизабет. — Поверьте, у меня к вам нет никаких претензий. — Она обвела взглядом молча стоящих и слушающих их разговор сторонников Тэггерти и добавила: — А что касается этих людей, то я уверена: они были введены в заблуждение. Все они — хорошие, добрые люди, никогда не помышлявшие причинить зло ближнему.

Кристофер кивнул, а Элизабет, наклонившись к Касс, шепнула:

— Пошли, дорогая. Очень хочется есть.

— Да, я тоже просто умираю с голоду! — подхватила Кассандра и, заметив выходящего из здания телекомпании своего приятеля Бада, внезапно смутилась и виновато произнесла: — Ой, Лиз… я совсем забыла. Мы ведь договорились поужинать с Бадом. Надо же, как некрасиво получилось… — И, махнув рукой приятелю, крикнула: — Бад, я здесь! Я жду тебя! — Пока тот пробирался сквозь толпу демонстрантов, она обратилась к Элизабет: — Все-таки Бад — отличный парень! Не зря я его выбрала в любовники!

— Касс, прошу тебя… тише.

Но Кассандра, не обращая внимания на Элизабет, уже бросилась в объятия Бада и обвила руками его шею. Элизабет досадливо покачала головой. Уже не в первый раз Бад и Кассандра демонстрировали свои более чем близкие отношения на людях! Их откровенность многих шокировала: все знали, что у Бада семья, и ежедневно наблюдали, как жена подвозила Бада на работу и нежно целовала в щеку, перед тем как он выходил из машины.

— Значит, сегодня я буду ужинать в одиночестве, — тихо промолвила Элизабет, глядя на сияющую Кассандру.

— Лиз, прости, но я действительно совершенно забыла, что обещала Баду… Слушай, а хочешь пойти с нами?

— Нет, спасибо, Касс. Зачем вам мешать? У вас любовь…

— Да, любовь и горячая страсть! — громко, с вывозом произнесла Кассандра оборачиваясь к стоящим рядом Кристоферу и нескольким пожилым дамам. — У нас бурный роман! Ясно?

— Очень прошу тебя, уведи ее отсюда как можно скорей, — наклонившись к Баду, прошептала Элизабет. — Здесь неуместна демонстрация ваших чувств.

Бад, ничуть не смутившись, весело рассмеялся, обнял Кассандру за талию, и они двинулись сквозь враждебно настроенную толпу. Элизабет проводила их долгим взглядом, покачала головой и вдруг с грустью подумала о том, что она опять осталась одна и ужинать ей придется в гордом одиночестве. Ведь Ник обещал приехать только поздно вечером… А вдруг ему удастся освободиться пораньше и составить ей компанию в баре Донахью?

Элизабет выбралась из толпы и, заметив стоящий на углу телефон-автомат, направилась к нему. Достала из кармана монетку, опустила в прорезь и набрала знакомый номер.

— О'Коннор слушает, — раздался хорошо знакомый мужской голос, и сердце Элизабет гулко и часто забилось.

— Ник, это я.

— Лиз, как хорошо, что ты позвонила! Я так рад слышать твой голос!

— Я тоже, — улыбнулась она. — Спасибо за подарок.

— Ты посмотрела телевизор?

— Да.

— Значит, вечером мы с тобой все обсудим.

— А когда именно, Ник?

— Я постараюсь освободиться как можно скорее, Лиз!

— Ник, ты сегодня обедал?

— Нет.

— Забыл?

— Не успел.

— А сейчас ты не мог бы составить мне компанию и поужинать вместе со мной у Майкла Донахью?

— Я… постараюсь.

— Через сколько тебя ждать?

— Через двадцать минут!

Ник примчался в бар Донахью уже через десять минут. Элизабет, сидя за уютным столиком в дальнем конце зала, с улыбкой наблюдала, как он вошел в помещение и огляделся. На его лице засияла улыбка, когда он заметил Элизабет.

Ник подошел к ней, наклонился, обнял и поцеловал в щеку на виду у многочисленных посетителей, которые всегда с нескрываемым любопытством и интересом наблюдали за Элизабет и ее друзьями. Пусть смотрят!

— Лиз, я так рад тебя видеть! — Ник сел напротив Элизабет и взял ее руки в свои. Он пристально оглядел ее и, улыбаясь, добавил: — А знаешь, ты хорошо выглядишь! Такая же красивая, элегантная, как и всегда. Мне так приятно на тебя смотреть!

— Спасибо. Это комплимент? — шутливо спросила Элизабет.

— Это чистая правда, дорогая. А особенно мне приятно смотреть на тебя после того, как я целый день провел на работе, где мало привлекательных лиц, а откровенно говоря, одни унылые физиономии.

Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь встречей и с нежностью глядя друг на друга, а потом Элизабет, сделав несколько глотков пива, решилась задать Нику вопросы, которые целый день не выходили у нее из головы.

— Ник… как ты думаешь, это действительно он? — тихо спросила Элизабет.

— Он, а кто же еще? Мы нашли неопровержимые доказательства его причастности к взрыву твоего дома, Лиз! Все улики свидетельствуют против Тэггерти.

— Да, я тоже не сомневаюсь, что именно он бросил бомбу в мой дом. Но есть ли доказательства того, что Тэггерти и Зеркальный убийца — один и тот же человек?

— Пока прямых доказательств нет, — признался Ник и, заметив, как изменилась в лице Элизабет, успокаивающим тоном продолжил: — Лиз, не переживай, скоро все выяснится. Ты ведь знаешь, что мы работаем над этим делом день и ночь и очень надеемся, что скоро все закончится.

Неожиданно Элизабет вскинула голову, посмотрела на часы, а потом перевела взгляд на экран телевизора, стоящего рядом со стойкой бара.

— Ник, сейчас начнется очередная серия «Темного зеркала»! — взволнованно произнесла она.

— Будем надеяться, что после ее окончания мы получим исчерпывающий ответ на наш вопрос.

Убийца стоял перед большим зеркалом и долго, придирчиво разглядывал свое отражение. Потом наконец отвернулся и удовлетворенно усмехнулся; Да, сегодня он просто превзошел самого себя! Он даже и не ожидал, что этот очередной маскарад ему так удастся!

Для выполнения сегодняшнего дела убийце пришлось нарядиться женщиной: на голове был парик — темные длинные вьющиеся волосы, на лице — толстый слой косметики, губы накрашены ярко-красной помадой; мужская фигура обтянута цветастым платьем и с помощью нехитрых приспособлений превращена в женскую. Упругая пышная грудь, полные крутые бедра. Да… Он и сам не ожидал от себя такого блестящего перевоплощения!

Конечно, рядиться в женское платье, нацеплять этот дурацкий парик и малевать лицо было очень противно, даже гадко, но ведь если он поставил перед собой цель неукоснительно следовать сценариям Элизабет Найт, значит, придется терпеть неудобства.

Ничего, неудобства эти временные, и с ними надо смириться. Главное, что он снова отправляется на дело. Ведь он очень переживал, когда приостановили выпуск по пятницам «Темного зеркала», боялся, что руководство телекомпании вообще перестанет показывать шоу. Нет, к его радости, все возобновилось, и, следовательно, он имеет возможность продолжать начатое и доказывать Элизабет Найт свою любовь и преданность.

Убийца снова повернулся к зеркалу, еще раз оглядел себя в этом нелепом наряде, и на сей раз на его лице отразились не брезгливость и досада, а торжество. Да, сегодняшнее задуманное им дело обещает стать настоящей сенсацией!

Ник сидел напротив Элизабет и, наблюдая за тем, с каким волнением она смотрит на экран телевизора, думал о том, что все-таки следовало бы попросить хозяина бара поставить кассету с каким-нибудь видеофильмом, а не «Темное зеркало». Но в баре было много посетителей, и они никогда не согласились бы с его предложением. Все с нетерпением ждали шоу, и когда оно началось, мгновенно смолкли разговоры и наступила тишина.

Ник перевел взгляд на окно: шел сильный дождь, крупные капли барабанили по стеклу, серебрились в свете уличных фонарей.

— Знаешь, мы ведь с самого начала не хотели пускать эту серию в эфир. — Голос Элизабет прервал размышления Ника. — Ни мне, ни Броди она не очень нравилась, хотя, сочиняя ее, я вложила в нее много душевных сил. Помню, Броди тогда сказал, что мы дадим эту серию в эфир каким-нибудь скучным дождливым осенним вечером, и я согласилась.

— И он дал ее в эфир, только дождливым зимним вечером, — с усмешкой заметил Ник.

— Если бы ты знал, как я просила Броди приостановить выпуск «Темного зеркала»! Пыталась взывать к его совести, объясняла, что вслед за выпуском будет совершено очередное убийство… Но он не прислушался к моим словам, и вот теперь каждую минуту…

— Лиз, пожалуйста, не мучай себя.

— Постараюсь. — Элизабет снова перевела взгляд на экран.

А на экране тем временем молодая женщина с темными длинными вьющимися волосами вошла в кухню, открыла холодильник и достала бутылку с лимонадом. Вынула из кармана горсть таблеток, высыпала их в бутылку, сильно встряхнула ее, чтобы таблетки побыстрее растворились, и снова поставила в холодильник. Затем женщина подошла к кладовке, примыкавшей к кухне, распахнула дверцу и вошла…

— Она собирается отравить любовницу своего мужа, — подавшись к Нику, зашептала Элизабет. — У них с мужем двое маленьких детей, и муж, вместо того чтобы заниматься ими, завел любовницу. Эта женщина и раньше уличала его в супружеской неверности, у них часто возникали ссоры на этой почве, последняя была особенно тяжелой, но муж поклялся никогда больше не заводить романов на стороне, и жена ему поверила. И вот она снова узнала, что он спутался с какой-то особой… Это переполнило чашу ее терпения, и она решила убить соперницу. То есть она не хотела, но пошла на этот шаг от отчаяния… — Элизабет умолкла и встревоженно взглянула на экран. — Она просто не знала, что делать, как вернуть мужа в семью…

— Лиз, прошу тебя, успокойся. Будь разумной и мудрой. Ты ничего не можешь изменить.

— Да, Ник, я постараюсь, — тихо ответила Элизабет, отводя взгляд от экрана телевизора.

— Сейчас нам остается только одно: ждать окончания передачи и надеяться, что на сей раз ничего не случится.

— Слабая надежда…

Убийца пробрался сквозь высокие колючие кусты, окружавшие дом, чертыхаясь и отдирая от них подол длинной юбки, перелез через металлическую резную ограду крыльца и шагнул к входной двери. Легко толкнул ее — дверь скрипнула и приоткрылась. Убийца покачал головой. Господи, ну как могут люди быть такими беспечными или рассеянными! Вот и эта хозяйка постоянно то ли забывает запирать дверь, то ли надеется, что никому в голову не придет проникнуть в дом в ее отсутствие. Потрясающая глупость! Так было и в последние два дня, когда он вечером наведывался сюда и проверял дверь: она также была не заперта. Ладно, это ему только на руку: не пришлось возиться с замками, подбирать ключи… А ведь подобная беспечность хозяев может стоить им жизни. Уж эта-то горе-хозяйка сегодня вечером точно будет мертва…

Убийца распахнул дверь, вошел в холл, прислушался: в доме было тихо. Прошел в гостиную и быстро огляделся: на столике около дивана стояла зажженная лампа, над ней на стене красовался большой плакат с изображением Элвиса Пресли. Повсюду висели календари и картинки из жизни техасских ковбоев. В дальнем конце комнаты располагался бар со стойкой — точная копия бара из ковбойских фильмов.

Убийца шагнул к стойке бара, остановился, снял шерстяные перчатки и сунул их в карман. Под шерстяными перчатками были надеты тонкие резиновые хирургические. Да, он хорошо подготовился, просто замечательно. Каждую деталь продумал, каждую мелочь…

Убийца достал из кармана маленькую упаковку, в которой лежали порошки со снотворным, затем взял со стойки бара бутылку «Джека Дэниелса», отвинтил крышку и начал аккуратно, методично ссыпать снотворное в бутылку. Единственная деталь, которую он не сумел точно воспроизвести, — порошки со снотворным, и этот факт раздражал его. По сценарию обманутая жена ссыпала в бутылку таблетки, а ему придется воспользоваться порошками… Досадное расхождение со сценарием, но ничего не поделаешь. Достать сильнодействующие снотворные таблетки не так-то просто: надо обращаться к врачу, выписывать рецепт, а значит, привлекать в себе излишнее внимание. Нет, оно ему сейчас ни к чему. Поэтому и пришлось воспользоваться снотворными порошками, которые ему лично выписал врач некоторое время назад. Он вынужден был собирать их, копить, страдая от бессонницы… И еще какое-то время придется мучиться ночью без сна. Ведь не обратишься же снова к врачу за следующим рецептом! Как ему объяснить, почему порошки так быстро кончились? Ничего, лучше он несколько ночей не поспит, зато намеченное дело будет выполнено!

Убийца завинтил крышку бутылки, несколько раз сильно встряхнул ее и поставил на стойку бара. Два вечера подряд он прятался в маленькой тесной кладовке рядом со старой посудомоечной машиной, сушилкой и пылесосом, наблюдая, как, вернувшись домой, хозяйка снимала пальто, сразу проходила в гостиную, останавливалась у бара и наливала в стакан виски из бутылки «Джек Дэниелс». А если сегодня вечером она изменит своей привычке и не станет пить? Эта мысль встревожила убийцу, но лишь на мгновение. Не захочет пить виски? Ничего страшного. Он подождет, когда хозяйка уснет, и вольет ей в рот отраву. Жаль, конечно, что придется снова немного отступить от сценария Элизабет, но…

Убийца вышел из гостиной и направился в кухню. Распахнул дверцу кладовки, шагнул внутрь и прислонился к холодной стене. Вытер пот со лба, поправил дурацкий парик, в котором, как оказалось, было очень жарко и неудобно, и одернул тесное ему в плечах женское платье.

«Терпи, — мысленно приказал он себе. — Терпи и жди». Ждать оставалось совсем недолго…