Тепло твоих рук

Глава 13

— Не могу.

Ошеломленная его предложением, Келли убрала руку. Хотя ей больше не хотелось кофе, она вернулась к кофеварке, чувствуя, как раздраженный пристальный взгляд Брента сверлит ей спину. С трудом проглотив комок в горле, Келли наполнила кофеварку и включила ее, а потом повернулась к Бренту.

— Брент, я говорю «нет» не просто потому, что сердита. — Келли старалась, чтобы голос не выдал ее боли. — Я не могу быть женой тебе и матерью Энни. — Она подняла руку, призывая его к молчанию. — Ты можешь говорить себе, что это неправда, но ожидал именно этого. Нам хорошо вместе, не отрицаю, однако нельзя отделить наши с тобой отношения от моих отношений с Энни. Ничего не выйдет. — Брент видел, что Келли борется со слезами. — А что касается Звездочки, я поступила так, как считала правильным. Но ты со мной не согласился. Мы еще не раз разойдемся во мнениях, но это не означает, что я не права. Не знаю, как ты и Иветт справлялись с такими проблемами, но не могу просто вписаться в пустое место, оставшееся в твоей жизни после потери жены. Я не стану частью твоей жизни, если все решения, — касающиеся Энни, останутся за тобой. И я не готова провести всю жизнь с человеком, не считающимся с моими взглядами. Пока у тебя есть потребность уберечь от меня Энни, мы не станем семьей. — Избегая его встревоженного взгляда, Келли взяла куртку и быстро вышла.

По поведению Брента она поняла, что не ошиблась, и, едва закрыв за собой дверь, мучительно разрыдалась.

Прижав руку ко рту, Келли устремилась к конюшне и проскочила в дверь прежде, чем хлынувшие слезы ослепили ее. Бросившись на ворох сена, она спрятала лицо в ладонях и задрожала от рыданий. «Это вовсе не так уж обидно», — сказала себе Келли, садясь и энергично вытирая влажные щеки, однако она была обижена. Изумленный вид Брента поведал ей обо всем, что Келли хотела знать. Он ожидал, что она будет слепо подчиняться его давлению и всегда считаться с его взглядами на воспитание Энни. Ее мнение для Брента ничего не значило, а с этим Келли не могла жить.

Высказывая Бренту свои соображения, Келли не сомневалась в своей правоте, хотя все же надеялась, что он разубедит ее, но по его глазам безошибочно поняла, что попала в точку.

Удрученная своим открытием, Келли добрела до стойла Красавицы. Новорожденная кобыла посмотрела на Келли из-за крупа матери, а затем сделала осторожный шаг. Келли улыбнулась сквозь слезы. Войдя в стойло, она села на чистую подстилку из опилок, а жеребенок неуверенными шагами подошел к ней и, остановившись, стал обнюхивать ее волосы, требуя, чтобы его погладили и похвалили. Красавица же, с удовольствием жуя люцерну, не спускала заботливых глаз с малышки, пока Келли восхищалась ею. Через несколько минут малышка вернулась к матери, чтобы снова поесть, и Келли с удовлетворением отметила, что Красавица уже почувствовала свои родительские обязанности.

— Имя тебе должна дать Энни, — пробормотала Келли, наблюдая, как жеребенок сосет и как при этом у него дрожит маленький хвостик, — во всяком случае, она это заслужила.

Поднявшись с подстилки, Келли направилась к выходу, готовая ради Энни снова встретиться с Брентом, но там, где стоял его автомобиль, было пусто.

Келли поднялась на крыльцо и пошла по тихому дому. Ее халат висел на спинке дивана, а плюшевая лошадь лежала на полу. Подобрав ее, Келли присела на подлокотник и прижимала игрушку к ноющей груди. Она сказала Бренту «нет», настояв на своем праве не соглашаться с ним, так почему же теперь она удивляется, что он уехал?

— Что ты делаешь? — Войдя в спальню Энни, Брент хмуро взглянул на листы бумаги и фотографии, лежащие у нее на кровати.

Прошло лишь несколько дней, но Энни, казалось, оправилась после пережитого. Она больше не просила разрешения повидаться с Келли или посмотреть на жеребенка, и Брент не знал, как начать с ней разговор. Ему было совершенно ясно, что Келли не хочет его больше видеть. Но Бренту не в чем было ее винить. Келли показала ему, насколько он слеп, вернее, насколько глуп.

Брент так много хотел сказать Келли, но так ничего и не вымолвил под ее укоризненным взглядом, означавшим, что она считает его высокомерным и эгоистичным ублюдком. И Брент осознал, что не вправе говорить то, что задумал. У Келли нет оснований доверять его словам, ибо он показал себя совершеннейшим подонком. Пока Энни не спрашивала его о Келли, Брент тоже не упоминал о ней. Он сознавал, что поступает как трус, но не знал, как себя вести.

— Для такой грязной работы у нас есть внизу стол. — Нагнувшись, Брент поднял с ковра упавшую фотографию. — Я не хочу, чтобы ты пролила клей… — Он осекся, увидев снимок, запечатлевший Иветт, Энни и его самого. Побледнев, Брент быстро взглянул на дочь. — Где ты это взяла?

— Я нашла коробку в чулане холла. — Девочка стояла между отцом и кроватью. — Это фотографии моей мамы, и ты не имеешь права забирать их у меня.

У Брента сжалось сердце и, переведя взгляд с фотографии на дочь, он поразился ее непреклонному виду.

— Моя радость, я не собираюсь забирать фотографии, напротив, рад, что они тебе понадобились, — заверил Брент дочь.

Энни явно успокоилась.

— Я делаю книгу памяти — наподобие той, что мы с Келли сделали про Звездочку. Но этим приятнее заниматься не одной, а с кем-то еще. Келли помогла мне многое вспомнить о Звездочке. — Губы Энни задрожали, и Брент с болью смотрел, как она старалась унять эту дрожь. — Многие вещи про мамочку мне трудно вспомнить. Прости, папочка, я знаю, что мы не можем вернуться на ферму, после того как я натворила столько всего, но у меня по крайней мере будет этот альбом. Я хочу сделать его, пока то, что я помню, не ушло совсем.

— Моя радость, ошибался только я, не ты. — Брент привлек к себе дочь, и слезы затуманили его глаза. — Могу я помочь тебе? — Он с трудом улыбнулся, взглянув в ее обеспокоенное личико. — Быть может, мы вместе соберем много приятных воспоминаний о твоей мамочке.

— Правда? — Энни отстранилась, и луч надежды вспыхнул в ее глазах.

— Конечно. — Брент сел на край кровати и взял одну из фотографий. — Я помню, когда мы сделали этот снимок. — Он улыбнулся. — Сразу после того, как узнали, что у нас будешь ты.

Сев рядом с отцом, Энни задавала вопросы и аккуратным круглым почерком записывала его ответы в книгу рядом с фотографиями.

— Папочка? — Оторвавшись от своих записей, она вопросительно взглянула на отца, когда тот сделал паузу.

— Гм-м? — Брент проглотил подступившие слезы.

— Я любила мамочку.

— Я тоже, детка.

— И Келли я люблю. Не так, как мамочку, но люблю. Очень.

— Твоя мамочка была необыкновенным человеком. — Брент, прищурившись, посмотрел на Энни, не понимая, когда же она успела так повзрослеть. — Твоя мама делала много замечательных вещей, но лучшее, что она подарила мне, это ты. — Брент ласково потрепал Энни по волосам.

— А Келли, папа? Разве ты не любишь ее?

У Брента слова застряли в горле. Беззвучно пошевелив губами, он наконец ответил:

— Да, Энни. Не так, как любил твою маму, но я люблю Келли.

— А эту помнишь? — Энни протянула отцу еще одну фотографию.

Настойчивый стук в дверь кухни отвлек Келли от камина, нуждавшегося в основательной чистке. На прошлой неделе она вдруг обнаружила, что ей некуда деть свободное время и единственный способ убить его — это активная деятельность. Вытирая грязные руки о рваный свитер, Келли решительно направилась в кухню, готовая наброситься на забредшего к ней несчастного торговца. Но, открыв дверь, она увидела Брента, который смотрел на нее сквозь решетку наружной двери. Озадаченная, Келли нахмурилась и потянулась к волосам, стянутым сзади в хвост, но, взглянув на покрытые сажей ладони, опустила руки. Работая в камине, она постоянно чихала и теперь не сомневалась, что у нее на носу и на верхней губе красуются отпечатки пальцев. Ну и что? Келли не собиралась покорять Брента Логана, у нее не было с ним ничего общего. Вздернув подбородок, она взглянула на него сквозь решетку.

В одной руке Брент сжимал большой бумажный пакет, другой нервно теребил лацкан пиджака и вообще походил на взволнованного подростка. Но Келли не смягчилась: она уже слишком много раз попадалась на удочку и оттаивала при виде этого беспомощного выражения. Притоптывая ногой, она прищурилась и поджала губы.

— Можно войти? — откашлявшись, спросил Брент.

Келли в раздумье смотрела мимо него на серую конюшню, на серое небо и готова была устремить взгляд куда угодно, только бы не видеть этого умоляющего выражения.

— Прошу тебя!

— Я предпочла бы, чтобы ты уехал, мне больше нечего тебе сказать.

— Келли, я должен поговорить с тобой. Всего минуту. После этого, если захочешь, я уеду и никогда больше не буду тебе надоедать.

Проклиная свою слабость, Келли распахнула решетчатую дверь.

— Ты починила дверь? — изумился Брент.

— Это одно из тех дел, которые я слишком долго откладывала. — Келли равнодушно пожала плечами, чувствуя, как пристальный взгляд Брента скользит по ее телу.

В последние недели она похудела и знала, что это заметно. Одному Богу известно, когда у нее восстановится аппетит. Если же Брент будет появляться почти каждую неделю, она вообще не обретет прежнюю форму. Но когда Брент вошел в кухню с нервной улыбкой, сердце Келли дрогнуло. Он осунулся, его глаза померкли, но в них светилась надежда. Брент был все так же красив. Келли перевела взгляд на коричневый пакет у него в руках, и тогда он, робко улыбнувшись, неожиданно упал перед ней на колени и уронил пакет на пол. Однако тут же схватил Келли за руки.

— Что ты делаешь? — Невольно усмехнувшись, она попыталась отстраниться.

— Потерпи, пожалуйста. — Отпустив одну руку, но не сводя глаз с Келли, Брент раскрыл пакет, вынул великолепное яблоко и протянул его Келли. — Возможно, с опозданием, но я понял, что конфеты — неподходящее угощение, для такой женщины, как ты. Мы можем его разрезать и поделиться им с лошадьми. Но это позже.

Келли что-то возразила, но Брент остановил ее, и она с любопытством наблюдала, как он снова роется в пакете. Когда же Брент вытащил оттуда букет — зеленые стебли люцерны, фиолетовый клевер, морковь, искусно вырезанная в форме цветов, — Келли громко рассмеялась.

— Я не ошибся в выборе цветов? — Он протянул букет Келли. — Я двигаюсь в правильном направлении? Подскажи мне. Я учусь ухаживать за такой женщиной, как ты.

Келли молча кивнула, даже не пытаясь говорить, потому что не доверяла своему голосу.

В третий раз Брент достал из пакета альбом с тремя скрепляющими кольцами и подал его Келли. На переплете был детский рисунок, изображавший высокого темноволосого мужчину, высокую рыжеволосую женщину и широко улыбающуюся маленькую девочку, державшую их за руки.

— Узнаю стиль художника. — Прикусив губу, Келли взяла альбом и внимательно посмотрела на картинку.

— Предполагается, что это будет альбом для нас троих. Сейчас здесь пустые страницы, но мы с Энни надеемся, что ты поможешь нам заполнить их массой замечательных воспоминаний.

Келли перевела взгляд с альбома на Брента, и боль у нее в сердце смягчилась. Келли показалось, что с нее сняли тяжкий груз и теперь она вздохнула свободнее. Келли быстро заморгала, стараясь сдержать слезы, готовые вот-вот хлынуть ручьем.

Брент крепче стиснул ее руку, хотя она не пыталась освободиться, а с любопытством следила за его действиями, и на сей раз достал из пакета крошечную бархатную коробочку. Открыв ее, он с надеждой и страхом протянул подарок Келли.

У Келли перехватило дыхание, и с губ сорвалось тихое рыдание. В коробочке лежало золотое кольцо, выполненное в форме подковы. Три сияющих алмаза располагались по широкой стороне сверкающего ободка. Они имитировали гвозди.

— Я был уверен, что тебе не понравятся камни, которые за все цепляются. — Брент напряженно всматривался в Келли. — Они непрактичны для тех, кто работает руками. Но я не мог не купить тебе алмазы. Я поступил правильно? Скажи. Я считал себя опытным человеком, но оказалось, что мне нужна твоя помощь. Надеюсь, у тебя хватит терпения, ибо я только что выяснил, что мне еще многому следует научиться.

Келли опустилась на колени перед Брентом и, высвободив вторую руку, взяла в ладони его лицо. По ее щекам потекли слезы, и, наклонившись, она прижалась к губам Брента. Прикосновение, такое же теплое и восхитительное, какое оставалось в ее памяти, вызвало в ней бурную радость. Келли снова знакомилась с его ртом, а Брент поглаживал ее щеку.

— Я принимаю это как «да»?

— Да, — выдохнула Келли, откинув голову и заглянув ему в глаза.

Улыбнувшись, Брент достал из коробочки кольцо и надел его Келли на палец.

— Оно великолепно! — Вытянув руку, она с восхищением посмотрела на кольцо, а потом на Брента. — Нам будет хорошо вместе, правда?

— Нам будет замечательно, — пообещал он, снова привлекая Келли в свои объятия и угадывая ее нетерпение.

Чувства, от которых Келли пыталась освободиться, нахлынули на нее, требуя немедленного удовлетворения. Она и Брент прильнули друг к другу, их губы снова встретились, воцарилась тишина, нарушаемая лишь биением любящих сердец.

КОНЕЦ