Тетрадь в косую линейку

Глава 10

***

Пришла в себя я, лёжа на высокой медицинской кушетке, подключенная к капельнице, и опутанная какими-то проводами, неподалёку стояли двое мужчин. Один высокий, широкоплечий, в накинутом на плечи кителе с генеральскими погонами. Другой седовласый старик, невысокий, немного ссутуленный, опирающийся на покрытую вычурной резьбой толстую трость с большим костяным набалдашником в виде черепа.

– Ты говоришь, что очнулась, а взгляд какой-то абсолютно неосознанный у неё, даже фокусировки нет, – проговорил тот, что был в кителе.

– Андрюш, какой осознанности ты хочешь, когда она под таким препаратом? – старик кивнул в сторону капельницы. – Ладно, что лясы точить, давай, организуй свободную машину «скорой», носилочки и парочку крепких ребят. Девочку перевезти домой надо, по возможности не кантуя. Я провожу. И запас препарата и всего необходимого на неделю нам с собой выдай.

По его голосу я поняла, что это был незнакомец из накрывшего меня бреда. Действительно старик.

– На неделю?! Дед, ты серьёзно? – тем временем достаточно раздражённо осведомился военный, а может, и не военный вовсе, поскольку я в мундирах в принципе не разбираюсь, но звёзды на погонах явно были генеральские, вышитые и очень большие.

– Андрюш, а как ты хотел, если эти слабоумные ей по итогу то ли двойную, то ли тройную дозу вкатили? То что она выжила и очнулась, это вообще сказочное везение. Ты видел, сколько я с ней возился. Так что неделя это необходимый минимум.

– Я столько не достану.

– Достанешь, Андрюш. Куда ты денешься? Ты ведь не хочешь на свою карму её труп навесить? Значит, достанешь.

– Почему на свою? Я что ли её пытал?

– Ты бардак в службе развёл. Поэтому на твою, и не спорь. Не зли меня. Это чревато. Я тебе не бюро добрых услуг. И задаром, без дивидендов вкладываться не привык.

– Хорошо, дед. Хорошо. Главное, не злись. И лекарства достану, и расплачусь, или Кузьмича вон расплачиваться заставлю, его же девочка.

– Андрюша, это он тебе счёт выставить должен, а не ты ему. Ясно ведь, что под тебя копали в итоге, он лишь ниточка к тебе.

– Да у него денег и возможностей на порядок больше, что я не знаю что ли?!

– Ты мне попререкайся, попререкайся ещё, денег ему видите ли не достаёт. Гроб ими обклеить хочешь?!

– Пугать только не надо.

– Я не пугаю, Андрюша. Пугаю я не так. Я пока лишь предостерегаю, сообщая, что скаредность до добра не доводит, особенно, когда человек на службе. Имей это в виду. И давай закончим на этом. Стар я стал так напрягаться, – старик отошёл к креслу, стоящему в углу, и сел, опершись всем весом на свою массивную трость, которую установил между ног.

Генерал куда-то звонил, с кем-то разговаривал и по итогу меня на носилках, не отключая капельницы, перенесли в машину скорой помощи, мы долго ехали, а потом через наш подземный паркинг меня доставили прямо к лифту, а потом на носилках прям к дверям моей квартиры. Вот как они догадались, что можно через паркинг заехать? Вроде и не спрашивали ни у кого.

Открыл нам Димка на коляске, выглянул в общий холл и изумленно ахнул, увидев четырёх незнакомых людей и меня на носилках.

– Вы нам пройти позволите, молодой человек? – спросил его стоящий рядом с носилками старик.

– Да, конечно, – Димка отъехал на коляске в сторону и меня занесли в квартиру.

Следом зашёл старик и ещё один сопровождающий с большим чемоданом и несколькими пакетами.

– Где её спальня? – по хозяйски оглядываясь, продолжил задавать вопросы старик.

– Вон, вторая дверь. А что с ней? – заехавший следом за всеми Димка был явно обескуражен.

– Мальчики, заносите её в спальню и на кровать аккуратненько переложите, и все вещи там же поставьте, – скомандовал старик моим носильщикам и повернулся к Димке: – Понимаете, молодой человек, пить надо либо уметь, либо не пить вовсе. Ваша супруга, я так понимаю, что она Вам супругой приходится. Так? – он выжидательно посмотрел на Димку, и тот закивал.

– Так вот, – продолжил старик, – Ваша супруга пить не умеет, поэтому не рассчитала свои силы и получила сильнейшее отравление. Но это не особо страшно. Недельку полежит под капельницами, и будет как прежде бодра и весела. Ничего критичного, надо лишь чётко соблюдать мои рекомендации. Вы сможете их соблюдать?

– Я постараюсь. Очень постараюсь, – проговорил Димка.

Меня тем временем уложили на кровать, сдернув покрывало, рядом установили капельницу. Вид, наверное, был шедевральный: я в измятом и местами порванном вечернем платье, в туфлях на высоком каблуке лежу посредине белых простыней и подушек, рядом капельница, а сбоку на тумбочке у изголовья сидит мой Кот и внимательно смотрит на всё это безобразие.

Старик тем временем отпустил моих носильщиков, и оставшись с Димкой только вдвоём, окинул его внимательным взглядом и недоверчиво поинтересовался:

– Вы переодеть супругу и надеть ей памперс сможете, молодой человек?

– А надо? – вопросом на вопрос ответил Димка.

– Необходимо. Сложно провести целую неделю на кровати, не справляя естественную нужду, и лёжа в таком виде, Вы не находите?

– Ну это будет сложно для меня. Но я могу вызвать сиделку или маму жены.

– Не самый лучший вариант. Мне почему-то кажется, что Ваша супруга предпочла бы не светить своё столь беспомощное состояние. Лучше будет, если научитесь это делать Вы. Для начала вот. Посмотрите, – старик отщелкнул замки на крышке чемодана и откинул её. – Здесь препарат, который надо заменять, как только закончится тот, который сейчас в капельнице. Запас тут как раз на неделю круглосуточного вливания. Заменять пакеты не сложно. Главное, чтобы она не оказалась без лекарств. Иначе последствия могут быть фатальными. Вы услышали меня?

– Я не совсем понимаю, – осторожно начал Димка.

– Не надо понимать! – гаркнул с напором старик. – Надо запомнить! Запомнить, что если она останется без этих лекарств хотя бы на час, то сдохнет! Запомнил?! Вот хочешь её отправить на тот свет, можешь ничего не делать или «скорую» ей вызвать. Они её от препарата отключат по регламенту, и она сдохнет через пару часов.

– Запомнил, – потрясённо подтвердил Димка.

– Вот и хорошо, – сразу поменял тон старик и с прежней благожелательностью в голосе продолжил: – Попробуй для начала подъехать к ней и хотя бы туфли снять.

Димка подъехал на коляске к торцу кровати, дальше она не проходила, потянулся, на руках заполз на животе на её край, улёгся в моих ногах и начал снимать правую туфлю. Получалось плохо. Ноги у меня опухли и туфля не снималась. Надо было упереться одной рукой и сдернуть её другой, но лёжа на животе, с парализованными ногами, это было сложно.

– Понял. Придётся помочь, – проговорил старик, но вместо того, чтобы взять мою ногу и помочь снять туфлю, он резким рубящим движением ударил Димку по позвоночнику раз, а потом ещё и ещё.

Димка вскрикнул, дернулся, а потом безвольно обмяк на моей кровати.

Старик провёл рукой по его спине и обращаясь куда-то в пространство, но скорее всего, всё же ко мне, произнёс:

– Через час восстановится. У меня столько ждать времени нет. Так что извини.

После этого снял туфли с моих ног, поставил их у края кровати, выключил в спальне свет и ушёл, захлопнув дверь.

Кот, дождавшись его ухода спрыгнул ко мне на кровать, начал тереться о лицо, потом, видимо почувствовав, что я в отключке и помощь мне не особо требуется, пошёл к Димке и улёгся ему на спину.

Состояние у меня было странное, я не ощущала тела, не могла пошевелиться, и в то же время всё видела и всё слышала. Слух вообще как бы объемным стал.

Димка пришёл в себя действительно через час. С трудом пошевелился. Кот всё это время лежащий у него на спине спрыгнул, и Димка, пошатываясь, встал с кровати. В темноте сделал несколько шагов, запнулся о коляску, схватился за неё руками и неверяще выдохнул:

– Чёрт, мне это снится или на самом деле?

Я бы хотела ему сказаться, что он не спит, но не могла. А он осторожно двигаясь и держась руками за стену, нащупал выключатель и включил свет.

Осмотрел всю комнату вместе со мной и помотал головой, пробормотав при этом:

– Да нет, не сплю вроде.

Потом взгляд его упал на капельницу и на жалкие остатки лекарства в пакете, которые докапывали последние капли, и он, смачно выругавшись, я и не знала, что он так ругаться умеет, метнулся к чемодану. Достал новый пакет, трясущимися от волнения руками заменил лекарство, и как только оно начало капать, облегченно вздохнул и сел на краешек кровати, внимательно вглядываясь мне в лицо. Потом очень осторожно похлопал по щеке и тихо проговорил:

– Алиночка, Алиночка, ты меня слышишь, родная?

Я, конечно же, не могла ответить.

Дима попытался снять с меня платье, и тут, видимо, увидел кровоподтеки и синяки. Он в ужасе отшатнулся и почему-то ушёл в другую комнату, однако быстро вернулся с телефоном в руках.

Я недоумевала, кому он может звонить среди ночи, а когда услышала кому, мне стало окончательно плохо. Но сделать я ничего не могла.

– Аркадий Львович, извините, что звоню ночью, но мне срочно, очень срочно нужна Ваша консультация! Нет, со мной всё нормально, даже хорошо. А Алина похоже умирает. Её привезли всю избитую, она без сознания и не приходит в себя. Скорую мне вызывать запретили, сказали, если от капельницы её отключат, а они наверняка отключат по регламенту, она умрет. Да, ее с капельницей привезли, сказали неделю капать надо беспрерывно. Не знаю что за препарат. Тут вообще иероглифы какие-то, а не буквы. Мне целый чемодан их привезли и сказали капать. Да не бред это, а правда. Это Вы о ситуации? Ну да, ситуация на бред смахивает. Поэтому и рискнул позвонить Вам. Вы подъедете? Господи, как же я Вам благодарен! Пишите адрес.

Димка продиктовал адрес, отключил телефон и стал нервно ходить по комнате. На фоне стресса он совсем перестал удивляться, что ходит. Свет он не выключил, и он неприятно бил мне в глаза, но сказать я ничего не могла, приходилось терпеть.

Минут через двадцать раздался входной звонок, и Димка выскочил в коридор.

– Ты ходишь?! – раздался удивленный громкий возглас Аркадия. – Когда встал? Почему мне не отзвонился?

– Это только сейчас, видимо, от стресса. Я на коляске ещё был, когда её привезли. А потом упал, потерял сознание и вот, ходить стал, – Димка явно не захотел рассказывать про удары старика, а может, и забыл про них.

Если честно, я сама не совсем поняла, как такое возможно, но на фоне всего произошедшего со мной, я решила воспринимать всё как некую данность и не углубляться в причины и следствия происходящего, чтобы окончательно не свихнуться. Я уже и так ощущала себя немного сумасшедшей, а на фоне разворачивающихся передо мной событий, это ощущение усилилось многократно, и я, как в детстве, запретила себе об этом думать и размышлять. Вот есть и есть, без объяснений причин и задействованных процессов. Принимаем и живём дальше.

– Фантастика, – тем временем проронил Аркадий. – Ну ладно, идём, показывай её.

Он вошёл, сел на край кровати, профессиональными движениями стал ощупывать моё тело, потом, порвав, окончательно сорвал с меня платье, затем нижнее белье.

– Там памперсы есть, они привезли, – несмело начал Димка.

– Потом, не до них. Как давно её привезли?

– Сейчас скажу… чуть больше двух часов назад.

– Почему только сейчас позвонил?

– Так упал я, и сознание где-то на час потерял.

– У тебя есть фонарик?

– На телефоне.

– На телефоне и у меня есть, ладно, сойдёт и на телефоне, – Аркадий стал светить мне в глаза, затем щупал пульс, потом решительно проговорил: – дай пакет с препаратом.

Взял в руки и удивленно произнёс:

– Ты сказал, тебе много их оставили?

– Да, целый чемодан. Вон, – Димка указал на открытый чемодан.

– Ничего себе, – удивлённо протянул Аркадий. – Ты знаешь, что это целое состояние?

– А что это?

– Очень мощное средство для детоксикации с наркотическим эффектом, причём привыкания не вызывает. В официальной медицине его не используют. Его и один пакет достать нереально, а тебе вон их сколько привезли. Похоже, они надеются детоксикацию под обезболиванием провести. Чем-то траванули её похоже очень мощно, да ещё и сильно избили при этом. К счастью, похоже функциональных повреждений не нанесли. Не сломано, вроде, ничего, и внутренних серьёзных гематом я не нашёл. Знать бы ещё, чем траванули. Уж больно длительный срок тебе озвучили, я о таких дозах – неделю беспрерывно и не слышал никогда. Кстати, ты говорил о памперсах. Давай покажу, как надевать.

Аркадий надел на меня памперс. Это всё что он успел сделать, потому что в дверь снова позвонили. Димка пошёл открывать, а Аркадий, найдя в прикроватной бельевой тумбе одеяло, укрыл меня им.

Сделал он это как нельзя кстати, потому что в коридоре послышались голоса, а потом в спальню в сопровождении Димки вошёл босс. В коридоре же, судя по голосам, остались ещё люди.

Босс внимательно посмотрел на меня, кота, вновь сидящего на тумбочке в изголовье, потом перевёл взгляд на Аркадия, и повернулся к Димке:

– Это кто?

– Врач.

– Чей?

– Вообще-то мой.

– И что он здесь делает?

– Я попросил приехать, посмотреть её. Испугался, что умирает.

– Значит, Вы тот кудесник, который Дмитрия на ноги поставил? Впечатляет, док. От души спасибо. Будет в чём нужда, вот звоните, это телефон моего секретаря. Изложите проблему, помогу, чем смогу. К ее состоянию комментарии есть? – босс сначала протянул карточку с телефоном, а потом кивнул на меня.

– А Вы собственно кто? – беря карточку, спросил Аркадий.

– Там всё написано. Но если коротко, то её начальник. Алиночка моя правая рука. Даже не так, я без неё вообще, как без рук. Поэтому, говорите, если знаете, чем ей дополнительно можно помочь. Всё будет сделано.

– Ей для начала неплохо было бы кровоподтеки обработать. Я не успел.

– Я привёз сиделку с медицинским образованием, поскольку не знал, что Дмитрий уже на ногах. Но думаю, всё равно квалифицированный уход Алиночке не помешает, так что всё сделают. Манипуляции все проведут. Не волнуйтесь. Ещё что-то добавить хотите?

Босс был сама доброжелательность. Я и не видела его таким никогда. Скорее всего ему не хотелось вступать в конфликт с хорошим хирургом, который оказался свидетелем очень неоднозначной ситуации.

Аркадий посмотрел ему прямо в глаза и тихо проговорил:

– Если Вы полностью доверяете поставщику этих лекарственных препаратов, то дополнительные рекомендации я считаю излишними. Но только в этом случае.

– Доверяю не то слово, безгранично верю. Её осматривал лучший специалист в этой области. И это его назначения.

– Тогда спешу откланяться.

– Вы за рулём?

– Нет на такси, моя машина в ремонте.

– Вадик, будь другом, отвези доктора туда, куда скажет, – крикнул босс в сторону коридора. – И предложи салоны, где можно недорого хорошую новую машину купить, которая ломаться не будет. И ещё о дополнительных скидках договорись.

– Сделаю, – коротко откликнулся из коридора Вадик.

– Вот до дома доехать не откажусь, а про салоны, это явно лишнее, – тут же запротестовал Аркадий.

– Хорошие люди, док, должны помогать друг другу. Это закон природы. Иначе не выжить. Поэтому отказываться не надо. Вы обидите меня этим. К тому же Вам же не бесплатно машину предложат. Так что съездите в свой выходной с Вадиком. Он спец по машинам. Плохую не предложит.

– Это точно, – послышался голос Вадика, – у меня нюх на хорошие машины. Так что всё в ажуре будет. Пойдёмте, доктор, в дороге поговорим, и всё обсудим.

Аркадий попрощался и ушёл.

Босс попросил Димку остаться в моей спальне и плотно закрыл дверь, все остальные, приехавшие с ним, остались в коридоре.

После этого повернулся к Димке:

– Её сильно избили?

– Кровоподтеки по всему телу, но Аркадий Львович сказал, что ничего не сломано и внутренних гематом он не нащупал. Его больше вот это напрягло, – Димка кивком указал на капельницу, – сказал, что это очень мощное средство для детоксикации с наркотическим эффектом. И доза громадная. Он о таких не слышал. И это значит, её очень сильно отравили.

– Кто её привёз?

– Какой-то старик, он был за главного и три амбала. Двое носилки несли, третий чемодан и пакеты с памперсами.

– С памперсами, – эхом повторил босс, потом немного погодя продолжил: – но если неделю под капельницей, то это, конечно, логично, что они нужны. Значит, ты говоришь, старик её привёз… Скажи, а он на трость не опирался?

– Опирался, толстая такая, резная и набалдашник в виде черепа.

– Ну точно, он. Понятно. Значит, совсем всё хреново было, раз его дёрнули. Чёрт! Вот убить прям всех хочется! Черти поганые. Но ничего, я со временем до них доберусь…

– Вы знаете, что произошло?

– Пока точно не знаю, догадываться лишь могу. Надеюсь, в ближайшие дни разберусь. Кстати, эти товарищи, что её привезли, тебе ничего не сказали?

– Старик сказал, что пить надо уметь, она не умеет, вот и отравилась, типа. Но вряд ли это правда. Алкогольное отравление не такое и не так из него выводят.

– А ты давно на ноги встал? Алинка, кстати, даже не похвасталась что-то этим.

– Я их встретил ещё на коляске. А потом не знаю что случилось, может стресс, одним словом я полез ей помогать и упал, а когда очнулся, понял, что могу ходить.

– А старик тебя не трогал при этом?

– Может и трогал. Я не знаю. Упал ещё вроде при нём. А очнулся его уже не было.

– Тогда всё логично. Считай Алинка тебе и в этом помогла. Старик не простой был. Ладно, по любому помалкивай обо всем лучше, и всем другим, как и мне вначале, говори. Понял?

– Понял. А я могу спросить, как Вас зовут? А то Вы сказали, что её начальник, а имя отчество не сказали.

– Алинка не говорила что ли?

– Она вообще про работу никогда не говорит. Когда она хотя бы на отвлеченные темы говорить начинает, уже праздник.

– Виктор Владимирович я.

– Очень приятно. Надо же, Вас так же, как папу Алины, зовут. Вот про него она часто упоминает. Любила она его очень. С мамой у неё более сложные отношения. Но Анна Фёдоровна тоже очень хорошая женщина, и ко мне хорошо относится.

– Это хорошо, что хорошо… – видимо совсем и не слушая его, задумчиво проговорил босс, а потом совсем с другой интонацией, которая у него появлялась, когда он уже принял окончательное решение, продолжил: – Слушай, Дим, значит так, сейчас тут оставлю медсестру, будет в этой комнате круглосуточно находиться. Если сможешь ее отпускать на пару часиков поспать на диване в гостиной, сам следя за в это время за Алиной, будет хорошо. Потому что неделю совсем не спать она не сможет. А посменное дежурство устраивать смысла нет.

– Да я сам круглосуточно сидеть с ней готов.

– Тебе не надо круглосуточно. Медсестра лучше. Ты её отпускаешь пару раз в сутки на несколько часов. С этим тогда всё. И ещё, я охрану оставлю и у двери подъезда, и здесь. Будешь что-то заказывать через курьеров, предупреждай их. Кстати, у тебя деньги есть, или всё у себя Алинка держала?

– У нас есть общий бюджет, я имею к нему доступ. Так что спасибо, с деньгами проблем нет.

– Вот мой прямой телефон, только не запоминай в адресную книгу телефона. Лучше под рукой держи. Если что-то с Алиной, сразу звонишь. Понял?

– Хорошо. Спасибо. Виктор Владимирович.

Босс наклонился надо мной, долго всматривался в открытые глаза, но в ответ я даже взгляд сфокусировать не смогла.

Кстати, я теперь видела всё как-бы немного сбоку и сверху. То есть я не потолок видела, как по идее должна бы была в таком положении видеть, а всю спальню. Очень забавное ощущение.

Наконец боссу надоело пялиться в мои недвижные зрачки, и он, попрощавшись, ушёл.

Я внутренне взмолилась, чтобы Димка наконец догадался выключить свет и оставить меня в покое, но в комнату пришла медсестра, увидела сидящего на тумбочке кота и потребовала, чтобы животные немедленно были удалены из этой комнаты. Димка моментально подхватил Кота на руки и куда-то унёс.

Медсестра закрыла за ним дверь, после чего, отбросив в сторону одеяло, начала меня осматривать, а затем мазать синяки и кровоподтеки. Потом накрыла меня одеялом, вызвала Димку и потребовала инструкций. Тот повторил ей слова старика, и медсестра безапелляционно заявила, что мне в таком случае нужен срочно противопролежневый виброматрас, новый подключичный катетер для капельницы, ибо с этим все вены на руке мне испортят, какие-то там ролики для массажа, крема и ещё кучу всего.

– Я закажу, завтра с утра всё закажу, Вы только список напишите, пожалуйста, – покладисто проговорил Димка.

– У меня другие распоряжения, Дмитрий Вячеславович. Я исключительно поставила Вас в известность, – отчеканила медсестра и взялась за телефон:

– Вадим Афанасьевич, Алине Викторовне срочно нужен противопролежневый матрас и ещё, – дальше последовал уже слышанный мною список.

«С кем это она?», удивлённо подумала я, и тут услышала как по громкой связи ей ответил голос Вадика:

– Хорошо, Лариса. Размер матраса замерьте, и часа через четыре, максимум пять, всё привезут.

– Стандартный, узкий привезите. Я перекладывать её буду. Это вредно постоянно лишь на нём пациентов держать.

– Тогда даже раньше привезу. Такой у нас на складе есть. Сейчас заскочу туда и скоро буду, а остальное попозже, в течении дня.

– Буду ждать, Вадим Афанасьевич.

Она отключила телефон, а я подумала, что скоро чокнусь с такой сиделкой. Она была слишком громкая, слишком безапелляционная, и её было катастрофически много в моём приватном пространстве. Хотя неделя это ведь не так долго. Может и не чокнусь, особенно учитывая, что практически ничего не чувствую.

***

Предчувствия меня не обманули. Лариса Ивановна, как величал её Димка, заполонила всё. Она постоянно меня вертела, перекладывала с места на место, осматривала, делала массаж, втирала в кожу какие-то едко пахнущие масла и препараты, протирала и закапывала мне что-то в глаза. Кота она ко мне не допускала.

Полностью расслаблялась я только с Димкой. Когда сиделка уходила спать, а он молча сидел рядом со мной и гладил меня по волосам. В моменты своего дежурства Димка позволял прорваться в спальню Коту, и тот укладывался мне на ноги, поскольку с моей груди Димка его гнал.

Если сиделка замечала Кота, то Димка выслушивал длительную нотацию, что это недопустимо позволять животным находиться в одном помещении с пациентами, что это источник заразы и прочая и прочая, но это было редко. Мой умный котик научился прятаться и вместе с Димой незаметно выходить из спальни. Кстати, Кот к моему удивлению на сиделку абсолютно не злился, не иначе как Димка сумел ему объяснить, что она помогает мне, и ее присутствие необходимо.

Лариса Ивановна умудрилась даже Вадика построить, он приезжал к нам по несколько раз в день, или не доверяя покупки своим сотрудникам или имея прямое указание босса делать это лично.

Но вот что меня порадовало во всей этой ситуации, что сиделка не подпустила ко мне маму. Позвонив, видимо, по своему обыкновению Димке, мама узнала, что я больна и прибежала с пакетами какой-то еды, бульонами и кашами.

До сих пор с содроганием вспоминаю, как она чуть ли не насильно кормила меня в детстве. Но отдать ей должное, возможно, именно это помогло мне вырасти здоровой.

Итак, как только она увидела меня неподвижно и практически бессознательно лежащую на кровати, она кинулась мне на грудь и стала рыдать так, будто уже оплакивает труп.

Лариса рявкнула, что такие эмоции вредят пациенту и попросила Димку её увести. Тот увёл её на кухню слушать её причитания и рассказы, как тяжело она меня выхаживала и какой болезненной девочкой я была.

Через некоторое время, когда Димке наконец удалось её успокоить, она сделала попытку прорваться, чтобы накормить меня каким-то протёртым чудо-пюре из чуть припущенной телячьей печени, в которой полно гемоглобина, она, мол, будет вкладывать мне ложечкой, и я наверняка сумею лишь глотать.

В ответ на это Лариса ей заявила, что у неё есть чёткие указания врачей и никакие пюре в них не входят, поэтому ничего вкладывать ложкой она ей не даст.

Я впервые порадовалась, что сиделка рядом. Димка бы точно не смог противостоять напору моей мамы, и в меня бы уже что-то закладывали ложкой.

Потом была мамина попытка предложить вливать в меня бульон, но она тоже была стоически отвергнута моим личным цербером.

Про себя я именно так и начала называть Ларису, поскольку стиль её общения напоминал хорошо обученного сторожевого пса. Она взяла под охрану, и дальше глаз не сомкнёт, пост не покинет, всё сделает и чужаков не подпустит.

Через неделю, докапав мне последний пакет препарата, Лариса отключила капельницу и взялась за телефон:

– Виктор Владимирович, я докапала Алине Викторовне последнюю дозу. Надеюсь, через час-полтора она начнёт приходить в себя. Вы хотели подъехать.

Босс примчался уже через полчаса. Велел Вадику увезти Ларису, сообщив ей, что деньги ей уже перечислены, если вдруг ещё она будет нужна, с ней свяжутся. Та поблагодарила в ответ и наконец покинула мою квартиру.

Потом босс попросил Димку не входить и остался один в моей спальне.

Минут через пятнадцать я впервые за долгое время сумела осознанно моргнуть и сфокусировать взгляд.

– Алиночка, – заметив это, босс тут же схватил меня за руку. – Как ты, моя хорошая? Поведи глазками, ты слышишь меня?

Я согласно моргнула и чуть дернула мышцами лица в попытке улыбнуться, правда, не особо успешно. Можно было бы сказать, что я слышала его и раньше, но я не знала как.

Поняв, что я его слышу, он принялся рассказывать мне, как я их всех напугала, что мой Борька всё ему отдал. Что конечно же, я большая умница, а он последний кретин, но он всё исправит. Уже практически всё исправил. Моих обидчиков накажут в обязательном порядке. Сейчас служебные проверки пройдут, он дождётся их итога и обязательно накажет так, что я буду довольна.

В это время в коридоре раздался шум, и по голосам я поняла, что пришла мама.

Димка постучал и, всунув голову в дверь спальни, спросил, можно ли моей маме зайти.

Я в ужасе затрясла головой, выдохнув что-то нечленораздельное.

– Дим, скажи: доктор у неё. Нельзя. Отвлеки разговором, а лучше домой отправь, – шёпотом проговорил босс.

Димка понятливо кивнул и исчез за дверью.

– Хочешь, скажу охране, чтобы вообще не пускали её к тебе? – видя мою реакцию, предложил босс.

– Нет, – с трудом выдохнула я. К губам и языку потихоньку возвращалась чувствительность.

– А что хочешь?

– Сбежать, – произнесла я, не совсем артикуляционно правильно, но вполне понятно.

– С Димой? – босс сразу уловил мой настрой. Он вообще часто понимал ситуацию с полуслова.

Я задумалась. Если честно ответить, что нет, босс заподозрит, что в наших семейных отношениях не всё ладно, и последствия могут быть чреваты, поэтому по итогу всё же выдохнула: «да».

– Что-то долго ты думала.

Я проговорила то, что первым пришло в голову: «Кот».

– Ах да, твой кот. Кстати, я ничуть и не удивился, когда его в первый раз у твоей кровати увидел. Подумал, всё правильно, ведьма не может быть без чёрного кота. Он, кстати, сейчас где?

– Медсестра не пускала, – уже более чётко смогла произнести я.

Действие препарата ослабевало на глазах.

– Это она зря. Но медики они все такие. Хотя этот, Димы твоего хирург который, он гнать не стал. Понимал, что хозяйку стережёт.

– Я не ведьма.

– Ладно, не ведьма. Я пошутил так. Слушай, а не хочешь в санаторий? Есть хороший на примете. Я договорюсь, вас с Димой там примут вместе с котом. Всё по высшему разряду сделают. И Диму твоего окончательно подлечат, и тебя. А здесь у вас ремонт сделают. Раз он уже на ногах, все эти навороты инвалидные ни к чему.

Я подумала, что это очень удобно, таким способом сбежать от волны маминых претензий, явно ожидающих меня, и согласно кивнула:

– Хочу. Спасибо, босс.

– Алинушка, солнце моё, тебе не за что меня благодарить. Я навек твой должник. Вот всем, что имею, вряд ли с тобой расплачусь. Тебе через такое пройти из-за меня пришлось… Девочка моя, они ведь тебя пытали? Так? Чем?

– Босс, не надо. Забыли, проехали. Ничего ты мне не должен. Вспоминать ничего не хочу, и не буду. Всё, разговор закрыт.

– Генерал сказал, ты вынесла то, что ни один мужик не вынесет. Что это было?

– Всё, я сказала. Отстань. Хочешь, у него спрашивай. А меня больше не смей! – я сказала это очень тихо, но с таким энергетическим посылом, что он сразу оставил все попытки о чём-то ещё расспрашивать и перевёл разговор.

– Когда согласна поехать?

– Немедленно. Иначе мама все свои переживания выльет на меня в качестве претензий и Димка её вряд ли остановит. Я не вынесу это сейчас.

– Понял. Сейчас всё организую. И маму твою возьму на себя. Сообщу ей, что тебе на реабилитацию надо, общение тебя утомляет, волноваться тебе вредно, поэтому лишь по телефону можно и лишь о погоде, природе или исключительно о позитивных новостях, и то не часто. Всё хорошо будет, моя девочка.

– Не знаешь, что ей сказали про меня?

– Точно не знаю. Но твоему Диме было озвучено выдавать версию: поздно возвращалась, напали, избили, ударили по голове, перевозить никуда нельзя. Что-то вроде этого.