Тепло твоих рук

Глава 8

— Ой! Делия, он же растет! — Келли оттолкнула руку, орудовавшую у ее бровей. — А нельзя их просто сбрить?

— И речи быть не может. — Наманикюренные пальцы Делии, манипулируя парой серебряных пинцетов, нацелились на следующий, выбившийся из ряда волосок в брови Келли.

— Ой! — Судорожно дернувшись, Келли ударилась о кухонный стол. — Дай мне бритву, и я их сбрею, а ты приклеишь новые. Лучше попасть под копыта лошади, чем согласиться на эту процедуру!

— Келли, — Делия приподняла безупречной формы брови, — страдания во имя красоты — вековая традиция, это у нас в крови. Чтобы выглядеть потрясающе, когда идешь, покачиваясь, в лодочках на шестидюймовых каблуках, нужно пройти через мучения, известные только женщинам. — Несмотря на несмолкающие протесты, она выдернула еще несколько волосков из бровей Келли, отступила назад и обозрела результат своих трудов. — Ну, хватит страданий, перейдем к макияжу.

— Ты же сказала, хватит страданий.

— Закрой глаза и помолчи.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Делия закончила работу и протянула Келли зеркало.

— Я совершенно… — начала Келли, глядя на свое отражение.

— Очаровательна, — с удовлетворением договорила за нее Делия.

— Другая, — возразила Келли, склонив набок голову и присматриваясь к прекрасной незнакомке в зеркале.

— Келли?

— Ты чем-то не удовлетворена? — Оторвавшись от зеркала, Келли поморщилась, заметив хмурое выражение Делии.

— На тебе нет чулок.

— Те колготки, что мы купили, оказались среднего размера, и мне удалось дотянуть их лишь до колен. Следовало покупать длинные.

— Такое красивое платье нельзя носить без чулок.

— А может, брюки? У меня есть чудесные серые слаксы, которые я иногда надеваю в школу.

— Как хорошо, что я пришла присмотреть за тобой, — вздохнула Делия.

— Что это? — простонала Келли, когда Делия протянула ей розовый бумажный пакет с названием магазина нижнего белья. — Нет. Ты купила эту маленькую кружевную повязку, чтобы мучить Билла. Я не стану надевать пояс и чулки.

— Доверься мне, золотко. — Делия снова протянула пакет Келли. — В них ты почувствуешь себя авантюристкой.

— А знаешь, в чулках не так уж плохо, правда, они немного смешные, — удивленно призналась Келли, вернувшись в кухню через несколько минут.

— Вижу, ты учишься искусству обольщения, — самодовольно усмехнулась Делия и подала Келли зачитанный номер «Космополитена».

Залившись краской и надеясь, что косметика скроет цвет ее лица, Келли поблагодарила Делию, но та остановила ее решительным жестом.

— Все нормально. Я очень рада за вас обоих — за тебя и за Брента. Даже будь я твоей настоящей крестной матерью, вряд ли мне удалось бы устроить все лучше. А теперь я пошла: пора забирать Энни и Уитни. — Делия уложила в сумку косметику и щипцы для завивки. — Сегодня мы с девочками посмотрим фильм, который, несомненно, пришелся бы не по вкусу Бренту, потом будем дожидаться прихода Билла и весь вечер что-нибудь жевать. — Поставив перед Келли черные лодочки на высоких каблуках, которые та купила по ее настоянию, Делия не двинулась с места, пока Келли с большой неохотой не надела их.

— Если ты так классно обработала мое лицо, чего мне беспокоиться о ногах? — Келли сделала несколько неуверенных шагов.

— Дело решенное. Ты должна выглядеть сногсшибательно с головы до пят. — Делия перекинула сумку через плечо. — Желаю вам обоим приятно провести время.

— Спасибо тебе за помощь, Делия.

— Брент великолепный парень, просто ему нужен кто-то вроде тебя, чтобы он немного расслабился. — Делия направилась к двери и с порога оглянулась: — Бренту и Иветт было хорошо вместе. Как пара они очень подходили друг другу. — Она пожала плечами, как бы не желая обсуждать эту тему. — Я несколько лет была замужем за старшим братом Иветт и могу сказать, что и Иветт, и Брент вели себя очень сдержанно. Зная тебя с тех пор, как Уитни занимается верховой ездой, подозреваю, что Брент нашел в тебе идеал женщины. — Улыбнувшись, Делия подмигнула Келли. — Так что сегодня вечером ты оторвешь мистера Брента Логана от его конструкторских забав. Просто используй этот пояс с резинками в нужных целях, о’кей?

Удрученная Келли проводила взглядом подругу. Слова Делии преследовали ее. Может, это свидание не такая уж хорошая идея? Хотя в присутствии Брента она всегда раскаляется так, что способна растопить льды на полюсе, все же пока нельзя определить, подходят ли они друг другу. И произвести на Брента ошеломляющее впечатление было для Келли не главным.

Попытавшись пройтись в новых туфлях, Келли почувствовала себя неуверенно на ковриках, разбросанных на гладком полу гостиной, и прониклась сочувствием к новорожденным жеребятам, которые с трудом держались на ногах.

— Проклятые ходули, — буркнула она, разглаживая руками новое зеленое платье.

При следующем шаге Келли зацепилась о валявшуюся на полу порванную уздечку и весьма неграциозно приземлилась у скамейки для ног. Приняв сидячее положение, она сбросила туфли, со вздохом облегчения пошевелила пальцами ног и решила скрыть от Делии, что в этот вечер наденет туфли на плоской подошве. А если Бренту не безразлично, что у нее на ногах, то, возможно, им незачем больше встречаться.

Услышав звук подъезжающего автомобиля, Келли вскочила, в одних чулках поспешила в кухню и увидела в окно, как груженный опилками пикап скрылся под навесом сарая. Позабыв о новом нарядном платье, Келли сунула ноги в рабочие сапоги, всегда стоявшие у двери, и выбежала во двор.

Припарковавшись рядом с грузовиком Келли и насвистывая, Брент вышел из машины. Заходящее солнце бросало на землю длинные тени, сентябрьский день был приятно свежим, но не холодным — великолепная погода для прекрасного вечера. Поднимаясь по ступенькам крыльца с букетом цветов и с коробкой шоколадных конфет, Брент заметил что-то изумрудно-зеленое, неестественно яркое на фоне серой стены сарая. Положив подарки на перила крыльца, он направился через двор к Келли к большому металлическому сараю.

— Чудесные бальные туфельки, миледи.

Оглянувшись, Келли бросила взгляд на свои рабочие сапоги, а потом смущенно посмотрела на Брента:

— У меня есть туфли с гвоздями вместо каблуков, но я не люблю прогуливаться в них по скотному двору.

Переведя взгляд на лицо Келли, Брент с трудом проглотил комок в горле. Раньше он никогда не обращал внимания на то, какая безупречная у нее кожа и как горят изумрудные глаза. Его взгляд переместился к чувственным губам Келли, соблазнительно улыбающимся. Почему только сейчас он по-настоящему оценил все это? Внезапно Брент почувствовал знакомое внутреннее напряжение и решил, что обед — бессмысленная трата времени. Он не хотел ни с кем делиться этой красотой. «Может, Келли согласится заказать домой пиццу?» — подумал Брент, но тут же покачал головой. Оставить Келли дома — все равно что спрятать от всех драгоценное сокровище. Она не должна провести этот вечер здесь, а для него будет счастьем показать всем самую дивную на свете женщину. Брент очень надеялся, что потом, привезя Келли домой, увидит ее без этого облегающего платья. Представив, как вытаскивает шпильки из ее замысловатой прически, как прижимается лицом к ложбинке между грудей, ощущая вкус ее кожи, и как вдыхает сладкий аромат, он едва сдержал стон, и от предвкушения предстоящего его охватила мучительная радость.

Снаружи послышался звук автомобильного двигателя, и Брент выглянул за дверь. Мальчик-подросток медленно ехал на пикапе по периметру арены, а четверо других, стоя в кузове, разбрасывали по земле опилки. Заметив Келли, один из них спрыгнул с грузовика и остановился в нескольких шагах от Келли и Брента.

— О, мисс О’Рурк, если вы будете так же выглядеть на уроках в школе, никто из ребят никогда не прогуляет занятий.

— Спасибо, Дейл, — смутившись, ответила Келли, — но прогуливать не следует, даже когда я в обычной одежде.

— Как правило, никто и не прогуливает. Кстати, вы считаете, шести дюймов достаточно?

— Пожалуй, да. Ваша группа завтра приходит к часу, так? Я хотела бы, чтобы никто не опаздывал, и к этому времени и вы, и лошади были уже готовы.

— Да, мадам. Мы всегда готовы. — Пикап поравнялся с Дейлом, и мальчик снова забрался в кузов. — Приятного вечера вам и вашему другу, мисс О’Рурк. До завтра.

— Так мы идем? — Заметив, что Келли слегка покраснела, Брент улыбнулся и предложил ей руку.

Вежливая благодарность, с которой Келли приняла цветы и шоколад, огорчила Брента. С недоумением взглянув на коробку в золотой обертке, Келли принесла керамический кувшин для цветов, подобрала с пола лодочки на каблуках, вышла из комнаты, а через минуту вернулась в черных туфлях на плоской подошве. «Ей нужна красивая хрустальная ваза, — решил Брент. — Делия должна знать, когда у Келли день рождения, и Энни может сделать ей такой подарок».

Брент не успел помочь Келли, и она сама накинула на плечи кружевную шаль, но он предупредительно распахнул перед ней дверь, проводил к автомобилю, открыл и придержал дверцу машины, за что был вознагражден испуганным взглядом. В течение получаса езды до Олимпии Келли, расслабившись и повернувшись вполоборота к Бренту, с энтузиазмом рассказывала ему об участии ребят в программе реабилитации детей с физическими нарушениями. Брент заставлял себя следить за дорогой, потому что его взгляд то и дело скользил к бедру Келли, которое заманчиво выглядывало из-под платья, когда она поворачивалась. Вцепившись в руль обеими руками, Брент боролся с искушением погладить это местечко, а также ноги под чулками.

Когда они въехали на стоянку ресторана, Келли замолчала, мрачно осматривая красивое старинное здание с остроконечной крышей у бухты Олимпия. Брент тяжело вздохнул. Потеряв жену, он ни с кем не встречался и по сложившейся у них с Иветт традиции купил те же маленькие подарки, которые всегда радовали Иветт, но на Келли они, видимо, не произвели впечатления. И с чего он взял, что эти подарки понравятся Келли? Брент мечтал провести вечер с остроумной, самоуверенной красавицей, за которой в прошлый уик-энд пробирался по лесу, и был полон надежд на осуществление своей мечты, когда они уходили из-под качающихся ветвей кедра. Но платье с глубоким вырезом, модная прическа и макияж, подчеркивавшие природное женское изящество, скрыли большую часть настоящей Келли, а Бренту хотелось, чтобы она вернулась.

— Если вы предпочитаете провести вечер в каком-нибудь другом месте, я ничуть не возражаю, — с улыбкой предложил Брент, твердо вознамерившись избежать полного провала. — Сам я здесь никогда не бывал, но бухгалтер на работе с восторгом рассказывал об этом ресторане, и я сделал заказ.

Келли смотрела на величественный особняк, прикидывая, не признает ли в ней метрдотель особу из тех, кто не вхож сюда. Она представила себе, как он, свысока посмотрев на нее, с деланным французским акцентом предложит им подыскать более подходящее место. Удел Келли О’Рурк — проводить время в конюшнях, во фланелевой и хлопковой одежде, а не в баснословно дорогом ресторане, в шелках и кружеве. Она уже хотела предложить Бренту взять гамбургеры и уйти, но, вспомнив, сколько трудов потратила Делия на ее прическу и макияж, чуть вздернула подбородок. Возможно, сама Келли и не соответствует классу ресторана, но ее внешность вполне достойна этого места.

— Здесь чудесно. — Келли улыбнулась встревоженному Бренту, который, видимо, нервничал так же, как она, и взяла его под локоть рукой с незнакомыми, накрашенными ногтями. — Самое необычное, в чем я принимала участие, — это шведский стол в столовой Итона, — смущенно призналась она, — и если я сделаю что-то не так, незаметно толкните меня.

— С вами не соскучишься, Каллахан. — Лицо Брента просветлело, и он рассмеялся, запрокинув голову. — Меня не обескуражит, если вы будете пить суп через соломинку. Вы и не догадываетесь, как я горд, что иду в ресторан с самой красивой женщиной в мире.

Пока Келли размышляла над комплиментом, он вышел из машины и открыл ей дверцу.

Келли подавила побуждение сделать это самостоятельно, ибо полагала, что такая старомодная галантность имеет для Брента какое-то значение. Но какое именно? Всю жизнь Келли провела среди мужчин, относившихся к ней как к равной. Они были неизменно вежливы, но ни одному из них и в голову не приходило помочь Келли открыть дверцу автомобиля.

Одетый в смокинг хозяин ресторана радушно улыбнулся Келли и проводил их к освещенному свечами столику на двоих в уютной нише, откуда открывался вид на Бад-Бей. Келли позволила подвинуть свой стул и, немного успокоившись, с улыбкой посмотрела в окно на отражавшиеся в воде огни. Осведомляясь о годе урожая предложенного вина, Брент, видимо, был в своей стихии, поэтому Келли вполне положилась на его вкус.

— Здесь действительно чудесно, — улыбнулась Келли, когда отошел официант, предлагавший вина. Она уже испытывала удовольствие оттого, что о ней заботятся и ее опекают.

— Значит, вам здесь нравится? — Брент оживился и накрыл ладонью руку Келли. От этого легкого прикосновения по телу Келли разлилась приятная теплота.

— Я не привыкла, чтобы со мной обращались как с леди. — Она тихо вздохнула. — Но постараюсь привыкнуть. Впрочем, будьте осторожны: на следующей неделе мы с Энни, возможно, начнем осваивать дамское седло.

— Прекрасно, — отозвался Брент.

От его тона Келли бросило в жар и, остановив взгляд на губах Брента, она почувствовала, что ее словно огнем обожгло при воспоминании о страстных поцелуях с ним. Брент поднес к губам кончики пальцев Келли, а потом, повернув руку Келли, нежно поцеловал запястье в то место, где неистово стучал пульс. Она затаила дыхание, а когда Брент с довольной улыбкой отпустил ее, стиснула руки на коленях и слабо выдохнула «ох». Брент, не отрываясь, смотрел на нее, и дымка желания застилала его темные глаза.

— Надеюсь, вы не обидитесь, но, увидев вас внизу у ручья, я подумал, что вы самое прекрасное создание на свете, а сейчас…

Улыбка Келли угасла, а приятное тепло внутри заполнилось тупой болью. Его больше интересует внешний вид, все эти краски, лаки и модная прическа, а не то, что у нее в душе.

— … сейчас передо мной потрясающая фотография из модного журнала, и я скучаю по вашей прежней, естественной, красоте. Скажите, что это только на сегодняшний вечер, и я успокоюсь.

— Безусловно. — Напряжение рассеялось, как сырой туман в лучах солнца. — Я чувствую себя наряженной маленькой девочкой и едва терплю это.

— Отлично.

Мелодичная музыка заглушала голоса других посетителей и стук серебра по фарфору; Келли потягивала вино, а Брент что-то рассказывал, перепрыгивая с одного на другое. Оказалось, что Келли легко вести с ним беседу, она смеялась его веселым историям из жизни в Сиэтле, рассказывала об успехах Энни и слушала рассуждения Брента о воспитании дочери. Официант поставил перед ними тарелки, и Брент, отведав кусочек превосходного ребрышка, снова заговорил:

— Значит, вы всю жизнь провели на ранчо?

— Кроме тех шести месяцев, когда я была замужем за Рэнди, — кивнула Келли, пробуя лососину. — Он участвовал в родео, и мы объехали все города, где проводились соревнования, от Эллинсбурга до Чикаго, прежде чем я оставила его.

— У вас никогда не было общего дома?

— Для Рэнди домом был путевой трейлер и любой город, где имелись быки. — Покрутив бокал с янтарной жидкостью, Келли сделала глоток вина. — С этим я могла жить, но он питал страсть не только к быкам.

— Поклонницы?

— Рэнди не мог устоять перед женщиной, восхищавшейся его мускулами и отвагой. И таких на его счету было довольно много.

— А вам хотелось чего-то более возвышенного?

— Не поймите меня неверно. — Келли бросила на Брента быстрый взгляд. — В турне участвуют и по-настоящему крутые ребята, мне просто не посчастливилось выйти замуж за одного из них.

— А чем вы занимались, вернувшись домой?

Келли уклонилась от пристального взгляда Брента. Она не могла подробно объяснять, как оскорбило ее поведение Рэнди и какой опустошенной чувствовала себя после разрыва с ним, не желала признаться, как провинилась перед отцом. Быть может, со временем она обо всем расскажет, но не сейчас.

— Пэдди не позволил мне долго сидеть дома и зализывать раны. Он заставил меня поехать в Олимпию и окончить государственный колледж. Должность подменяющего учителя оставляла мне время для тренировки лошадей, уроков верховой езды и помощи отцу.

Келли прервала свой рассказ, пока официант убирал посуду, и, изучив меню десертов, выбрала ватрушку с белым шоколадом. Когда же перед Брентом поставили шоколадный трюфель с малиной, она, закусив губу, уставилась на его тарелку.

— Что? — усмехнулся Брент. — Передумали? Поменяемся тарелками?

— Нет, — покачала головой Келли, — я просто смотрю.

Но едва Брент, подняв на вилке кусочек лакомства, протянул его через стол, Келли быстро схватила его губами и со смаком съела необыкновенное угощение. Брент, молча покачав головой, отказался от ее ватрушки. Его глаза были прикованы к Келли, и она сосредоточилась на своей тарелке, делая вид, будто не замечает в них откровенного желания.

— Я не хочу меняться тарелками. — Съев таким же образом еще несколько кусочков, Келли улыбнулась Бренту. — Спасибо.

— За что?

— За это. — Келли жестом руки обвела ресторан. — Я никогда не проводила так время, и мне здесь очень нравится.

Брент усмехнулся и, подавшись к Келли, ласково погладил ее по щеке. Она замерла от этого прикосновения, и ей показалось, что ее ударило током.

— То же самое я ощущал в лагере в прошлый уик-энд, — усмехнулся Брент, не сомневаясь в том, как подействовало на Келли его прикосновение, — только я не был так хорошо подготовлен к этому, как вы сегодня. — Он обвел кончиками пальцев линию скул Келли, вызвав в ней безудержное желание.

Когда же Брент убрал руку, Келли дрожащими пальцами подняла бокал и, сделав глоток вина, почувствовала, что аппетит у нее пропал.

Брент видел, что у Келли дрожат губы, выдавая охватившее ее эротическое возбуждение, и размышлял о том, какими словами можно описать внешность этой женщины. Волосы Келли сверкали ярче, чем свечи, стоявшие на их столике. В приглушенном свете ее выразительное лицо казалось эфемерным, словно возникшим во сне. Брент протянул руку, опасаясь, что если не дотронется до Келли, она исчезнет и оставит его лишь с туманными мечтами. Ее пальцы сомкнулись вокруг руки Брента, вызвав в нем жгучее желание. Призрачная Келли растаяла от прикосновения реальной Келли. Самоконтроль, помогавший Бренту держать себя в руках с того раза, когда он впервые поцеловал Келли, почти покинул его. Брент сознавал, что, если они не уйдут отсюда в ближайшие минуты, он поставит их обоих в неловкое положение в одном из самых респектабельных заведений Олимпии. А после сегодняшнего вечера Брент хотел бы каждый год привозить Келли сюда на их годовщины и снова переживать то же, что и сейчас.

— Я знаю хорошее место, где можно потанцевать, — шепнул он, потянув Келли за руку.

— Отвезите, меня домой, — попросила она тихим низким голосом, еще больше распалившим его.

Подозвав официанта, Брент расплатился по счету, накинул на плечи Келли легкую шаль, и они быстро направились на автостоянку. Когда Брент открыл перед ней дверцу машины, Келли обхватила ладонями его лицо и чуть потянулась вверх. Не раздумывая, он наклонился и прижался к ее губам.

Брент весь отдался блаженству долгого, страстного поцелуя, потеряв представление о времени и забыв, где они находятся. Лишь когда свет фар подъехавшего на стоянку автомобиля пробился сквозь его прикрытые веки, он отстранился, дыша так, словно пробежал марафонскую дистанцию.

Отступив на шаг со спокойным, безмятежным выражением лица, Келли села в машину, и при виде ее стройных ног Брента снова охватила страсть.

Он думал, что не выдержит путешествия до дома Келли, тридцатиминутная поездка казалась бесконечной. Крепко обхватив себя руками, Келли сидела рядом с ним и смотрела вперед через ветровое стекло. Брент взволновался, нет ли у нее каких-либо тайных мыслей. Быть может, вернувшись домой, она выставит его? Нервы Брента натянулись до предела. Он весь был как сжатая пружина. Выскочив из машины, Брент бросился открывать дверцу, уверенный, что получит от Келли безоговорочный отказ.

Брент открыл ей дверцу, и Келли вышла из автомобиля. Планы, которые она строила всю дорогу до дома, показались ей глупыми и слишком дерзкими. Ее поведение могло оскорбить Брента с его изысканными манерами и архаичными представлениями о галантности. Но, взглянув на Брента, она поняла, что не имеет выбора: огонь, пылавший у нее внутри, уже невозможно погасить. Схватив Брента за руку, Келли потянула его вверх по лестнице. Замок двери, с которым она прежде без труда справлялась, никак не открывался, но с помощью Брента они все же попали на кухню.

Мгновение Келли стояла неподвижно в тусклом свете одинокой лампочки над раковиной, парализованная желанием. Брент о чем-то заговорил, но Келли в угаре страсти бросилась к нему в объятия, положила руки Бренту на плечи и закрыла его рот поцелуем. Из груди Брента вырвался глухой стон. Он крепко обнял Келли, и она вдруг почувствовала свою власть над ним, поняв, что Брент тоже безумно хочет ее.

Она молча отстранилась от него и, взяв его за руку, повела через гостиную к себе в спальню. Комнату наполнял ее любимый сладковатый аромат кедра. Возле кровати на дубовом ночном столике стояли свечи. Под откинутым белым ворсистым покрывалом виднелись атласные простыни насыщенного цвета лесной зелени и такие же зеленые подушки. Не выпуская руки Брента, Келли пошла к кровати, но он остановил ее и повернул лицом к себе.

— Келли?

Его голос отрезвил ее, но чувства к Бренту были так сильны, что противиться им она не могла.

— Ты нужен мне, — шепотом призналась Келли.

— О Боже, Келли! — Брент снова привлек ее к себе, окружив своим теплом, запахом, силой. — Ты тоже нужна мне, — шепнул он, зарывшись лицом в ее волосы. — Ты нужна мне. Я хочу тебя. Я чуть не умирал при каждом поцелуе и всякий раз уходил. Но нам нужно поговорить. — Слегка отстранившись, он приподнял ее подбородок и заставил взглянуть себе в глаза, в которых пылала безудержная страсть.

— Тогда говори, — вздохнула Келли, — только побыстрее, пожалуйста. Я до безумия хочу тебя.

— Это не только на сегодняшнюю ночь. Я не могу лечь сейчас с тобой в постель и после этого считать, что ничего не изменилось. Понимаешь?

— О Господи, Брент, я так изнемогаю от желания, что провожу бессонные ночи и размышляю о том, как все могло бы сложиться у нас. Но я не знаю, подхожу ли тебе и Энни. Сейчас мне известно только одно — ты все, что мне нужно.

Брент погладил щеку Келли, провел по линии подбородка, легко коснулся ее губ и, нежно улыбнувшись, потерся о верхнюю губу.

— Позже мы все обсудим, — тихо сказал он, — а сейчас мы или умрем, или продлим — себе жизнь.

Последние колебания Келли исчезли, когда Брент склонился к ней. Мысль, яркая и обжигающая, как вспышка молнии, с ошеломляющей неожиданностью обрушилась на нее. И, не отдавая себе отчета в том, что делает, Келли озвучила эту мысль: она любит Брента Логана!