Тетрадь в косую линейку

Глава 16

***

На работе я задержалась недолго. Полистала сводки, дала ценные указания Борису и, отпросившись у босса, отправилась домой.

Ещё при приближении к квартире мне что-то не понравилось. И я нервно поёжилась. Неужели что-то с Димкой? А я даже не позвонила ему. Мои охранники привычно заняли свои места, они все, кроме одного, уезжали меня сопровождать. Но как вчера выяснилось, толк от их сопровождения был небольшой, ибо «против лома нет приёма». Ладно, хорошо, что хоть закончилось всё хорошо.

Я вошла в квартиру и ошарашено замерла. На моей кухне суетилась незнакомая мне женщина, а за столом сидел мальчишка примерно того же возраста, что и сыновья босса. Только те спортивные и подтянутые, а это очень худенький и на вид болезненный. Димки видно не было, а мой Кот сидел на самом высоком шкафу и даже не спустился меня встретить. Картина не понравилась мне абсолютно.

– Мам, а там тётя какая-то пришла, – громко закричал мальчик, заметив меня в коридоре.

Женщина выскочила из кухни мне навстречу, вытирая руки моим полотенцем, и, вытерев, протянула руку мне:

– Здравствуй! Ты, наверное, Алина. Так? А я сестра Димки, Соня. По паспорту я Софья, конечно, но все Соней зовут.

Ничего не отвечая ей, я внимательно осмотрела её, потом прошла на кухню, замерла перед ребёнком и, заметив весь изрисованный шариковой ручкой стол из морёного дуба, стала внимательно просматривать и его ауру. Выяснив, что ничего хорошего тут тоже не вижу, взялась за телефон, не обращая внимания на выкрики ребёнка: «Тёть, а ты кто? Алина?», вышла в коридор.

Димка ответил сразу.

– Привет, Алиночка, ты где сейчас?

– У нас дома, – ледяным тоном проронила я.

– Ты извини, я не сумел тебя вчера предупредить, – начал он.

– Помолчи! – рявкнула я, и как только он замолчал, продолжила безапелляционным тоном: – Значит так, сейчас я уеду. Времени у тебя до десяти вечера (я прикинула, что даже если Димка экзамен или что-то другое сейчас сдаёт, должен успеть уложиться в отведённый срок). Денег с карты можешь взять, сколько хочешь, снимешь своим родственникам квартиру на время их визита в столицу и отвезёшь их туда. Не сделаешь, пожалеешь. И чтобы больше я их не видела, и о них не слышала! Понял?

– Понял, – подавленно проговорил Димка и поспешно добавил: – Алин, а спросить могу?

– Нет! Никаких вопросов и разговоров! Не нравится, дверь знаешь где! – злобно и громко выдохнула я и отключилась.

– Алина, зачем же так? Мы же родственники как-никак, – начала женщина.

Ответом я ее не удостоила и, не дослушав, вышла из квартиры, шарахнув напоследок дверью. Сделала я это нарочно. Пусть знает, какая у Димки жена стерва. С такими иначе нельзя, это я уже по опыту точно знала.

Спустившись к машине, я молча указала на переднее сиденье, мои охранники распахнули дверку, помогли мне сесть, сами сели сзади. Где я поеду, решала я, они подстраивались.

Я откинулась на спинку и задумалась, куда поехать. Через некоторое время в голову пришла мысль, что раз уж неприятности пошли друг за другом, надо хотя бы определиться с предыдущей незавершёнкой. Нехорошо как-то ситуацию не до конца прояснённой оставлять и не дать оппоненту выразить своё мнение относительно меня. Я достала телефон и набрала номер. Мне никто не ответил, но номер был не занят.

«Значит, не заблокирован, уже легче», – подумала я и решительно скомандовала водителю:

– В Склиф!

– Что-то случилось, Алина Викторовна? – озабоченно поинтересовался он. Молодой парень, я явно ему нравилась, и он изо всех сил старался мне угодить.

– Виталий, что Вы себе позволяете?! – рявкнула я. За последнее время я научилась держать подчиненных на расстоянии.

– Больше не повторится, Алина Викторовна. Извините. Понял.

Пока мы ехали, раздался звонок, и я ответила:

– Аркадий, приветствую!

– Алин, что-то случилось? – озабоченно осведомился он. – Ты извини, на операции был, не мог ответить.

И тут мне в голову пришла шикарная идея.

– У меня просьба, могу попросить пропуск на меня и ещё двух сопровождающих заказать?

– Да не вопрос. Тебе консультация нужна, а без охранников тебя теперь никуда не пускают?

– Типа того.

– Сделаю. Когда подъедешь?

– Минут через сорок – пятьдесят примерно.

– Мы раньше будем, Алина Викторовна, – начал тихо подсказывать мне мой водитель, поскольку услышал мои слова.

Я рукой сделала ему знак, чтобы заткнулся.

– Хорошо, буду ждать, – ответил Аркадий, и я отключилась.

Потом повернулась к водителю и холодно отчеканила:

– Мне жаль, Виталий, но, видимо, нам придётся расстаться. Это Ваш последний день работы со мной. Постарайтесь его окончание провести так, чтобы мне захотелось предложить Вам другую работу.

– Алина Викторовна, не повторится больше. Простите. Даже лошадь лишь на третий раз пристреливают. Обещаю, не повторится. Я всё понял.

– Вы не лошадь, Виталий.

– Давайте Вы меня лошадью посчитаете, Алина Викторовна, – покладисто проговорил он.

Я его понимала. За моё сопровождения босс платил баснословные оклады и терять в общем-то непыльную и столь прибыльную работу моему водителю не хотелось.

– Вот здесь останови, – я указала рукой на парковку рядом с магазином деликатесов. После чего не поворачиваясь к охранникам проронила: – Выходим.

Через секунду мне уже распахивали дверь и помогали выйти.

Мы зашли в магазин, и я накупила одиннадцать похожих по содержанию огромных подарочных пакетов с дорогими конфетами, печеньем, сервелатом, отборными фруктами и прочей снедью. А в ещё один мне упаковали ещё более дорогой продуктовый набор, включающий только что приготовленную нарезку и очень дорогой эксклюзивный коньяк. Я расплатилась и один из охранников отправился всё это относить в машину, а я в сопровождении второго зашла в соседний магазин цветов, и его ассортимент уменьшился на одиннадцать букетов. Для Аркадия я букет покупать не стала.

Затем мы подъехали к главному входу, и я вышла из машины в сопровождении охранников, увешанных пакетами.

Войдя в больницу, я словно добрая фея начала с очаровательнейшей улыбкой раздавать пакеты с букетами, начиная от приёмного покоя и поста охраны, до постов медсестёр и врачей, где лечился Димка, сообщая, что очень благодарна за самоотверженную работу всего медицинского персонала, благодаря которой мой муж жив и здоров.

Когда я дошла до кабинета Аркадия, у моих охранников остался лишь один пакет. Я правильно всё рассчитала.

Он ждал меня у двери и с усмешкой качал головой, видимо, ему уже доложили, об устроенном мною шоу.

– Можно? – я с улыбкой замерла напротив него.

– Тебе можно, им нет, – указал он на охранников.

– Прекрасно, подождите меня здесь, мальчики, – проворковала я и, забрав у них тяжёлый пакет, направилась к дверям.

– Эээ, пакетик снаружи оставь.

– Не могу, там жизненно необходимые мне вещи. Будет не очень славно, если в их отсутствии я скончаюсь в этом кабинете.

– Что там?

– Бомбы точно нет, гарантирую. Не надо унижать меня, заставляя при всех рассказывать о своих проблемах, доктор. Вспомните о клятве Гиппократа и сжальтесь над немощной пациенткой.

– Ладно, проходи.

Я вошла, поставила пакет у стены, села на гостевой стульчик и поражено замерла. За спиной кресла доктора, прямо напротив входа, висела картина, и я сразу поняла чья это картина.

– Аркадий, – поражённо выдохнула я и повернулась к нему.

– Не ожидала? – усаживаясь в своё кресло, с усмешкой проговорил он. – Ладно, это второстепенно. Выкладывай давай, что беспокоит и что там у тебя такого жизненно необходимого. Ведь явно что-то серьёзное стряслось, что ты решилась прервать свой бойкот. И сейчас такую грандиозную раздачу подарков устроила.

– Ты не поверишь, Аркадий… ничего не случилось кроме того, что только что я осознала, что я полная клиническая кретинка, поскольку это не бойкот я тебе устраивала, это я боялась, что ты меня последней тварью считаешь, что за всё твоё хорошее я тебя чёрти в чём обвинила, я ожидала, что сразу в чёрный список занёс и не рисковала удостовериться, очень страшно было, сегодня вот очень-очень удивилась, что перезвонил. Я ведь без договорённости уже ехала, готова была сама прорваться и на колени перед тобой встать и извиниться, лишь не знала нужно ли тебе это, и тут ты сам звонишь, – я прижала руки ко рту, пытаясь подавить невольные нервные всхлипывания. Слёзы предательски засверкали в моих глазах, и я запрокинула голову вверх, пытаясь не расплакаться.

– Алинка, Алинка, ты что? Ты что? – он вскочив, метнулся ко мне, подняв со стула, обнял и прижал к себе. – Вот с чего ты решила, что тварью посчитать тебя могу? Это я думал, что ты меня последней тварью считаешь, что с дочерью так обошёлся. Но с ней уже всё хорошо. Выставка вот её персональная недавно прошла. Хвалили ее даже. Она горда этим необычайно.

– Я так боялась, боялась тебе звонить, ты самым великодушным волшебником со мной был. А я тебе такое… думала, никогда не простишь, – не сдержавшись, я расплакалась на его плече.

Он гладил меня по спине, утешая, потом усадил на стул, рядом придвинул второй и, сев на него, начал рассказывать, что поначалу, конечно же, злился немного и убеждал сам себя, что я ошиблась. Поскольку я ушла и не звонила, он сделал вывод, что это я на него обиделась, считая такой тварью, которая мучает дочь. Но он, оказывается, зла на это на меня не держал, лишь травмировать не хотел общением. Поэтому, когда позвонил Димка, он приехал моментально.

– Ты ведь знаешь, что Дима связывался со мной, и я тебя осматривал? – поинтересовался он.

– Да, знаю, – кивнула я, – я всё видела и слышала, лишь управлять телом не могла. Так что видела я тебя, но решила, что это ты стоически выполняешь клятву Гиппократа, согласившись помочь даже такой твари, как я.

– Вот дурочка, – Аркадий ласково потрепал меня по волосам. – Кстати, знаешь, что меня сподвигло всё же тебе поверить и попросить её картину? Именно тот мой приезд к тебе. Увидев, как тебя откачивают и, сообразив, с какими структурами ты связана, я понял, что тебе следует чуточку больше доверять, чем мне бы хотелось. И что раз я хирург, то вскрывать и резать даже свои проблемы должен уметь. Одним словом, позвонил напрямую дочери и попросил нарисовать для меня картину, мол скучаю очень и пусть хоть её картина будет напоминать мне о ней. Через какое-то время она сама приехала, взяв в долг у кого-то деньги, и привезла мне картину. Сказала что вложила в неё всю свою любовь ко мне. Я не особо её ощущаю, конечно, но мне было приятно. Оплатил все её долги. И потом всё как-то само собой у неё складываться стало. Вот именно так, как ты и говорила. А ты, кстати, крепко во всё это влипла? – он кивком указал на дверь, намекая на охрану.

– Я против совести не иду, не волнуйся. Но работать приходится много. Поэтому так и охраняют.

– Твой босс из структур, но работает под прикрытием?

– Давай не будем об этом. Пожалуйста.

– Крутой он мужик. И Вадик этот тоже. Кстати, знаешь, что они мне сказочно прекрасную машину по дешёвке организовали? Я впервые в жизни согласился взять взятку.

– Это не взятка, Аркадий. Это скидочная система для определённого контингента хороших людей, которым хотят сделать приятное. Тебя ведь не просили что-то противозаконное сделать? Вот! Тебя отблагодарили за то, что ты классные операции бесплатно проводишь, а в платном центре они ого-го сколько стоить будут, и ты туда не идёшь, хотя тебя с распростертыми объятиями, в любом таком центре, встретят. Поэтому заработана твоя машина. Кстати, похвастайся: какая?

Аркадий назвал.

– Супер! – резюмировала я, – лишний раз убеждаюсь, Вадик плохого не предложит. Слушай, а давай наше примирение отметим? Там в пакетике у стены классный коньяк и закуска.

– Ты без этого должна была тут скончаться?

– Ага.

– Вот врушка.

– Что есть, то есть. Но я такая не всегда.

– Значит так, пить на работе не могу. Предлагаю, съездить ко мне и посидеть.

– У тебя собака. Я их боюсь.

– У меня уже нет Трезора. Старость не щадит никого.

– Сочувствую. И готова принять предложение, только охранников моих надо как-то спровадить. А то достали меня, хуже горькой редьки. Ты можешь меня незаметненько чёрным ходом вывести и на своей новой машинке покатать? А я потом на такси к ним вернусь.

– Зачем такие заморочки? Да и людей ты подставишь. Твой босс им потом головы пооткручивает, что ты из-под надзора вышла.

– А зачем мне твой адрес светить?

– Его знают все. Я живу по прописке. Не придумывай ерунды. Хочешь в гости, скажи шофёру или сразу на мой адрес подъехать или дождитесь моей машины и следом пристраивайтесь. И ещё пакет вынеси сама, не хочу слухов.

– Уговорил. На адрес приедем, диктуй.

Аркадий продиктовал адрес, я кивнула и, подхватив тяжеленный пакет, вышла из кабинета. Вручив пакет ближайшему охраннику, громко, так чтобы слышали все в коридоре, сообщила, что полный облом прям, не берет доктор подарки, и мы удалились.

Приехав по адресу, мы припарковались рядом с добротным кирпичным пятиэтажным домом. Пока ждали машину доктора, я сообщила моему сопровождению, что если кто-то сольёт боссу или кому-то ещё, куда я сегодня ездила, то очень сильно пожалеет об этом. Их дело меня сопровождать и охранять, а не информацией обо мне делиться. Сказала я это, потому что очень не хотела, чтобы босс догадался о моём конфликте с Димкой, да и поход к Аркадию в гости светить не хотелось. Заодно хотелось проверить умеют они держать язык за зубами или нет. Все понятливо кивнули.

В это время подъехал Аркадий, и я в сопровождении него и охранников отправилась к нему. У дверей квартиры на четвёртом этаже без лифта мальчики отдали нам пакет и остались на лестничной клетке, а мы зашли в квартиру.

Квартира у Аркадия была небольшой, но на редкость милой и уютной.

– Мне всё очень нравится. У тебя очень уютно, но я не понимаю, почему сказочные хирурги живут на таком метраже. Тут ведь всего две комнаты.

– А мне больше не надо, – Аркадий прошёл на кухню и принялся разгружать подарочный пакет. – Зачем мне лишние метры? Пыль с них стирать? Хотя, если совсем честно, у меня есть ещё одна квартира. Для дочери купил. Думал, мы здесь останемся, а она туда переедет. А она решила вообще уехать. Первое время намекала, чтобы продал я её и деньги ей отдал. Но я упёрся. Так пустая сейчас и стоит. Подумываю сейчас, может, правда, продать и отдать ей деньги?

– Погоди продавать. Что-то мне подсказывает, что скоро раскрутится твоя девочка и захочет не только по миру ездить, но и своё гнездышко тут иметь. И начнёт тусить уже здесь, это вроде так у них называется.

– Твоё обещание меня радует, Алина. А это скоро будет?

– Аркадий, ты меня с прогнозом погоды не путаешь? Восемнадцатого числа ожидается гроза, а через три месяца снегопады и метель. На дорогах будет гололедица и туман, ветер северный с порывами до двадцати метров в секунду. Не знаю я, когда это будет. Я не гадалка!

– А кто ты? – доставая рюмки и тарелки из буфета, иронично поинтересовался он.

– Кто, кто… не пойманная ещё пациентка психиатрической клиники, вот кто, – иронично хмыкнула я.

– Всё так серьёзно?

– Шутка такая.

– Если шутка, это хорошо. Но не очень люблю я такие шутки из-за специфики профессии и образования. Ладно, присаживайся и начнём, – он указал рукой на тарелки и расставленные закуски. Потом взялся за бутылку: – Ты тоже со мной коньяк будешь?

– А есть выбор?

– Нет. Не держу дома спиртное.

– Тогда буду. Наливай, но мне поменьше.

– Давай первый тост за Димку твоего. Что б здоровым и на своих ногах долгие годы был. Я, если честно, не ожидал абсолютно, но очень, очень рад.

Мы выпили за Димку, закусили, и я сказала, что хочу выпить за самого чудесного доктора на свете, благодаря которому Димка на ногах и оказался.

Потом был тост за меня, потом опять я подняла за него, потом он захотел выпить за развитие медицины, потом за всех честных людей, а потом ещё за что-то пили, а да, ещё за взаимопонимание между детьми и родителями, и не один раз, в результате под хорошую закуску, мы уговорили больше чем две трети большой бутылки.

Меня развезло конкретно. Я вообще впервые так напилась. Наверное, хотелось сбросить стресс, устроенный мне Димкой.

А потом в моей сумочке зазвонил телефон. Я достала, увидела номер Димки и сбросила. Разговаривать не хотелось. Однако он настойчиво позвонил вновь, и я бросила его в чёрный список. Когда приеду тогда и приеду. Нечего меня контролировать после таких закидонов с родственниками.

– Кто? – поинтересовался Аркадий.

– А Димка, – пьяно выдохнула я. – Поругались мы с ним.

– По поводу?

– Я психанула по поводу, что он к нам домой свою сестру с сыном без согласования со мной привёл.

– Это серьёзное прегрешение на твой взгляд?

– Мой дом, это моя крепость, Аркадий. Я не выношу в нём чужих. Вот вообще никого. У меня не бывает гостей. Никаких гостей, и он знает об этом. Приехали гости, бери деньги, сними им номер в гостинице или квартиру, иди в ресторан, делай что хочешь, но без меня, и меня не привлекай. Но нет, притащил в дом, они ночевали там…

– А ты, выходит, не ночевала?

Даже пьяный Аркадий логику чётко отслеживал.

– Я в командировке была. Приезжаю, и на тебе… Разведусь с ним скоро, наверное. Вот доучится, заставлю ещё на права сдать. Куплю машину ему, квартиру, и разведусь. Сил моих больше нет.

– Это ты под воздействием эмоций говоришь. Димка любит тебя безумно. Это ж с первого взгляда видно. А ты так с ним. Ну подумаешь, приехала сестра с сыном, переночевали. Я знаешь, какие компании домой водил, порой вообще малознакомые приятели были, и без предупреждения домой заваливались. Ирка в панике весь холодильник на стол вытрясала, и ни разу, представляешь ни разу не упрекнула. А тут сестра, родная сестра, а ты в амбиции впала. Тебе самой не стыдно?

– Не-а. Я эгоистка и тварь, и гораздо хуже твоей жены. Но я зарабатываю деньги, и мне необходимо, физически необходимо иметь приватное пространство. Иначе я не смогу работать. Я должна быть уверена, что никто прослушку мне не установил хотя бы. Вот в вашем с Ирой тандеме ты был добытчик, поэтому правила твои, а у нас я. И Димке придётся с этим считаться. Кстати, Аркадий, давай твою Иру помянем. Хорошая ведь очень была, раз такие твои выкрутасы терпела. Мне вот прям её жалко стало очень. Наливай, только мне поменьше, прям совсем капельку, поскольку мне ещё ехать. Давай! Царство ей небесное!

Мы выпили, не чокаясь.

После чего Аркадий проговорил:

– В этом ты, конечно, права. Раз ты добытчик, то и правила твои. Но ведь сама говорила: надо уметь считаться с ближними.

– А я никого не держу. Кто недоволен, тот знает, где дверь. Я и Димке сегодня это сказала. Так ведь нет, не уходит, названивает.

– Он любит тебя, поэтому не уйдёт.

– Он любит меня, и это причина по которой я должна терпеть в моём доме незваных гостей и опасаться прослушки?

– Это ваш с ним общий дом. И раз вышла замуж, не только ты в нём хозяйка, а и он хозяин. Мужчина должен чувствовать себя хозяином. Он не постороннего привёл, а сестру, какая прослушка? Ты убиваешь в нём самоуважение. Без самоуважения каким может быть мужчина? Запомни, он только тряпкой при таком раскладе быть способен.

– Ой, Аркадий. Ты сейчас меня пристыдишь, и оставлю я ему эту квартиру и пусть хозяйничает в ней на здоровье. Мне к счастью хватит средств что-то ещё себе купить.

– Алин, ты вспомни, как просила его не умирать. Вспомни! Ты ведь каждый день к нему бегала и твердила: «Димочка, родненький, только не умирай, пожалуйста». Я же видел. Что сейчас случилось?

– Сейчас случилось то, что его спасать уже не надо. Понимаешь? Спасать я умею. Жить каждый день бок о бок, особенно сейчас, когда меня уже не держит его инвалидность, получается плохо. И не верю я уже никому, ни сёстрам, ни братьям… я её вообще первый раз вижу, ей могли заплатить, и она приехала… ведь не в больницу к нему приехала, а именно ко мне домой. И мне теперь со спецами весь дом трясти.

– Ты изменилась.

– Аркадий, я очень изменилась, очень. Я через такое прошла, что все эти сентиментальные родственные штучки со мной теперь не работают. Я стала циничная и злая. И сама сочувствую Димке, что он живёт со мной. Но ведь не уходит! Не уходит, что б его!

– Что с тобой было?

– Пытали меня. Жёстко пытали. Думала сдохну. Уже на том свете, можно сказать, была, но вмешался босс и меня вытащили.

– Ты из-за Димки во всё это влезла?

– Это было моё решение, он не причём, я ни о чём его не спрашивала, и делала это всё лишь по собственному желанию, хотя в итоге именно это моё решение, конечно же, обеспечило ему комфортную жизнь. Но теперь я очень хочу его оградить. Вот очень… Мне надо не подставить его под удар. Поэтому лучше бы он ушёл…

– Он не уйдёт. Он сейчас себя ощущает в той же ситуации, как и ты, когда его вытаскивала. Он будет рядом и никуда не уйдёт, вот поверь мне. Он чувствует для чего ты его гонишь и не уйдёт. Он уважать себя не сможет, если уйдёт.

– Это тупик какой-то…

– Да никакого тупика, Алин. Цени просто то, что имеешь, и всё.

В это время у меня зазвонил телефон. Взглянув и увидев номер босса, я скривилась, но вызов приняла:

– Да, босс, вся внимание.

– Ты где?

– Без комментариев.

– Не понял.

– Это конфиденциальная информация, босс. У меня нерабочее время. Я вправе быть там, где хочу. Есть проблема, озвучивай, а контролировать меня не надо, – немного заплетающимся языком ответила я.

– Ты где, кукла чёртова?! Если сейчас же не ответишь, приеду и башку тебе скручу, идиотка! Отвечай немедленно! Где ты?! – он так орал, что я уже на первых его словах отодвинула телефон от уха.

Когда он замолчал, я приблизила телефон и, проговорив: «Да пошёл ты», вообще его отключила.

– По-моему, ты нашла ещё одну проблему на свою голову, – прокомментировал услышанное Аркадий.

– Достал он. Все достали. Ладно, пошла я, а то ведь пеленговать сейчас по охранникам начнёт. Надо успеть уехать отсюда. Пока не связался с центром охраны. Всё, Аркадий. Спасибо за вечер. Посидели замечательно. Не поминай лихом и всех благ. Ты гений, и ты лучший! Вот просто лучший хирург на свете, и папа тоже лучший!

Я встала из-за стола на покачивающих ногах, он тут же встал и поддержал.

Пьян он был гораздо меньше, хотя наливал себе больше. Но с непривычки мне и меньшей дозы хватило.

– Сумочку не забудь и телефон.

Аркадий положил выключенный телефон в сумку, надел мне её на плечо и помог дойти до двери. Там с рук на руки передал меня охранникам, проговорив:

– Вы поаккуратней с ней, пожалуйста.

Помахав ему рукой на прощанье, я начала спускаться, поддерживаемая с двух сторон.

Спросила по дороге:

– Босс звонил?

– Да, Алина Викторовна, мы сказали, что Вы запретили говорить.

– Понятненько. Молодцы. Не бойтесь, ругать лишь меня будут.

– Может, на руки Вас взять?

– Не, ребятки, это только мужа моего прерогатива меня на ручках носить, – хихикнула я и чуть не завалилась, соскочив ногой со ступеньки.

Мальчики меня удержали, но спуск замедлился.

Когда мы добрались до первого этажа и направились к машине, к дому подлетели два джипа и блокировали подъезды с двух сторон. Оттуда выскочили человек десять охраны, увидели нас идущих к машине и уже спокойной походкой подошли к нам.

– Алина Викторовна, с Вами всё в порядке? – спросил один из них.

Я его узнала. Один из начальников смен.

– Саш, всё в полном порядке. Что вы все всполошились?

– Виктор Владимирович приказал. Сказал срочно запеленговать и Вас найти.

– Выполнил? – я пьяно усмехнулась. – Молодец. Теперь выпускай нас. Мне домой срочно надо.

Он сделал шаг в сторону, достал телефон, стал докладывать, потом вернулся:

– Виктор Владимирович просил подождать, минут через семь подъедет.

– Ты доложил ему, что я у нашей машины, и мне ничего не угрожает? И мне надо срочно домой?! Ты это ему доложил?!

– Да, Алина Викторовна. Именно так и доложил. Он просил подождать.

– Прям так и сказал, что СРОЧНО мне домой надо? – интонационно я выделила слово «срочно».

– Да, Алина Викторовна.

Как только ситуация начала накаляться, алкогольное опьянение необъяснимым образом исчезло, а я наоборот почувствовала прилив сил и необычной ясности мышления. И я холодно и чётко проговорила:

– Мне кажется, он тебя не понял. И вообще на каком основании, ты не даёшь мне уехать? Звони ему и докладывай, что я требую, именно требую, срочно разблокировать мне дорогу!

Охранник вновь отошёл в сторону, потом вернулся и, нервно разведя руками, извиняющимся тоном проговорил:

– Не могу, Алина Викторовна, Виктор Владимирович сказал, что лично пристрелит меня, если я дам Вам уехать. Он в ярости. Извините.

– Ах он в ярости. Ну ладно… тогда ждём.

Через какое-то время к стоящим на въезде джипам на огромной скорости подлетела машина генерального. Из неё вышел босс, быстрым шагом подошёл к нам и грозно рявкнул:

– У кого ты здесь была?! Говори быстро!

– Значит так, Виктор Владимирович, – железным тоном зло отчеканила я, – Ваше поведение неприемлемо! В таком тоне разговаривать с Вами я не буду, и никак Вы меня не заставите!

– Сейчас ногу ему прострелю, и он мне как миленький расскажет, где ты была! – кивком он указал на ближайшего ко мне охранника. – Поэтому лучше сама скажи! Последний раз по-хорошему спрашиваю.

– Вы свои эти армейские штучки и шуточки бросьте, Виктор Владимирович! И если только попробуете достать пистолет, его пуля будет в моей голове. И вот это не шутка! – зло выдохнула я, глядя ему прямо в глаза.

– Да когда же тебе надоест, так издеваться надо мной?! – босс с раздражением схватил меня за плечи и несколько раз хорошенько тряхнул, повторив при этом: – Когда?! Вот когда?!

– Виктор Владимирович, – раздался за его спиной приближающийся голос Аркадия, видимо он шёл от подъезда в нашем направлении. – Вы не трясите так Алину, пожалуйста, поскольку бесполезно, женщина в состоянии острой алкогольной интоксикации по определению никакого вразумительного ответа дать не может. Если вдруг Вы хотите знать, где она была, то у меня. Я здесь на четвёртом этаже живу. Вот паспорт, можете проверить. Понимаете, Алина сегодня приехала в отделение, где лежал Дмитрий, поблагодарить меня, и мы поехали ко мне и немного увлеклись обсуждением медицинских аспектов методов лечения Дмитрия и их результатами, которое сопровождалось значительной дозой хорошо выдержанного коньяка. И сейчас она достаточно плохо контролирует реальность, вследствие некоторых особенностей человеческого организма, на которые он и влияет. Кстати, это Вы так научили её выбирать напитки? Если да, то позвольте, как медику, полностью одобрить Ваш выбор. Дубильные вещества подобной концентрации наиболее оптимальным образом помогают организму справляться с постинтоксикационным состоянием. То есть говоря по простому, похмелье обычно минимальное.

– Чёрт! – пробормотал босс, отпуская меня и поворачиваясь к подошедшему Аркадию по бокам которого уже стояли готовые его задержать охранники. – Док, это Вы? Вот спрашивается, почему нельзя было ответить по нормальному с самого начала?

– Повторю, Виктор Владимирович, от женщины в состоянии острой алкогольной интоксикации по определению никакого адекватного поведения ожидать не следует. Их организм более хрупок и нежен по сравнению с мужским, и интоксикация быстрее и жёстче сказывается на возможностях их головного мозга. К тому же не забывайте, что некоторое время назад Алина получила критически-опасную интоксикацию организма, а это без последствий, уж извините, не проходит. Резервы её организма истощены и видимо не восстановились в полной мере. Поэтому имейте в виду на будущее, что ей желательно алкогольными напитками не увлекаться. Сегодня вот она точно превысила максимально безопасную для неё дозу. Вина моя тоже имеется. Я, как медик, должен был лучше контролировать её состояние. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Увлеклись обсуждением, уж больно необычный случай в моей практике. Надеюсь, превысила она дозу несильно и двенадцать часов полноценного сна полностью её излечат.

– Понятно, – босс сделал знак охранникам отойти от Аркадия, подошёл к нему ближе, взял из его рук паспорт, просмотрел все данные, бросил взгляд на освещённую табличку номера дома, после этого вернул паспорт и, протянув для рукопожатия руку, проговорил: – Благодарю, что помогли разъяснить ситуацию, Аркадий Львович. Вы, кстати, звоните, если что. Любые проблемы поможем решить.

– Спасибо, Виктор Владимирович, пока не требуется, – пожимая его руку, проговорил Аркадий. – Всего доброго.

Босс кивнул, потом повернулся к моим охранникам:

– В машину её, мальчики, и мне в хвост пристраивайтесь.

После чего ушёл быстрым шагом.

– Вы где хотите сесть, Алина Викторовна? – тот охранник, которому босс обещал прострелить ногу, просительно взглянул на меня.

Я молча указала на переднее сиденье, и он, распахнув передо мной дверку, помог сесть.

– Куда? – спросил водитель.

Видя, как перестраиваются джипы с охранниками, я поняла, что в любом случае нас возьмут в плотные «клещи» и не рыпнемся мы никуда, поэтому проговорила:

– За машиной босса, Виталь.

Через пару перекрёстков я поняла, что везут меня, как в общем-то и ожидалось, не ко мне домой. А ещё через парочку, когда мы выехали на загородное шоссе, я поняла, что меня вообще увозят из города. Сначала думала, что в дом босса везут, вроде похожее шоссе, но нет, кавалькада наших машин свернула на съезд в другом месте.

Вскоре мы заехали на какую-то закрытую территорию с охраной, и все машины припарковались на небольшой парковке.

К нашей машине подошли два личных охранника босса. Один распахнул дверку, молча подал мне руку.

Я вышла, он тут же осторожно начал поддерживать меня одной рукой за талию, другой за плечо. Я не возражала, прошла с ними внутрь какого-то здания и оказалась в вестибюле с постом, напоминавшим медицинский, где за столом сидела вот прям явная медсестра, а рядом стоял мужчина в халате и о чём-то разговаривал с боссом.

«Прекрасно, – подумала я, – решил запихнуть в частную лечебницу. Молодец просто. Ладно. Посмотрим, что будет дальше». На меня накатило состояние безразличия и опустошённости.

Медсестра тем временем поднялась со своего места и, подойдя к нам, проговорила:

– Пойдёмте, я покажу куда.

Я в сопровождении её и двух охранников, один из которых продолжил меня плотно придерживать, прошла по коридору, а потом она открыла дверь, включила внутри свет и достаточно доброжелательно проговорила:

– Располагайтесь, – и ушла.

Мы вошли, и охранник негромко спросил:

– Куда хотите?

– Отпусти, – проговорила я, и он тут же разжал руки и отступил на шаг, потом, поняв, что на ногах я стою твёрдо, отступил ещё дальше к двери.

Я начала осматриваться. Предложенные мне апартаменты состояли из гостиной со столом, двумя стульями, очень удобным креслом и большим телевизором на стене, а так же спальни с медицинской кроватью, в изголовье которой была установлена какая-то аппаратура, и ещё ванной комнаты.

Пока я молча ходила и осматривалась, охранники замерли при входе.

Минут через десять зашёл босс, сделал им знак, они вышли, и он плотно закрыл дверь, после чего проговорил:

– Значит так, Алин, это не тюрьма и насильно тебя здесь держать никто не будет. Завтра после обеда можешь уехать. Машину и твою охрану пришлю. А вот до обеда просьба побыть здесь и согласиться пару капельниц сделать. Доктор сказал, что этого времени должно хватить, чтобы поддержать твой организм и помочь ему справиться с алкогольным отравлением не очень сильной степени, раз ты на ногах. Но если боишься или не веришь, насильно делать никто ничего не будет. Доктор придёт, всё объяснит, согласишься, сделает. Нет, так нет. Просто отдохнёшь. Всё равно квартиру сейчас твою проверяют по поводу любых закладок. Не волнуйся, порядок постараются не нарушить. К завтрашнему обеду закончить должны, и ты сможешь вернуться. Поняла?

Я молчала.

Он подошёл ближе, переспросил:

– Ты меня услышала и поняла? Если что-то не поняла, спроси, объясню.

Я молчала.

– Алин, если есть претензии, озвучивай. Потому что сейчас мне надоест, и я уеду, и ты потеряешь возможность что-то изменить. Потому что я готов что-то изменить к твоему удовольствию. Поэтому не молчи, говори.

– Я не хочу здесь оставаться, – тихо проговорила я.

– Почему? Это не психушка никакая и не тюрьма. Они специализируются на выводе из запоев и алкогольной интоксикации. Поговоришь с доктором, он предложит, как тебе помочь. Захочешь, сделает, нет, так нет.

– Я похожа на сильно пьяную?

– Я не доктор, я не понимаю. Твой Аркадий Львович сказал, что у тебя исчерпан какой-то там резерв предыдущим отравлением, поэтому тебе плохо, я привёз туда, где могут помочь. Почему ты не хочешь?

– Он сказал двенадцать часов полноценного сна мне помогут.

– Он сказал, что надеется на это. А не гарантирует. Здесь результат гарантируют.

– Я не хочу здесь оставаться.

– Ладно. А где хочешь? Домой вернуть тебя не могу. Работают там у тебя сейчас. Димка с котом потерпят, а тебе в таком состоянии лучше туда не ездить. И тебе мешать будут, и ты.

– Почему проверяют квартиру?

– А как ещё, если в ней был без надзора абсолютно непроверенный человек?

– Ты про Димкину сестру? Откуда знаешь о ней?

– От него, конечно. Он сам мне позвонил. Сказал ты была вне себя от злости, выставила ему ультиматум. Он исполнил, но ты не вернулась к назначенному тобой же сроку и на звонки не отвечаешь. Поэтому он переживает, что с тобой что-то могло случиться. Спросил, не знаю ли я, где ты. Я его расспросил подробно. Понял отчего ты психанула, велел ждать специалистов и не мешать им, потом послал их к нему всё проверить. Затем начал звонить тебе и нарвался на этот кордебалет. Вот что стоило сказать, мол я у Димкиного доктора, пьём коньяк. Охрана при мне. И всё! Нет проблем! Нет, полезла в бутылку. А у меня сразу мысли, что это звенья одной цепи: сестра твоего Димки, которая, когда он при смерти был, не появлялась, а тут на тебе, что выманили тебя куда-то, напоили. И ты влипла в очередную передрягу и говорить не хочешь. И эти придурошные остолопы: «Нам Алина Викторовна запретила говорить, где мы». Ладно ты пьяная была, но они-то?! Прям театр абсурда. Уволю к чертям собачьим!

– Лишь вместе со мной! Вот как приказ об их увольнении подписываешь, сразу и мой тоже. Так, я передумала. Здесь остаюсь. Всё. Иди, и машину в обед никакую не присылай, сама доберусь, поскольку я уволена, – если до этого я говорила с некоторой долей растерянности и просительности в интонации, то теперь в моём тоне зазвучала сталь, и босс моментально сдался.

– Хорошо, хорошо, не уволю. Но пообещай больше такого не творить. Пожалуйста. И если хочешь, заберу тебя отсюда. Могу к себе отвезти, в том же домике, где вчера ночевала, отлежишься. Вот сама сейчас подумай, как для тебя будет лучше. И скажи. Сделаю, как скажешь.

– Хочу.

– Ко мне или здесь?

– Не хочу здесь.

– Тогда пошли, поедем ко мне.

Мы вместе с ним вышли, перед уходом он подошёл к доктору, они о чём-то поговорили, потом мы прошли к машинам. Босс отпустил мою машину и ещё одну машину с охранниками, меня же усадил в свою, и мы в сопровождении теперь лишь одного джипа поехали в его коттедж.

Когда добрались до места, босс сразу провёл меня во вчерашний домик, потом протянул сумку, я и не видела, что он её забрал из моей машины, а потом нёс, всё-таки алкоголь снижает концентрацию.

– Вот возьми и включи наконец телефон и позвони Димке, он изнервничался весь небось. Не изводи парня. Он конечно лопухнулся, но потом сделал всё так, как ты хотела.

– Не хочу.

– Понял, разговор с пьяной женщиной малопродуктивен. Сам позвоню. Отдыхай. Надеюсь, раздеться и лечь сможешь?

– Да.

– Прекрасно. Отдыхай. Хотя нет, пару минут подожди, сейчас вернусь, забыл о рекомендациях доктора, – проговорил он и вышел.

Через пару минут вернулся с несколькими большими бутылками минеральной воды и стаканом. Поставил всё на стол, повернулся ко мне:

– Тут винтовые крышки. Открыть сможешь сама, или тебе всё открыть и сразу налить в стакан?

– Зачем? Я не хочу пить.

– Через пару часов захочешь. Так как?

– Захочу, сама открою.

– Прекрасно. Сколько хоть выпила?

– Немного не допили большую бутылку, но он пил больше.

– Многовато, конечно, но не особо критично. Хотя если здоровье тем отравлением подорвано, чёрт его знает. Лучше подстраховаться, поэтому включай сейчас при мне телефон, и на экран выведи мой номер. Держи под рукой. Будет плохо, нажми кнопку. Приду, помогу. Главное дверь на засов не закрывай, а то выбивать придётся. Поняла?

– Мне не настолько плохо.

– Сашка доложил, что поначалу ты была сильно пьяна, потом начала злиться и взяла себя в руки. При мне так уже совсем на пьяную не походила. Значит был сильный стресс и выплеск адреналина, который затормозил влияние алкоголя. Доктор в клинике так сказал. Сейчас может пойти откат и под утро станет плохо. Тебе надо больше пить.

– Рекомендации уяснила. Всё, босс. Иди. Всё сделаю.

Я включила при нём телефон, прошла в ближайшую комнату и, сев на кровать, положила его на прикроватную тумбочку.

Босс зашёл следом, захватив бутылки и стакан. Поставил их тоже на тумбочку и, пожелав приятного отдыха, ушёл.

Я включила прикроватный ночник и встала, сначала задернула шторы, потом выключила свет в холле, вернулась, разделась и легла.