Тени прошлого

Глава 5

Постепенно отпускные впечатления стирались и бледнели, как бледнел загар. Юлия с головой окунулась в работу. От общих знакомых до нее дошли слухи, что Михаэль снова женился на своей бывшей жене. От Даниеля Фуко пришла открытка, несколько сердечных строк, заканчивающихся словами: «Приезжайте, я очень скучаю!» Юлия скупо написала ему в ответ и послала в подарок «Маленького лорда Фаунтлероя» на немецком языке. Что еще она могла для него сделать? Она постаралась забыть спутанные кудри и блестящие глаза, как и синеву неба над Корсикой, и шелест изумрудных волн.

Но однажды на ее столе зазвонил телефон, и все, что она так старательно забывала, разом выплыло на свет.

— Редакция «Анемоны», — еще ни о чем не подозревая, сняла Юлия трубку.

— Будьте любезны фрейлейн Юлию Фендер, — раздался бархатный мужской голос с приятными интонациями.

— Юлия Фендер у телефона.

— Это Александр фон Равентли. Фрейлейн Фендер, могу я попросить вас о встрече с глазу на глаз?

На секунду Юлия онемела. В ней все напряглось, мысли побежали одна за другой.

— Конечно. Где вы?

— Я здесь, в городе. Недалеко от вашей редакции. Но… мне не хотелось бы отрывать вас от дел. Может быть, вы предложите, когда и где вам было бы удобно встретиться?

Юлия на мгновение задумалась.

— На площади Шиллера, напротив памятника, есть винный погребок «У якоря». Там в это время мало посетителей, и мы можем спокойно поговорить. Я подойду через полчаса.

— Хорошо, буду вас ждать. Думаю, нам нет необходимости договариваться об условных знаках. — В его голосе послышалась улыбка. — Вряд ли мы обознаемся.

— Вас я точно узнаю, — улыбнулась в ответ Юлия.

— И еще, фрейлейн Фендер…

— Да?

— Я попросил бы вас о полной конфиденциальности.

— Разумеется.

Перед выходом Юлия подошла к зеркалу, прошлась расческой по своим пепельно-русым волосам, уложила отдельные пряди так, чтобы они производили впечатление легкой небрежности, положила на губы немного помады. Окидывая себя взглядом, она порадовалась, что надела сегодня изумрудное платье рубашечного покроя — оно хорошо оттеняло ее еще бронзовую от загара кожу, и в нем она выглядела спортивно и независимо.

Переступая порог небольшого аристократичного ресторана, Юлия изрядно нервничала, но это никак не отразилось ни на ее лице, ни на походке. Ей не надо было долго оглядываться. За столиком, недалеко от входа, сидел высокий, безупречно одетый господин с чертами лица, которые Юлия наблюдала в последнее время в разных вариантах. Он поднялся ей навстречу:

— Фрейлейн Фендер?

Юлия только кивнула. Они обменялись рукопожатиями, и Александр фон Равентли в непринужденной манере пододвинул ей стул. Предложив ей выбрать закуску, он сделал заказ уже ожидавшему знака официанту. И только когда перед Юлией стоял полный бокал вина и ароматно дымилось изысканное блюдо, он приступил к делу.

— Вас удивил мой звонок? — Александр испытующе посмотрел на Юлию.

— Некоторым образом. — Юлия смело отразила его взгляд. — После того как принцесса фон Равентли буквально выкинула меня из дома и наложила запрет на публикацию интервью, я не ожидала увидеть еще кого-то из членов семьи. У вас есть какие-то претензии? Как вы могли удостовериться, за прошедшие недели в прессе не появилось ни строчки.

— Я нисколько не сомневаюсь в солидности вашего издания, — сдержанно парировал он. — Дай вы, — по его губам пробежала легкая улыбка, — не похожи на поставщицу «жареного». Представительницы «желтой прессы» выглядят иначе.

— Что вы говорите?! И как же?

Его улыбка стала шире.

— Отвратительно, нагло, хищно. И уж конечно, в них нет и следа вашего шарма и обаяния.

Невольно она тоже улыбнулась.

В противоположность своей матери Александр фон Равентли имел в себе что-то открытое и симпатичное.

— Благодарю за комплимент, ваша светлость. — Юлия с пленительной грацией склонила голову.

Александр откровенно рассмеялся.

— Не будьте так официальны, фрейлейн Фендер. Это всего лишь подобающее титулу обращение. И не вздумайте величать меня «принцем», а то мне захочется надеть напудренный парик и взять в руки золоченую трость. Я не слишком придаю значение титулам, по крайней мере в повседневном общении.

— Но у вас есть и другие титулы, — с долей иронии заметила Юлия. — Насколько я знаю, вы еще и доктор наук по двум дисциплинам. Как насчет них?

— О, это уже совсем другое дело. Но исключите в нашем разговоре и их. Мне все давалось легко. Зовите меня просто по имени.

— Как пожелаете, господин фон Равентли. — Юлия в подчеркнутом полупоклоне еще ниже опустила голову.

Александр на мгновение задержал на ней веселый взгляд, потом отхлебнул из своего бокала и, посерьезнев, сказал:

— Я бы связался с вами раньше, фрейлейн Фендер. Но лишь недавно мне стали известны подробности вашего визита. — Его взгляд покружил по полупустому залу, ненадолго остановился на декоративных панно, украшавших стены, и снова вернулся к Юлии. — Моей матери стоило немалых усилий заговорить о вещах из прошлого семьи. На протяжении долгих лет они охранялись добровольным обетом молчания. — Александр опустил глаза к бокалу, который он непроизвольно крутил в своих длинных тонких пальцах.

— К этим вещам относится и имя вашего брата? — осторожно спросила Юлия.

— Помилуй меня Боже, к сожалению, да!

— Мне очень жаль, что я ненароком разбередила старые раны. — Юлия почувствовала себя неуютно. — Но я представить себе не могла, что упоминание имени Филиппа вызовет такую боль. Вероятно, мне не стоило вмешиваться в судьбу Даниеля Фуко! — Она опустила плечи и уронила руки на колени. — Но иногда трудно определить, что правильно, а что нет.

— Не упрекайте себя, фрейлейн Фендер! — Александр положил ей руку на плечо, другой рукой потерев лоб над переносицей. — Хорошо, что вы рассказали о мальчике. Подумать только, где-то бегает по земле сын моего брата!

— Так вы верите в это? — с жаром воскликнула Юлия и сама устыдилась своего порыва.

— Верить — не значит знать. А узнать я могу, только посмотрев на ребенка. — Он запнулся и совсем другим тоном, неприязненным и высокомерным, добавил: — Мне, однако, непонятно, почему мадемуазель Фуко, — он сделал ударение на слове «мадемуазель», — лишь теперь предъявляет свои права.

Юлия вытаращила глаза.

— Предъявляет свои права? — У нее в голове все перемешалось.

— А разве это не так? И она не выдвигает никаких требований? Тогда я неправильно понял мать. Мне казалось, мадемуазель требует денег на воспитание своего сына.

Юлия проглотила слезы и посмотрела на него глазами, полными боли и сострадания.

— Дезире Фуко умерла два года назад, — хриплым голосом с расстановкой сказала она. — В больнице Бастии.

Внутренне она испытала мстительное удовлетворение, увидев растерянный взгляд принца и его внезапно обмякшую гордую осанку — чего там наговорила сыну ее светлость? — но постаралась не подать и виду.

— Ваша мать не захотела выслушать меня. Мальчик живет сейчас у приемных родителей. Их фамилия Бонелли. У них пятеро своих детей, и это очень хорошие люди. Они умудряются прокормить всю ораву, и Даниеля вдобавок, из тех жалких средств, что отцу семейства удается выручить от ловли рыбы — он рыбак. Боюсь, что сытыми никто из них не бывает, но в их семье мальчик нашел любовь и заботу.

— Ах, вот как! — Александр фон Равентли все еще не мог прийти в себя. — А как получилось, что вы узнали о письме и медальоне?

— Даниель сам показал мне их. Мы с ним друзья. Он прячет свои сокровища под матрасом и никому не говорит о них. — Юлия саркастически скривила губы. — Правда, остается вероятность, что он получил эти вещи не от своей матери, а каким-то другим путем. Все-таки его мать работала в отеле, а гости иногда забывают в номерах…

— Для моего брата была только одна-единственная в мире Дезире, — перебил ее принц Александр. — И эта девушка никогда не взяла бы того, что ей не принадлежит по праву.

— Так вы были с ней знакомы? — с воодушевлением воскликнула Юлия.

— К сожалению, нет. — Голос Александра прозвучал глухо. — Мой брат только рассказывал мне о ней и однажды показал ее портрет, который он всегда носил на груди в медальоне. Наверное, таком же, как тот. Очаровательная девушка с глубокими глазами и густыми черными локонами…

Он погрузился в воспоминания. Юлия не мешала, хотя ей о многом еще хотелось расспросить. Наконец его взор снова стал осмысленным.

— Простите, фрейлейн Фендер, я задумался. Я был тогда еще слишком молод, но некоторые вещи не забываются до самой смерти… Но ваш бокал уже пуст. Заказать еще вина? Или, может быть, кофе?

— Нет, спасибо. А что вы намерены делать… по поводу мальчика?

Ее губы так и остались слегка приоткрытыми.

— Познакомиться с ребенком, — коротко ответил Александр фон Равентли. — Вы соблаговолите сопроводить меня? Для них я чужой, а вы — друг Даниеля.

Рот Юлии открылся еще шире.

— Как вы себе это представляете? Корсика так далеко!

— Не так уж и далеко. Пару часов лета, — решительно возразил Александр. По всему было видно, что он не привык откладывать принятие решений. — У меня свой самолет, и я опытный пилот, так что можете мне довериться…

И карусель завертелась. В субботу они вылетели на Бастию.

Когда загудели моторы и небольшой спортивный самолет серебристой птицей круто взмыл в небеса, пристегнутой ремнями Юлии показалось, что она видит один из своих сумасшедших снов. Но это не было сном!

Время от времени она бросала короткие взгляды на суровый профиль Александра, который в облегающем узкое лицо шлеме казался еще более заостренным. Они почти не разговаривали. Иногда он обращал ее внимание на города или ландшафты, которые игрушечными чертиками выскакивали из табакерки и так же быстро исчезали. Долина Роны, Марсель, омываемый водами уже Средиземного моря, бесконечная лазурная гладь и, как мощная скала посреди океана, — Корсика.

Юлия опомниться не успела, как самолет совершил посадку на небольшом аэродроме под Бастией. Принц Александр, отстегивая ремни, задорно спросил:

— Ну как? Не умерли со страху?

— Почему я должна была умереть? — притворно надула губки Юлия и тут же весело расхохоталась: — Я могла бы так лететь и лететь…

Александр выпрыгнул из самолета и подал руку пассажирке, чтобы помочь спуститься по откинутому трапу.

— Да, при такой чудесной погоде это удовольствие, — подтвердил он. — Но знавал я и другие полеты, когда нас так трясло, что оставалось только молиться небесам.

Они взяли такси до города, где, прежде чем пускаться в странствия по Старому порту, осели в симпатичном ресторанчике подкрепиться лангустами. Юлия поразилась, насколько раскованно чувствовал себя Александр фон Равентли, с наслаждением поглощая деликатес. Сама она была не в своей тарелке и неотступно думала о том, что произойдет вскорости.

— Что мне сказать Даниелю, кто вы? — напряженно спросила она, вертя в руках салфетку.

— Скажите, что я ваш старый друг, — беззаботно ответил Александр, выжимая из лимона сок на розовое рачье мясо. — А там по обстоятельствам. — Он искоса глянул на Юлию. — Полагаю, связанные одной цепью, мы теперь можем называться друзьями? — Он блеснул белозубой улыбкой. — По крайней мере я уже не воспринимаю вас как постороннюю.

Юлия молча кивнула. Его непринужденная речь в сочетании с доброжелательным взглядом немного сняли ее напряжение.

Потом они шли по узким, как штольни шахты, улочкам и кривым переулкам, по которым она когда-то — не так давно! — путешествовала с Даниелем.

— Здесь! — сказала Юлия.

Во дворе мадам Бонелли стирала в старом корыте белье. Заметив Юлию, она всплеснула руками и радостно двинулась ей навстречу.

— Мадемуазель Юлия! Я и не думала, что вы приедете! — Она смущенно, но с достоинством посмотрела на ее спутника. — Даниель вас все время ждет!

— Я и сама не думала, мадам Бонелли, но так уж вышло. К сожалению, на этот раз ненадолго. Познакомьтесь, это мой друг, Александр.

Катарина Бонелли оценивающе посмотрела на молодого мужчину и, кажется, осталась довольна.

— Рада, что на этот раз мадемуазель не одна, — сказала она со значением и благосклонно кивнула Александру.

— А где дети? — спросила, озираясь, Юлия.

— Тереза спит. Она немного приболела. Жаннет с ней. А мальчишки, — мадам Бонелли неопределенно махнула рукой, — где-то шатаются. Пока нет работы. Даниель, наверное, в Новом порту. В три пристанет корабль из Ливорно. — Она заглянула Юлии в глаза, чтобы убедиться, что они друг друга поняли.

— Тогда пойду поприветствую его, — кивнула Юлия. — Увидимся позже.

— О, он будет несказанно рад! Он бы не пережил, узнав, что вы были на Корсике, а он вас не увидел.

В Новом порту царило столпотворение. Гордый белый лайнер выпускал из своего чрева почтеннейшую публику, нагруженную неподъемным багажом. Стоя поодаль, Юлия отчаянно вертела головой, пристальным взглядом сопровождая прибывших.

— Не понимаю, что здесь делать десятилетнему мальчику! — нервно сказал принц фон Равентли, презрительно приподняв верхнюю губу. — Почему приемная мать отпускает ребенка в такой вертеп?!

— Чтобы он мог заработать пару су. — Юлия повернула к принцу свое раскрасневшееся лицо. — Не зная всех обстоятельств, его мать понимает, как это важно для малыша. Вам, ваша светлость, я приоткрою тайну. Он копит деньги, чтобы однажды поехать в Германию к бабушке. Думаю, он прячет эти жалкие пфенниги под тем же матрасом, что и свои сокровища.

— Он что, попрошайничает? — в ужасе воскликнул принц.

Юлия с укором посмотрела на него.

— А как еще может заработать десятилетний малыш? — поспешил оправдаться фон Равентли.

— Вон, смотрите! — Юлия указала на босоногого пацана в расстегнутой до пояса красной рубашке и коротких штанишках, который, обливаясь потом, тащил за толстым итальянцем тяжелые снасти и многочисленные спиннинги. — Это Даниель.

Александр едва смог оторвать взгляд от ее раскрасневшегося вдохновенного лица, чтобы отыскать в толпе черноволосого мальчугана со стиснутыми зубами и гордо поднятой головой. Он едва не бросился ему на помощь, но Юлия удержала принца.

— Не будем портить ему гешефт! — Юлия плутовато улыбнулась.

Даниель дотащил принадлежности толстого господина до омнибуса и трогательно отер пот со лба. Господин сунул ему в руку пару монет.

— Милле грацие, синьор! — звонко крикнул малыш.

И красная рубашка снова ринулась в толпу приезжих в поисках новой оказии — алым парусом над буднями дней. Но Юлия окликнула:

— Даниель! — и помахала рукой.

На мгновение Даниель опешил, словно не поверил собственным глазам, а потом бросился к ней со всех ног. Алый парус развевался у него за спиной.

— Это я, я, Даниель! — Юлия распростерла ему навстречу руки.

Он запрыгнул на нее, обняв босыми пятками, и Юлия закружила его. Он счастливо смеялся, а потом, поставленный на землю, задумчиво перевел взгляд с нее на Александра.

— Вы за мной? — наконец выдохнул он.

— За тобой? — опешила Юлия.

— Простите, Юлия, — смутился Даниель и вытер рукой выступившие над верхней губой капельки пота. — Просто мне так показалось.

Юлия в который раз поразилась проницательности мальчугана.

— Мне вдруг пришло в голову, что вы были у моей бабушки, принцессы, и она прислала за мной… Простите, — смутился он еще больше и доверчиво заглянул ей в глаза.

Теперь пришел черед Юлии смущаться. У мальчишки что, шестое чувство? Она же ни словом не обмолвилась в своей открытке!

— Это совсем не важно! — Даниель взял ее за руку. — Не огорчайтесь! Главное — что вы здесь, мадемуазель Юлия! Поедем снова купаться на мыс?

— Я здесь не одна, Даниель. Это мой друг, которому я о тебе много рассказывала.

Даниель безо всякого стеснения протянул принцу фон Равентли свою нежную, хоть и со следами мозолей, ладошку:

— Даниель. Приятно познакомиться. Друг мадемуазель Юлии — мой друг. А это не из-за вас она была грустной в прошлый раз? — Он слегка нахмурил брови, взглянув на него настороженно.

Все затаили дыхание. Принц Александр первым справился с собой. Он пожал Даниелю руку и сказал:

— Александр. Это большая честь — стать вашим другом. Нет, то был не я. — Его голос звучал несколько необычно.

Даниель благосклонно кивнул.

— Тогда вы действительно мой друг.

Юлия осторожно выдохнула. Она никак не ожидала, что ее тощеногий рыцарь с храбростью льва и деликатностью единорога бросится на ее защиту. И еще меньше можно было ожидать, что его светлость принц фон Равентли оценит это. Она переводила взгляд с одного на другого, как будто рассматривала одно и то же лицо в разном возрасте. Похоже, у принца Александра тоже не осталось никаких сомнений. Юлия почувствовала значительность момента. Только маленький доверчивый мальчик с голубыми глазами и кучерявой головой, отставив на время свои мечты, не видел в настоящий момент ничего, кроме Юлии и радости быть с ней.

По улицам, заполоненным туристами, они пошли в то кафе, где пировали с Юлией в первый день. Даниель сидел под парусиновым тентом, болтая ногами, не достающими до земли, лизал мороженое из вазочки и оживленно рассказывал своему лучшему другу последние события. Иногда чувства опережали поток его слов, и тогда он застывал над своей ложечкой.

Малышка Тереза уже месяц не встает с постели, оттого что машина переехала ее рыженького котенка. Поначалу она не хотела ничего ни есть, ни пить, только плакала. Сейчас ей уже лучше. Папа принес другого, серого и ободранного, — его мучили мальчишки в порту, — и она будто ожила. Лукаса чуть было не оставили на второй год. Нет, он совсем не дурак, но жуткий лентяй и тугодум. Надо просто подождать, когда его осенит. А так Даниель помогал ему по математике.

— А ты у нас, похоже, вундеркинд! — Юлия ласково прижала мальчика к себе.

— Да нет, просто я хорошо… и легко учусь. Мадемуазель Юлия! — Даниель гордо посмотрел ей в глаза. — Учитель встретил маму в городе и сказал ей, что мне надо учиться дальше. — Его взгляд немного притух. — Мама сказала, что мы попробуем. Но на это ведь надо столько денег!

Александра фон Равентли с ними словно и не было. Даниель не обращал на него ни малейшего внимания, а Юлия забыла о его существовании. Но он был! Когда принесли счет, он, не говоря ни слова, оплатил его и отодвинул Юлии стул.

Отрешенная Юлия вернулась к действительности. И что дальше? Какие у принца планы? Они собирались завтра с утра пуститься в обратный путь. На ночь в самом шикарном отеле города были заказаны два номера. Собирается сейчас Александр пойти в отель, чтобы отдохнуть и поразмыслить на досуге, или хочет еще побыть с малышом? Уж она-то не упустит этих благословенных часов!

— Хочешь проехаться с нами завтра по побережью? — внезапно и деловито спросил Даниеля Александр. — Ты, наверное, хорошо знаешь здешние места, Даниель, и укромные уголки для купания, где не толкутся туристы? Твои родители не будут против?

— С мадемуазель Юлией? Никогда! Можем сейчас же их спросить!

Несколькими часами позже, переодевшись в вечернее платье, Юлия сидела за столиком напротив принца фон Равентли. Вечерний бриз овевал открытую террасу гостиничного ресторана, принося с собой ароматы моря и сменившихся в своем цветении трав. На Юлии был непритязательный, но в высшей степени элегантный льняной костюм с ручной вышивкой и плетеными кружевами, к нему — молочно-белые босоножки на высоком каблуке. В волосах — скромный цветок анемоны. Не было мужчины, который не оглянулся бы ей вслед, когда она входила в ресторан. Столик тоже был украшен глициниями, а над ним свисала гирлянда из живых орхидей.

Принц Александр был до невозможности серьезен.

— Охотнее всего я взял бы завтра мальчишку в охапку и увез с собой.

— Вы настолько уверены, господин фон Равентли?

Александр повертел в пальцах тонкую ножку своего бокала.

— У меня нет ни малейшего сомнения, фрейлейн Фендер! Как только я увидел этого сорванца, мне уже не надо ни портретов в медальонах, ни писем. Это — сын моего брата! Пусть он и носится, как цыганский отпрыск. — Он, вспомнив что-то, расцвел нежной улыбкой, которая неуловимо перешла в горькую.

— Ну так и заберите его! — сипло сказала Юлия.

— Вы же умница, фрейлейн Фендер! Вы что, намеренно издеваетесь надо мной?

— Я просто подумала, что принцесса Валеска будет счастлива заключить внука в объятия, даже если она не принимала его мать. Ведь он — точная копия Филиппа, которого она так рано потеряла!

— Не принимала? — поморщился Александр. — Да она ее просто ненавидела!

— Ни разу не встретившись с ней?

— Встретиться? Думайте, о чем говорите, фрейлейн Фендер! — Он вдруг стал разительно похож на свою мать. И словно устыдившись этого, попытался объясниться: — От нее все беды в нашей семье. — Он внимательно посмотрел на Юлию. — Буду с вами откровенен, вы и так уже увязли в нашей семейной истории, так что лавировать не имеет смысла. Мой брат познакомился с Дезире, путешествуя на яхте во время каникул… и забыл обо всем на свете. Больше для него уже ничего на свете не существовало.

— Должно быть, он ее очень полюбил…

— Любовь не освобождает человека от обязанностей, фрейлейн Фендер! — Александр умерил свой пыл. — Филипп был старшим сыном в семье и наследовал все состояние. Все его образование было нацелено на то, чтобы подготовить его к нелегкому бремени. Но он забросил все: и учебу, и семью — и почти год не появлялся дома. Кульминацией событий стало его объяснение с родителями, когда он заявил, что женится на безродной девушке с Корсики. Отец метал громы и молнии, пообещал лишить его наследства. Но Филиппу все было нипочем. Он закусил удила и сказал, что возвращается в Ниццу и больше они его не увидят. Больше они его и не увидели.

Юлия смотрела на море. Солнце пылающим багрянцем шаром уходило за горизонт, окрашивая воды во все цвета радуги.

— Говорят, беда не приходит одна. С отцом, который и без того подорвал свое здоровье, случился инфаркт. Мать всю вину возложила на Филиппа. А он даже не приехал на похороны.

Юлия не ответила, провожая взглядом огненный шар, медленно погружающийся в море. «Титулы, дворцы, роскошь и богатство, — думала она, — а за всем этим все то же человеческое горе и одиночество. Ненависть, семейные распри и непримиримость. Господи!»

— Но на этом беды не кончились, — снова заговорил Александр. — Через год мы потеряли Филиппа.